И папашу тоже. Он столько о нем думал, видел во снах и непонятно на что похожих видениях. Что не может не впитать взглядом, жадно и воровато. Безуспешно пытаясь осознать, что видит. Чтобы… он не знает, но все равно. То, что будет дальше, обесценит все до нуля. Насрать, пялился он или нет. И как его оценил… тот, чье мнение не было и не будет важным. Потому что он его убьет. Четкий образ не складывался, дробясь на детали, словно зрение странным образом предало его. Или хотело помочь.
Драться с похожей на виртуальный манекен для тренировок темной фигурой проще, и… Он же не боится заглянуть в глаза, что за чушь? Ясен хуй, что нет там отцовской любви. И он не за ней пришел. У них все честно, и симметрично. Мэлько прикусил губы, сжимая готовый материализоваться лазерный меч. Фантомную рукоятку, чуть было не забыв заклинание увеличения. Лезвие блеснуло успокаивающе знакомой синевой, желая уже принять бой. И показать превосходство новых технологий.
— Ты… О!
Что я? Не похож на тебя… так, как все говорят? И прекрасно. Или да? Только глаза, как у мамы — он помнит, и глупо подолгу разглядывал их в зеркале. С чего папаша так уставился — как он сам боялся на него уставиться. Забыв обо всем, и… опозориться, выставив себя идиотом — еще до начала всего. Мог, если бы папаша не опередил. И чуть не заставил забыть, как важно не вестись. И не обольщаться. Это просто уловка, чтобы сбить с толку и выиграть время. Отец и Лилис — родственные души. Поменьше, чем с ледяной маньячкой, но совершенно точно. Иначе не спелись бы так хорошо и надолго, притянув друг друга, как магнит сквозь бездну времени и пространства. Саладин рассказал, как была создана проклятая книга, и почему Прародительницы нашли за гранью Вселенной его отца.
И он не станет стоять и ждать, пока Тхарма и Белладонна попытаются замочить папашу первыми. Чтобы на одного врага, или на всех трех, если повезет, стало меньше их собственными силами. Идеальный план. Он помнит, и даже соглашался. Звучало многообещающе, и наверняка разумно — Саладин точно одобрит. Но слишком по крысиному, и… Нет, он так не может! Гигантская мертвенно-синяя молния ударила в черный камень стены, скрывающий маму, и… Всех, но этого достаточно. И отразившись от поднятых ладоней, полоснула вспыхнувшие алым тучи. Не только их.
<i>Мэлько, нет, пожалуйста! Не будь дурачком!</i>
«Не буду, не волнуйся!» — Мэлько резко мотнул головой, чуть не выронив оставшийся с ним беспроводной наушник. Он не должен работать здесь… или да? И Текна за ним присматривать, еле слышный знакомый голос мог просто показаться. Даже если и так — злиться не время и не место. Для феи технологий он навсегда любимый маленький мальчик? Ну и ладно. Хотя бы не мусор, мешающий жить долго и счастливо. <s>Сам он мусор.</s> Если его не выбросить, исполнив обещание ведьмам.
Отец (он хотел никогда не называть его так, ну ладно) сделал свой выбор. Убить его, чтобы не платить за своё клятвопреступление. Ну, пусть попробует, хули. Давно пора.
<center>***</center>
<i>— Что за хуй… фигня.
Ну, ладно. Он сам виноват, что по-хорошему не вышло. Помешал, когда коллайдер почти заработал. Даже не скрыл удивления, что ей это удалось. Только ничего хорошего не сказал, как обычно. Не найдя, к чему бы докопаться, директор огорчается и предпочитает промолчать. Все как всегда, и ничего нового. Только сейчас все серьезно и не до приколов.
Черноволосая девушка в курсантской форме в тон скромно закрепленной на затылке косе прикрыла рот ладонью, оборвав на полуслове дурацкий разговор с собой. Даже странно, что в возглавляемой светлым магом военной школе так много черного. Как в старом земном сериале про Звездные войны. Это же не Облачная башня, и там предпочитают темно-фиолетовый. Но ей норм… и точь-в-точь под цвет волос. Саладин специально подобрал? Как же мило. В глубине души он няшка, где-то очень глубоко.
Только не ржать, хотя это лучше ругани. Все равно наставник рофл не вкупит, а сочтет очередным доказательством женской глупости. Он же говорил, хули. Даже лучше всех сданные тесты по математике ничего не меняют. Половина парней списывала у нее на экзамене, но директор ничего не сказал. Только им двойки поставил. Умных девушек он любит еще меньше, чем глупых, кажется. Словно имеет к ним что-то личное. И легко может ее услышать, если захочет. Случайно, вряд ли директор утруждается слежкой за студенткой. Пусть и единственной, владеющей магией. Немного обидно, но и хорошо. Круто — значит все может получиться. Должно.
От нецензурных словечек нужно отвыкать. Тут директору кристаллически пох… пофиг, но мама не любит, когда она грубо выражается и ведет себя не как маленькая фея. Не ругает ее — даже когда стоило бы, и ни разу еще не наказала — но огорчать бедную маму очень не хочется. Грустно, если выходит случайно. Но оно само привязалось, от однокурсников и вообще. И да, никакая она не фея, что поделать. И не маленькая. Только поступить в школу ведьм никогда не хотела, а в Алфею не могла. Не ломая себя, это трудно и никому не нужно. Мама первая уговаривала быть собой и не страдать, даже и не думать. Тем более ради школы фей.
А оставаться ведьмочкой, раз это в ней от рождения. И развивать свой дар, какой есть. Саладин поможет. Хотя и будет морщиться, словно безалкогольного виски налили, и портить настроение обидными замечаниями. Кроме нее в Красном фонтане обучать магии некого, а хочется, несмотря на все эти выебоны. Раз занимается с ней, и даже похвалить может. Но потом сразу добавит хрень какую-нибудь.
С трансфигурацией особенно обидно вышло. И непонятно почему, что она сделала? Освоила превращения материи сама, по учебнику из Облачной башни. Саладин заниматься с ней «ведьминскими штучками» не пожелал. Очень хотела впечатлить директора успехами, чтобы перестал считать всех девушек дурочками. Или хотя бы только ее. И чуть затроллить, устроив встречу со старой знакомой. Подругой по Команде Света — Саладин должен был удивиться и обрадоваться, молодость вспомнить. Но вышло обидно и несмешно. Гриффин получилась очень похоже — молодая, как на картинке в учебнике Истории магии. И Силы иллюзий, его она написала, вот и было бы в тему. На отлично, заклинание прекрасно сработало. Но Саладин наорал на нее и поставил двойку: «Слабо, просто отвратительно, позанимайся еще. Попробуй что-нибудь другое». И лицо сделал… какого она у него прежде не видела.
Ну почему Наставник ведет себя как… точно не как должен? Так не может больше продолжаться, и не будет. Он же до занудности разумен и рационален — во всем, кроме некоторых моментов. И это… давно уже не смешно. Помочь с тем, что ей… им с мамой очень нужно точно не согласится. Если просто попросить, и умолять, и даже… Совсем уж глупо. Не вопрос с ним потрахаться, чтобы только… он им всем помог. Она еще ни разу не пробовала и… страшно, наверное. Но ради мамы… родителей, согласна. На все, наверное. То есть убить кого-то — нет, наверное… очень тяжело. А чтобы директор стал ее первым парнем — стремно, но не так ужасно. Ничего тут плохого нет, никто не пострадает. Не пострадал бы.
Только Саладину это не нужно, даже и просто так. Он слишком умный и избегает возможных проблем. Ничего у нее там нет волшебного и особенного, чего он не видел. К девушкам шеф и так ходит — красивым, умелым и без проблем. Она совсем не наивная и не маленькая, как думает мама, и еще некоторые. И прекрасно все понимает. Ведьмы наивными малышками не бывают, они же не феи какие-нибудь.
«У нас с Гриффин… неприятные общие воспоминания. Об этом нет в ваших учебниках. Извини. Это была неплохая иллюзия, потренируйся еще. И без старых знакомых».
Певицу какую-нибудь изобрази, кого вы, глупые девчонки, слушаете. Наставник все же счел нужным объясниться, совсем немного. Через месяц, когда она пропустила несколько занятий боевой магией. И исправил двойку — нет, не на пятерку, а просто ее убрал. Неприятные общие воспоминания? Прекрасно… то есть нет. Жаль, что бывшая директриса Облачной башни ранила их директора в жопу… сердце. И он стал… таким, что с ним очень нелегко. Вредным и с тараканами в голове. Но это должно сработать. Она наконец придумала, как убедить Саладина, и может быть, он заодно изменится к лучшему? Отличный план, главное, не сказать что-то не то и не засыпаться. И не прийти слишком рано, когда босс еще не словил приход и сразу все раскроет.
Ведьмочка глубоко вдохнула и плотно переплела пальцы, стараясь взять под контроль предательски громко бьющееся сердце. Пора начинать. Последние лучи давно скрылись за уже неразличимыми в темноте сосновыми вершинами. Лишь острые края Барьерных гор еще выделялись в сгустившемся сумраке. И директор успел хорошо приложиться к бутылке, не мешая кружащему голову бездумно-животным теплом забвению. Как иногда делал в пятницу вечером. Она может почувствовать, когда.</i>
Глава 68
Перед смертью не надышишься. Как же верно сказано, и перед экзаменом или тренировочным полетом помогает перестать страдать фигней. Помогало, до сих пор. Взять себя за яйца и решиться уже. Идти отвечать, или выполнять полетное задание. Хули ждать, тянуть время только хуже. От Саладина еще никто не ушел без двойки, если босс не в духе. Даже ей ставил ни за что — придумает дополнительные вопросы, что и сам хрен ответил бы (только кто ж ему двойку поставит), и все. Конец, никаких тебе выходных и увольнительных. Пока не пересдашь. Но это редко, и пока босс не зае… устал на экзамене сидеть, он в норм настроении. Но как же трудно оторваться от безумно интересного и вкусного «вдох-выдох».
Миели еще раз судорожно вдохнула, словно готовясь нырнуть в ледяную воду. Она не ссыкло, но… Наверное, все потому, что на этот раз все более чем слишком. Без «наверное». А не какой-то глупый экзамен или полет. Там двойку влепят да и все, подумаешь. А с истребителем что будет, даже если круто облажаешься и разобьешь его?
Ведьмы и без них прекрасно летают и боевой магией владеют — ей истребитель вообще не нужен, если подумать. Только мешает. Но если умудриться рипнуть учебный борт, Саладин разозлится и накажет как-нибудь. Не страшно, в жопу точно не трахнет. И из школы не выгонит, так сразу, даст еще шанс.
А остальное мелочи. Ерунда, хотя с ней пока такого не случалось. В карцере придется посидеть в крайнем случае, но там ничего ужасного нет, только скучно. Ни интернета, ни смартфона, ни книг кроме учебников. А в остальном не как в фильмах и игрушках про дикие миры — спать на каменном полу в цепях, голодать и терпеть пытки не нужно. Там наказания для провинившихся воинов и учеников черных магов реально суровые.
Но Магикс — уже не одно тысячелетие цивилизованное общество, и Саладин в общем и целом светлый маг. Поэтому в карцере Красного фонтана есть кровать, душ и кормят, как обычно в столовой. Только поработать придется — руками, без всяких заклинаний.
Последнее правило Саладин специально для нее вписал… и брата, он раньше учился. Остальные по-другому и не умеют. А она узнала много нового и теперь сможет «кормить своего мужчину приготовленной вручную едой». Как у смертной домохозяйки, без доставок и полуфабрикатов из маркета. Еботни… возни — с ума сойдешь! Такая больше всего ценится и считается особенной.
Мужчину она теперь накормит без проблем, как его найдет, лет через сто. Или пятьсот. Когда нагуляется и захочет завести семью и детей. И самой пожрать можно — да, спасибо директору. Он и без «спасибо» был жутко довольный, когда это сказал. Даже милый… немного.
Но умение мыть полы и сантехнику без магии — точно лишнее и не пригодится. Хорошая психотерапия, как говорят. Помогает привести нервы и мысли в порядок. Маме помогло, хотя сад и комнатные растения больше. Но ей восстановление психики без надобности. Пока Саладин не спалил и не наказал. Как-нибудь совсем жестко.
В тюрьму не отправил… измерение Омега. За нарушение Магического кодекса и угрозу безопасности Магикса. Такого, как сейчас — лишившегося важной части и неправильного, для их мамы. Но Саладин вернет маме, что забрал. Ее саму, счастливую и настоящую.
«Так было лучше для всех, а чтобы вернуть, надо у кого-то отнять». — Директор умеет сбить с мысли и заморочить голову. Как никто другой, но не сейчас.
Она пойдет до конца и узнает. Что бы это ни значило, даже если что-то совсем плохое. Для нее — и хорошо, что хоть тут все просто. Когда никого не подводишь, не подставляешь и за все платишь сама, намного легче. Пусть делает с ней, что хочет, если спалит… ха, как будто он будет спрашивать разрешения. Ок, она заплатит. Но не будет сразу настраиваться на худшее.
Тот же Саладин учил их, что это путь к неудаче. Правда он и про осторожность и трезвую голову (смешно) много говорит. При каждом удобном — и нет — случае. Где-то (не вспомнить сейчас, где такая поговорка) сапожник без сапог, а их любимый директор без трезвой головы. И классно, он просто красавчик. Что любит прибухнуть, иногда без сохраняющих ясность рассудка заклинаний, и поэтому сейчас ее клиент.
И в прямом смысле тоже… оу! Обычно иллюзией старость, морщины или стремную от природы внешку маскируют, а не наоборот. Босс такой няшный, когда не притворяется старичком. Она всегда знала, что это подстава… прикол такой. На самом деле их директор симпатичный, как в учебнике Истории магии. Только чуть постарше.
Приоткрыв ставшую ненормально тяжелой дверь, Миели замерла на пороге. Стараясь привести себя в норму — сердце больно колотилось о ребра, и фигура мирно сидящего за столом шефа расплылась, как в тумане. Пока сидящего. Если заснуть, положив голову на руки, — и свалиться под стол недолго. Она удачно зашла и спасет шефа от фейла… черт, ее бы кто спас.
Замком Саладин не пользовался, хватало защитных чар. И того, что добровольно к нему в кабинет ни один дурак не пойдет, нафиг надо. Обмануть его охранное заклинание смешно надеяться, но замедленную реакцию после ударной порции вискарика никто не отменял. Весь мир в тумане, и подождет. Она подготовилась к встрече, пусть уже оборачивается. Решит, что это всего лишь глюк, и…
Пытаясь вспомнить и произнести заготовленную реплику — продуманное сотни раз не могло глупо испариться… но испарилось — Миели нервно облизала свои-не-свои губы. Непривычно тонкие, и немного не так чувствующиеся. С трансфигурацией всегда так, или она еще недостаточно в ней шарит?
«Узнаёшь? Не скучал по мне?» Нет, не то. И вообще, сначала нужно взять его за руки, погладить по волосам — таким приятно густым и темным, ей прямо захотелось — и поговорить по душам. Целоваться же не… или да? Достаточно обнять и сказать, что она… Гриффин всегда его любила, просто так вышло, нехорошо. Или тоже не то? Почему она уже ни в чем не уверена?
В сменяющих друг друга в полусне картинках все шло гладко само собой. Не всегда без проблем — директор мог сначала наорать на бывшую девушку, излить обиду и возмущение. Высказать. Сложно представить, что их директор способен кого-то обозвать шлюхой и блядью, он такой сдержанный, что даже ненормально. Иногда. Но она откуда-то знает, что такое все же однажды случилось. Может, он… устроить скандал, что мало не покажется. Или даже леща отвесить. Ок, если по-другому никак. Не смертельно.
