КНИГА НА ДОПИСАНИИ!!! РАССЫЛКА ПЛАНИРУЕТСЯ 18-20 ЯНВАРЯ
Открыты ознакомительные главы
СУРЖЕВСКАЯ МАРИНА
ПРОНИКНОВЕНИЕ
Тысячелетие фьорды были отделены от мира людей стеной непроницаемого тумана. Потерянные земли, попасть в которые невозможно. Ученые всего мира могли лишь мечтать об экспедиции к этим загадочным берегам. И как же повезло мне, антропологу Оливии Орвей, попасть в первую исследовательскую группу к фьордам!
Или… не повезло?
Ведь за туманом нас ждет неизвестность, пугающие загадки и ильхи – варвары, о которых мы ничего не знаем.
Даже того, кем они являются на самом деле.
Фэнтези-любовный роман, 18+ ( откровенные сцены) , однотомник, без серии.
Открытая площадка башни поблескивала в свете заходящего солнца. Я прочертил когтями борозды, добавив очередную метку черному граниту. Встряхнулся, поднялся и кивнул застывшим у лестницы стражам. Те одновременно склонили головы, приветствуя меня.
В нижних комнатах тлели угли в каминах, я протянул ладонь, и пламя вспыхнуло, склонилось к пальцам. Но мне некогда было играть. Отстегнул оружие, положил его на подставку. День выдался тяжелым и длинным, поспать в эту ночь почти не удалось. Я размял шею, пытаясь взбодриться. Два часа сна за несколько суток – это мало даже для риара.
Вот только заканчиваться мой день, похоже, не собирался.
Острожный стук в дверь и запах доложили мне о визите.
— Входи, Ирвин, — разрешил я.
А-тэм поклонился на пороге, показывая ладони, как того требовала традиция. Я устало махнул рукой.
— Говори. Коротко и по делу. Я жутко устал.
— Конфедерация, Сверр. — Голубые глаза Ирвина насмешливо блеснули. — Прислала очередное послание.
— Почтовым голубем? — хмыкнул я. — Или они уже дошли до узелковой письменности?
— На этот раз обычная бумага, — развеселился Ирвин, довольно бесцеремонно подходя к моему столику с кувшином отличного вина из Шероальхофа. Наглый Ирвин налил себе, не стесняясь, выпил, причмокнул. — Они пишут нам на всех известных Конфедерации наречиях, уверяют в добрых намерениях и ждут ответа из потерянных земель. Соблазняют невиданными достижениями прогресса, которые нам позарез нужны.
Ирвин налил себе еще, пользуясь тем, что я задумчиво глазел в окно, а не на своего а-тэма.
— Думаю, послание вполне пригодится мне для определенных нужд, хотя, бумага, конечно, жестковата…
— Мы им ответим.
Я по-прежнему смотрел в окно, на величественные горы, на сине-зеленый лес, на изрезанный берег фьорда и темные воды… Бездонные, как утверждает а-тэм.
— Что? — Ирвин, наконец, отмер.
— Мы ответим. — Я обернулся, встретил ошарашенный взгляд. — И пригласим их к себе. Я сам напишу это приглашение. Да, мы будем рады увидеть в гостях наших потерянных братьев, наших долгожданных родственников с той стороны Великого Тумана. Мы столько лет ждали этой встречи. И, конечно, мы жаждем покориться Конфедерации.
А-тэм подавился вином и закашлял, я мстительно остался на месте, не торопясь постучать его по спине. Нечего хлестать мое вино.
— Ты сошел с ума, мой риар? — наконец сипло выдавил Ирвин, широко распахивая глаза. Я окинул его надменным взглядом, и а-тэм сник.
— Зачем? Не лучше ли просто промолчать, как в прошлый раз? Как во все прошлые разы?
Я покачал головой, размышляя.
— Принять? — На невозмутимом лице Ирвина возникло недоумение. — Но Сверр! Мы не можем пустить к нам людей Конфедерации! Это просто… самоубийство!
— Нет, — вкрадчиво проговорил я, прищуриваясь. План, еще смутный, но уже впечатляющий, вырисовывался перед внутренним взором. — Это то, что нужно сделать. Мы слишком долго молчим, мой а-тэм, а это может внушить страх. Опасения. Ненужные мысли. Но нам нужно еще немного времени. Времени и знаний. Того, что уже есть, недостаточно. Мы примем людей. Мы успокоим их. Покажем, дадим попробовать, убедим в их превосходстве и силе. Усыпим бдительность. О да, — я предвкушающе улыбнулся. — Мы примем гостей.
— Но что мы им покажем? — не выдержал Ирвин.
— Гораздо важнее то, что мы им не покажем, — усмехнулся я, усаживаясь за массивный стол и доставая принадлежности для письма. — Скажи, племя у подножия Горлохума, живет там же?
— Да, но… Ты говорил, что Конфедерация считает нас варварами, Сверр. Зверьми, — тихо добавил Ирвин. Я поднял голову.
— А разве это не так, а-тэм? — оскалился я.
— Госпожа Орвей, как долго продлится экспедиция в мир варваров? Сколько человек туда отправится? Вы не боитесь ехать к этим примитивным созданиям? Правда, что у них принято брать женщину когда и где захотят? Вас не пугают варварские обычаи? Ваш муж согласен отпустить вас, госпожа Орвей?
Я мягко улыбнулась, сдерживая желание заорать. Конференция длилась уже третий час, и Сергей поглядывал умоляюще, без слов уговаривая меня потерпеть. Я снова улыбнулась. Ради Сергея я готова сидеть здесь до утра.
— Мой муж не может возразить, потому что у меня его нет, — легко ответила я на вопрос бойкой журналистки. Раздались сдержанные смешки. Но я уже стала серьезной и вновь склонилась к микрофону. — А если бы был, то, думаю, понял бы важность той миссии, которая возложена и на меня, и на нашу экспедицию. — Зал притих, слушая. Я постаралась отрешиться от вспышек фотокамер и продолжила. — Почти тысячелетие мир фьордов отделен от нашего непроницаемой стеной. Я не буду подробно вдаваться в историю и рассказывать, как это произошло. Думаю, здесь собрались знающие и умные люди, — еще один одобрительный смешок на мою маленькую лесть. На стене, повинуясь нажатой кнопке, возникла интерактивная карта мира. Я поднялась и очертила лазерной указкой территорию между скальной грядой и океаном. — И всем известно, что примерно в 873 году произошло извержения вулкана Линторен, и огромный пласт земель оказался отделен от остального материка стеной пепла и тумана. Мы привыкли называть эти потерянные земли фьордами, хотя доподлинно неизвестно, что они из себя представляют. Мы лишь знаем, что развитие в нашем мире и в мире за стеной пошло разными путями. Наши зонды и разведчики смогли принести нам отрывочные сведения, которые все же удалось сложить в единую картину. По которым мы можем делать весьма скудные выводы, господа. Но судя по этим данным, мир фьордов остался на довольно примитивном уровне, без малейшего следа научно-технического прогресса. И да, вы правы. Населяющие его народы – это в основном варвары и полузвери, далекие от нашего уровня развития. Их обычаи, нравы и образ жизни кажется нам, цивилизованным людям, не только примитивным, но и вопиюще безнравственным. Именно поэтому так важна просветительская и исследовательская миссия к фьордам, господа. Мы, все мы, каждый человек нашей Конфедерации несем ответственность за планету. За ее развитие, благополучие и процветание. И огромные пространства фьордов мы просто не можем оставить без внимания и без нашего просветительского ока. Проникновение в мир за Туманом – величайший прорыв в нашей истории …
Я говорила и говорила, улыбалась, моргала от вспышек, снова улыбалась… Челюсть уже болела, но я видела одобряющий взгляд Сергея и продолжала.
И лишь когда конференция закончилась, а последний журналист удалился, позволила себе выдохнуть и медленно опустить голову на сложенные руки.
— Ты умница, — Сергей погладил меня по волосам. — Не только талантливый ученый, но и удивительная женщина! Все прошло просто блестяще, Лив!
Я с трудом выпрямилась и устало улыбнулась.
— Не понимаю людей, которые любят находиться на публике, — пожаловалась я. — По ощущениям, эта свора выкачала из меня всю энергию и высосала мозг через трубочку.
Сергей рассмеялся, усаживаясь на край стола. И я вновь залюбовалась его улыбкой. Но лишь миг. Большего я себе позволить не могла. Потерла глаза, ощущая под веками битое стекло.
— Эта свора ушла, влюбленная в тебя по уши, — уверил Сергей. — Даже женская половина!
Я недоверчиво хмыкнула.
— Серьезно, Лив, я видел их взгляды, — развеселился мой друг. — Тот парень, с краю, готов был предложить тебе руку и сердце, клянусь! И даже старый хрыч в очках воодушевился и начал улыбаться, радостно демонстрируя отсутствие переднего зуба. А его считают самым лютым критиком – обозревателем журнала «Око», ты знала? Но даже его ты смогла вдохновить. У тебя изумительный дар влюблять в себя людей.
Я обхватила себя руками и зябко поежилась. Я и правда ощущала себя опустошенной.
— Как дела у Мии?
— О, все прекрасно, — Сергей как всегда обрадовался, говоря о своей жене. — Она давно зовет тебя в гости, ты же знаешь.
— Дела, сам понимаешь, — развела я руками. — Эта экспедиция не оставляет мне ни минуты свободного времени.
— Да, я знаю. — Сергей стал серьезным, пытливо заглянул мне в глаза. — Лив… я все хотел спросить тебя… ты уверена? Уверена, что тебе нужно ехать? Все эти слова о миссии и прочем, это все, конечно, так, но… Но ведь это опасно! — неожиданно зло сказал он. — Чертовски опасно! Никто еще не был на фьордах! Звери ни разу не одобряли наши запросы! И это приглашение… выглядит подозрительно, разве нет?
— Почему? — удивилась я. — Что странного, что они хотят нашего общения? Мы многое может привнести в их жизнь, Сереж. Образование, медицину, технику! Да, их развитие сильно отличается от нашего, но я верю, что они не настолько примитивны… Они разумны, Сергей! Другие, но разумные. Послание это подтверждает. Мы много лет ждали хоть какого-то отклика с той стороны, и это свершилось!
— Они звери! Дикари! — он вдруг схватил меня за руку. — Боже, Лив! Я понимаю твой ученый энтузиазм, но черт побери! Вспомни тот ритуал, что удалось запечатлеть нашему зонду! Это ведь просто кошмар! Я уверен, что дикари приносят человеческие жертвы!
Я тоже содрогнулась. Да, отрывочные картинки, что мы тогда увидели, вселяли ужас любому современному человеку. Голые мужчины вокруг камня, девушка на нем… Кровь. Просто отвратительно…
— Это не доказано, Сереж, — тихо сказала я, мягко высвобождаясь из его рук. — Не переживай за меня, все будет хорошо. Я ведь живучая, ты забыл?
Подмигнула весело, но старый друг не разделял моего оптимизма и по-прежнему смотрел волком.
— У меня дурные предчувствия, Лив.
— Предчувствия? — я рассмеялась. — С каких это пор ведущий специалист Академии Прогресса верит в предчувствия?
Он тоже усмехнулся, взъерошил светлые волосы.
— Ты не передумаешь, да? — насупился Сергей.
Я покачала головой.
— Все уже решено, Сереж. Поздно идти на попятную.
— Ты всегда была смелее меня, — улыбнулся он. В его глазах промелькнуло странное чувство, и я отвернулась. Да, наверное. Просто у меня почти никогда не было выбора. Хотя он прав, в экспедицию к фьордам я записалась сама. Мою кандидатуру рассматривали дольше других. И да, я была единственной женщиной в этой поездке за Туман. Надо признать, когда я думала об этом, душу охватывал страх. Но… я должна поехать.
— Ясно, — вздохнул друг. — Довезти тебя до дома?
— Нет, я хочу завершить доклад.
— Ты неисправимый трудоголик, Лив, — усмехнулся Сергей с привычной бесшабашностью. — Ладно, не засиживайся допоздна!
— Не буду.
Я подождала, пока Сергей уйдет, постояла у окна конференц-зала, глядя на подъездную дорожку. И лишь когда ярко-красная спортивная машина вылетела за ворота, тоже натянула куртку и пошла на выход.
На улице собирался дождь. Асфальт пах сыростью и приближающейся осенью. Мне всегда казалось, что у нее вкус тлена, с горчинкой на языке. И это всегда было мое самое нелюбимое время. Потому что осенью на меня накатывало такое, что я с трудом удерживалась от слез. Если бы кто-то коллег знал, что таится под вечной бесстрастностью одного из ведущих антропологов Академии! Но, конечно, я никому и никогда не позволю об этом догадаться. Даже Сергею. Тем более – ему.
Я тряхнула короткими волосами и решительно двинулась к подземной парковке.
Как я и ожидала, дождь хлынул, стоило выехать за ворота.
В экспедицию одобрили восемь человек. Все почтенные мужи с кучей регалий и наград, достойные члены Конфедерации. Впрочем, я тоже уже не девочка с окраины, какой была когда-то. Я ведущий антрополог Центральной Академии Прогресса, преподаватель и ученый. И это в мои двадцать семь лет. Возраст я старюсь не афишировать, чтобы не будить в мужчинах ненужной зависти и негодования. Хотя члены команды давно и хорошо знают меня, так что среди этих людей я чувствовала себя спокойно. Особенно обрадовало, что начальником экспедиции был назначен мой любимый профессор и учитель — Максимилиан Шах. Этот седовласый мудрый мужчина и сейчас вызывал во мне тот же трепет почтения и уважения, что и в тот день, когда я впервые перешагнула порог Академии.
— Оливия, милая, вот и вы! — Макс улыбнулся, когда я поднялась на вертолетную площадку.
В день отлета экспедиции выглянуло солнце, впервые за прошедшую неделю, и я посчитала это добрым знаком. Тепло пожала руку профессору, кивнула остальным членам команды. Четверо военных, четверо ученых. В приглашении дикарей было четко указано: они готовы принять не более восьми человек.
Не дикарей. Ан-ильхи. Так они назвали себя в послании. У нас же значились как «примитивная и неразвитая форма жизни». Мое сердце вновь замерло и сделало кульбит от предстоящих перспектив. Своими глазами увидеть то, что мы могли наблюдать лишь на редких видео с зондов? Окунуться в мир фьордов, понять и прочувствовать потерянную цивилизацию? Увидеть их мир? Да, это дорогого стоит.
Главное, вернуться оттуда живыми.
— Готовы, Оливия? — спросил Максимилиан.
Я уверенно кивнула профессору.
— Конечно. Готова.
Мы придержали шапки, наблюдая за садящимся вертолетом.
Стена Тумана, разделившая два мира, находилась на северной границе Объединенной Конфедерации. Туда нас и доставит самолет Академии. Значит, сначала полет до аэродрома, потом полет до стены. После — несколько километров пешком, потому что на подъезде к Туману любая техника выходит из строя.
А возле стены нас должны встретить и открыть проход, закрытый от людей.
Я набрала в легкие воздуха.
— Готова, — повторила тихо.
Сергей не пришел меня проводить. Впрочем, я сама сказала, что это лишнее.
Дорога показалась мне слишком быстрой, может, оттого, что я все-таки нервничала. Уже в самолете члены команды стали серьезными, смех и шутки прекратились. Мы даже не смотрели друг на друга, в последний раз обдумывая свое решение. Еще можно повернуть назад… Теоретически. Но все мы верили в то, что делаем. Поэтому никто так и не заорал: выпустите меня!
В самолете мне даже удалось поспать, хотя обычно я плохо переношу перелеты. Но снотворное сделало свое дело, и я провалилась в сновидения без видений. Очнулась, когда мы уже заходили на посадку. В иллюминаторе были видны квадраты земли, горы и стена Тумана между скалами. Она начиналась резко и плотно, отделяя людей от фьордов. Конечно, каждый житель земли неоднократно видел стену на картинках, фотографиях и видео. Я наблюдала ее и вживую, в студенческие годы нас привозили сюда на экскурсию. Помню, тогда она меня поразила. Потому что ни одно фото не способно передать подавляющую мощь этой туманной преграды. Проникнуть за нее невозможно, люди терялись в белом мареве и умирали, так и не найдя выхода.
Открыты ознакомительные главы
***
СУРЖЕВСКАЯ МАРИНА
ПРОНИКНОВЕНИЕ
***
Тысячелетие фьорды были отделены от мира людей стеной непроницаемого тумана. Потерянные земли, попасть в которые невозможно. Ученые всего мира могли лишь мечтать об экспедиции к этим загадочным берегам. И как же повезло мне, антропологу Оливии Орвей, попасть в первую исследовательскую группу к фьордам!
Или… не повезло?
Ведь за туманом нас ждет неизвестность, пугающие загадки и ильхи – варвары, о которых мы ничего не знаем.
Даже того, кем они являются на самом деле.
***
Фэнтези-любовный роман, 18+ ( откровенные сцены) , однотомник, без серии.
***
ПРОЛОГ
Открытая площадка башни поблескивала в свете заходящего солнца. Я прочертил когтями борозды, добавив очередную метку черному граниту. Встряхнулся, поднялся и кивнул застывшим у лестницы стражам. Те одновременно склонили головы, приветствуя меня.
В нижних комнатах тлели угли в каминах, я протянул ладонь, и пламя вспыхнуло, склонилось к пальцам. Но мне некогда было играть. Отстегнул оружие, положил его на подставку. День выдался тяжелым и длинным, поспать в эту ночь почти не удалось. Я размял шею, пытаясь взбодриться. Два часа сна за несколько суток – это мало даже для риара.
Вот только заканчиваться мой день, похоже, не собирался.
Острожный стук в дверь и запах доложили мне о визите.
— Входи, Ирвин, — разрешил я.
А-тэм поклонился на пороге, показывая ладони, как того требовала традиция. Я устало махнул рукой.
— Говори. Коротко и по делу. Я жутко устал.
— Конфедерация, Сверр. — Голубые глаза Ирвина насмешливо блеснули. — Прислала очередное послание.
— Почтовым голубем? — хмыкнул я. — Или они уже дошли до узелковой письменности?
— На этот раз обычная бумага, — развеселился Ирвин, довольно бесцеремонно подходя к моему столику с кувшином отличного вина из Шероальхофа. Наглый Ирвин налил себе, не стесняясь, выпил, причмокнул. — Они пишут нам на всех известных Конфедерации наречиях, уверяют в добрых намерениях и ждут ответа из потерянных земель. Соблазняют невиданными достижениями прогресса, которые нам позарез нужны.
Ирвин налил себе еще, пользуясь тем, что я задумчиво глазел в окно, а не на своего а-тэма.
— Думаю, послание вполне пригодится мне для определенных нужд, хотя, бумага, конечно, жестковата…
— Мы им ответим.
Я по-прежнему смотрел в окно, на величественные горы, на сине-зеленый лес, на изрезанный берег фьорда и темные воды… Бездонные, как утверждает а-тэм.
— Что? — Ирвин, наконец, отмер.
— Мы ответим. — Я обернулся, встретил ошарашенный взгляд. — И пригласим их к себе. Я сам напишу это приглашение. Да, мы будем рады увидеть в гостях наших потерянных братьев, наших долгожданных родственников с той стороны Великого Тумана. Мы столько лет ждали этой встречи. И, конечно, мы жаждем покориться Конфедерации.
А-тэм подавился вином и закашлял, я мстительно остался на месте, не торопясь постучать его по спине. Нечего хлестать мое вино.
— Ты сошел с ума, мой риар? — наконец сипло выдавил Ирвин, широко распахивая глаза. Я окинул его надменным взглядом, и а-тэм сник.
— Зачем? Не лучше ли просто промолчать, как в прошлый раз? Как во все прошлые разы?
Я покачал головой, размышляя.
— Принять? — На невозмутимом лице Ирвина возникло недоумение. — Но Сверр! Мы не можем пустить к нам людей Конфедерации! Это просто… самоубийство!
— Нет, — вкрадчиво проговорил я, прищуриваясь. План, еще смутный, но уже впечатляющий, вырисовывался перед внутренним взором. — Это то, что нужно сделать. Мы слишком долго молчим, мой а-тэм, а это может внушить страх. Опасения. Ненужные мысли. Но нам нужно еще немного времени. Времени и знаний. Того, что уже есть, недостаточно. Мы примем людей. Мы успокоим их. Покажем, дадим попробовать, убедим в их превосходстве и силе. Усыпим бдительность. О да, — я предвкушающе улыбнулся. — Мы примем гостей.
— Но что мы им покажем? — не выдержал Ирвин.
— Гораздо важнее то, что мы им не покажем, — усмехнулся я, усаживаясь за массивный стол и доставая принадлежности для письма. — Скажи, племя у подножия Горлохума, живет там же?
— Да, но… Ты говорил, что Конфедерация считает нас варварами, Сверр. Зверьми, — тихо добавил Ирвин. Я поднял голову.
— А разве это не так, а-тэм? — оскалился я.
ГЛАВА 1
— Госпожа Орвей, как долго продлится экспедиция в мир варваров? Сколько человек туда отправится? Вы не боитесь ехать к этим примитивным созданиям? Правда, что у них принято брать женщину когда и где захотят? Вас не пугают варварские обычаи? Ваш муж согласен отпустить вас, госпожа Орвей?
Я мягко улыбнулась, сдерживая желание заорать. Конференция длилась уже третий час, и Сергей поглядывал умоляюще, без слов уговаривая меня потерпеть. Я снова улыбнулась. Ради Сергея я готова сидеть здесь до утра.
— Мой муж не может возразить, потому что у меня его нет, — легко ответила я на вопрос бойкой журналистки. Раздались сдержанные смешки. Но я уже стала серьезной и вновь склонилась к микрофону. — А если бы был, то, думаю, понял бы важность той миссии, которая возложена и на меня, и на нашу экспедицию. — Зал притих, слушая. Я постаралась отрешиться от вспышек фотокамер и продолжила. — Почти тысячелетие мир фьордов отделен от нашего непроницаемой стеной. Я не буду подробно вдаваться в историю и рассказывать, как это произошло. Думаю, здесь собрались знающие и умные люди, — еще один одобрительный смешок на мою маленькую лесть. На стене, повинуясь нажатой кнопке, возникла интерактивная карта мира. Я поднялась и очертила лазерной указкой территорию между скальной грядой и океаном. — И всем известно, что примерно в 873 году произошло извержения вулкана Линторен, и огромный пласт земель оказался отделен от остального материка стеной пепла и тумана. Мы привыкли называть эти потерянные земли фьордами, хотя доподлинно неизвестно, что они из себя представляют. Мы лишь знаем, что развитие в нашем мире и в мире за стеной пошло разными путями. Наши зонды и разведчики смогли принести нам отрывочные сведения, которые все же удалось сложить в единую картину. По которым мы можем делать весьма скудные выводы, господа. Но судя по этим данным, мир фьордов остался на довольно примитивном уровне, без малейшего следа научно-технического прогресса. И да, вы правы. Населяющие его народы – это в основном варвары и полузвери, далекие от нашего уровня развития. Их обычаи, нравы и образ жизни кажется нам, цивилизованным людям, не только примитивным, но и вопиюще безнравственным. Именно поэтому так важна просветительская и исследовательская миссия к фьордам, господа. Мы, все мы, каждый человек нашей Конфедерации несем ответственность за планету. За ее развитие, благополучие и процветание. И огромные пространства фьордов мы просто не можем оставить без внимания и без нашего просветительского ока. Проникновение в мир за Туманом – величайший прорыв в нашей истории …
Я говорила и говорила, улыбалась, моргала от вспышек, снова улыбалась… Челюсть уже болела, но я видела одобряющий взгляд Сергея и продолжала.
И лишь когда конференция закончилась, а последний журналист удалился, позволила себе выдохнуть и медленно опустить голову на сложенные руки.
— Ты умница, — Сергей погладил меня по волосам. — Не только талантливый ученый, но и удивительная женщина! Все прошло просто блестяще, Лив!
Я с трудом выпрямилась и устало улыбнулась.
— Не понимаю людей, которые любят находиться на публике, — пожаловалась я. — По ощущениям, эта свора выкачала из меня всю энергию и высосала мозг через трубочку.
Сергей рассмеялся, усаживаясь на край стола. И я вновь залюбовалась его улыбкой. Но лишь миг. Большего я себе позволить не могла. Потерла глаза, ощущая под веками битое стекло.
— Эта свора ушла, влюбленная в тебя по уши, — уверил Сергей. — Даже женская половина!
Я недоверчиво хмыкнула.
— Серьезно, Лив, я видел их взгляды, — развеселился мой друг. — Тот парень, с краю, готов был предложить тебе руку и сердце, клянусь! И даже старый хрыч в очках воодушевился и начал улыбаться, радостно демонстрируя отсутствие переднего зуба. А его считают самым лютым критиком – обозревателем журнала «Око», ты знала? Но даже его ты смогла вдохновить. У тебя изумительный дар влюблять в себя людей.
Я обхватила себя руками и зябко поежилась. Я и правда ощущала себя опустошенной.
— Как дела у Мии?
— О, все прекрасно, — Сергей как всегда обрадовался, говоря о своей жене. — Она давно зовет тебя в гости, ты же знаешь.
— Дела, сам понимаешь, — развела я руками. — Эта экспедиция не оставляет мне ни минуты свободного времени.
— Да, я знаю. — Сергей стал серьезным, пытливо заглянул мне в глаза. — Лив… я все хотел спросить тебя… ты уверена? Уверена, что тебе нужно ехать? Все эти слова о миссии и прочем, это все, конечно, так, но… Но ведь это опасно! — неожиданно зло сказал он. — Чертовски опасно! Никто еще не был на фьордах! Звери ни разу не одобряли наши запросы! И это приглашение… выглядит подозрительно, разве нет?
— Почему? — удивилась я. — Что странного, что они хотят нашего общения? Мы многое может привнести в их жизнь, Сереж. Образование, медицину, технику! Да, их развитие сильно отличается от нашего, но я верю, что они не настолько примитивны… Они разумны, Сергей! Другие, но разумные. Послание это подтверждает. Мы много лет ждали хоть какого-то отклика с той стороны, и это свершилось!
— Они звери! Дикари! — он вдруг схватил меня за руку. — Боже, Лив! Я понимаю твой ученый энтузиазм, но черт побери! Вспомни тот ритуал, что удалось запечатлеть нашему зонду! Это ведь просто кошмар! Я уверен, что дикари приносят человеческие жертвы!
Я тоже содрогнулась. Да, отрывочные картинки, что мы тогда увидели, вселяли ужас любому современному человеку. Голые мужчины вокруг камня, девушка на нем… Кровь. Просто отвратительно…
— Это не доказано, Сереж, — тихо сказала я, мягко высвобождаясь из его рук. — Не переживай за меня, все будет хорошо. Я ведь живучая, ты забыл?
Подмигнула весело, но старый друг не разделял моего оптимизма и по-прежнему смотрел волком.
— У меня дурные предчувствия, Лив.
— Предчувствия? — я рассмеялась. — С каких это пор ведущий специалист Академии Прогресса верит в предчувствия?
Он тоже усмехнулся, взъерошил светлые волосы.
— Ты не передумаешь, да? — насупился Сергей.
Я покачала головой.
— Все уже решено, Сереж. Поздно идти на попятную.
— Ты всегда была смелее меня, — улыбнулся он. В его глазах промелькнуло странное чувство, и я отвернулась. Да, наверное. Просто у меня почти никогда не было выбора. Хотя он прав, в экспедицию к фьордам я записалась сама. Мою кандидатуру рассматривали дольше других. И да, я была единственной женщиной в этой поездке за Туман. Надо признать, когда я думала об этом, душу охватывал страх. Но… я должна поехать.
— Ясно, — вздохнул друг. — Довезти тебя до дома?
— Нет, я хочу завершить доклад.
— Ты неисправимый трудоголик, Лив, — усмехнулся Сергей с привычной бесшабашностью. — Ладно, не засиживайся допоздна!
— Не буду.
Я подождала, пока Сергей уйдет, постояла у окна конференц-зала, глядя на подъездную дорожку. И лишь когда ярко-красная спортивная машина вылетела за ворота, тоже натянула куртку и пошла на выход.
На улице собирался дождь. Асфальт пах сыростью и приближающейся осенью. Мне всегда казалось, что у нее вкус тлена, с горчинкой на языке. И это всегда было мое самое нелюбимое время. Потому что осенью на меня накатывало такое, что я с трудом удерживалась от слез. Если бы кто-то коллег знал, что таится под вечной бесстрастностью одного из ведущих антропологов Академии! Но, конечно, я никому и никогда не позволю об этом догадаться. Даже Сергею. Тем более – ему.
Я тряхнула короткими волосами и решительно двинулась к подземной парковке.
Как я и ожидала, дождь хлынул, стоило выехать за ворота.
ГЛАВА 2
В экспедицию одобрили восемь человек. Все почтенные мужи с кучей регалий и наград, достойные члены Конфедерации. Впрочем, я тоже уже не девочка с окраины, какой была когда-то. Я ведущий антрополог Центральной Академии Прогресса, преподаватель и ученый. И это в мои двадцать семь лет. Возраст я старюсь не афишировать, чтобы не будить в мужчинах ненужной зависти и негодования. Хотя члены команды давно и хорошо знают меня, так что среди этих людей я чувствовала себя спокойно. Особенно обрадовало, что начальником экспедиции был назначен мой любимый профессор и учитель — Максимилиан Шах. Этот седовласый мудрый мужчина и сейчас вызывал во мне тот же трепет почтения и уважения, что и в тот день, когда я впервые перешагнула порог Академии.
— Оливия, милая, вот и вы! — Макс улыбнулся, когда я поднялась на вертолетную площадку.
В день отлета экспедиции выглянуло солнце, впервые за прошедшую неделю, и я посчитала это добрым знаком. Тепло пожала руку профессору, кивнула остальным членам команды. Четверо военных, четверо ученых. В приглашении дикарей было четко указано: они готовы принять не более восьми человек.
Не дикарей. Ан-ильхи. Так они назвали себя в послании. У нас же значились как «примитивная и неразвитая форма жизни». Мое сердце вновь замерло и сделало кульбит от предстоящих перспектив. Своими глазами увидеть то, что мы могли наблюдать лишь на редких видео с зондов? Окунуться в мир фьордов, понять и прочувствовать потерянную цивилизацию? Увидеть их мир? Да, это дорогого стоит.
Главное, вернуться оттуда живыми.
— Готовы, Оливия? — спросил Максимилиан.
Я уверенно кивнула профессору.
— Конечно. Готова.
Мы придержали шапки, наблюдая за садящимся вертолетом.
Стена Тумана, разделившая два мира, находилась на северной границе Объединенной Конфедерации. Туда нас и доставит самолет Академии. Значит, сначала полет до аэродрома, потом полет до стены. После — несколько километров пешком, потому что на подъезде к Туману любая техника выходит из строя.
А возле стены нас должны встретить и открыть проход, закрытый от людей.
Я набрала в легкие воздуха.
— Готова, — повторила тихо.
Сергей не пришел меня проводить. Впрочем, я сама сказала, что это лишнее.
***
Дорога показалась мне слишком быстрой, может, оттого, что я все-таки нервничала. Уже в самолете члены команды стали серьезными, смех и шутки прекратились. Мы даже не смотрели друг на друга, в последний раз обдумывая свое решение. Еще можно повернуть назад… Теоретически. Но все мы верили в то, что делаем. Поэтому никто так и не заорал: выпустите меня!
В самолете мне даже удалось поспать, хотя обычно я плохо переношу перелеты. Но снотворное сделало свое дело, и я провалилась в сновидения без видений. Очнулась, когда мы уже заходили на посадку. В иллюминаторе были видны квадраты земли, горы и стена Тумана между скалами. Она начиналась резко и плотно, отделяя людей от фьордов. Конечно, каждый житель земли неоднократно видел стену на картинках, фотографиях и видео. Я наблюдала ее и вживую, в студенческие годы нас привозили сюда на экскурсию. Помню, тогда она меня поразила. Потому что ни одно фото не способно передать подавляющую мощь этой туманной преграды. Проникнуть за нее невозможно, люди терялись в белом мареве и умирали, так и не найдя выхода.
