– I am the first, everything is normal at the post!2 – Произнёс оборотень в рацию, игнорируя стоящего перед ним Яруса.
2 Я – первый, на посту все нормально!
– Так чего стали? А ну, чо случилось? – послышался сзади уверенный голос вампирши.
– Цэрэмоний уже бегин, я никого не пускать, – уверенно произнёс оборотень жуя жвачку.
– Ты это, извини, – дружески сказала Кия, – Я обещала этому русалу место в зале… пропусти нас пожалуйста.
– Зря обэщать, – оборотень поставил руки в боки, – пока я тут, я никого не пускать! Никто не пройти!
– Слы, какатор, – сердито произнесла Кия, отодвигая Яруса в сторону и надвигаясь на оборотня, который был раза в два больше неё, – ты кто такой?
– Я зе бэст оборотень фром церковь сатаны, – гордо произнёс охранник.
– Я тебя по-хорошему прошу, – ласково произнесла вампирша, – сгинь, а не то огребёшь.
– Рэмэмба, – опустив голову и криво усмехнувшись вампирше прямо в лицо, – я никогда не огребать.
– Тебя как зовут-то? – презрительно спросила Кия, – и вообще, кто ты такой?
– Я Стиф Фиско из Сан-Франциско, – произнёс оборотень с большим апломбом.
– А, я Евдокия Антонова из Сафонова, – просто сказала Кия, сделала шаг назад и, оказавшейся в её руке плёткой, стеганула оборотня по голове. При этом он завизжал, уменьшился раза в три, очки исчезли, волчья голова превратилась в шакалью.
– Всё понятно, – пропищал оборотень, сделал шаг в сторону и кланяясь покорно продолжил, – good luck!
– Вот так-то, какатор, – сурово произнесла Кия.
Войдя, следом за Кией, в тёмный переполненный концертный зал, перепонки их задрожали, перед Ярусом открылась ярко освещённая сцена, всё с той же атрибутикой – красной перевёрнутой пиктограммой, и двумя исполинскими статуэтками Sabbat–2023 по краям сцены. Уйдя с прохода, Ярус прислонился спиной к стене, как это сделала вампирша. На сцене находился волосато-бородатый блондин с длиннющими до пола руками, который развлекал нечистую публику.
– Американцы, – наклонившись к уху Яруса громко сказала Кия, перекрикивая ведущего, – и живые, и мёртвые одинаковые, считают себя исключительными, столько пафоса, но до первой пиндюлины, пока по чердаку хорошенько не долбанёшь, не понимают.
– Фу, наконец-то тёмненько, – радостно шепнул Топа Ярусу в другое ухо.
– А какатор это кто? – крикнул Ярус вампирше на ухо.
– Это на латыни засранец, ответила вампирша и продолжила, – сейчас идти нельзя, подождём пока пройдёт награждение в этой номинации, тем более у тебя будет блатное место в четвёртом ряду.
– Меня по-прежнему зовут Банник1, – бородатый мужчина с микрофоном продолжал расхаживать по сцене, – И вы находитесь на главной церемонии вручения премии Sabbat–2023. А сейчас я объявляю следующую номинацию за «Лучшее музыкальное видео». И для вручения этой премии, я приглашаю на эту сцену заслуженную нечисть нашей эстрады Лихорадку2 и знаменитого рок-музыканта Анцыбала3.
1Банник – демонологический персонаж, особый род домовых, недобрый дух. Банник обитает в бане; обычно невидим, иногда принимает вид голого старика, покрытого грязью и листьями от веника, или человека с длинными волосами (слав.миф.).
2Лихорадка – дух или демон в облике женщины, поселяющийся в кого-нибудь и вызывающий болезнь. Обычно представляется простоволосой женщиной дьявольского обличья (слав. миф.).
3Анцыбал – болотный чёрт, относится к нечистой силе
(слав. миф.).
Вся нечисть захлопала в ладоши, а на сцену поднялся жирный лысый мужчина с лицом болотного цвета с пятачком, как у чёрта, у которого вместо бабочки на рубашке красовалась огромная красная жаба. Он подал руку очень худой девушке в ярко-зелёном платье
с черными длинными волосами, с венком из барвинка на голове, с абсолютно белым лицом и синяками под глазами.
– Злого, злого, злого, злого, злого, злого вам вечера, дорогая публика! – весело пробежался по всей сцене Анцыбал, стараясь заглянуть в глаза сидящих в перых рядах нечисти.
– Мрачного вам вечера, дамы и господа, – ледяным голосом произнесла Лихорадка, – И так в номинации «Лучшее музыкальное видео» в финал прошли три музыкальных клипа. Первый это неподражаемый Вендиго1 с песней «Обнимаю тебя за талию и грызу твои гениталии!» Внимание на экран, – Анцыбал и Лихорадка отходят в сторону.
1Вендиго – злобный дух, с человекоподобными характеристиками, которое вселяется в людей. Существо, некогда бывшее человеком, в которого после поедания человечины вселился злой дух и в конечном итоге превратил его в кровожадного монстра. (сверхъестественное чудовище алгонкинских племен и индейцев кри).
На экране под лёгкую музыку импозантный мужчина идёт по городу, знакомится с женщиной, они сидят в кафе, смеются, улыбаются. Меняются кадры и музыка. Парочка стоит на улице, мужчина видит полную луну, набрасывается на женщину, кусает её в шею. Публика громко аплодирует.
– Вторым номинантом на эту премию является – звонко прокричал Анцыбал, покорчил рожи кому-то на балконе и весело произнёс, –непревзойдённая Кумо1 с песней «Любовь похожая на фарш».
1Кумо – паук-оборотень, который предпочитает питаться человеческим мясом. В обычном облике выглядит как огромный паук, размером с человека, с горящими красными глазами и острыми жалами на лапах. В человеческом облике – это прекрасная женщина с холодной красотой, которая заманивает мужчину в ловушку и пожирает его (японская и китайская мифология).
На экране, под музыку с японскими переливами, появляются молодые люди в ложе театра, потом они же около Эйфелевой башни, в такси, на лестнице, целуются в постели. Неожиданно женщина превращается в огромного паука, душит мужчину и съедает его. Публика неистово аплодирует.
– Долго они будут тут орать? – спросил Топа прямо в ухо Яруса. На что он только пожал плечами, и крот подпрыгув, всё понял. Ярус сейчас думал только об одном, как и когда они смогут попасть за кулисы в костюмерную. Как это сделать? Может быть, дождаться окончания этого действа и спрятаться между рядами или прикинуться уборщиком… Тут до него долетели слова со сцены.
– Третьим номинантом на премию «Лучшее музыкальное видео», звонко произнесла Лихорадка, – является легендарный Тери с песней «Моя мама ведьма»!
Под звуки тяжёлого рока на экране в школе появляется Зена, к ней подходит Тери, они сидят за одной партой, смеются, гуляют по Москве. Происходит огненная вспышка, Зена лежит на чёрной простыни, закрывает глаза, снова вспышка, на экране красный гроб, на его крышке лежит чёрная бархатная подушка в виде сердца. Публика в экстазе повскакивала с мест, захлопала не только в ладоши, но и затопала копытами.
– Ну, как тебе твой дружбан? – радостно крикнула Кия на ухо Ярусу перекрывая неимоверный шум.
– Да, это было конгениально, – безрадостно произнёс Ярус, вспоминая кадры с Зеной.
– Да! – снова крикнула вампирша и громко несколько раз свистнула, – это музыкальный шедевр, не иначе!
– И так, – зазвучал со сцены голос Лихорадки, открывающей конверт, – победителем становится Тери, – и разглядывая публику в первых рядах, Лихорадка громко крикнула, – Тери, прошу Вас на сцену.
Тери легко взбежал на сцену в шикарном смокинге, Лихорадка вручила ему статуэтку Sabbat–2023, Анцыбал пожал ему руку.
– Добрый вечер, дамы и господа! – произнёс Тери с голливудской улыбкой, подойдя к микрофону, – этот момент так важен для меня, я никогда не смогу забыть то, что произошло здесь и сейчас! Спасибо темнейшей академии за высокую награду моего труда. Я посвящаю эту песню своей любимой мамочке-ведьме, – Тери послал воздушный поцелуй куда-то в зал и сделав серьёзное выражение лица,
продолжил, – я абсолютно уверен, что тьма всегда победит свет, – он сложил пальцами «козу» и выбрасывая руку вверх начал громко скандировать, – тьма! Тьма! Тьма! Весь зал подхватил лозунг, и вот уже тысяча зрителей выбрасывая вверх руку с «козой», громко кричала: «Тьма!». Кия сделала тоже самое и взглянула на Яруса. Чтобы не выдать себя, юноше пришлось тоже выбрасывать руку вверх, но вместо «козы» он сложил «викторию», благо за спиной у него была стена, а выкрикивал он: «Ма!»
За время скандирования, на сцену поднялись черти одетые, как рокеры с музыкальными инструментами, у Тери тоже в руках оказалась гитара, он подал знак своим коллегам и провёл рукой по струнам. Группа заиграла тяжелый рок, на экране снова появились кадры с Зеной, сверкнув зелёными глазами в зал, Тери запел:
Моя мама – ведьма!
Дьявол – мой отец!
Послан я на Землю,
Чтоб пришёл конец!
Я хожу по свету
Сотни лет подряд,
Выше кайфа нету –
Делать людям ад!
А в глазах моих тина болот,
А сердечко обложено мхом!
Вместо крови внутри желчь течёт!
Я пронизан насквозь этим злом!
Я улыбкой своей ворожу,
Проникая в людские сердца!
Я их судьбы вершу и топчу
Над бедою людской хохоча!
Тери начал исполнять песню спокойно, можно даже было сказать меланхолично, но дальше и дальше голос его прибавлял и прибавлял в силе и мощи подачи. Когда он перешёл на хрип, публика уже орала слова песни вместе со своим кумиром. Припев он заканчивал, уже истерично крича, под радостные визги ошалевшей толпы, немыслимо дёргаясь в такт своей музыки:
А я – дьявол во плоти!
Всё случится до шести!
Ты уже в моей сети!
Тебе душу не спасти!
Второй куплет чёрт начал также тихо и с каждой строчкой усиливал подачу, в конце концов, снова перейдя на ор.
Девочка – красотка,
Я к тебе иду!
Горе – не находка,
Я его несу!
Ты прекрасна в мини,
Ножки хоть куда!
Что же будет с ними
Года через два?
Я сегодня такой, как и все,
Но лишь глазом мне стоит моргнуть,
Как единственным стану в толпе,
И тебе без меня не уснуть!
По зелёным красивым глазам
Будешь сохнуть ты день ото дня!
И все время ходить по пятам,
Делать всё, что скажу тебе я!
А я – дьявол во плоти!
Всё случится до шести!
Ты уже в моей сети!
Тебе душу не спасти!
Казалось, что динамики не выдержат такого сипения, хрипа и рычания. Своим исполнением Тери довёл своих многочисленных поклонников до исступления. Публика просто сходила с ума. Аплодисменты, свист, топанье ногами и копытами, били по ушам не меньше, чем само его пение. Несколько молодых вурдалаков пытались забраться на сцену, но их сбросили два здоровых Зомби-охранника. Тери скакал по сцене, дёргался, кривлялся, громко цокая копытами, тыкал пальцем в публику, а в конце песни он упал на сцену мордой вниз и только его длинный хвост остался торчать вертикально. Несколько фанаток вампирш, превратившись в летучих мышей взметнулись над головами толпы и полетели на сцену к своему идолу. Охрана, схватив заранее приготовленные сачки, поймала их и снова бросила в толпу, где они снова вернулись в вампирское состояние. Выдержав довольно длинную паузу, Тери начал подрагивать кончиком хвоста под удары барабана. Зал бесновался и неистовствовал.
– Пойдём, громко крикнула Кия и схватив его за руку немного пригнувшись пошла по центральному проходу. Они прошли половину зала, как сзади, где-то около входных дверей стали раздаваться
какие-то крики, явно совсем не относящиеся к представлению. Зал постепенно стал затихать, и крики стали уже отчётливо слышны. Вампирша остановилась и обернулась назад, тоже самое сделал и Ярус.
Нечисть расступилась, и Ярус увидел, что прямо на него идёт, а правильнее будет ковыляет Агония или то, что от неё осталось, толкая впереди себя гастрономическую тележку, с сидящей в ней Бевой. Если бы не жалкие остатки чёрного костюма Агонии и красных волос, Ярус вообще не догадался бы кто это. Недавно гламурная Агония, сейчас представляла собой жалкое зрелище: половина головы с одним глазом, без руки, части туловища вообще не было, ноги её напоминали мослы после добротной обработки мясником. В её тележке, скрючившись, сидела необъятная Бева, напоминавшая залежавшуюся магазинную селёдку и по ходу движения цепляла длинным русалочьим хвостом зазевавшуюся нечисть.
– Посторонись! Посторонись! Кому говорят! – вопила Бева не своим голосом.
– Держите их, хватайте их! – снова и снова повторяла Агония, и увидев Яруса, уже в полнейшей тишине добавила, – они! Живые!
– Кто? – выдохнуло всё «тёмное» окружение.
– Они! – вытянув единственную искалеченную руку, зловеще произнесла Агония, кивнув половиной своей головы в сторону Яруса с Топой.
В тот же миг сотни безобразных, безжизненных глаз уставились на Яруса и Топу, и они ощутили, как от этой огромной толпы нечисти повеяло могильной прохладой.
– Точно, живые! – крикнула Кия, вырывая свою руку из руки Яруса, как от прокажённого, отбежала от него и сморщившись зло добавила, – а я думаю, чего это он так подозрительно пахнет?
– Постойте, постойте! Так это, Ярус! – со сцены в микрофон крикнул Тери, – Ярус, а ты оказался живее всех живых, не ожидал, не ожидал, – вальяжно спускаясь по лестнице в зал, говорил Тери, продвигаясь среди своих собратьев, – ты, друг мой, слишком далеко зашёл, теперь уж я побеспокоюсь, чтобы твои останки остались здесь навсегда.
– Топа, где твой мел? – шепнул Ярус кроту.
– Вот, – протянув мелок, ответил Топа и тут же продолжил, – ты что, будешь рисовать еще одну стоянку?
– Лежанку, – ответил Ярус, и присев на корточки стал быстро рисовать вокруг себя круг.
– Хватайте их! – закричал Тери, увидев, что Ярус чертит «защиту» и бросился к нему.
Ему оставалось провести всего несколько сантиметров, чтобы закончить круг, как Тери сделав широкий шаг, успел на мгновение раньше и поставил копыто в место соединия линий. Не раздумывая Ярус, провёл мелом по копыту Тери, которое мгновенно было отрезано мелом, как лазером. Круг утратил свою силу, в месте отрезанной конечности, и чёрт сунув руку, в образовавшуюся брешь, схватил крота с плеча юноши и вытащил его из святого круга.
– Топа, – только и успел жалобно произнести Ярус.
– Что? Попалась, живая морда, сейчас я оторву твою маленькую головку. – Тери поднял крота высоко над головой к радости торжествующей толпы, но вдруг чёрт взревел со страшной силой. Прямо на глазах кожа на руке Тери начала облазить, следом за рукой голова и лицо Тери покрылись волдырями, которые начали чернеть и лопаться, открывая белые кости черепа.
– Сука! – заорал Тери, выпустив Топу и закрывая обезображенную физиономию руками.
В следующую секунду Топа вбежал в круг, а упырь, устремившийся за Топой врезался мордой в невидимую стену круга, издав при этом тяжкий стон.
– Топа, милый, как тебе это удалось? – радостно крикнул Ярус, прижимая его к груди.
– Сам не знаю, дело в том, что когда, он меня схватил…
– Ну!
– Я просто от страха описался, – почесав голову, недоумённо произнёс крот, – но я никак не мог подумать, что мои писи такие ядовитые.
– Глупенький Топа, твоя моча стала необычной после того, как ты попил святой воды, я же эту бутылку набирал со святого источника в Киево-Печерской лавре. А для нечисти святая вода, как серная кислота и вот результат, как говорят на лице.
– А ты, Ярус, ещё не хочешь по-маленькому? – игриво спросил Топа.
– Пока нет, но всё ещё может быть, – улыбнувшись, ответил Ярус.
Облепив круг со всех сторон, нечисть пыталась преодолеть эту невидимую преграду, стуча по ней руками и когтями, копытами и рогами, издавая рычание, хрипы и стоны. Огромный упырь, поднял отрезанное копыто Тери, понюхал его своим уродливым носом, попробовал на зуб, сплюнул и отбросил в сторону.
2 Я – первый, на посту все нормально!
– Так чего стали? А ну, чо случилось? – послышался сзади уверенный голос вампирши.
– Цэрэмоний уже бегин, я никого не пускать, – уверенно произнёс оборотень жуя жвачку.
– Ты это, извини, – дружески сказала Кия, – Я обещала этому русалу место в зале… пропусти нас пожалуйста.
– Зря обэщать, – оборотень поставил руки в боки, – пока я тут, я никого не пускать! Никто не пройти!
– Слы, какатор, – сердито произнесла Кия, отодвигая Яруса в сторону и надвигаясь на оборотня, который был раза в два больше неё, – ты кто такой?
– Я зе бэст оборотень фром церковь сатаны, – гордо произнёс охранник.
– Я тебя по-хорошему прошу, – ласково произнесла вампирша, – сгинь, а не то огребёшь.
– Рэмэмба, – опустив голову и криво усмехнувшись вампирше прямо в лицо, – я никогда не огребать.
– Тебя как зовут-то? – презрительно спросила Кия, – и вообще, кто ты такой?
– Я Стиф Фиско из Сан-Франциско, – произнёс оборотень с большим апломбом.
– А, я Евдокия Антонова из Сафонова, – просто сказала Кия, сделала шаг назад и, оказавшейся в её руке плёткой, стеганула оборотня по голове. При этом он завизжал, уменьшился раза в три, очки исчезли, волчья голова превратилась в шакалью.
– Всё понятно, – пропищал оборотень, сделал шаг в сторону и кланяясь покорно продолжил, – good luck!
– Вот так-то, какатор, – сурово произнесла Кия.
Войдя, следом за Кией, в тёмный переполненный концертный зал, перепонки их задрожали, перед Ярусом открылась ярко освещённая сцена, всё с той же атрибутикой – красной перевёрнутой пиктограммой, и двумя исполинскими статуэтками Sabbat–2023 по краям сцены. Уйдя с прохода, Ярус прислонился спиной к стене, как это сделала вампирша. На сцене находился волосато-бородатый блондин с длиннющими до пола руками, который развлекал нечистую публику.
– Американцы, – наклонившись к уху Яруса громко сказала Кия, перекрикивая ведущего, – и живые, и мёртвые одинаковые, считают себя исключительными, столько пафоса, но до первой пиндюлины, пока по чердаку хорошенько не долбанёшь, не понимают.
– Фу, наконец-то тёмненько, – радостно шепнул Топа Ярусу в другое ухо.
– А какатор это кто? – крикнул Ярус вампирше на ухо.
– Это на латыни засранец, ответила вампирша и продолжила, – сейчас идти нельзя, подождём пока пройдёт награждение в этой номинации, тем более у тебя будет блатное место в четвёртом ряду.
– Меня по-прежнему зовут Банник1, – бородатый мужчина с микрофоном продолжал расхаживать по сцене, – И вы находитесь на главной церемонии вручения премии Sabbat–2023. А сейчас я объявляю следующую номинацию за «Лучшее музыкальное видео». И для вручения этой премии, я приглашаю на эту сцену заслуженную нечисть нашей эстрады Лихорадку2 и знаменитого рок-музыканта Анцыбала3.
1Банник – демонологический персонаж, особый род домовых, недобрый дух. Банник обитает в бане; обычно невидим, иногда принимает вид голого старика, покрытого грязью и листьями от веника, или человека с длинными волосами (слав.миф.).
2Лихорадка – дух или демон в облике женщины, поселяющийся в кого-нибудь и вызывающий болезнь. Обычно представляется простоволосой женщиной дьявольского обличья (слав. миф.).
3Анцыбал – болотный чёрт, относится к нечистой силе
(слав. миф.).
Вся нечисть захлопала в ладоши, а на сцену поднялся жирный лысый мужчина с лицом болотного цвета с пятачком, как у чёрта, у которого вместо бабочки на рубашке красовалась огромная красная жаба. Он подал руку очень худой девушке в ярко-зелёном платье
с черными длинными волосами, с венком из барвинка на голове, с абсолютно белым лицом и синяками под глазами.
– Злого, злого, злого, злого, злого, злого вам вечера, дорогая публика! – весело пробежался по всей сцене Анцыбал, стараясь заглянуть в глаза сидящих в перых рядах нечисти.
– Мрачного вам вечера, дамы и господа, – ледяным голосом произнесла Лихорадка, – И так в номинации «Лучшее музыкальное видео» в финал прошли три музыкальных клипа. Первый это неподражаемый Вендиго1 с песней «Обнимаю тебя за талию и грызу твои гениталии!» Внимание на экран, – Анцыбал и Лихорадка отходят в сторону.
1Вендиго – злобный дух, с человекоподобными характеристиками, которое вселяется в людей. Существо, некогда бывшее человеком, в которого после поедания человечины вселился злой дух и в конечном итоге превратил его в кровожадного монстра. (сверхъестественное чудовище алгонкинских племен и индейцев кри).
На экране под лёгкую музыку импозантный мужчина идёт по городу, знакомится с женщиной, они сидят в кафе, смеются, улыбаются. Меняются кадры и музыка. Парочка стоит на улице, мужчина видит полную луну, набрасывается на женщину, кусает её в шею. Публика громко аплодирует.
– Вторым номинантом на эту премию является – звонко прокричал Анцыбал, покорчил рожи кому-то на балконе и весело произнёс, –непревзойдённая Кумо1 с песней «Любовь похожая на фарш».
1Кумо – паук-оборотень, который предпочитает питаться человеческим мясом. В обычном облике выглядит как огромный паук, размером с человека, с горящими красными глазами и острыми жалами на лапах. В человеческом облике – это прекрасная женщина с холодной красотой, которая заманивает мужчину в ловушку и пожирает его (японская и китайская мифология).
На экране, под музыку с японскими переливами, появляются молодые люди в ложе театра, потом они же около Эйфелевой башни, в такси, на лестнице, целуются в постели. Неожиданно женщина превращается в огромного паука, душит мужчину и съедает его. Публика неистово аплодирует.
– Долго они будут тут орать? – спросил Топа прямо в ухо Яруса. На что он только пожал плечами, и крот подпрыгув, всё понял. Ярус сейчас думал только об одном, как и когда они смогут попасть за кулисы в костюмерную. Как это сделать? Может быть, дождаться окончания этого действа и спрятаться между рядами или прикинуться уборщиком… Тут до него долетели слова со сцены.
– Третьим номинантом на премию «Лучшее музыкальное видео», звонко произнесла Лихорадка, – является легендарный Тери с песней «Моя мама ведьма»!
Под звуки тяжёлого рока на экране в школе появляется Зена, к ней подходит Тери, они сидят за одной партой, смеются, гуляют по Москве. Происходит огненная вспышка, Зена лежит на чёрной простыни, закрывает глаза, снова вспышка, на экране красный гроб, на его крышке лежит чёрная бархатная подушка в виде сердца. Публика в экстазе повскакивала с мест, захлопала не только в ладоши, но и затопала копытами.
– Ну, как тебе твой дружбан? – радостно крикнула Кия на ухо Ярусу перекрывая неимоверный шум.
– Да, это было конгениально, – безрадостно произнёс Ярус, вспоминая кадры с Зеной.
– Да! – снова крикнула вампирша и громко несколько раз свистнула, – это музыкальный шедевр, не иначе!
– И так, – зазвучал со сцены голос Лихорадки, открывающей конверт, – победителем становится Тери, – и разглядывая публику в первых рядах, Лихорадка громко крикнула, – Тери, прошу Вас на сцену.
Тери легко взбежал на сцену в шикарном смокинге, Лихорадка вручила ему статуэтку Sabbat–2023, Анцыбал пожал ему руку.
– Добрый вечер, дамы и господа! – произнёс Тери с голливудской улыбкой, подойдя к микрофону, – этот момент так важен для меня, я никогда не смогу забыть то, что произошло здесь и сейчас! Спасибо темнейшей академии за высокую награду моего труда. Я посвящаю эту песню своей любимой мамочке-ведьме, – Тери послал воздушный поцелуй куда-то в зал и сделав серьёзное выражение лица,
продолжил, – я абсолютно уверен, что тьма всегда победит свет, – он сложил пальцами «козу» и выбрасывая руку вверх начал громко скандировать, – тьма! Тьма! Тьма! Весь зал подхватил лозунг, и вот уже тысяча зрителей выбрасывая вверх руку с «козой», громко кричала: «Тьма!». Кия сделала тоже самое и взглянула на Яруса. Чтобы не выдать себя, юноше пришлось тоже выбрасывать руку вверх, но вместо «козы» он сложил «викторию», благо за спиной у него была стена, а выкрикивал он: «Ма!»
За время скандирования, на сцену поднялись черти одетые, как рокеры с музыкальными инструментами, у Тери тоже в руках оказалась гитара, он подал знак своим коллегам и провёл рукой по струнам. Группа заиграла тяжелый рок, на экране снова появились кадры с Зеной, сверкнув зелёными глазами в зал, Тери запел:
Моя мама – ведьма!
Дьявол – мой отец!
Послан я на Землю,
Чтоб пришёл конец!
Я хожу по свету
Сотни лет подряд,
Выше кайфа нету –
Делать людям ад!
А в глазах моих тина болот,
А сердечко обложено мхом!
Вместо крови внутри желчь течёт!
Я пронизан насквозь этим злом!
Я улыбкой своей ворожу,
Проникая в людские сердца!
Я их судьбы вершу и топчу
Над бедою людской хохоча!
Тери начал исполнять песню спокойно, можно даже было сказать меланхолично, но дальше и дальше голос его прибавлял и прибавлял в силе и мощи подачи. Когда он перешёл на хрип, публика уже орала слова песни вместе со своим кумиром. Припев он заканчивал, уже истерично крича, под радостные визги ошалевшей толпы, немыслимо дёргаясь в такт своей музыки:
А я – дьявол во плоти!
Всё случится до шести!
Ты уже в моей сети!
Тебе душу не спасти!
Второй куплет чёрт начал также тихо и с каждой строчкой усиливал подачу, в конце концов, снова перейдя на ор.
Девочка – красотка,
Я к тебе иду!
Горе – не находка,
Я его несу!
Ты прекрасна в мини,
Ножки хоть куда!
Что же будет с ними
Года через два?
Я сегодня такой, как и все,
Но лишь глазом мне стоит моргнуть,
Как единственным стану в толпе,
И тебе без меня не уснуть!
По зелёным красивым глазам
Будешь сохнуть ты день ото дня!
И все время ходить по пятам,
Делать всё, что скажу тебе я!
А я – дьявол во плоти!
Всё случится до шести!
Ты уже в моей сети!
Тебе душу не спасти!
Казалось, что динамики не выдержат такого сипения, хрипа и рычания. Своим исполнением Тери довёл своих многочисленных поклонников до исступления. Публика просто сходила с ума. Аплодисменты, свист, топанье ногами и копытами, били по ушам не меньше, чем само его пение. Несколько молодых вурдалаков пытались забраться на сцену, но их сбросили два здоровых Зомби-охранника. Тери скакал по сцене, дёргался, кривлялся, громко цокая копытами, тыкал пальцем в публику, а в конце песни он упал на сцену мордой вниз и только его длинный хвост остался торчать вертикально. Несколько фанаток вампирш, превратившись в летучих мышей взметнулись над головами толпы и полетели на сцену к своему идолу. Охрана, схватив заранее приготовленные сачки, поймала их и снова бросила в толпу, где они снова вернулись в вампирское состояние. Выдержав довольно длинную паузу, Тери начал подрагивать кончиком хвоста под удары барабана. Зал бесновался и неистовствовал.
– Пойдём, громко крикнула Кия и схватив его за руку немного пригнувшись пошла по центральному проходу. Они прошли половину зала, как сзади, где-то около входных дверей стали раздаваться
какие-то крики, явно совсем не относящиеся к представлению. Зал постепенно стал затихать, и крики стали уже отчётливо слышны. Вампирша остановилась и обернулась назад, тоже самое сделал и Ярус.
Нечисть расступилась, и Ярус увидел, что прямо на него идёт, а правильнее будет ковыляет Агония или то, что от неё осталось, толкая впереди себя гастрономическую тележку, с сидящей в ней Бевой. Если бы не жалкие остатки чёрного костюма Агонии и красных волос, Ярус вообще не догадался бы кто это. Недавно гламурная Агония, сейчас представляла собой жалкое зрелище: половина головы с одним глазом, без руки, части туловища вообще не было, ноги её напоминали мослы после добротной обработки мясником. В её тележке, скрючившись, сидела необъятная Бева, напоминавшая залежавшуюся магазинную селёдку и по ходу движения цепляла длинным русалочьим хвостом зазевавшуюся нечисть.
– Посторонись! Посторонись! Кому говорят! – вопила Бева не своим голосом.
– Держите их, хватайте их! – снова и снова повторяла Агония, и увидев Яруса, уже в полнейшей тишине добавила, – они! Живые!
– Кто? – выдохнуло всё «тёмное» окружение.
– Они! – вытянув единственную искалеченную руку, зловеще произнесла Агония, кивнув половиной своей головы в сторону Яруса с Топой.
В тот же миг сотни безобразных, безжизненных глаз уставились на Яруса и Топу, и они ощутили, как от этой огромной толпы нечисти повеяло могильной прохладой.
– Точно, живые! – крикнула Кия, вырывая свою руку из руки Яруса, как от прокажённого, отбежала от него и сморщившись зло добавила, – а я думаю, чего это он так подозрительно пахнет?
– Постойте, постойте! Так это, Ярус! – со сцены в микрофон крикнул Тери, – Ярус, а ты оказался живее всех живых, не ожидал, не ожидал, – вальяжно спускаясь по лестнице в зал, говорил Тери, продвигаясь среди своих собратьев, – ты, друг мой, слишком далеко зашёл, теперь уж я побеспокоюсь, чтобы твои останки остались здесь навсегда.
– Топа, где твой мел? – шепнул Ярус кроту.
– Вот, – протянув мелок, ответил Топа и тут же продолжил, – ты что, будешь рисовать еще одну стоянку?
– Лежанку, – ответил Ярус, и присев на корточки стал быстро рисовать вокруг себя круг.
– Хватайте их! – закричал Тери, увидев, что Ярус чертит «защиту» и бросился к нему.
Ему оставалось провести всего несколько сантиметров, чтобы закончить круг, как Тери сделав широкий шаг, успел на мгновение раньше и поставил копыто в место соединия линий. Не раздумывая Ярус, провёл мелом по копыту Тери, которое мгновенно было отрезано мелом, как лазером. Круг утратил свою силу, в месте отрезанной конечности, и чёрт сунув руку, в образовавшуюся брешь, схватил крота с плеча юноши и вытащил его из святого круга.
– Топа, – только и успел жалобно произнести Ярус.
– Что? Попалась, живая морда, сейчас я оторву твою маленькую головку. – Тери поднял крота высоко над головой к радости торжествующей толпы, но вдруг чёрт взревел со страшной силой. Прямо на глазах кожа на руке Тери начала облазить, следом за рукой голова и лицо Тери покрылись волдырями, которые начали чернеть и лопаться, открывая белые кости черепа.
– Сука! – заорал Тери, выпустив Топу и закрывая обезображенную физиономию руками.
В следующую секунду Топа вбежал в круг, а упырь, устремившийся за Топой врезался мордой в невидимую стену круга, издав при этом тяжкий стон.
– Топа, милый, как тебе это удалось? – радостно крикнул Ярус, прижимая его к груди.
– Сам не знаю, дело в том, что когда, он меня схватил…
– Ну!
– Я просто от страха описался, – почесав голову, недоумённо произнёс крот, – но я никак не мог подумать, что мои писи такие ядовитые.
– Глупенький Топа, твоя моча стала необычной после того, как ты попил святой воды, я же эту бутылку набирал со святого источника в Киево-Печерской лавре. А для нечисти святая вода, как серная кислота и вот результат, как говорят на лице.
– А ты, Ярус, ещё не хочешь по-маленькому? – игриво спросил Топа.
– Пока нет, но всё ещё может быть, – улыбнувшись, ответил Ярус.
Облепив круг со всех сторон, нечисть пыталась преодолеть эту невидимую преграду, стуча по ней руками и когтями, копытами и рогами, издавая рычание, хрипы и стоны. Огромный упырь, поднял отрезанное копыто Тери, понюхал его своим уродливым носом, попробовал на зуб, сплюнул и отбросил в сторону.
