Надо бы изменить внешний вид. Отпустить бороду, она скроет немного шрам. Волосы… Может быть, оно и хорошо, что в посёлок не заезжают люди. Спокойнее будет. Только Невидимые, но они мне не угроза… Вика…»
Он улыбнулся: «Посмотрим, посмотрим… Пусть пройдёт время, а там что-нибудь придумаем. Время работает на меня. Но и скрываться всю жизнь тоже не дело. Нужно заводить семью, детей…» Он заснул.
В два часа он проснулся. Встал, посмотрел в окно, на улице хоть глаз выколи – темно, ничего не видно. Вернулся в постель, старался заснуть, но тщетно. Видимо, правило или закон – на новом месте первую ночь спится плохо, в отношении нового жильца дома №13 он действовал.
Виктор так и не мог заснуть. Встал и пошёл в библиотеку. Включил настольную лампу, просидел какое-то время, разглядывая комнату, затем выдвинул ящик справа от себя, сунул руку и вытащил папку. Бегло просмотрев её содержимое, он восторженно произнёс: «Боже! Отец Филарет пишет книгу! Значит, он приезжает в этот дом не только отдохнуть от городской суеты, но и выразить свой талант… Неправильно выразился… Чтобы проявить талант… Прочитаем что-нибудь».
Он открыл рукопись на странице 102 и прочитал отрывок из рукописи: «… Исследовав официальные действия Ватикана, прибегнув к свидетельствам энциклик, мы изучим практическое осуществление его намерений, касающихся России.
Стремление к единению, воодушевлявшее на протяжение веков сердца следовавших друг за другом пап, свидетельствует о примечательном единстве их взглядов, которое определяется завоевательным характером папской политики. Рим никогда не рассматривал союз как соглашение между двумя равными партнёрами, но неизменно, как подчинение, будь оно коллективным или индивидуальным.
Ватикан считает, что христианский союз может быть осуществлён лишь через возвращение к единству с Римом: «Единение – пишет о. Ив Конгар, католический теоретик диалога с Православной церковью – не может быть, следуя церковной логике, ничем иным, кроме воссоединения у апостольского престола… Мы никогда не скрывали этого от наших православных друзей».
Хотя Рим может ошибаться, добавляет он далее, окончательную ошибку всегда совершает тот, кто отделяется от Рима… («Русская Православная Церковь лицом к Западу», Протод. Герман Иванов Тринадцатый)».
Что я могу сказать по этому поводу? Я был католическим священником. Знаком с папой, кардиналами, богословами, философами католиками. Знал папу ещё по Аргентине. Теперь я в Русской Православной Церкви. Чтобы понять большинство размышлений, возможно, утверждений, нужно послужить и Католичеству, и Православию. Только тогда можно понять непредвзято, о чём идёт речь. Почему католики считают РПЦ – как свою Восточную ветвь, и ждут, когда она вернётся в лоно католической церкви. В тексте упоминается Терлецкий. Терлецкий был военным врачом во время польского восстания 1830 года. Выслан во Францию в 1863 году. В Париже был выдающимся представителем польской эмиграции славянофильского направления. Изучал богословие в Риме в 1839 году. В 1848 году представил Пию !Х проект союза с Восточной Церковью в девяти пунктах. Создал вместе с обращённой в католичество княгиней З.Волконской «Восточное общество». Испытал относительную неблагосклонность со стороны Рима после православного Послания 1848 года.
В Париже Терлецкий встретил общественную поддержку: он начинает издавать журнал, основывает русскую католическую школу…»
Виктор вздрогнул от стука в дверь. Отложив рукопись, он тихо, на цыпочках, подошёл к входной двери. В дверь снова кто-то постучал. Он осмотрелся, взял в руки тяжёлую хрустальную пепельницу, выбирать не было времени, и спросил:
- Кто там?
- Ваша соседка, Инна. Откройте, пожалуйста.
Виктор выдохнул. Поставил пепельницу на место и сказал:
- Минуточку, Инна. Я оденусь. Но вы входите. На улице прохладно. Проходите в дом.
Замок щёлкнул два раза, Инна открыла дверь и вошла в прихожую.
Минут через пять вышел из комнаты сосед и предложил:
- Проходите в комнату.
Соседка вошла и села на стул. Она хорошо знала расположение комнат, обстановку, ибо бывала в этом доме. В общем, присматривала за домом. У неё был ключ. Она сидела и теребила в руках платок.
- Я… Вечером меня позвала баба Даша и сказала… Она…
- Судя по вашим заплаканным глазам, и времени, сейчас половина четвёртого утра, баба Даша умерла.
Инна кивнула головой в знак согласия и тихо выговорила:
- Она словно чувствовала… Днём говорила, что…
- Не продолжайте. Я догадываюсь…
- Я бы вас не побеспокоила. Но я боюсь…
- Мёртвых? Ясно. Что делать мне?
- Утром, как рассветёт, оповестите деда Агафона. Он скажет людям. Позвонит отцу Филарету…
- Я всё сделаю. Не беспокойтесь. Сидите и отдыхайте. Может, включить телевизор? Отвлечётесь.
- Нет. Просто посижу.
- Ладно.
Новый хозяин дома ушёл в кухню. Нажав на кнопку чайника, он подумал: «Не сказать, что красива, скорее, обаятельная. Да и как разглядеть? Глаза заплаканные, усталая… Худенькая…»
Чайник закипел. Виктор достал чашку из шкафчика на стене, опустил в неё пакетик чёрного чая и понёс соседке.
Инна, выпив горячего чая, успокоилась. Поставила чашку на стол и спросила:
- Значит, вы приехали в посёлок и будете жить в нём? И отец Филарет, если вы оказались в этом доме, разрешил вам остаться. Проверку вы прошли. Осталось испытание… жизнью. Приятно познакомиться. Вас зовут Виктор?
- Извините, не представился, – улыбнулся он.
- Ничего.
- Дочь… Ваша дочь, она…
- Гера спит. Я проверяла. Встанет в восемь часов, как обычно – ответила Инна, не дожидаясь конца вопроса. – Можно ещё чаю?
- Конечно, – кивнул Виктор и пошёл за чайником.
Они сидели за столом и разговаривали. Изучали друг друга, насколько позволяла им это делать трагическая обстановка, витавшая в воздухе.
- В этом доме проживала семья: Аркадий Семёнович и Светлана Андреевна. У них две дочери. Им уже по… Мои ровесницы. Они уехали в Чили.
- В Чили?! Далековато! – удивился Виктор.
- У Аркадия Семёновича в этой стране живёт друг. Вот они и уехали к нему, в девяностые годы. Тогда люди уезжали… Девочки пишут мне. Два-три раза в году получаю письма. Зовут в гости… Уже светает, мне пора, – вставая со стула, сказала соседка и добавила, взяв чашку со стола:
- Значит, мы договорились? Вы оповестите деда Агафона, а я займусь вещами… Хотя, баба Даша уже обо всём позаботилась…
- Оставьте чашку. Я уберу.
- До встречи, – произнесла Инна и вытерла слезу со щеки.
Виктор проводил её, закрыл дверь и подумал: «На похоронах будет весь посёлок. Все будут рассматривать меня. А у меня нет одежды. Нужно будет купить… Где?»
В тот же день китайцы – маленькая делегация, ехавшая из Красноярска в город районного масштаба Озёрск, в административном подчинении у которого находился помимо девятнадцати сёл и посёлков и посёлок Небесный, увидев хорошо укатанный асфальт, свернули влево, подумав, что эта дорога ведёт в город Озёрный.
После разговора с дедом Агафоном и Виктором, они поняли: заехали не в тот населённый пункт, развернули машины и поехали в город Озёрный, где их встретил в своём кабинете мэр города и глава района Евгений Тихонович Кунц. Он представил своих замов, и заседание началось.
Заседание или встреча закончилась через три часа в банкетном зале ресторана «Звёздный». В кабинете встреча прошла гладко, китайцы показали ему документы, разрешающие в районе осуществлять предпринимательскую деятельность, проживать и строить необходимые объекты для работы, а также для жилья.
- У нас лицензия – начал старший делегации из Китайской Народной республики, глава которой в больших дружеских отношениях с президентом России, мужчина лет сорока, хорошо одетый и хорошо говоривший на русском языке.
Кашлянув, он продолжил:
- На лесхозработы, сельхозработы… Будем выращивать картошку, лук, морковь… Разводить в озере посёлка Небесный рыбу… Нам придётся выкопать ещё три озера для разведения рыбы, пользующейся на рынке спросом.
- Хорошо, – сказал Евгений Тихонович и, посмотрев на своих замов, обратился к ним:
- Вы всё слышали? Товарищи из Китая расселятся сначала в посёлке Небесный. Освоятся, затем, лет через пять, и в других… Подготовьте встречу с сельчанами. Документы у них в полном порядке.
Замы кивнули головами в знак того, что всё поняли.
- Что с жителями посёлка Небесный? Вы сказали им, что купим все дома? – спросила девушка, подходившая к деду Агафону и Виктору. – Как вы, русские, говорите: «Мы за ценой не постоим». Мы хотим в нём все дома купить. Там почти никто не живёт. Первые пятьсот человек приедут в ноябре. Остальная тысяча – весной 2020 года. Заплатим сельчанам, сколько скажут. Они будут довольны. Мы в район будем платить налоги большие. Создавать рабочие места.
- Ясно, ясно… В том посёлке живут такие люди… Короче, с ними будет нелегко. В ближайшие дни я поговорю с ними на собрании. Озвучу ваше предложение. Я всё-таки власть… Никуда не денутся.
В таких тонах проходили встреча и фуршет в ресторане «Звёздный» по случаю знакомства и обустройства китайских товарищей.
За два дня до приезда китайской делегации в Красноярский край, губернатор края лично позвонил главе района Озёрный и отдал распоряжение: «Встретить на высшем уровне. Мне некогда. Я занимаюсь лесными пожарами. По стране горит три миллиона гектаров, общественность встревожена. В соцсетях такое творится!»
В одиннадцать часов вечера, после банкета, Евгений Тихонович с другом детства Антоном Денисовичем, мужчиной лет пятидесяти, проработавшим в районе пятнадцать лет, патриотом России, членом партии ЛДПР, устроив китайцев в отель, ехали в служебной машине мэра и разговаривали.
Мэр спросил:
- Как съездил в Венецию, Антон?
- Отлично, – ответил друг детства, прикурил сигарету и продолжил. – Пяти дней мало, Евгений, чтобы посмотреть Венецию: выставки, музеи, галереи, побывать на карнавале… Нужно три месяца. Незабываемые впечатления. Знаешь, китайцы и так всё скупают подчистую. Приезжают с кейсами, полными долларов и евро… Платят за отели, магазины, лавки, выставленные на продажу, дороже начальной цены. Ужас!
- Тебе-то что? – опустив стекло и вдохнув свежий воздух, сказал мэр.
- Да так… Не очень довольны итальянцы ими, скажу тебе прямо…
- Тебе-то что? – повторил глава района.
- Вот вырубят лес, наш лес. Вывезут в Китай, обработают… и продадут американцам или европейцам.
- Тебе-то что? Пусть вырубают.
- Выкопают в Небесном три озера и будут разводить рыбу на специальных кормах. А наши граждане будут есть эту дрянь… А овощи… Нашпигуют химикатами и на рынки края…
- Тебе-то что? К нам едут хорошие китайцы. Из Шанхая.
- Да что ты заладил: тебе-то что, тебе-то что… Надо политику менять. Сколько безработных в районе, в стране…
- Хватит… Достаточно. Хорошие китайцы. Корпорация известная на весь мир. В Кремле решили, значит, так и будет. Это не наше дело. Ты приехал. Выходи. Привет Алёне.
Антон Денисович вышел, попрощался и хотел захлопнуть дверь, но мэр сказал ему:
- Ты… Это… Со мной поедешь в Небесный. Народец там гонористый. Словом, поможешь мне убедить их, что переезд будет в их интересах. Да и выбора у них нет… Я – власть!
- До свидания, – кивнув, сказал друг.
Машина выехала на дорогу и, повернув вправо, на светофоре, скрылась из вида.
- Тебе-то что? – произнёс Антон Денисович и, открыв дверь, вошёл в подъезд.
Утром, в девять часов, Виктор вышел из дома, в котором провёл первую ночь, и направился к деду Агафону.
Рассказав ему обо всём, что ему поведала Инна, он спросил у деда Агафона:
- Что мне-то делать? Когда похороны? Мне нужно переодеться. А магазинов поблизости нет. Прикупить что-нибудь.
- Ах, как вышло нехорошо. Хотел на рыбалку сходить, а вечером к тебе в гости наведаться. Ну… ты… это… Иди к Инне. Она мертвецов боится. Я знаю… Подсоби ей… Я оповещу отца Филарета и всех наших. К вечеру должно быть всё готово. День только начался… Посмотри у себя в шкафу одежду. Хозяин дома Аркадий был примерно таким же, как ты. Умотал к папуасам или к индейцам в Сантьяго.
- Я всё понял… Но… машин-то нет в посёлке. Как будем хоронить?
- Увидишь. Ступай… Я набросаю план действий. Ну, ты меня понял.
К вечеру, действительно, всё было готово к завтрашнему погребению – похоронам. Дед Агафон сообщил обо всём отцу Филарету. Через четыре часа приехали автобус и «Газель». В автобусе была бригада, занимающаяся погребением и обустройством похорон. Всем распоряжался молодой парень в рясе, приехавший на БМВ. Он с дедом Агафоном съездил в районный центр, получил разрешение на погребение, сдал паспорт усопшей, и к вечеру они вернулись в посёлок, жители которого уже знали о случившемся.
Отец Филарет сказал, что похороны состоятся в два часа по полудню, завтра. Приехавшие женщины, вернее, монахини, привезли всё, что необходимо в таких случаях, как похороны.
Наблюдая за ними, за тем, как они тихо и слажено всё делали, Виктор подумал: монахини только этим и занимаются. Они выполняли всё по православным обрядам. Так что к восьми часам вечера всё было готово к завтрашней церемонии прощания с бабой Дашей.
Люди, кто во сколько смог, приходили и сидели у гроба усопшей. Вспоминали о ней, о её жизни, о судьбе. Говорили о её доброй душе… Дед Агафон с Виктором сидели на лавочке у калитки. Дед Агафон встречал людей и жал им руки, рассказывая о каждом Виктору.
Монахини чистили овощи, пекли хлеб, сдобу. Словом, делали своё дело профессионально, по порядку и с чувством. Кухня Инны тоже была задействована. Дочь Инны Гера поливала цветы. Сама Инна, три года ухаживающая за бабой Дашей, помогала монахиням чистить овощи на борщ и делать салаты.
В полдень, когда было уже всё готово к похоронам, приехал отец Филарет. Он прошёлся по комнатам. Посмотрел – всё ли в порядке, по обычаю ли, прочитал молитву, ибо молитвы за умерших воспринимаются Богом, который может облегчить участь их душ, и вышел во двор.
Александр и Лёша, мужчины лет шестидесяти пяти, так их называл дед Агафон, бывшие шахтёры, разгружали машину отца Филарета. Он привёз десять коробок с помидорами, огурцами, бананами, яблоками и грушами.
Видно было, что отца Филарета жители посёлка уважали и благодарили его за помощь, оказываемую им.
В два часа гроб с усопшей вынесли из дома. Погрузили в «Газель», в которую сели женщины для сопровождения тела, остальные в автобус, в машину отца Филарета и к парню в БМВ. Несколько человек остались в доме, помогать монахиням накрывать столы.
Кладбище находилось в трёх километрах от посёлка, в сторону города Озёрного. На кладбище всё прошло по православному обычаю. Похороны – это место, где присутствует дух умершего, где живой и загробный мир соприкасаются… В половине пятого процессия вернулась в дом бабы Даши.
Начались поминки. Александр Матвеевич, пользующийся уважением у жителей посёлка, выступил первым. Следом за ним дед Агафон. Потом и те, кто хотел сказать о бабе Даше, получали такую возможность. После пятого выступающего мужчины вышли во двор покурить, поговорить о будущем посёлка. Дед Агафон поведал им про китайцев. На что они сказали: «Что? Не дадим ни метра!» Женщины говорили о своём – женском.
Он улыбнулся: «Посмотрим, посмотрим… Пусть пройдёт время, а там что-нибудь придумаем. Время работает на меня. Но и скрываться всю жизнь тоже не дело. Нужно заводить семью, детей…» Он заснул.
В два часа он проснулся. Встал, посмотрел в окно, на улице хоть глаз выколи – темно, ничего не видно. Вернулся в постель, старался заснуть, но тщетно. Видимо, правило или закон – на новом месте первую ночь спится плохо, в отношении нового жильца дома №13 он действовал.
Виктор так и не мог заснуть. Встал и пошёл в библиотеку. Включил настольную лампу, просидел какое-то время, разглядывая комнату, затем выдвинул ящик справа от себя, сунул руку и вытащил папку. Бегло просмотрев её содержимое, он восторженно произнёс: «Боже! Отец Филарет пишет книгу! Значит, он приезжает в этот дом не только отдохнуть от городской суеты, но и выразить свой талант… Неправильно выразился… Чтобы проявить талант… Прочитаем что-нибудь».
Он открыл рукопись на странице 102 и прочитал отрывок из рукописи: «… Исследовав официальные действия Ватикана, прибегнув к свидетельствам энциклик, мы изучим практическое осуществление его намерений, касающихся России.
Стремление к единению, воодушевлявшее на протяжение веков сердца следовавших друг за другом пап, свидетельствует о примечательном единстве их взглядов, которое определяется завоевательным характером папской политики. Рим никогда не рассматривал союз как соглашение между двумя равными партнёрами, но неизменно, как подчинение, будь оно коллективным или индивидуальным.
Ватикан считает, что христианский союз может быть осуществлён лишь через возвращение к единству с Римом: «Единение – пишет о. Ив Конгар, католический теоретик диалога с Православной церковью – не может быть, следуя церковной логике, ничем иным, кроме воссоединения у апостольского престола… Мы никогда не скрывали этого от наших православных друзей».
Хотя Рим может ошибаться, добавляет он далее, окончательную ошибку всегда совершает тот, кто отделяется от Рима… («Русская Православная Церковь лицом к Западу», Протод. Герман Иванов Тринадцатый)».
Что я могу сказать по этому поводу? Я был католическим священником. Знаком с папой, кардиналами, богословами, философами католиками. Знал папу ещё по Аргентине. Теперь я в Русской Православной Церкви. Чтобы понять большинство размышлений, возможно, утверждений, нужно послужить и Католичеству, и Православию. Только тогда можно понять непредвзято, о чём идёт речь. Почему католики считают РПЦ – как свою Восточную ветвь, и ждут, когда она вернётся в лоно католической церкви. В тексте упоминается Терлецкий. Терлецкий был военным врачом во время польского восстания 1830 года. Выслан во Францию в 1863 году. В Париже был выдающимся представителем польской эмиграции славянофильского направления. Изучал богословие в Риме в 1839 году. В 1848 году представил Пию !Х проект союза с Восточной Церковью в девяти пунктах. Создал вместе с обращённой в католичество княгиней З.Волконской «Восточное общество». Испытал относительную неблагосклонность со стороны Рима после православного Послания 1848 года.
В Париже Терлецкий встретил общественную поддержку: он начинает издавать журнал, основывает русскую католическую школу…»
Виктор вздрогнул от стука в дверь. Отложив рукопись, он тихо, на цыпочках, подошёл к входной двери. В дверь снова кто-то постучал. Он осмотрелся, взял в руки тяжёлую хрустальную пепельницу, выбирать не было времени, и спросил:
- Кто там?
- Ваша соседка, Инна. Откройте, пожалуйста.
Виктор выдохнул. Поставил пепельницу на место и сказал:
- Минуточку, Инна. Я оденусь. Но вы входите. На улице прохладно. Проходите в дом.
Замок щёлкнул два раза, Инна открыла дверь и вошла в прихожую.
Минут через пять вышел из комнаты сосед и предложил:
- Проходите в комнату.
Соседка вошла и села на стул. Она хорошо знала расположение комнат, обстановку, ибо бывала в этом доме. В общем, присматривала за домом. У неё был ключ. Она сидела и теребила в руках платок.
- Я… Вечером меня позвала баба Даша и сказала… Она…
- Судя по вашим заплаканным глазам, и времени, сейчас половина четвёртого утра, баба Даша умерла.
Инна кивнула головой в знак согласия и тихо выговорила:
- Она словно чувствовала… Днём говорила, что…
- Не продолжайте. Я догадываюсь…
- Я бы вас не побеспокоила. Но я боюсь…
- Мёртвых? Ясно. Что делать мне?
- Утром, как рассветёт, оповестите деда Агафона. Он скажет людям. Позвонит отцу Филарету…
- Я всё сделаю. Не беспокойтесь. Сидите и отдыхайте. Может, включить телевизор? Отвлечётесь.
- Нет. Просто посижу.
- Ладно.
Новый хозяин дома ушёл в кухню. Нажав на кнопку чайника, он подумал: «Не сказать, что красива, скорее, обаятельная. Да и как разглядеть? Глаза заплаканные, усталая… Худенькая…»
Чайник закипел. Виктор достал чашку из шкафчика на стене, опустил в неё пакетик чёрного чая и понёс соседке.
Инна, выпив горячего чая, успокоилась. Поставила чашку на стол и спросила:
- Значит, вы приехали в посёлок и будете жить в нём? И отец Филарет, если вы оказались в этом доме, разрешил вам остаться. Проверку вы прошли. Осталось испытание… жизнью. Приятно познакомиться. Вас зовут Виктор?
- Извините, не представился, – улыбнулся он.
- Ничего.
- Дочь… Ваша дочь, она…
- Гера спит. Я проверяла. Встанет в восемь часов, как обычно – ответила Инна, не дожидаясь конца вопроса. – Можно ещё чаю?
- Конечно, – кивнул Виктор и пошёл за чайником.
Они сидели за столом и разговаривали. Изучали друг друга, насколько позволяла им это делать трагическая обстановка, витавшая в воздухе.
- В этом доме проживала семья: Аркадий Семёнович и Светлана Андреевна. У них две дочери. Им уже по… Мои ровесницы. Они уехали в Чили.
- В Чили?! Далековато! – удивился Виктор.
- У Аркадия Семёновича в этой стране живёт друг. Вот они и уехали к нему, в девяностые годы. Тогда люди уезжали… Девочки пишут мне. Два-три раза в году получаю письма. Зовут в гости… Уже светает, мне пора, – вставая со стула, сказала соседка и добавила, взяв чашку со стола:
- Значит, мы договорились? Вы оповестите деда Агафона, а я займусь вещами… Хотя, баба Даша уже обо всём позаботилась…
- Оставьте чашку. Я уберу.
- До встречи, – произнесла Инна и вытерла слезу со щеки.
Виктор проводил её, закрыл дверь и подумал: «На похоронах будет весь посёлок. Все будут рассматривать меня. А у меня нет одежды. Нужно будет купить… Где?»
Глава 12
В тот же день китайцы – маленькая делегация, ехавшая из Красноярска в город районного масштаба Озёрск, в административном подчинении у которого находился помимо девятнадцати сёл и посёлков и посёлок Небесный, увидев хорошо укатанный асфальт, свернули влево, подумав, что эта дорога ведёт в город Озёрный.
После разговора с дедом Агафоном и Виктором, они поняли: заехали не в тот населённый пункт, развернули машины и поехали в город Озёрный, где их встретил в своём кабинете мэр города и глава района Евгений Тихонович Кунц. Он представил своих замов, и заседание началось.
Заседание или встреча закончилась через три часа в банкетном зале ресторана «Звёздный». В кабинете встреча прошла гладко, китайцы показали ему документы, разрешающие в районе осуществлять предпринимательскую деятельность, проживать и строить необходимые объекты для работы, а также для жилья.
- У нас лицензия – начал старший делегации из Китайской Народной республики, глава которой в больших дружеских отношениях с президентом России, мужчина лет сорока, хорошо одетый и хорошо говоривший на русском языке.
Кашлянув, он продолжил:
- На лесхозработы, сельхозработы… Будем выращивать картошку, лук, морковь… Разводить в озере посёлка Небесный рыбу… Нам придётся выкопать ещё три озера для разведения рыбы, пользующейся на рынке спросом.
- Хорошо, – сказал Евгений Тихонович и, посмотрев на своих замов, обратился к ним:
- Вы всё слышали? Товарищи из Китая расселятся сначала в посёлке Небесный. Освоятся, затем, лет через пять, и в других… Подготовьте встречу с сельчанами. Документы у них в полном порядке.
Замы кивнули головами в знак того, что всё поняли.
- Что с жителями посёлка Небесный? Вы сказали им, что купим все дома? – спросила девушка, подходившая к деду Агафону и Виктору. – Как вы, русские, говорите: «Мы за ценой не постоим». Мы хотим в нём все дома купить. Там почти никто не живёт. Первые пятьсот человек приедут в ноябре. Остальная тысяча – весной 2020 года. Заплатим сельчанам, сколько скажут. Они будут довольны. Мы в район будем платить налоги большие. Создавать рабочие места.
- Ясно, ясно… В том посёлке живут такие люди… Короче, с ними будет нелегко. В ближайшие дни я поговорю с ними на собрании. Озвучу ваше предложение. Я всё-таки власть… Никуда не денутся.
В таких тонах проходили встреча и фуршет в ресторане «Звёздный» по случаю знакомства и обустройства китайских товарищей.
За два дня до приезда китайской делегации в Красноярский край, губернатор края лично позвонил главе района Озёрный и отдал распоряжение: «Встретить на высшем уровне. Мне некогда. Я занимаюсь лесными пожарами. По стране горит три миллиона гектаров, общественность встревожена. В соцсетях такое творится!»
В одиннадцать часов вечера, после банкета, Евгений Тихонович с другом детства Антоном Денисовичем, мужчиной лет пятидесяти, проработавшим в районе пятнадцать лет, патриотом России, членом партии ЛДПР, устроив китайцев в отель, ехали в служебной машине мэра и разговаривали.
Мэр спросил:
- Как съездил в Венецию, Антон?
- Отлично, – ответил друг детства, прикурил сигарету и продолжил. – Пяти дней мало, Евгений, чтобы посмотреть Венецию: выставки, музеи, галереи, побывать на карнавале… Нужно три месяца. Незабываемые впечатления. Знаешь, китайцы и так всё скупают подчистую. Приезжают с кейсами, полными долларов и евро… Платят за отели, магазины, лавки, выставленные на продажу, дороже начальной цены. Ужас!
- Тебе-то что? – опустив стекло и вдохнув свежий воздух, сказал мэр.
- Да так… Не очень довольны итальянцы ими, скажу тебе прямо…
- Тебе-то что? – повторил глава района.
- Вот вырубят лес, наш лес. Вывезут в Китай, обработают… и продадут американцам или европейцам.
- Тебе-то что? Пусть вырубают.
- Выкопают в Небесном три озера и будут разводить рыбу на специальных кормах. А наши граждане будут есть эту дрянь… А овощи… Нашпигуют химикатами и на рынки края…
- Тебе-то что? К нам едут хорошие китайцы. Из Шанхая.
- Да что ты заладил: тебе-то что, тебе-то что… Надо политику менять. Сколько безработных в районе, в стране…
- Хватит… Достаточно. Хорошие китайцы. Корпорация известная на весь мир. В Кремле решили, значит, так и будет. Это не наше дело. Ты приехал. Выходи. Привет Алёне.
Антон Денисович вышел, попрощался и хотел захлопнуть дверь, но мэр сказал ему:
- Ты… Это… Со мной поедешь в Небесный. Народец там гонористый. Словом, поможешь мне убедить их, что переезд будет в их интересах. Да и выбора у них нет… Я – власть!
- До свидания, – кивнув, сказал друг.
Машина выехала на дорогу и, повернув вправо, на светофоре, скрылась из вида.
- Тебе-то что? – произнёс Антон Денисович и, открыв дверь, вошёл в подъезд.
Глава 13
Утром, в девять часов, Виктор вышел из дома, в котором провёл первую ночь, и направился к деду Агафону.
Рассказав ему обо всём, что ему поведала Инна, он спросил у деда Агафона:
- Что мне-то делать? Когда похороны? Мне нужно переодеться. А магазинов поблизости нет. Прикупить что-нибудь.
- Ах, как вышло нехорошо. Хотел на рыбалку сходить, а вечером к тебе в гости наведаться. Ну… ты… это… Иди к Инне. Она мертвецов боится. Я знаю… Подсоби ей… Я оповещу отца Филарета и всех наших. К вечеру должно быть всё готово. День только начался… Посмотри у себя в шкафу одежду. Хозяин дома Аркадий был примерно таким же, как ты. Умотал к папуасам или к индейцам в Сантьяго.
- Я всё понял… Но… машин-то нет в посёлке. Как будем хоронить?
- Увидишь. Ступай… Я набросаю план действий. Ну, ты меня понял.
К вечеру, действительно, всё было готово к завтрашнему погребению – похоронам. Дед Агафон сообщил обо всём отцу Филарету. Через четыре часа приехали автобус и «Газель». В автобусе была бригада, занимающаяся погребением и обустройством похорон. Всем распоряжался молодой парень в рясе, приехавший на БМВ. Он с дедом Агафоном съездил в районный центр, получил разрешение на погребение, сдал паспорт усопшей, и к вечеру они вернулись в посёлок, жители которого уже знали о случившемся.
Отец Филарет сказал, что похороны состоятся в два часа по полудню, завтра. Приехавшие женщины, вернее, монахини, привезли всё, что необходимо в таких случаях, как похороны.
Наблюдая за ними, за тем, как они тихо и слажено всё делали, Виктор подумал: монахини только этим и занимаются. Они выполняли всё по православным обрядам. Так что к восьми часам вечера всё было готово к завтрашней церемонии прощания с бабой Дашей.
Люди, кто во сколько смог, приходили и сидели у гроба усопшей. Вспоминали о ней, о её жизни, о судьбе. Говорили о её доброй душе… Дед Агафон с Виктором сидели на лавочке у калитки. Дед Агафон встречал людей и жал им руки, рассказывая о каждом Виктору.
Монахини чистили овощи, пекли хлеб, сдобу. Словом, делали своё дело профессионально, по порядку и с чувством. Кухня Инны тоже была задействована. Дочь Инны Гера поливала цветы. Сама Инна, три года ухаживающая за бабой Дашей, помогала монахиням чистить овощи на борщ и делать салаты.
В полдень, когда было уже всё готово к похоронам, приехал отец Филарет. Он прошёлся по комнатам. Посмотрел – всё ли в порядке, по обычаю ли, прочитал молитву, ибо молитвы за умерших воспринимаются Богом, который может облегчить участь их душ, и вышел во двор.
Александр и Лёша, мужчины лет шестидесяти пяти, так их называл дед Агафон, бывшие шахтёры, разгружали машину отца Филарета. Он привёз десять коробок с помидорами, огурцами, бананами, яблоками и грушами.
Видно было, что отца Филарета жители посёлка уважали и благодарили его за помощь, оказываемую им.
В два часа гроб с усопшей вынесли из дома. Погрузили в «Газель», в которую сели женщины для сопровождения тела, остальные в автобус, в машину отца Филарета и к парню в БМВ. Несколько человек остались в доме, помогать монахиням накрывать столы.
Кладбище находилось в трёх километрах от посёлка, в сторону города Озёрного. На кладбище всё прошло по православному обычаю. Похороны – это место, где присутствует дух умершего, где живой и загробный мир соприкасаются… В половине пятого процессия вернулась в дом бабы Даши.
Начались поминки. Александр Матвеевич, пользующийся уважением у жителей посёлка, выступил первым. Следом за ним дед Агафон. Потом и те, кто хотел сказать о бабе Даше, получали такую возможность. После пятого выступающего мужчины вышли во двор покурить, поговорить о будущем посёлка. Дед Агафон поведал им про китайцев. На что они сказали: «Что? Не дадим ни метра!» Женщины говорили о своём – женском.
