- Как же пробраться к этой башне?! Фиделити! Куда ты подевала карту?
- Она у вас в руках, мэм.
- А почему же, позволь узнать, она не у тебя! - это даже не было вопросом, и я промолчала.
Месье Жером, обладатель очаровательного французского акцента, который делал его непрерывную болтовню чуть более выносимой, встретил нас вчера на вокзале и проводил в отель. По его плану, сегодня госпожа Эдна Донахью и ее юная помощница Фиделити Рид должны были начать утро с неторопливой прогулки по выставке, а после обеда встретиться с месье Жеромом, ну что вы, называйте меня просто «Жером», у подножия Эйфелевой башни, которая с момента открытия месяц назад уже успела, несмотря на противоречивые мнения, стать для местных жителей и туристов любимым объектом посещения. Поспорить с ней по популярности могла только Машинная галерея. Вместо прогулки мисс Донахью до полудня провозилась со своими заметками, потом вспомнила, что ее ждет светское мероприятие, и на неприлично долгое время заперлась в ванной комнате. Когда же, наконец, она, в образе, отличном от обыкновенного, включавшего заляпанный халат и неухоженные волосы, явила себя свету в моем лице, было настолько поздно, что нам пришлось поторопиться.
Всемирная выставка 1889 года должна была показать людям все возможности современных строительных технологий. Архитекторы как будто разом сошли с ума и, забыв о практичности, возводили сооружения одно помпезнее другого. Вычурные и традиционные, классические и футуристические, деревянные и металлические, утопающие в свежей зелени здания мелькали перед моими глазами. Мне была привычна скромная архитектура небольшого американского городка, где я провела всю свою недолгую жизнь, и теперь я вертела головой, стараясь не упустить ни одну мелочь.
Свернув за мисс Донахью за очередной поворот, я резко встала посреди дороги и, кажется, открыла рот. Вот она, башня, совсем рядом! До этого она только выглядывала из-за других строений, как будто подмигивая и играя с нами в прятки. И наконец, вот она, ажурная, тонкая, но при этом монументальная, устремляющаяся от массивных опор острой вершиной ввысь к небосводу. Состоящая из отдельных металлических частей, она каким-то чудом, а точнее, силой человеческой мысли была собрана воедино.
- Да где ты, Фиделити? - раздраженно крикнула мисс Донахью, даже не потрудившись замедлить шаг. - Поторапливайся!
Я спохватилась и поспешила вслед за женщиной, которая уже отдалился на добрый десяток метров. Только ее рост позволил мне не потерять ее в толпе. Директриса школы для девочек, не спавшая в поезде из-за тряски, так и продолжала недовольно бурчать.
- Поверь мне, Фиделити, эту нелепую конструкцию лучше обходить стороной. Ты же не хочешь, чтобы тебе на голову свалилась какая-нибудь балка?
Вопреки своим же словам, женщина шагала по направлению к башне настолько быстро, насколько позволяли приличия. При этом она мяла в руках платок и, гордо выпрямившись, огибала похожих. Только я, хорошо изучившая ее за несколько лет, знала, что директриса нервничает. Ей привычнее всего было замкнутое помещение ее кабинета на верхнем этаже школы.
- Н...нет, мэм, но ведь ее строили долго... - я хотела сказать, что строители трудились день и ночь, чтобы башня была абсолютно безопасной и устойчивой, но директриса только отмахнулась.
Она, в отличие от меня, не вслушивалась вчера в бесконечную болтовню проводника, посланного за нами самим месье Рише, по приглашению которого мы и прибыли на выставку.
Директриса поправила шляпку и забранные в тугой узел черные волосы с проседью, как будто желая скрыться от взглядов, которые кидали посетители, услышав ее громкий голос, и принялась вертеть мятый лист бумаги, на котором была начерчена схема выставки.
- Париж, Париж... Да какой, к черту, Париж! Говорю тебе, Фиделити, я напрасно трачу свое драгоценное время. Только уважение к месье Рише заставило меня бросить исследования и примчаться сюда по его первому зову.
- Да, мэм.
Дело было далеко не в уважении. Месье Рише из личного интереса к науке щедро спонсировал частные школы разных стран, в том числе и школу для девочек мисс Донахью, но и каждую обратившуюся к нему с мольбой о помощи молодую девушку, ступившего на тернистый путь науки, что к его великой досаде даже в наш прогрессивный век традиционно считалось исключительно мужской прерогативой. Конечно, пламенных юношей он тоже не оставлял без поддержки. Поэтому просьба месье Рише прислать в Париж на Всемирную выставку не кого-нибудь, а именно госпожу Донахью, была воспринята Американским научным сообществом как приказ. Мисс Донахью намеревалась взять с собой лучшую ученицу школы в качестве награды за успехи, но Лиз Макдорманд умудрилась заболеть за день до отъезда. В такой короткий срок не нашлось родителей, желающих отправить ребенка в путешествие через океан, и директрисе пришлось довольствоваться своей помощницей, дочерью школьной кухарки, посещавшей занятия наравне с другими только из-за благосклонного отношения мисс Донахью к моей матери.
Кроме своей благотворительной деятельности, месье Рише всячески подогревал интерес общественности к науке, устраивая развлекательные шоу на основе научных открытий. В этот раз ради этого он привез на выставку настоящего монстра.
- Костяной человек, Фиделити, - это выдумка, - говорила мисс Донахью, вызвав меня в свое купе посреди ночи, - причем одна из наиглупейших. Коренные жители Мадагаскара верят, что духи, живущие в жерле спящего вулкана Марумукутру, похищают кости мертвецов. Как бы нелепо это ни звучало, духи, которым ведомо человеческое деление года на недели, активны исключительно по вторникам, поэтому в этот день подъем на вулкан строго запрещен. Духи могут схватить живого человека и, обглодав до скелета, утащить особо приглянувшиеся косточки в жерло вулкана. Как тебе эта история, Фиделити?
Я невпопад кивнула вместо ответа, что ожидаемо вызвало в мисс Донахью всплеск раздражения.
- Фиделити Рид, если ты хочешь хоть чему-то научиться, ты должна слушать, а лучше записывать. Где твой карандаш?
Я похлопала по карманам халата, который накинула поверх ночного платья, но там, естественно, ничего не обнаружилось.
- Я жертвую интересами науки, выделяя тебе не минуты, а целые часы, вместо того, чтобы заниматься делом. Ты вообще меня слушаешь? Как называется вулкан, о котором я тебе полночи толкую?
- Мару... мукутру, - пробормотала я похожий набор букв и каким-то чудом угадала.
Директриса надолго замолчала, вперив в меня подозрительный взгляд. В ночной полутьме в ее глазах плясали отблески горящей керосиновой лампы.
- Раз в пятьдесят лет посреди ночи Марумукутру извергает сноп искр. По местным легендам, конечно же. Ни в своих путешествиях по Африке, ни в надежных источниках я не нашла ни единого доказательства этому. Если не считать достоверным источником видения некоего английского поэта...
Директриса закрыла глаза и замолчала. Я понадеялась, что она задремала и мне можно будет вернуться в купе, которое я делила с чемоданами. Но тут мисс Донахью тихо зашептала что-то, и я наклонилась, чтобы мерный стук колес поезда не мешал расслышать ее слова.
- Впрочем, неважно, - громко сказала женщина, заставив меня отшатнуться от неожиданности.
Она продолжила как ни в чем не бывало:
- В эту ночь духи пробуждают вулкан, чтобы из накопленных за год лучших образцов костей создать Костяного человека. И каждый раз он выходит разным.
- Разным, мэм?..
- Духи тащат в вулкан все что ни попадя - кости взрослых и младенцев, птиц и животных. Представь себе, что у них в из этого набора в итоге получается!
Директриса прикрыла глаза и на этот раз продекламировала громче:
Но лишь Ужасное Дитя
Увидят жители страны,
Как с громким воплем: «Родилось!»
Сбегут из этой стороны.
- И что дальше?
- Что? - директриса как будто забыла о моем существовании.
- Что делает Костяной человек? Почему все сбегут?
- Представь себе, Фиделити, что ты только что родилась. Каким будет твое первое желание? Ну же, мисс Рид, это желание для тебя весьма характерно.
Мне не понравился тон директрисы, но я, немного подумав, ответила:
- Поесть, мэм?
- Вот именно, поесть!
- И чем же он питается, мэм?
- Чем питается кто?
- Ну, Костяной человек?
- Боже мой, Фиделити! - внезапно взорвалась мисс Донахью. - Перед кем я тут битый час распинаюсь?! Ты вообще меня слушаешь?
- Д-да, мэм.
- Тогда ты должна была слышать, как я несколько раз повторила, что никакого Костяного человека не существует и существовать не может! Из чего логически следует, что Костяной человек ничем не питается! Потому что его нет в природе!
Директриса замолчала и отвернулась к стене, ставя точку в разговоре.
- Я пойду?.. - пробормотала я и, не надеясь на ответ, покинула купе.
- Мадам la directrice! Юная мадемуазель Фиделити! - стройный молодой человек в черном помахал нам рукой и покачал головой, как будто упрекая в том, что мы идем слишком быстро и не наслаждаемся видом исполинской конструкции. Черные спирали его кудрей весело запрыгали в такт.
Месье Жером, просто Жером, обеими руками потряс руку директрисы, а затем потрепал меня по плечу. Я улыбнулась.
- А ты смела, мадемуазель Фиделити, courageux! Не боишься взглянуть на самого настоящего монстра?
Улыбка сошла с моего лица. Если бы он знал...
- А-ха-ха, ну вот, девочка смела, но все же напугана! - воскликнул Жером.
- Фиделити Рид - моя помощница, месье Жером, а никакая не девочка, - сухо перебила его мисс Донахью.
Со стороны могло показаться, что она защищает меня, но я уже достаточно изучила эту женщину, чтобы понимать, что она всего лишь оберегает свою репутацию. Не хватало еще слухов о том, что мисс Эдна Донахью делает что-то бессмысленное, к примеру, невесть зачем таскает за собой напуганного ребенка. Нет, Эдна Донахью совершает поездки в сопровождении помощницы, и точка.
- Pardonnez-moi, madame la directrice, - очаровательно улыбнулся француз, совершенно не обидевшись на бестактность доктора, - и вы, mademoiselle l'assistante. Нам следует пройти к pavillon de l'education, павильону образования. Подходит время торжественной речи месье Рише, а затем вместе с остальной публикой вы узрите то, ради чего пересекли океан!
По моему скромному опыту в школе я уже знала, что такое торжественные речи. Речь директрисы, приуроченная к началу учебного года и к его окончанию, а также к любым более или менее значимым религиозным праздникам. Иногда мисс Донахью любила спонтанно собрать в зале нас, скучающих девчонок, на день рождения какого-нибудь президента и прочитать торжественную речь о долге и ответственности.
К моему удивлению, месье Рише оказался полной противоположностью директрисы. Этот высокий полный человек лет шестидесяти с седыми волосами, собранными сзади в куцый хвостик, метался по сцене, возводил руки к небесам и гипнотизировал застывшую в восхищении публику бархатистым баритоном, в особо драматичные моменты для пущего эффекта переходящим в раскатистый громоподобный бас. Несмотря на свой вес, месье Рише обладал бьющей через край энергией, и я не могла ни на секунду усомниться в правдивости его рассказа о приключениях в поисках монстра.
Мы с мисс Донахью сидели в почетном первом ряду, и я, с трудом оторвав взгляд от сцены, оглядела публику. Вот господин нервно кусает костяшки пальцев, вот молодая девушка прикрыла глаза и сбивчиво дышит, представляя себя на месте отважного путешественника месье Рише, в ту самую ночь крадущегося через леса Мадагаскара, обманув охранявших его хижину жителей. Вспышки искр в жерле потухшего вулкана, затмевающие звезды в ясном небе, указывают ему путь. Дыхание зверей, песни ночных птиц, шорохи и шумы, треснувшая под ногой ветка. Не духи ли это идут за месье Рише, чтобы заполучить последнюю недостающую косточку?..
Мадемуазель простонала, а сбоку недовольно прокряхтела мисс Донахью. Она одна не попала под очарование месье Рише и сидела, нервно постукивая ладонью по колену, словно отсчитывая секунды своего бесценного времени, потраченные на этот спектакль для жаждущих впечатлений обывателей.
Мисс Донахью пожертвовала многим, посвятив молодые годы путешествиям по Африке и Азии, собирая образцы экзотических растений и животных. Многие называли ее сумасшедшей авантюристкой и насмехались над молодой женщиной, которая вместо того, чтобы сидеть дома, воспитывать детей, да и просто быть скромной женой, пускалась в опасные странствия. Поговаривали даже, что в путешествиях она доходила до того, что смела надевать мужской костюм! Однако ее сотрудничество с учеными и музейными работниками принесло свои плоды. В газетах сначала осторожно стали упоминать ее достижения, а затем и открыто называть ее новой Амазонкой. Ее книги приобретали все большую популярность у читателей. Несмотря на свалившуюся на нее популярность, мисс Донахью никогда не теряла остроты ума и холодной рациональности.
- И вот, на восходе солнца я, утомленный бессонной ночью и нервным ожиданием, вздрогнул и резко подобрался в своем убежище среди густых кустов. По склону холма спускался он - предмет моей страсти. Дамы и господа, вы уже успели насладиться чудесами науки и техники, созданными руками человека, теперь же узрите чудо, созданное природой. Я представляю вам... Костяного человека!
Рухнула на пол тяжелая бархатная портьера за спиной месье Рише, театрально раскинувшего руки, и под общий вздох миру был явлен он.
В первое мгновение я решила, что передо мной высится тонкий, белесый ствол дерева, опустивший вниз две кривые ветви.
- О Боже! - взвизгнула дама за моей спиной. Последовал мягкий удар тела о деревянный пол, сопровождаемый шорохом платья - кто-то упал в обморок.
В зале волной нарастал шум и, достигнув пика, перешел в оглушающие аплодисменты. Многие вставали с мест и кричали «Браво!» с ударением на последний слог. Мисс Донахью замерла на мгновение, а потом принялась с возросшей скоростью колотить себя по колену. Я же не могла оторвать взгляд от сцены.
Оно действительно было костяным, это существо, составленное из разрозненных кусков. Белесое, как будто светящееся в ярком свете, оно поворачивало голову то вправо, то влево, и шевелило длинными пальцами рук, почти достигающих пола и закованных в цепи. Больше я не смогла ничего разглядеть, ибо публика ринулась к краю сцены, загородив от меня монстра. Охрана не давала особо ретивым господам пробраться на саму сцену.
Увлеченная происходящим, я сразу не заметила, как, воспользовавшись царившей суетой, к мисс Донахью подошел месье Рише и, мягко взяв ее под локоть, увлек за сцену.
- Фиделити Рид! - раздался недовольный окрик, и я поспешила за директрисой.
В глубине павильона была организована комната для приема почетных гостей господина Рише. Несмотря на свой небольшой размер, она совершенно не была похожа на временное помещение, напротив, своим изяществом она могла поспорить с убранством нашего отеля в самом центре Парижа.
Месье Рише устроился у окна на стуле и широким жестом пригласил нас присесть на диванчик, обтянутый блестящим атласом кремового цвета с огромными пятнами алых роз. Почтенного вида мадам выставила с серебряного подноса на столик кофейник и чашки, а также этажерку с разнообразными маленькими пирожными.
- Она у вас в руках, мэм.
- А почему же, позволь узнать, она не у тебя! - это даже не было вопросом, и я промолчала.
Месье Жером, обладатель очаровательного французского акцента, который делал его непрерывную болтовню чуть более выносимой, встретил нас вчера на вокзале и проводил в отель. По его плану, сегодня госпожа Эдна Донахью и ее юная помощница Фиделити Рид должны были начать утро с неторопливой прогулки по выставке, а после обеда встретиться с месье Жеромом, ну что вы, называйте меня просто «Жером», у подножия Эйфелевой башни, которая с момента открытия месяц назад уже успела, несмотря на противоречивые мнения, стать для местных жителей и туристов любимым объектом посещения. Поспорить с ней по популярности могла только Машинная галерея. Вместо прогулки мисс Донахью до полудня провозилась со своими заметками, потом вспомнила, что ее ждет светское мероприятие, и на неприлично долгое время заперлась в ванной комнате. Когда же, наконец, она, в образе, отличном от обыкновенного, включавшего заляпанный халат и неухоженные волосы, явила себя свету в моем лице, было настолько поздно, что нам пришлось поторопиться.
Всемирная выставка 1889 года должна была показать людям все возможности современных строительных технологий. Архитекторы как будто разом сошли с ума и, забыв о практичности, возводили сооружения одно помпезнее другого. Вычурные и традиционные, классические и футуристические, деревянные и металлические, утопающие в свежей зелени здания мелькали перед моими глазами. Мне была привычна скромная архитектура небольшого американского городка, где я провела всю свою недолгую жизнь, и теперь я вертела головой, стараясь не упустить ни одну мелочь.
Свернув за мисс Донахью за очередной поворот, я резко встала посреди дороги и, кажется, открыла рот. Вот она, башня, совсем рядом! До этого она только выглядывала из-за других строений, как будто подмигивая и играя с нами в прятки. И наконец, вот она, ажурная, тонкая, но при этом монументальная, устремляющаяся от массивных опор острой вершиной ввысь к небосводу. Состоящая из отдельных металлических частей, она каким-то чудом, а точнее, силой человеческой мысли была собрана воедино.
- Да где ты, Фиделити? - раздраженно крикнула мисс Донахью, даже не потрудившись замедлить шаг. - Поторапливайся!
Я спохватилась и поспешила вслед за женщиной, которая уже отдалился на добрый десяток метров. Только ее рост позволил мне не потерять ее в толпе. Директриса школы для девочек, не спавшая в поезде из-за тряски, так и продолжала недовольно бурчать.
- Поверь мне, Фиделити, эту нелепую конструкцию лучше обходить стороной. Ты же не хочешь, чтобы тебе на голову свалилась какая-нибудь балка?
Вопреки своим же словам, женщина шагала по направлению к башне настолько быстро, насколько позволяли приличия. При этом она мяла в руках платок и, гордо выпрямившись, огибала похожих. Только я, хорошо изучившая ее за несколько лет, знала, что директриса нервничает. Ей привычнее всего было замкнутое помещение ее кабинета на верхнем этаже школы.
- Н...нет, мэм, но ведь ее строили долго... - я хотела сказать, что строители трудились день и ночь, чтобы башня была абсолютно безопасной и устойчивой, но директриса только отмахнулась.
Она, в отличие от меня, не вслушивалась вчера в бесконечную болтовню проводника, посланного за нами самим месье Рише, по приглашению которого мы и прибыли на выставку.
Директриса поправила шляпку и забранные в тугой узел черные волосы с проседью, как будто желая скрыться от взглядов, которые кидали посетители, услышав ее громкий голос, и принялась вертеть мятый лист бумаги, на котором была начерчена схема выставки.
- Париж, Париж... Да какой, к черту, Париж! Говорю тебе, Фиделити, я напрасно трачу свое драгоценное время. Только уважение к месье Рише заставило меня бросить исследования и примчаться сюда по его первому зову.
- Да, мэм.
Дело было далеко не в уважении. Месье Рише из личного интереса к науке щедро спонсировал частные школы разных стран, в том числе и школу для девочек мисс Донахью, но и каждую обратившуюся к нему с мольбой о помощи молодую девушку, ступившего на тернистый путь науки, что к его великой досаде даже в наш прогрессивный век традиционно считалось исключительно мужской прерогативой. Конечно, пламенных юношей он тоже не оставлял без поддержки. Поэтому просьба месье Рише прислать в Париж на Всемирную выставку не кого-нибудь, а именно госпожу Донахью, была воспринята Американским научным сообществом как приказ. Мисс Донахью намеревалась взять с собой лучшую ученицу школы в качестве награды за успехи, но Лиз Макдорманд умудрилась заболеть за день до отъезда. В такой короткий срок не нашлось родителей, желающих отправить ребенка в путешествие через океан, и директрисе пришлось довольствоваться своей помощницей, дочерью школьной кухарки, посещавшей занятия наравне с другими только из-за благосклонного отношения мисс Донахью к моей матери.
Кроме своей благотворительной деятельности, месье Рише всячески подогревал интерес общественности к науке, устраивая развлекательные шоу на основе научных открытий. В этот раз ради этого он привез на выставку настоящего монстра.
- Костяной человек, Фиделити, - это выдумка, - говорила мисс Донахью, вызвав меня в свое купе посреди ночи, - причем одна из наиглупейших. Коренные жители Мадагаскара верят, что духи, живущие в жерле спящего вулкана Марумукутру, похищают кости мертвецов. Как бы нелепо это ни звучало, духи, которым ведомо человеческое деление года на недели, активны исключительно по вторникам, поэтому в этот день подъем на вулкан строго запрещен. Духи могут схватить живого человека и, обглодав до скелета, утащить особо приглянувшиеся косточки в жерло вулкана. Как тебе эта история, Фиделити?
Я невпопад кивнула вместо ответа, что ожидаемо вызвало в мисс Донахью всплеск раздражения.
- Фиделити Рид, если ты хочешь хоть чему-то научиться, ты должна слушать, а лучше записывать. Где твой карандаш?
Я похлопала по карманам халата, который накинула поверх ночного платья, но там, естественно, ничего не обнаружилось.
- Я жертвую интересами науки, выделяя тебе не минуты, а целые часы, вместо того, чтобы заниматься делом. Ты вообще меня слушаешь? Как называется вулкан, о котором я тебе полночи толкую?
- Мару... мукутру, - пробормотала я похожий набор букв и каким-то чудом угадала.
Директриса надолго замолчала, вперив в меня подозрительный взгляд. В ночной полутьме в ее глазах плясали отблески горящей керосиновой лампы.
- Раз в пятьдесят лет посреди ночи Марумукутру извергает сноп искр. По местным легендам, конечно же. Ни в своих путешествиях по Африке, ни в надежных источниках я не нашла ни единого доказательства этому. Если не считать достоверным источником видения некоего английского поэта...
Директриса закрыла глаза и замолчала. Я понадеялась, что она задремала и мне можно будет вернуться в купе, которое я делила с чемоданами. Но тут мисс Донахью тихо зашептала что-то, и я наклонилась, чтобы мерный стук колес поезда не мешал расслышать ее слова.
- Впрочем, неважно, - громко сказала женщина, заставив меня отшатнуться от неожиданности.
Она продолжила как ни в чем не бывало:
- В эту ночь духи пробуждают вулкан, чтобы из накопленных за год лучших образцов костей создать Костяного человека. И каждый раз он выходит разным.
- Разным, мэм?..
- Духи тащат в вулкан все что ни попадя - кости взрослых и младенцев, птиц и животных. Представь себе, что у них в из этого набора в итоге получается!
Директриса прикрыла глаза и на этот раз продекламировала громче:
Но лишь Ужасное Дитя
Увидят жители страны,
Как с громким воплем: «Родилось!»
Сбегут из этой стороны.
- И что дальше?
- Что? - директриса как будто забыла о моем существовании.
- Что делает Костяной человек? Почему все сбегут?
- Представь себе, Фиделити, что ты только что родилась. Каким будет твое первое желание? Ну же, мисс Рид, это желание для тебя весьма характерно.
Мне не понравился тон директрисы, но я, немного подумав, ответила:
- Поесть, мэм?
- Вот именно, поесть!
- И чем же он питается, мэм?
- Чем питается кто?
- Ну, Костяной человек?
- Боже мой, Фиделити! - внезапно взорвалась мисс Донахью. - Перед кем я тут битый час распинаюсь?! Ты вообще меня слушаешь?
- Д-да, мэм.
- Тогда ты должна была слышать, как я несколько раз повторила, что никакого Костяного человека не существует и существовать не может! Из чего логически следует, что Костяной человек ничем не питается! Потому что его нет в природе!
Директриса замолчала и отвернулась к стене, ставя точку в разговоре.
- Я пойду?.. - пробормотала я и, не надеясь на ответ, покинула купе.
- Мадам la directrice! Юная мадемуазель Фиделити! - стройный молодой человек в черном помахал нам рукой и покачал головой, как будто упрекая в том, что мы идем слишком быстро и не наслаждаемся видом исполинской конструкции. Черные спирали его кудрей весело запрыгали в такт.
Месье Жером, просто Жером, обеими руками потряс руку директрисы, а затем потрепал меня по плечу. Я улыбнулась.
- А ты смела, мадемуазель Фиделити, courageux! Не боишься взглянуть на самого настоящего монстра?
Улыбка сошла с моего лица. Если бы он знал...
- А-ха-ха, ну вот, девочка смела, но все же напугана! - воскликнул Жером.
- Фиделити Рид - моя помощница, месье Жером, а никакая не девочка, - сухо перебила его мисс Донахью.
Со стороны могло показаться, что она защищает меня, но я уже достаточно изучила эту женщину, чтобы понимать, что она всего лишь оберегает свою репутацию. Не хватало еще слухов о том, что мисс Эдна Донахью делает что-то бессмысленное, к примеру, невесть зачем таскает за собой напуганного ребенка. Нет, Эдна Донахью совершает поездки в сопровождении помощницы, и точка.
- Pardonnez-moi, madame la directrice, - очаровательно улыбнулся француз, совершенно не обидевшись на бестактность доктора, - и вы, mademoiselle l'assistante. Нам следует пройти к pavillon de l'education, павильону образования. Подходит время торжественной речи месье Рише, а затем вместе с остальной публикой вы узрите то, ради чего пересекли океан!
По моему скромному опыту в школе я уже знала, что такое торжественные речи. Речь директрисы, приуроченная к началу учебного года и к его окончанию, а также к любым более или менее значимым религиозным праздникам. Иногда мисс Донахью любила спонтанно собрать в зале нас, скучающих девчонок, на день рождения какого-нибудь президента и прочитать торжественную речь о долге и ответственности.
К моему удивлению, месье Рише оказался полной противоположностью директрисы. Этот высокий полный человек лет шестидесяти с седыми волосами, собранными сзади в куцый хвостик, метался по сцене, возводил руки к небесам и гипнотизировал застывшую в восхищении публику бархатистым баритоном, в особо драматичные моменты для пущего эффекта переходящим в раскатистый громоподобный бас. Несмотря на свой вес, месье Рише обладал бьющей через край энергией, и я не могла ни на секунду усомниться в правдивости его рассказа о приключениях в поисках монстра.
Мы с мисс Донахью сидели в почетном первом ряду, и я, с трудом оторвав взгляд от сцены, оглядела публику. Вот господин нервно кусает костяшки пальцев, вот молодая девушка прикрыла глаза и сбивчиво дышит, представляя себя на месте отважного путешественника месье Рише, в ту самую ночь крадущегося через леса Мадагаскара, обманув охранявших его хижину жителей. Вспышки искр в жерле потухшего вулкана, затмевающие звезды в ясном небе, указывают ему путь. Дыхание зверей, песни ночных птиц, шорохи и шумы, треснувшая под ногой ветка. Не духи ли это идут за месье Рише, чтобы заполучить последнюю недостающую косточку?..
Мадемуазель простонала, а сбоку недовольно прокряхтела мисс Донахью. Она одна не попала под очарование месье Рише и сидела, нервно постукивая ладонью по колену, словно отсчитывая секунды своего бесценного времени, потраченные на этот спектакль для жаждущих впечатлений обывателей.
Мисс Донахью пожертвовала многим, посвятив молодые годы путешествиям по Африке и Азии, собирая образцы экзотических растений и животных. Многие называли ее сумасшедшей авантюристкой и насмехались над молодой женщиной, которая вместо того, чтобы сидеть дома, воспитывать детей, да и просто быть скромной женой, пускалась в опасные странствия. Поговаривали даже, что в путешествиях она доходила до того, что смела надевать мужской костюм! Однако ее сотрудничество с учеными и музейными работниками принесло свои плоды. В газетах сначала осторожно стали упоминать ее достижения, а затем и открыто называть ее новой Амазонкой. Ее книги приобретали все большую популярность у читателей. Несмотря на свалившуюся на нее популярность, мисс Донахью никогда не теряла остроты ума и холодной рациональности.
- И вот, на восходе солнца я, утомленный бессонной ночью и нервным ожиданием, вздрогнул и резко подобрался в своем убежище среди густых кустов. По склону холма спускался он - предмет моей страсти. Дамы и господа, вы уже успели насладиться чудесами науки и техники, созданными руками человека, теперь же узрите чудо, созданное природой. Я представляю вам... Костяного человека!
Рухнула на пол тяжелая бархатная портьера за спиной месье Рише, театрально раскинувшего руки, и под общий вздох миру был явлен он.
В первое мгновение я решила, что передо мной высится тонкий, белесый ствол дерева, опустивший вниз две кривые ветви.
- О Боже! - взвизгнула дама за моей спиной. Последовал мягкий удар тела о деревянный пол, сопровождаемый шорохом платья - кто-то упал в обморок.
В зале волной нарастал шум и, достигнув пика, перешел в оглушающие аплодисменты. Многие вставали с мест и кричали «Браво!» с ударением на последний слог. Мисс Донахью замерла на мгновение, а потом принялась с возросшей скоростью колотить себя по колену. Я же не могла оторвать взгляд от сцены.
Оно действительно было костяным, это существо, составленное из разрозненных кусков. Белесое, как будто светящееся в ярком свете, оно поворачивало голову то вправо, то влево, и шевелило длинными пальцами рук, почти достигающих пола и закованных в цепи. Больше я не смогла ничего разглядеть, ибо публика ринулась к краю сцены, загородив от меня монстра. Охрана не давала особо ретивым господам пробраться на саму сцену.
Увлеченная происходящим, я сразу не заметила, как, воспользовавшись царившей суетой, к мисс Донахью подошел месье Рише и, мягко взяв ее под локоть, увлек за сцену.
- Фиделити Рид! - раздался недовольный окрик, и я поспешила за директрисой.
В глубине павильона была организована комната для приема почетных гостей господина Рише. Несмотря на свой небольшой размер, она совершенно не была похожа на временное помещение, напротив, своим изяществом она могла поспорить с убранством нашего отеля в самом центре Парижа.
Месье Рише устроился у окна на стуле и широким жестом пригласил нас присесть на диванчик, обтянутый блестящим атласом кремового цвета с огромными пятнами алых роз. Почтенного вида мадам выставила с серебряного подноса на столик кофейник и чашки, а также этажерку с разнообразными маленькими пирожными.
