Что бы ты без меня делал? Шёл бы один одинёшенек, тебе бы было одному очень страшно, – озираясь от страха по сторонам и всё время, натыкаясь на Ярусовы кроссовки, чтобы держаться к нему поближе, говорил Топа, – а со мной тебе совсем не страшно, ведь
не страшно, скажи Ярус, что не страшно?
– Нет, Топа, с тобой мне ничего не страшно, – сосредоточенно ответил Ярус, беспокойно освещая дорогу не только перед собой, но и направляя луч в примыкающие своды пещер.
Где-то сбоку раздался истерический смех, и Топа моментально запрыгнул на голень Яруса, как на шест, крепко обхватив его ногу всеми четырьмя лапками. Ярус посветил в проём, но никого
не увидел.
– Что случилось, Топа? – усмехнулся он.
– Я подумал, что тебе стало очень страшно, и я решил тебя успокоить, – слезая с ноги, засмущался Топа, заботливо вытирая джинсы в том месте, где он только что висел.
– Не бойся, Топа, мы же вместе, – ласково успокоил его Ярус.
– А я и не боюсь, – стыдливо ответил Топа, ножкой рисуя на земле фигурки.
– Ну, и хорошо. Что, пошли? – спросил Ярус.
– Пошли, – успокоившись, ответил крот.
Но не успел Ярус сделать и несколько шагов, как земля под ним провалилась, и он с криком свалился в яму.
– Эй, Ярус, ты где? Ярус? – беспокойно позвал Топа, резко остановившись.
– Под землёй, – кряхтя и потирая ушибленные места, отозвался Ярус.
– Тоже мне юморист нашёлся, а я по-твоему где? – спросил Топа, услышав знакомый голос и смело подойдя к краю ямы, радостно добавил, – а, вот ты где? А ты живой?
– Пока, да, – буркнул Ярус, потирая бока.
Яма была глубиной метра три-четыре. На дне валялись кости, некоторые из них были обглоданные, некоторые обугленные.
– Говорил я тебе, давай я тебя поведу, так нет же. Я первый,
я, – передразнил Топа Яруса, и присев на краешек ямы, добавил, – а я, последняя буква в фавите.
– В чём Топа? – переспросил Ярус, поднимая, обронённый фонарик.
– В фавите, – уверенно произнёс Топа.
– А что это такое, фавит? – улыбнулся Ярус осмотривая западню.
– Это такая сумка, в которой буквы носят, – убедительно ответил крот.
– Топа, здесь куча костей и мне становится как-то, мягко говоря, не по себе. Нужно подумать, как мне отсюда выбраться? – поднимая голову вверх, и, оценивая высоту ямы, сказал Ярус, – нужна верёвка, хотя, как ты сможешь её удержать со мной вместе?
– Ага, и судя по этим косточкам, выбираться тебе отсюда нужно побыстрее, – болтая своими коротенькими ножками, сказал Топа, – у меня была одна знакомая мышка, так вот она рассказывала, что некоторые её родственники попадали в мышеловки. А эти мышеловки довольно часто проверяют те, которые их ставят.
– Обрадовал, я попробую вырыть несколько ступенек и по ним выбраться наверх. Ярус достал из рюкзака монтировку, рюкзак положил в угол западни, пристроил на него зажжённый фонарь, чтобы луч освещал противоположную стену и начал рыть ступеньки.
Но земля отпадала пластами – ступеньки не получались.
– Стой, Ярус, без меня у тебя ничего не получится, лови меня, – сказал Топа и, не раздумывая, прыгнул вниз.
Юноша вытянул руки вверх и поймал крота.
– Фу, как тут пахнет, ужас, – сказал Топа и поморщился, – видно не все смогли отсюда выбраться. Так, давай быстрей, сколько нужно ступенек? И в каком месте надо рыть? – деловито, как прораб на стройке, спросил он.
– Я думаю три, будет в самый раз. Смотри, здесь, здесь и здесь, – показал Ярус на стенку.
– Ага, смотрю, сказал слепой глухому. Одной ладонью держи меня снизу, другой – сделай упор для моих задних лапок, чтобы я мог хорошо упереться и, постепенно подталкивай меня вперёд, – отдавал указания Топа.
Ярус поднёс его к стене, и тут он, наконец, увидел Топу во всей его красе. Это была самая настоящая маленькая землеройная машинка. Не прошло и минуты, как Топа вырыл углубление в стене, выбрасывая наружу землю и зарываясь в неё всем телом.
– Вытаскивай! – донеслось из отверстия, и Ярус бережно одной рукой, как котенка, вытащил Топу из отверстия.
– Ну-ка, попробуй, – отряхивая землю с головы, сказал Топа, предлагая испытать на прочность его работу.
Ярус вставил ногу в углубление и приподнялся вверх.
– Отлично, ну, ты даёшь, здорово, – восхищённо произнёс Ярус.
– Не Боги норки роют, как говорила моя бабушка. Так, ещё две и всё, – не обращая внимание, на удивление Яруса, произнёс Топа.
Вырыв вторую ступеньку, он отдышался, и смешно пофыркивая, приступил к третьей, которая была на высоте лица Яруса. Делая упор для задних лапок Топы, он вдруг почувствовал, что Топа провалился вперёд и тут же услышал его испуганный голосок: «Ярус!» Ему показалось, что голос Топы начал удаляться вглубь. Он засунул руку в норку по локоть, но Топы там не оказалось потом по плечо, и успел схватить крота. Но что-то холодное и твёрдое крепко держало Топу, пытаясь затянуть его глубже. Ярус схватил «это», дернул со всей силы на себя и остолбенел. Это была рука скелета, которая своими белыми костяшками крепко держала маленькое туловище крота. Юноша держал кисть скелета, продолжение, которой уходило в чёрное отверстие норы. Кисть сдавила Топу так, что тот начал хрипеть. Схватив монтировку, Ярус сильно ударил по руке, раздался хруст сломанных костей, из норы послышался тяжелый стон. Юноша разжал по одному фаланги пальцев, вытащил крота из смертельных объятий и отбросил кисть.
– Как ты, Топа? – беспокойно, спросил Ярус, поднося его к своему лицу.
– Что это было, Ярус? – приходя в себя, жалостливо поинтересовался Топа.
Из нижней норки, стремительно вырвалась другая кисть скелета и схватила Яруса за ногу. Он ударил по ней монтировкой и снова где-то в глубине раздался тяжёлый стон. Второй обломок, упавший на землю, несколько раз со скрипом совершил хватательные движения, и наступила гнетущая тишина. Он отступил к противоположной стене, перевёл дух, надел рюкзак, взял фонарик и посадил Топу на плечо. Из верхней норки появилась крохотная детская ручка, которая на глазах стала увеличиваться до размеров руки взрослого человека. На её запястье появилась наколка с черепом и костями, после чего кожа на ней постарела, одрябла, высохла, почернела и стала слезать, открывая белые кости. Из нижней норки появилась другая рука скелета, обе руки с напряжением схватились за края норы и вдруг из средней ступеньки, как пробка из бутылки, выскочил огромный череп. Из его пустых глазниц блеснули два тоненьких лазерных луча, которые просканировав стену, нашли Яруса и остановились на нём. Череп часто защёлкал нижней челюстью, потом, широко открыв её, неприятно зашипел. Стараясь вылезти наружу из земляной стены, скелет начал пытаться разрушить её, видимо прилагая огромные усилия. Прямо на глазах лучи становились всё толще и толще, они уже были сравнимы по толщине с диаметром луча фонарика. Вся земляная стена, стала трескаться, по краям она осыпалась всё больше и больше, трещины становились глубже, казалось, что вот-вот земляная стенка рухнет, скелет вылезет и тогда Ярусу с Топой несдобровать. Со всей силы Ярус ударил монтировкой по черепу, лучи, исходящие из его глазниц хаотично задвигались, а кисти сжались в кулаки. Ярус понял, что выход может быть один. Топа, держись! – крикнул он и, наступая на череп и кисти скелета, как по ступеням быстро поднялся вверх, зацепился за край ямы, мгновенно подтянулся, выскочил из неё и посмотрел вниз. Скелет уже разрушил стену, и стоя посредине ямы со страшным рёвом тянул руки вверх.
Ярус бежал быстро, слева и справа от него раздавались какие-то жуткие звуки, в темноте зажигались и гасли какие-то огни, похожие на чьи-то огромные глаза. Выбившись из сил, Ярус остановился, обернулся назад и обессилено сел прямо около стены.
– Топа, Топа, да отпусти, ты меня чуть не задушил, – тяжело произнёс Ярус.
– Я, что ты, Ярус, твоя голова так прыгала, когда ты бежал, я испугался, что она может оторваться, поэтому я крепко держал тебя за шею. Видишь, голова на месте, значит это я её спас. Можешь сказать мне спасибо.
– Спасибо, друг мой, – Ярус снял Топу с плеча и посадил рядом с собой.
– Ярус, а кто там на нас нападал? – заинтересованно спросил Топа.
– Судя по всему, это и был хозяин мышеловки, – вытер пот со лба Ярус.
– Страшный?
– Лучше тебе его и не видеть, – отдышавшись, ответил Ярус.
– А я и не видел, – бодрым голосом ответил Топа.
– Тебе хорошо, – откинув голову на стену, Ярус закрыл глаза.
– Ты знаешь, вот я его не видел, но мне тоже было страшно, может быть, даже страшней, чем тебе. А на нервной почве мне всегда очень кушать хочется. У тебя нет ничего, пожевать? – жалобно спросил Топа.
– Есть, бутерброд с колбасой будешь? – открыл глаза Ярус.
– Буду, – обрадовался Топа, – с тобой поведёшься, научишься есть всякую килбасу.
Ярус снял рюкзак с плеч, достал мамины бутерброды, один дал Топе, второй взял себе.
– Смотри Топа, этот грот похож на русло реки, вон какие вымоины.
– Гм-гм-гм! – невразумительно произнёс Топа набитым ртом.
– Видимо когда-то здесь протекала подземная речка, – рассматривая подмытый край, сделал вывод Ярус.
– Гм-гм-гм, – дожёвывая кусок, промычал Топа, – а теперь выключи свет, и дай другим посмотреть.
– Ах, да, – Ярус выключил фонарик.
– Неплохо, неплохо, долго бы мне пришлось работать, чтобы столько вырыть, – почесал голову Топа.
Несколько минут они молча жевали в полнейшей темноте.
– Фу! – раздался недовольный голос Топы.
– Что случилось Топа? – продолжая жевать, спросил Ярус.
– Фу, какой ты белый, ты что, больной? – презрительно спросил Топа.
– Нет, Топа, это у меня кожа такая, – усмехнулся Ярус.
– И что, все люди такие белые? – брезгливо спросил Топа.
– Нет, не все, есть желтокожие, краснокожие, есть и чернокожие люди. Ты кушай, Топа, кушай.
– Чернокожие?! – обрадовался Топа, вскочив на лапки.
– Чернокожие, – спокойно ответил Ярус, разматывая носовой платок, на повреждённой руке.
– Чёрные пречёрные? – возбужденно спросил Топа.
– Есть и очень чёрные, негры называются, – невозмутимо сказал Ярус, осматривая рану.
– Опа-на, значит, есть же нормальные чёрные люди, негри?
– Есть, но, мы белые тоже нормальные люди, – возмутился Ярус.
– Это тебе так кажется, – уверенно перебил Топа, – вот негри, это да, – восхищенно продолжил Топа и с блаженством добавил, – негра! Чувствуешь, слово-то какое тёплое, – потом, откусив ещё кусок и прожевав, грустно добавил, – вот, мне не повезло, так не повезло.
– И в чем тебе не повезло, Топа? – поинтересовался Ярус, подозрительно прищурившись, догадываясь, куда клонит Топа.
– Ты, извини, Ярус, но ты здесь под землёй, как белая ворона. Нет бы, негра сюда свалился, а то на тебе белый Ярус. Вот бы мы с негрой дали тут жару!
– Топа, тебе что-то не нравится? – угрожающе произнёс Ярус и, скомкав окровавленный платок, резко отбросил его в сторону.
– Нет, Ярус, мне всё нравится, – Топа понял, что перестарался, и уже не так категорично продолжил, – но вот негра мне как-то роднее, ближе по духу и по цвету тоже, кажется, был бы…
– Вот пускай негра тебя и спасает, – рассерженно произнёс Ярус.
– Ну, что ты Ярус, ты тоже ничего, только бледноват немного, – заключил Топа, заглаживая свои слова.
– А теперь? – Ярус неожиданно зажёг фонарь.
– А теперь, я ничего не вижу, – развёл лапки в стороны Топа.
– Вот так-то лучше будет, а то разговорился, негра ему подавай, – обиженно пробурчал Ярус.
– Как говорит мой брат, – после некоторой паузы, весело произнёс Топа, – после вкусного обеда, вытри лапки об соседа. Кстати, за вредность работы под землёй, нам вообще молоко давать должны.
ТРОМБОЦИТ, ДРЫПА И ФЕДЬКА ЦИФРА
– А ну, выключи фонарь, – сказал Топа, тревожно нюхая воздух.
– Не выключу, не нравится ему цвет моей кожи, – упрямился Ярус.
– Идёт кто-то, выключай быстрее, если с глазами у меня не очень, то с носом всё в порядке, – быстро вскочил на лапки Топа.
– Кто идёт, Топа? – беспокойно спросил Ярус, перейдя на шопот, выключив фонарик и тоже вскочил на ноги. Топа стоял посредине грота, прищурив глазки, и смешно втягивая воздух крохотным носиком.
– Одно могу сказать со стопроцентной уверенностью, что их двое, – задумчиво вполголоса произнёс Топа.
– И кто это?
– Сейчас узнаем, но запах мне их не нравится, – Топа нагрёб небольшую горку земли и сделал в ней ямку.
– Что ты там делаешь Топа? – шепнул Ярус, прислушиваясь к пыхтению Топы в полнейшей темноте.
– Плесни-ка сюда немного воды.
– Куда, Топа?
– Сюда, неужели не видно?
– Не видно, – обиженно сказал Ярус, открывая бутылку и опуская вниз.
– Лей, – направив воду в канавку, сказал Топа и добавил, – теперь размешивай.
– Что размешивать? – шепнул Ярус, не понимая, что там делает его друг.
– Воду с землёй размешивай.
– Зачем это?
– Негера из тебя буду делать.
– Всё, размешал, доложил юноша.
– Теперь мажь этим «кремом» лицо, шею и руки.
– Так? – брезгливо шепнул Ярус, покрывая указанные Топой участки кожи грязью.
– Так, так, – крот замазал грязью белые полосы на кроссовках Яруса, – стой, а уши?
Ярус намазал грязью и уши.
– Теперь, иди сюда, – продолжал командовать Топа.
– Куда, я не вижу, – Ярус крутился на месте, смешно вытянув вперёд руки, как в детской игре «жмурки».
– Сюда, – Топа схватил Яруса за джинсы и потянул за собой, – вот человеки, ещё кротов слепыми называют. Ложись в вымоину, закрой глаза и ни гу-гу.
Ярус лёг в канаву на бок, положил рюкзак под голову и прижал к груди руки.
Топа отбежал на двадцать кротовых шагов назад, оценивая свою работу по маскировке, взял ещё грязи, намазал ею волосы Яруса и провёл грязью по замку олимпийки. После этого остатками замешанной грязи забросал лежащего Яруса и лёг с другой стороны от него голова к голове.
– Ну, что, где они? – шепнул Ярус, почувствовав рядом дыхание Топы.
– Тихо, идут, – ответил Топа.
Снизу тоннеля показался тонкий луч света, за которым угадывались два силуэта. Ярус приоткрыл глаза, один из них был точь-в-точь таким же скелетом, какой стоит у него в школе, в кабинете анатомии. Но в отличие от школьного, у этого в глазных яблоках блестели два глаза, которые по-кукольному перемещались из стороны в сторону, сканируя пространство. Он шёл, сгорбившись, импульсивно подёргивая своими конечностями и громыхая суставами при каждом шаге. Второй напоминал самого обыкновенного молодого человека: чёрные плащ и высокие сапоги, длинные волнистые иссиня-чёрные волосы, аккуратно зачёсанные назад. И только болезненная бледность, острые черты лица и неестественно алые губы выдавали в нем нежить1. Освещая фонариком дорогу, он шёл бодрой спортивной походкой то обгоняя, то возвращаясь к своему попутчику.
1Нежить — собирательное название для всех типов сверхъестественных существ, восставших из мёртвых после своей смерти.
С приближением парочки, до Яруса с Топой стали доноситься их голоса. У скелета был глухой, старческий голос, временами переходящий на фальцет. После каждой фразы было слышно, как он закрывает рот, щёлкая челюстями. Его напарник говорил звонко и весело, время, от времени приглаживая волосы свободной рукой, то и дело большим и указательным пальцем обводя свои тонкие губы, которые он кичливо вытягивал в трубочку.
– Дрыпа, а ты, я вижу бодрячком ещё, ходовая что надо, – бодро обратился он к скелету, – у тебя точно рама – карбон, в натуре, смотри, столько прошли, а ты держишься.
не страшно, скажи Ярус, что не страшно?
– Нет, Топа, с тобой мне ничего не страшно, – сосредоточенно ответил Ярус, беспокойно освещая дорогу не только перед собой, но и направляя луч в примыкающие своды пещер.
Где-то сбоку раздался истерический смех, и Топа моментально запрыгнул на голень Яруса, как на шест, крепко обхватив его ногу всеми четырьмя лапками. Ярус посветил в проём, но никого
не увидел.
– Что случилось, Топа? – усмехнулся он.
– Я подумал, что тебе стало очень страшно, и я решил тебя успокоить, – слезая с ноги, засмущался Топа, заботливо вытирая джинсы в том месте, где он только что висел.
– Не бойся, Топа, мы же вместе, – ласково успокоил его Ярус.
– А я и не боюсь, – стыдливо ответил Топа, ножкой рисуя на земле фигурки.
– Ну, и хорошо. Что, пошли? – спросил Ярус.
– Пошли, – успокоившись, ответил крот.
Но не успел Ярус сделать и несколько шагов, как земля под ним провалилась, и он с криком свалился в яму.
– Эй, Ярус, ты где? Ярус? – беспокойно позвал Топа, резко остановившись.
– Под землёй, – кряхтя и потирая ушибленные места, отозвался Ярус.
– Тоже мне юморист нашёлся, а я по-твоему где? – спросил Топа, услышав знакомый голос и смело подойдя к краю ямы, радостно добавил, – а, вот ты где? А ты живой?
– Пока, да, – буркнул Ярус, потирая бока.
Яма была глубиной метра три-четыре. На дне валялись кости, некоторые из них были обглоданные, некоторые обугленные.
– Говорил я тебе, давай я тебя поведу, так нет же. Я первый,
я, – передразнил Топа Яруса, и присев на краешек ямы, добавил, – а я, последняя буква в фавите.
– В чём Топа? – переспросил Ярус, поднимая, обронённый фонарик.
– В фавите, – уверенно произнёс Топа.
– А что это такое, фавит? – улыбнулся Ярус осмотривая западню.
– Это такая сумка, в которой буквы носят, – убедительно ответил крот.
– Топа, здесь куча костей и мне становится как-то, мягко говоря, не по себе. Нужно подумать, как мне отсюда выбраться? – поднимая голову вверх, и, оценивая высоту ямы, сказал Ярус, – нужна верёвка, хотя, как ты сможешь её удержать со мной вместе?
– Ага, и судя по этим косточкам, выбираться тебе отсюда нужно побыстрее, – болтая своими коротенькими ножками, сказал Топа, – у меня была одна знакомая мышка, так вот она рассказывала, что некоторые её родственники попадали в мышеловки. А эти мышеловки довольно часто проверяют те, которые их ставят.
– Обрадовал, я попробую вырыть несколько ступенек и по ним выбраться наверх. Ярус достал из рюкзака монтировку, рюкзак положил в угол западни, пристроил на него зажжённый фонарь, чтобы луч освещал противоположную стену и начал рыть ступеньки.
Но земля отпадала пластами – ступеньки не получались.
– Стой, Ярус, без меня у тебя ничего не получится, лови меня, – сказал Топа и, не раздумывая, прыгнул вниз.
Юноша вытянул руки вверх и поймал крота.
– Фу, как тут пахнет, ужас, – сказал Топа и поморщился, – видно не все смогли отсюда выбраться. Так, давай быстрей, сколько нужно ступенек? И в каком месте надо рыть? – деловито, как прораб на стройке, спросил он.
– Я думаю три, будет в самый раз. Смотри, здесь, здесь и здесь, – показал Ярус на стенку.
– Ага, смотрю, сказал слепой глухому. Одной ладонью держи меня снизу, другой – сделай упор для моих задних лапок, чтобы я мог хорошо упереться и, постепенно подталкивай меня вперёд, – отдавал указания Топа.
Ярус поднёс его к стене, и тут он, наконец, увидел Топу во всей его красе. Это была самая настоящая маленькая землеройная машинка. Не прошло и минуты, как Топа вырыл углубление в стене, выбрасывая наружу землю и зарываясь в неё всем телом.
– Вытаскивай! – донеслось из отверстия, и Ярус бережно одной рукой, как котенка, вытащил Топу из отверстия.
– Ну-ка, попробуй, – отряхивая землю с головы, сказал Топа, предлагая испытать на прочность его работу.
Ярус вставил ногу в углубление и приподнялся вверх.
– Отлично, ну, ты даёшь, здорово, – восхищённо произнёс Ярус.
– Не Боги норки роют, как говорила моя бабушка. Так, ещё две и всё, – не обращая внимание, на удивление Яруса, произнёс Топа.
Вырыв вторую ступеньку, он отдышался, и смешно пофыркивая, приступил к третьей, которая была на высоте лица Яруса. Делая упор для задних лапок Топы, он вдруг почувствовал, что Топа провалился вперёд и тут же услышал его испуганный голосок: «Ярус!» Ему показалось, что голос Топы начал удаляться вглубь. Он засунул руку в норку по локоть, но Топы там не оказалось потом по плечо, и успел схватить крота. Но что-то холодное и твёрдое крепко держало Топу, пытаясь затянуть его глубже. Ярус схватил «это», дернул со всей силы на себя и остолбенел. Это была рука скелета, которая своими белыми костяшками крепко держала маленькое туловище крота. Юноша держал кисть скелета, продолжение, которой уходило в чёрное отверстие норы. Кисть сдавила Топу так, что тот начал хрипеть. Схватив монтировку, Ярус сильно ударил по руке, раздался хруст сломанных костей, из норы послышался тяжелый стон. Юноша разжал по одному фаланги пальцев, вытащил крота из смертельных объятий и отбросил кисть.
– Как ты, Топа? – беспокойно, спросил Ярус, поднося его к своему лицу.
– Что это было, Ярус? – приходя в себя, жалостливо поинтересовался Топа.
Из нижней норки, стремительно вырвалась другая кисть скелета и схватила Яруса за ногу. Он ударил по ней монтировкой и снова где-то в глубине раздался тяжёлый стон. Второй обломок, упавший на землю, несколько раз со скрипом совершил хватательные движения, и наступила гнетущая тишина. Он отступил к противоположной стене, перевёл дух, надел рюкзак, взял фонарик и посадил Топу на плечо. Из верхней норки появилась крохотная детская ручка, которая на глазах стала увеличиваться до размеров руки взрослого человека. На её запястье появилась наколка с черепом и костями, после чего кожа на ней постарела, одрябла, высохла, почернела и стала слезать, открывая белые кости. Из нижней норки появилась другая рука скелета, обе руки с напряжением схватились за края норы и вдруг из средней ступеньки, как пробка из бутылки, выскочил огромный череп. Из его пустых глазниц блеснули два тоненьких лазерных луча, которые просканировав стену, нашли Яруса и остановились на нём. Череп часто защёлкал нижней челюстью, потом, широко открыв её, неприятно зашипел. Стараясь вылезти наружу из земляной стены, скелет начал пытаться разрушить её, видимо прилагая огромные усилия. Прямо на глазах лучи становились всё толще и толще, они уже были сравнимы по толщине с диаметром луча фонарика. Вся земляная стена, стала трескаться, по краям она осыпалась всё больше и больше, трещины становились глубже, казалось, что вот-вот земляная стенка рухнет, скелет вылезет и тогда Ярусу с Топой несдобровать. Со всей силы Ярус ударил монтировкой по черепу, лучи, исходящие из его глазниц хаотично задвигались, а кисти сжались в кулаки. Ярус понял, что выход может быть один. Топа, держись! – крикнул он и, наступая на череп и кисти скелета, как по ступеням быстро поднялся вверх, зацепился за край ямы, мгновенно подтянулся, выскочил из неё и посмотрел вниз. Скелет уже разрушил стену, и стоя посредине ямы со страшным рёвом тянул руки вверх.
Ярус бежал быстро, слева и справа от него раздавались какие-то жуткие звуки, в темноте зажигались и гасли какие-то огни, похожие на чьи-то огромные глаза. Выбившись из сил, Ярус остановился, обернулся назад и обессилено сел прямо около стены.
– Топа, Топа, да отпусти, ты меня чуть не задушил, – тяжело произнёс Ярус.
– Я, что ты, Ярус, твоя голова так прыгала, когда ты бежал, я испугался, что она может оторваться, поэтому я крепко держал тебя за шею. Видишь, голова на месте, значит это я её спас. Можешь сказать мне спасибо.
– Спасибо, друг мой, – Ярус снял Топу с плеча и посадил рядом с собой.
– Ярус, а кто там на нас нападал? – заинтересованно спросил Топа.
– Судя по всему, это и был хозяин мышеловки, – вытер пот со лба Ярус.
– Страшный?
– Лучше тебе его и не видеть, – отдышавшись, ответил Ярус.
– А я и не видел, – бодрым голосом ответил Топа.
– Тебе хорошо, – откинув голову на стену, Ярус закрыл глаза.
– Ты знаешь, вот я его не видел, но мне тоже было страшно, может быть, даже страшней, чем тебе. А на нервной почве мне всегда очень кушать хочется. У тебя нет ничего, пожевать? – жалобно спросил Топа.
– Есть, бутерброд с колбасой будешь? – открыл глаза Ярус.
– Буду, – обрадовался Топа, – с тобой поведёшься, научишься есть всякую килбасу.
Ярус снял рюкзак с плеч, достал мамины бутерброды, один дал Топе, второй взял себе.
– Смотри Топа, этот грот похож на русло реки, вон какие вымоины.
– Гм-гм-гм! – невразумительно произнёс Топа набитым ртом.
– Видимо когда-то здесь протекала подземная речка, – рассматривая подмытый край, сделал вывод Ярус.
– Гм-гм-гм, – дожёвывая кусок, промычал Топа, – а теперь выключи свет, и дай другим посмотреть.
– Ах, да, – Ярус выключил фонарик.
– Неплохо, неплохо, долго бы мне пришлось работать, чтобы столько вырыть, – почесал голову Топа.
Несколько минут они молча жевали в полнейшей темноте.
– Фу! – раздался недовольный голос Топы.
– Что случилось Топа? – продолжая жевать, спросил Ярус.
– Фу, какой ты белый, ты что, больной? – презрительно спросил Топа.
– Нет, Топа, это у меня кожа такая, – усмехнулся Ярус.
– И что, все люди такие белые? – брезгливо спросил Топа.
– Нет, не все, есть желтокожие, краснокожие, есть и чернокожие люди. Ты кушай, Топа, кушай.
– Чернокожие?! – обрадовался Топа, вскочив на лапки.
– Чернокожие, – спокойно ответил Ярус, разматывая носовой платок, на повреждённой руке.
– Чёрные пречёрные? – возбужденно спросил Топа.
– Есть и очень чёрные, негры называются, – невозмутимо сказал Ярус, осматривая рану.
– Опа-на, значит, есть же нормальные чёрные люди, негри?
– Есть, но, мы белые тоже нормальные люди, – возмутился Ярус.
– Это тебе так кажется, – уверенно перебил Топа, – вот негри, это да, – восхищенно продолжил Топа и с блаженством добавил, – негра! Чувствуешь, слово-то какое тёплое, – потом, откусив ещё кусок и прожевав, грустно добавил, – вот, мне не повезло, так не повезло.
– И в чем тебе не повезло, Топа? – поинтересовался Ярус, подозрительно прищурившись, догадываясь, куда клонит Топа.
– Ты, извини, Ярус, но ты здесь под землёй, как белая ворона. Нет бы, негра сюда свалился, а то на тебе белый Ярус. Вот бы мы с негрой дали тут жару!
– Топа, тебе что-то не нравится? – угрожающе произнёс Ярус и, скомкав окровавленный платок, резко отбросил его в сторону.
– Нет, Ярус, мне всё нравится, – Топа понял, что перестарался, и уже не так категорично продолжил, – но вот негра мне как-то роднее, ближе по духу и по цвету тоже, кажется, был бы…
– Вот пускай негра тебя и спасает, – рассерженно произнёс Ярус.
– Ну, что ты Ярус, ты тоже ничего, только бледноват немного, – заключил Топа, заглаживая свои слова.
– А теперь? – Ярус неожиданно зажёг фонарь.
– А теперь, я ничего не вижу, – развёл лапки в стороны Топа.
– Вот так-то лучше будет, а то разговорился, негра ему подавай, – обиженно пробурчал Ярус.
– Как говорит мой брат, – после некоторой паузы, весело произнёс Топа, – после вкусного обеда, вытри лапки об соседа. Кстати, за вредность работы под землёй, нам вообще молоко давать должны.
Глава 9
ТРОМБОЦИТ, ДРЫПА И ФЕДЬКА ЦИФРА
– А ну, выключи фонарь, – сказал Топа, тревожно нюхая воздух.
– Не выключу, не нравится ему цвет моей кожи, – упрямился Ярус.
– Идёт кто-то, выключай быстрее, если с глазами у меня не очень, то с носом всё в порядке, – быстро вскочил на лапки Топа.
– Кто идёт, Топа? – беспокойно спросил Ярус, перейдя на шопот, выключив фонарик и тоже вскочил на ноги. Топа стоял посредине грота, прищурив глазки, и смешно втягивая воздух крохотным носиком.
– Одно могу сказать со стопроцентной уверенностью, что их двое, – задумчиво вполголоса произнёс Топа.
– И кто это?
– Сейчас узнаем, но запах мне их не нравится, – Топа нагрёб небольшую горку земли и сделал в ней ямку.
– Что ты там делаешь Топа? – шепнул Ярус, прислушиваясь к пыхтению Топы в полнейшей темноте.
– Плесни-ка сюда немного воды.
– Куда, Топа?
– Сюда, неужели не видно?
– Не видно, – обиженно сказал Ярус, открывая бутылку и опуская вниз.
– Лей, – направив воду в канавку, сказал Топа и добавил, – теперь размешивай.
– Что размешивать? – шепнул Ярус, не понимая, что там делает его друг.
– Воду с землёй размешивай.
– Зачем это?
– Негера из тебя буду делать.
– Всё, размешал, доложил юноша.
– Теперь мажь этим «кремом» лицо, шею и руки.
– Так? – брезгливо шепнул Ярус, покрывая указанные Топой участки кожи грязью.
– Так, так, – крот замазал грязью белые полосы на кроссовках Яруса, – стой, а уши?
Ярус намазал грязью и уши.
– Теперь, иди сюда, – продолжал командовать Топа.
– Куда, я не вижу, – Ярус крутился на месте, смешно вытянув вперёд руки, как в детской игре «жмурки».
– Сюда, – Топа схватил Яруса за джинсы и потянул за собой, – вот человеки, ещё кротов слепыми называют. Ложись в вымоину, закрой глаза и ни гу-гу.
Ярус лёг в канаву на бок, положил рюкзак под голову и прижал к груди руки.
Топа отбежал на двадцать кротовых шагов назад, оценивая свою работу по маскировке, взял ещё грязи, намазал ею волосы Яруса и провёл грязью по замку олимпийки. После этого остатками замешанной грязи забросал лежащего Яруса и лёг с другой стороны от него голова к голове.
– Ну, что, где они? – шепнул Ярус, почувствовав рядом дыхание Топы.
– Тихо, идут, – ответил Топа.
Снизу тоннеля показался тонкий луч света, за которым угадывались два силуэта. Ярус приоткрыл глаза, один из них был точь-в-точь таким же скелетом, какой стоит у него в школе, в кабинете анатомии. Но в отличие от школьного, у этого в глазных яблоках блестели два глаза, которые по-кукольному перемещались из стороны в сторону, сканируя пространство. Он шёл, сгорбившись, импульсивно подёргивая своими конечностями и громыхая суставами при каждом шаге. Второй напоминал самого обыкновенного молодого человека: чёрные плащ и высокие сапоги, длинные волнистые иссиня-чёрные волосы, аккуратно зачёсанные назад. И только болезненная бледность, острые черты лица и неестественно алые губы выдавали в нем нежить1. Освещая фонариком дорогу, он шёл бодрой спортивной походкой то обгоняя, то возвращаясь к своему попутчику.
1Нежить — собирательное название для всех типов сверхъестественных существ, восставших из мёртвых после своей смерти.
С приближением парочки, до Яруса с Топой стали доноситься их голоса. У скелета был глухой, старческий голос, временами переходящий на фальцет. После каждой фразы было слышно, как он закрывает рот, щёлкая челюстями. Его напарник говорил звонко и весело, время, от времени приглаживая волосы свободной рукой, то и дело большим и указательным пальцем обводя свои тонкие губы, которые он кичливо вытягивал в трубочку.
– Дрыпа, а ты, я вижу бодрячком ещё, ходовая что надо, – бодро обратился он к скелету, – у тебя точно рама – карбон, в натуре, смотри, столько прошли, а ты держишься.
