Глава 1
В день, который ничем не должен был отличаться от остальных, я поцеловалась с младшим братом своего жениха.
Меня зовут Олейна фом Эллерт, и я обычный, ничем, помимо родословной, непримечательный человек. Каштановые волосы, серые глаза, средний рост. Даже способность к магии прошла мимо меня. Только с отцом повезло, и то в кавычках. Он алхимик, специализирующийся на изготовлении ядов и противоядий, а потому передал меня под опеку известному целителю — Рюгамине Сейшелину, одному из пяти сыновей правителя соседнего государства.
Откуда ж папа знал, что я захочу связать свою жизнь отнюдь не с целителем, а с его братом, с которым познакомилась под выдуманным именем Сир.
После передачи меня Сейшелину именно с Сиром я сидела за одним столом и изучала родной язык братьев. Он посмеивался над моим выговором, но не терял надежды обучить саадскому столь медленную ученицу. В конце концов, мне предстояло остаться в Сааде на всю жизнь, неважно за кого из них я выйду замуж.
— Почему я должна жить в доме Сейшелина? — я недовольно надула губы.
— Это временная мера, — он ткнул меня когтем в кончик носа. — Зайка, через неделю я перевезу тебя к себе. Обещаю. А пока надо подождать немного и убедиться, что отцу нет до нас дела. Тогда мы поженимся, и он уже не сможет возразить.
— Но Сир, — заныла я.
— Рёмине, — поправил он. — Это моё настоящее имя. Тебе тоже следует обращаться ко мне так.
Я покорно опустила голову и вернулась к чтению детской сказки. Однако в мыслях продолжила звать Рёмине привычным именем, которым его мне представили при первом знакомстве.
Сир сказал, что стоит начинать с самых простых текстов, а потом уже переходить к более сложным. И его не заботило, что понимаю написанное я куда лучше, чем на слух.
— Пока не будет правильного произношения, ты так и не научишься понимать, что говорят, — назидательно пояснял он, выпятив указательный палец вверх и ласково мне улыбаясь.
Сегодня я очень скучаю по этой улыбке. Глядя на него, я не понимаю, когда свернула не туда, а, разглядывая себя в зеркале, задумываюсь о том, когда успела измениться сама. Я не стара, всего-то десять лет прошло со дня нашего знакомства, а в волосах уже серебрится седина. В моих волосах, он, конечно, мало изменился. Нелюди, вообще, почти не меняются за столь малый срок для их жизней.
— Госпожа, — робко зовeт Эрин, моя верная служанка, единственная, кому я могу доверять во всe ещe чужой стране. — Все собрались, вам пора выходить.
Она права. Я неохотно покидаю туалетный столик и свои покои. Спускаюсь в огромную залу дворца, где ярко горят магические светильники. Выхожу перед гостями, высоко подняв голову и держа спину ровно, как подобает императрице. Чинно приветствую пришедших на бал и одариваю тёплой улыбкой своего супруга. Он кланяется мне, тогда как император никогда и никому кланяться не обязан. Берeт мою ладонь в свою крепкую руку и дарит костяшкам мимолётный поцелуй. На губах его играет привычная фривольная улыбка, но вот глаза остаются холодными. Возможно, и я держусь слишком скованно. К счастью, никто из гостей не замечает возведённой между нами стены. Кто выстроил её первым? Как мы дошли до этого?
Когда-то давно, когда я ещe не ощущала этого холода между нами, мы так сильно тянулись друг к другу. Да, тогда, в том самом маленькой домике всe и начало ломаться, хотя, на первый взгляд кажется, что то было рождение великой любви.
— В этом нет смысла, — отвечала я тогда, пародируя Сира и тоже выставляя указательный палец вверх. — Если б я не умела читать, то никогда б не узнала, что наши отцы заключили сделку.
— Тут ты права.
Зажмурив яркие, синие глаза, Сир воздел руки к потолку и потянулся, подобно гибкому коту. Солнечный свет добавил бликов иссиня-чeрным волосам мужчины и отметил полосой света его закруглeнные назад рога. Сир запрокинул голову, демонстрируя длинную шею и яремную впадину, а я подалась вперeд, неосознанно желая приблизиться к любимому. Мне нравилось в нeм всe: от узковатых глаз миндалевидной формы до чернеющих к кончикам когтей на длинных, тонких пальцах; от низкого, вечно весeлого голоса, до умелых и ловких движений во время тренировок с мечом. Даже то, как мастерски и скоро Сир создавал вокруг себя магический купол тишины, или прятался в тенях, сливаясь с ними, притягивало меня.
Я потянулась к нему. Поднялась со своего стула и пересела на колени любимого. Обвила его шею руками и прикрыла глаза, стремясь коснуться его губ.
— Я вернулся, — послышался голос Сейшелина со стороны входа.
Я вздрогнула и инстинктивно отскочила. Сир пронаблюдал за мной из-под полуприкрытых век. Его улыбка дрогнула.
— А я не ушeл! — крикнул он старшему брату.
— Ожидаемо, — тихо, но ощутимо.
Он зашeл в столовую, где сидели мы с Сиром. Окинул каждого усталым взором и сообщил, что оставил в кухне немного еды. Предупредил, что завтра привезeт мои вещи, а на неделе мне подыщут подходящую служанку.
— Через две недели отец с головой уйдeт в рабочие дела. Начинается сезон посева, если ты ещe не отступился, — обратился он к младшему брату.
— Никогда, — заверил Сир и взял мою руку в свои. — Лели только моя.
Сказав так, он приблизился ко мне вплотную и без всякого стеснения поцеловал на глазах Сейшелина.
Я слышала недовольный вздох и шуршание удаляющихся шагов.
Сир прижимал меня к себе бережно, но настойчиво, а я радовалась возможности оказаться к нему как можно ближе. Только бы всё получилось так, как он обещал. Только бы всегда быть вместе с ним.
Глава 2
Спустя несколько дней Сейшелин привёл ко мне человеческую девушку. Первую человеческую девушку, которую я встретила в Сааде. Она выглядела испуганной и очень покорной, и держала треугольное личико опущенным, избегая смотреть в лица господ. Девушка была со мной почти одного роста и одного цвета волос. Звали её Эрин.
В тот день у меня появилась не только личная служанка и помощница, но ещё и новый дом.
— Эрин будет прислуживать тебе и обучит саадскому, — пообещал Сейшелин. — Даже если ты предпочтёшь Рёмине, она останется твоей. Теперь давай поставим печать, которая запретит Эрин раскрывать твои секреты другим.
— Какую ещё печать?
— На язык, — пояснил Сейшелин. — Такие ставят всей прислуге. Не только в нашей семье пользуются подобной техникой. Она безболезненна, не волнуйся за Эрин.
Я нахмурилась и попросила дождаться прихода Сира. Мне казалось, он скажет, что в печати нет смысла.
— Ставь, — настоял Сир. — Это обезопасит и тебя, и меня.
Едва я поникла от услышанного, как он хлопнул меня по плечу и подмигнул.
— И вели собирать твои вещи. Ты уезжаешь.
— Куда? — не поняла я.
Сир прислонил ладонь к моей щеке и погладил.
— Скоро увидишь.
Заключив магический контракт с Эрин, я наравне с девушкой принялась собираться, попутно с ней знакомясь. Оказалось, она с рождения жила в Сааде, но немного понимала мой язык, пусть и говорила с сильнейшим акцентом. Кажется, её бабушка была родом из моих краёв.
К вечеру мы были готовы, но я так устала, что боялась уснуть по дороге. Однако Сир успокоил меня, продемонстрировав нанятую им крытую повозку. Так что я отбросила страх и уселась в почти полностью свободную повозку. Вещей-то у меня было немного. Уезжая из дома я взяла с собой лишь любимую тряпичную куклу, подаренную мамой, а после мне прислали только один старенький чемоданчик. Он переезжал вместе со мной уже дважды. Сначала я собирала в него вещи, когда умерла мама, а папа забрал в свой дом, после, когда сбежала из дома к подруге Мие. Уже тогда чемоданчик намекал, что жить ему осталось недолго: одно колёсико отвалилось, а застёжки кряхтели и заедали. Взглянув в него я убедилась, что папа не проверял содержимого. Должно быть, собирала его Мия, а затем передала моему брату, который и отослал его в Саад через папу.
В чемоданчике меня встретили три платья, подобранных для прошедшего праздника весны; магическая маска, в которой я впервые встретила Сира; письма и черновики отца, адресованные не мне; пара классических саадских нарядов, которые для меня подготовила заботливая Мия; письмо от неё с адресом тётушки Мии и дружескими наставлениями. Я улыбалась, перебирая в руках содержимое чемодана. Эрин моих эмоций не понимала, но и вопросов не задавала.
— Устроилась? — поинтересовался Сир, который путешествовал верхом. — Тогда вперёд.
Возница чмокнул мулам. Колёса повозки заскрипели. Мы тронулись в путь, оставляя позади простой дом Сейшелина, возведённый возле его же госпиталя.
Я не видела, куда катила повозка. Окна в ней были затянуты светлой тканью, пропускающей воздух, но почти не позволяющей выглянуть наружу. Эрин молчаливо сидела возле меня.
Немудрено, что в повозке я задремала. Зато поездка показалась очень быстрой, хотя мы и выезжали до заката, а приехали в ночи.
Я с трудом разглядела очертания классического для Саада одноэтажного здания с покатой крышей, покрытой черепицей. Дом не был большим или вычурным, но внутри оказался просторным и относительно уютным. С деревянными полами и бумажными перегородками внутри, снаружи он выглядел глиняным.
Я стояла на пороге, чувствуя, как сердце бьётся в предвкушении чего-то нового. Убранство дома погружало в атмосферу спокойствия и гармонии. Стены-перегородки казались созданными из самого воздуха, такие тонкие и светлые.
Я ощущала под ногами прохладный пол из полированных досок. Пройдя через раздвижные двери, я оказалась в просторной комнате с низким столиком, окружённым тонкими матрасами. Каждый шаг отдавался мягким шорохом. Здесь не было ничего лишнего, лишь минимум предметов, но каждый из них оказался на своём месте.
На одной из стен располагался изящный свиток с изображением гор и реки, а под ним стоял горшок с живыми цветами. Я наклонилась ближе, чтобы рассмотреть их, и вдохнула тонкий, свежий аромат. Рядом находилась небольшая ниша, украшенная керамическими статуэтками, изображающими стихийных змеев. Они были выполнены столь искусно, что казались живыми.
Дальше я прошла во внутренний сад — крошечный оазис с гравийными дорожками, небольшим прудом и каменными фонарями. Луна мягко освещала зелёную листву, и казалось, что время здесь течёт медленнее. Я услышала плеск воды и увидела, как маленькие золотые рыбки порхали в пруду.
Переходя из комнаты в комнату, я внимательно оглядывала всё, что попадалось на глаза. В ванной стояла большая деревянная кадка для купания и каменные чаши для умывания.
Всё это выглядело так гармонично и несло ощущение спокойствия, но почему-то совсем не ассоциировалось у меня с Сиром. Я хмурилась, надеясь найти хоть где-то нечто яркое, выбивающееся из общего спокойствия, что-то, несущее в себе живость и энергичность. Ничего. Даже статуэтки змеев внушали лишь силу и уверенность.
— Это точно твой дом? — я обернулась к Сиру, бесшумно следующему за мной по пятам.
— А чей же? — усмехнулся он.
— Ну, — я закусила изнутри щеку и обвела пространство вокруг руками. — Не знаю.
Заливистый смех наполнил комнату. Синие глаза лукаво сощурились, а голова мужчины склонилась набок.
— Всё-то тебе надо знать. Это мой дом, Зайка. Однако, признаюсь честно, я здесь почти не жил.
— И сам не обставлял? — я тоже улыбнулась.
— Не обставлял. Всё подготовили слуги. Не устраивает? Тогда, — он не оставил мне возможности ответить, — предлагаю изменить всё по твоему вкусу. Что бы ты хотела видеть? Возможно, кровать на ножках и высокий, платяной шкаф?
— Не угадал, — я шагнула к нему и обняла. — Я хочу увидеть в доме тебя.
— Я здесь.
Вместо ответа я прижалась лицом к его груди. Он перевёз меня к себе и обещал жениться, кажется, именно об этом я и должна была мечтать.
Глава 3
В доме, окружённом лишь пастбищами, мы находились почти в полном уединении. Я, Сир и прислуга. Всё шло замечательно, если б он ещё не поправлял меня каждый раз:
— Рёмине, — терпеливо повторял любимый. — Я сам виноват, что ты зовёшь меня иначе.
— Прости, я обязательно запомню, — зарделась я. — Но если я всё время буду здесь, то какая разница?
Синие глаза раскрылись шире обычного:
— Неужто ты хочешь всю жизнь провести в стенах дома, ни с кем не общаясь? Ага, вижу, понял. Тогда не говори глупостей. Я ведь не хочу делать тебя своей наложницей, своей веей.
— Помнится, ты говорил, что хочешь жениться, — подтвердила я.
— Вот-вот, — Сир ткнул указательными пальцами в мои щёки. — Немуре служитель Ёми, он проведёт нам обряд.
Вместо радостного ответа я нахмурилась. Близнеца Сира я видела лишь раз, но этого хватило для того, чтобы понять, что они столь же сильно отличаются друг от друга характером, сколь похожи внешностью. Немуре запомнился мне спокойным, задумчивым и немного не от мира сего.
— Он уже согласился, — покачав головой сказал Сир, будто мысли мои прочитал.
— Отправимся к Немуре завтра утром, — добавил он чуть погодя.
Я, конечно, кивнула, но внутренне вся сжалась. Мне одновременно хотелось и обручиться с Сиром, и никогда больше не встречаться с его братьями. К тому же было одно весомое «но».
— А как же Сейшелин? — я не рискнула смотреть в глаза любимого.
— Он не против.
— А твой отец?
— Он не узнает.
— А мой отец? — в моих глазах стояли слёзы.
Сир недовольно выдохнул.
— Завтра мы просто навестим Немуре, не больше. Тебе же есть в чём поехать?
Я отчего-то зацепилась за этот вопрос, словно видела в нём спасение от неловкой встречи.
— А если нет?
— Поедем не завтра, — задумавшись ответил Сир. — Сегодня к тебе зайдёт швея, а когда будет готов походный наряд, отправимся к Немуре.
— Может, он к нам? — спросила я и прикусила язык.
— Нет, — Сир неуклюже помахал ладонью перед собственным носом. — Немуре не особо общителен. Он сам вряд ли отправится в путь.
Сир неловко рассмеялся, будто извинялся за своего близнеца, и потому я спокойно выдохнула.
Сир отправил слугу в город за швеёй, а сам направился в кухню. Там я впервые увидела, как он готовил горячий шоколад.
Так же он делает и теперь, поражая многочисленных слуг.
— Прочь, — произносит спокойно, ни на кого особо не глядя.
Сам же берёт на дворцовой кухне пухлую турку с длинной деревянной ручкой. В неё крошит капельки горького шоколада, в ней взбалтывает их вместе с яичным желтком и коровьими сливками, в неё на кончике ножа засыпает соль, толчёные орехи и сахар. Зажигает огонь и медленно помешивает содержимое маленьким деревянным черпачком на куда более длинной ручке, нежели у турки.
— Совсем необязательно, — я обнимаю себя за плечи и подхожу к Рёмине.
Усаживаюсь на каменную столешницу в просторной кухне и наблюдаю за движениями накачанных рук. За окнами постукивают капельки дождя. Осенняя прохлада пробирается внутрь.
— Ошибаешься, — отвечает он, разливая содержимое турки по двум керамическим чашкам. — Я же обещал.
— Руки, — со смехом легонько хлопает меня по протянутой кисти. — Ещё не готово.
Я надуваю губы и отступаю, ощущая голыми ступнями холод каменного пола. Рёмине взбалтывает оставшийся от яйца белок вместе с сахаром и укладывает получившуюся пенку сверху напитка, присыпает шоколадными крошками и разламывает по тонкой вафле в каждую чашку. Точно так же, как делал раньше, как приготовил в первый раз.
— Держи, — развернулся Сир ко мне, держа по чашке в руках. — Один для тебя.
— А второй? — рассмеялась я, вдыхая пряный, сладковатый аромат.
