Открытие дела… Обоснование… Причины эксгумации. Что я скажу шефам? Что вор в законе предполагает, даже уверен, что убийца трёх человек из ОПГ ещё жив? Сжёг тело кореша, свой дом и бежал? Уволь… Дело закрыто! Пусть всё остаётся, как есть. Так лучше.
- Ничего нельзя сделать, Серафим Никандрович? Уверен, он жив и здоров, урод. Я поклялся на могилах ребят, что отомщу. Найду и убью… Объявите его в розыск, в федеральный.
- Кого? Сгоревший труп, что ли? Нужны веские аргументы, а не твои предположения.
- Куда же пропал Тони Щербатый?
- В тот день, когда вы начали свои разборки между собой за передел сфер влияний, пропали шесть человек… Одного нашли в лесу, спустя год. Опознали. Тело обглодали дикие животные, звери… Страшно было смотреть. Поверь. Пятеро до сих пор числятся, как пропавшие без вести. Тони похоронен… Ты ведь сам был на похоронах… Утешал его жену, детей. Хоронили, помню, с размахом! Я видел фото.
- Фото? Ах, да… Разумеется, снимали нас втихую и сверяли с числившимися в федеральном розыске… Как я сразу не догадался… Но в этом деле я уверен…
- Этого мало. Даже не проси, Сергей Михайлович. Если он жив, как его там – Саримов Валерий Петрович, сами разыщите его. У вас много возможностей. Сообщите по своим каналам. В чём проблема?
- Уже сообщили. Но…
- Видишь, дело открыто. Ты сам его открыл.
- У вас больше возможностей. Сейчас в преступном мире много новых…
- Перестройка, что ли? – допивая чай, иронично спросил полковник, находящийся в санатории на лечении.
- Что-то в этом роде… На вас работают участковые, стукачи, доносчики, агенты…
- Достаточно. Я вот о чём подумал: каким нужно быть человеком, чтобы расстрелять трёх человек, четвёртого тяжело ранить, а пятого сжечь, если ты прав? У него не все дома? Он – псих?
- Гнев, товарищ полковник. Гнев – бурная реакция человека за нанесённую ему боль, обиду, оскорбление… Возникает автоматически…
- Правда? Ты что, романы читаешь? Или словари?
- Иной раз… самому хочется замочить какого-нибудь мудака или придурка… Но – сдерживаюсь. А он – нет. Таких, как он, единицы… – вор в законе склонился и спросил: – Серафим Никандрович, а он не из тех будет?.. Может, вы всё знаете, но мне не говорите. Вы-то должны знать правду. Скажите. Всё останется между нами. Я успокоюсь…
- О чём это ты, Сергей Михайлович? Не пойму. Объясни.
- Есть такое подразделение, вроде подчиняется Президенту, которое ликвидирует кого ему надо… Настоящие звери… Вчера ролик о них кто-то выложил в Интернете. Они убили Япончика, деда Хасана, лидера, забыл какой группировки, казначея… Всех мочат… Их в ролике открыто показывают и обо всём рассказывают, о их делишках. Создатели ролика очень рискуют. Все персонажи – друзья Путина или бывшие КГБисты. Может, он из таких? Этот Саримов? Его, уверен, прикрывают. Приблизишься – убьют. Сбежал же он как-то по быстрому из Калининграда. Без помощи не сбежишь. А где паспорта достаёт? Правда, у него теперь шрам. Видно, Щербатый Тони постарался. Он его и сжёг. .. Ну, шрам можно скрыть под бородой. Что скажете?
- О! Я что-то слышал, но… Они появляются там, где большая коррупция… Не могу ничего ответить. Не знаю. Думаю, наш Саримов просто псих. И всё!
- Поживём – увидим. Я дал слово.
- В Интернете, говоришь? Посмотрю сегодня. Подумаю… Сергей Михайлович, я у тебя в долгу… Ты помог мне в одном деле… Словом, как ты думаешь, где он может спрятаться? Теперь, полагаю, только на Дальнем Востоке… В Красноярском крае или в Иркутской области… Там ищите, за Уральским хребтом. Уверен. В тех краях много деревень и сёл, в которых жителей почти не осталось. Да и на судно, во Владивостоке, может устроиться, ловить рыбу по-чёрному. Ладно, выйду на работу, сделаю пару звонков. Сброшу по факсу им его фото до шрама, и фото со шрамом, с бородой, чтобы они его… Словом, обратили внимание и взяли в разработку. Может, найдут. Попадётся по глупости… Всякое бывает.
- Спасибо, Серафим Никандрович. Если что, дайте знать. Лечение помогает?
- О, да! Всё делают через анус, – улыбнулся полковник и сморщился. – Клизмы, промывание кишечника, сразу стало гораздо легче. Кишечник заработал. Буду лечиться каждый год.
- Не болейте. Мне пора ехать… Да, товарищ полковник, вы бы и мне эти фото, когда сделаете, дали бы, для дела. Нам легче будет – вставая со стула, попросил вор в законе.
Полковник выдержал паузу и ответил:
- Хорошо… Сергей Михайлович, ты бросил бы уже это воровское дело, ушёл бы на покой. Шестьдесят лет, как-никак. Пора остепениться. Пожить для себя. Да и деньжат у тебя хватит… на покой…
- Это вряд ли, – ответил Сергей Михайлович, подошёл к официантке, расплатился за ужин, оставив ей большие чаевые, и вышел из кафе.
Выйдя из кафе, он сел в чёрный «Мерседес». Машина тронулась, и сидевший на заднем сидении молодой человек с акцентом спросил:
- Что сказал полковник? Откроет дело?
- Нет, Хасан. Я его понимаю. Давай, рули в Краснодар… Надо разобраться с этим банкиром – раз и навсегда… Хасан, будь готов… Если мне сообщат о местонахождении Отчаянного, тут же отправишься с Димсоном и Лосем на ликвидацию...
Хасан кивнул. Водитель выехал на трассу, ведущую к Керченскому проливу, и нажал на газ, включив ближний свет.
Вика проснулась не потому, что выспалась, не потому, что организм абсорбировал нужную ему энергию, а потому, что замёрзла.
Она соскочила с постели, открыла шкаф, осмотрела его и, увидев спортивный костюм и пальто, надела их. Затем подошла к камину, погрелась и громко произнесла:
- Любимый, где ты?
Любимый ответил:
- В кухне. Завтрак готов. Температура на улице плюс четыре. Ясно. Днём поднимется до 15 градусов тепла, что не характерно в этих краях для ноября месяца.
Вика вошла в кухню, посмотрела на стол, кивнула и пошла в ванную комнату. Сделав всё необходимое, она вышла из ванной расчёсанная и весёлая.
Она села на стул, поджав под себя левую ногу, и выразительно выговорила:
- О! Ты уже в свитере?
Виктор ничего не ответил. Вика улыбнулась и продолжила:
- Холодно в доме. Тебе не кажется? Камин отапливает только маленькую комнату. В прихожей стоит котёл…
- Я проверю его… В системе, как пить дай, нет воды. Я понял. Ты права.
- В три часа ночи я встала…
- Я был в библиотеке, – опередил её Виктор.
- Разве то, что я увидела на столе в разобранном виде, это не…
- Именно, это… Забудь… Он не для того, о чём ты подумала.
- Ясно. Уверена, ты применишь его… в крайнем случае… Тогда приступим к завтраку.
Целый день Вика писала, скорее всего, составляла план своей дальнейшей жизни. Что-то выделяла красной пастой, что-то зелёной, по всей видимости, это была её дорожная карта, как принято сейчас выражаться или говорить: как ей дальше действовать, чтобы добраться до места, где, она, наконец, обретёт покой.
Виктор занимался отоплением – отопительной системой. Он залил в систему воды, натаскал дров и, после того, как они пообедали, Вика приготовила блины с мясом, он зажёг в котле «Дон» дрова, и система заработала. Правда, из трёх батарей, старого образца, чугунных, ему пришлось выпустить воздух.
Так что, к прощальному ужину, который они наметили на восемь часов, в доме было тепло.
Вика приняла горячую ванну, высушила волосы, накрасилась, как говорят мужчины в таких случаях, и в восемь часов, в вечернем платье, тёмно-сером, вошла в большую комнату.
Виктор уже накрыл на стол. Горячим блюдом было жаркое из курицы, плюс рыбные консервы, икра, красная рыба в вакуумной упаковке и другие деликатесы, включая шотландский виски, оставшийся от первого приезда Вики, когда она только решала, принимала трудное, самое важное, которое изменит её жизнь, и она это чётко понимала – непростое решение.
Виктор, увидев её, открыл глаза, от удивления, разумеется. Вика была неотразима, как говорят в таких случаях парни, и Виктор это произнёс:
- Ты неотразима, Вика! Только вот синяк…
- Платье… Я выбрала его из гардероба хозяйки этого дома, – смущаясь, сказала она и громко произнесла: «Та-да-н!» и развела руками.
- Прошу. Садись на своё место.
Два часа они разговаривали о всякой всячине. Вика выпила три рюмки виски, Виктор минеральной воды, чай, ел закуски. Вике понравилось жаркое, и она похвалила «повара». И за то, что запустил систему отопления. Стало тепло, суше, уютнее.
В десять часов она вернулась за стол в халате, села на своё место и серьёзно произнесла:
- А теперь о главном… Завтра, когда начнёт темнеть, часов в пять, может, позже, подруга позвонит, как только свернёт с трассы в посёлок, она заедет за мной… Мы попрощаемся, и я отчалю в новую жизнь… – выдержав небольшую паузу, она продолжила: – Звать тебя с собой, я поняла – дело бесперспективное. Как только я устроюсь на новом месте, это будет в другой стране, я позвоню деду Агафону. У меня есть его номер телефона, и узнаю о том… Словом, где ты, как живёшь. Думаю, китаянка, – она с улыбкой взглянула Виктору в глаза, он тоже улыбнулся, – займёт к тому времени большую часть, если не всю сразу, твоего холодного сердца. И оно начнёт оттаивать. Я в этом уверена. Видела, как бережно ты снимаешь её подарок… Если у вас не сложится, тогда… Мы поговорим о нас серьёзно. Подруга из машины не выйдет, не хочет, чтобы её видели. Она подъедет к дому с выключенным светом… Будет нажимать на рычаг дальнего света… Приём известный… Она довезёт меня до станции, на которой останавливаются только почтовые поезда. До той станции, где ты вышел, три часа езды от Небесного. Девчатам-проводницам я скажу, что синяк поставил муж-пьяница, от которого я убегаю к маме, то есть к родителям, проживающим в Красногорске, в Московской области. На самом деле мне нужно будет добраться до белорусско-польской границы. Купить тур на два-три дня в Чехословакию на автобусе в составе какой-нибудь группы. Добравшись до Праги, я на такси доеду до автобусной станции, куплю билет до Страсбурга, он стоит 87 евро. В Страсбурге живёт подруга… Дальше мы решим, что мне делать. Таков план… Если что-нибудь до завтрашнего отъезда не помешает.
- Ты всё продумала, госпожа судья… Федеральный судья… Не склоняется? Кстати, на Фейсбуке вчера было три поста о тебе.
- Правда? И?..
- Люди выступают в твою защиту. Кто-то выложил фото твоей сгоревшей машины. Все думают, тебя либо убили, либо похитили. Гневных комментариев в адрес ОПГ и судей, подчиняющихся командам из Москвы, такое количество! Столько я ещё не видел. Ты – героиня! О Боже! Как ты решилась?
- Ты пробудил во мне совесть… Плюс мой врождённый эгоизм, а именно – не люблю, когда мне приказывают, да ещё в дикой форме, оскорбляющей моё «я», когда я права…
- Послушай, может, останешься? Переждёшь? Люди возмущены… Возможно, всё может обернуться в твою пользу.
- Возможно… Но я не хочу работать в этой прогнившей системе.
Вика налила виски в рюмку, выпила и сказала:
- Ты необыкновенный парень… Но ты – сам себе на уме. Не обижайся. Ты интересный собеседник. Умеешь слушать – редкое качество. И в тебе есть достоинство – качество королей. Ты над жизнью… Но главное… Как ты говоришь: «В сексе не должно быть цензуры»? С тобой легко в постели… Понял намёк?
Виктор кивнул. Вика встала и пошла в спальную комнату. Необыкновенный парень и интересный собеседник подбросил в котёл дров и, выключив свет в большой комнате, вошёл в спальню.
В то время, когда он подбрасывал в котёл дрова, от ворот отошёл мужчина, крепкого телосложения, в тёмной куртке, с капюшоном на голове. Мужчина стоял у ворот, наблюдая с улицы за парочкой, устроившей себе праздничный ужин, минут двадцать. Потом он быстро скрылся в тумане, иногда осматриваясь по сторонам.
- Мамочка, почему дядя Виктор не заходит к нам в гости уже третий день? Он обещал показать мне фокус.
- Это и есть фокус. Я пошутила, дочь. Спи, Гера. У дяди Виктора гости.
- Тётя, с которой ты говорила днём?
- Да, мой Зайчонок. Засыпай.
- Ты говорила, что у него нет родственников. Он – один.
- Гости… Гостья – не родственница. Гости – это друзья, – уточнила мать и вспомнила разговор с Викой, состоявшийся днём. Вика выходила во двор подышать свежим осенним воздухом и, увидев Инну в саду, позвала её.
Вот что она сказала Инне:
- Мне кажется, у Виктора есть тайна. И она ещё заявит о себе. Поверь мне… Я – судья, и разбираюсь в людях. У тебя дочь. Тебе нужны настоящие отношения. Такие, как Виктор… Словом, он приехал в посёлок для переконтовки.
- Для чего?
- Ему, видимо, необходимо спрятаться на пару лет от кого-то… Выждать. Если ситуация будет разворачиваться в его пользу: как то – смерть преследователей, изменение обстоятельств, срок давности, он исчезнет… Поэтому, не заводи с ним серьёзных отношений. Имей это в виду. Это, конечно, мои выводы, и всё на самом деле может обстоять по-другому, иначе, но кто знает… Виктор – хороший парень. Пойми меня правильно… Не суди. Говорю тебе, как девушка девушке. Такой, если полюбит – на всю жизнь. У таких, так… Но тайна… Мне пора возвращаться. Пока.
«Что она хотела сказать на самом деле?» – подумала Инна и накрыла уснувшую дочь.
Прощание было недолгим. Подруга приехала в восьмом часу. Вика уже собралась. Она ожидала только звонка.
К воротам, как и было условлено между ними, подъехала машина, незаметно, с выключенными фарами и остановилась.
Виктор хотел помочь Вике, но она сказала:
- Попрощаемся здесь… Спасибо за всё… За то, что изменил мою жизнь к лучшему.
Она обняла его. На её щеках появились слёзы. Виктор молчал. Она продолжила:
- Правда, её приход, новой жизни, ознаменовался большим синяком и побегом. К чёрту! Теперь нас двое – не ведающих, что нам готовит судьба – ты и я, – сквозь слёзы проговорила Вика.
Виктор поглаживал её по спине, нежно, тихо, и кивал.
- Так что будем интересоваться друг другом. Не ясно выразилась.
Она поцеловала его в губы, они слились в поцелуе на несколько минут. Затем Вика отошла в сторону, взяла сумку с вещами и, вспомнив разговор с Инной, остановилась на пороге, обернулась и сказала:
- Прости… Удачи с Джо. Во сне ты произнёс её имя несколько раз. Завидую ей, Виктор. И хоть ты неверующий: да хранит тебя Бог! Береги себя.
Она перекрестилась и вышла из дома. Виктор подбросил в котёл дров, снял свитер, подаренный ему китаянкой, аккуратно повесил его на спинку стула, о чём-то подумал и пошёл в библиотеку.
Бэй Жонг – заместитель главы филиала Джу Янг, молодой парень, её ровесник, подъехал на машине к бывшему Дому культуры посёлка Небесный, в котором в советское время проводились собрания, культурные мероприятия, награждения победителей социалистического труда и праздники, в том числе – Новый год.
Теперь в этом здании расположились китайцы. Они сделали ремонт, переделали отопительную систему, заменили простые лампочки на энергосберегающие, перестлали на первом этаже полы, заменили двери. Словом, Дом культуры начал вторую жизнь, если так можно выразиться.
Бэй Жонг закрыл машину и пошёл в здание. Войдя в здание, он пообщался с охранником, узнал, как ему работается на новом месте, и поднялся по лестнице на второй этаж, на котором находились офисы. Офис планового отдела, отдела труда и заработной платы, отдел по технике безопасности, информационный отдел, компьютерный
- Ничего нельзя сделать, Серафим Никандрович? Уверен, он жив и здоров, урод. Я поклялся на могилах ребят, что отомщу. Найду и убью… Объявите его в розыск, в федеральный.
- Кого? Сгоревший труп, что ли? Нужны веские аргументы, а не твои предположения.
- Куда же пропал Тони Щербатый?
- В тот день, когда вы начали свои разборки между собой за передел сфер влияний, пропали шесть человек… Одного нашли в лесу, спустя год. Опознали. Тело обглодали дикие животные, звери… Страшно было смотреть. Поверь. Пятеро до сих пор числятся, как пропавшие без вести. Тони похоронен… Ты ведь сам был на похоронах… Утешал его жену, детей. Хоронили, помню, с размахом! Я видел фото.
- Фото? Ах, да… Разумеется, снимали нас втихую и сверяли с числившимися в федеральном розыске… Как я сразу не догадался… Но в этом деле я уверен…
- Этого мало. Даже не проси, Сергей Михайлович. Если он жив, как его там – Саримов Валерий Петрович, сами разыщите его. У вас много возможностей. Сообщите по своим каналам. В чём проблема?
- Уже сообщили. Но…
- Видишь, дело открыто. Ты сам его открыл.
- У вас больше возможностей. Сейчас в преступном мире много новых…
- Перестройка, что ли? – допивая чай, иронично спросил полковник, находящийся в санатории на лечении.
- Что-то в этом роде… На вас работают участковые, стукачи, доносчики, агенты…
- Достаточно. Я вот о чём подумал: каким нужно быть человеком, чтобы расстрелять трёх человек, четвёртого тяжело ранить, а пятого сжечь, если ты прав? У него не все дома? Он – псих?
- Гнев, товарищ полковник. Гнев – бурная реакция человека за нанесённую ему боль, обиду, оскорбление… Возникает автоматически…
- Правда? Ты что, романы читаешь? Или словари?
- Иной раз… самому хочется замочить какого-нибудь мудака или придурка… Но – сдерживаюсь. А он – нет. Таких, как он, единицы… – вор в законе склонился и спросил: – Серафим Никандрович, а он не из тех будет?.. Может, вы всё знаете, но мне не говорите. Вы-то должны знать правду. Скажите. Всё останется между нами. Я успокоюсь…
- О чём это ты, Сергей Михайлович? Не пойму. Объясни.
- Есть такое подразделение, вроде подчиняется Президенту, которое ликвидирует кого ему надо… Настоящие звери… Вчера ролик о них кто-то выложил в Интернете. Они убили Япончика, деда Хасана, лидера, забыл какой группировки, казначея… Всех мочат… Их в ролике открыто показывают и обо всём рассказывают, о их делишках. Создатели ролика очень рискуют. Все персонажи – друзья Путина или бывшие КГБисты. Может, он из таких? Этот Саримов? Его, уверен, прикрывают. Приблизишься – убьют. Сбежал же он как-то по быстрому из Калининграда. Без помощи не сбежишь. А где паспорта достаёт? Правда, у него теперь шрам. Видно, Щербатый Тони постарался. Он его и сжёг. .. Ну, шрам можно скрыть под бородой. Что скажете?
- О! Я что-то слышал, но… Они появляются там, где большая коррупция… Не могу ничего ответить. Не знаю. Думаю, наш Саримов просто псих. И всё!
- Поживём – увидим. Я дал слово.
- В Интернете, говоришь? Посмотрю сегодня. Подумаю… Сергей Михайлович, я у тебя в долгу… Ты помог мне в одном деле… Словом, как ты думаешь, где он может спрятаться? Теперь, полагаю, только на Дальнем Востоке… В Красноярском крае или в Иркутской области… Там ищите, за Уральским хребтом. Уверен. В тех краях много деревень и сёл, в которых жителей почти не осталось. Да и на судно, во Владивостоке, может устроиться, ловить рыбу по-чёрному. Ладно, выйду на работу, сделаю пару звонков. Сброшу по факсу им его фото до шрама, и фото со шрамом, с бородой, чтобы они его… Словом, обратили внимание и взяли в разработку. Может, найдут. Попадётся по глупости… Всякое бывает.
- Спасибо, Серафим Никандрович. Если что, дайте знать. Лечение помогает?
- О, да! Всё делают через анус, – улыбнулся полковник и сморщился. – Клизмы, промывание кишечника, сразу стало гораздо легче. Кишечник заработал. Буду лечиться каждый год.
- Не болейте. Мне пора ехать… Да, товарищ полковник, вы бы и мне эти фото, когда сделаете, дали бы, для дела. Нам легче будет – вставая со стула, попросил вор в законе.
Полковник выдержал паузу и ответил:
- Хорошо… Сергей Михайлович, ты бросил бы уже это воровское дело, ушёл бы на покой. Шестьдесят лет, как-никак. Пора остепениться. Пожить для себя. Да и деньжат у тебя хватит… на покой…
- Это вряд ли, – ответил Сергей Михайлович, подошёл к официантке, расплатился за ужин, оставив ей большие чаевые, и вышел из кафе.
Выйдя из кафе, он сел в чёрный «Мерседес». Машина тронулась, и сидевший на заднем сидении молодой человек с акцентом спросил:
- Что сказал полковник? Откроет дело?
- Нет, Хасан. Я его понимаю. Давай, рули в Краснодар… Надо разобраться с этим банкиром – раз и навсегда… Хасан, будь готов… Если мне сообщат о местонахождении Отчаянного, тут же отправишься с Димсоном и Лосем на ликвидацию...
Хасан кивнул. Водитель выехал на трассу, ведущую к Керченскому проливу, и нажал на газ, включив ближний свет.
Глава 7
Вика проснулась не потому, что выспалась, не потому, что организм абсорбировал нужную ему энергию, а потому, что замёрзла.
Она соскочила с постели, открыла шкаф, осмотрела его и, увидев спортивный костюм и пальто, надела их. Затем подошла к камину, погрелась и громко произнесла:
- Любимый, где ты?
Любимый ответил:
- В кухне. Завтрак готов. Температура на улице плюс четыре. Ясно. Днём поднимется до 15 градусов тепла, что не характерно в этих краях для ноября месяца.
Вика вошла в кухню, посмотрела на стол, кивнула и пошла в ванную комнату. Сделав всё необходимое, она вышла из ванной расчёсанная и весёлая.
Она села на стул, поджав под себя левую ногу, и выразительно выговорила:
- О! Ты уже в свитере?
Виктор ничего не ответил. Вика улыбнулась и продолжила:
- Холодно в доме. Тебе не кажется? Камин отапливает только маленькую комнату. В прихожей стоит котёл…
- Я проверю его… В системе, как пить дай, нет воды. Я понял. Ты права.
- В три часа ночи я встала…
- Я был в библиотеке, – опередил её Виктор.
- Разве то, что я увидела на столе в разобранном виде, это не…
- Именно, это… Забудь… Он не для того, о чём ты подумала.
- Ясно. Уверена, ты применишь его… в крайнем случае… Тогда приступим к завтраку.
Целый день Вика писала, скорее всего, составляла план своей дальнейшей жизни. Что-то выделяла красной пастой, что-то зелёной, по всей видимости, это была её дорожная карта, как принято сейчас выражаться или говорить: как ей дальше действовать, чтобы добраться до места, где, она, наконец, обретёт покой.
Виктор занимался отоплением – отопительной системой. Он залил в систему воды, натаскал дров и, после того, как они пообедали, Вика приготовила блины с мясом, он зажёг в котле «Дон» дрова, и система заработала. Правда, из трёх батарей, старого образца, чугунных, ему пришлось выпустить воздух.
Так что, к прощальному ужину, который они наметили на восемь часов, в доме было тепло.
Вика приняла горячую ванну, высушила волосы, накрасилась, как говорят мужчины в таких случаях, и в восемь часов, в вечернем платье, тёмно-сером, вошла в большую комнату.
Виктор уже накрыл на стол. Горячим блюдом было жаркое из курицы, плюс рыбные консервы, икра, красная рыба в вакуумной упаковке и другие деликатесы, включая шотландский виски, оставшийся от первого приезда Вики, когда она только решала, принимала трудное, самое важное, которое изменит её жизнь, и она это чётко понимала – непростое решение.
Виктор, увидев её, открыл глаза, от удивления, разумеется. Вика была неотразима, как говорят в таких случаях парни, и Виктор это произнёс:
- Ты неотразима, Вика! Только вот синяк…
- Платье… Я выбрала его из гардероба хозяйки этого дома, – смущаясь, сказала она и громко произнесла: «Та-да-н!» и развела руками.
- Прошу. Садись на своё место.
Два часа они разговаривали о всякой всячине. Вика выпила три рюмки виски, Виктор минеральной воды, чай, ел закуски. Вике понравилось жаркое, и она похвалила «повара». И за то, что запустил систему отопления. Стало тепло, суше, уютнее.
В десять часов она вернулась за стол в халате, села на своё место и серьёзно произнесла:
- А теперь о главном… Завтра, когда начнёт темнеть, часов в пять, может, позже, подруга позвонит, как только свернёт с трассы в посёлок, она заедет за мной… Мы попрощаемся, и я отчалю в новую жизнь… – выдержав небольшую паузу, она продолжила: – Звать тебя с собой, я поняла – дело бесперспективное. Как только я устроюсь на новом месте, это будет в другой стране, я позвоню деду Агафону. У меня есть его номер телефона, и узнаю о том… Словом, где ты, как живёшь. Думаю, китаянка, – она с улыбкой взглянула Виктору в глаза, он тоже улыбнулся, – займёт к тому времени большую часть, если не всю сразу, твоего холодного сердца. И оно начнёт оттаивать. Я в этом уверена. Видела, как бережно ты снимаешь её подарок… Если у вас не сложится, тогда… Мы поговорим о нас серьёзно. Подруга из машины не выйдет, не хочет, чтобы её видели. Она подъедет к дому с выключенным светом… Будет нажимать на рычаг дальнего света… Приём известный… Она довезёт меня до станции, на которой останавливаются только почтовые поезда. До той станции, где ты вышел, три часа езды от Небесного. Девчатам-проводницам я скажу, что синяк поставил муж-пьяница, от которого я убегаю к маме, то есть к родителям, проживающим в Красногорске, в Московской области. На самом деле мне нужно будет добраться до белорусско-польской границы. Купить тур на два-три дня в Чехословакию на автобусе в составе какой-нибудь группы. Добравшись до Праги, я на такси доеду до автобусной станции, куплю билет до Страсбурга, он стоит 87 евро. В Страсбурге живёт подруга… Дальше мы решим, что мне делать. Таков план… Если что-нибудь до завтрашнего отъезда не помешает.
- Ты всё продумала, госпожа судья… Федеральный судья… Не склоняется? Кстати, на Фейсбуке вчера было три поста о тебе.
- Правда? И?..
- Люди выступают в твою защиту. Кто-то выложил фото твоей сгоревшей машины. Все думают, тебя либо убили, либо похитили. Гневных комментариев в адрес ОПГ и судей, подчиняющихся командам из Москвы, такое количество! Столько я ещё не видел. Ты – героиня! О Боже! Как ты решилась?
- Ты пробудил во мне совесть… Плюс мой врождённый эгоизм, а именно – не люблю, когда мне приказывают, да ещё в дикой форме, оскорбляющей моё «я», когда я права…
- Послушай, может, останешься? Переждёшь? Люди возмущены… Возможно, всё может обернуться в твою пользу.
- Возможно… Но я не хочу работать в этой прогнившей системе.
Вика налила виски в рюмку, выпила и сказала:
- Ты необыкновенный парень… Но ты – сам себе на уме. Не обижайся. Ты интересный собеседник. Умеешь слушать – редкое качество. И в тебе есть достоинство – качество королей. Ты над жизнью… Но главное… Как ты говоришь: «В сексе не должно быть цензуры»? С тобой легко в постели… Понял намёк?
Виктор кивнул. Вика встала и пошла в спальную комнату. Необыкновенный парень и интересный собеседник подбросил в котёл дров и, выключив свет в большой комнате, вошёл в спальню.
В то время, когда он подбрасывал в котёл дрова, от ворот отошёл мужчина, крепкого телосложения, в тёмной куртке, с капюшоном на голове. Мужчина стоял у ворот, наблюдая с улицы за парочкой, устроившей себе праздничный ужин, минут двадцать. Потом он быстро скрылся в тумане, иногда осматриваясь по сторонам.
Глава 8
- Мамочка, почему дядя Виктор не заходит к нам в гости уже третий день? Он обещал показать мне фокус.
- Это и есть фокус. Я пошутила, дочь. Спи, Гера. У дяди Виктора гости.
- Тётя, с которой ты говорила днём?
- Да, мой Зайчонок. Засыпай.
- Ты говорила, что у него нет родственников. Он – один.
- Гости… Гостья – не родственница. Гости – это друзья, – уточнила мать и вспомнила разговор с Викой, состоявшийся днём. Вика выходила во двор подышать свежим осенним воздухом и, увидев Инну в саду, позвала её.
Вот что она сказала Инне:
- Мне кажется, у Виктора есть тайна. И она ещё заявит о себе. Поверь мне… Я – судья, и разбираюсь в людях. У тебя дочь. Тебе нужны настоящие отношения. Такие, как Виктор… Словом, он приехал в посёлок для переконтовки.
- Для чего?
- Ему, видимо, необходимо спрятаться на пару лет от кого-то… Выждать. Если ситуация будет разворачиваться в его пользу: как то – смерть преследователей, изменение обстоятельств, срок давности, он исчезнет… Поэтому, не заводи с ним серьёзных отношений. Имей это в виду. Это, конечно, мои выводы, и всё на самом деле может обстоять по-другому, иначе, но кто знает… Виктор – хороший парень. Пойми меня правильно… Не суди. Говорю тебе, как девушка девушке. Такой, если полюбит – на всю жизнь. У таких, так… Но тайна… Мне пора возвращаться. Пока.
«Что она хотела сказать на самом деле?» – подумала Инна и накрыла уснувшую дочь.
Глава 9
Прощание было недолгим. Подруга приехала в восьмом часу. Вика уже собралась. Она ожидала только звонка.
К воротам, как и было условлено между ними, подъехала машина, незаметно, с выключенными фарами и остановилась.
Виктор хотел помочь Вике, но она сказала:
- Попрощаемся здесь… Спасибо за всё… За то, что изменил мою жизнь к лучшему.
Она обняла его. На её щеках появились слёзы. Виктор молчал. Она продолжила:
- Правда, её приход, новой жизни, ознаменовался большим синяком и побегом. К чёрту! Теперь нас двое – не ведающих, что нам готовит судьба – ты и я, – сквозь слёзы проговорила Вика.
Виктор поглаживал её по спине, нежно, тихо, и кивал.
- Так что будем интересоваться друг другом. Не ясно выразилась.
Она поцеловала его в губы, они слились в поцелуе на несколько минут. Затем Вика отошла в сторону, взяла сумку с вещами и, вспомнив разговор с Инной, остановилась на пороге, обернулась и сказала:
- Прости… Удачи с Джо. Во сне ты произнёс её имя несколько раз. Завидую ей, Виктор. И хоть ты неверующий: да хранит тебя Бог! Береги себя.
Она перекрестилась и вышла из дома. Виктор подбросил в котёл дров, снял свитер, подаренный ему китаянкой, аккуратно повесил его на спинку стула, о чём-то подумал и пошёл в библиотеку.
Глава 10
Бэй Жонг – заместитель главы филиала Джу Янг, молодой парень, её ровесник, подъехал на машине к бывшему Дому культуры посёлка Небесный, в котором в советское время проводились собрания, культурные мероприятия, награждения победителей социалистического труда и праздники, в том числе – Новый год.
Теперь в этом здании расположились китайцы. Они сделали ремонт, переделали отопительную систему, заменили простые лампочки на энергосберегающие, перестлали на первом этаже полы, заменили двери. Словом, Дом культуры начал вторую жизнь, если так можно выразиться.
Бэй Жонг закрыл машину и пошёл в здание. Войдя в здание, он пообщался с охранником, узнал, как ему работается на новом месте, и поднялся по лестнице на второй этаж, на котором находились офисы. Офис планового отдела, отдела труда и заработной платы, отдел по технике безопасности, информационный отдел, компьютерный
