Саша успокаивала себя тем, что это не навсегда. Когда-нибудь это закончится, и ей точно станет легче – она снова сможет открыто улыбаться, смеяться и радоваться простым мелочам. Все будет так, как раньше, только еще лучше.
Максим и Саша встречались уже два года, когда он признался, что его жена снова беременна, и совсем скоро их будет уже четверо. Они весь день гуляли по ВДНХ, сидели под деревьями, целовались на берегах прудов, у фонтанов, держались за руки и никак не могли наговориться.
–Мне очень хочется, чтобы у тебя все было хорошо, и чтобы рядом с тобой был действительно хороший и надежный человек, а не какой-нибудь балбес. Так должно быть, обязательно. Только так. Я бы хотел быть уверенным, что ты счастлива, и что рядом с тобой достойный человек. Только как это сделать?
–Придется тебя клонировать, – смеялась Саша.
–Придется, – согласился Максим. – Чтобы у одного Максима все осталось, как есть, а второй бы навсегда остался с тобой и никому бы тебя не отдал. Я понимаю, что я предатель, но мне так хорошо с тобой. Мне кажется, я буду помнить о тебе всю жизнь. Всегда. Я не смогу забыть, да и не хочу забывать. Наша история всегда будет со мной, где-то у сердца, будет согревать меня.
–Ты так говоришь, будто мы больше никогда не увидимся.
–Конечно, увидимся, – ответил Максим.
–Мне страшно.
–Ты не должна бояться, Сашка. Ты красивая и свободная птичка. Тебе нужна такая же в пару, а не филин с цепью на лапе. Я хочу, чтобы ты снова обрела уверенность, расправила крылья и стала счастливой, как и было раньше. Обещай мне, что так и будет.
Саше казалось, что на двоих у них было одно общее прошлое – одно детство и одна юность, которые можно было вспоминать и обсуждать бесконечно. Столько всего похожего, близкого и родного было в их историях. Саша верила, что они с Максимом созданы друг для друга.
Она мечтала, что родит ему детей. Лучше, если сразу двоих. Девочек. Близняшек с такими же синими глазами. Она даже думала пойти на хитрость – перестать пить таблетки и забеременеть, но так и не решилась. Не смогла. Что-то остановило.
Первое, на что обратил внимание Максим, оказавшись дома у Саши, были ее картины, которые она нарисовала масляными красками, когда еще училась в школе. Дом на крутом берегу реки, скамейка под деревом, деревенские улицы, ферма с коровами, подмосковный дворик, морской пейзаж с горами.
–Ты сама все это нарисовала?
–Да, – ответила Саша. – Мне они не очень нравятся. Собиралась их выбросить, но рука не поднимается. Я ходила в художку до девятого класса.
–Они крутые, Сашка. Ты не рисуешь сейчас?
–Бывает, но очень редко.
–Надо чаще. Никто из моих знакомых не рисует. Это так необычно. Я приятно удивлен. А нарисуй мне что-нибудь. На память. Я бы повесил картину у себя на даче.
–Я подумаю, – улыбнулась Саша. – А чего бы ты хотел?
–Может быть, Крымский пейзаж?
–Почему бы и нет. Я была в Крыму пару лет назад, посмотрю свои фото. Наверное, там есть что-то подходящее.
Саша не рассказала ему, что за все время их общения у нее накопилось приличное количество зарисовок с изображением Максима. В основном она рисовала его по памяти, иногда по фото. Максим ни разу не видел ее рисующей. Саша рисовала черной ручкой, раскрашивала фломастерами. Получалось необычно, но похоже. Максим на рабочем месте, Максим проводит мастер-класс в переговорной, Максим курит на улице, Максим наливает чай себе на офисной кухне, Максим в больших наушниках, Максим смеется…
Саша не спешила. Она рисовала его, пока он спал, завернувшись в одеяло. Старалась закончить, пока он не проснулся.
–На каком месяце твоя жена? – Саша все утро не могла решиться спросить об этом.
–На седьмом, – ответил Максим. – Живот уже огромный. Женя очень хороший человек. Замечательная супруга.
Максим признался, что если бы не дети, то они с Женей разошлись бы еще в институте, пошли бы своими параллельными дорогами и никогда бы больше не пересеклись. А теперь они семья, банда, и он никогда не сможет причинить им вред.
–Зачем я это спросила? – вздохнула Саша. – Лучше бы я этого не знала.
–У тебя все будет хорошо, Сашка, – ответил Максим. – Найдешь себе обеспеченного молодого человека, с зарплатой выше среднего, с квартирой и машиной.
Саша отвернулась к стене и закрыла глаза. За два года Максим уже не первый раз говорил ей такое. И каждый раз ей хотелось его ударить. Чтобы замолчал, чтобы не говорил глупостей. Но в этот раз ей не хотелось спорить.
–Так и сделаю, наверное, – в полусне прошептала Саша.
Максим ушел домой утром в воскресенье. Саша закрыла за ним дверь, вернулась в комнату, легла на смятую постель и пролежала три часа. Так происходило каждый раз, когда он уходил. Саша падала на кровать и лежала без сил с закрытыми глазами. Ей казалось, Максим уносил с собой половину ее самой, а внутри медленно расползалась бесконечная черная дыра.
Придя немного в себя, она шла в душ, одевалась и выходила на улицу, или шла к кому-нибудь из подруг – лишь бы не оставаться одной в квартире, где все еще напоминало о Максиме.
Чашка, из которой он утром пил кофе на кухне. Пакет скисшего молока, которое надо выбросить. Влажное махровое полотенце в ванной, которым он вытирался. Оно все еще пахло его волосами. Старый шерстяной плед в клетку – на полу на балконе, прошлым вечером они долго сидели там и разговаривали. Два бокала со следами красного вина – там же. Пустая бутылка рядом.
Максим провел в этой квартире всего двенадцать часов, но оставил так много следов, будто месяц жил там. Саша старалась не возвращаться как можно дольше.
В тот август Алексеевы уехали отдыхать в Юрмалу. Большой кирпичный дом в ста двадцати километрах от Москвы пустовал почти все лето, поэтому Владе предложили пожить там пару недель, и даже разрешили взять с собой друзей, чтобы нескучно было. Лишь бы только дом не спалили.
Сначала уехали втроем. Влада, Сережа и Аня. Два с половиной часа на электричке в Горьковском направлении. Прятали пиво в бумажные пакеты, пили и смеялись так, что другие пассажиры старались отсесть от них подальше, как только появлялись свободные места. На этот раз Аня взяла с собой ноутбук.
Деревня на берегу Клязьмы была со всех сторон окружена сосновым лесом. Старые деревянные домики с резными наличниками стояли здесь вперемежку с новыми, современными коттеджами, которых с каждом годом становилось все больше. Воздух сухой и свежий. Пахло травой. Вдоль песчаных дорог росли простые малиновые цветы с пятью лепестками. Аня сорвала один и долго его разглядывала.
–Никогда таких не видела, – сказала Аня. – Как они называются?
–Это полевая гвоздика, – ответила Влада. – Обожаю их. В детстве мы их называли «часиками».
–Почему?
–Ну смотри, тут все просто. – Влада аккуратно сжала основание цветка двумя пальцами. Пять лепестков двигались, скрывались один за другим, почти как стрелки в механических часах. – А еще есть «мыльники», – рассказывала Влада. – Видишь, вот эти мелкие белые цветочки? Они пахнут сладким детским мылом. Особенно после дождя. Оно лекарственное. Еще говорят, что отвар из него пенится, как мыло.
–Откуда ты все это знаешь? – спросила Аня, нюхая белый цветок. Он и вправду пах мылом.
–Я просто обожаю цветы, – сказала Влада. – А полевые вообще моя любовь. Когда будем собираться домой, наберем с собой по букету.
–Я с детства не собирала букеты.
–Зря, – улыбнулась Влада. – Девушке нужно хотя бы раз в год собирать букет полевых цветов. Просто потому что это красиво.
Ане было хорошо, как никогда раньше. Даже еще лучше, чем на море в прошлом месяце. Для полного счастья не хватало только Антона рядом. Он работал и обещал приехать рано утром в субботу – то есть, через три дня.
Вообще Аня не любила ездить на дачу. Единственной деревней, которую она знала, был поселок недалеко от Сергиева-Посада. Ей там не нравилось. Каждый раз, когда она приезжала, небо затягивалось тучами и начинались долгие дожди. Да еще приходилось помогать в огороде. Поливать грядки, рвать сорняки, собирать колорадских жуков с картошки, окапывать старые яблони, собирать граблями сухую траву, чистить дорожки к сараю, бане, туалету и помойной яме. Аня приезжала на пару недель и друзей завести не успевала.
Здесь же все было по-другому. В первый вечер Влада повела Аню и Сережу гулять. Они вышли на асфальтированную дорогу на краю деревни и шли около десяти минут, сквозь лес. Навстречу иногда выезжали редкие машины. Справа шумели электрички. Сначала дошли до небольшого карьера. Дачники таскали отсюда песок для своих участков. По краям обрыва росли старые сосны. Их мощные корни торчали из рыжего песка уже десяток лет, а сосны все стояли и шумели, как ни в чем ни бывало. Ни сохли, ни падали. Сильные, крепкие, живучие. Аня завороженно смотрела на этот вид и не могла описать, что чувствует. Но одно она могла сказать точно. Ей здесь нравилось. Сквозь шорох леса доносился шум воды.
–Что там? – спросила Аня, кутаясь в кофту и отгоняя рукой комаров.
–Сейчас увидишь, – сказала Влада. – Пойдем.
Влада взяла Аню за руку и повела за собой. С правой стороны дороги была тихая заводь, заросшая ряской. С левой стороны был небольшой пруд с темной водой. Потоки желтой воды из двух каменных труб шумно падали вниз, образуя пышную пену.
–Местный водопад, – объяснила Влада.
Чтобы подойти ближе к пруду, нужно было спуститься в овраг. Влада и Сережа спустились первыми. Аня шла за ними. Опустила руки в воду. Ледяная. А вместо песка – мелкие гладкие камни. Рыжие, серые, желтые, черные. Почти галька с моря.
Много лет назад под дорогой сделали трубу. Река текла из леса, протекала под дорогой и собиралась в небольшой мутный пруд, а после текла дальше в лес, чтобы через несколько километров соединиться с Клязьмой, недалеко от дома, где они остановились на две недели.
Сережа набрал воды в ладони и вылил Владе на ноги. Та закричала и отвесила ему подзатыльник, а после поцеловала в макушку. Аня смеялась вместе с ними. Если бы у нее не было Антона, она бы чувствовала себя совсем неловко рядом с ними. Скорее бы выходные, и он приехал.
Обратно шли через лес, чтобы срезать путь. Лес был небольшим, почти прозрачным. Впереди просвечивало поле, сзади осталось шоссе и железная дорога, справа – водопад, а если взять левее, то через пять минут окажешься на краю деревни. Так они и сделали. Лес был сухим. Пахло смолой и хвоей. Вся земля усыпала сосновыми иголками и шишками. Иногда попадались кусты брусники и земляники без ягод. Здесь же целыми полянами росли невысокие желто-сиреневые цветы. Влада сорвала один и протянула Ане.
–Это марьянник дубравный, – сказала она. – Или Иван-да-Марья.
Аня не успела ничего ответить, как на плечо Владе упала сосновая шишка. Скоро они вышли на край деревни. В это части стояли еще старые деревянные дома. Мимо проезжали дети на велосипедах, другие просто бегали и кричали.
–У них что, интернет отключили? – удивлялся Сережа.
–Вряд ли он здесь есть, – ответила Влада. – Пару лет назад мне приходилось лезть на крышу сарая, чтобы позвонить с мобильного. А еще раньше, когда не было мобильных телефонов, чтобы позвонить домой в Москву, нужно было идти на местную почту и заказывать звонок. Один телефон на всю деревню!
–Но все равно же было здорово? – спросила Аня.
–Очень, – согласилась Влада. – Но бывает по-разному. Я думаю, на даче бывает классно в двух случаях. Например, когда ты еще ребенок, здесь куча друзей, и тебя не загонишь домой. Или ты уже немного уставший взрослый со своими заботами, и хочешь просто отдохнуть, и чтобы тебя никто не трогал. Молодежи вроде нас это редко бывает интересно. Все-таки скучно. Так, пожить недельку, для разнообразия. А сидеть тут все лето, неееет уж.
–Я тебе обещаю, если провести интернет, скучно не будет, – уверял ее Сережа.
–Скажи спасибо, что здесь телевизор есть! – рассмеялась Влада. – У меня здесь раньше подружка была. Саша вроде. Она приезжала каждый год в начале июля на три-четыре недели. Жила у двух теток. Так вот, у них не было телека, и они ходили к нам смотреть сериалы, какую-то муть по первому каналу. Каждый вечер в шесть. У них было только радио. Его включали утром и вечером на несколько минут. Послушать «последнее известие».
–Чем она занималась? – спросила Сережа, перекладывая из руки в руку сосновую шишку.
–Ну, она приезжала на пару недель. Друзей у нее здесь не было. Ходила в лес за грибами с тетками, каталась на велике, купаться мы с ней вместе ходили. Мы и подружились-то, потому тетя Оля и бабушка дружили с теми тетками. Хорошая девчонка. Кстати, еще она рисовала классно. Давно что-то не приезжала. Ей тут не особо нравилось. Интересно, как у нее дела.
–Найди ее вконтакте.
–Я не знаю ее фамилию, – сказала Влада. – Наверное, это странно – подружиться с человеком и не спросить фамилию. Да что там, у меня даже телефона ее не было.
Влада выделила Ане комнату на втором этаже. Квадратная, с широкой кроватью. Она никогда не спала на такой кровати. Она была слишком большой для одного человека. Спать не хотелось, несмотря на поздний час. Аня забралась под одеяло. Заняла половину кровати. Деревянные часы на тумбочке показывали без пятнадцати двенадцать. Уличный фонарь у дома освещал все яблоки на ветках. Аня включила ноутбук и сразу начала писать, едва открыв текстовый файл. Она очнулась только через три часа и пять страниц текста, опустила ноутбук на пол и выключила свет.
Дом стоял на возвышенности, на повороте реки. Напротив калитки была старая скамейка.
–Дядя Андрюша сколотил за час, – рассказала Влада. – Из того, что нашел в сарае. Мне тогда лет шесть было. До сих пор цела. Мне кажется, здесь самый лучший вид на реку. Та девчонка, про которую я говорила, несколько раз приходила сюда рисовать, а я сидела рядом и отгоняла любопытных.
С этого места видно всю реку до следующего поворота. Место, где лесная речка впадала в Клязьму, деревянный мостик, песчаная дорога в луг, поле, огромный зеленый дуб, дальний заросший пляж и лес. Внизу холма проходила еще одна песчаная дорога. Ниже – пляж для тех, кто хорошо плавает. Рядом привязаны две лодки. Смотреть на все это с высоты – в этом было что-то легкое и особенное, отчего приятно захватывало дух и очень хотелось улыбаться. Аня смотрела на все это и немного завидовала детям, которые проводили здесь свои летние каникулы. Сесть бы сейчас на велосипед и прокатиться, как в детстве.
С утра они сходили на дальний пляж. Идти до него было далеко, почти два километра. Местные редко туда ходили, купались у лодок, а на дальний ходили дачники с детьми. Народу на пляже почти не было. Люди сидели на полотенцах, пряталась в тени плакучей ивы. Ели фрукты, что принесли с собой, пили воду. Взрослые загорали, дети резвились у воды.
Сидя на песке, можно было увидеть дом Влады – самый крайний на повороте реки. В течение дня она несколько раз начинала рассказывать о той девочке, которая больше не приезжала на дачу.
–В тот год ей было четырнадцать лет, – говорила Влада. – У нее еще не было парня, она даже не целовалась. Бедный ребенок. Только и делала, что училась, да взрослым помогала. Прям как моя тетка, Ирочка.
Максим и Саша встречались уже два года, когда он признался, что его жена снова беременна, и совсем скоро их будет уже четверо. Они весь день гуляли по ВДНХ, сидели под деревьями, целовались на берегах прудов, у фонтанов, держались за руки и никак не могли наговориться.
–Мне очень хочется, чтобы у тебя все было хорошо, и чтобы рядом с тобой был действительно хороший и надежный человек, а не какой-нибудь балбес. Так должно быть, обязательно. Только так. Я бы хотел быть уверенным, что ты счастлива, и что рядом с тобой достойный человек. Только как это сделать?
–Придется тебя клонировать, – смеялась Саша.
–Придется, – согласился Максим. – Чтобы у одного Максима все осталось, как есть, а второй бы навсегда остался с тобой и никому бы тебя не отдал. Я понимаю, что я предатель, но мне так хорошо с тобой. Мне кажется, я буду помнить о тебе всю жизнь. Всегда. Я не смогу забыть, да и не хочу забывать. Наша история всегда будет со мной, где-то у сердца, будет согревать меня.
–Ты так говоришь, будто мы больше никогда не увидимся.
–Конечно, увидимся, – ответил Максим.
–Мне страшно.
–Ты не должна бояться, Сашка. Ты красивая и свободная птичка. Тебе нужна такая же в пару, а не филин с цепью на лапе. Я хочу, чтобы ты снова обрела уверенность, расправила крылья и стала счастливой, как и было раньше. Обещай мне, что так и будет.
Саше казалось, что на двоих у них было одно общее прошлое – одно детство и одна юность, которые можно было вспоминать и обсуждать бесконечно. Столько всего похожего, близкого и родного было в их историях. Саша верила, что они с Максимом созданы друг для друга.
Она мечтала, что родит ему детей. Лучше, если сразу двоих. Девочек. Близняшек с такими же синими глазами. Она даже думала пойти на хитрость – перестать пить таблетки и забеременеть, но так и не решилась. Не смогла. Что-то остановило.
Первое, на что обратил внимание Максим, оказавшись дома у Саши, были ее картины, которые она нарисовала масляными красками, когда еще училась в школе. Дом на крутом берегу реки, скамейка под деревом, деревенские улицы, ферма с коровами, подмосковный дворик, морской пейзаж с горами.
–Ты сама все это нарисовала?
–Да, – ответила Саша. – Мне они не очень нравятся. Собиралась их выбросить, но рука не поднимается. Я ходила в художку до девятого класса.
–Они крутые, Сашка. Ты не рисуешь сейчас?
–Бывает, но очень редко.
–Надо чаще. Никто из моих знакомых не рисует. Это так необычно. Я приятно удивлен. А нарисуй мне что-нибудь. На память. Я бы повесил картину у себя на даче.
–Я подумаю, – улыбнулась Саша. – А чего бы ты хотел?
–Может быть, Крымский пейзаж?
–Почему бы и нет. Я была в Крыму пару лет назад, посмотрю свои фото. Наверное, там есть что-то подходящее.
Саша не рассказала ему, что за все время их общения у нее накопилось приличное количество зарисовок с изображением Максима. В основном она рисовала его по памяти, иногда по фото. Максим ни разу не видел ее рисующей. Саша рисовала черной ручкой, раскрашивала фломастерами. Получалось необычно, но похоже. Максим на рабочем месте, Максим проводит мастер-класс в переговорной, Максим курит на улице, Максим наливает чай себе на офисной кухне, Максим в больших наушниках, Максим смеется…
Саша не спешила. Она рисовала его, пока он спал, завернувшись в одеяло. Старалась закончить, пока он не проснулся.
–На каком месяце твоя жена? – Саша все утро не могла решиться спросить об этом.
–На седьмом, – ответил Максим. – Живот уже огромный. Женя очень хороший человек. Замечательная супруга.
Максим признался, что если бы не дети, то они с Женей разошлись бы еще в институте, пошли бы своими параллельными дорогами и никогда бы больше не пересеклись. А теперь они семья, банда, и он никогда не сможет причинить им вред.
–Зачем я это спросила? – вздохнула Саша. – Лучше бы я этого не знала.
–У тебя все будет хорошо, Сашка, – ответил Максим. – Найдешь себе обеспеченного молодого человека, с зарплатой выше среднего, с квартирой и машиной.
Саша отвернулась к стене и закрыла глаза. За два года Максим уже не первый раз говорил ей такое. И каждый раз ей хотелось его ударить. Чтобы замолчал, чтобы не говорил глупостей. Но в этот раз ей не хотелось спорить.
–Так и сделаю, наверное, – в полусне прошептала Саша.
Максим ушел домой утром в воскресенье. Саша закрыла за ним дверь, вернулась в комнату, легла на смятую постель и пролежала три часа. Так происходило каждый раз, когда он уходил. Саша падала на кровать и лежала без сил с закрытыми глазами. Ей казалось, Максим уносил с собой половину ее самой, а внутри медленно расползалась бесконечная черная дыра.
Придя немного в себя, она шла в душ, одевалась и выходила на улицу, или шла к кому-нибудь из подруг – лишь бы не оставаться одной в квартире, где все еще напоминало о Максиме.
Чашка, из которой он утром пил кофе на кухне. Пакет скисшего молока, которое надо выбросить. Влажное махровое полотенце в ванной, которым он вытирался. Оно все еще пахло его волосами. Старый шерстяной плед в клетку – на полу на балконе, прошлым вечером они долго сидели там и разговаривали. Два бокала со следами красного вина – там же. Пустая бутылка рядом.
Максим провел в этой квартире всего двенадцать часов, но оставил так много следов, будто месяц жил там. Саша старалась не возвращаться как можно дольше.
Прода от 29.02.2024, 16:04
В тот август Алексеевы уехали отдыхать в Юрмалу. Большой кирпичный дом в ста двадцати километрах от Москвы пустовал почти все лето, поэтому Владе предложили пожить там пару недель, и даже разрешили взять с собой друзей, чтобы нескучно было. Лишь бы только дом не спалили.
Сначала уехали втроем. Влада, Сережа и Аня. Два с половиной часа на электричке в Горьковском направлении. Прятали пиво в бумажные пакеты, пили и смеялись так, что другие пассажиры старались отсесть от них подальше, как только появлялись свободные места. На этот раз Аня взяла с собой ноутбук.
Деревня на берегу Клязьмы была со всех сторон окружена сосновым лесом. Старые деревянные домики с резными наличниками стояли здесь вперемежку с новыми, современными коттеджами, которых с каждом годом становилось все больше. Воздух сухой и свежий. Пахло травой. Вдоль песчаных дорог росли простые малиновые цветы с пятью лепестками. Аня сорвала один и долго его разглядывала.
–Никогда таких не видела, – сказала Аня. – Как они называются?
–Это полевая гвоздика, – ответила Влада. – Обожаю их. В детстве мы их называли «часиками».
–Почему?
–Ну смотри, тут все просто. – Влада аккуратно сжала основание цветка двумя пальцами. Пять лепестков двигались, скрывались один за другим, почти как стрелки в механических часах. – А еще есть «мыльники», – рассказывала Влада. – Видишь, вот эти мелкие белые цветочки? Они пахнут сладким детским мылом. Особенно после дождя. Оно лекарственное. Еще говорят, что отвар из него пенится, как мыло.
–Откуда ты все это знаешь? – спросила Аня, нюхая белый цветок. Он и вправду пах мылом.
–Я просто обожаю цветы, – сказала Влада. – А полевые вообще моя любовь. Когда будем собираться домой, наберем с собой по букету.
–Я с детства не собирала букеты.
–Зря, – улыбнулась Влада. – Девушке нужно хотя бы раз в год собирать букет полевых цветов. Просто потому что это красиво.
Ане было хорошо, как никогда раньше. Даже еще лучше, чем на море в прошлом месяце. Для полного счастья не хватало только Антона рядом. Он работал и обещал приехать рано утром в субботу – то есть, через три дня.
Вообще Аня не любила ездить на дачу. Единственной деревней, которую она знала, был поселок недалеко от Сергиева-Посада. Ей там не нравилось. Каждый раз, когда она приезжала, небо затягивалось тучами и начинались долгие дожди. Да еще приходилось помогать в огороде. Поливать грядки, рвать сорняки, собирать колорадских жуков с картошки, окапывать старые яблони, собирать граблями сухую траву, чистить дорожки к сараю, бане, туалету и помойной яме. Аня приезжала на пару недель и друзей завести не успевала.
Здесь же все было по-другому. В первый вечер Влада повела Аню и Сережу гулять. Они вышли на асфальтированную дорогу на краю деревни и шли около десяти минут, сквозь лес. Навстречу иногда выезжали редкие машины. Справа шумели электрички. Сначала дошли до небольшого карьера. Дачники таскали отсюда песок для своих участков. По краям обрыва росли старые сосны. Их мощные корни торчали из рыжего песка уже десяток лет, а сосны все стояли и шумели, как ни в чем ни бывало. Ни сохли, ни падали. Сильные, крепкие, живучие. Аня завороженно смотрела на этот вид и не могла описать, что чувствует. Но одно она могла сказать точно. Ей здесь нравилось. Сквозь шорох леса доносился шум воды.
–Что там? – спросила Аня, кутаясь в кофту и отгоняя рукой комаров.
–Сейчас увидишь, – сказала Влада. – Пойдем.
Влада взяла Аню за руку и повела за собой. С правой стороны дороги была тихая заводь, заросшая ряской. С левой стороны был небольшой пруд с темной водой. Потоки желтой воды из двух каменных труб шумно падали вниз, образуя пышную пену.
–Местный водопад, – объяснила Влада.
Чтобы подойти ближе к пруду, нужно было спуститься в овраг. Влада и Сережа спустились первыми. Аня шла за ними. Опустила руки в воду. Ледяная. А вместо песка – мелкие гладкие камни. Рыжие, серые, желтые, черные. Почти галька с моря.
Много лет назад под дорогой сделали трубу. Река текла из леса, протекала под дорогой и собиралась в небольшой мутный пруд, а после текла дальше в лес, чтобы через несколько километров соединиться с Клязьмой, недалеко от дома, где они остановились на две недели.
Сережа набрал воды в ладони и вылил Владе на ноги. Та закричала и отвесила ему подзатыльник, а после поцеловала в макушку. Аня смеялась вместе с ними. Если бы у нее не было Антона, она бы чувствовала себя совсем неловко рядом с ними. Скорее бы выходные, и он приехал.
Обратно шли через лес, чтобы срезать путь. Лес был небольшим, почти прозрачным. Впереди просвечивало поле, сзади осталось шоссе и железная дорога, справа – водопад, а если взять левее, то через пять минут окажешься на краю деревни. Так они и сделали. Лес был сухим. Пахло смолой и хвоей. Вся земля усыпала сосновыми иголками и шишками. Иногда попадались кусты брусники и земляники без ягод. Здесь же целыми полянами росли невысокие желто-сиреневые цветы. Влада сорвала один и протянула Ане.
–Это марьянник дубравный, – сказала она. – Или Иван-да-Марья.
Аня не успела ничего ответить, как на плечо Владе упала сосновая шишка. Скоро они вышли на край деревни. В это части стояли еще старые деревянные дома. Мимо проезжали дети на велосипедах, другие просто бегали и кричали.
–У них что, интернет отключили? – удивлялся Сережа.
–Вряд ли он здесь есть, – ответила Влада. – Пару лет назад мне приходилось лезть на крышу сарая, чтобы позвонить с мобильного. А еще раньше, когда не было мобильных телефонов, чтобы позвонить домой в Москву, нужно было идти на местную почту и заказывать звонок. Один телефон на всю деревню!
–Но все равно же было здорово? – спросила Аня.
–Очень, – согласилась Влада. – Но бывает по-разному. Я думаю, на даче бывает классно в двух случаях. Например, когда ты еще ребенок, здесь куча друзей, и тебя не загонишь домой. Или ты уже немного уставший взрослый со своими заботами, и хочешь просто отдохнуть, и чтобы тебя никто не трогал. Молодежи вроде нас это редко бывает интересно. Все-таки скучно. Так, пожить недельку, для разнообразия. А сидеть тут все лето, неееет уж.
–Я тебе обещаю, если провести интернет, скучно не будет, – уверял ее Сережа.
–Скажи спасибо, что здесь телевизор есть! – рассмеялась Влада. – У меня здесь раньше подружка была. Саша вроде. Она приезжала каждый год в начале июля на три-четыре недели. Жила у двух теток. Так вот, у них не было телека, и они ходили к нам смотреть сериалы, какую-то муть по первому каналу. Каждый вечер в шесть. У них было только радио. Его включали утром и вечером на несколько минут. Послушать «последнее известие».
–Чем она занималась? – спросила Сережа, перекладывая из руки в руку сосновую шишку.
–Ну, она приезжала на пару недель. Друзей у нее здесь не было. Ходила в лес за грибами с тетками, каталась на велике, купаться мы с ней вместе ходили. Мы и подружились-то, потому тетя Оля и бабушка дружили с теми тетками. Хорошая девчонка. Кстати, еще она рисовала классно. Давно что-то не приезжала. Ей тут не особо нравилось. Интересно, как у нее дела.
–Найди ее вконтакте.
–Я не знаю ее фамилию, – сказала Влада. – Наверное, это странно – подружиться с человеком и не спросить фамилию. Да что там, у меня даже телефона ее не было.
Влада выделила Ане комнату на втором этаже. Квадратная, с широкой кроватью. Она никогда не спала на такой кровати. Она была слишком большой для одного человека. Спать не хотелось, несмотря на поздний час. Аня забралась под одеяло. Заняла половину кровати. Деревянные часы на тумбочке показывали без пятнадцати двенадцать. Уличный фонарь у дома освещал все яблоки на ветках. Аня включила ноутбук и сразу начала писать, едва открыв текстовый файл. Она очнулась только через три часа и пять страниц текста, опустила ноутбук на пол и выключила свет.
Дом стоял на возвышенности, на повороте реки. Напротив калитки была старая скамейка.
–Дядя Андрюша сколотил за час, – рассказала Влада. – Из того, что нашел в сарае. Мне тогда лет шесть было. До сих пор цела. Мне кажется, здесь самый лучший вид на реку. Та девчонка, про которую я говорила, несколько раз приходила сюда рисовать, а я сидела рядом и отгоняла любопытных.
С этого места видно всю реку до следующего поворота. Место, где лесная речка впадала в Клязьму, деревянный мостик, песчаная дорога в луг, поле, огромный зеленый дуб, дальний заросший пляж и лес. Внизу холма проходила еще одна песчаная дорога. Ниже – пляж для тех, кто хорошо плавает. Рядом привязаны две лодки. Смотреть на все это с высоты – в этом было что-то легкое и особенное, отчего приятно захватывало дух и очень хотелось улыбаться. Аня смотрела на все это и немного завидовала детям, которые проводили здесь свои летние каникулы. Сесть бы сейчас на велосипед и прокатиться, как в детстве.
С утра они сходили на дальний пляж. Идти до него было далеко, почти два километра. Местные редко туда ходили, купались у лодок, а на дальний ходили дачники с детьми. Народу на пляже почти не было. Люди сидели на полотенцах, пряталась в тени плакучей ивы. Ели фрукты, что принесли с собой, пили воду. Взрослые загорали, дети резвились у воды.
Сидя на песке, можно было увидеть дом Влады – самый крайний на повороте реки. В течение дня она несколько раз начинала рассказывать о той девочке, которая больше не приезжала на дачу.
–В тот год ей было четырнадцать лет, – говорила Влада. – У нее еще не было парня, она даже не целовалась. Бедный ребенок. Только и делала, что училась, да взрослым помогала. Прям как моя тетка, Ирочка.
