Камилла

сразу два раза! – и от стыда закрыла ладонями лицо.
       - Да? Ну-ка убери свои тёплые ручки. Хочу заглянуть в эти красивые, бездонные глаза, - и Эдгар стал целовать ей руки. – Убери же, наконец,- прошептал он.
       - Нет, мне так стыдно. Ты меня ввёл в краску, - смеялась Камилла. И на мгновение убрав руки, позволила Эдгару заглянуть в глаза, в её красивые чёрные, большие глаза. Эдгар посмотрел, в эти глаза напротив, поцеловал их и громко сказал:
       - Да ты ведь покраснела, покраснела, да?!
       Она снова закрыла глаза, натянула на голову простынь и рассмеялась.
       - Это говорит о том, что ты сильно влюблена. Только любовь способна на такое.
       - Со мной ещё такого не происходило, - стесняясь слов Эдгара и глубоко вздохнув ответила она.
       - Открой личико. Хватит уже! Это нормально. Должен признать, что и мне ещё не было так хорошо. Вот что значит девушка, которая ещё не рожала, - сказал Эдгар.
       Они лежали в постели. День клонился к вечеру. Звонили телефоны, но они не отвечали. Они были заняты только друг другом. Только собой. И чувствовали, что-то произошло серьёзное между ними, - то, чего они ждали с таким нетерпением. И в эти часы Камилла чувствовала себя под защитой Эдгара, и страхи, которые её иногда преследовали, куда-то ушли, исчезли, заснули. Они лежали и говорили о всякой всячине.
       - Эдгар, почему люди после этого... ты понимаешь о чём я, всегда переходят на душевные разговоры?
       - Наверное, разрядка – физическая и духовная. Тела насладились любовью, теперь души насытятся откровенным разговором, поведают свои тайны, расскажут о жизни, словом, о том, о чём без секса, как говорят американцы, не получится.
       - Когда я приехала в город и стала налаживать в нем свою жизнь, мне захотелось с кем-нибудь познакомиться. Поговорить. Мне не терпелось познакомиться с художниками, и я зашла в подвальчик, напротив санатория «Предгорье Кавказа», на выставку-продажу картин городских художников. Посмотрела все картины. Познакомилась с девушкой, которая там находилась, она лепит из глины гончарные изделия. Мы поговорили о художниках города. Она мне всё рассказала о них: кто что пишет, как пишет, о выставках. Мы пили чай и разговаривали. Она спросила: где можно посмотреть мои работы? Я ей ответила: в Интернете. Что я написала 230 картин и они все есть в Сети на моей страничке. Написала на листочке свой электронный адрес, чтобы и другие художники города посмотрели мои работы и написали рецензии. Рассматривая картины я обратила внимание на столик, на котором лежали книги. Я спросила:"Что это за книги? - Она ответила: - Книги авторов городского литературного объединения, председателем которого является Эдгар Загорский. Он давно руководит объединением и сам много пишет стихов. Они выпускают альманах «Литературное обозрение». Эти книги они продают, а мы имеем процент с продаж" - пояснила она. Я подошла, взяла в руки сборник стихов, не посмотрев фамилии автора и стала его листать. Меня заинтересовало название сборника «Поэзия – личная драма… Рана души – если это поэзия». Сильное, глубокое название и длинное. Обычно поэты называют свои сборники одним, двумя словами. Я его открыла, и мне на глаза попалось стихотворение «Сон» на 64-й странице. Когда я его прочитала, оно меня потрясло. Перед глазами сразу возникла картина: ночь, две души, спящее тело, большая звезда, венчание двух душ «на грани весеннего дня». Я читала его, перечитывала, и чем больше я его читала, тем яснее рождалась в моём воображении картина, которую я уже, без сомнения, желала написать. Оно у меня звучало в голове, как мелодия. На обложке я прочитала фамилию автора – Эдгар Загорский. «Можно купить её? - спросила я. - Конечно, там написана цена карандашом, - ответила девушка. – Кстати, тут много его книг, он пишет много, я уже говорила. Если у тебя проблемы с деньгами, ты ведь только приехала в наш город, то можешь в центральной библиотеке взять его книги. Там все книги авторов ЛИТО «Горячий Ключ» на специальном стенде представлены». Я расплатилась и собиралась уже уходить, но девушка спросила: почему я так быстро ухожу? Просила ещё посидеть, пообщаться. Я сослалась на неотложные дела и уехала. Приехав домой, я тут же, пока всё находилось в памяти, сделала десять-пятнадцать эскизов. Шестнадцатый мне, наконец-то, понравился, и так как я потеряла время за работой, часы пробили полночь, пошла спать...
        Эдгар с улыбкой слушал рассказ художницы и старался не перебивать её. Ему хотелось, чтобы она выговорилась. Разрядилась. Она же большую часть времени проводит в одиночестве." И я хорош! Обещаю, обещаю заезжать к ней почаще, но никак не получается. Теперь буду. Камилла такая нежная, откровенная и так преданна искусству. Словом, наш человек!"
       - Эдгар! Ты со мной? Или паришь в поэтических облаках?
       - С тобой. Не сомневайся. Я слушаю внимательно.
       - Когда я написала её своим размером…
       - Что значит «своим размером»? - удивился Эдгар.
       - Это значит, что размер картины, который подходит мне больше остальных. Ты заметил, что маленьких и больших картин я не пишу – там другие законы живописи. Как у вас, поэтов: одни пишут длинные стихи, другие – в восемь строк, а Омар Хайям в четыре строки укладывался.
       - А какой твой размер? – поинтересовался Эдгар.
       - Я ведь тебе говорила. Размер 60х90 сантиметров мне подходит лучше. Через два дня картина была закончена. Я её отвезла показать той девушке, её зовут Татьяна. Картина её потрясла, она сказала, что в городе так никто не пишет. И тема понравилась. «Это необычно, - сказала она. - Я и представить себе не могла, что можно написать картину по сюжету стихотворения». Зашли художники – Мартынов, Киянов и Наумов. Они долго рассматривали картину и тоже похвалили. Киянов предложил мне сделать выставку моих работ в городском музее. «Это нетрудно, - сказал он, - подготовьтесь и позвоните». А художник Наумов заверил меня, сообщит тебе хорошую новость: что на твоё стихотворение красивая и молодая девушка написала картину.
       - Да! – приподнялся с постели Эдгар. – А он мне ни слова не сказал. Может, забыл? Он сейчас частенько в разъездах и в ЛИТО приходит редко. Расписывает часовни, церковки в станицах.
       - Когда Анатолий Мартынов узнал, что я из Магадана, он как землячке предложил мне помощь: если что-то нужно будет, например, где можно приобрести подрамники, краски, холсты, чтобы я не стеснялась, а обращалась к нему. Мы говорили о Магадане. Он проживал с семьёй не так далеко от нас. Теперь живёт в Горячем Ключе, но пишет часто северные пейзажи. Оставил мне визитку. Так я познакомилась с несколькими городскими художниками.
       - И кто тебе больше понравился в деле живописи? Чьи картины?
       - Эдгар, дослушай. Я вернулась домой и показала картину своей подруге детства Дильнаре. Она не поверила, что эту картину написала я. «Это новый уровень, Камилла! Ты молодец!» Я ей сказала, что теперь буду писать картины только на хорошие образные стихи. Это станет главной фишкой в моём творчестве, - закончила Камилла свой подробный рассказ.
       - Почему ты не показала мне картину?
       - А потому, милый Эдгар, что через два дня приехал папа навестить меня. Они с другом заехали часа на два ко мне, потому что у папы был билет на самолёт в Саратов. Он спешил. Когда я показала им картину, папа расцеловал меня и сказал: «Камилла! Ты этой картиной всё изменила!» Папин друг из Москвы оказался коллекционером, и предложил мне продать ему эту картину. Я не хотела её продавать, сказала, что хочу показать картину автору стихотворения. На что он спросил: «Она есть в Интернете на твоей страничке?» Я ответила: «Да». - "Там, поэт, и увидит её". Тогда папа попросил меня подарить картину, которую я назвала «Две души» по мотивам стихотворения «Сон» Эдгара Загорского, его другу, но тот и слышать не хотел о подарке. Время поджимало. Тогда он решительно встал, вытащил из кармана пятьсот долларов и положил их на стол. Отец мне кивнул головой, мол, раз понравилась – продай: пусть будет в его большой коллекции. Я подчинилась – папина дочка, и они уехали.
       - Вот не знал про эту историю. И Мартынова видел неделю назад, он ничего мне о ней не рассказал. Странно!
       - Вот так, Эдгар. Я хотела разыскать тебя и показать свою картину. Но так уж вышло, что ты не увидел её. Если горишь желанием, можем её посмотреть в Интернете. А я нашла, благодаря твоему стихотворению, новую тему, что для художника очень и очень важно. - И она поцеловала Эдгара в щёку.
       - Приятно ощущать тепло твоих губ, - таинственная моя.
       - Кстати, мы были с Дильнарой на юбилейной выставке Сергея Тузова в апреле, в Краснодаре. Мне понравились его картины из цикла «Венеция». Эта тема ему удаётся больше остальных. И Ангелы тоже, - выписаны тонко. Но серия картин на тему «Венеция» выделяется из всего его творчества. Это моё, конечно, мнение. А у Строева хорошо получается зима, зимние пейзажи. И тень на воде. Это классно! У Киянова хороши пейзажи, когда они размером не больше 35-50 см, у Мартынова осенние пейзажи. Но, в основном, из всего, что я видела, из картин ваших художников, я поняла: индивидуальной темы, как у Тузова «Венеция», у них нет. Художники пишут, в основном, пейзажи, скалу Петушок, времена года, натюрморты. Совсем мало портретов. Нет картин с группой людей, как на библейских полотнах великих художников. Ещё понравились две картины Андрея Сагань. У него есть индивидуальность в технике. Одна даже напомнила мне картину Ханта из братства прерафаэлитов.
       - Ты знаешь о прерафаэлитах? О Данте Габриэле Россетти, Мелиссе, Ханте, Леди Сидл и… Это новость.
       - Эдгар, я окончила с отличием Санкт-Петербургскую Академию художеств. У меня мама, с которой я почти не поддерживаю никаких отношений, - искусствовед и художественный критик. Пишет рецензии в журналах. Понимаешь?
       - Понимаешь! – глубоко вздохнул Эдгар. - Как Джон Рёскин что ли?
       - А, вот ты откуда знаешь о творчестве братства прерафаэлитов и Джоне Рёскине? Дай угадаю. Из фильма «Отчаянные романтики». Ведь так?
       - Так оно и есть. Я смотрел его больше десяти раз. Такие фильмы вдохновляют. Но Россетти был ещё и поэтом. Ты забыла?
       - Таким образом, я познакомилась с твоим творчеством, и мне захотелось увидеть автора. И я пришла к вам на заседание ЛИТО. Остальное ты знаешь.
       - И ты написала уже восемь картин на мои стихи?
       - Да. Смотри, уже стемнело. Как быстро с тобой летит время. У меня ещё ни с кем не было такого взаимопонимания. - Эти слова они произнесли в унисон и рассмеялись.
       - Данте Габриэль Россетти – «Отчаянные романтики», - пояснил Эдгар. – Его слова, что-то в этом роде, очередной музе.
       - Ты останешься ведь до утра? Да, Эдгар?
       - Ты хочешь этого, творческий мой человек?
       - Положа руку на сердце, да! - пропела она.
       - Подчиняюсь!
       - Здорово! – с радостью сказала Камилла. - Ты самый лучший! Сегодня у меня праздник, раз ты остаёшься. Но мы забыли о цветах, о бутылочке вина, - обратилась к Эдгару Камилла. – Иду готовить ужин.
       
       
        * * *
       
        Заседание литературного объединения
       
       
       - Всё прошло на редкость удачно. Все выступили хорошо, зал был полным. Хлопали каждому выступающему, - подводил итоги юбилейного выступления авторов ЛИТО Эдгар.
       – Особенно хорошо выглядели наши женщины, - добавил Назарс.
       - Я надеюсь, что все поняли: заниматься, то есть учиться читать свои работы, нужно каждый день. Перед зеркалом, - продолжал Эдгар. – И ещё. В город приехала художница. Она из Магадана, ей 22 года. В городе проживает около года. Из городских художников её мало кто знает. Но с некоторыми из них она уже успела
       познакомилась. Пишет картины с 13 лет. Мать – искусствовед и проживает в Санкт-Петербурге. С отцом они в разводе. Отец работает в ЗАО «Якутзолото». Он купил ей двухэтажный коттедж в районе вокзала. Если кто знает, в 90-х годах ЗАО «Якутзолото» построило там для своих сотрудников эти коттеджи. Они стоят вдоль дороги. Там, на первом этаже, у неё мастерская. Она закончила школу искусств и Академию художеств в Санкт-Петербурге. Работала в мастерской Зураба Церетели. Затем вернулась в Магадан. Выставлялась там. Но родители начали бракоразводный процесс. И мать теперь проживает в Санкт-Петербурге со своим новым мужем, а отец живёт то в Москве, то в Магадане. Видимо, среди снегов и буранов, ей стало одиноко, ведь она оказалась после развода родителей совсем одна, и она поехала летом в гости к своей подруге Дильнаре, которая пригласила Камиллу в гости и тоже, но с родителями, живёт в одном из этих коттеджей.
       - Коттеджи двухэтажные. Я знаю, где это, - пояснил Сергей Вирченко, – около вокзала.
       - Продолжаю. Ей понравился наш город, в котором жизнь для художника - настоящий творческий рай. Тишина, красивая природа. Словом, город-курорт ей понравился. И то, что здесь находится Дом творчества художников, куда приезжает талантливая молодёжь из других городов России писать картины. Это коротко о её биографии, - заключил Эдгар. – Но, главное, нужно ей помочь в организации персональной выставке в городском музее, чтобы художники и горожане – любители живописи познакомились с её творчеством. В музее будут рады. Там всегда проходят выставки, и им тоже нужно показать свою работу. С отделом культуры я договорюсь сам, или это сделает директор музея, мы её все хорошо знаем.
       - Согласны! Поможем! Мы часто это делаем. Помогли устроить прослушивание Даши у Виктора Гавриловича Захарченко, где в своём кабинете мэтр прослушал её лично, затем –главный художественный руководитель Кубанского казачьего хора. Мы всегда помогали творческим людям, приехавшим на ПМЖ в наш город, и продвигали их творчество. Публиковали стихи новых авторов в альманахе и рассказывали о их творчестве; если они не пишут стихи, а занимаются другим творческим трудом, мы всё равно их представляли в альманахе. Мы писали и о художниках... Так пять человек стали впоследствии нашими авторами – Эллина Савченко, Евгений Ткачёв, Татьяна Пожидаева, Константин Галушкин и Леонид Дубинов. Сегодня этих авторов знают наши читатели и почитатели, а также добровольные подписчики нашего альманаха.
       - Так она из Магадана? – спросила Эллина Савченко.
       - Да.
       - Так нас уже трое, - пояснила Эллина. - Художник Анатолий Мартынов тоже из Магадана.
       - Она с ним познакомилась, - уточнил Эдгар. - Ну что – поможем? – задал вопрос Эдгар.
       - Конечно, за чем же дело стало, - ответил за всех Ефременко.
       - Отлично! Только надо прийти всем, кто сможет, разумеется, чтобы поддержать Камиллу, - заключил Эдгар. – Её зовут Камилла, фамилия Белоцерковская. Может, удастся договориться о выставке. «Красивая фамилия», - добавила Сазонова.
       - А она успеет? – поинтересовалась Алла Шульженко.
       - У неё есть 25 картин готовых и десять она допишет, - уточнил Эдгар.
       У Эдгара зазвонил телефон, но, видимо, судя по звуку, кто-то прислал SMS-ку. Он их, как правило, не читал. «Скидки на мебель», «Кредиты за десять минут» и прочая ерунда.
       - Тогда всё! До следующего заседания, 27-го числа!
       Все начали расходиться. Эллина Савченко подошла к Эдгару и поинтересовалась, прочитал ли он её автобиографическую повесть? Эдгар сказал, что поработает с ней ещё неделю. Он похвалил её за большой творческий труд, который измерялся 250-ю страницами. Потом он отвёз Татьяну Плешакову и Ефременко по домам, так как они жили рядом и зимой, и летом, и осенью ездили с ним.