значит, у них всё хорошо.
Народная мудрость
Несмотря на то что в кои-то веки мы обговорили почти всё, что могло произойти, меня не покидало ощущение, что всё равно упускаю из виду нечто важное. А еще, признаюсь, -- я ужасный, мерзкий Тёмный князь. С друзьями я продумал один план, чтобы занять их хоть чем-нибудь, а в уме выстроил совсем другой, дабы уж если сесть в лужу, то исключительно по собственной глупости. Не люблю винить других, когда всё можно свалить на себя и заняться самокопанием и самокритикой.
Единственный, кого я решил хоть чуть-чуть, краем острого уха, оповестить о не совсем честной игре, был Ририэль. Я утянул эльфа в холл, не слушая возражений, пока остальные решили заморить червячка, и хмуро уставился на него. Ририэль занервничал, сглотнул, оглянулся на дверь кухни, словно пытался понять -- имеет ли смысл звать кого-нибудь на помощь.
-- Мой лорд?
-- Давно уже не твой... -- буркнул я, на самом деле польщенный тем, что эльф привык обращаться именно так и не смог отучиться и забыть. -- Просто хотел сказать, чтобы вы ничему не удивлялись. И даже если что-то пойдет не так, не паникуйте. Твоя основная задача -- проследить, чтобы Анабель была спасена и оставалась под защитой Элли. Договорились?
-- Ни за что не поверю, что ты решил так просто выйти из игры, Габриэль, -- хмыкнул эльф, -- но я прослежу, не беспокойся. И спасибо, что, несмотря ни на что, ты решил сказать это именно мне.
-- Не обольщайся, -- я вернул Ририэлю ехидную улыбку, прислушиваясь к тому, как на кухне Алир громко отплевывается от непонравившихся ему роллов. Таня обиделась так, будто бы приготовила их лично, а не стащила подсмотренным у меня заклинанием из какого-то ресторанчика. -- Дольше тебя я знаю только Элли, но он и без дополнительных ликбезов разберется, что нужно делать и как реагировать на всё, выходящее за рамки плана...
Эльф кивнул и, убедившись, что больше ничего добавлять к сказанному я не стану, тоже ушел на кухню требовать свою порцию чего-нибудь вкусного. Я же тихо ускользнул из квартиры, искать подходящее место для предстоящего действия.
Если вы думаете, что наличие крыльев сразу позволяет выделывать в небе фигуры высшего пилотажа и разрезать лазурные просторы головокружительными пируэтами -- то жестоко ошибаетесь. Хотя, нет, не ошибаетесь, просто не представляете, каков полет в действительности. Э-эээ... да мало кто вообще представляет этот процесс, имею в виду тот самый случай, когда есть собственные крылья. Я один раз попытался добраться из точки А в точку Б на самолете. Желания подниматься в воздух у меня потом еще очень долго не появлялось, а при одной мысли о высоте начинало мутить. Жуткие же штуки, самолеты эти! Просто пыточные камеры! Уши закладывает, тетка, сидящая впереди, обязательно опускает кресло и придавливает тебя своим немаленьким весом, сзади располагается семья с кучей детей, которые кричат и что-то постоянно требуют. А заканчивается всё тем, что ты начинаешь дремать, потом резко просыпаешься и сбиваешь стаканчик с соком себе на колени (хорошо, не с горячим кофе).
С парашютом прыгать не доводилось, так что судить не буду. Но не думаю, что процесс падения (собственно, как и планирования) можно сравнить с полетом.
И поверьте, совсем другое дело, когда ты летишь сам, напрягая мышцы, чувствуя каждое перышко, подстраиваясь под воздушные потоки и завися исключительно от собственных физических сил. Не думаю, что смогу найти что-то настолько же прекрасное, чтобы сравнить с полетом или же подобрать правильные слова, чтобы описать, как медленно набираешь высоту, делая резкие, короткие взмахи, как постепенно выравниваешься, замедляя темп. Как иногда складываешь крылья, позволяя устремиться камнем к земле, а потом раскрываешь огромные перьевые полотна и тормозишь о воздух...
В самом ужасном настроении стоит только отмахать пару кругов над Цитаделью, как вся злость, словно бы растворяется... да, остается тянущее ощущение досады и недовольства, но больше ничто не придавливает к земле, потому что с той высоты, куда я привык забираться, все самые сложные задачи и проблемы кажутся мелкими и незначительными.
Пожалуй, в этой множественной вселенной я смогу прожить без многого; не хотелось бы сейчас зачитывать список этих вещей и существ, ибо зная закон всемирной подлости, предполагаю, что мироздание поспешит проверить: так ли это. В пример приведу, разве что творцов... а вдруг? Хе-хе-хе. Впрочем, сейчас не об этом. Несмотря на то что я не привык в чем-то себе отказывать, но если бы встал вопрос -- бессмертие или возможность летать, скорее всего, я бы выбрал второе.
Хотя, признаться, до знакомства с Элли я вообще не думал о крыльях, как о способе передвижения. Чаще всего материализовывал оные для создания более угрожающего вида -- эдакий своеобразный плащ, на который с непривычки всё время пытался наступить, а периодически и наступал -- тогда вид превращался в весьма комичный. А как иначе? Мгновенные перемещения в пространстве еще никто не отменял.
Но вот рядом появился падший ангел, тоскующий о небе так, что хотелось лезть на стенку и выть на луну за компанию. И, увидев безобразие, которое я гордо именовал крыльями, Азраэль чуть не повыдирал от ужаса все волосы на голове... моей, стоит заметить. Он сердился и забавно топал ногами, обеими сразу. Это больше походило на свирепые подпрыгивания на одном месте, но негодованием ангелочка я проникся. И первые робкие взмахи скорее напоминали попытки умершей, уже ощипанной и выпотрошенной курицы (которую зачем-то поднял некромант) сбежать из рук повара.
Если вкратце, то это было очень, очень жалкое зрелище.
И вот так день за днем, тренировка за тренировкой. Сначала я вообще не мог разобраться, как заставить двигаться именно крылья -- комично взмахивал руками, а иногда и ногами, когда окончательно запутывался в собственном организме и мышцах. Потом были первые попытки взлететь с разбегу, закончившиеся тем, что в один прекрасный момент, когда ничего не подозревающий Тёмный князь отдыхал на любимом парапете Северной башни, к нему со спины подкрался коварный Элли и толкнул вниз со словами: "Лети на волю, птенчик!.."
От неминуемой и жестокой мести ангела спасло только то, что за пять метров до земли я действительно полетел. Точнее, красиво (кто сказал: криво?!") спланировал на колючий кустарник, который садовник почему-то посчитал обязательным элементом садика Тёмного князя.
Это было славное время...
Азраэль рассказывал мне, как сам учился летать, когда был маленьким-маленьким ангелом, как ему помогали старшие братья, поддерживающие его. Еще не окрепшие крылья со светлыми, почти прозрачными перьями, едва удерживали Элли в небе, а ведь хотелось лететь дальше, выше, купаться в облаках, исследовать недавно созданные Едиными миры.
-- Михаил поднимал меня так высоко, пока сад не становился похож на крошечное зернышко. А потом отпускал, -- рассказывал Азраэль.
-- Ну и садист твой брат! -- восхищался я, понимая, откуда у ангелочка появились наклонности ронять всё, что не так сидит на парапете башни.
-- Нет, он знал, что если я не смогу полететь сам -- меня обязательно подхватят и помогут приземлиться! -- рассмеялся он и по-дружески сильно толкнул меня в спину.
И уже потом, вечером, когда мы приползли в гостиную после изнурительной тренировки, я всё-таки решился спросить:
-- Скучаешь по ним?
Элли непонимающе моргнул, но уже спустя мгновение покачал головой.
-- Нет, с тех пор все мы слишком изменились. Повзрослели, наверное. Я скучаю по тому времени, милорд.
***
-- Если с моей дочерью что-нибудь случится... -- за последние двадцать минут Алив повторила эту фразу уже в третий раз. Или в пятый. Никто не считал, но раздражало это сильно. Всё-таки своеобразный рекорд. Для Пресветлой матери подобная забота даже о собственной крови была необычна. -- Я... я не знаю еще, но обязательно!
Под недоумевающими взглядами остальных творцов, собравшихся в комнате, она замолчала, повела острыми плечиками и недовольно насупилась. Надо добавить, что с учетом образа, который Алевтина примерила на себя в этот раз, ее речь звучала более чем забавно. Сейчас Великая была худенькой девочкой не старше тринадцати лет, сутулой, с грубыми чертами несимпатичного лица и коротко отстриженными волосами всех цветов и оттенков. Если бы в этот момент ее увидел некий Тёмный князь, он бы поразился сходству Пресветлой с его видением, посланным миром иллюзий. И уж точно мало кто мог вообразить (а уж число знающих правду так и вовсе было мизерным), что именно в этом обличие Алевтине было комфортнее всего.
-- Последнее время у нас с ее отцом и без того сложные отношения. Не хотелось бы финальным аккордом позвать его на похороны Татьяны, -- пояснила Алив, продолжая мерить шагами одну из многочисленных аудиторий академии.
Собравшиеся синхронно выдохнули -- нет, небо не столкнулось с земной твердью, творцом по-прежнему двигали исключительно эгоистичные мотивы.
-- Поэтому я еще раз подчеркиваю...
-- Если ты сейчас же не заткнешься, я тебя стукну, -- тихо заметила Хель, сидящая прямо на парте в позе лотоса. Убийца наблюдала за метаниями оппонентки, наклонив голову набок, словно изучала необычное насекомое, которое удалось поймать и запихнуть в банку.
Стоящий рядом с ней высокий, нескладный мужчина в длинном плаще тихо рассмеялся.
-- Тебе лень вставать.
-- Тогда кедом кину, -- не стала спорить Хель.
Алив замерла на месте, вздохнула, но спорить или возражать не стала. Она прекрасно знала, что Убийца никогда не тратит обещания впустую -- еще несколько шагов или одна жалоба, и эта сумасшедшая, не задумываясь о том, как подобный пассаж будет выглядеть со стороны, действительно запустит в Великую мать своей обувью. И не стоит надеяться на то, что Лад по старой дружбе промолчит, не выдав это другим из Поколения. А то и вовсе ученикам расскажет...
Покосившись в его сторону, Алив увидела, что тот уже вытащил из кармана свой смартфон, приготовившись снять замечательный момент из жизни творцов. На его несимметричном лице с большим ртом и широкими бровями крупными буквами пропечаталось слово "азарт" и надежда, что ему всё-таки подарят сенсацию. Алевтина представила, что будет, если видео с подобным содержанием попадет на сайт академии...
-- Спасибо, не нужно, -- согласилась она и подсела за парту к Ксанрду. -- Я просто прошу вас подумать еще раз, могли ли мы что-нибудь упустить из виду или где-то просчитаться. Не стану напоминать, сколько раз уже такое происходило, сами помните...
-- Аналитический отдел прислал отчет, в котором указано, что старшее создание Отступника может нарушить все наши планы с вероятностью в одиннадцать целых и две десятых процента, -- монотонно пробубнил Ксанрд, не открывая глаз, будто бы происходящее его совершенно не касалось.
-- Слишком много, -- Лад нервно взъерошил и без того стоящие дыбом короткие волосы.
-- Если мне не изменяет память, а она этого не делает никогда, то даже самому Гэбриэлу перепали жалкие три процента, -- согласилась Хель.
Алив подумала, что еще ни разу не видела, чтобы Убийца в чем-то не согласилась с этим творцом или отказала ему. Впрочем, Лад тоже никогда не шел против слова Хель. И сие, несмотря на то что эти двое терпеть друг друга не могли, словно облезлая дворовая кошка и свирепый пес бойцовой породы.
-- Предлагаешь пустить дело на самотек и заняться другими делами? -- Ксанрд, по-прежнему не открывая глаз, повернулся в сторону Убийцы.
Скорее всего, именно в этот момент, в одном из своих серых и жестоких миров творец бился в гуще великого сражения. А может, в каком-то из многочисленных храмов вершил суд над дезертирами, рискнувшими оставить поле боя. Впрочем, существовала вероятность, что Ксанрд пребывал и там, и там, и еще в десятке различных мест, успевая следить за всем, что происходило в его реальностях.
-- Предлагаю в кои-то веки самим сделать хоть что-нибудь! Иначе всё самое интересное опять пройдет мимо.
-- Поколению это не понравится.
-- Мы -- Поколение. И мы решаем, что нам следует делать. Когда в последний раз кто-то из остальных интересовался тем, что происходит за пределами его ареала?
-- Совсем недавно, когда твоя игрушка чуть не отправила всю множественную вселенную в Бездну.
-- Кажется, это я сейчас в тебя чем-нибудь кину! -- обиделась Алив, до сих пор переживающая из-за потери такого ценного образца.
Всё Поколение мучилось подозрениями, что у Великой на примете есть следующая цель, которую она так же превратит во что-нибудь нехорошее и сердитое на весь окружающим мир, а так же способное снести ко всем чертям половину реальностей. Но не могло точно указать на этого неудачника и попытаться его уберечь от незавидной участи пострадать во благо сомнительного будущего и радости Алевтины.
Лад радостно встрепенулся и снова полез за смартфоном, справедливо рассудив, что босоножка, кинутая в Убийцу, ничуть не хуже, чем красный кед, летящий в Пресветлую мать.
-- Проще всего убрать с доски этого Габриэля, -- решил Ксанрд. -- Неопределенность равносильна проигрышу, а именно ее он несет в себе. Отведенная роль приманки уже сыграна, в нем больше нет никакой необходимости. В расход.
Алив, помедлив чуть дольше положенного, кивнула. На ее детском личике замерло выражение досады и неуверенности, что было почти также реально, как Хель в вечернем туалете... вменяемая, абсолютно нормальная Хель, танцующая с Ксанрдом, одетым во фрак.
-- Не знаю. Как думаешь? -- Лад дотронулся до плеча Убийцы, словно так ему было проще почувствовать ее эмоции и желания.
-- Уж тебе-то точно сомневаться не нужно, -- искренне удивилась Алив молчанию Хель. -- Ты же его терпеть не можешь!
-- Да, то есть... нет. Не могу, но не согласна, -- творец покачала головой и помассировала ноющие виски, будто бы легкие нажатия ее слабыми пальцами могли принести хоть какое-то облегчение.
Иногда эта боль исчезала. Такие моменты никогда не получалось отследить: вроде бы еще секунду назад что-то внутри выворачивало мысли наизнанку и билось внутри черепа, будто бы мечтая вырваться из головы Убийцы. А уже в следующее мгновение всё естество наполняла необычайная легкость. Хотелось просто опуститься на пол, чтобы немедленно уснуть, настолько редко было подобное состояние.
Затем боль возвращалась.
-- Скоро люди забудут, кто мы на самом деле. Что останется? Предательство, подлость, игры в Единого создателя. Равнодушие. Скучно.
-- Поддерживаю, -- согласился Лад, которому, в общем-то, было плевать на бессмертного мальчишку. С созданием Отступника он не был знаком лично, и знакомиться не собирался.
-- Двое против двух, -- констатировав очевидное, Ксанрд снова замолчал.
-- Позовем кого-нибудь еще?
-- Не станем убирать его. Подвинем. А сможет ли он сам вернуться на доску, уже будет его проблема. Согласны?
Все кивнули.
-- Поколение решило, -- Алив улыбнулась краешком губ, произнося ритуальную фразу, которая скрепляла их слова перед всем мирозданием. -- И всё-таки я...
Не закончив своей мысли, в следующую секунду ей пришлось распластаться на покрытом чёрными полосами линолеуме аудитории, чтобы не получить по лбу кедом, который всё-таки кинула Хель.
