В еще непривычной, но сделанной точь-в-точь по ее тайным мечтам спальне окончательно стало тепло и спокойно. Бархатно-черное звездное небо за панорамным окном на террасу сливалось с озерной гладью и россыпью городских огней на горизонте. Деревянные потолочные панели — почти как в их с мамой доме, только более крутые и дорогие, — светились мягким голубоватым светом. Обволакивающе уютным, как пушистый белый ковер на теплом полу, и густо разросшиеся пальмы и каштаны за окном. Она тоже любит растения, почти как мама… он об этом подумал, или случайно вышло? — Нужно заполнить их все?
— Две или три спроектированы, как гостевые спальни… но нам необязательно приглашать гостей.
Круто, но что он дурачком притворяется? Как-будто не знает, что ее огорчило. Ни слова не сказал про свою любимую ведьму, и даже не думал о Гриффин. Пока занимался сексом с ней… она чувствовала, что Саладин был весь здесь и с ней. На этот раз. Даже забыл свой дурацкий принцип «нехорошо трахать собственных дочек». Ну его, как можно быть таким дурачком. Ласкал ее не так аккуратно, как обычно, и опять говорил на языке из далекой юности. Шептал что-то непонятное на древнем наречии Королевства Природы. Хорошее, да? Не «как же ты заебала, мелкая сучка». Пользуясь тем, что она ни хрена не поймёт.
— Нет, такого я не говорил. Так что у тебя случилось?
Саладин зачем-то отодвинулся от нее и встал… устал от целого вечера мозгоебли? Она слишком его достала, надо бы притормозить. Сходить самой в детский центр, ладно… хотя так хотелось посмотреть, как он будет там себя вести. Шеф не разбирается в современных прибамбасах для ухода за детьми и искренне верит, что без них легко обойтись. Достаточно пеленки из чистой ткани, молока и некоторых заклинаний. Да, ему бы хватило — она сама видела.
— Съездим вместе, я уже обещал. Там много лестниц и большие расстояния.
Жаль, что бара нет, или он просто не проверял. Пора заканчивать антиалкогольную кампанию, раз она читает статьи для <s>дурочек</s> девушек и ломает голову, как устроить семейный вечер дома. Все проще, чем кажется. Такие кампании ничем хорошим не кончались никогда, какой мир и эпоху ни возьми. Поэтому в Волшебном Измерении их никогда не было… она даже догадывается почему. Из-за кого.
— Я не хотела, чтобы ты встречался с ней. Ну зачем она вернулась!
— Кто?
Он притворяется или нет? Саладин наверняка может и не такое, но зачем? Тратить силы и время на бессмысленные розыгрыши шеф не любил и в юности. Только конкретно жестко троллил. А сейчас? Он словно даже не прочитал в ее сознании все, что нужно. Не нужно то есть. Вспомнил про магическую этику и решил соблюдать… несмешно, большей глупости нарочно не придумать.
— Гриффин.
<i>Зачем ты делаешь вид, что не знаешь? Думаешь, я совсем дура, или издеваешься?</i>
Она опять все портит, в статьях другое советовали. Быть легкой и позитивной, создавать приятную обстановку, чтобы ему хотелось вернуться и повторить. И не говорить о бывших, зачем напоминать?
— Я не притворяюсь… — Саладин растерянно взглянул на нее и отвернулся, закрыв лицо руками. Чтобы с усилием потереть лоб и глаза. Он правда старается прийти в себя, как после сильного перебора с алкашкой или вспомнить. Ничего не помнит и не видел, пока она не сказала. И рад, да? Так же будет смотреть на ведьму всей своей жизни глазами на пол-лица? Оглянувшись на нее, Саладин достал смартфон и залип на списке контактов, гипнотизируя взглядом вновь доступный номер.
— Откуда она взялась <s>на мою голову</s>, ты знаешь? Что случилось в тот раз?
Двадцать лет назад, когда директриса Облачной башни погибла или пропала в битве с вернувшимися из тьмы Обсидиана Прародительницами ведьм. Черный астероид раскололся, выпустив древнее зло, и много кто еще погиб в роковом бою. Тех, кого по настоящему жалко. Их с Мэлько бабушка и дедушка и тетя, вместе со всем благословенным цветущим Королевством природы, юные курсанты Саладина и ученицы Алфеи. Шеф пожертвовал ими, как пешками в неудачно разыгранной партии, да? Целых два раза?
— Не знаю, второй я не могу вспомнить. И ты пока не узнала. Все должно было быть не так.
Как лучше, а не как всегда. Он не планировал этот бой, все должно было закончиться активацией частиц Чистого Света в магическом сосуде Белладонны. И сделал все, что мог, — лучшее из возможного.
— Кристаллы защитили бы истребители от скатов, и мы…
Когда план подбросить Айси-Белладонне вакуум с сюрпризом провалился, еще не все пропало. Босс не сдался и не собирался опускать руки. Получить много фотонов Чистого Света и удержать в стабильном состоянии — практически невозможно. Гибель прежнего Зенита и потраченные на непрерывную череду расчетов и экспериментов пятьсот лет тому подтверждение. Но он справился, и почему Белладонна осталась жива и здорова, не понимает до сих пор. Ситуация во второй версии событий все объясняет — проклятый Мелькор дважды испортил ему жизнь. Он точно нарочно. Но временные ветви не должны были слиться так рано и сразу… или все-таки да? Частично наложиться, потому что куда делся вакуум, он так и не выяснил, и всего остального тоже не было. Балагана с обменом телами, Зеркала Правды и… что там произошло дальше?
В реальности, что он помнит, все было по-другому и очень плохо.
— Я мог помешать трем ведьмам открыть портал в Линфею… попробовать. Но не стал этого делать.
Саладин вновь потер глаза рукой, глядя невидящим взглядом в окно поверх ее головы. Да, трезво оценил возможности и понял, что не справится с ними один. Спасти Королевство Природы ценой собственной жизни он мог, но это неточно. И тогда ничего не осталось бы от Магикса.
— Один? А Гриффин и Фарагонда что, бросили тебя?
Миели перевела дыхание, малодушно радуясь, что мама и брат не слышат опасное признание. И она им не расскажет. Линфея приняла на себя всю злобу и ненависть жаждущих крови и разрушений созданий Внешней Тьмы… чтобы остальное Волшебное Измерение выжило? Саладин решил, что это наименьшее зло?
— Ничего я не решал! Просто старался не дать им разрушить все. Приходится работать с тем, что есть, понимаешь?
<i>Пытаться построить из говна и палок квантовый ускоритель.</i>
— Да, и это не смешно. Иногда он получается, ну или почти. Гриффин совсем сошла с ума, когда выпустила на свободу бывших наставниц и не получила желаемое. Как я и говорил.
И чего только ни делал, пытаясь помешать неизбежному. Кроме одного — убить ее. Возможно, стало бы лучше, а не хуже, совершенно точно. Потому что некуда. Да что она понимает во всем этом, чтобы судить? Ничего не понимает. Понятно, что они с Мэлько радостно кинулись бы в бой в первых рядах, и погибли. Мэлько пытался, позднее с отцом. И погиб бы, если бы не его трусливые методы. Эффективные — сколько презирающих подобные меры живы, здоровы и ничем не запятнаны благодаря им. Кто-то должен убить и разделать корову, запачкав руки и фартук мясника в крови. Чтобы трепетные любители природы не страдали от дефицита животного белка.
Да что она понимает, на самом деле! Глупая девчонка, горячая и категоричная, как вся молодежь. Миели испугано замерла, не думая обижаться. Он не хочет ее обидеть, а просто… успокоить себя. И ее обида — такая мелочь. По сравнению с похороненными в глубине души призраками. Грохотом хаотично бьющих разрядов и воем Бури Предков. Самого ужасного из всех возможных ураганов. Почерневшего от туч и летающих скатов неба и крошащих металл и бетон ледяных стрел. Фотоны в защитных кристаллах оказались слабее, чем он надеялся, дав команду атаковать. И думал все исправить, но… неважно, не хочется вспоминать.
— Ты спас… многих и многое. Никто не сделал бы больше.
Да, Мэлько поступил бы по-другому, и она. И наверное, только все испортили бы. Как сейчас — она же хотела помириться и провести приятный вечер вместе. Миели схватила любимого мужа за руки и притянула назад на кровать, заглядывая в глаза. Пусть он поцелует ее… чтобы вновь стало теплее и легче. Или не хочет?
— Мы и не ссорились. — Миели откинулась на подушку, жмурясь от удовольствия. Нежных прикосновений губ к шее и подбородку. — Ты не сделала ничего плохого, не огорчайся.
Просто такая, какая есть. «Молодая, горячая…» — что там дальше по списку? Ладно, она не обижается, пофиг. Ну нет! Что за нафиг! Миели чуть не застонала от разочарования, глядя на оживший в руке любимого смартфон. С знакомым именем над значком вызова. Саладин не успел спрятать палево от нее, или не стал. Она все равно догадается. Будет всегда думать на Гриффин.
— Она не просто соскучилась, понимаешь?
Точно нет. Саладин задержал палец над зелёным кружочком, рассматривая экран с нечитаемым выражением лица. Словно хотел, чтобы Гриффин все-таки соскучилась.
— Ладно, ты довольна?
Только не плачь, и так тошно.
Саладин нажал на отмену вызова и, прежде чем она успела обрадоваться или обидеться на «и так тошно», поцеловал ее в губы. Головокружительно долго и… словно опять хотел нарушить им же придуманный запрет.
— В торговом центре есть ювелирный салон. Зайдём и купим второе кольцо, я все время забываю.
И что-нибудь ещё, кольца как у мамы в продаже нет, но можно изготовить на заказ. Круто, а своё обручальное колечко он будет снимать, встречаясь с Гриффин?
— Нет. Да… Тьфу, ты задаёшь неправильные вопросы.
На которые невозможно ответить, не обидев. Все не то, и промолчать не вариант. Миели глупо захихикала, пытаясь снять платье. Саладин помог ей после того раза, мгновенно вернув одежду на место. И сейчас не спешил исправить положение. Потому что проклятый телефон вновь ожил, напугав до трясучки.
— Это не свидание, а что-то важное. Извини.
Гриффин не стала бы упорно названивать ему в час ночи без причины. Даже в их лучшие времена. Саладин встал, аккуратно освободившись из объятий, и вышел за дверь, прижимая телефон к уху.
Ну и… ладно. Наверное, он прав, а ей надо быть умнее, взрослее и спокойнее. Но как же трудно, когда хочется наорать на него и закрыть дверь на защелку. Чтобы не возвращался, раз он так. Глупо, Великого Мага такое препятствие не остановит. И она сама все откроет, через пять секунд. Потому что без него страшно, темно и одиноко. И не только это, она очень его любит. А это что? Миели замерла с бешено бьющимся сердцем, глядя на кошмарное видение. Волшебный вид на звездное небо померк и отодвинулся, сменившись светлой мраморной стеной и плитками пола в тон. Изуродованными стремительно растекающийся лужей крови.
<i>Нет, пожалуйста, это же неправда… Откуда? Только всё же стало хорошо, так нечестно.</i>
У нее глюки из-за изменения реальности, как у мамы? Какие-то совсем нехорошие. Может, достаточно уговорить себя, что ничего страшного? Подумаешь, кровь — обычная биологическая жидкость на полу, ничего апокалиптического. Могло быть и хуже… но ей хватило. Запоздало поняв, что обиды из-за Гриффин — ерунда, Миели во все глаза уставилась на глючную картину. Сменившую прекрасный ночной пейзаж и никак не желающую пропадать. Моргнуть, зажмуриться и потереть глаза не помогает. Вдруг за окном на самом деле больше нет темных пальмовых листьев, звезд и лунной дорожки на озерной воде? Всего их мира. А только это. С другой стороны, за дверью тоже. И оно вот-вот вольется внутрь, продавив стекло, как океанская вода оболочку батискафа.
Она никогда не была неженкой, раньше. Старалась не быть, выпускнице военной школы и ведьме глупо бояться крови. Придется ее проливать, никуда не деться. Или того хуже… нет, с жертвоприношениями она точно пас. Ни за что. Настоящее могущество без них не обрести, ясно-понятно, и великой ведьмой не стать, ну и ладно. Но некоторые черномагические зелья и заклинания требуют крови, как ингредиента. Подойдет своя или донорская, хотя в жертвенной или пролитой насильственно — особенная сила. Пофиг, можно обойтись без бонуса к темным чарам. А в остальном норм, если без убийства невинных, она готова. И пробовала. Тошно или страшно не было, всё получалось. Над приворотным зельем для Саладина думала, надо еще набраться мастерства. И главное, получить немного его крови, чтобы не запалил и не заподозрил неладное. План Б, если советы из статей не сработают — понятно, что вряд ли.
Но тут… это другое. Жуткое видение или иная реальность за собственным окном с кровавой лужей на полу. И откуда ее столько, целые потоки! Больше, чем есть в человеческом теле, или нет? Она не проверяла и не хочет… даже думать. Словно в туалете прорвало трубы, только полилась не вода. Странное помещение похоже на уборную в клубе или кафешке. Как-будто даже знакомую, хотя они все так похожи. И жуткий кровавый кошмар чуть не стал явью сам из-за себя. Живот болезненно напрягся и Миели решила, что кровь в реальности течет у нее по ногам. Так же бурно, как там, и они с дочками вот-вот умрут. Почувствовала, и была готова поклясться, что всё так и есть. Плевать, что не осталось следов. Это уже потом, всё потом. После первых секунд всепобедившего ужаса.
Паническая атака накрыла ее с головой, заставив дрожать от сотрясающих тело спазмов. И задыхаться. Сердце хаотично забилось, как запутавшаяся в сачке бабочка, не давая вдохнуть. Миели зажала рот рукой, пытаясь справиться с дурнотой, и отчаянно закричала. Потратив последний оставшийся кислород и силы. Ей не хочется умирать и губить бедных малышек, глупые мысли во время полета над лесом не в счет. Как она разобьется и будет лежать в гробу красивая, а все плакать и жалеть. О своем поведении. Он… об остальных она просто забыла. О маме, Мэлько и будущих малышках — вот же она мразь. И это ее наказание? Она же не всерьез, сама сразу всё поняла. И изо всех сил старалась долететь благополучно. В какой-то момент уже не надеясь, как сейчас. Сознание померкло и видение за окном поглотило разум. Забрызганные красным стены засасывали взгляд, маня шагнуть и раствориться. Она не хочет туда, и его нет, не должно быть. Помогите!
— Твое наказание… за что? Нет конечно! Что ты знаешь о наказаниях… и преступлениях!
Да ничего, их карцер и дисциплинарные нарушения — детская ерунда. Как и всё, что она успела сделать плохого за смехотворно недолгую жизнь. Такую мелочь можно смело округлить до нуля. А разбившиеся от падения на верхушки деревьев совсем некрасивые, от них часто мало что остается. Так что лежать в гробу красивой не получится — замечательно, что ничего не вышло.
Невыносимо яркий-яркий свет обжег глаза, рассеяв дурной морок. Ворвался в распахнутую дверь, как волшебный защитник. Зря она не любила мультик для фей про глупые победы добра над злом. Ведьмам и не должно такое нравиться, но Саладин спас ее почти как он — всегда успевающий вовремя герой, — но ее любимый чуть не опоздал. Дверь с громким стуком распахнулась, чуть не слетев с петель, и кошмар, мигнув, испарился. Оставив усыпанное каплями звезд ночное небо и силуэты деревьев. Словно ничего и не было, просто фантом. Миели всхлипнула и чуть не осела на пол, неловко подогнув колени. Тянущая боль прошла, оставив лишь чуть неприятные ощущения, и крови нигде не было. Показалось. Радость, что всё всего лишь глюк, лишила последних сил. Уже от облегчения. Связно мыслить не получалось, только бездумно радоваться спасению. Спасителю. Не очень светлому, и хорошо. Она его обожает, больше всех на свете!
— Две или три спроектированы, как гостевые спальни… но нам необязательно приглашать гостей.
Круто, но что он дурачком притворяется? Как-будто не знает, что ее огорчило. Ни слова не сказал про свою любимую ведьму, и даже не думал о Гриффин. Пока занимался сексом с ней… она чувствовала, что Саладин был весь здесь и с ней. На этот раз. Даже забыл свой дурацкий принцип «нехорошо трахать собственных дочек». Ну его, как можно быть таким дурачком. Ласкал ее не так аккуратно, как обычно, и опять говорил на языке из далекой юности. Шептал что-то непонятное на древнем наречии Королевства Природы. Хорошее, да? Не «как же ты заебала, мелкая сучка». Пользуясь тем, что она ни хрена не поймёт.
— Нет, такого я не говорил. Так что у тебя случилось?
Саладин зачем-то отодвинулся от нее и встал… устал от целого вечера мозгоебли? Она слишком его достала, надо бы притормозить. Сходить самой в детский центр, ладно… хотя так хотелось посмотреть, как он будет там себя вести. Шеф не разбирается в современных прибамбасах для ухода за детьми и искренне верит, что без них легко обойтись. Достаточно пеленки из чистой ткани, молока и некоторых заклинаний. Да, ему бы хватило — она сама видела.
— Съездим вместе, я уже обещал. Там много лестниц и большие расстояния.
Жаль, что бара нет, или он просто не проверял. Пора заканчивать антиалкогольную кампанию, раз она читает статьи для <s>дурочек</s> девушек и ломает голову, как устроить семейный вечер дома. Все проще, чем кажется. Такие кампании ничем хорошим не кончались никогда, какой мир и эпоху ни возьми. Поэтому в Волшебном Измерении их никогда не было… она даже догадывается почему. Из-за кого.
— Я не хотела, чтобы ты встречался с ней. Ну зачем она вернулась!
— Кто?
Он притворяется или нет? Саладин наверняка может и не такое, но зачем? Тратить силы и время на бессмысленные розыгрыши шеф не любил и в юности. Только конкретно жестко троллил. А сейчас? Он словно даже не прочитал в ее сознании все, что нужно. Не нужно то есть. Вспомнил про магическую этику и решил соблюдать… несмешно, большей глупости нарочно не придумать.
— Гриффин.
<i>Зачем ты делаешь вид, что не знаешь? Думаешь, я совсем дура, или издеваешься?</i>
Она опять все портит, в статьях другое советовали. Быть легкой и позитивной, создавать приятную обстановку, чтобы ему хотелось вернуться и повторить. И не говорить о бывших, зачем напоминать?
— Я не притворяюсь… — Саладин растерянно взглянул на нее и отвернулся, закрыв лицо руками. Чтобы с усилием потереть лоб и глаза. Он правда старается прийти в себя, как после сильного перебора с алкашкой или вспомнить. Ничего не помнит и не видел, пока она не сказала. И рад, да? Так же будет смотреть на ведьму всей своей жизни глазами на пол-лица? Оглянувшись на нее, Саладин достал смартфон и залип на списке контактов, гипнотизируя взглядом вновь доступный номер.
— Откуда она взялась <s>на мою голову</s>, ты знаешь? Что случилось в тот раз?
Двадцать лет назад, когда директриса Облачной башни погибла или пропала в битве с вернувшимися из тьмы Обсидиана Прародительницами ведьм. Черный астероид раскололся, выпустив древнее зло, и много кто еще погиб в роковом бою. Тех, кого по настоящему жалко. Их с Мэлько бабушка и дедушка и тетя, вместе со всем благословенным цветущим Королевством природы, юные курсанты Саладина и ученицы Алфеи. Шеф пожертвовал ими, как пешками в неудачно разыгранной партии, да? Целых два раза?
— Не знаю, второй я не могу вспомнить. И ты пока не узнала. Все должно было быть не так.
Как лучше, а не как всегда. Он не планировал этот бой, все должно было закончиться активацией частиц Чистого Света в магическом сосуде Белладонны. И сделал все, что мог, — лучшее из возможного.
— Кристаллы защитили бы истребители от скатов, и мы…
Когда план подбросить Айси-Белладонне вакуум с сюрпризом провалился, еще не все пропало. Босс не сдался и не собирался опускать руки. Получить много фотонов Чистого Света и удержать в стабильном состоянии — практически невозможно. Гибель прежнего Зенита и потраченные на непрерывную череду расчетов и экспериментов пятьсот лет тому подтверждение. Но он справился, и почему Белладонна осталась жива и здорова, не понимает до сих пор. Ситуация во второй версии событий все объясняет — проклятый Мелькор дважды испортил ему жизнь. Он точно нарочно. Но временные ветви не должны были слиться так рано и сразу… или все-таки да? Частично наложиться, потому что куда делся вакуум, он так и не выяснил, и всего остального тоже не было. Балагана с обменом телами, Зеркала Правды и… что там произошло дальше?
В реальности, что он помнит, все было по-другому и очень плохо.
— Я мог помешать трем ведьмам открыть портал в Линфею… попробовать. Но не стал этого делать.
Саладин вновь потер глаза рукой, глядя невидящим взглядом в окно поверх ее головы. Да, трезво оценил возможности и понял, что не справится с ними один. Спасти Королевство Природы ценой собственной жизни он мог, но это неточно. И тогда ничего не осталось бы от Магикса.
— Один? А Гриффин и Фарагонда что, бросили тебя?
Миели перевела дыхание, малодушно радуясь, что мама и брат не слышат опасное признание. И она им не расскажет. Линфея приняла на себя всю злобу и ненависть жаждущих крови и разрушений созданий Внешней Тьмы… чтобы остальное Волшебное Измерение выжило? Саладин решил, что это наименьшее зло?
— Ничего я не решал! Просто старался не дать им разрушить все. Приходится работать с тем, что есть, понимаешь?
<i>Пытаться построить из говна и палок квантовый ускоритель.</i>
— Да, и это не смешно. Иногда он получается, ну или почти. Гриффин совсем сошла с ума, когда выпустила на свободу бывших наставниц и не получила желаемое. Как я и говорил.
И чего только ни делал, пытаясь помешать неизбежному. Кроме одного — убить ее. Возможно, стало бы лучше, а не хуже, совершенно точно. Потому что некуда. Да что она понимает во всем этом, чтобы судить? Ничего не понимает. Понятно, что они с Мэлько радостно кинулись бы в бой в первых рядах, и погибли. Мэлько пытался, позднее с отцом. И погиб бы, если бы не его трусливые методы. Эффективные — сколько презирающих подобные меры живы, здоровы и ничем не запятнаны благодаря им. Кто-то должен убить и разделать корову, запачкав руки и фартук мясника в крови. Чтобы трепетные любители природы не страдали от дефицита животного белка.
Да что она понимает, на самом деле! Глупая девчонка, горячая и категоричная, как вся молодежь. Миели испугано замерла, не думая обижаться. Он не хочет ее обидеть, а просто… успокоить себя. И ее обида — такая мелочь. По сравнению с похороненными в глубине души призраками. Грохотом хаотично бьющих разрядов и воем Бури Предков. Самого ужасного из всех возможных ураганов. Почерневшего от туч и летающих скатов неба и крошащих металл и бетон ледяных стрел. Фотоны в защитных кристаллах оказались слабее, чем он надеялся, дав команду атаковать. И думал все исправить, но… неважно, не хочется вспоминать.
— Ты спас… многих и многое. Никто не сделал бы больше.
Да, Мэлько поступил бы по-другому, и она. И наверное, только все испортили бы. Как сейчас — она же хотела помириться и провести приятный вечер вместе. Миели схватила любимого мужа за руки и притянула назад на кровать, заглядывая в глаза. Пусть он поцелует ее… чтобы вновь стало теплее и легче. Или не хочет?
— Мы и не ссорились. — Миели откинулась на подушку, жмурясь от удовольствия. Нежных прикосновений губ к шее и подбородку. — Ты не сделала ничего плохого, не огорчайся.
Просто такая, какая есть. «Молодая, горячая…» — что там дальше по списку? Ладно, она не обижается, пофиг. Ну нет! Что за нафиг! Миели чуть не застонала от разочарования, глядя на оживший в руке любимого смартфон. С знакомым именем над значком вызова. Саладин не успел спрятать палево от нее, или не стал. Она все равно догадается. Будет всегда думать на Гриффин.
— Она не просто соскучилась, понимаешь?
Точно нет. Саладин задержал палец над зелёным кружочком, рассматривая экран с нечитаемым выражением лица. Словно хотел, чтобы Гриффин все-таки соскучилась.
— Ладно, ты довольна?
Только не плачь, и так тошно.
Саладин нажал на отмену вызова и, прежде чем она успела обрадоваться или обидеться на «и так тошно», поцеловал ее в губы. Головокружительно долго и… словно опять хотел нарушить им же придуманный запрет.
— В торговом центре есть ювелирный салон. Зайдём и купим второе кольцо, я все время забываю.
И что-нибудь ещё, кольца как у мамы в продаже нет, но можно изготовить на заказ. Круто, а своё обручальное колечко он будет снимать, встречаясь с Гриффин?
— Нет. Да… Тьфу, ты задаёшь неправильные вопросы.
На которые невозможно ответить, не обидев. Все не то, и промолчать не вариант. Миели глупо захихикала, пытаясь снять платье. Саладин помог ей после того раза, мгновенно вернув одежду на место. И сейчас не спешил исправить положение. Потому что проклятый телефон вновь ожил, напугав до трясучки.
— Это не свидание, а что-то важное. Извини.
Гриффин не стала бы упорно названивать ему в час ночи без причины. Даже в их лучшие времена. Саладин встал, аккуратно освободившись из объятий, и вышел за дверь, прижимая телефон к уху.
Ну и… ладно. Наверное, он прав, а ей надо быть умнее, взрослее и спокойнее. Но как же трудно, когда хочется наорать на него и закрыть дверь на защелку. Чтобы не возвращался, раз он так. Глупо, Великого Мага такое препятствие не остановит. И она сама все откроет, через пять секунд. Потому что без него страшно, темно и одиноко. И не только это, она очень его любит. А это что? Миели замерла с бешено бьющимся сердцем, глядя на кошмарное видение. Волшебный вид на звездное небо померк и отодвинулся, сменившись светлой мраморной стеной и плитками пола в тон. Изуродованными стремительно растекающийся лужей крови.
Глава 88
<i>Нет, пожалуйста, это же неправда… Откуда? Только всё же стало хорошо, так нечестно.</i>
У нее глюки из-за изменения реальности, как у мамы? Какие-то совсем нехорошие. Может, достаточно уговорить себя, что ничего страшного? Подумаешь, кровь — обычная биологическая жидкость на полу, ничего апокалиптического. Могло быть и хуже… но ей хватило. Запоздало поняв, что обиды из-за Гриффин — ерунда, Миели во все глаза уставилась на глючную картину. Сменившую прекрасный ночной пейзаж и никак не желающую пропадать. Моргнуть, зажмуриться и потереть глаза не помогает. Вдруг за окном на самом деле больше нет темных пальмовых листьев, звезд и лунной дорожки на озерной воде? Всего их мира. А только это. С другой стороны, за дверью тоже. И оно вот-вот вольется внутрь, продавив стекло, как океанская вода оболочку батискафа.
Она никогда не была неженкой, раньше. Старалась не быть, выпускнице военной школы и ведьме глупо бояться крови. Придется ее проливать, никуда не деться. Или того хуже… нет, с жертвоприношениями она точно пас. Ни за что. Настоящее могущество без них не обрести, ясно-понятно, и великой ведьмой не стать, ну и ладно. Но некоторые черномагические зелья и заклинания требуют крови, как ингредиента. Подойдет своя или донорская, хотя в жертвенной или пролитой насильственно — особенная сила. Пофиг, можно обойтись без бонуса к темным чарам. А в остальном норм, если без убийства невинных, она готова. И пробовала. Тошно или страшно не было, всё получалось. Над приворотным зельем для Саладина думала, надо еще набраться мастерства. И главное, получить немного его крови, чтобы не запалил и не заподозрил неладное. План Б, если советы из статей не сработают — понятно, что вряд ли.
Но тут… это другое. Жуткое видение или иная реальность за собственным окном с кровавой лужей на полу. И откуда ее столько, целые потоки! Больше, чем есть в человеческом теле, или нет? Она не проверяла и не хочет… даже думать. Словно в туалете прорвало трубы, только полилась не вода. Странное помещение похоже на уборную в клубе или кафешке. Как-будто даже знакомую, хотя они все так похожи. И жуткий кровавый кошмар чуть не стал явью сам из-за себя. Живот болезненно напрягся и Миели решила, что кровь в реальности течет у нее по ногам. Так же бурно, как там, и они с дочками вот-вот умрут. Почувствовала, и была готова поклясться, что всё так и есть. Плевать, что не осталось следов. Это уже потом, всё потом. После первых секунд всепобедившего ужаса.
Паническая атака накрыла ее с головой, заставив дрожать от сотрясающих тело спазмов. И задыхаться. Сердце хаотично забилось, как запутавшаяся в сачке бабочка, не давая вдохнуть. Миели зажала рот рукой, пытаясь справиться с дурнотой, и отчаянно закричала. Потратив последний оставшийся кислород и силы. Ей не хочется умирать и губить бедных малышек, глупые мысли во время полета над лесом не в счет. Как она разобьется и будет лежать в гробу красивая, а все плакать и жалеть. О своем поведении. Он… об остальных она просто забыла. О маме, Мэлько и будущих малышках — вот же она мразь. И это ее наказание? Она же не всерьез, сама сразу всё поняла. И изо всех сил старалась долететь благополучно. В какой-то момент уже не надеясь, как сейчас. Сознание померкло и видение за окном поглотило разум. Забрызганные красным стены засасывали взгляд, маня шагнуть и раствориться. Она не хочет туда, и его нет, не должно быть. Помогите!
— Твое наказание… за что? Нет конечно! Что ты знаешь о наказаниях… и преступлениях!
Да ничего, их карцер и дисциплинарные нарушения — детская ерунда. Как и всё, что она успела сделать плохого за смехотворно недолгую жизнь. Такую мелочь можно смело округлить до нуля. А разбившиеся от падения на верхушки деревьев совсем некрасивые, от них часто мало что остается. Так что лежать в гробу красивой не получится — замечательно, что ничего не вышло.
Невыносимо яркий-яркий свет обжег глаза, рассеяв дурной морок. Ворвался в распахнутую дверь, как волшебный защитник. Зря она не любила мультик для фей про глупые победы добра над злом. Ведьмам и не должно такое нравиться, но Саладин спас ее почти как он — всегда успевающий вовремя герой, — но ее любимый чуть не опоздал. Дверь с громким стуком распахнулась, чуть не слетев с петель, и кошмар, мигнув, испарился. Оставив усыпанное каплями звезд ночное небо и силуэты деревьев. Словно ничего и не было, просто фантом. Миели всхлипнула и чуть не осела на пол, неловко подогнув колени. Тянущая боль прошла, оставив лишь чуть неприятные ощущения, и крови нигде не было. Показалось. Радость, что всё всего лишь глюк, лишила последних сил. Уже от облегчения. Связно мыслить не получалось, только бездумно радоваться спасению. Спасителю. Не очень светлому, и хорошо. Она его обожает, больше всех на свете!
