Все герои и описываемые автором события в романе вымышлены.
Любое совпадение с реальными людьми и ситуациями, случайны.
ПОСВЯЩЕНИЕ
Посвящаю эту книгу всем, кто борется.
За любовь, за правду, за жизнь, за себя.
«Нарушая все границы» – это история о том, как важно не сдаваться.
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
Детские обиды самые сильные и помнятся дольше других, потому что дети обижаются сердцем, а взрослые разумом. Разум способен победить обиду, сердце – нет, на нем остаются шрамы, которые не расправишь, как складки на ткани.
Анна:
Он помог мне, когда я больше всего в этом нуждалась. Он ничего не хотел взамен. Впервые за всю свою жизнь, я почувствовала себя нужной и под защитой. Его объятия - мое самое безопасное место на свете. Я влюбилась в него. Я не могла иначе...
Егор:
Я помог ей, потому что она могла погибнуть в тот вечер... Встретив ее в первый раз, я подумать не мог, что эта девчонка перевернет всю мою жизнь. Я не имел права отвечать на ее чувства. Она влюблена и меня тянет к ней, но я должен остановить это. И на то есть, как минимум, две причины…
Аэродром «Хмеймим». Сирия
- Что вы мне заладили: «Землетрясение, землетрясение», - командир авиационного полка, Юрий Леонтьев, пытался уточнить по телефону о боеготовности авиабазы Хмеймим и о возможности полетов в особых условиях. - Вы можете просто ответить - взлететь и сесть можно? Понятно. - Он резко бросает трубку и покручивает на аппарате ручку.
- Товарищ майор, слышали, как наши штурмовики лютуют? Петлю «Нестерова» прокрутили вдоль границы! – Сообщает ему один из летчиков авиационного отряда, явно восхищаясь смелому и отчаянному решению товарищей.
- Ай, молодцы! Ай, красавцы! – отзывается Леонтьев, иронически шлепая указательными пальцами, друг о друга. – Вот объясните мне, зачем на границе такие аттракционы устраивать? Рисков и без того хватает! У нас группа «Альфа» без прикрытия на земле работает, а мне тут с одной стороны о землетрясениях рассказывают, а с другой - о петлях в небе.
- Суров ты, Юрий Борисович, - отзывается его заместитель, Стас Бурков, понурив голову.
Леонтьев усмехается. Суров! Как же! Будешь тут суровым. Дежурные силы несут службу в штатном режиме, личный состав выполняет задачи по предназначению, разрушений и повреждений на российских военных объектах нет, а наземные войска без поддержки штурмовой авиации под пулями ходят, освобождают захваченный Идлиб от террористической группировки. Пытаются вывезти мирных граждан в район полностью подконтрольный правительству, а все потому, что им, опытным летчикам, вылет не разрешают, прикрыть спины товарищей не дают! Землетрясения у них, опасности.
- Наших ранило! Наших ранило! – раздается резкий и тревожный голос диспетчера.
- Твою мать! - Леонтьев в пару шагов подходит к нему и внимательно смотрит на карту военных действий.
- В этом квадрате, - уверенно указывает ему диспетчер на местность.
- Здесь?! Нужны заданные координаты! Вылетаем! Нанесем ракетные удары по наземным объектам в ближайшей глубине обороны противника.
- Так разрешения на взлет не было, товарищ майор! - протестует Бурков, но Юрия уже не остановить.
- Землетрясение всего четыре балла, умеренное, так что прорвемся! Наших парней мы на земле бросить не можем! Бойцы «Альфа» на вес золота. Поэтому для нас сейчас все риски должны быть оправданы.
И в воздух поднимается пара штурмовиков Су-25 на предельно малых высотах.
- Прямая видимость цели! Минутная готовность! – сообщает Бурков.
- Ракеты! Пуск! – командует Леонтьев, и летят к целям, одновременно выпущенных несколько ракет…
Было поражено скопление живой силы и бронетехники террористической группировки с воздуха, а с земли, под звук бомбежки, налёта авиации, ударов в наземные цели, общего гула и свиста пролетающих ракет, бойцы группы «Альфа» кричали друг другу: «Наши! Поддержка сверху!», и шли на штурм. Повсюду ощущалась хозяйка-смерть, подгребающая под себя все вокруг, но и жизнь, пульсирующая в артериях, тоже ощущалась. В этом бою, были потери противника. Были и наши потери. За победой - тысячи и тысячи историй, подвигов, трагедий. За победой несчётные тонны израсходованных боеприпасов, стаи смертельных дронов во всё небо. Именно в этом бою знакомятся два боевых товарища а, в будущем, друга – летчик-штурмовик, майор Леонтьев Юрий Борисович и командир группы «Альфа», спецподразделения ФСБ, майор Булатов Егор Алексеевич. А неделю спустя, за принятое решение о взлете, без согласования, Леонтьева с командования снимают, но летать ему – не запрещают. Его пытались отстоять сослуживцы, не вышло, на его место Буркова назначили, но Юрий от этого не унывал:
- Сняли и сняли, - говорит он Егору, пожимая плечами. - Ребята все равно ко мне обращаются. Так всегда было и так будет.
- Оценила, конечно, «верхушка» спасание моих пацанов на земле, - с горечью произносит Булатов, похлопывая товарища по плечу, в знак поддержки.
- Да, брось ты, дружище. Главное, что от полетов не отстранили, я ведь без неба не могу.
Оба переглянулись. Оба друг друга поняли. У Леонтьева обиды не было, а за свое решение о неразрешенном вылете, он не сожалел. Если повернуть время вспять, сделал бы то же самое!
Шел 2020 год.
Дом Карениных. 2003 год.
В гостиной раздавалось громкое тиканье настенных часов с кукушкой. Любимый предмет интерьера Максима Антоновича, главы семейства Карениных. Эти часы означали для него внимание и ответственность, а для его маленькой дочки Ани, ознаменовали ужас. Именно в этой гостиной, несколько лет назад, разозлившись на мужа, красивая, рыжеволосая Светлана, мать девочки, впервые наказала дочь тумаками, оставив одну под этими часами.
- Издашь хотя бы звук или заплачешь, я вернусь и накажу тебя!
Для нее ребенок был не более чем инструментом в браке, как и она сама, для своей матери. Бабушка Анны, суровая, статная женщина, пятидесяти семи лет, всю жизнь создавала собственные блага, позабыв про дочь. Светлана с детства не была обласкана ее заботой и вниманием, потому и не видела смысла относиться к собственной дочери как-то иначе.
- Я же выросла человеком! Стала успешной! Замуж вышла! И все это – без чьей-либо помощи, потому и ты выплывешь! – частенько говорила она Ане.
Маленькая дочка молчала, стараясь не смотреть матери в глаза, чтобы не нарваться на очередной скандал. Но даже ее молчание, как и ее присутствие в доме, угнетали женщину. А что началось после того, когда Светлана узнала об изменах мужа, вспоминать страшно! В прошлом модель, она всегда была красива и пользовалась популярностью у мужчин. После рождения Ани, фигура чуть испортилась, но женщина активно пыталась все исправить с помощью спорта и правильного питания. Когда Максим стал бросать пылкие взгляды на фигуристых красавиц: длинные ноги – попа – грудь, женщина забила тревогу, потому и на дочь, все чаще и чаще, стали опускаться материнские кулаки.
- Это из-за тебя, маленькое отродье, моя жизнь изменилась! Ты родилась и принесла мне одни проблемы!
А маленькая Аня не понимала, какие проблемы могла доставить маме? Она росла спокойным ребенком, посещала художественную и музыкальную школы, не докучала родителям, была любимицей отца. Аня еще не понимала, что именно в этом и таилась главная опасность для Светланы. Ребенок был прихотью мужа, а не ее личным желанием, поэтому женщина пыталась получить от Каренина за рождение дочери как можно больше благ. Но маленькая негодница стала смыслом жизни Каренина, потеснив в его сердце жену. Испортилась фигура? Дочь виновата. Муж изменяет? Дочь виновата. Подарков нет? Дочь виновата. Внимания мало? Дочь виновата! И так – во всем. Аня молчала о злости матери. Ни с кем не делилась своей болью и о том, что частенько происходило за закрытыми дверьми ее комнаты, никому не рассказывала. Все в доме, от домработницы до охранников, запуганные увольнениями, всё слышали, всё видели и молчали. У всех свои семье, проблемы, дети… Что им до горя чужого ребенка? Хозяева сами разберутся!
Прошли годы.
Максим Каренин, насытившись очередной любовницей, прерывал с ней отношения и возвращался в семью. Светлана со временем вновь обрела прежние формы и, кажется, сумела вернуть расположение мужа. Каренин был в ожидании нового воинского звания, генерал-полковника, много времени посвящал работе. В одну из ночей, накануне своего юбилея, он вновь не пришел ночевать домой. На этот раз его отсутствие было связано с делами служебными, но Светлана, расценила отсутствие мужа, как «очередную измену», и тут же вспомнила, на ком можно выместить свою злость… Аня в ту ночь итак мучилась от головной боли, но боялась выйти из комнаты и попросить таблетку. Боялась попасться матери на глаза. Страх перед ней был так силен, словно в этой красивой женщине Аня видела монстра, который поселился в ней и не желал покидать ее тело. Благодаря Светлане, девочка была уверена, что она – разочарование, позор семьи, и это причиняло ей еще больше душевных мук и страданий. Даже заботу и ласку отца, которую Аня воспринимала как любовь, мать объясняла ей по-своему, извращенно:
- Думаешь, ты нужна своему отцу?! Он не любит тебя! И не полюбит! Даже не мечтай об его любви.
Сердце девочки ухнуло в пустоту, когда она услышала, как открывается дверь в ее комнату… Аня забилась в дальний угол кровати, боясь даже дышать.
- Почему ты еще не спишь, а?!
Глаза девочки невольно наполнились слезами. Гнев в глазах матери разгорался. Когда ребенку исполнилось девять лет, в ее облике отчетливо стали проявляться точеные черты лица, вздернутый милый носик, большие карие глаза… Мало кто замечал, что в этих больших глазах – где-то на самом дне никогда не исчезает страх. Аня всегда выглядела мило, словно ангел, но за все годы ее небольшой жизни, благодаря матери и почти постоянному отсутствию отца в доме, она не познала ничего благостного, что могло быть знакомо ангелу. Ей всегда хотелось угодить матери, порадовать отца, ощутить любовь их обоих, и, самое главное, понять причину злости Светланы, чтобы попытаться изменить это. Но чтобы Аня не делала, все было бесполезно. Матери не нравилось в ней буквально все: во что дочь одета, что она ест, как сидит за столом в окружении гостей. Если Аню спрашивали о чем-нибудь, Светлана буквально прожигала дочь ненавистным взглядом, а у той слова в горле застревали. Их отношения были безнадежны: дочь никак не могла угодить матери, а Светлана никогда не была довольна. Даже умоляя мать о прощении, Аня, словно заранее знала, что она – самая плохая дочь на свете, позор семьи, мешающая жить ее прекрасной маме.
- Я ничего не сделала, мама… Я же люблю тебя…
- Из-за тебя отец снова не ночевал дома! – Кричала Светлана. – Он вновь не хочет приходить домой из-за тебя!
Маленькое сердце Ани замирало, словно из ее тела уходила жизнь, когда в очередной раз кулаки матери опускались на ее хрупкое тельце.
- Прости, мама…
- Боже мой, ну почему я должна тебя терпеть?!
Специально ко дню рождения отца, Аня разучила произведение «La Campanella» Николло Паганини , чтобы сыграть его для гостей. Этюд считается одним из самых сложных сочинений, когда-либо написанных для фортепиано. Фактура «Кампанеллы» включает в себя огромные скачки в левой руке, а правой достаются сложные пассажи в очень быстром темпе. Не все взрослые пианисты могли сыграть это произведение, а Аня смогла и сорвала бурю оваций, радостную и восхищенную улыбку отца. Она была награждена его объятиями и поцелуями в праздничный вечер. В душе девочки теплилась надежда, что и мать похвалит ее за старания. На деле все вышло иначе. Светлана взорвалась, словно динамит, как только отвела дочь в ее комнату:
- Как ты могла так бездарно сыграть?! Ты опозорила нас с отцом! Мы вкладываем деньги в твое образование, чтобы ты хотя бы чему-то научилась, а ты…
Женщиной овладело безумие.
- Тебе не стыдно?!
Аня не знала, что ответить. Молчала, вновь стараясь не смотреть в ее глаза. Светлану поведение дочери раздражало еще больше. Как раздражало в гостиной то огромное внимание, какое Аня получила от мужа и его гостей. Она оттолкнула от себя девочку, та не удержалась на ногах, упала, ударилась правой ладонью и повредила сухожилие. В результате травмы, Аня больше не смогла играть, а Каренин не мог понять, что случилось с дочерью? Он лично отвез ее к врачу, который заверил, что причина в поврежденном сухожилии, но не мог объяснить, как именно ребенок мог повредить руку. К тому же, на теле девочки были заметны и старые синяки, которые привлекли внимание врача… Максим начал догадываться, что в его доме происходят не добрые вещи. Дочь было бесполезно спрашивать. У нее на все было два ответа: «Упала и повредила руку», «Все хорошо, папа, у меня ничего не болит». Но Каренин чувствовал – хорошо не было! Прислуга в доме тоже вела себя подозрительно. На все его вопросы старалась отвечать витиевато. Едва он вернулся с дочерью домой, как устроил жене допрос, переросший в скандал. Их крики из гостиной долетали до спальни маленькой Ани. Слов родителей она разобрать не могла, но уже понимала, что их жизнь шла под откос, а дом потихоньку становился для всех адом.
- Все эти годы я думал, что наша семья идеальная.
- Идеальная?! – Светлана рассмеялась в голос. – Не смеши меня, Максим. Идеальной она была бы, если бы ты был верен этой семье! Мне, в первую очередь.
- У меня служба! У меня работа. Ты знаешь, какую должность я занимаю! Я обеспечиваю всем необходимым тебя и нашу дочь! – Каренин внимательно, с прищуром, посмотрел на жену, а затем тихо, с металлом в голосе, сказал: – Я отвозил Аню к врачу, на ее теле синяки. Откуда они взялись?
- У нее и спрашивай, - отмахнулась от его вопроса Светлана.
- Я у тебя спрашиваю! – Максим требовал ответа, а его голос сейчас не сулил ничего хорошего.
- У меня?! Я-то тут при чем? Анна - бестолковое создание. Если упала где-то, то сама виновата.
Светлана, как ни в чем не бывало, заняла место в кресле у камина, откинулась на его спинку и посмотрела мужу прямо в глаза.
- Кого ты хочешь обмануть? Я уже понял, что ты делала! Ты даже прислугу запугала. Охрана тебя боится!
Максим посмотрел на жену неожиданно внимательным взглядом, словно с его глаз, наконец, спала пелена.
- Скажи, тебе не нравится, что я уделяю дочери больше времени, чем тебе? Но она же маленькая еще. Она растет. Ей нужна родительская любовь!
- Хочешь, чтобы я почувствовала вину? Не дождешься! Плевать я хотела на то, что чувствует твоя дочь. Ты – мой муж, а это, - Светлана руками очертила круг, – мой дом! Охрана, говоришь, меня боится? Правильно делает, пусть боится, потому что все они работают на меня! Твоя дочь – бестолковая девчонка и я не собираюсь с ней церемониться!
- Ты не мать, - в ужасе посмотрел на нее и произнес Максим. – Ты так и не стала Ане матерью за все эти годы. Ты даже ни разу никуда с ней не съездила, хотя я тысячу раз предлагал вам путешествия за границу!
- Почему я должна тратить на нее свое время? Такой ты интересный! – Фыркнула Светлана, с каким-то отвращением на его замечание, и даже бровью не повела.
- Я забираю дочь! Она больше ни секунды не останется с тобой в этом доме! Аня будет жить у моих родителей!
Любое совпадение с реальными людьми и ситуациями, случайны.
ПОСВЯЩЕНИЕ
Посвящаю эту книгу всем, кто борется.
За любовь, за правду, за жизнь, за себя.
«Нарушая все границы» – это история о том, как важно не сдаваться.
ЧАСТЬ 1
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
Детские обиды самые сильные и помнятся дольше других, потому что дети обижаются сердцем, а взрослые разумом. Разум способен победить обиду, сердце – нет, на нем остаются шрамы, которые не расправишь, как складки на ткани.
Анна:
Он помог мне, когда я больше всего в этом нуждалась. Он ничего не хотел взамен. Впервые за всю свою жизнь, я почувствовала себя нужной и под защитой. Его объятия - мое самое безопасное место на свете. Я влюбилась в него. Я не могла иначе...
Егор:
Я помог ей, потому что она могла погибнуть в тот вечер... Встретив ее в первый раз, я подумать не мог, что эта девчонка перевернет всю мою жизнь. Я не имел права отвечать на ее чувства. Она влюблена и меня тянет к ней, но я должен остановить это. И на то есть, как минимум, две причины…
ГЛАВА 1
Аэродром «Хмеймим». Сирия
- Что вы мне заладили: «Землетрясение, землетрясение», - командир авиационного полка, Юрий Леонтьев, пытался уточнить по телефону о боеготовности авиабазы Хмеймим и о возможности полетов в особых условиях. - Вы можете просто ответить - взлететь и сесть можно? Понятно. - Он резко бросает трубку и покручивает на аппарате ручку.
- Товарищ майор, слышали, как наши штурмовики лютуют? Петлю «Нестерова» прокрутили вдоль границы! – Сообщает ему один из летчиков авиационного отряда, явно восхищаясь смелому и отчаянному решению товарищей.
- Ай, молодцы! Ай, красавцы! – отзывается Леонтьев, иронически шлепая указательными пальцами, друг о друга. – Вот объясните мне, зачем на границе такие аттракционы устраивать? Рисков и без того хватает! У нас группа «Альфа» без прикрытия на земле работает, а мне тут с одной стороны о землетрясениях рассказывают, а с другой - о петлях в небе.
- Суров ты, Юрий Борисович, - отзывается его заместитель, Стас Бурков, понурив голову.
Леонтьев усмехается. Суров! Как же! Будешь тут суровым. Дежурные силы несут службу в штатном режиме, личный состав выполняет задачи по предназначению, разрушений и повреждений на российских военных объектах нет, а наземные войска без поддержки штурмовой авиации под пулями ходят, освобождают захваченный Идлиб от террористической группировки. Пытаются вывезти мирных граждан в район полностью подконтрольный правительству, а все потому, что им, опытным летчикам, вылет не разрешают, прикрыть спины товарищей не дают! Землетрясения у них, опасности.
- Наших ранило! Наших ранило! – раздается резкий и тревожный голос диспетчера.
- Твою мать! - Леонтьев в пару шагов подходит к нему и внимательно смотрит на карту военных действий.
- В этом квадрате, - уверенно указывает ему диспетчер на местность.
- Здесь?! Нужны заданные координаты! Вылетаем! Нанесем ракетные удары по наземным объектам в ближайшей глубине обороны противника.
- Так разрешения на взлет не было, товарищ майор! - протестует Бурков, но Юрия уже не остановить.
- Землетрясение всего четыре балла, умеренное, так что прорвемся! Наших парней мы на земле бросить не можем! Бойцы «Альфа» на вес золота. Поэтому для нас сейчас все риски должны быть оправданы.
И в воздух поднимается пара штурмовиков Су-25 на предельно малых высотах.
- Прямая видимость цели! Минутная готовность! – сообщает Бурков.
- Ракеты! Пуск! – командует Леонтьев, и летят к целям, одновременно выпущенных несколько ракет…
Было поражено скопление живой силы и бронетехники террористической группировки с воздуха, а с земли, под звук бомбежки, налёта авиации, ударов в наземные цели, общего гула и свиста пролетающих ракет, бойцы группы «Альфа» кричали друг другу: «Наши! Поддержка сверху!», и шли на штурм. Повсюду ощущалась хозяйка-смерть, подгребающая под себя все вокруг, но и жизнь, пульсирующая в артериях, тоже ощущалась. В этом бою, были потери противника. Были и наши потери. За победой - тысячи и тысячи историй, подвигов, трагедий. За победой несчётные тонны израсходованных боеприпасов, стаи смертельных дронов во всё небо. Именно в этом бою знакомятся два боевых товарища а, в будущем, друга – летчик-штурмовик, майор Леонтьев Юрий Борисович и командир группы «Альфа», спецподразделения ФСБ, майор Булатов Егор Алексеевич. А неделю спустя, за принятое решение о взлете, без согласования, Леонтьева с командования снимают, но летать ему – не запрещают. Его пытались отстоять сослуживцы, не вышло, на его место Буркова назначили, но Юрий от этого не унывал:
- Сняли и сняли, - говорит он Егору, пожимая плечами. - Ребята все равно ко мне обращаются. Так всегда было и так будет.
- Оценила, конечно, «верхушка» спасание моих пацанов на земле, - с горечью произносит Булатов, похлопывая товарища по плечу, в знак поддержки.
- Да, брось ты, дружище. Главное, что от полетов не отстранили, я ведь без неба не могу.
Оба переглянулись. Оба друг друга поняли. У Леонтьева обиды не было, а за свое решение о неразрешенном вылете, он не сожалел. Если повернуть время вспять, сделал бы то же самое!
Шел 2020 год.
ГЛАВА 2
Дом Карениных. 2003 год.
В гостиной раздавалось громкое тиканье настенных часов с кукушкой. Любимый предмет интерьера Максима Антоновича, главы семейства Карениных. Эти часы означали для него внимание и ответственность, а для его маленькой дочки Ани, ознаменовали ужас. Именно в этой гостиной, несколько лет назад, разозлившись на мужа, красивая, рыжеволосая Светлана, мать девочки, впервые наказала дочь тумаками, оставив одну под этими часами.
- Издашь хотя бы звук или заплачешь, я вернусь и накажу тебя!
Для нее ребенок был не более чем инструментом в браке, как и она сама, для своей матери. Бабушка Анны, суровая, статная женщина, пятидесяти семи лет, всю жизнь создавала собственные блага, позабыв про дочь. Светлана с детства не была обласкана ее заботой и вниманием, потому и не видела смысла относиться к собственной дочери как-то иначе.
- Я же выросла человеком! Стала успешной! Замуж вышла! И все это – без чьей-либо помощи, потому и ты выплывешь! – частенько говорила она Ане.
Маленькая дочка молчала, стараясь не смотреть матери в глаза, чтобы не нарваться на очередной скандал. Но даже ее молчание, как и ее присутствие в доме, угнетали женщину. А что началось после того, когда Светлана узнала об изменах мужа, вспоминать страшно! В прошлом модель, она всегда была красива и пользовалась популярностью у мужчин. После рождения Ани, фигура чуть испортилась, но женщина активно пыталась все исправить с помощью спорта и правильного питания. Когда Максим стал бросать пылкие взгляды на фигуристых красавиц: длинные ноги – попа – грудь, женщина забила тревогу, потому и на дочь, все чаще и чаще, стали опускаться материнские кулаки.
- Это из-за тебя, маленькое отродье, моя жизнь изменилась! Ты родилась и принесла мне одни проблемы!
А маленькая Аня не понимала, какие проблемы могла доставить маме? Она росла спокойным ребенком, посещала художественную и музыкальную школы, не докучала родителям, была любимицей отца. Аня еще не понимала, что именно в этом и таилась главная опасность для Светланы. Ребенок был прихотью мужа, а не ее личным желанием, поэтому женщина пыталась получить от Каренина за рождение дочери как можно больше благ. Но маленькая негодница стала смыслом жизни Каренина, потеснив в его сердце жену. Испортилась фигура? Дочь виновата. Муж изменяет? Дочь виновата. Подарков нет? Дочь виновата. Внимания мало? Дочь виновата! И так – во всем. Аня молчала о злости матери. Ни с кем не делилась своей болью и о том, что частенько происходило за закрытыми дверьми ее комнаты, никому не рассказывала. Все в доме, от домработницы до охранников, запуганные увольнениями, всё слышали, всё видели и молчали. У всех свои семье, проблемы, дети… Что им до горя чужого ребенка? Хозяева сами разберутся!
Прошли годы.
Максим Каренин, насытившись очередной любовницей, прерывал с ней отношения и возвращался в семью. Светлана со временем вновь обрела прежние формы и, кажется, сумела вернуть расположение мужа. Каренин был в ожидании нового воинского звания, генерал-полковника, много времени посвящал работе. В одну из ночей, накануне своего юбилея, он вновь не пришел ночевать домой. На этот раз его отсутствие было связано с делами служебными, но Светлана, расценила отсутствие мужа, как «очередную измену», и тут же вспомнила, на ком можно выместить свою злость… Аня в ту ночь итак мучилась от головной боли, но боялась выйти из комнаты и попросить таблетку. Боялась попасться матери на глаза. Страх перед ней был так силен, словно в этой красивой женщине Аня видела монстра, который поселился в ней и не желал покидать ее тело. Благодаря Светлане, девочка была уверена, что она – разочарование, позор семьи, и это причиняло ей еще больше душевных мук и страданий. Даже заботу и ласку отца, которую Аня воспринимала как любовь, мать объясняла ей по-своему, извращенно:
- Думаешь, ты нужна своему отцу?! Он не любит тебя! И не полюбит! Даже не мечтай об его любви.
Сердце девочки ухнуло в пустоту, когда она услышала, как открывается дверь в ее комнату… Аня забилась в дальний угол кровати, боясь даже дышать.
- Почему ты еще не спишь, а?!
Глаза девочки невольно наполнились слезами. Гнев в глазах матери разгорался. Когда ребенку исполнилось девять лет, в ее облике отчетливо стали проявляться точеные черты лица, вздернутый милый носик, большие карие глаза… Мало кто замечал, что в этих больших глазах – где-то на самом дне никогда не исчезает страх. Аня всегда выглядела мило, словно ангел, но за все годы ее небольшой жизни, благодаря матери и почти постоянному отсутствию отца в доме, она не познала ничего благостного, что могло быть знакомо ангелу. Ей всегда хотелось угодить матери, порадовать отца, ощутить любовь их обоих, и, самое главное, понять причину злости Светланы, чтобы попытаться изменить это. Но чтобы Аня не делала, все было бесполезно. Матери не нравилось в ней буквально все: во что дочь одета, что она ест, как сидит за столом в окружении гостей. Если Аню спрашивали о чем-нибудь, Светлана буквально прожигала дочь ненавистным взглядом, а у той слова в горле застревали. Их отношения были безнадежны: дочь никак не могла угодить матери, а Светлана никогда не была довольна. Даже умоляя мать о прощении, Аня, словно заранее знала, что она – самая плохая дочь на свете, позор семьи, мешающая жить ее прекрасной маме.
- Я ничего не сделала, мама… Я же люблю тебя…
- Из-за тебя отец снова не ночевал дома! – Кричала Светлана. – Он вновь не хочет приходить домой из-за тебя!
Маленькое сердце Ани замирало, словно из ее тела уходила жизнь, когда в очередной раз кулаки матери опускались на ее хрупкое тельце.
- Прости, мама…
- Боже мой, ну почему я должна тебя терпеть?!
***
Специально ко дню рождения отца, Аня разучила произведение «La Campanella» Николло Паганини , чтобы сыграть его для гостей. Этюд считается одним из самых сложных сочинений, когда-либо написанных для фортепиано. Фактура «Кампанеллы» включает в себя огромные скачки в левой руке, а правой достаются сложные пассажи в очень быстром темпе. Не все взрослые пианисты могли сыграть это произведение, а Аня смогла и сорвала бурю оваций, радостную и восхищенную улыбку отца. Она была награждена его объятиями и поцелуями в праздничный вечер. В душе девочки теплилась надежда, что и мать похвалит ее за старания. На деле все вышло иначе. Светлана взорвалась, словно динамит, как только отвела дочь в ее комнату:
- Как ты могла так бездарно сыграть?! Ты опозорила нас с отцом! Мы вкладываем деньги в твое образование, чтобы ты хотя бы чему-то научилась, а ты…
Женщиной овладело безумие.
- Тебе не стыдно?!
Аня не знала, что ответить. Молчала, вновь стараясь не смотреть в ее глаза. Светлану поведение дочери раздражало еще больше. Как раздражало в гостиной то огромное внимание, какое Аня получила от мужа и его гостей. Она оттолкнула от себя девочку, та не удержалась на ногах, упала, ударилась правой ладонью и повредила сухожилие. В результате травмы, Аня больше не смогла играть, а Каренин не мог понять, что случилось с дочерью? Он лично отвез ее к врачу, который заверил, что причина в поврежденном сухожилии, но не мог объяснить, как именно ребенок мог повредить руку. К тому же, на теле девочки были заметны и старые синяки, которые привлекли внимание врача… Максим начал догадываться, что в его доме происходят не добрые вещи. Дочь было бесполезно спрашивать. У нее на все было два ответа: «Упала и повредила руку», «Все хорошо, папа, у меня ничего не болит». Но Каренин чувствовал – хорошо не было! Прислуга в доме тоже вела себя подозрительно. На все его вопросы старалась отвечать витиевато. Едва он вернулся с дочерью домой, как устроил жене допрос, переросший в скандал. Их крики из гостиной долетали до спальни маленькой Ани. Слов родителей она разобрать не могла, но уже понимала, что их жизнь шла под откос, а дом потихоньку становился для всех адом.
- Все эти годы я думал, что наша семья идеальная.
- Идеальная?! – Светлана рассмеялась в голос. – Не смеши меня, Максим. Идеальной она была бы, если бы ты был верен этой семье! Мне, в первую очередь.
- У меня служба! У меня работа. Ты знаешь, какую должность я занимаю! Я обеспечиваю всем необходимым тебя и нашу дочь! – Каренин внимательно, с прищуром, посмотрел на жену, а затем тихо, с металлом в голосе, сказал: – Я отвозил Аню к врачу, на ее теле синяки. Откуда они взялись?
- У нее и спрашивай, - отмахнулась от его вопроса Светлана.
- Я у тебя спрашиваю! – Максим требовал ответа, а его голос сейчас не сулил ничего хорошего.
- У меня?! Я-то тут при чем? Анна - бестолковое создание. Если упала где-то, то сама виновата.
Светлана, как ни в чем не бывало, заняла место в кресле у камина, откинулась на его спинку и посмотрела мужу прямо в глаза.
- Кого ты хочешь обмануть? Я уже понял, что ты делала! Ты даже прислугу запугала. Охрана тебя боится!
Максим посмотрел на жену неожиданно внимательным взглядом, словно с его глаз, наконец, спала пелена.
- Скажи, тебе не нравится, что я уделяю дочери больше времени, чем тебе? Но она же маленькая еще. Она растет. Ей нужна родительская любовь!
- Хочешь, чтобы я почувствовала вину? Не дождешься! Плевать я хотела на то, что чувствует твоя дочь. Ты – мой муж, а это, - Светлана руками очертила круг, – мой дом! Охрана, говоришь, меня боится? Правильно делает, пусть боится, потому что все они работают на меня! Твоя дочь – бестолковая девчонка и я не собираюсь с ней церемониться!
- Ты не мать, - в ужасе посмотрел на нее и произнес Максим. – Ты так и не стала Ане матерью за все эти годы. Ты даже ни разу никуда с ней не съездила, хотя я тысячу раз предлагал вам путешествия за границу!
- Почему я должна тратить на нее свое время? Такой ты интересный! – Фыркнула Светлана, с каким-то отвращением на его замечание, и даже бровью не повела.
- Я забираю дочь! Она больше ни секунды не останется с тобой в этом доме! Аня будет жить у моих родителей!
