В комнате наводился порядок, пирсинг вынимался, а рваные штаны летели далеко в шкаф. Настя научилась неузнаваемо преображаться менее чем за полчаса. Она считала, что для родителей должна остаться той хорошей девочкой, которой была до поступления в институт. После телефонных разговоров с матерью она ревела в подушку, а через час снова дралась с соседкой Кристиной.
На первом курсе она познакомилась с Максимом в занюханном баре в центре Москвы. Влюбилась и успокоилась. Максиму было тридцать, и нужно было ему соответствовать – быть взрослой, вкусно готовить, уметь общаться с его друзьями, читать умные книги и быть в курсе всего, что происходит в мире.
Насте было хорошо с ним. Она ощущала себя особенной, раз он, такой взрослый и красивый, обратил на нее внимание и сделал своей девушкой. Это льстило. До Максима Настя встречалась только с ровесниками и знала наперед все, что они могли ей предложить и рассказать. С ними было скучно. А с Максимом интересно. Почти два года… кто бы мог тогда подумать, что все так закончится, и она окажется «хуже собаки»?
Прошлый вечер не выходил из головы. Так стыдно и горько Насте еще ни разу не было. Причем стыдно было почему-то за Максима.
Единственное, что радовало, это новые соседки, к которым ее вчера подселили. Из «Матрицы» они вернулись почти подругами, хотя познакомились менее суток назад.
Настя провела две пары и в половине первого уже шла домой. В воздухе пахло мокрыми листьями.
Есть подруги, есть ещё куча друзей по всему универу, есть родители и маленькая сестра Дашка, есть всё, что нужно, чтобы быть счастливой, но почему-то не получается. Настя медленно шла мимо ёлок по асфальтированной мокрой дороге, пахнущей осенью.
Конечно, есть парень – Начо Рамос, с которым можно отвлечься от постоянных мыслей о Максиме. Ну да… И что этот Начо? – думала про себя Настя, пнув ногой мокрую шишку. Сядет напротив, возьмёт за руки, уставится на тебя своими телячьими тёмными глазами и давай по-испански: «Mi bella… te amo, te quiero… mi chiquita…», а потом целоваться и всё такое. Любит. Хочет. А бывает, ревнует, но уже по-русски. Злится. «Ты общаешься с бывшим парнем, ты с ним спишь и изменяешь мне!.. Да? Да? Тебе ведь нравится спать с ним?» И почему девчонкам так нравятся эти латиносы?
Когда она вернулась, дома никого не было. Настя закинула сумку в стенной шкаф, на дне которого новые соседки прятали запасы алкоголя. В два ряда стояли бутылки: текила с пробкой в виде чёрной шляпы, две бутылки виски, три – чинзано и мартини.
Настя грустно вздохнула и закрыла шкаф. Пить совсем не хотелось, даже текилу. На холодильнике висел магнит с надписью «Все мужики одинаковы – одинаково бесполезны» и розовый листок со списком дел. Внизу кто-то приписал чёрным фломастером: «Саша, я тебя люблю».
Соседки оказались интересными. Приходя домой, Настя часто видела картину – Машка Давыдова, девушка с идеальной сияющей кожей и светлыми волосами, стояла на кровати в одном нижнем белье и курила в форточку. От неё пахло мятными сигаретами и горьковатыми духами. Маша почти не ела, не ходила в универ и не вылезала на улицу – лишь раз в день она спускалась в магазинчик на первый этаж за сигаретами и пивом. Они вместе пили, и Маша делилась с Настей своими проблемами, страхами и неосуществлёнными желаниями. У Машки была депрессия.
Машка Давыдова родилась двадцать лет назад в Курске. Маленькая девочка, похожая на ангела, с белокурыми локонами и прозрачными аквамариновыми глазами моментально очаровывала взрослых, а потом легко вила из них верёвки.
Читать она, казалось, научилась раньше, чем ходить. Машку интересовало всё. Начиная музыкой и заканчивая восточной медициной и гаданиями на кофейной гуще.
В университет она поступила без проблем и перебралась в Москву. Проблемы начались позже. После долгих поисков самой себя наступило разочарование. Всё было не то. Не тот большой город, не тот институт, не тот факультет и специальность. Не те люди, что постоянно рядом. Всё не так, как хотелось и представлялось.
Маша с Настей быстро нашли общий язык. У Маши в шкафу всегда был алкоголь, а Настя всегда была готова поддержать ее одинокими вечерами. Машке было еще хуже, чем Насте – она не могла себя заставить даже ходить на занятия, а сентябрь уже подходил к концу.
–Нам нужно что-то придумать, – сказала Настя, наливая Маше мартини в чашку. – Тебе нужно появляться в универе хотя бы пару раз в неделю. Нельзя все время сидеть в комнате. Нужно выходить. Пойдем в воскресенье в Матрицу?
–Лучше Аньку позови, – вздохнула Маша. – Мне надеть нечего.
–Аньку тоже возьмем, – согласилась Настя. – Втроем еще лучше. Обещай, что подумаешь. Если нечего надеть, можешь выбрать что-нибудь из моих вещей. Мне кажется, один размер. Ты ведь S носишь?
–Угу.
–У меня через полтора часа пара в спорткомплексе, – сказала Настя. – Пойду собираться, а то не успею.
–Ты тренер в качалке? – спросила Маша.
–Нет, я веду степ-аэробику, – ответила Настя.
–Класс, – впервые за день улыбнулась Маша. – Я занималась, когда еще в школе училась. Мне нравилось.
–Приходи к нам. У нас весело.
–А можно?
–Конечно. Я даже в конце семестра зачет тебе могу организовать на халяву. Только не говори никому.
–Когда у тебя следующее занятие?
–В понедельник утром.
Настя была рада, что Маша хоть чем-то заинтересовалась. Оставалось только надеяться, что желание не пропадет на следующее утро.
Настя ждала автобус, который ходил раз в полчаса. Пахло сумерками после дождя.
– Привет! – сказал кто-то за спиной. Настя обернулась – перед ней стояли Андрей и Дима. – Я Дима, помнишь меня?
–Кажется, да, – неуверенно отозвалась Настя.
–А это Андрей, – представил он друга. – Мы соседи Начо.
–Да, я вспомнила, – улыбнулась она. – Как твоя экономика, пересдал?
–Конечно, – ответил Дима. – Куда едешь?
– В спорткомплекс.
– Мы тоже на спорт. Да, Андрюшка? – спросил Дима.
Андрей кивнул.
– Андрюха на футбол ходит, а я качалку записался.
–А я степ-аэробику веду два года уже, официально числюсь на кафедре. Нужно просто заехать туда и взять списки студентов.
– Реально? Я смотрю, ты шустрая. Как у тебя получилось?
–Два года назад предложили здесь поработать. Я согласилась. Я с пяти лет занималась художественной гимнастикой.
–Круто! Ты спортсменка. А чего бросила?
–Я сама не знаю уже, – ответила Настя. – Так получилось.
–Спорт круче, – сказал Андрей. – Это ты зря.
– И много народу ходит? – спросил Дима.
– Много. Три группы. Одни девчонки.
– Девчонки? – улыбнулся Андрей. – Тогда мы придём как-нибудь посмотреть. Да, Диман?
– Конечно, Андрюха, хрен тебе в ухо! Тебе лишь бы посмотреть! Он у нас такой плейбой. Да, Андрюха?
– Сейчас получишь!
– Не парься, сам получишь!
– Не обращай внимания, мы всегда так. А зачёты можешь ставить?
– Своим ставлю, – улыбнулась Настя, прижав крепче папку с бумагами.
–Ты кстати в каком блоке живёшь?
– В одиннадцатом.
– А комната?
– А зачем тебе? – усмехнулась Настя.
– Вдруг пригодится, лекцию взять, например.
– 617. А вы?
– А мы с Андрюхой в девятом, комната 410. Заходи.
– И подруг с собой приводи, – добавил Андрей. – И побольше, побольше!
– Обязательно! – рассмеялась Настя.
Пришёл автобус, и они поехали. Дима всё время что-то говорил, напевал детские песни из мультфильмов. Такой классический болтун. Когда они подходили ко входу в спорткомплекс, у Насти от смеха уже болел живот. Казалось, эти два страшных болтуна способны говорить круглосуточно. Бывали моменты, когда Андрей замолкал на полминуты, у Димы же рот не закрывался ни на секунду.
С неба начали падать редкие холодные капли, но им не под силу было испортить Насте настроение. Третье занятие в этом году. Настя обожала моменты, когда входишь в зал, неся музыкальный центр и стопку дисков, когда включаешь его, снимаешь лишнюю одежду, оставаясь в лёгком спортивном костюме, и говоришь: «Ну, что ж, начнём?»
После занятия Настя забежала в магазин на первом этаже девятого блока, где жила большая часть сильной половины инженерного факультета. Она бежала по первому этажу, на ходу застёгивая кофту. На плече – сумка, в левой руке – большой целлофановый пакет, в правой она держала музыкальный центр, одновременно прижимая к груди стопку компакт-дисков. Она пронеслась мимо высокого парня в шлёпанцах и остановилась рядом с магазином поправить сумку.
– Эй, ты, не узнаёшь, что ли? – окрикнул ее парень, оказавшийся Димой. Длинная футболка, чёрные штаны с растянутыми коленками и резиновые шлёпанцы, из которых торчали голые пальцы и пятки. В руках он держал упаковку сосисок.
Пытаясь сдержать смех, Настя уронила на пол все пять дисков.
– Что ж ты, Настюха, сосисок ни разу не видела? – ухмылялся Дима, помогая ей собирать диски.
– Все в порядке. Поможешь немного?
– Si, seсorita. А что надо сделать?
– Подержи вот это всё, пока я куплю поесть. – И протянула ему пакет, музыкальный центр и диски.
– Без проблем. Могу ещё и продукты донести в одиннадцатый блок, мне как раз туда нужно зайти.
– Это хорошо, – улыбнулась Настя, задумавшись
« Что было вчера, забыть мне пора, С завтрашнего дня, с завтрашнего дня», – напевал Дима за спиной у Насти.
Она купила три салата и молоко, а потом они вышли на улицу через главный вход в магазин. Небольшие магазинчики находились в каждом блоке на первом этаже. У дверей – вывеска пятнадцатилетней давности со старым логотипом «Coca-Cola» в виде красного круга.
Настя и Дима зашли в одиннадцатый блок. Пахло шашлыками из леса. Из открытых окон на первом этаже было слышно, как, раскачиваясь, скрипела вывеска «Coca-Cola».
– Ладно, мне в другую сторону, – сказал Дима, передавая Насте сумки, когда они вышли из лифта на шестом этаже.
– Спасибо, – ответила Настя.
Дима неуверенно переминался с ноги на ногу, будто набираясь мужества сказать или спросить что-нибудь жизненно важное. Наконец, поломавшись ещё полминуты, он спросил:
– Кстати, ты не с Анькой Остроумовой живешь?
–Да, и с Машкой.
–Я Аньку сто лет знаю. Не подралась еще с ними?
–Повода не было. А что Кристина уже соскучилась?
–Я у нее спрошу, – смеялся Дима. – Как раз к ней иду.
– Ладно, – улыбнулась Настя. – Спасибо тебе.
–Всегда пожалуйста. Рад помочь. Вкрутить лампочку, донести сумки, набить морду врагу – обращайся.
4.
На часовых перерывах между второй и третьей парой студенты вылезали во внутренний дворик, где тоскливо возвышался маленький старый фонтан, который никогда не работал. В центре сидел бетонный мальчик – по словам преподавателей, его лепили с внука одного из бывших деканов. Студенты прозвали его «писающим мальчиком». Внизу собиралась дождевая вода, а на низких бортиках и поломанных скамейках вокруг сидели студенты и курили. Посмотришь вниз – асфальт усеян тысячами окурков; посмотришь наверх и видишь грязно-жёлтые кирпичные стены, уходящие ввысь. Слева пахло кофе и выпечкой из буфета; справа доносился шум токарных станков.
Машка сама не знала, что она здесь забыла. Училась на инженера, мечтала быть стилистом. Она охотно ровняла подругам кончики волос, стригла чёлки, щипала брови, давила прыщи и подбирала одежду. Ни один шопинг не проходил без неё.
Машка затянулась и посмотрела в сторону столовой, откуда шла Настя со стаканом чая в руке.
– Ну что, готова к пересдаче? – спросила Настя.
– Я уже летом была готова, – вздохнула Маша. – Знаешь, мне кажется, будет намного проще позвонить Начо и договориться о трёх дополнительных занятиях. За деньги, естественно. Сто евро, Козлов уже в баксах не берёт. Два дня отзанимаюсь – поставит экзамен, даже если ни хрена не знаю.
–У тебя есть сто евро?
– Нету. Я бедная студентка, но он всё равно поставит нормальную оценку за экзамен. Я его достану. Его от меня тошнить будет. И совершенно бесплатно.
–Будем надеяться, – сказала Настя. – Я рада, что ты все-таки решила появиться и закрыть летнюю сессию.
Тут Машка вздрогнула, будто её щипнули за бок, и кивнула в сторону мастерских.
– Ух ты. Да какой из неё инженер! – возмутилась она вслух, не отводя глаз.
У входа в литейную мастерскую стояла группа студентов, и слышался громкий женский смех. Массивные блестящие серьги-подвески спускались ниже голых плеч Кристины. Платиновая блондинка с зелёными глазами, которые всегда смотрят так, как будто хотят соблазнить.
Кристина обнимала Диму за талию, говорила ему что-то на ухо нежным голосом, потом опять смеялась и называла его своим мужем. Дима не особо противился подобным знакам внимания, но и не поощрял.
– Да, он мой муж! – громко смеялась она. – После обеда мы пойдём в ЗАГС и распишемся. Да, муж?
В ответ Дима лишь ухмылялся и ничего не говорил.
– Через полчаса контрольная по химии. Димулька вчера весь вечер готовился, даже погулять со мной не пошёл. Да, муж?
– Ты слышишь, Насть? – изумлялась Машка. – Это ж какой дурой нужно быть, чтоб парня так называть! Смотри, как он скривился, бедолага.
Маше нравилось слово «бедолага». Она замерла, прислушиваясь к их разговорам.
– Ты откуда? – спросил Кристину какой-то незнакомый парень. Она сделала брови домиком и пропела:
– Я из Марий-Эл. Город Йошкар-Ола. А ты?
– А я из Тольятти.
– Тольятти? – переспросила Кристина. – А это что, в Италии?
Смеялись все, в том числе Кристина.
– Ох, и повезло же Димычу… – ехидничала Машка. – Его девушка полная дура. Бедолага. Как думаешь, она знает, где находится Италия?
– Наверное, где-то на Дальнем Востоке, – предположила Настя.
– Точно.
Настя закурила вторую сигарету и задумалась, окружив себя дымовой завесой. Когда мятный смог рассеялся, перед ней и Машкой уже стояли двое. К такому моменту, казалось ей, было бы очень уместно слово – «нарисовались». Именно так это и было: они, будто уже давно там стояли и улыбались, щурясь на солнце, как два довольных сытых кота.
– Кажется, мы учимся на одном факультете, – начал Андрей, а Дима продолжил:
– Может, сходим куда-нибудь сегодня вчетвером?
Настя с Машей переглянулись.
–Ну я даже не знаю, – задумалась Маша.
–Пойдем в Сити, – сказал Дима. – Давай, будет весело.
–Да ладно тебе, пойдем, – смеялась Настя. – Тебе нужно. И ехать далеко не надо.
–Мне надо подумать, еще вышку пересдавать, – объясняла Маша. – У меня долг висит с летней сессии.
–Ты сегодня его сдашь, – сказала Настя. – Мы идем.
–Отлично, – ответил Дима. – Мы зайдем за вами в восемь. Комната 617?
Настя кивнула.
В обед Настя, Маша и Аня сидели в столовой. Занять стол всегда считалось удачей. С двенадцати до часу найти место казалось почти невозможным. Также нелегко было отстоять очередь, начинавшуюся у самых дверей в столовую.
– Твой мужик так и не писал тебе? – спросила Маша Настю.
Маша любила давать прозвища знакомым. Максима она сразу нарекла мужиком. Не «бывший», не «этот», а именно «мужик». Настя не возражала, ей это даже нравилось, а Аню смешило.
– Нет, «мужик» не писал. Думаю, не напишет, – ответила Настя. – Я его хорошо знаю.
– И что ты думаешь делать?
– В воскресенье поеду в «Матрицу», поговорю с ним еще раз. Пойдёте со мной?
– Анька пойдёт. Я буду спать. А тебе просто надо стать девушкой его мечты. Какие ему нравятся?
На первом курсе она познакомилась с Максимом в занюханном баре в центре Москвы. Влюбилась и успокоилась. Максиму было тридцать, и нужно было ему соответствовать – быть взрослой, вкусно готовить, уметь общаться с его друзьями, читать умные книги и быть в курсе всего, что происходит в мире.
Насте было хорошо с ним. Она ощущала себя особенной, раз он, такой взрослый и красивый, обратил на нее внимание и сделал своей девушкой. Это льстило. До Максима Настя встречалась только с ровесниками и знала наперед все, что они могли ей предложить и рассказать. С ними было скучно. А с Максимом интересно. Почти два года… кто бы мог тогда подумать, что все так закончится, и она окажется «хуже собаки»?
Прошлый вечер не выходил из головы. Так стыдно и горько Насте еще ни разу не было. Причем стыдно было почему-то за Максима.
Единственное, что радовало, это новые соседки, к которым ее вчера подселили. Из «Матрицы» они вернулись почти подругами, хотя познакомились менее суток назад.
Настя провела две пары и в половине первого уже шла домой. В воздухе пахло мокрыми листьями.
Есть подруги, есть ещё куча друзей по всему универу, есть родители и маленькая сестра Дашка, есть всё, что нужно, чтобы быть счастливой, но почему-то не получается. Настя медленно шла мимо ёлок по асфальтированной мокрой дороге, пахнущей осенью.
Конечно, есть парень – Начо Рамос, с которым можно отвлечься от постоянных мыслей о Максиме. Ну да… И что этот Начо? – думала про себя Настя, пнув ногой мокрую шишку. Сядет напротив, возьмёт за руки, уставится на тебя своими телячьими тёмными глазами и давай по-испански: «Mi bella… te amo, te quiero… mi chiquita…», а потом целоваться и всё такое. Любит. Хочет. А бывает, ревнует, но уже по-русски. Злится. «Ты общаешься с бывшим парнем, ты с ним спишь и изменяешь мне!.. Да? Да? Тебе ведь нравится спать с ним?» И почему девчонкам так нравятся эти латиносы?
Когда она вернулась, дома никого не было. Настя закинула сумку в стенной шкаф, на дне которого новые соседки прятали запасы алкоголя. В два ряда стояли бутылки: текила с пробкой в виде чёрной шляпы, две бутылки виски, три – чинзано и мартини.
Настя грустно вздохнула и закрыла шкаф. Пить совсем не хотелось, даже текилу. На холодильнике висел магнит с надписью «Все мужики одинаковы – одинаково бесполезны» и розовый листок со списком дел. Внизу кто-то приписал чёрным фломастером: «Саша, я тебя люблю».
Соседки оказались интересными. Приходя домой, Настя часто видела картину – Машка Давыдова, девушка с идеальной сияющей кожей и светлыми волосами, стояла на кровати в одном нижнем белье и курила в форточку. От неё пахло мятными сигаретами и горьковатыми духами. Маша почти не ела, не ходила в универ и не вылезала на улицу – лишь раз в день она спускалась в магазинчик на первый этаж за сигаретами и пивом. Они вместе пили, и Маша делилась с Настей своими проблемами, страхами и неосуществлёнными желаниями. У Машки была депрессия.
Машка Давыдова родилась двадцать лет назад в Курске. Маленькая девочка, похожая на ангела, с белокурыми локонами и прозрачными аквамариновыми глазами моментально очаровывала взрослых, а потом легко вила из них верёвки.
Читать она, казалось, научилась раньше, чем ходить. Машку интересовало всё. Начиная музыкой и заканчивая восточной медициной и гаданиями на кофейной гуще.
В университет она поступила без проблем и перебралась в Москву. Проблемы начались позже. После долгих поисков самой себя наступило разочарование. Всё было не то. Не тот большой город, не тот институт, не тот факультет и специальность. Не те люди, что постоянно рядом. Всё не так, как хотелось и представлялось.
Маша с Настей быстро нашли общий язык. У Маши в шкафу всегда был алкоголь, а Настя всегда была готова поддержать ее одинокими вечерами. Машке было еще хуже, чем Насте – она не могла себя заставить даже ходить на занятия, а сентябрь уже подходил к концу.
–Нам нужно что-то придумать, – сказала Настя, наливая Маше мартини в чашку. – Тебе нужно появляться в универе хотя бы пару раз в неделю. Нельзя все время сидеть в комнате. Нужно выходить. Пойдем в воскресенье в Матрицу?
–Лучше Аньку позови, – вздохнула Маша. – Мне надеть нечего.
–Аньку тоже возьмем, – согласилась Настя. – Втроем еще лучше. Обещай, что подумаешь. Если нечего надеть, можешь выбрать что-нибудь из моих вещей. Мне кажется, один размер. Ты ведь S носишь?
–Угу.
–У меня через полтора часа пара в спорткомплексе, – сказала Настя. – Пойду собираться, а то не успею.
–Ты тренер в качалке? – спросила Маша.
–Нет, я веду степ-аэробику, – ответила Настя.
–Класс, – впервые за день улыбнулась Маша. – Я занималась, когда еще в школе училась. Мне нравилось.
–Приходи к нам. У нас весело.
–А можно?
–Конечно. Я даже в конце семестра зачет тебе могу организовать на халяву. Только не говори никому.
–Когда у тебя следующее занятие?
–В понедельник утром.
Настя была рада, что Маша хоть чем-то заинтересовалась. Оставалось только надеяться, что желание не пропадет на следующее утро.
Настя ждала автобус, который ходил раз в полчаса. Пахло сумерками после дождя.
– Привет! – сказал кто-то за спиной. Настя обернулась – перед ней стояли Андрей и Дима. – Я Дима, помнишь меня?
–Кажется, да, – неуверенно отозвалась Настя.
–А это Андрей, – представил он друга. – Мы соседи Начо.
–Да, я вспомнила, – улыбнулась она. – Как твоя экономика, пересдал?
–Конечно, – ответил Дима. – Куда едешь?
– В спорткомплекс.
– Мы тоже на спорт. Да, Андрюшка? – спросил Дима.
Андрей кивнул.
– Андрюха на футбол ходит, а я качалку записался.
–А я степ-аэробику веду два года уже, официально числюсь на кафедре. Нужно просто заехать туда и взять списки студентов.
– Реально? Я смотрю, ты шустрая. Как у тебя получилось?
–Два года назад предложили здесь поработать. Я согласилась. Я с пяти лет занималась художественной гимнастикой.
–Круто! Ты спортсменка. А чего бросила?
–Я сама не знаю уже, – ответила Настя. – Так получилось.
–Спорт круче, – сказал Андрей. – Это ты зря.
– И много народу ходит? – спросил Дима.
– Много. Три группы. Одни девчонки.
– Девчонки? – улыбнулся Андрей. – Тогда мы придём как-нибудь посмотреть. Да, Диман?
– Конечно, Андрюха, хрен тебе в ухо! Тебе лишь бы посмотреть! Он у нас такой плейбой. Да, Андрюха?
– Сейчас получишь!
– Не парься, сам получишь!
– Не обращай внимания, мы всегда так. А зачёты можешь ставить?
– Своим ставлю, – улыбнулась Настя, прижав крепче папку с бумагами.
–Ты кстати в каком блоке живёшь?
– В одиннадцатом.
– А комната?
– А зачем тебе? – усмехнулась Настя.
– Вдруг пригодится, лекцию взять, например.
– 617. А вы?
– А мы с Андрюхой в девятом, комната 410. Заходи.
– И подруг с собой приводи, – добавил Андрей. – И побольше, побольше!
– Обязательно! – рассмеялась Настя.
Пришёл автобус, и они поехали. Дима всё время что-то говорил, напевал детские песни из мультфильмов. Такой классический болтун. Когда они подходили ко входу в спорткомплекс, у Насти от смеха уже болел живот. Казалось, эти два страшных болтуна способны говорить круглосуточно. Бывали моменты, когда Андрей замолкал на полминуты, у Димы же рот не закрывался ни на секунду.
С неба начали падать редкие холодные капли, но им не под силу было испортить Насте настроение. Третье занятие в этом году. Настя обожала моменты, когда входишь в зал, неся музыкальный центр и стопку дисков, когда включаешь его, снимаешь лишнюю одежду, оставаясь в лёгком спортивном костюме, и говоришь: «Ну, что ж, начнём?»
После занятия Настя забежала в магазин на первом этаже девятого блока, где жила большая часть сильной половины инженерного факультета. Она бежала по первому этажу, на ходу застёгивая кофту. На плече – сумка, в левой руке – большой целлофановый пакет, в правой она держала музыкальный центр, одновременно прижимая к груди стопку компакт-дисков. Она пронеслась мимо высокого парня в шлёпанцах и остановилась рядом с магазином поправить сумку.
– Эй, ты, не узнаёшь, что ли? – окрикнул ее парень, оказавшийся Димой. Длинная футболка, чёрные штаны с растянутыми коленками и резиновые шлёпанцы, из которых торчали голые пальцы и пятки. В руках он держал упаковку сосисок.
Пытаясь сдержать смех, Настя уронила на пол все пять дисков.
– Что ж ты, Настюха, сосисок ни разу не видела? – ухмылялся Дима, помогая ей собирать диски.
– Все в порядке. Поможешь немного?
– Si, seсorita. А что надо сделать?
– Подержи вот это всё, пока я куплю поесть. – И протянула ему пакет, музыкальный центр и диски.
– Без проблем. Могу ещё и продукты донести в одиннадцатый блок, мне как раз туда нужно зайти.
– Это хорошо, – улыбнулась Настя, задумавшись
« Что было вчера, забыть мне пора, С завтрашнего дня, с завтрашнего дня», – напевал Дима за спиной у Насти.
Она купила три салата и молоко, а потом они вышли на улицу через главный вход в магазин. Небольшие магазинчики находились в каждом блоке на первом этаже. У дверей – вывеска пятнадцатилетней давности со старым логотипом «Coca-Cola» в виде красного круга.
Настя и Дима зашли в одиннадцатый блок. Пахло шашлыками из леса. Из открытых окон на первом этаже было слышно, как, раскачиваясь, скрипела вывеска «Coca-Cola».
– Ладно, мне в другую сторону, – сказал Дима, передавая Насте сумки, когда они вышли из лифта на шестом этаже.
– Спасибо, – ответила Настя.
Дима неуверенно переминался с ноги на ногу, будто набираясь мужества сказать или спросить что-нибудь жизненно важное. Наконец, поломавшись ещё полминуты, он спросил:
– Кстати, ты не с Анькой Остроумовой живешь?
–Да, и с Машкой.
–Я Аньку сто лет знаю. Не подралась еще с ними?
–Повода не было. А что Кристина уже соскучилась?
–Я у нее спрошу, – смеялся Дима. – Как раз к ней иду.
– Ладно, – улыбнулась Настя. – Спасибо тебе.
–Всегда пожалуйста. Рад помочь. Вкрутить лампочку, донести сумки, набить морду врагу – обращайся.
Прода от 27.10.2019, 12:08
4.
На часовых перерывах между второй и третьей парой студенты вылезали во внутренний дворик, где тоскливо возвышался маленький старый фонтан, который никогда не работал. В центре сидел бетонный мальчик – по словам преподавателей, его лепили с внука одного из бывших деканов. Студенты прозвали его «писающим мальчиком». Внизу собиралась дождевая вода, а на низких бортиках и поломанных скамейках вокруг сидели студенты и курили. Посмотришь вниз – асфальт усеян тысячами окурков; посмотришь наверх и видишь грязно-жёлтые кирпичные стены, уходящие ввысь. Слева пахло кофе и выпечкой из буфета; справа доносился шум токарных станков.
Машка сама не знала, что она здесь забыла. Училась на инженера, мечтала быть стилистом. Она охотно ровняла подругам кончики волос, стригла чёлки, щипала брови, давила прыщи и подбирала одежду. Ни один шопинг не проходил без неё.
Машка затянулась и посмотрела в сторону столовой, откуда шла Настя со стаканом чая в руке.
– Ну что, готова к пересдаче? – спросила Настя.
– Я уже летом была готова, – вздохнула Маша. – Знаешь, мне кажется, будет намного проще позвонить Начо и договориться о трёх дополнительных занятиях. За деньги, естественно. Сто евро, Козлов уже в баксах не берёт. Два дня отзанимаюсь – поставит экзамен, даже если ни хрена не знаю.
–У тебя есть сто евро?
– Нету. Я бедная студентка, но он всё равно поставит нормальную оценку за экзамен. Я его достану. Его от меня тошнить будет. И совершенно бесплатно.
–Будем надеяться, – сказала Настя. – Я рада, что ты все-таки решила появиться и закрыть летнюю сессию.
Тут Машка вздрогнула, будто её щипнули за бок, и кивнула в сторону мастерских.
– Ух ты. Да какой из неё инженер! – возмутилась она вслух, не отводя глаз.
У входа в литейную мастерскую стояла группа студентов, и слышался громкий женский смех. Массивные блестящие серьги-подвески спускались ниже голых плеч Кристины. Платиновая блондинка с зелёными глазами, которые всегда смотрят так, как будто хотят соблазнить.
Кристина обнимала Диму за талию, говорила ему что-то на ухо нежным голосом, потом опять смеялась и называла его своим мужем. Дима не особо противился подобным знакам внимания, но и не поощрял.
– Да, он мой муж! – громко смеялась она. – После обеда мы пойдём в ЗАГС и распишемся. Да, муж?
В ответ Дима лишь ухмылялся и ничего не говорил.
– Через полчаса контрольная по химии. Димулька вчера весь вечер готовился, даже погулять со мной не пошёл. Да, муж?
– Ты слышишь, Насть? – изумлялась Машка. – Это ж какой дурой нужно быть, чтоб парня так называть! Смотри, как он скривился, бедолага.
Маше нравилось слово «бедолага». Она замерла, прислушиваясь к их разговорам.
– Ты откуда? – спросил Кристину какой-то незнакомый парень. Она сделала брови домиком и пропела:
– Я из Марий-Эл. Город Йошкар-Ола. А ты?
– А я из Тольятти.
– Тольятти? – переспросила Кристина. – А это что, в Италии?
Смеялись все, в том числе Кристина.
– Ох, и повезло же Димычу… – ехидничала Машка. – Его девушка полная дура. Бедолага. Как думаешь, она знает, где находится Италия?
– Наверное, где-то на Дальнем Востоке, – предположила Настя.
– Точно.
Настя закурила вторую сигарету и задумалась, окружив себя дымовой завесой. Когда мятный смог рассеялся, перед ней и Машкой уже стояли двое. К такому моменту, казалось ей, было бы очень уместно слово – «нарисовались». Именно так это и было: они, будто уже давно там стояли и улыбались, щурясь на солнце, как два довольных сытых кота.
– Кажется, мы учимся на одном факультете, – начал Андрей, а Дима продолжил:
– Может, сходим куда-нибудь сегодня вчетвером?
Настя с Машей переглянулись.
–Ну я даже не знаю, – задумалась Маша.
–Пойдем в Сити, – сказал Дима. – Давай, будет весело.
–Да ладно тебе, пойдем, – смеялась Настя. – Тебе нужно. И ехать далеко не надо.
–Мне надо подумать, еще вышку пересдавать, – объясняла Маша. – У меня долг висит с летней сессии.
–Ты сегодня его сдашь, – сказала Настя. – Мы идем.
–Отлично, – ответил Дима. – Мы зайдем за вами в восемь. Комната 617?
Настя кивнула.
В обед Настя, Маша и Аня сидели в столовой. Занять стол всегда считалось удачей. С двенадцати до часу найти место казалось почти невозможным. Также нелегко было отстоять очередь, начинавшуюся у самых дверей в столовую.
– Твой мужик так и не писал тебе? – спросила Маша Настю.
Маша любила давать прозвища знакомым. Максима она сразу нарекла мужиком. Не «бывший», не «этот», а именно «мужик». Настя не возражала, ей это даже нравилось, а Аню смешило.
– Нет, «мужик» не писал. Думаю, не напишет, – ответила Настя. – Я его хорошо знаю.
– И что ты думаешь делать?
– В воскресенье поеду в «Матрицу», поговорю с ним еще раз. Пойдёте со мной?
– Анька пойдёт. Я буду спать. А тебе просто надо стать девушкой его мечты. Какие ему нравятся?
