Как развеять скуку
C огромной благодарностью Тери, Андрею Быкову и Лесной Алине
Скуку лечит юмор.
Гарун Агацарский
-- Тапочки, тапочки... Ну, где же вы, нехорошие такие?! -- Я еще раз оглядел комнату мрачным взглядом, но таковых все равно не обнаружил. Вопреки моим надеждам тапочки не спешили вылезать из своего укрытия, уповая на мою доброту. Пришлось, встав на четвереньки, заглянуть под широкую кровать.
Так и знал -- пушистые виновники моего плохого настроения приютились в самом дальнем и пыльном углу! Ну вот как они умудрились туда попасть, скажите, пожалуйста, если я вчера специально оставил тапки в стороне от кровати?! Создается навязчивое ощущение, что кто-то специально их туда загоняет каждую ночь. И получает извращенное удовольствие от того, что я по утрам занимаюсь выуживанием тапочек из самых невероятных мест моей комнаты.
А кровать-то у меня о-го-го! При желании под ней можно спрятать человек десять.
Я лег на пол и наполовину вполз под кровать. Нос сразу забила пыль, и нестерпимо захотелось чихать. И почему, спрашивается, в моих покоях такой бардак? Да потому, что я никого сюда не впускаю. Тут слишком много всего личного. Да и упрямство мой самый страшный порок. А почему сам не убираюсь? Ни за что не догадаетесь! Лень? Ну, да... догадались...
-- Ага! Попались! -- Радостно воскликнул я, хватая тапочки, и, не выдержав, чихнул. При этом еще умудрился стукнуться головой о доски. О... Тьма! Я знаю, что не являюсь любимым твоим детищем, но не настолько же? Мне что, с шишкой теперь ходить?! Да подданные же лопнут от смеха. Хотя очень надеюсь, что ее не успеют увидеть. Они мне пока живыми нужны. Только Элли точно что-нибудь фыркнет, пока залечивать будет.
Я вылез из-под кровати, поминая тапочки всеми нехорошими словами, отряхиваясь от пыли и пытаясь нормально прочихаться.
День начинался как-то криво. И явно неприятности на этом не закончатся. Итак, тапочки найдены, теперь остается выбрать что-нибудь из одежды. Ну не являться же на совет в трусах и рубашке?! В конце концов, должна же быть во мне хоть капля совести? Хм... я задумался, так и оставшись стоять в нелепой позе, сжимая в руках пойманные тапочки. С одной стороны, совесть -- это такая штука, которая приходит в гости в самый неподходящий момент, когда вообще не подозреваешь о ее существовании, но с другой -- это я. Так и не придя к окончательному решению, оставил этот вопрос до лучших времен на попечение своему другу. Звать его, ну... как-нибудь. Замечательный друг! Сваливаешь на него все проблемы, а он только улыбается. В конце концов, даже если у меня совесть есть, то уж точно она имеет какую-нибудь очень извращенную форму.
Стоило мне завершить свой утренний туалет, как в двери тут же постучались. Очень ненавязчиво и в тоже время давая понять, что мое пробуждение уже секретом не является, и мне лучше поторопиться с выходом. Иногда кажется, что Элли меня чувствует.
-- Иду я, иду... -- Пробурчал я.
Как же все это надоело! Вы себе даже не представляете насколько. День за днем одно и то же. Скучные будни и не менее скучные выходные. Может, праздник какой-нибудь устроить? Или лучше казнь... свою собственную.
Я аккуратно выглянул за дверь и, убедившись, что около моих покоев находится только Элли, соизволил явить свою заспанную физиономию.
-- А я тебе, князь, говорил -- не сиди всю ночь в библиотеке, -- фыркнул паренек, почтительно кланяясь.
Глядя на него, трудно сказать, что мальчик -- лучший из всех моих учеников. Я даже сам иногда не верю, особенно натыкаясь на по-детски добрый взгляд больших синих глаз.
Вообще Элли обладает необыкновенной внешностью, особенно -- для нашего народа, к которому, к слову сказать, он не имеет никакого отношения, но об этом знает не так уж много живых существ. Хрупкая изящная фигурка семнадцатилетнего подростка, тонкие черты лица, чуть пухлые, больше бы подошедшие девочке, губы и вьющиеся каштановые волосы, собранные в опрятный хвост, -- это Элли. Ангел во плоти. Только нимб где-то потерял, да крылышки запылились. Очень многие обманывались этой внешностью. Счастливая детская улыбка не сходит с его лица даже тогда, когда он убивает. А кого убивает -- неважно. Главное, что он получает от этого удовольствие. Очень "милый" мальчик... Если бы я мог испытывать чувство страха -- боялся бы его до колик, заикания и обширного инфаркта.
-- Ты мне еще тут указывать будешь! -- Я комично погрозил ему пальцем, вздохнул и, указав на шишку, скорчил просительную гримасу.
Элли тоже вздохнул, явно выражая этим все накопившиеся эмоции, но шишку все-таки залечил.
-- Уж сколько тебе лет, а ведешь себя, как подросток, милорд... Взрослеть-то не собираешься?
-- Смеешься? -- Я пощупал то место, где раньше была шишка, и поморщился, отключая пару нервных окончаний.
Всем Элли хорош. Нет, правда, где вы еще найдете темного, умеющего исцелять? Вот только исцеляет он не до конца. Так что в основном приходится рассчитывать только на способности собственного организма, которые восстанавливают тело намного медленнее, но зато полностью и безо всяких ограничений. Хотя и целитель никогда лишним не бывает. Ну, правда, всем хорош, но нянчится со мной, как с младенцем несмышленым.
-- Как я повзрослею? Если уж тело не в состоянии огородить себя от влияния Света, то про сознание и разум лучше уж вообще молчать.
"Какой разум? Он у тебя разве есть?" -- Тут же раздался в голове тонкий голосок. Есть у меня такой грешок -- периодически начинаю страдать раздвоением личности. Причем периодичность произвольная. Раздвоение может не проявляться годами, а потом эта заноза как проснется и как начнет комментировать все происходящее -- сушите весла. Приплыли. И главное, я до сих пор не могу вспомнить, с чего это раздвоение началось.
-- Как скажешь, милорд, -- показно согласился Элли. После чего закончил: -- Только хорошо бы тебе хоть штаны надеть.
Я с удивлением обнаружил, что, озаботившись нижним бельем и мятой рубашкой, совсем забыл про брюки. Сконфузившись, осторожно огляделся по сторонам и, не обнаружив слуг, которые от неподобающего вида своего князя запросто могли лишиться чувств, прошмыгнул обратно в комнату. Внутренний голос коротко хмыкнул и замолчал.
Я в спешке влез в первые же попавшиеся мне мятые штаны, помахал своему отражению в зеркале -- оно осталось равнодушным к этому, в ответ даже не кивнуло, -- и выскользнул обратно в коридор. После чего мы с Элли отправились в малый зал совещаний.
Главы самых влиятельных родов уже давно собрались и теперь с немым укором взирали на пустующее кресло, которое безуспешно пыталось изображать трон. Первые лет пятьсот-восемьсот моего правления я помучался, отсиживая себе зад на неудобных каменных гротескных тронах, а потом, плюнув на всех и вся, поставил вместо них удобные мягкие креслица. Глянешь -- прямо душа радуется. (Это, конечно, образное выражение).
Зал можно было назвать маленьким балконом-террасой с высокими колоннами из светлого мрамора, увитыми диким виноградом. Небольшие плетеные креслица, расставленные уютным полукругом, и мягкие полутона делали это место очень милым. Зальчик я обставлял долго и со вкусом, ибо здесь мне приходится проводить довольно-таки много времени. А какой вид на город открывается, и к тому же солнечная сторона... Больше воздуха и света! Не люблю, знаете ли, закрытых пространств и темных помещений. И пусть кто попробует вякнуть, что, мол, положение обязывает.
На звук открывшихся дверей все повернули головы в мою сторону, неодобрительно оглядев помятую одежду, взъерошенный вид, задержав взгляды на пушистых белых тапочках.
Ну, вот такое у меня чувство юмора.
-- Доброе утро, господа, можете считать совет открытым. -- Вежливо кивнув, я прошествовал к креслу.
Вообще-то, если быть честным, это даже не совет, а обыкновенное собрание, которое проводится где-то раз в пять-шесть дней. На нем обсуждаются новые идеи, представляются отчеты и так далее, далее, далее... Поудобнее устроив себя в креслице и прикрыв глаза, я приготовился слушать.
Обычно половина всей этой дребедени легко пролетала мимо ушей. На каких-то моментах я ставил в уме галочки, обещая себе обдумать их позднее, а что-то решал незамедлительно. Но сегодня многоуважаемые лорды превзошли самих себя. Такого скучного совета я не видел давно. Единственное, что меня хоть чуть-чуть радовало -- слишком улыбчивая физиономия Элли. Вот у него, кажется, есть если не хорошие, то уж хотя бы интересные новости.
-- Господа, -- невежливо прервал я речь главы рода Хетр, -- ответьте только на один вопрос: есть ли что-нибудь действительно важное, требующее моего срочного решения или вмешательства?
Лорды переглянулись и одновременно помотали головами. Только Авус Хетр вежливо кашлянул.
-- Говорят, у второй границы рядом с долиной жители стали пропадать. До нас не одной жалобы не дошло, но люди шепчутся. В лабиринте что-то не то творится...
-- Сплетни, -- уверенно ответил я. -- Если бы действительно пропадали, сразу бы к нам родственнички прискакали или хотя бы отписались. А так жалоб нет? Нет. А лабиринт -- это отдельная песня. Не гоняться же нам за каждым окрестным самоубийцей. Другие туда не суются. Еще что-нибудь?
-- Вроде в остальном все спокойно, -- пожал плечами Авус. Видимо, сам он волновался -- все-таки сплетни на пустом месте не образуются. Всегда что-то дает толчок. Но, в то же время, пока об этом только судачат кумушки-сказочницы, можно и подождать.
-- Замечательно! Тогда все свободны! -- Радостно оповестил я.
-- Но, князь, мы не закончили! Ведь по традиции...
-- Господа, я сам придумал все: традиции, правила, порядки и прочее, прочее, прочее, -- устало бросил я. -- Вы забываетесь. Здесь -- я закон!
А вот тут их проняло. Казалось бы, что такого в обычной маленькой фразе? А собственно, ничего, но вот тон, каким она была сказана... К тому же я только с виду белый и пушистый. "Черный и гладкий", -- уточнил, снова просыпаясь, внутренний голос, который мне в последние годы все чаще и чаще начинал напоминать о таком неприятном слове, как "шизофрения". Конечно, свой испуг лорды спрятали глубоко-глубоко, заменив его молчаливым несогласием, но, покряхтев, начали подниматься из кресел. Я проводил их насмешливым взглядом. Вот они мои шалости -- даже как взрослого правителя начинают воспринимать только после пинка. Как там говорится, "свинья -- птица гордая, не пнешь -- не полетит"? Ну вот, и у лордов та же проблема.
Вот Светлый князь молодец -- взял да и смотался от своих подданных, чтобы не мучиться.
"Не смотался", -- шепнуло подсознание. А ведь действительно, я и забыл, что... Тут дверь протяжно скрипнула -- Авус неудачно попрощался с косяком -- и я, как последний склеротик, забыл про что забыл. Память неприятно засаднило, словно это что-то было важным, но нескольких секунд мне хватило, чтобы понять -- не вспомню.
Ладно, если не помню, значит, неважно.
Когда за последним из лордов закрылись двери, я повернулся к Элли, который просто светился счастьем.
-- Ну-с, мой друг, и какие же новости у тебя? -- Я чуть наклонил голову набок, смотря, как мальчик собирается с мыслями, чтобы сразу выдать все самое интересное, не отвлекаясь на подробности.
-- Они собрали очередной отряд светлых. Он уже в Риенсе, -- произнес Элли, наблюдая за моей реакцией. И она не замедлила себя ждать.
Как я смеялся! До слез, с какими-то завываниями, и пару раз ударил по подлокотникам кресла. Ну да, такие кампании случаются где-то раз в сто-сто пятьдесят лет, когда все забывают о неудаче прошлой. Только светлые могут с упорством маньяков не только раз за разом наступать на одни и те же грабли, но и делать это с мазохистским удовольствием. Отсмеявшись, я кивнул Элли, чтобы теперь он рассказал подробности.
-- Их благословил сам архиепископ. Как всегда -- полный набор: доблестный рыцарь, оруженосец непонятного пола, маг, светлый эльф, гном и какой-то монах, недавно посвященный. И главное, идут даже не скрываясь! Думают, что они на светлых границах в полной безопасности. А сейчас ищут проводника по нашим землям.
Тут он замолчал, давая мне обдумать ситуацию. Если уж совсем честно, сейчас я могу щелкнуть пальцами, и вся эта команда будет мертва через, скажем, ну... десять-пятнадцать минут. Вот только, что дальше? А ничего. Снова начнутся серые будни. Нужно хоть какое-то развлечение. Пропустить их, что ли? Пусть до Цитадели доберутся, а тут и разберемся.
-- Так кого мне к ним послать? -- Переминаясь с ноги на ногу, спросил мой ученик. Наши взгляды встретились, и я понял, что мальчик сам засиделся.
Ничего, обойдется.
-- Сам кого-нибудь пошлю, -- фыркнул я. -- А ты и так знаешь, что делать.
И мое драгоценное величество, совсем не по-повелительски рвануло к порталам, на бегу выудив из пространства по походному собранный мешок, который обязательно пригодится проводнику в его непростом деле.
Если у вас все плохо, не расстраивайтесь,
дальше будет еще хуже.
Анонимный оптимист
-- Чтоб вас веселый крестьянин побрал!
Доблестный рыцарь ордена воинов Великого князя Света Алир д'Аэвельер, выругавшись, еще раз пнул только-только закрывшуюся перед его носом дверь. Уже в пятой конторе ему отказывали в проводнике по Черным землям. Свет! Как же ему были противны эти приспешники Тьмы, только притворяющиеся светлыми. Разве хоть одно существо, поклонявшееся истинному сыну Творца, светлейшему Габриэлю, отказало бы им в помощи в таком светлом деле, как убийство Темного князя? Конечно, нет. Еще только три недели назад они уезжали из великой столицы. Их провожали толпы людей, которые кричали им вслед пожелания удачи и искренне верили в победу Света над Тьмой.
Здесь на них только неодобрительно косились и захлопывали перед носом двери, предлагая прогуляться ближайшим лесом, и если пожелание "удачи" и звучало, то с нескрываемым сарказмом, после подробнейшего маршрута до леса. Уже шесть дней его команда, состоящая из лучших светлых воинов, просиживала штаны на паршивом постоялом дворе, а проводник никак не находился.
Бросив последнее ругательство, Алир развернулся на сто восемьдесят градусов и отправился в сторону постоялого двора. Уже начинало темнеть, да и больше никаких контор на примете не было, теперь оставалось только спрашивать у местного населения. Еще одни день прошел впустую. Еще два таких дня -- и им придется идти самим наугад. И признаться, такой расклад рыцарю совершенно не нравился. Даже, сказать больше, -- он его откровенно пугал. В этом случае их путь закончится в ближайшем же темном поселении на костре или виселице. Конечно, Алир готов был пожертвовать своей жизнью, но только не напрасно, а хотя бы один раз ранив Темного князя.
До постоялого двора он добрался уже в потемках. Приземистое строение с покосившимся крыльцом и несколькими выбитыми окнами находилось на окраине большого поселка, который все с упорством называли городом. Отличалось оно особой обшарпанностью и было, увы, единственным подобным заведением во всей округе. Проверив лошадей и велев тощему парнишке вычистить их, он зашел внутрь здания.
C огромной благодарностью Тери, Андрею Быкову и Лесной Алине
Скуку лечит юмор.
Гарун Агацарский
Пролог
-- Тапочки, тапочки... Ну, где же вы, нехорошие такие?! -- Я еще раз оглядел комнату мрачным взглядом, но таковых все равно не обнаружил. Вопреки моим надеждам тапочки не спешили вылезать из своего укрытия, уповая на мою доброту. Пришлось, встав на четвереньки, заглянуть под широкую кровать.
Так и знал -- пушистые виновники моего плохого настроения приютились в самом дальнем и пыльном углу! Ну вот как они умудрились туда попасть, скажите, пожалуйста, если я вчера специально оставил тапки в стороне от кровати?! Создается навязчивое ощущение, что кто-то специально их туда загоняет каждую ночь. И получает извращенное удовольствие от того, что я по утрам занимаюсь выуживанием тапочек из самых невероятных мест моей комнаты.
А кровать-то у меня о-го-го! При желании под ней можно спрятать человек десять.
Я лег на пол и наполовину вполз под кровать. Нос сразу забила пыль, и нестерпимо захотелось чихать. И почему, спрашивается, в моих покоях такой бардак? Да потому, что я никого сюда не впускаю. Тут слишком много всего личного. Да и упрямство мой самый страшный порок. А почему сам не убираюсь? Ни за что не догадаетесь! Лень? Ну, да... догадались...
-- Ага! Попались! -- Радостно воскликнул я, хватая тапочки, и, не выдержав, чихнул. При этом еще умудрился стукнуться головой о доски. О... Тьма! Я знаю, что не являюсь любимым твоим детищем, но не настолько же? Мне что, с шишкой теперь ходить?! Да подданные же лопнут от смеха. Хотя очень надеюсь, что ее не успеют увидеть. Они мне пока живыми нужны. Только Элли точно что-нибудь фыркнет, пока залечивать будет.
Я вылез из-под кровати, поминая тапочки всеми нехорошими словами, отряхиваясь от пыли и пытаясь нормально прочихаться.
День начинался как-то криво. И явно неприятности на этом не закончатся. Итак, тапочки найдены, теперь остается выбрать что-нибудь из одежды. Ну не являться же на совет в трусах и рубашке?! В конце концов, должна же быть во мне хоть капля совести? Хм... я задумался, так и оставшись стоять в нелепой позе, сжимая в руках пойманные тапочки. С одной стороны, совесть -- это такая штука, которая приходит в гости в самый неподходящий момент, когда вообще не подозреваешь о ее существовании, но с другой -- это я. Так и не придя к окончательному решению, оставил этот вопрос до лучших времен на попечение своему другу. Звать его, ну... как-нибудь. Замечательный друг! Сваливаешь на него все проблемы, а он только улыбается. В конце концов, даже если у меня совесть есть, то уж точно она имеет какую-нибудь очень извращенную форму.
Стоило мне завершить свой утренний туалет, как в двери тут же постучались. Очень ненавязчиво и в тоже время давая понять, что мое пробуждение уже секретом не является, и мне лучше поторопиться с выходом. Иногда кажется, что Элли меня чувствует.
-- Иду я, иду... -- Пробурчал я.
Как же все это надоело! Вы себе даже не представляете насколько. День за днем одно и то же. Скучные будни и не менее скучные выходные. Может, праздник какой-нибудь устроить? Или лучше казнь... свою собственную.
Я аккуратно выглянул за дверь и, убедившись, что около моих покоев находится только Элли, соизволил явить свою заспанную физиономию.
-- А я тебе, князь, говорил -- не сиди всю ночь в библиотеке, -- фыркнул паренек, почтительно кланяясь.
Глядя на него, трудно сказать, что мальчик -- лучший из всех моих учеников. Я даже сам иногда не верю, особенно натыкаясь на по-детски добрый взгляд больших синих глаз.
Вообще Элли обладает необыкновенной внешностью, особенно -- для нашего народа, к которому, к слову сказать, он не имеет никакого отношения, но об этом знает не так уж много живых существ. Хрупкая изящная фигурка семнадцатилетнего подростка, тонкие черты лица, чуть пухлые, больше бы подошедшие девочке, губы и вьющиеся каштановые волосы, собранные в опрятный хвост, -- это Элли. Ангел во плоти. Только нимб где-то потерял, да крылышки запылились. Очень многие обманывались этой внешностью. Счастливая детская улыбка не сходит с его лица даже тогда, когда он убивает. А кого убивает -- неважно. Главное, что он получает от этого удовольствие. Очень "милый" мальчик... Если бы я мог испытывать чувство страха -- боялся бы его до колик, заикания и обширного инфаркта.
-- Ты мне еще тут указывать будешь! -- Я комично погрозил ему пальцем, вздохнул и, указав на шишку, скорчил просительную гримасу.
Элли тоже вздохнул, явно выражая этим все накопившиеся эмоции, но шишку все-таки залечил.
-- Уж сколько тебе лет, а ведешь себя, как подросток, милорд... Взрослеть-то не собираешься?
-- Смеешься? -- Я пощупал то место, где раньше была шишка, и поморщился, отключая пару нервных окончаний.
Всем Элли хорош. Нет, правда, где вы еще найдете темного, умеющего исцелять? Вот только исцеляет он не до конца. Так что в основном приходится рассчитывать только на способности собственного организма, которые восстанавливают тело намного медленнее, но зато полностью и безо всяких ограничений. Хотя и целитель никогда лишним не бывает. Ну, правда, всем хорош, но нянчится со мной, как с младенцем несмышленым.
-- Как я повзрослею? Если уж тело не в состоянии огородить себя от влияния Света, то про сознание и разум лучше уж вообще молчать.
"Какой разум? Он у тебя разве есть?" -- Тут же раздался в голове тонкий голосок. Есть у меня такой грешок -- периодически начинаю страдать раздвоением личности. Причем периодичность произвольная. Раздвоение может не проявляться годами, а потом эта заноза как проснется и как начнет комментировать все происходящее -- сушите весла. Приплыли. И главное, я до сих пор не могу вспомнить, с чего это раздвоение началось.
-- Как скажешь, милорд, -- показно согласился Элли. После чего закончил: -- Только хорошо бы тебе хоть штаны надеть.
Я с удивлением обнаружил, что, озаботившись нижним бельем и мятой рубашкой, совсем забыл про брюки. Сконфузившись, осторожно огляделся по сторонам и, не обнаружив слуг, которые от неподобающего вида своего князя запросто могли лишиться чувств, прошмыгнул обратно в комнату. Внутренний голос коротко хмыкнул и замолчал.
Я в спешке влез в первые же попавшиеся мне мятые штаны, помахал своему отражению в зеркале -- оно осталось равнодушным к этому, в ответ даже не кивнуло, -- и выскользнул обратно в коридор. После чего мы с Элли отправились в малый зал совещаний.
Главы самых влиятельных родов уже давно собрались и теперь с немым укором взирали на пустующее кресло, которое безуспешно пыталось изображать трон. Первые лет пятьсот-восемьсот моего правления я помучался, отсиживая себе зад на неудобных каменных гротескных тронах, а потом, плюнув на всех и вся, поставил вместо них удобные мягкие креслица. Глянешь -- прямо душа радуется. (Это, конечно, образное выражение).
Зал можно было назвать маленьким балконом-террасой с высокими колоннами из светлого мрамора, увитыми диким виноградом. Небольшие плетеные креслица, расставленные уютным полукругом, и мягкие полутона делали это место очень милым. Зальчик я обставлял долго и со вкусом, ибо здесь мне приходится проводить довольно-таки много времени. А какой вид на город открывается, и к тому же солнечная сторона... Больше воздуха и света! Не люблю, знаете ли, закрытых пространств и темных помещений. И пусть кто попробует вякнуть, что, мол, положение обязывает.
На звук открывшихся дверей все повернули головы в мою сторону, неодобрительно оглядев помятую одежду, взъерошенный вид, задержав взгляды на пушистых белых тапочках.
Ну, вот такое у меня чувство юмора.
-- Доброе утро, господа, можете считать совет открытым. -- Вежливо кивнув, я прошествовал к креслу.
Вообще-то, если быть честным, это даже не совет, а обыкновенное собрание, которое проводится где-то раз в пять-шесть дней. На нем обсуждаются новые идеи, представляются отчеты и так далее, далее, далее... Поудобнее устроив себя в креслице и прикрыв глаза, я приготовился слушать.
Обычно половина всей этой дребедени легко пролетала мимо ушей. На каких-то моментах я ставил в уме галочки, обещая себе обдумать их позднее, а что-то решал незамедлительно. Но сегодня многоуважаемые лорды превзошли самих себя. Такого скучного совета я не видел давно. Единственное, что меня хоть чуть-чуть радовало -- слишком улыбчивая физиономия Элли. Вот у него, кажется, есть если не хорошие, то уж хотя бы интересные новости.
-- Господа, -- невежливо прервал я речь главы рода Хетр, -- ответьте только на один вопрос: есть ли что-нибудь действительно важное, требующее моего срочного решения или вмешательства?
Лорды переглянулись и одновременно помотали головами. Только Авус Хетр вежливо кашлянул.
-- Говорят, у второй границы рядом с долиной жители стали пропадать. До нас не одной жалобы не дошло, но люди шепчутся. В лабиринте что-то не то творится...
-- Сплетни, -- уверенно ответил я. -- Если бы действительно пропадали, сразу бы к нам родственнички прискакали или хотя бы отписались. А так жалоб нет? Нет. А лабиринт -- это отдельная песня. Не гоняться же нам за каждым окрестным самоубийцей. Другие туда не суются. Еще что-нибудь?
-- Вроде в остальном все спокойно, -- пожал плечами Авус. Видимо, сам он волновался -- все-таки сплетни на пустом месте не образуются. Всегда что-то дает толчок. Но, в то же время, пока об этом только судачат кумушки-сказочницы, можно и подождать.
-- Замечательно! Тогда все свободны! -- Радостно оповестил я.
-- Но, князь, мы не закончили! Ведь по традиции...
-- Господа, я сам придумал все: традиции, правила, порядки и прочее, прочее, прочее, -- устало бросил я. -- Вы забываетесь. Здесь -- я закон!
А вот тут их проняло. Казалось бы, что такого в обычной маленькой фразе? А собственно, ничего, но вот тон, каким она была сказана... К тому же я только с виду белый и пушистый. "Черный и гладкий", -- уточнил, снова просыпаясь, внутренний голос, который мне в последние годы все чаще и чаще начинал напоминать о таком неприятном слове, как "шизофрения". Конечно, свой испуг лорды спрятали глубоко-глубоко, заменив его молчаливым несогласием, но, покряхтев, начали подниматься из кресел. Я проводил их насмешливым взглядом. Вот они мои шалости -- даже как взрослого правителя начинают воспринимать только после пинка. Как там говорится, "свинья -- птица гордая, не пнешь -- не полетит"? Ну вот, и у лордов та же проблема.
Вот Светлый князь молодец -- взял да и смотался от своих подданных, чтобы не мучиться.
"Не смотался", -- шепнуло подсознание. А ведь действительно, я и забыл, что... Тут дверь протяжно скрипнула -- Авус неудачно попрощался с косяком -- и я, как последний склеротик, забыл про что забыл. Память неприятно засаднило, словно это что-то было важным, но нескольких секунд мне хватило, чтобы понять -- не вспомню.
Ладно, если не помню, значит, неважно.
Когда за последним из лордов закрылись двери, я повернулся к Элли, который просто светился счастьем.
-- Ну-с, мой друг, и какие же новости у тебя? -- Я чуть наклонил голову набок, смотря, как мальчик собирается с мыслями, чтобы сразу выдать все самое интересное, не отвлекаясь на подробности.
-- Они собрали очередной отряд светлых. Он уже в Риенсе, -- произнес Элли, наблюдая за моей реакцией. И она не замедлила себя ждать.
Как я смеялся! До слез, с какими-то завываниями, и пару раз ударил по подлокотникам кресла. Ну да, такие кампании случаются где-то раз в сто-сто пятьдесят лет, когда все забывают о неудаче прошлой. Только светлые могут с упорством маньяков не только раз за разом наступать на одни и те же грабли, но и делать это с мазохистским удовольствием. Отсмеявшись, я кивнул Элли, чтобы теперь он рассказал подробности.
-- Их благословил сам архиепископ. Как всегда -- полный набор: доблестный рыцарь, оруженосец непонятного пола, маг, светлый эльф, гном и какой-то монах, недавно посвященный. И главное, идут даже не скрываясь! Думают, что они на светлых границах в полной безопасности. А сейчас ищут проводника по нашим землям.
Тут он замолчал, давая мне обдумать ситуацию. Если уж совсем честно, сейчас я могу щелкнуть пальцами, и вся эта команда будет мертва через, скажем, ну... десять-пятнадцать минут. Вот только, что дальше? А ничего. Снова начнутся серые будни. Нужно хоть какое-то развлечение. Пропустить их, что ли? Пусть до Цитадели доберутся, а тут и разберемся.
-- Так кого мне к ним послать? -- Переминаясь с ноги на ногу, спросил мой ученик. Наши взгляды встретились, и я понял, что мальчик сам засиделся.
Ничего, обойдется.
-- Сам кого-нибудь пошлю, -- фыркнул я. -- А ты и так знаешь, что делать.
И мое драгоценное величество, совсем не по-повелительски рвануло к порталам, на бегу выудив из пространства по походному собранный мешок, который обязательно пригодится проводнику в его непростом деле.
Глава 1
Если у вас все плохо, не расстраивайтесь,
дальше будет еще хуже.
Анонимный оптимист
-- Чтоб вас веселый крестьянин побрал!
Доблестный рыцарь ордена воинов Великого князя Света Алир д'Аэвельер, выругавшись, еще раз пнул только-только закрывшуюся перед его носом дверь. Уже в пятой конторе ему отказывали в проводнике по Черным землям. Свет! Как же ему были противны эти приспешники Тьмы, только притворяющиеся светлыми. Разве хоть одно существо, поклонявшееся истинному сыну Творца, светлейшему Габриэлю, отказало бы им в помощи в таком светлом деле, как убийство Темного князя? Конечно, нет. Еще только три недели назад они уезжали из великой столицы. Их провожали толпы людей, которые кричали им вслед пожелания удачи и искренне верили в победу Света над Тьмой.
Здесь на них только неодобрительно косились и захлопывали перед носом двери, предлагая прогуляться ближайшим лесом, и если пожелание "удачи" и звучало, то с нескрываемым сарказмом, после подробнейшего маршрута до леса. Уже шесть дней его команда, состоящая из лучших светлых воинов, просиживала штаны на паршивом постоялом дворе, а проводник никак не находился.
Бросив последнее ругательство, Алир развернулся на сто восемьдесят градусов и отправился в сторону постоялого двора. Уже начинало темнеть, да и больше никаких контор на примете не было, теперь оставалось только спрашивать у местного населения. Еще одни день прошел впустую. Еще два таких дня -- и им придется идти самим наугад. И признаться, такой расклад рыцарю совершенно не нравился. Даже, сказать больше, -- он его откровенно пугал. В этом случае их путь закончится в ближайшем же темном поселении на костре или виселице. Конечно, Алир готов был пожертвовать своей жизнью, но только не напрасно, а хотя бы один раз ранив Темного князя.
До постоялого двора он добрался уже в потемках. Приземистое строение с покосившимся крыльцом и несколькими выбитыми окнами находилось на окраине большого поселка, который все с упорством называли городом. Отличалось оно особой обшарпанностью и было, увы, единственным подобным заведением во всей округе. Проверив лошадей и велев тощему парнишке вычистить их, он зашел внутрь здания.
