- Ну, брат, удивил… Тебе бы книжки писать. И, вот, на всё у тебя своё мнение. Своя логика… Впечатлил… И ведь аргументы у тебя убедительные. Да, таких, как ты, я ещё не встречал. Может, всё-таки в Красноярск рванёшь? С твоим умом и логикой ты там быстро пристроишься. Аналитики нужны везде. Ха! Теперь я знаю о Вольтере, Гюго, о философах Древней Греции. О… как его… деизме. И по твоему совету займусь позвоночником. Беспокоит. Сколько лет в дороге… Удивил. И о вере ты мне много пояснил. Золотое правило: «Поступай по отношению к другим так, как ты хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе». Хорошее правило. Надо его соблюдать.
- Первый шаг ты сделал, Иван, – пожимая на прощанье руку водителю, произнёс Виктор и добавил: – Остановил машину и довёз меня до Развилки. Спасибо. И помни: лицемерие, оно, разумеется, никоим образом к тебе не относится – отрицательное моральное качество, состоящее в том, что заведомо безнравственным поступком приписывается моральный смысл, возвышенные мотивы и человеколюбивые цели.
- Про наших политиков, олигархов, чиновников… Ну, прощай! Бог позволит, может, и свидимся. Куплю сигарет, букет цветов для жены и дочери, по твоему совету, и поеду.
Иван вошёл в магазин. Виктор накинул на плечо рюкзак и стал осматривать, так называемую, Развилку.
На Развилке, рядом с магазином, находился небольшой отель «Звезда». Двухэтажный. Рядом с отелем – цветочный магазин и столовая. Рядом со столовой, с правой стороны, на табуретках сидели старушки и продавали яблоки, петрушку, помидоры, огурцы…
Парень подумал: «Если не уеду в течение часа, пообедаю и заночую в «Звезде». Отдохну. Почитаю в Интернете новости. Нужно зарядить планшет…»
Размышляя, или намечая план дальнейших действий, он увидел шикарную дорогую иномарку вишнёвого цвета, Хонду. Он вытянул губы и подумал: «Круто! Таких я ещё не встречал, не видел. Сколько же она стоит? По всей видимости, новая модель. Подойду, посмотрю».
Он подошёл к машине и стал её рассматривать. Осмотрел снаружи, заглянул во внутрь со стороны водителя. В это время он услышал за спиной дерзкий женский голос:
- Хочешь угнать? У меня уже угнали одну. По семь лет схлопотали, голубчики. Давай, попробуй. Засажу на пятнадцать…
Виктор обернулся и увидел молодую девушку в сером облегающем платье. На левой руке у неё на пальце, на котором обычно носят обручальные кольца, красовалось колечко с бриллиантом. Он улыбнулся и ответил:
- Нет. Просто не видел ещё такой модели…
- На свете много ещё того, что мы не видели, друг Горацио! – съязвила девушка и показала жестом руки, чтобы незнакомец отошёл от машины.
- «Чего и не снилось нашим мудрецам», – так написал Сервантес, – поправил её Виктор.
- Не хами! – открывая дверь машины, бросила девушка. – Умник.
- «Не хами» тоже не подходит. Ибо…
- Хватит!.. На этом закончим. Отойди на три шага.
Виктор удивился поведению девушки и злобным тоном произнёс:
- Почему ты грубишь? Мы ведь, полагаю, одного возраста с тобой.
- Полагай, полагай… Мы уже на «ты»? Может, и одного возраста, но разные по положению… Судя по твоему прикиду, – она окинула его дерзким взглядом, – ты, с рюкзаком за спиной, шастаешь по стране в поисках приключений… А мы потом… разбираемся с вами…
- Нет, вы только посмотрите на неё! Пардон! На… на… – он не мог подобрать местоимение.
- Заело, умник? В сторону отойдите, пожалуйста, молодой человек, – снова съязвила девушка.
Виктор отошёл в сторону. Она завела двигатель и хотела продолжить свой путь, но Виктор подошёл к машине с правой стороны и постучал в окно. Девушка опустила стекло и недовольным тоном проговорила:
- Что ещё? Похоже, ты из тех…
- Вы, часом, не в сторону посёлка Поднебесный едете? Может быть, нам по пути?
- Небесный… Посёлок, в который я еду, и вправду называется Небесный.
- Точно. Но вот засело – Поднебесный.
Ответ последовал не сразу. Девушка откинулась на спинку сиденья, убрала руки с руля и задумалась.
Виктор понял, что им по пути, и она думает – подвезти его или нет.
«А ещё говорят, что посёлок опустел и молодёжь в нём не проживает – все уехали… Если там живут такие…»
Приняв решение, девушка прервала его логическое размышление. Она повернула голову в его сторону и меланхоличным тоном произнесла:
- От тебя просто так не отделаешься. Видимо… Садись. И ещё… Предупреждаю…
- Готов выслушать.
- Чего? Предупреждение? Хорошо. Предупреждаю: скажешь одно слово и окажешься на обочине. Понял?
- Я понял, понял. Спасибо… Не думал, что нужно быть готовым к предупреждениям.
- Благодарить или ругать, скорее всего, будешь после того, как я тебя высажу на растерзание волкам, ибо вряд ли ты выдержишь… Для таких, как ты, молчание – пытка.
- Буду нем, как рыба. Я понял, понял… Едем уже.
- Рюкзак в багажник… Сам на место пассажира. На заднем сидении, как видишь, мои вещи.
Виктор положил рюкзак аккуратно в багажник, сел на место пассажира, закрыл дверь и услышал:
- Руки на колени, чтобы я их видела.
- Ты это серьёзно? Да что ж это такое… Ты надзиратель?
- Не злись… Так, хорошо. Поехали, умник.
Она подъехала к трассе, пропустила машины и выехала на дорогу.
Незабываемая поездка
Минут двадцать они ехали молча. Каждый думал о своём. Виктор держал руки на коленках, чтобы, не дай Бог, не разозлить девушку, и думал, точнее сказать, предполагал: «По всей видимости, а именно – по поступкам, по речи, по манере общения, она, судя по всему, либо огрубевшая бизнес-леди, либо охамевшая чиновница… Возможно, адвокатша, мировой судья, директор крупного супермаркета или рынка, и так далее. Словом, диктаторша – строгая, холодная и деловая. Так что лучше молчать, пока не соизволит заговорить сама. Иначе до посёлка засветло не доехать».
Девушка, красивая девушка с пепельными волосами, коротко подстриженными, и ей шла эта причёска, была к лицу, так точнее, вела машину, нарушая скоростной режим, словно куда-то спешила, боясь опоздать. Она думала, обгоняя машину, гружёную лесом, о работе: «Чёрт! Я уже подготовила заключительную часть… Приговор. Как-никак при обыске в загородном охраняемом доме у подсудимого было найдено восемьдесят миллионов рублей… И это – чёрный нал… от незаконной вырубки леса… Но вот звонок из Москвы… Что теперь делать? Дело-то резонансное. Общественность следит за развитием событий. Все ждут справедливый приговор – двенадцать лет с конфискацией. Всё подготовила. И тут на тебе – звонок из Москвы. Вот, мама не горюй, тебе и судебная система. Это не моё дело. Судьям приказывают, мы исполняем. Это, конечно, не правильно… Да и в Интернете, на этом злобном Фейсбуке, на главной ленте выложили на подсудимого компромат. Теперь всё дело «развалится»… Интересно, прокурору тоже позвонили? Если нет, завтра с утра позвонят, это точно: «Отпустить из-под стражи и заключить под домашний арест…» Правозащитники, зелёные, блогеры обрушатся на меня. Начнут копать… Всё выложат в Интернет – на Фейсбук, на ютюб и Ёшкин крот, разумеется, не останется в стороне… Вот так, Вика Абрамцева. В среду ты станешь известной на всю страну коррумпированной судьёй, выполняющей распоряжения из Москвы… Лесная мафия… Сколько про неё в Интернете выложено роликов, а им всё равно… Неделю, можно сказать, не сплю… А ведь хотела стать учительницей, преподавать физику, математику в старших классах… До чего же надоела мне эта работа… Аркадий устроил… Месяц, как я ушла от него… Подлец…»
Они ехали молча, не общаясь друг с другом. Не произносили ни слова… Вдруг девушка сказала, а может быть у неё просто вырвалось:
- Я судья… Судья по особо тяжким преступлениям.
Виктор удивлённо посмотрел на неё и тут же произнёс, словно молчание его тяготило так, что он ждал, когда она что-то да скажет, не выдержит.
- Судебная система нуждается в реформах – глубоких реформах. Суды не самостоятельны. Ими управляют из Кремля… Они выносят приговоры невиновным и выпускают на свободу настоящих коррупционеров и преступников из организованной преступности. Страсбургский суд завален российскими делами… Люди пишут в Европейский суд по правам человека… Суд выносит по ним решения, российские власти не реагируют. Печально, что оппозиционеров сажают и травят. А дела, заведённые на молодых ребят, вышедших на несанкционированный митинг, доведённые до реальных сроков заключения – это разве не произвол со стороны властей? Актёр Устинов приговорён… А лесная красноярская мафия… «чёрные бригады»…
Девушка резко затормозила. Виктор чуть было не ударился головой о панель приборов. Она съехала на обочину, остановила машину и злобно произнесла:
- Выходи! Давай, давай, шевелись!
- Что?! Вы бросите меня в лесу? А если полицейские поймают меня и обвинят в поджоге тайги? Три миллиона гектаров горят уже.
- Выходи, я сказала. Ты нарушил моё предупреждение… Иначе говоря – условие.
- Вы ведь первой нарушили молчание… Поверить не могу. Мы ведь цивилизованные люди.
- Смотрите на него! Правозащитник нашёлся на мою голову… Три миллиона гектаров горят. Правительство, умник, занимается этим вопросом. Как тебе такое?
- Плохо занимается…
- Выходи!
Виктор, не веря в то, что с ним происходит, открыл дверь и вышел из машины.
Девушка, как оказалось, судья по особо важным делам, закрыла дверь и медленно тронулась с места. Выехав на трассу, она прибавила скорость и поехала в сторону посёлка Небесный.
Виктор, вспомнив про рюкзак, закричал:
- Рюкзак! В машине рюкзак! О Боже! Ну и стерва попалась! А ещё судья!
Проехав больше двух километров, девушка свернула на обочину. Она сидела и думала: «Наверняка, блогер. Или правозащитник… Возможно – зелёный. Приехал делать сэльфи или ролики по поводу пожаров… А потом выложит их в Интернет. Откуда он взялся? Без него на душе тошно, ещё он… Политик! Сейчас я с ним разберусь…»
Она развернула машину и поехала к месту, где высадила пассажира, испортившего ей настроение, которое и так было испорчено звонком из Москвы. Она вела машину и смотрела на другую сторону дороги, налево: искала глазами пассажира-попутчика. Судя по расстоянию, которое она проехала, парень должен был уже появиться, стоять на обочине. Но его не было, и она выругалась: «Чёрт! Куда он делся? Может, зверь напал? Тайга горит, и дикие звери бегут от пожара в наши места. Этого ещё не хватало… Надо развернуться. Я далеко уехала, по-моему…»
Она развернула машину и тихо, смотря внимательно между кустарниками и деревьями, вела машину, боясь пропустить парня.
«Да где же ты, олух царя небесного? Мне что, полицию вызывать? Слава Богу! Появился. Нужду, наверное, справлял… Хм!»
Доехав до Виктора, она остановила машину, вышла из неё, держа в правой руке смартфон, и приблизившись к нему, громко скомандовала:
- Стой, где стоишь! Выпрямись! Так, хорошо. Не дёргайся.
- Совесть проснулась? Зачем этот цирк?
- Вот так. Я сделаю снимок… Посмотрим, что ты за фрукт.
- О! Паспорт, может, посмотрите?
- Нет. Определим по фото. Так надёжнее. Вдруг паспорт у тебя фальшивый?
- Хорошо! Снимай… Снимайте. Надо полагать, американская система работает в России… Нужно иметь код и доступ…
- Имеем… Имеем. Стой на месте, – продолжала командовать девушка. – Я вернусь через пару минут.
Она села в машину. Виктор ждал на обочине.
Через пять минут, может, чуть больше, открылась дверь пассажира. Виктор понял жест и подошёл к машине.
- Садись. Я опаздываю. Дел невпроворот.
Виктор сел на своё место, девушка посмотрела в зеркало заднего вида и убедившись, что машины нет, выехала на трассу.
Виктор, на всякий случай, прикусил язык, чтобы не злить «судью по особо важным преступлениям», как она выразилась, или представилась ему. Он ждал её заключения. Она ведь отправила его фото кому-то для установления его личности.
«Да – подумал он. – Видимо, те, кто угнал её машину, отбывающие семь лет в строгой колонии, напали на неё, избили и угнали машину, на которой она ездила, пока не купила эту. Вот и страхуется…»
Его мысли прервала хозяйка машины:
- Это странно! В моей практике такого ещё не было… Странно… Тебя нет в базе данных. Кто же ты на самом деле?
- Вы готовы слушать? Мы это сейчас выясним – ответил Виктор и добавил к сказанному: – Я Лапин Виктор Михайлович. Еду в посёлок Небесный, из Калининградской области…
Через час они доехали до посёлка Небесный. Вика свернула влево и тихо повела машину по асфальту шириной в три метра. Проехав километра два по асфальту, она въехала в посёлок, справа стоял знак: «Небесный».
Справа и слева были дома: кирпичные, их было совсем мало, турлучные и деревянные.
У дома №21 девушка остановила машину. Вышла, подняла дверь багажника и, улыбнувшись Виктору (он подошёл к ней), тихо произнесла:
- Может быть, поедешь со мной в Красноярск? Будешь жить у меня… Хотела сказать: будем жить вместе… Извини. Со своим я рассталась. Ты уже знаешь… Я найду тебе работу. Такой человек, как ты, должен учить людей. Ты- потрясающий. Ты открыл мне глаза на жизнь. Всё, что ты говорил – правильно. И так глубоко проникает в душу… Как музыка Моцарта, Листа… Словом, ты успокоил меня. Душа начала оттаивать. Что ты забыл в этом посёлке? В нём почти никто не проживает. И… каким будет твой ответ?
- А ты что делаешь в этом посёлке?
- У меня дело… Ну, не совсем… Когда-нибудь узнаешь.
- Спасибо, Вика. Я поживу пока в посёлке, если жители примут меня в свою семью. Десяток крепче сотни.
- Примут. Ещё как примут. За это не переживай. Что ж… Вот моя визитка. Если надумаешь, звони. Теперь, поверь мне, моя жизнь разделилась на – до встречи с тобой и после…
Из окна дома, у которого остановила машину Вика, не выбирая дом, отодвинув штору так, чтобы его не увидели мирно беседующие молодые люди, на них смотрел мужчина лет шестидесяти пяти, выглядевший значительно старше, из-за чего жители посёлка звали его дед Агафон, и говорил вслух:
- Ничего себе! Почему они остановились у моего дома? Надо записать в тетрадь наблюдения и доложить отцу Филарету. Чёрт побери! Первый случай, когда Невидимые останавливаются не у церкви, а в посёлке… Ну и дела! А девица-то красивая и сказочно богатая, видать. Так вот они какие – эти Невидимые. Эти…
- Давай прощаться – опустив голову, сказала Вика. – Я доеду до церкви… Ладно, это мои дела… Не очень хорошие дела…
- Так ты приезжаешь молиться в церковь? Далековато! Не вижу её… И что в этой церкви особенного? Разве в Красноярске не лучше церкви?
- Её не видно отсюда. Мне пора.
Она закрыла дверь багажника и села в машину. Виктор подошёл к ней, оставив рюкзак на траве и, улыбаясь вдохновенной улыбкой, сказал:
- Помни, Вика: зависть – враждебное чувство досады по отношению к счастью, благополучию, успеху, материальному или духовно-нравственному, и такое бывает, превосходству других людей перед тобой. И, самое отвратительное, вызывает гамму негативных желаний и подталкивает к активным действиям. Как то: клевета, очернительство, желание совершить преступление. Если вцепится в сердце…
- Я запомнила. Поверь, в обществе, в котором я вращаюсь или принадлежу, всё именно так и обстоит. Удачи…
Вика выехала на дорогу и поехала в церковь, по своим делам, ведомым только ей.
- Первый шаг ты сделал, Иван, – пожимая на прощанье руку водителю, произнёс Виктор и добавил: – Остановил машину и довёз меня до Развилки. Спасибо. И помни: лицемерие, оно, разумеется, никоим образом к тебе не относится – отрицательное моральное качество, состоящее в том, что заведомо безнравственным поступком приписывается моральный смысл, возвышенные мотивы и человеколюбивые цели.
- Про наших политиков, олигархов, чиновников… Ну, прощай! Бог позволит, может, и свидимся. Куплю сигарет, букет цветов для жены и дочери, по твоему совету, и поеду.
Иван вошёл в магазин. Виктор накинул на плечо рюкзак и стал осматривать, так называемую, Развилку.
На Развилке, рядом с магазином, находился небольшой отель «Звезда». Двухэтажный. Рядом с отелем – цветочный магазин и столовая. Рядом со столовой, с правой стороны, на табуретках сидели старушки и продавали яблоки, петрушку, помидоры, огурцы…
Парень подумал: «Если не уеду в течение часа, пообедаю и заночую в «Звезде». Отдохну. Почитаю в Интернете новости. Нужно зарядить планшет…»
Размышляя, или намечая план дальнейших действий, он увидел шикарную дорогую иномарку вишнёвого цвета, Хонду. Он вытянул губы и подумал: «Круто! Таких я ещё не встречал, не видел. Сколько же она стоит? По всей видимости, новая модель. Подойду, посмотрю».
Он подошёл к машине и стал её рассматривать. Осмотрел снаружи, заглянул во внутрь со стороны водителя. В это время он услышал за спиной дерзкий женский голос:
- Хочешь угнать? У меня уже угнали одну. По семь лет схлопотали, голубчики. Давай, попробуй. Засажу на пятнадцать…
Виктор обернулся и увидел молодую девушку в сером облегающем платье. На левой руке у неё на пальце, на котором обычно носят обручальные кольца, красовалось колечко с бриллиантом. Он улыбнулся и ответил:
- Нет. Просто не видел ещё такой модели…
- На свете много ещё того, что мы не видели, друг Горацио! – съязвила девушка и показала жестом руки, чтобы незнакомец отошёл от машины.
- «Чего и не снилось нашим мудрецам», – так написал Сервантес, – поправил её Виктор.
- Не хами! – открывая дверь машины, бросила девушка. – Умник.
- «Не хами» тоже не подходит. Ибо…
- Хватит!.. На этом закончим. Отойди на три шага.
Виктор удивился поведению девушки и злобным тоном произнёс:
- Почему ты грубишь? Мы ведь, полагаю, одного возраста с тобой.
- Полагай, полагай… Мы уже на «ты»? Может, и одного возраста, но разные по положению… Судя по твоему прикиду, – она окинула его дерзким взглядом, – ты, с рюкзаком за спиной, шастаешь по стране в поисках приключений… А мы потом… разбираемся с вами…
- Нет, вы только посмотрите на неё! Пардон! На… на… – он не мог подобрать местоимение.
- Заело, умник? В сторону отойдите, пожалуйста, молодой человек, – снова съязвила девушка.
Виктор отошёл в сторону. Она завела двигатель и хотела продолжить свой путь, но Виктор подошёл к машине с правой стороны и постучал в окно. Девушка опустила стекло и недовольным тоном проговорила:
- Что ещё? Похоже, ты из тех…
- Вы, часом, не в сторону посёлка Поднебесный едете? Может быть, нам по пути?
- Небесный… Посёлок, в который я еду, и вправду называется Небесный.
- Точно. Но вот засело – Поднебесный.
Ответ последовал не сразу. Девушка откинулась на спинку сиденья, убрала руки с руля и задумалась.
Виктор понял, что им по пути, и она думает – подвезти его или нет.
«А ещё говорят, что посёлок опустел и молодёжь в нём не проживает – все уехали… Если там живут такие…»
Приняв решение, девушка прервала его логическое размышление. Она повернула голову в его сторону и меланхоличным тоном произнесла:
- От тебя просто так не отделаешься. Видимо… Садись. И ещё… Предупреждаю…
- Готов выслушать.
- Чего? Предупреждение? Хорошо. Предупреждаю: скажешь одно слово и окажешься на обочине. Понял?
- Я понял, понял. Спасибо… Не думал, что нужно быть готовым к предупреждениям.
- Благодарить или ругать, скорее всего, будешь после того, как я тебя высажу на растерзание волкам, ибо вряд ли ты выдержишь… Для таких, как ты, молчание – пытка.
- Буду нем, как рыба. Я понял, понял… Едем уже.
- Рюкзак в багажник… Сам на место пассажира. На заднем сидении, как видишь, мои вещи.
Виктор положил рюкзак аккуратно в багажник, сел на место пассажира, закрыл дверь и услышал:
- Руки на колени, чтобы я их видела.
- Ты это серьёзно? Да что ж это такое… Ты надзиратель?
- Не злись… Так, хорошо. Поехали, умник.
Она подъехала к трассе, пропустила машины и выехала на дорогу.
Глава 5
Незабываемая поездка
Минут двадцать они ехали молча. Каждый думал о своём. Виктор держал руки на коленках, чтобы, не дай Бог, не разозлить девушку, и думал, точнее сказать, предполагал: «По всей видимости, а именно – по поступкам, по речи, по манере общения, она, судя по всему, либо огрубевшая бизнес-леди, либо охамевшая чиновница… Возможно, адвокатша, мировой судья, директор крупного супермаркета или рынка, и так далее. Словом, диктаторша – строгая, холодная и деловая. Так что лучше молчать, пока не соизволит заговорить сама. Иначе до посёлка засветло не доехать».
Девушка, красивая девушка с пепельными волосами, коротко подстриженными, и ей шла эта причёска, была к лицу, так точнее, вела машину, нарушая скоростной режим, словно куда-то спешила, боясь опоздать. Она думала, обгоняя машину, гружёную лесом, о работе: «Чёрт! Я уже подготовила заключительную часть… Приговор. Как-никак при обыске в загородном охраняемом доме у подсудимого было найдено восемьдесят миллионов рублей… И это – чёрный нал… от незаконной вырубки леса… Но вот звонок из Москвы… Что теперь делать? Дело-то резонансное. Общественность следит за развитием событий. Все ждут справедливый приговор – двенадцать лет с конфискацией. Всё подготовила. И тут на тебе – звонок из Москвы. Вот, мама не горюй, тебе и судебная система. Это не моё дело. Судьям приказывают, мы исполняем. Это, конечно, не правильно… Да и в Интернете, на этом злобном Фейсбуке, на главной ленте выложили на подсудимого компромат. Теперь всё дело «развалится»… Интересно, прокурору тоже позвонили? Если нет, завтра с утра позвонят, это точно: «Отпустить из-под стражи и заключить под домашний арест…» Правозащитники, зелёные, блогеры обрушатся на меня. Начнут копать… Всё выложат в Интернет – на Фейсбук, на ютюб и Ёшкин крот, разумеется, не останется в стороне… Вот так, Вика Абрамцева. В среду ты станешь известной на всю страну коррумпированной судьёй, выполняющей распоряжения из Москвы… Лесная мафия… Сколько про неё в Интернете выложено роликов, а им всё равно… Неделю, можно сказать, не сплю… А ведь хотела стать учительницей, преподавать физику, математику в старших классах… До чего же надоела мне эта работа… Аркадий устроил… Месяц, как я ушла от него… Подлец…»
Они ехали молча, не общаясь друг с другом. Не произносили ни слова… Вдруг девушка сказала, а может быть у неё просто вырвалось:
- Я судья… Судья по особо тяжким преступлениям.
Виктор удивлённо посмотрел на неё и тут же произнёс, словно молчание его тяготило так, что он ждал, когда она что-то да скажет, не выдержит.
- Судебная система нуждается в реформах – глубоких реформах. Суды не самостоятельны. Ими управляют из Кремля… Они выносят приговоры невиновным и выпускают на свободу настоящих коррупционеров и преступников из организованной преступности. Страсбургский суд завален российскими делами… Люди пишут в Европейский суд по правам человека… Суд выносит по ним решения, российские власти не реагируют. Печально, что оппозиционеров сажают и травят. А дела, заведённые на молодых ребят, вышедших на несанкционированный митинг, доведённые до реальных сроков заключения – это разве не произвол со стороны властей? Актёр Устинов приговорён… А лесная красноярская мафия… «чёрные бригады»…
Девушка резко затормозила. Виктор чуть было не ударился головой о панель приборов. Она съехала на обочину, остановила машину и злобно произнесла:
- Выходи! Давай, давай, шевелись!
- Что?! Вы бросите меня в лесу? А если полицейские поймают меня и обвинят в поджоге тайги? Три миллиона гектаров горят уже.
- Выходи, я сказала. Ты нарушил моё предупреждение… Иначе говоря – условие.
- Вы ведь первой нарушили молчание… Поверить не могу. Мы ведь цивилизованные люди.
- Смотрите на него! Правозащитник нашёлся на мою голову… Три миллиона гектаров горят. Правительство, умник, занимается этим вопросом. Как тебе такое?
- Плохо занимается…
- Выходи!
Виктор, не веря в то, что с ним происходит, открыл дверь и вышел из машины.
Девушка, как оказалось, судья по особо важным делам, закрыла дверь и медленно тронулась с места. Выехав на трассу, она прибавила скорость и поехала в сторону посёлка Небесный.
Виктор, вспомнив про рюкзак, закричал:
- Рюкзак! В машине рюкзак! О Боже! Ну и стерва попалась! А ещё судья!
Проехав больше двух километров, девушка свернула на обочину. Она сидела и думала: «Наверняка, блогер. Или правозащитник… Возможно – зелёный. Приехал делать сэльфи или ролики по поводу пожаров… А потом выложит их в Интернет. Откуда он взялся? Без него на душе тошно, ещё он… Политик! Сейчас я с ним разберусь…»
Она развернула машину и поехала к месту, где высадила пассажира, испортившего ей настроение, которое и так было испорчено звонком из Москвы. Она вела машину и смотрела на другую сторону дороги, налево: искала глазами пассажира-попутчика. Судя по расстоянию, которое она проехала, парень должен был уже появиться, стоять на обочине. Но его не было, и она выругалась: «Чёрт! Куда он делся? Может, зверь напал? Тайга горит, и дикие звери бегут от пожара в наши места. Этого ещё не хватало… Надо развернуться. Я далеко уехала, по-моему…»
Она развернула машину и тихо, смотря внимательно между кустарниками и деревьями, вела машину, боясь пропустить парня.
«Да где же ты, олух царя небесного? Мне что, полицию вызывать? Слава Богу! Появился. Нужду, наверное, справлял… Хм!»
Доехав до Виктора, она остановила машину, вышла из неё, держа в правой руке смартфон, и приблизившись к нему, громко скомандовала:
- Стой, где стоишь! Выпрямись! Так, хорошо. Не дёргайся.
- Совесть проснулась? Зачем этот цирк?
- Вот так. Я сделаю снимок… Посмотрим, что ты за фрукт.
- О! Паспорт, может, посмотрите?
- Нет. Определим по фото. Так надёжнее. Вдруг паспорт у тебя фальшивый?
- Хорошо! Снимай… Снимайте. Надо полагать, американская система работает в России… Нужно иметь код и доступ…
- Имеем… Имеем. Стой на месте, – продолжала командовать девушка. – Я вернусь через пару минут.
Она села в машину. Виктор ждал на обочине.
Через пять минут, может, чуть больше, открылась дверь пассажира. Виктор понял жест и подошёл к машине.
- Садись. Я опаздываю. Дел невпроворот.
Виктор сел на своё место, девушка посмотрела в зеркало заднего вида и убедившись, что машины нет, выехала на трассу.
Виктор, на всякий случай, прикусил язык, чтобы не злить «судью по особо важным преступлениям», как она выразилась, или представилась ему. Он ждал её заключения. Она ведь отправила его фото кому-то для установления его личности.
«Да – подумал он. – Видимо, те, кто угнал её машину, отбывающие семь лет в строгой колонии, напали на неё, избили и угнали машину, на которой она ездила, пока не купила эту. Вот и страхуется…»
Его мысли прервала хозяйка машины:
- Это странно! В моей практике такого ещё не было… Странно… Тебя нет в базе данных. Кто же ты на самом деле?
- Вы готовы слушать? Мы это сейчас выясним – ответил Виктор и добавил к сказанному: – Я Лапин Виктор Михайлович. Еду в посёлок Небесный, из Калининградской области…
Через час они доехали до посёлка Небесный. Вика свернула влево и тихо повела машину по асфальту шириной в три метра. Проехав километра два по асфальту, она въехала в посёлок, справа стоял знак: «Небесный».
Справа и слева были дома: кирпичные, их было совсем мало, турлучные и деревянные.
У дома №21 девушка остановила машину. Вышла, подняла дверь багажника и, улыбнувшись Виктору (он подошёл к ней), тихо произнесла:
- Может быть, поедешь со мной в Красноярск? Будешь жить у меня… Хотела сказать: будем жить вместе… Извини. Со своим я рассталась. Ты уже знаешь… Я найду тебе работу. Такой человек, как ты, должен учить людей. Ты- потрясающий. Ты открыл мне глаза на жизнь. Всё, что ты говорил – правильно. И так глубоко проникает в душу… Как музыка Моцарта, Листа… Словом, ты успокоил меня. Душа начала оттаивать. Что ты забыл в этом посёлке? В нём почти никто не проживает. И… каким будет твой ответ?
- А ты что делаешь в этом посёлке?
- У меня дело… Ну, не совсем… Когда-нибудь узнаешь.
- Спасибо, Вика. Я поживу пока в посёлке, если жители примут меня в свою семью. Десяток крепче сотни.
- Примут. Ещё как примут. За это не переживай. Что ж… Вот моя визитка. Если надумаешь, звони. Теперь, поверь мне, моя жизнь разделилась на – до встречи с тобой и после…
Из окна дома, у которого остановила машину Вика, не выбирая дом, отодвинув штору так, чтобы его не увидели мирно беседующие молодые люди, на них смотрел мужчина лет шестидесяти пяти, выглядевший значительно старше, из-за чего жители посёлка звали его дед Агафон, и говорил вслух:
- Ничего себе! Почему они остановились у моего дома? Надо записать в тетрадь наблюдения и доложить отцу Филарету. Чёрт побери! Первый случай, когда Невидимые останавливаются не у церкви, а в посёлке… Ну и дела! А девица-то красивая и сказочно богатая, видать. Так вот они какие – эти Невидимые. Эти…
- Давай прощаться – опустив голову, сказала Вика. – Я доеду до церкви… Ладно, это мои дела… Не очень хорошие дела…
- Так ты приезжаешь молиться в церковь? Далековато! Не вижу её… И что в этой церкви особенного? Разве в Красноярске не лучше церкви?
- Её не видно отсюда. Мне пора.
Она закрыла дверь багажника и села в машину. Виктор подошёл к ней, оставив рюкзак на траве и, улыбаясь вдохновенной улыбкой, сказал:
- Помни, Вика: зависть – враждебное чувство досады по отношению к счастью, благополучию, успеху, материальному или духовно-нравственному, и такое бывает, превосходству других людей перед тобой. И, самое отвратительное, вызывает гамму негативных желаний и подталкивает к активным действиям. Как то: клевета, очернительство, желание совершить преступление. Если вцепится в сердце…
- Я запомнила. Поверь, в обществе, в котором я вращаюсь или принадлежу, всё именно так и обстоит. Удачи…
Вика выехала на дорогу и поехала в церковь, по своим делам, ведомым только ей.
