Эдрик посмотрел на часы. Он управился чуть больше, чем за полторы минуты. Вот так и вышло, куча приготовлений и усилий ушли всего на две минуты свободного времени.
В течение пяти минут никто в зал не входил. Эдрик терпеливо ждал. Наконец из спальни вышел разгневанный Кристоф. Следом за ним показалась Арианна.
— Где Миура? У нас новая тема для обсуждений.
— Миура отошёл, — ответил Эдрик. — Скоро вернётся. Что за тема?
— Ворн совершил набег на мои земли.
— Я больше склоняюсь к версии, что это Кристоф Сидрый организовал инсценировку для получения повода объявления войны, — высказалась Арианна.
— Вы собираетесь вступить в войну? — Эдрик постарался придать своему голосу нотку удивления.
Инн был полностью прав. Достаточно было лишь маленького толчка, чтобы правители Восточного и Западного королевств начали обвинять друг друга во всех бедах.
— Пока ещё нет, — Кристоф махнул рукой и уселся на своё место. — После совета вернусь на родину, там найду доказательства причастности высших чинов. Уверен, с этим проблем не будет. А затем будет война.
Арианна оставила реплику без комментариев, она налила себе вина в чашу с ядом и сделала пару глотков. Она о чём-то крепко задумалась.
— Пожалуй, я тоже горло промочу, — Кристоф налил себе воды и выпил содержимое залпом. — И возьму чего-нибудь острого. К слову, в грядущей войне я не хотел бы, чтобы вы вмешивались. Я знаю, Миура больше всех ратует за мир во всём мире, но нам нужно уже решить наши конфликты силовыми методами. Без чьего-либо вмешательства.
— Тут соглашусь, — заметила Арианна.
Эдрик не особо обращал внимание на то, что говорил Кристоф. Ведь и король Востока, и Арианна уже были всё равно что покойниками. Куда больше короля волновал тот факт, что Миура всё ещё проходил проверку, а Хытычапок действует достаточно быстро. Да, он не оставит следов, но если правитель Шоклента придёт во время агонии двух правителей, то тут и искать следы не нужно будет. Эдрик планировал отравить всех одновременно, использовав тост как предлог, но этот план уже нужно было доработать. Если Миура не появится в ближайшие десять секунд…
Бог зла, преступлений и предательства Дёр словно услышал мысленный призыв Эдрика, и в этот же миг Миура Флойн вернулся в главный зал.
— Эдрик, это же ваши стражники были? — бросил с порога он. — Судя по форме, они с Севера. Отправь их в темницу, пусть погниют там лет так пятнадцать. Они знали, что при мне нет Юве, но специально держали меня для каких-то глупых проверок.
— Нет Юве? — удивилась Арианна. — О чём вы?
— Внеплановая проверка на наличие Юве, — быстро ответил Эдрик. — Это из-за связи с Кристофом. Они заметили след и решили, что это Миура что-то использовал. Не о чём беспокоиться. Миура, не желаешь вина?
— Нет, спасибо, — отказался правитель Южного королевства.
Вот теперь пора уже волноваться.
— Бред. Телефон не оставляет следов, — вставил Кристоф, оторвавшись от накладывания макарон в свою тарелку. — Я лично читал отчёт Весельчака об этой штуке.
Эдрик не знал, как ему ответить, ведь тот был прав, он вообще не представлял, как можно отследить действие Юве. Однако ему на помощь пришёл сам Миура.
— Да какая разница? Может, они просто напились и решили на спор устроить тут проверку? Так или иначе, им место в тюрьме. Ладно, что с тем сообщением, Кристоф?
Правитель Запада открыл рот, чтобы ответить, но громко закашлял. Эдрик знал, что жертва Хытычапока за минуту до смерти начинает кашлять и решил действовать быстро.
— Насчёт союза. Я согласен, — громко и чётко сказал Эдрик, обращаясь к Миуре.
— Согласен? На союз между Севером и Югом? — Миура своей репликой перебил начавшийся кашель Арианны.
— Да. Заключим его сейчас. Выпьем за это?
Миура с удивлением уставился на Светлого.
— Конечно! Ты не представляешь, как я рад!
«Пей уже, твою мать!» — подумал король Зубриона.
Правитель Шоклента синхронно с Эдриком налил себе вина и немного испил из изысканного бокала.
Дёр явно благоволил сегодняшнему вечеру. События развивались чрезвычайно удачно. Если бы Миура не смотрел бы прямо в лицо короля Севера, прежде чем испить из своего бокала, то он мог бы заметить странный синхронный кашель Арианны и Кристофа, но когда тот наконец обратил внимание на хрипящие звуки со стороны, было уже поздно. — Что такое? Что с тобой? — Миура уставился на задыхающуюся Арианну.
— Яд… — выдохнула та и испустила свой последний вздох.
— Что? Яд? Вас отравили? Когда? — Миура уставился на Кристофа, чей труп только что упал со стула. — Что происходит?!
Правитель Шоклента вскочил, осмотрел содержимое свое чаши, а затем с осознанием происходящего и со злостью в глазах посмотрел на Эдрика.
— Ты! Это был ты! Зачем ты их убил?
— Для того, чтобы получить контроль над миром. И убил я не только их, — Эдрик тихо рассмеялся. — Теперь, когда ты сделал несколько глотков из своего бокала, ты тоже обречён.
В подтверждении этих слов, правитель Южного королевства закашлялся.
— Ну уж нет! — неожиданно для Эдрика, вместо того, чтобы бросится на него, Миура поднял со стола свой причудливый головной убор, вырвал из него виноград и из тайного отделения достал горсть белых таблеток.
«Противоядие» — догадался Эдрик и, схватив заточенный нож для резки хлеба, бросился на короля Шоклента.
Миура принял свои таблетки, но не успел защитится от удара ножом. Нож вошёл королю в шею без особого сопротивления. А кровь мощной струёй хлынула из пробитого горла, и уже было не важно, сработало ли противоядие Миуры или нет. Без экстренной медицинской помощи или Шогладина спасти правителя Южного королевства не удалось бы.
Однако Эдрик решил не давать Миуре ни единого шанса выжить. Ещё шесть ударов ножом в лицо, и только тогда Король Зубриона успокоился.
Светлый снял с себя заляпанную кровью одежду и подошёл к окну. Посмотрев полминуты на свою землю, он отошёл от окна и уселся обратно за стол. Он редко совершал убийства собственными руками, но всегда замечал, что хорошее убийство приносит в его сердце успокоение, а также приятные ощущения собственной власти.
Через полчаса Инн вместе с множество воинов нанесёт удар в спину иноземцам, а затем Эдрик отправит в бой все войска королевства. Шоклент, Ворн и Глаорус без своих любимых правителей не смогут ничего противопоставить ему и будут вынуждены покориться. И тогда… тогда наступит его мировое господство.
Этот день люди запомнят как день образования нового королевства, которое будет править всем миром.
Больше никто и никогда не сможет противостоять ему.
Термины:
Шоклент — самостоятельное королевство со своим королём во главе. Известно также как Южное королевство.
Примечания:
Эдриния — королевство, образованное Эдриком Светлым и включающее в себя весь мир.
Вначале у каждого персонажа будет показано детство: 2-3 главы, чтобы было понятно, как человек стал таким, каким стал. После детства персонажей пойдут основные события.
21 год от образования Эдринии. 2 месяц тепла
Персонаж: Флауэр Пурпл. 8 лет. Ученица деревенской школы
Юве: Отсутствует
Местность: Западная часть Эдринии. Деревня Минино
Флауэр, сколько она себя помнила, всегда любила своё имя. Родители рассказывали ей, что как-то раз, ещё совсем в малом возрасте, она подошла к ним и сказала:
— Спасибо за то, что вы меня так назвали, вы самые лучшие родители в мире, я буду всегда любить вас!
Флауэр не помнила этого случая, она вообще многое не помнила: как родилась, как училась говорить и многое другое. Ей казалось, что она всегда была такой, и ничего «до» никогда не было. Однако маме с папой она верила, и никаких причин сомневаться в их словах у неё не было. Тем более что ей до сих пор нравилось своё имя. По сравнению с именами других девочек, которые учились вместе с ней в классе, её имя существенно выделялось своей необычностью и красотой. По крайней мере так думала сама девочка. Но несмотря на всю любовь к своему имени, Флауэр жутко ненавидела, когда её имя произносили эти противные мальчишки.
— Флауэр! Флауэр!
Вот и сейчас… Она никого не трогала, никому ничем ни мешала, но к её дому, который стоял совсем недалеко от школы, подошли четверо мальчишек, которые, по мнению самой Флауэр, были куда противнее всех остальных. Солнце стояло высоко, школы нет, почти все дети сейчас должны играть на свежем воздухе или выполнять домашнюю работу, но вместо этого мальчики решили вновь поприставать к ней.
«Ну почему они просто не могут отстать от меня? Дать мне поиграться в одиночестве?! Обязательно нужно раздражать меня! Неужели у них нет других дел?!» — возмущалась про себя Флауэр.
Она отложила куклу, которую тоже звали Флауэр (Пурпл всех самых красивых кукол называла Флауэр, менее красивых — другими именами), открыла окно и громко крикнула:
— Чего вам нужно?
На самом деле ей не было сильно интересно, что нужно этим мальчишкам. Она была уверена, что ничего умного они всё равно не скажут, однако в ней ещё теплилась надежда, что вдруг в этот раз они пришли действительно с нормальной просьбой и вскоре, когда она её выполнит, отстанут от неё.
Четвёрка стоящих под окном мальчишек не особо долго думала над ответом. Слово взял Акир, самый глупый и задиристый из них:
— Ничего!
Он видимо счёл свою шутку чрезвычайно забавной, поэтому громко и, разумеется, противно рассмеялся. Его смех сразу же подхватили рядом стоящие подпевалы. Акир был у них кем-то вроде лидера, и каждая его реплика воспринималась остальными как нечто чрезвычайно гениальное и смешное, даже если эта самая реплика ничего в себе смешного не заключала… Особенно, если она ничего в себе не заключала.
— Глупые забияки, — тихо сказала Флауэр и закрыла окно.
Она обратно потянулась к кукле, надеясь, что мальчишки удовлетворились, но её снова окликнули:
— Флауэр, ну я же пошутил, покажись!
Акир кричал так, как будто она жила в каком-то высоком замке, а не одноэтажном доме. Очевидно, природа обделила абсолютно всех мальчишек хоть каким-то зачатком мозга, и те восполняют эту утрату своей харизмой, если громкий крик и можно назвать её проявлением. Какие же они всё-таки глупые! Жить рядом с ними ну вообще невозможно!
То, что все мальчики — идиоты и забияки, Флауэр поняла ещё во время первого посещения школы. В первый день четвёртого месяца тепла родители заплели её длинные волосы в две косички, помогли собрать в портфель недавно купленные учебники и отправили в школу. Пурпл взяла с собой свою любимую куклу и приготовилась к незабываемому приключению. До этого она только и делала, что читала книжки или игралась с куклами, а поход в школу — это то самое разнообразие, о котором она давно мечтала, тем более родители постоянно рассказывали о том, как там хорошо и сколько друзей она там найдёт.
Предвкушая свой самый первый в жизни урок, Флауэр села за самую первую парту в надежде на то, что если произойдёт что-то интересное, то она будет первой, кто об этом узнает.
На второй парте, позади неё, заняли место сразу три мальчика. Им было всё равно, что за столом должно находиться максимум два человека, наверное, их уровень развития ещё не достиг того, чтобы уметь отличать число «2» от числа «3». Подтверждая её мысль, они весь урок громко хихикали и мешали ей слушать учителя, который рассказывал очень важные и интересные вещи. Когда же Флауэр не выдержала, развернулась и попросила их быть потише, они засмеялись ещё громче и принялись со всей силы дёргать её за косички.
Больше она никогда не ходила с косичками.
Мальчишек это не остановило. Они, видимо, запомнили её и поэтому с того дня принялись дразнить её по любой причине: из-за того, что она лучше всех училась в школе, из-за того, что она не играет в их идиотские игры, из-за того, что она не смеётся над их глупыми шутками, из-за того, что она читает книги, а не прыгает и бегает, как все остальные. Причин было много. А после того, как они узнали, где она живёт (это было довольно просто, поскольку все дети жили в одной деревне), то начали подходить к её дому и кричать разные гадости.
А ведь за всё то время, которое они потратили на издевательства, они вполне могли бы подготовиться к школе и, наконец, поумнеть, если к мальчишкам вообще применимо это слово! Но нет, они решили не умнеть, а целыми днями издеваться над ней! Жизнь несправедлива! Почему она должна страдать из-за них?!
Флауэр вышла из комнаты и пошла к выходу. По дороге она от злости со всей силы пнула стопку уже прочитанных учебников. Её папа тоже пинает разные вещи, когда злится, а Флауэр хотела быть похожей на родителей во всех проявлениях. Пурпл открыла дверь и направилась прямо к хихикающим мальчикам.
— Что. Вам. Нужно? — с небольшими паузами между словами произнесла она грозным тоном, от которого мальчики сразу прекратили хихикать.
Несмотря на все насмешки, её грозного тона почему-то побаивались. Флауэр это давно заприметила и умело этим пользовалась. Достаточно часто, чтобы не так сильно страдать от гнёта мальчишек, и в то же время достаточно редко, чтобы те ничего не заподозрили.
Увы, реальность была такова, что ничего, кроме грозного тона, она не могла им противопоставить. Впрочем, пока этого хватало, мальчишки, в какой бы компании они не приходили её доставать, продолжили шарахаться от её злого голоса.
— Флауэр, ты же лучше всех закончила первый год учёбы, правильно? — сказал Акир. — Можешь прорешать нам домашнее задание по математике, заданное на первые три месяца тепла?
Пурпл призадумалась. Задания были очень простые, и решить их — раз плюнуть. Она уже давно сделала все домашние задания и сейчас развлекалась чтением интересных книг или игрой в куклы, которые ей, кстати, уже порядочно надоели. Так что если она будет решать задания мальчиков, то те, скорее всего, не будут так сильно её доставать…
Но ведь это не честно! Почему она должна решать задания тем, кто постоянно обижает её? И тем более, когда она будет делать задания, они сами будут бездельничать! Это несправедливо! Она должна тоже что-то с этого приобрести. Пусть будет как работа у взрослых.
Её родители работали фермерами, они вскапывали землю и садили пшеницу тут неподалёку, а взамен своих трудов получали хлеб, который король обменивал на лири и швексы. Вот это честно. Так должно быть и с мальчиками. Даже если они такие глупые, это ведь не значит, что их нельзя использовать, правильно?
— Хорошо, давайте так, — предложила Флауэр. — Я выполню за вас домашние задания, но с каждого из вас по два леденца, договорились?
Восемь вкусных сосалок за три часа работы — справедливая сделка, по мнению Флауэр. Её родители не были богатыми, поэтому сладости она видела редко, но для неё они — цель и смысл жизни, настолько вкусными они были.
В течение пяти минут никто в зал не входил. Эдрик терпеливо ждал. Наконец из спальни вышел разгневанный Кристоф. Следом за ним показалась Арианна.
— Где Миура? У нас новая тема для обсуждений.
— Миура отошёл, — ответил Эдрик. — Скоро вернётся. Что за тема?
— Ворн совершил набег на мои земли.
— Я больше склоняюсь к версии, что это Кристоф Сидрый организовал инсценировку для получения повода объявления войны, — высказалась Арианна.
— Вы собираетесь вступить в войну? — Эдрик постарался придать своему голосу нотку удивления.
Инн был полностью прав. Достаточно было лишь маленького толчка, чтобы правители Восточного и Западного королевств начали обвинять друг друга во всех бедах.
— Пока ещё нет, — Кристоф махнул рукой и уселся на своё место. — После совета вернусь на родину, там найду доказательства причастности высших чинов. Уверен, с этим проблем не будет. А затем будет война.
Арианна оставила реплику без комментариев, она налила себе вина в чашу с ядом и сделала пару глотков. Она о чём-то крепко задумалась.
— Пожалуй, я тоже горло промочу, — Кристоф налил себе воды и выпил содержимое залпом. — И возьму чего-нибудь острого. К слову, в грядущей войне я не хотел бы, чтобы вы вмешивались. Я знаю, Миура больше всех ратует за мир во всём мире, но нам нужно уже решить наши конфликты силовыми методами. Без чьего-либо вмешательства.
— Тут соглашусь, — заметила Арианна.
Эдрик не особо обращал внимание на то, что говорил Кристоф. Ведь и король Востока, и Арианна уже были всё равно что покойниками. Куда больше короля волновал тот факт, что Миура всё ещё проходил проверку, а Хытычапок действует достаточно быстро. Да, он не оставит следов, но если правитель Шоклента придёт во время агонии двух правителей, то тут и искать следы не нужно будет. Эдрик планировал отравить всех одновременно, использовав тост как предлог, но этот план уже нужно было доработать. Если Миура не появится в ближайшие десять секунд…
Бог зла, преступлений и предательства Дёр словно услышал мысленный призыв Эдрика, и в этот же миг Миура Флойн вернулся в главный зал.
— Эдрик, это же ваши стражники были? — бросил с порога он. — Судя по форме, они с Севера. Отправь их в темницу, пусть погниют там лет так пятнадцать. Они знали, что при мне нет Юве, но специально держали меня для каких-то глупых проверок.
— Нет Юве? — удивилась Арианна. — О чём вы?
— Внеплановая проверка на наличие Юве, — быстро ответил Эдрик. — Это из-за связи с Кристофом. Они заметили след и решили, что это Миура что-то использовал. Не о чём беспокоиться. Миура, не желаешь вина?
— Нет, спасибо, — отказался правитель Южного королевства.
Вот теперь пора уже волноваться.
— Бред. Телефон не оставляет следов, — вставил Кристоф, оторвавшись от накладывания макарон в свою тарелку. — Я лично читал отчёт Весельчака об этой штуке.
Эдрик не знал, как ему ответить, ведь тот был прав, он вообще не представлял, как можно отследить действие Юве. Однако ему на помощь пришёл сам Миура.
— Да какая разница? Может, они просто напились и решили на спор устроить тут проверку? Так или иначе, им место в тюрьме. Ладно, что с тем сообщением, Кристоф?
Правитель Запада открыл рот, чтобы ответить, но громко закашлял. Эдрик знал, что жертва Хытычапока за минуту до смерти начинает кашлять и решил действовать быстро.
— Насчёт союза. Я согласен, — громко и чётко сказал Эдрик, обращаясь к Миуре.
— Согласен? На союз между Севером и Югом? — Миура своей репликой перебил начавшийся кашель Арианны.
— Да. Заключим его сейчас. Выпьем за это?
Миура с удивлением уставился на Светлого.
— Конечно! Ты не представляешь, как я рад!
«Пей уже, твою мать!» — подумал король Зубриона.
Правитель Шоклента синхронно с Эдриком налил себе вина и немного испил из изысканного бокала.
Дёр явно благоволил сегодняшнему вечеру. События развивались чрезвычайно удачно. Если бы Миура не смотрел бы прямо в лицо короля Севера, прежде чем испить из своего бокала, то он мог бы заметить странный синхронный кашель Арианны и Кристофа, но когда тот наконец обратил внимание на хрипящие звуки со стороны, было уже поздно. — Что такое? Что с тобой? — Миура уставился на задыхающуюся Арианну.
— Яд… — выдохнула та и испустила свой последний вздох.
— Что? Яд? Вас отравили? Когда? — Миура уставился на Кристофа, чей труп только что упал со стула. — Что происходит?!
Правитель Шоклента вскочил, осмотрел содержимое свое чаши, а затем с осознанием происходящего и со злостью в глазах посмотрел на Эдрика.
— Ты! Это был ты! Зачем ты их убил?
— Для того, чтобы получить контроль над миром. И убил я не только их, — Эдрик тихо рассмеялся. — Теперь, когда ты сделал несколько глотков из своего бокала, ты тоже обречён.
В подтверждении этих слов, правитель Южного королевства закашлялся.
— Ну уж нет! — неожиданно для Эдрика, вместо того, чтобы бросится на него, Миура поднял со стола свой причудливый головной убор, вырвал из него виноград и из тайного отделения достал горсть белых таблеток.
«Противоядие» — догадался Эдрик и, схватив заточенный нож для резки хлеба, бросился на короля Шоклента.
Миура принял свои таблетки, но не успел защитится от удара ножом. Нож вошёл королю в шею без особого сопротивления. А кровь мощной струёй хлынула из пробитого горла, и уже было не важно, сработало ли противоядие Миуры или нет. Без экстренной медицинской помощи или Шогладина спасти правителя Южного королевства не удалось бы.
Однако Эдрик решил не давать Миуре ни единого шанса выжить. Ещё шесть ударов ножом в лицо, и только тогда Король Зубриона успокоился.
Светлый снял с себя заляпанную кровью одежду и подошёл к окну. Посмотрев полминуты на свою землю, он отошёл от окна и уселся обратно за стол. Он редко совершал убийства собственными руками, но всегда замечал, что хорошее убийство приносит в его сердце успокоение, а также приятные ощущения собственной власти.
Через полчаса Инн вместе с множество воинов нанесёт удар в спину иноземцам, а затем Эдрик отправит в бой все войска королевства. Шоклент, Ворн и Глаорус без своих любимых правителей не смогут ничего противопоставить ему и будут вынуждены покориться. И тогда… тогда наступит его мировое господство.
Этот день люди запомнят как день образования нового королевства, которое будет править всем миром.
Больше никто и никогда не сможет противостоять ему.
Термины:
Шоклент — самостоятельное королевство со своим королём во главе. Известно также как Южное королевство.
Глава 1. Знакомство с Флауэр
Примечания:
Эдриния — королевство, образованное Эдриком Светлым и включающее в себя весь мир.
Вначале у каждого персонажа будет показано детство: 2-3 главы, чтобы было понятно, как человек стал таким, каким стал. После детства персонажей пойдут основные события.
21 год от образования Эдринии. 2 месяц тепла
Персонаж: Флауэр Пурпл. 8 лет. Ученица деревенской школы
Юве: Отсутствует
Местность: Западная часть Эдринии. Деревня Минино
Флауэр, сколько она себя помнила, всегда любила своё имя. Родители рассказывали ей, что как-то раз, ещё совсем в малом возрасте, она подошла к ним и сказала:
— Спасибо за то, что вы меня так назвали, вы самые лучшие родители в мире, я буду всегда любить вас!
Флауэр не помнила этого случая, она вообще многое не помнила: как родилась, как училась говорить и многое другое. Ей казалось, что она всегда была такой, и ничего «до» никогда не было. Однако маме с папой она верила, и никаких причин сомневаться в их словах у неё не было. Тем более что ей до сих пор нравилось своё имя. По сравнению с именами других девочек, которые учились вместе с ней в классе, её имя существенно выделялось своей необычностью и красотой. По крайней мере так думала сама девочка. Но несмотря на всю любовь к своему имени, Флауэр жутко ненавидела, когда её имя произносили эти противные мальчишки.
— Флауэр! Флауэр!
Вот и сейчас… Она никого не трогала, никому ничем ни мешала, но к её дому, который стоял совсем недалеко от школы, подошли четверо мальчишек, которые, по мнению самой Флауэр, были куда противнее всех остальных. Солнце стояло высоко, школы нет, почти все дети сейчас должны играть на свежем воздухе или выполнять домашнюю работу, но вместо этого мальчики решили вновь поприставать к ней.
«Ну почему они просто не могут отстать от меня? Дать мне поиграться в одиночестве?! Обязательно нужно раздражать меня! Неужели у них нет других дел?!» — возмущалась про себя Флауэр.
Она отложила куклу, которую тоже звали Флауэр (Пурпл всех самых красивых кукол называла Флауэр, менее красивых — другими именами), открыла окно и громко крикнула:
— Чего вам нужно?
На самом деле ей не было сильно интересно, что нужно этим мальчишкам. Она была уверена, что ничего умного они всё равно не скажут, однако в ней ещё теплилась надежда, что вдруг в этот раз они пришли действительно с нормальной просьбой и вскоре, когда она её выполнит, отстанут от неё.
Четвёрка стоящих под окном мальчишек не особо долго думала над ответом. Слово взял Акир, самый глупый и задиристый из них:
— Ничего!
Он видимо счёл свою шутку чрезвычайно забавной, поэтому громко и, разумеется, противно рассмеялся. Его смех сразу же подхватили рядом стоящие подпевалы. Акир был у них кем-то вроде лидера, и каждая его реплика воспринималась остальными как нечто чрезвычайно гениальное и смешное, даже если эта самая реплика ничего в себе смешного не заключала… Особенно, если она ничего в себе не заключала.
— Глупые забияки, — тихо сказала Флауэр и закрыла окно.
Она обратно потянулась к кукле, надеясь, что мальчишки удовлетворились, но её снова окликнули:
— Флауэр, ну я же пошутил, покажись!
Акир кричал так, как будто она жила в каком-то высоком замке, а не одноэтажном доме. Очевидно, природа обделила абсолютно всех мальчишек хоть каким-то зачатком мозга, и те восполняют эту утрату своей харизмой, если громкий крик и можно назвать её проявлением. Какие же они всё-таки глупые! Жить рядом с ними ну вообще невозможно!
То, что все мальчики — идиоты и забияки, Флауэр поняла ещё во время первого посещения школы. В первый день четвёртого месяца тепла родители заплели её длинные волосы в две косички, помогли собрать в портфель недавно купленные учебники и отправили в школу. Пурпл взяла с собой свою любимую куклу и приготовилась к незабываемому приключению. До этого она только и делала, что читала книжки или игралась с куклами, а поход в школу — это то самое разнообразие, о котором она давно мечтала, тем более родители постоянно рассказывали о том, как там хорошо и сколько друзей она там найдёт.
Предвкушая свой самый первый в жизни урок, Флауэр села за самую первую парту в надежде на то, что если произойдёт что-то интересное, то она будет первой, кто об этом узнает.
На второй парте, позади неё, заняли место сразу три мальчика. Им было всё равно, что за столом должно находиться максимум два человека, наверное, их уровень развития ещё не достиг того, чтобы уметь отличать число «2» от числа «3». Подтверждая её мысль, они весь урок громко хихикали и мешали ей слушать учителя, который рассказывал очень важные и интересные вещи. Когда же Флауэр не выдержала, развернулась и попросила их быть потише, они засмеялись ещё громче и принялись со всей силы дёргать её за косички.
Больше она никогда не ходила с косичками.
Мальчишек это не остановило. Они, видимо, запомнили её и поэтому с того дня принялись дразнить её по любой причине: из-за того, что она лучше всех училась в школе, из-за того, что она не играет в их идиотские игры, из-за того, что она не смеётся над их глупыми шутками, из-за того, что она читает книги, а не прыгает и бегает, как все остальные. Причин было много. А после того, как они узнали, где она живёт (это было довольно просто, поскольку все дети жили в одной деревне), то начали подходить к её дому и кричать разные гадости.
А ведь за всё то время, которое они потратили на издевательства, они вполне могли бы подготовиться к школе и, наконец, поумнеть, если к мальчишкам вообще применимо это слово! Но нет, они решили не умнеть, а целыми днями издеваться над ней! Жизнь несправедлива! Почему она должна страдать из-за них?!
Флауэр вышла из комнаты и пошла к выходу. По дороге она от злости со всей силы пнула стопку уже прочитанных учебников. Её папа тоже пинает разные вещи, когда злится, а Флауэр хотела быть похожей на родителей во всех проявлениях. Пурпл открыла дверь и направилась прямо к хихикающим мальчикам.
— Что. Вам. Нужно? — с небольшими паузами между словами произнесла она грозным тоном, от которого мальчики сразу прекратили хихикать.
Несмотря на все насмешки, её грозного тона почему-то побаивались. Флауэр это давно заприметила и умело этим пользовалась. Достаточно часто, чтобы не так сильно страдать от гнёта мальчишек, и в то же время достаточно редко, чтобы те ничего не заподозрили.
Увы, реальность была такова, что ничего, кроме грозного тона, она не могла им противопоставить. Впрочем, пока этого хватало, мальчишки, в какой бы компании они не приходили её доставать, продолжили шарахаться от её злого голоса.
— Флауэр, ты же лучше всех закончила первый год учёбы, правильно? — сказал Акир. — Можешь прорешать нам домашнее задание по математике, заданное на первые три месяца тепла?
Пурпл призадумалась. Задания были очень простые, и решить их — раз плюнуть. Она уже давно сделала все домашние задания и сейчас развлекалась чтением интересных книг или игрой в куклы, которые ей, кстати, уже порядочно надоели. Так что если она будет решать задания мальчиков, то те, скорее всего, не будут так сильно её доставать…
Но ведь это не честно! Почему она должна решать задания тем, кто постоянно обижает её? И тем более, когда она будет делать задания, они сами будут бездельничать! Это несправедливо! Она должна тоже что-то с этого приобрести. Пусть будет как работа у взрослых.
Её родители работали фермерами, они вскапывали землю и садили пшеницу тут неподалёку, а взамен своих трудов получали хлеб, который король обменивал на лири и швексы. Вот это честно. Так должно быть и с мальчиками. Даже если они такие глупые, это ведь не значит, что их нельзя использовать, правильно?
— Хорошо, давайте так, — предложила Флауэр. — Я выполню за вас домашние задания, но с каждого из вас по два леденца, договорились?
Восемь вкусных сосалок за три часа работы — справедливая сделка, по мнению Флауэр. Её родители не были богатыми, поэтому сладости она видела редко, но для неё они — цель и смысл жизни, настолько вкусными они были.
