Глава 1. "Варвара"

       
       Сильный снегопад обрушился на Москву. По улицам и шоссе начинались сильные пробки. Уставшие граждане противостояли шквалистому и пронзительному ветру.
       
       Около большого белого роддома ворчливый дворник расчищал дорогу ко входу и то и дело с остервенением бросал снег в сугробы большой лопатой. Снежинки гроздьями падали на подоконники. На четвёртом этаже девушка с трудом захлопнула окно в своей палате.
       
       Ей было около двадцати лет. Стройная и курносая. Русые волосы аккуратно собраны в пучок сзади. Карие глаза скользнули на звонящий телефон, который лежал на прикроватной тумбочке рядом с её незаправленной кроватью.
       
       — Алло. О, привет, любимый, — улыбнулась она.
       
       — Маруся, как там наше дитя? Я вовремя позвонил или нет?
       
       Маруся легла на кровать и поправила свой халат в «цветочек». Она засмущалась:
       
       — Я же писала, что пока не привезли. Ты сообщения не читаешь, Игорюш?
       
       В ответ раздраженный голос:
       
       — Бесит, когда меня так называешь! Ты одна в палате?
       
       — Да. Сегодня две выписались. Отмучились и домой. А я всё жду анализов. Доктор пока молчит.
       
       — Таков у них порядок, — рассудил Игорь. — Я уже твоим подругам передал, что с меня «поляна»...
       
       — Какой ты заботливый. Обещаю, что напиваться не буду, потому...
       
       — Потому что у тебя ребёнок? И его надо кормить?
       
       — Нет, обещала тебе просто держаться. А то перед твоими родителями до сих пор неудобно. Столько раз извинялась, а все равно стыдно.
       
       Маруся встала с кровати и подошла к окну. Сквозь буран она видела только красные габариты медленно двигающихся машин.
       
       — Как назовём малышку? — вопрошал Игорь. Слышался звон стаканов и разрозненные разговоры с его стороны. — Моя мама хочет её назвать Софьей. Уж больно ей нравится это имя.
       
       — Нет, — раздражённо ответила Маруся. — Считаю, что лучше Варварой.
       
       В этот момент дверь палаты распахнулась. Маруся схватилась за горло. Внезапно стало трудно дышать. Она выронила телефон из рук и пыталась сделать глубокий вдох. Машинально «скинуть» невидимую удавку. Упав на пол, Маруся все ещё боролась с приступом удушья. Наконец дыхание выровнялось.
       
       Маруся поднялась на ноги и осмотрелась. Никого не было, но она могла поклясться, что чувствовала кого-то рядом. Даже краем глаза заметила тень. Показалось?
       
       — Маруся! Марусь! — крикнул в трубку встревоженный Игорь. — Что там происходит?
       
       — Все нормально, — хриплым голосом прошептала она. — Просто чуть не задохнулась...
       
       — Открой окно, Марусь. Там дышать, небось, нечем из-за батареи...
       
       Снова открылась дверь. Паника Маруси утихла, когда она увидела, как вкатилась кроватка для новорожденного, в которой лежал младенец. Следом за ним, аккуратно толкая её за ручку, показалась добродушного вида санитарка.
       
       — Маруся, встречайте дочку! — воскликнула она. — С ней всё хорошо. Через пару дней выпишем, если доктор разрешит. Анализы хорошие...
       
       — Спасибо вам большое, Инесса Федоровна. Её смесями надо кормить?
       
       — Да, — кивнула санитарка, к кровати подкатывая малютку. — В этой ситуации только смесями. Будут приносить раз в три часа. Не переживай. Надеюсь, ты справишься. Деточку кормили полчаса назад и поменяли подгузник.
       
       Маруся не могла насмотреться на свою дочку. Улыбка не сходила с изнурённого лица. Она мама!
       
       — Спасибо за заботу, Инесса Федоровна.
       
       — Если что, зови Марусь. Мы на посту.
       
       — Хорошо, спасибо.
       
       Санитарка закрыла за собой дверь, и воцарилась тишина. Лишь изредка трещали лампы на потолке. Маруся взяла Варвару на руки и села на кровать.
       
       — Такая крошка, — с облегчением вздохнула она, убаюкивая младенца. — Ты вырастишь большой и красивой. Будешь отличницей в школе, куколка моя.
       
       Остаток вечера прошёл буднично для новоиспечённой мамы: каждых глубокий вздох Варвары воспринимался с опаской. Потом ребёнка пришлось убаюкивать, нарезая круги по палате.
       
       Ближе к десяти часам дочка крепко уснула, накормленная и переодетая. Маруся выключила свет в палате и слегка приоткрыла окно. Северный воздух после духоты стал глотком свежести. Тот приступ, похожий на астму, не отпускал её и сильно тревожил. С ней такого никогда не было. Размышления прервали шаркающие шаги в коридоре. Маруся подумала, что санитарка пошла проверять пациентов, и притворилась спящей.
       
       В час ночи запищал будильник в телефоне. Маруся быстро отключила его и достала из-под кровати свою сумку. Оттуда вытащила небольшую бутылку водки. Прошла по коридору на цыпочках в ближайший туалет. Скрипучая дверь старалась выдать Марусю. К счастью, с поста никто не пошёл проверять.
       
       Тихо. Лишь свет от уличного фонаря прорезал тьму, освещая несколько туалетных кабинок. Маруся аккуратно закрыла злосчастную дверь и упёрлась в неё спиной. Откупорила бутылку. Сделала несколько больших глотков. Потом выдохнула и вытерла нос длинным рукавом, не поморщившись. Прислушалась. В коридоре царила тишина. Она расслаблялась по мере того, как алкоголь начал действовать. Сквозь дымку сумрака всё стало расплывчатым. Ещё порция «беленькой». Слегка подкосились ноги.
       
       — Тебе не страшно тут? — послышался елейный девичий голос из глубины туалета.
       
       — Что? — Маруся сначала не поняла, кто с ней говорит. Взгляд то и дело пытался сфокусироваться на источнике шума. — Кто здесь?
       
       — Осталась одна и ребёнка не сберегла! — усмехнулась незнакомка. — Здесь очень темно. Нестрашно тебе? Я света дам.
       
       Маруся моргнула и увидела у раковин силуэт девушки в белом платье. И приняла её за пациентку.
       
       — Ты, наверное, заблудилась? Иди к себе в палату. Может, мне позвать санитарку? Как ты сюда попала, а? Никого же не было...
       
       Когда девушка зажгла свечу, Маруся просто впечаталась в дверь от ужаса. Из рук незнакомки исходил странный свет, а льняное платье было испачкано свежими пятнами крови. Лицо, скрытое чёрными волосами, с противным треском повернулось на сто восемьдесят градусов. Оголился пробитый чем-то острым затылок.
       
       Маруся лихорадочно искала ручку двери, чтобы выбежать. Покойница двигалась навстречу жуткой неестественной походкой, ставя свою голову «на место».
       
       — Осталась одна и ребёнка не сберегла! — вторила она с презрительной насмешкой.
       
       Маруся заорала от страха, когда увидела её лицо: почти обглоданное до костей, с остатками серой плоти. Из глазниц вывалились глазные яблоки. Затем покойница прошлась по ним, раздавив ногой.
       
       — Помогите! Помогите! — кричала Маруся, обезумев от увиденного. Когда ей все же удалось открыть дверь и выбежать, то она столкнулась в коридоре с худой санитаркой, едва не сбив с ног.
       
       — Ты чего творишь-то? — вскрикнула она от неожиданности.
       
       — Там кто-то в туалете! Давайте проверим? Пожалуйста! — взмолилась Маруся.
       
       — Ты что, пила? — прищурилась санитарка, принюхиваясь. — Знаешь, что нельзя распивать. Ещё и мамой называешься, дрянь!
       
       — Пойдёмте туда. Я там кого-то видела, клянусь вам.
       
       Маруся отряхнула халат и жестом позвала с собой. Замешкалась, когда схватилась за ручку двери, но потом все же решилась доказать, что не шутит. Надавила на неё. Нащупала выключатель. Свет с натяжкой включился, обнажив весь интерьер старого туалета. Лишь капающая вода из старых кранов и шипящее моргание одной из ламп на потолке. Разбитая бутылка лежала на полу. Сильно пахло спиртом.
       
       — Никого нет, горемычная! — запричитала санитарка. — Я доложу врачу о твоём походе. А сейчас ложись спать, пока ещё что-то не учудила. Упьются, а потом бегают по больнице, как припадочные! Марш спать!
       
       Утром Маруся проснулась от плача Варвары — пора кормить и менять подгузники. Голова сильно трещала, а тот случай из туалета больше походил на кошмар. Но пришедший на осмотр младенца врач отчитал новоиспечённую маму за ночные гулянки и сделал выговор. Маруся пообещала в ответ, что больше такого не повторится.
       
       Выписка состоялась через неделю после инцидента. На пороге роддома стоял полный мужчина двадцати двух лет, с соломенными волосами и нос «картошкой». Это был Игорь. Его серые глаза прищурились при взгляде своей девушки с младенцем на руках. Он преподнёс ей букет из фиалок, а двум медсёстрам вручил по упаковке конфет и бутылку шампанского.
       
       Их ждало жёлтое такси. Варвара и Маруся расположились на заднем диване, а Игорь сел на переднее пассажирское. В пути они мило общались о визитах его в роддом и сложно проходящих родов Маруси.
       
       Такси завернуло в арку и въехало в мрачный двор, окружённый новостройками, и остановилось у детской площадки. Игорь заплатил водителю и «дал на чай». Затем они немного прошлись по родной улице и вошли в старый синий подъезд с номером «2». Поднялись на лифте до шестого этажа. После двух поворотов ключа дверь в красной обивке гостеприимно распахнулась, скрипя петлями. В коридоре был положен видавший виды узорчатый зелёный ковёр, один гардероб и тумбочка с телефоном на нем. Стены в серых однотонных обоях и собирающая пыль люстра советских времён.
       
       Маруся прошла первая и сразу получила порцию аплодисментов от своих подруг по работе: Зины (худосочная женщина тридцати пяти годов с длинной шеей) и Юли (полной дамы бальзаковского возраста с кудрявыми волосами и кривым носом). Они хлопали и улюлюкали, выкрикивая: «Добро пожаловать домой, Маруся»!
       
       — Все к столу, — скомандовал Игорь, принимая от Маруси ребёнка в переносной люльке. — Чур, много не пить, а то не хочу вас по домам развозить.
       
       Маруся сняла фиолетовое пальто, взяла на руки Варвару и пошла в гостиную — комнату по прямой. Там стоял старый раскладывающийся стол (именное такой ставят на праздники). По правой стороне к стене стояли шкафы со стеклянными дверцами, в которых находился годами неиспользуемый сервис. Ситцевый диван стоял впритык к столу, и там уже расположились подруги.
       
       На столе в стеклянных чашах ждали два салата: «крабовый» и Оливье. Три бутылки вина, шпроты и фрукты (виноград, бананы и яблоки) ждали праздника.
       
       — Я хочу сказать тост, — выступил Игорь, наливая всем алкоголя в хрустальные стаканы. Он поднялся и ногой отодвинул стул. — Хочу поздравить свою хозяюшку Марусю с настоящим праздником — рождением нашей любимой дочурки. Я верю, искренне верю, что наша дочь станет лучшей во всем. Ещё раз с праздником!
       
       — Хорошо сказано! — воскликнула Зина, осушив свою порцию за секунду. Закусила шпротами и повернулась к Марусе. — Марусь, ты когда на работу? А то мы ждём...
       
       Та ответила ей, крепко удерживая Варвару:
       
       — Пока декрет не закончится. Нужно дочке найти няню или в садик устроить. Если только мама Игоря не откажется с внучкой посидеть.
       
       — Ну она тоже работает, — парировал Игорь. — Решим потом, что делать. А пока просто расслабься этим вечером. Дочь из нас все соки выпьет, вот увидишь.
       
       — Это верно, — улыбнулась Маруся. — Я пойду её положу.
       
       Она вышла из-за стола и понесла младенца в смежную с гостиной комнату. Обои с пушистыми облаками хорошо гармонировали с детской кроваткой и прикроватной тумбочкой из тёмного дерева. На ней лежали несколько пустых бутылочек, полотенца и подгузники — это стандартный набор для заботы.
       
       Маруся включила свет и положила Варвару в кроватку, крепко поцеловав дочку на прощание. Она вернулась под общий гогот гостей — Игорь рассказывал неприличные анекдоты.
       
       — Я пойду в ванную, — предупредила всех Маруся и вышла в коридор. Ей стало не по себе. В уборной повернула кран, полилась холодная вода. Жар не сходил, поэтому она зачерпнула её в ладони, чтобы умыться. Под ногами задрожал пол, и кто-то схватил Марусю за волосы, резко дёрнув вниз.
       
       — Что з...
       
       В этот момент Маруся ощутила, что голову окунают в бочку с холодным и склизким содержимым мутного цвета. От ужаса она принялась сопротивляться, руками упёршись в обод бочки.
       
       — Я тебе покажу, как алтари воровать! — крикнула ей в ухо старуха. — Воровать обереги они вздумали!
       
       На секунду Маруся вынырнула и увидела на боковым зрением, как её руки пытаются оторвать от бочки костлявые и гниющие пальцы. Блеснуло что-то острое, и Марусе отрезали правую кисть. Она истошно заорала, когда увидела брызги крови, стекающие в бочку.
       
       — Угомонись, Маруся! Марусь! Все хорошо! — вопил Игорь, обхватив её за плечи. — Все нормально!
       
       Только сейчас Маруся поняла, что находится у себя в ванной комнате, а на крики сбежались подруги и любимый человек.
       
       — Что-то задремала, — прошептала она, когда Игорь ослабил хватку. — Просто уснула, а тут кошмар приснился...
       
       Не было ни единой капли крови в ослепительно белой раковине. Из крана безмятежно струилась вода, одаривая кафель брызгами.
       
       — Ну что, нужно пить дальше, пока сами не уснули, — усмехнулась покрасневшая Юля после очередного стакана красного вина.
       
       — Пойдём, — нехотя кивнула Маруся.
       
       — Ты точно в порядке, любимая? — осторожно спросил Игорь.
       
       — Да, все хорошо. Пошли, а то скоро Варвара проснётся...
       
       Застолье продолжалось до полуночи. Гости ушли, оставив хозяев.
       
       Маруся устало поплелась к себе в комнату и осмотрелась. Шкаф с зеркальной дверью стоял на месте, как и телевизор в углу. А вот кровать переместилась ближе к окну. Следом протиснулся в проем приоткрытой двери Игорь в пижаме.
       
       — Ты перестановку сделал? В окнах дыры...
       
       — Так удобней телевизор смотреть, — сонно ответил Игорь, укладываясь к стенке. — Скучал по вам, вот и решил немного дизайн комнаты освежить...
       
       — Этим?
       
       — Давай спать. Мне завтра на работу, в отличие от некоторых.
       
       — Ну да. Тебе же не вставать через три часа и не кормить дочь...
       
       — На то ты и мама. Поэтому меньше слов — больше дела.
       
       Маруся выключила свет и легла рядом с Игорей. Но спать ей не хотелось, а в голове мелькали те образы. Неужели она больна, как её покойная мать? Как сказать об этом Игорю? Может ли ребёнок быть в опасности?
       
       Ей казалось, что только она закрыла глаза, как проснулась Варвара. Маруся устало поспешила в комнату к дочери. Она прошла гостиную, но дверь разделяющая её с ребёнком захлопнулась.
       
       — Давай же, чёртова дверь! — запаниковала Маруся, безуспешно крутя ручку.
       
       Варвара буквально захлёбывалась в своём рыдании. Послышался треск, и дочка словно задыхалась. Маруся плечом вышибла дверь и подбежала к ребёнку.
       
       Девочка затаила дыхание и не могла плакать, а только ловила воздух ртом. Щёлкающий звук становился отчётливей.
       
       Маруся в панике взяла Варвару на руки и начала трясти, пока дочка не вздохнула и не заулыбалась.
       
       — О, блин, — с облегчением прошептала Маруся. — Что же это такое?
       
       На шее Варвары отчётливо проступил красный след, будто от удавки. Маруся уложила её в кроватку, а сама пошла на кухню. Там жадно выпила несколько стаканов холодной воды и умылась. Дикий треск до сих пор стоял в ушах. Дочь чуть не умерла!
       
       Маруся просидела до самого утра в раздумьях. Она постоянно ходила к Варваре удостовериться, что та жива. Пыталась отмыть эту полоску на шее, но безуспешно. Пришлось надеть на дочь кофту с высоким воротником. Нужно идти ко врачу, ведь этот след выглядел подозрительно. Она боялась, что могут заподозрить в жестоком обращении.
       
       Проснувшись, Игорь не пошёл к Варваре, а съел приготовленный завтрак из яичницы и колбасы. Затем спешно отправился на работу в банк. Казалось, что дома ему неуютно.
       
       Маруся в который раз осмотрела Варвару и с удивлением обнаружила, что красная полоса исчезла.