Стелла сделала паузу, вспомнив о сюрпризе Альберта, и подумав: «Хм! Мне кажется – я в своей московской квартире», - рассмеялась.
- Скажи, о чём ты? Посмеёмся вместе.
Стелла поцеловала плечо Киры и ответила:
- У меня находится весь архив Эдгара, в посёлке Октябрьском…
- Где это? – поинтересовалась Кира.
- На Кубани. Я тебе не говорила? Мы столько всего говорили друг другу, что уже забываем… В архиве я нашла диалог между Эдгаром и некой мисс Мариной. Она говорит ему: «… что это за любовь такая странная, Эдгар, в которую ты нас всех втянул?!» Я читала диалог и смеялась: «И нас тоже», - добавила я. Я имела тогда в виду себя и Глорию, а теперь, любовь моя, и тебя! Мы много чего узнаем из архива!
- Стелла, «Глория» - потрясающий роман. Пока ты спала, я прочитала концовку. Помнишь, ты в аэропорту подарила мне цветы и флэшку? Я восхищена, Стелла! Ты написала настоящий роман. Есть чему поучиться.
- У тебя самой есть чему поучиться, - заверила Киру Стелла. – И не сомневайся. Мы теперь свободные, весёлые и счастливые люди.
Они вернулись в постель. Кира положила голову на грудь Стелле. Та обняла её и спросила:
- Фред – это твой бывший дружок? Я ревную, радость моя!
- Стелла! Ты лишила меня девственности! Любовь моя – ты! У Фреда есть друг, он тоже художник. Живёт рядом с городом. Ты забыла? Я же говорила тебе…
- Как вспомню, что могла выйти замуж, так «мурашки» по коже бегают – снизу вверх, сверху вниз!
Они улыбнулись и поцеловались.
- Наша любовь – это такое сладкое безумие!
- Нет ничего слаще, - пояснила Стелла. – А ты знаешь, что Эдгар… ну… он иногда занимался этим…
Стелла шепнула что-то Кире на ушко, будто их мог кто-то услышать. Кира рассмеялась и уточнила:
- Возможно, ты ошиблась?! Он ведь был женат! И не изменял ей.
- Ангел мой, у меня архив! Вспомни его стихотворение "Владыка грёз"...
- Мы – чокнутые! Люди правы, - смеялась Кира.
- Законы не про нас. Не для таких, как мы. Мы всюду и везде – первопроходцы! – добавила Стелла.
Две писательницы, две полюбившие друг друга девушки, лежали в постели и смеялись. Они ещё молоды, хотя уже знамениты, и держатся на людях серьёзно, то есть по-взрослому, но молодость порой посещала их. Они, как дети, бросали друг в друга подушки, пускали в ванной кораблики одна другой. Расчёсывали друг друга…
- Мы спим в одной кровати, Стелла! – продолжала смеяться Кира. – Мы – лесбиянки с острова Лесбос!
- Это точно! – подтвердила Стелла.
- Может, напишем книгу про нас вместе? Под псевдонимом. Не возражаешь?
- Отчего под псевдонимом? Она будет называться не «Про нас», а «О нас», - заверила Стелла.
- Ты уже придумала название книги?! – удивилась Кира, просовывая руку под простынь…
- Ах! Кира…
Стелла поцеловала её нежным поцелуем длинною в три минуты.
- Любовь моя! Какая ты нежная, - ответила Кира.
- Вообще, идея названия принадлежит Эдгару. Ведь роман «Камилла» первоначально должен был называться «О нас», этого хотела Камилла. Однако, прочитав рукопись, критики, литконсультанты, авторы ЛИТО посоветовали Эдгару назвать роман «Камилла».
- Я тоже согласна с ними, - сказала твёрдо Кира, поправляя волосы любимой.
- Знаешь, мама мне советовала назвать первый роман «Андрей и Глория». Но я…
- Это дело автора. Разумеется, надо прислушиваться к мнению окружающих, но… решение принимать нам – авторам. Ты выписала Андрея безупречно…
- Так я ей и сказала, - властно заявила Стелла.
Стелла вспомнила о матери, о семье и подумала: «Надо бы им позвонить. Беспокоятся, наверное».
- Я пошла в душ, - бодро отрапортовала Кира. – Мы приглашены вечером на юбилей Инги Ивановны. Она редактор газеты «Литературное обозрение», помнишь?
- Помню. Может быть, останемся в постели – мне так надоели эти юбилеи, приёмы в Москве…
- Нет, любимая! Инга Ивановна – замечательная женщина и хочет познакомиться с тобой лично.
- Уже весь город знает? – пошутила Стелла.
- Чуть не забыла. Фред горит желанием нарисовать рисунки акварелью к твоему рассказу «Нет ничего проще». Ты разрешишь ему?
- Вот видишь, всё повторяется. Пусть пишет, а мы будем наблюдать за его творческой эволюцией…
- Я не слышу!..
- И это только начало… - крикнула Стелла.
Пока одна известная писательница принимала душ и напевала какую-то мелодию, другая, написавшая, как сказала мать, настоящий роман, решила позвонить, чтобы выяснить, всё ли в порядке дома. Она позвонила домой в Москву. На четвёртый вызов мать ответила:
- Стелла, четыре дня ты не звонишь! Вы что, на радостях не выходите из спальной комнаты четвертые сутки? – не без иронии спросила мать. – Отец тоже посмеивается и говорит: «Дело молодое». Хочет встретиться с Альбертом – будущим членом нашей семьи и всё обговорить, обдумать… Да и Дарья сколько раз уже звонила, желает узнать все подробности… Слышишь? Все на взводе…
- Мам, мам… - пыталась остановить мать Стелла.
- Какие у вас планы? Вы всё уже решили с Альбертом? Когда венчание, свадьба, сколько будет приглашённых гостей, в каком ресторане и так далее. Пора бы уже и на люди выходить. Говори, я слушаю.
- Мам… мам… я у Киры, в Калининграде…
(Воцарилась минутная пауза.)
- Мам… ты в порядке? Всё хорошо? Не молчи…
- Стелла, можно спросить тебя? Как ты оказалась в Калининграде? Или это не моё дело?
- Я ответила Альберту «нет»…
И это было правдой. Но Стелла не сказала матери, почему она так поступила. Возможно, ей не позволила её гордость, а может, чувство стыда за то, что Альберт изменил ей. Она подумала и о том, как правильно она сделала, что не позвонила Кире до того, как собралась сказать Альберту «да». «Иначе, - подумала Стелла, - Кира могла бы подумать, раз Альберт ей изменил, предал их любовь, она сразу же прилетела ко мне. Спасибо, мама, за совет», - размышляла дочь, пока мать что-то говорила.
Так думала Стелла. И была рада, что всё произошло именно так, а не иначе. Потому что, открывая дверь в дом Альберта, она думала о Кире. (И это было чистой правдой.) О том, что через двадцать минут она может потерять её навсегда. Но, как говорил дед Яков другу Матфею: «Увидишь, небеса всё расставят на свои места». - «Каким образом?» - поинтересовался раввин. «Не знаю!» - ответил дед Яков. Так и получилось.
- Девочка моя, - продолжала мать, - ты хоть понимаешь, что ты натворила? Осознаёшь, что…
- Совершила… Да, мам, - сказала она в ответ.
- Бедный Альберт… А о нас ты подумала? И как прикажешь теперь смотреть Альберту в глаза? Как? Что нам-то делать? – возмущалась мать.
- Мам, вот насчёт глаз Альберта могу заверить тебя окончательно и решительно: смотрите прямо и не вздумайте опускать свои глаза, когда встретитесь… Мы, Демидовы, - честные люди… И никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет обвинить меня в том, что я ответила ему «нет»!
Мать, ничего не понимая, пропустила всё сказанное дочерью мимо ушей, мимо сознания, мимо памяти. Она списала все слова дочери на её непредсказуемость. Поэтому и не стала развивать эту странную тему дальше. Она уже думала о том, как и что говорить людям. Как оправдываться перед ними.
Стелла поняла: мать отключила телефон.
Марина Владимировна села в своё кресло и подумала: «Надеюсь, Стелла, ты сделала правильный выбор. И не только тебе, но и нам всем, нашей семье, предстоит с ним жить. Ты…»
Размышления супруги прервал Анатолий Максимович, спросив: «Как там наши молодожёны?»
Жена всё рассказала мужу. Отец Стеллы сел рядом с супругой и через пять минут сказал: «Тебе, любовь моя, придётся многое мне объяснить. Начинай…»
Кира вышла из душа и побежала в постель. Стелла обняла её, улыбнулась и поцеловала.
- Всё хорошо, любовь моя?
- Да. Теперь, надеюсь, да. Как долго-долго мы шли к этому «всё хорошо»! Я люблю тебя, Кира!
- Я тоже, - ответила Кира.
Через пять минут Кира повернулась к Стелле и спросила:
- Звезда моя, почему люди не говорят правду? Насколько жизнь была бы легче, если бы все говорили правду, одну лишь правду.
- У правды уродливое лицо, солнце моё. Как у «Человека, который смеётся» Гюго.
- У Гуинплена?
- Верно. Людей пугает это лицо. Они предпочитают видеть красивое лицо: без синяков, без морщин, без шрамов, без гематом, без печали в глазах… а с зубами, с таинственной улыбкой, манящими губами, красивыми речами и райскими песнями… Такое лицо только у лжи. И если правда и ложь встретятся с глазу на глаз в пустынном месте, вряд ли они будут читать «Отче наш». Последнее предложение принадлежит Гюго, - уточнила Стелла.
- Ответ на пять с плюсом. Красиво! Можно я вставлю в рассказ? Ты не против?
- Нет!
- Хочешь?
- Да!
Стелла встала, подошла к окну и спросила:
- Я открою форточку. Ты не против?
- Нет!
- Хочешь?
- Да!
Они рассмеялись, и Кира бросила в Стеллу плюшевого утёнка, сопроводив его полёт словами:
- Как твоё тело манит меня! Знаешь, что говорят мне твои груди?
- Что они уже соскучились по тебе!
Стелла тихо рыча, как львица, приблизилась к Кире, нежно провела языком между её упругих грудей (Кира закрыла глаза) и сказала:
- Ты восхитительно готовишь, Кира.
- Я всё поняла, звезда моя. Буду заниматься этим каждый день.
* * *
Три года спустя
АЛЬБЕРТ ЖЕНИЛСЯ на Доре. Свадьбу сыграли по всем обычаям и иудейским канонам в Иерусалиме. Дора была на седьмом небе, она мечтала стать женой Альберта и стала ей.
Альберт часто вспоминал Стеллу и то время, которое они проводили вместе. Он чувствовал перед Стеллой вину и не мог никак понять, как же всё это… могло произойти?
Но после того как Дора родила ему двух мальчиков-близнецов, воспоминания о Стелле потихоньку отошли на задний план.
Он всё так же много работал. Работа и семья стали главными в его жизни.
Дед Яков был счастлив. Его план осуществился так быстро и таким странным образом, что он верил в это с большим трудом и говорил Тимофею: «Не иначе, как божественное вмешательство». По сути, он не знал и не догадывался о том, что же произошло на самом деле. Альберт ничего не сказал ему, что произошло между ним и Стеллой. Яков Исаевич часто смотрел на фото правнуков и не мог на них наглядеться. Надо добавить, что одного правнука, по его просьбе, Альберт и Дора назвали в честь погибшего сына.
Родители Стеллы, Дарья и Кира, ставшая уже молодой девушкой, постепенно привыкли к сложившимся обстоятельствам, и ничем не объяснимому выбору Стеллы, и делали вид, что всё идёт хорошо. Они чувствовали вину перед Альбертом за то, что Стелла отвергла его. Они не знали всей правды. Ведь дочь не сказала им об измене Альберта. Она сказала только, что ответила Альберту на его предложение стать его женой отказом. И правды этой никто не знал, кроме Альберта, Стеллы и Доры.
Поэтому-то при встрече с Альбертом и чувствуя вину за свою дочь, Анатолий Максимович удивлялся: «Почему Альберт ведёт себя так, словно ничего не произошло? Он ведь ждал Стеллу два года? Так же улыбается, шутит, интересуется делами, членами семьи. Хороший парень! Незлопамятный. Ах, Стелла, Стелла…» - думал он, пожимая руку Альберту.
Альберт, в свою очередь, удивлялся тому, что отец его бывшей возлюбленной, Анатолий Максимович, зная, что зять изменил ей, ведёт себя так, словно ничего не произошло. Будто не было никакой измены и тех двух лет, которые они провели вместе. «Хороший человек Анатолий Максимович. Да, порядочная семья», - думал Альберт, встречая в очередной раз отца Стеллы на совещании у мэра города.
Стелла и Кира всё же написали книгу и назвали её «О нас». (Не буду писать о сюжете книги, ибо вы обо всём догадываетесь.)
Если говорить о книге, то все читатели и почитатели двух известных в стране писательниц приняли, прочитав её, неоднозначно, если можно так выразиться. Одни были просто шокированы, другие, более продвинутые, с демократическим укладом мышления, назвали книгу сенсацией года.
Спустя год после выхода книги они представили её в Париже. Во Франции книгу перевели на французский язык, и читателям захотелось встретиться с авторами. Встреча прошла в одной из библиотек Парижа.
Стелла получила ответное письмо от матери Андрея Камиллы из Америки.
В нём мать Андрея писала Стелле, что портрет отца она дарит ей и тем самым хочет выразить свою признательность за книгу, которую Стелла написала про Андрея и Глорию.
«За мной присматривает старшая дочь моего возлюбленного скрипача. Я стара и больна. Она кормит меня, заботится обо мне. Анжелина знает русский язык, она прочитала все книги, написанные отцом. Ваша книга «Глория» ей тоже понравилась. И, пожалуйста, отправьте мне остальные картины, я не помню, сколько их. Я подарю их Анжелине. А она, если захочет, может отдать их в городской музей. Она говорила как-то об этом. Ей нравятся картины Камиллы».
«Щедрый подарок», - удивилась Кира. Стелла кивнула головой и продолжила читать:
«Муж Анжелины строитель. У них трое детей. Мой любимый умер восемь лет назад. Всё, что от Вас, Стелла, требуется, - оплатить коммунальные услуги за квартиру. Ключ от квартиры находится у Елизаветы Антоновны. Я диктую, а Анжелина пишет. Всего хорошего. Что делать с квартирой, я не знаю.
Камилла, мать Андрея».
Стелла с Кирой сделали всё так, как просила мать Андрея. Теперь портрет Эдгара висит в большой комнате (зале) в московской квартире у Стеллы. Остальные же четыре картины она отправила в Америку, сопроводив их необходимыми документами.
Однажды в дождливый вечер, спустя три года после того, как Альберт и Стелла расстались, Альберт с Дорой и детьми ехал домой. На светофоре отец семейства остановил машину. По пешеходному переходу шли две девушки. Одна заботливо прикрывала другую плащом от дождя и что-то говорила ей на ушко, другая смеялась.
Альберт улыбнулся и, внимательно вглядевшись в них, узнал в одной из девушек Стеллу. Девушки выглядели счастливыми, во всяком случае, производили такое впечатление, что и заставило его внимательно к ним приглядеться.
У него ёкнуло сердце. Они остановились в трёх шагах от машины и продолжали смеяться. Девушка убрала плащ, которым накрывала её Стелла, и Альберт увидел Киру (он знал, до него дошли слухи, что Стелла полюбила писательницу необыкновенной красоты, что они счастливы и живут вместе) - это божественное создание и произнёс вслух:
«Господи! Да она же ангел!» - «Что ты говоришь, милый?» - спросила Дора, но не получила ответа (она сидела с малышами на заднем сидении).
В Альберте зашевелилась ревность. Холодная волна прошла по его душе. На сердце легла печаль. Он подумал: «Со мной Стелла не выглядела такой счастливой. Такой свободной…»
Девушки улыбнулись и пошли дальше. Они шутили и смеялись. Они были счастливы.
Альберт смотрел на лужи, покрывшиеся мелкими пузырями. Его воспоминания прервала жена:
«Дорогой, ты заснул? Зелёный свет! Не слышишь, как сигналят сзади? Папочка заснул, мои хорошие. Папочка много работает».
«Ах, да, мой уважаемый читатель…» - так Байрон говорил, отвлёкся я от главного сюжета, простите это мне, чуть не забыл я описать о том, как Стелла и её любовь поехали на берег моря, чтоб память воскресить былых времён.
* * *
КИРА – СОЗДАННАЯ ПТИЦЕЙ высокого полёта, которая никак не могла взять нужного разбега, чтобы расправить крылья и полететь, которую мучали страхи, как и Камиллу Белоцерковскую, рядом со Стеллой преобразилась и написала сборник стихов «Любовь повсюду».
- Скажи, о чём ты? Посмеёмся вместе.
Стелла поцеловала плечо Киры и ответила:
- У меня находится весь архив Эдгара, в посёлке Октябрьском…
- Где это? – поинтересовалась Кира.
- На Кубани. Я тебе не говорила? Мы столько всего говорили друг другу, что уже забываем… В архиве я нашла диалог между Эдгаром и некой мисс Мариной. Она говорит ему: «… что это за любовь такая странная, Эдгар, в которую ты нас всех втянул?!» Я читала диалог и смеялась: «И нас тоже», - добавила я. Я имела тогда в виду себя и Глорию, а теперь, любовь моя, и тебя! Мы много чего узнаем из архива!
- Стелла, «Глория» - потрясающий роман. Пока ты спала, я прочитала концовку. Помнишь, ты в аэропорту подарила мне цветы и флэшку? Я восхищена, Стелла! Ты написала настоящий роман. Есть чему поучиться.
- У тебя самой есть чему поучиться, - заверила Киру Стелла. – И не сомневайся. Мы теперь свободные, весёлые и счастливые люди.
Они вернулись в постель. Кира положила голову на грудь Стелле. Та обняла её и спросила:
- Фред – это твой бывший дружок? Я ревную, радость моя!
- Стелла! Ты лишила меня девственности! Любовь моя – ты! У Фреда есть друг, он тоже художник. Живёт рядом с городом. Ты забыла? Я же говорила тебе…
- Как вспомню, что могла выйти замуж, так «мурашки» по коже бегают – снизу вверх, сверху вниз!
Они улыбнулись и поцеловались.
- Наша любовь – это такое сладкое безумие!
- Нет ничего слаще, - пояснила Стелла. – А ты знаешь, что Эдгар… ну… он иногда занимался этим…
Стелла шепнула что-то Кире на ушко, будто их мог кто-то услышать. Кира рассмеялась и уточнила:
- Возможно, ты ошиблась?! Он ведь был женат! И не изменял ей.
- Ангел мой, у меня архив! Вспомни его стихотворение "Владыка грёз"...
- Мы – чокнутые! Люди правы, - смеялась Кира.
- Законы не про нас. Не для таких, как мы. Мы всюду и везде – первопроходцы! – добавила Стелла.
Две писательницы, две полюбившие друг друга девушки, лежали в постели и смеялись. Они ещё молоды, хотя уже знамениты, и держатся на людях серьёзно, то есть по-взрослому, но молодость порой посещала их. Они, как дети, бросали друг в друга подушки, пускали в ванной кораблики одна другой. Расчёсывали друг друга…
- Мы спим в одной кровати, Стелла! – продолжала смеяться Кира. – Мы – лесбиянки с острова Лесбос!
- Это точно! – подтвердила Стелла.
- Может, напишем книгу про нас вместе? Под псевдонимом. Не возражаешь?
- Отчего под псевдонимом? Она будет называться не «Про нас», а «О нас», - заверила Стелла.
- Ты уже придумала название книги?! – удивилась Кира, просовывая руку под простынь…
- Ах! Кира…
Стелла поцеловала её нежным поцелуем длинною в три минуты.
- Любовь моя! Какая ты нежная, - ответила Кира.
- Вообще, идея названия принадлежит Эдгару. Ведь роман «Камилла» первоначально должен был называться «О нас», этого хотела Камилла. Однако, прочитав рукопись, критики, литконсультанты, авторы ЛИТО посоветовали Эдгару назвать роман «Камилла».
- Я тоже согласна с ними, - сказала твёрдо Кира, поправляя волосы любимой.
- Знаешь, мама мне советовала назвать первый роман «Андрей и Глория». Но я…
- Это дело автора. Разумеется, надо прислушиваться к мнению окружающих, но… решение принимать нам – авторам. Ты выписала Андрея безупречно…
- Так я ей и сказала, - властно заявила Стелла.
Стелла вспомнила о матери, о семье и подумала: «Надо бы им позвонить. Беспокоятся, наверное».
- Я пошла в душ, - бодро отрапортовала Кира. – Мы приглашены вечером на юбилей Инги Ивановны. Она редактор газеты «Литературное обозрение», помнишь?
- Помню. Может быть, останемся в постели – мне так надоели эти юбилеи, приёмы в Москве…
- Нет, любимая! Инга Ивановна – замечательная женщина и хочет познакомиться с тобой лично.
- Уже весь город знает? – пошутила Стелла.
- Чуть не забыла. Фред горит желанием нарисовать рисунки акварелью к твоему рассказу «Нет ничего проще». Ты разрешишь ему?
- Вот видишь, всё повторяется. Пусть пишет, а мы будем наблюдать за его творческой эволюцией…
- Я не слышу!..
- И это только начало… - крикнула Стелла.
Пока одна известная писательница принимала душ и напевала какую-то мелодию, другая, написавшая, как сказала мать, настоящий роман, решила позвонить, чтобы выяснить, всё ли в порядке дома. Она позвонила домой в Москву. На четвёртый вызов мать ответила:
- Стелла, четыре дня ты не звонишь! Вы что, на радостях не выходите из спальной комнаты четвертые сутки? – не без иронии спросила мать. – Отец тоже посмеивается и говорит: «Дело молодое». Хочет встретиться с Альбертом – будущим членом нашей семьи и всё обговорить, обдумать… Да и Дарья сколько раз уже звонила, желает узнать все подробности… Слышишь? Все на взводе…
- Мам, мам… - пыталась остановить мать Стелла.
- Какие у вас планы? Вы всё уже решили с Альбертом? Когда венчание, свадьба, сколько будет приглашённых гостей, в каком ресторане и так далее. Пора бы уже и на люди выходить. Говори, я слушаю.
- Мам… мам… я у Киры, в Калининграде…
(Воцарилась минутная пауза.)
- Мам… ты в порядке? Всё хорошо? Не молчи…
- Стелла, можно спросить тебя? Как ты оказалась в Калининграде? Или это не моё дело?
- Я ответила Альберту «нет»…
И это было правдой. Но Стелла не сказала матери, почему она так поступила. Возможно, ей не позволила её гордость, а может, чувство стыда за то, что Альберт изменил ей. Она подумала и о том, как правильно она сделала, что не позвонила Кире до того, как собралась сказать Альберту «да». «Иначе, - подумала Стелла, - Кира могла бы подумать, раз Альберт ей изменил, предал их любовь, она сразу же прилетела ко мне. Спасибо, мама, за совет», - размышляла дочь, пока мать что-то говорила.
Так думала Стелла. И была рада, что всё произошло именно так, а не иначе. Потому что, открывая дверь в дом Альберта, она думала о Кире. (И это было чистой правдой.) О том, что через двадцать минут она может потерять её навсегда. Но, как говорил дед Яков другу Матфею: «Увидишь, небеса всё расставят на свои места». - «Каким образом?» - поинтересовался раввин. «Не знаю!» - ответил дед Яков. Так и получилось.
- Девочка моя, - продолжала мать, - ты хоть понимаешь, что ты натворила? Осознаёшь, что…
- Совершила… Да, мам, - сказала она в ответ.
- Бедный Альберт… А о нас ты подумала? И как прикажешь теперь смотреть Альберту в глаза? Как? Что нам-то делать? – возмущалась мать.
- Мам, вот насчёт глаз Альберта могу заверить тебя окончательно и решительно: смотрите прямо и не вздумайте опускать свои глаза, когда встретитесь… Мы, Демидовы, - честные люди… И никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет обвинить меня в том, что я ответила ему «нет»!
Мать, ничего не понимая, пропустила всё сказанное дочерью мимо ушей, мимо сознания, мимо памяти. Она списала все слова дочери на её непредсказуемость. Поэтому и не стала развивать эту странную тему дальше. Она уже думала о том, как и что говорить людям. Как оправдываться перед ними.
Стелла поняла: мать отключила телефон.
Марина Владимировна села в своё кресло и подумала: «Надеюсь, Стелла, ты сделала правильный выбор. И не только тебе, но и нам всем, нашей семье, предстоит с ним жить. Ты…»
Размышления супруги прервал Анатолий Максимович, спросив: «Как там наши молодожёны?»
Жена всё рассказала мужу. Отец Стеллы сел рядом с супругой и через пять минут сказал: «Тебе, любовь моя, придётся многое мне объяснить. Начинай…»
Кира вышла из душа и побежала в постель. Стелла обняла её, улыбнулась и поцеловала.
- Всё хорошо, любовь моя?
- Да. Теперь, надеюсь, да. Как долго-долго мы шли к этому «всё хорошо»! Я люблю тебя, Кира!
- Я тоже, - ответила Кира.
Через пять минут Кира повернулась к Стелле и спросила:
- Звезда моя, почему люди не говорят правду? Насколько жизнь была бы легче, если бы все говорили правду, одну лишь правду.
- У правды уродливое лицо, солнце моё. Как у «Человека, который смеётся» Гюго.
- У Гуинплена?
- Верно. Людей пугает это лицо. Они предпочитают видеть красивое лицо: без синяков, без морщин, без шрамов, без гематом, без печали в глазах… а с зубами, с таинственной улыбкой, манящими губами, красивыми речами и райскими песнями… Такое лицо только у лжи. И если правда и ложь встретятся с глазу на глаз в пустынном месте, вряд ли они будут читать «Отче наш». Последнее предложение принадлежит Гюго, - уточнила Стелла.
- Ответ на пять с плюсом. Красиво! Можно я вставлю в рассказ? Ты не против?
- Нет!
- Хочешь?
- Да!
Стелла встала, подошла к окну и спросила:
- Я открою форточку. Ты не против?
- Нет!
- Хочешь?
- Да!
Они рассмеялись, и Кира бросила в Стеллу плюшевого утёнка, сопроводив его полёт словами:
- Как твоё тело манит меня! Знаешь, что говорят мне твои груди?
- Что они уже соскучились по тебе!
Стелла тихо рыча, как львица, приблизилась к Кире, нежно провела языком между её упругих грудей (Кира закрыла глаза) и сказала:
- Ты восхитительно готовишь, Кира.
- Я всё поняла, звезда моя. Буду заниматься этим каждый день.
* * *
Три года спустя
АЛЬБЕРТ ЖЕНИЛСЯ на Доре. Свадьбу сыграли по всем обычаям и иудейским канонам в Иерусалиме. Дора была на седьмом небе, она мечтала стать женой Альберта и стала ей.
Альберт часто вспоминал Стеллу и то время, которое они проводили вместе. Он чувствовал перед Стеллой вину и не мог никак понять, как же всё это… могло произойти?
Но после того как Дора родила ему двух мальчиков-близнецов, воспоминания о Стелле потихоньку отошли на задний план.
Он всё так же много работал. Работа и семья стали главными в его жизни.
Дед Яков был счастлив. Его план осуществился так быстро и таким странным образом, что он верил в это с большим трудом и говорил Тимофею: «Не иначе, как божественное вмешательство». По сути, он не знал и не догадывался о том, что же произошло на самом деле. Альберт ничего не сказал ему, что произошло между ним и Стеллой. Яков Исаевич часто смотрел на фото правнуков и не мог на них наглядеться. Надо добавить, что одного правнука, по его просьбе, Альберт и Дора назвали в честь погибшего сына.
Родители Стеллы, Дарья и Кира, ставшая уже молодой девушкой, постепенно привыкли к сложившимся обстоятельствам, и ничем не объяснимому выбору Стеллы, и делали вид, что всё идёт хорошо. Они чувствовали вину перед Альбертом за то, что Стелла отвергла его. Они не знали всей правды. Ведь дочь не сказала им об измене Альберта. Она сказала только, что ответила Альберту на его предложение стать его женой отказом. И правды этой никто не знал, кроме Альберта, Стеллы и Доры.
Поэтому-то при встрече с Альбертом и чувствуя вину за свою дочь, Анатолий Максимович удивлялся: «Почему Альберт ведёт себя так, словно ничего не произошло? Он ведь ждал Стеллу два года? Так же улыбается, шутит, интересуется делами, членами семьи. Хороший парень! Незлопамятный. Ах, Стелла, Стелла…» - думал он, пожимая руку Альберту.
Альберт, в свою очередь, удивлялся тому, что отец его бывшей возлюбленной, Анатолий Максимович, зная, что зять изменил ей, ведёт себя так, словно ничего не произошло. Будто не было никакой измены и тех двух лет, которые они провели вместе. «Хороший человек Анатолий Максимович. Да, порядочная семья», - думал Альберт, встречая в очередной раз отца Стеллы на совещании у мэра города.
Стелла и Кира всё же написали книгу и назвали её «О нас». (Не буду писать о сюжете книги, ибо вы обо всём догадываетесь.)
Если говорить о книге, то все читатели и почитатели двух известных в стране писательниц приняли, прочитав её, неоднозначно, если можно так выразиться. Одни были просто шокированы, другие, более продвинутые, с демократическим укладом мышления, назвали книгу сенсацией года.
Спустя год после выхода книги они представили её в Париже. Во Франции книгу перевели на французский язык, и читателям захотелось встретиться с авторами. Встреча прошла в одной из библиотек Парижа.
Стелла получила ответное письмо от матери Андрея Камиллы из Америки.
В нём мать Андрея писала Стелле, что портрет отца она дарит ей и тем самым хочет выразить свою признательность за книгу, которую Стелла написала про Андрея и Глорию.
«За мной присматривает старшая дочь моего возлюбленного скрипача. Я стара и больна. Она кормит меня, заботится обо мне. Анжелина знает русский язык, она прочитала все книги, написанные отцом. Ваша книга «Глория» ей тоже понравилась. И, пожалуйста, отправьте мне остальные картины, я не помню, сколько их. Я подарю их Анжелине. А она, если захочет, может отдать их в городской музей. Она говорила как-то об этом. Ей нравятся картины Камиллы».
«Щедрый подарок», - удивилась Кира. Стелла кивнула головой и продолжила читать:
«Муж Анжелины строитель. У них трое детей. Мой любимый умер восемь лет назад. Всё, что от Вас, Стелла, требуется, - оплатить коммунальные услуги за квартиру. Ключ от квартиры находится у Елизаветы Антоновны. Я диктую, а Анжелина пишет. Всего хорошего. Что делать с квартирой, я не знаю.
Камилла, мать Андрея».
Стелла с Кирой сделали всё так, как просила мать Андрея. Теперь портрет Эдгара висит в большой комнате (зале) в московской квартире у Стеллы. Остальные же четыре картины она отправила в Америку, сопроводив их необходимыми документами.
Однажды в дождливый вечер, спустя три года после того, как Альберт и Стелла расстались, Альберт с Дорой и детьми ехал домой. На светофоре отец семейства остановил машину. По пешеходному переходу шли две девушки. Одна заботливо прикрывала другую плащом от дождя и что-то говорила ей на ушко, другая смеялась.
Альберт улыбнулся и, внимательно вглядевшись в них, узнал в одной из девушек Стеллу. Девушки выглядели счастливыми, во всяком случае, производили такое впечатление, что и заставило его внимательно к ним приглядеться.
У него ёкнуло сердце. Они остановились в трёх шагах от машины и продолжали смеяться. Девушка убрала плащ, которым накрывала её Стелла, и Альберт увидел Киру (он знал, до него дошли слухи, что Стелла полюбила писательницу необыкновенной красоты, что они счастливы и живут вместе) - это божественное создание и произнёс вслух:
«Господи! Да она же ангел!» - «Что ты говоришь, милый?» - спросила Дора, но не получила ответа (она сидела с малышами на заднем сидении).
В Альберте зашевелилась ревность. Холодная волна прошла по его душе. На сердце легла печаль. Он подумал: «Со мной Стелла не выглядела такой счастливой. Такой свободной…»
Девушки улыбнулись и пошли дальше. Они шутили и смеялись. Они были счастливы.
Альберт смотрел на лужи, покрывшиеся мелкими пузырями. Его воспоминания прервала жена:
«Дорогой, ты заснул? Зелёный свет! Не слышишь, как сигналят сзади? Папочка заснул, мои хорошие. Папочка много работает».
«Ах, да, мой уважаемый читатель…» - так Байрон говорил, отвлёкся я от главного сюжета, простите это мне, чуть не забыл я описать о том, как Стелла и её любовь поехали на берег моря, чтоб память воскресить былых времён.
* * *
КИРА – СОЗДАННАЯ ПТИЦЕЙ высокого полёта, которая никак не могла взять нужного разбега, чтобы расправить крылья и полететь, которую мучали страхи, как и Камиллу Белоцерковскую, рядом со Стеллой преобразилась и написала сборник стихов «Любовь повсюду».
