Атрионы. Дипломатия крови
Ярина, узнав о таинственном исчезновении матери на планете Атрион, добивается помощи в инопланетном посольстве. Получив визу, отправляется в путь, и сталкивается со сложным обществом, расколотым на чистокровных атрионов и полукровок с земными корнями. Один из них — обаятельный хамелеон, чья способность менять облик одновременно пугает и притягивает — становится её проводником. И теперь Ярине предстоит не только найти мать, но и выбраться из ловушки, научиться доверять врагам, переломить предрассудки, раскрыть политический заговор и обрести любовь.
Мораль неведома всем тем, кто жаждет власти.
Для них закон — ловушка. Люди — грязь на дне.
И в дипломатии, замешанной на крови,
Один неверный шаг ведёт к войне.
15 октября 3025 года
Земля, досуговый район «Первый Тропический», оздоровительный комплекс «Атлант»
В бассейне царила темнота — хоть глаза выколи. Воздух, пропахший озоном и прохладой, неторопливо тёк над поверхностью воды, подталкиваемый едва слышно гудящими где-то в вышине невидимыми механизмами. Лениво обволакивал мою влажную, разгорячённую кожу, остужал её и впивался в мокрые пряди волос, выбившиеся из тугого пучка — пару раз мне пришлось с головой уйти под воду, и теперь они ледяными змейками касались шеи.
— Резче! Не сдерживайте себя, забудьте о стеснении, вас всё равно никто не видит, — вежливо просила я, прислушиваясь к ритмичным всплескам, порождаемым движениями тел, тихому биению волн о бортики и мерному журчанию переливающейся через край воды.
Шумное, учащённое дыхание дополняло картину, но одновременно и вызывало тревогу — всё ли в порядке? Всё же сердце у людей преклонного возраста уже не такое, как у молодых, — нагрузка должна быть без фанатизма.
— Если чувствуете усталость, уменьшите амплитуду, но не останавливайтесь, — заботливо напомнила.
— Не волнуйтесь, девушка. Не такие уж мы и дряхлые, — раздался сварливый, обиженный бас. — Не первый раз здесь.
— Зря ты её обижаешь, — осадила его женщина с грудным, бархатным голосом, подходящим для оперной сцены. — Она с нами впервые. Ярина, вы раньше с кем работали?
Ко мне она обратилась на «вы», значит претензий действительно не имеет. Лет сто назад наверняка добавила бы и отчество, чтобы подчеркнуть официальность и выразить уважение, но в Конфедерации от этого пережитка прошлого избавились. Упразднили для простоты общения между людьми и с инопланетниками. Да и не у всех сейчас есть биологические отцы, и совершенно незачем подчёркивать различия.
— С подростками, — ответила я, чувствуя, как губы растягиваются в улыбке. — У них в плане психологического контакта и восприятия друг друга проблем ничуть не меньше. Вспомните себя в их годы.
— Почему же сменили группу? Не справлялись? — вклинился другой голос, едкий и любопытствующий.
Вопрос повис в воздухе, колкий и несправедливый. Я почувствовала, как по спине пробежала волна раздражения. Неужели решили, что меня из-за профнепригодности сюда поставили?
— Почему не справляюсь? Просто временно замещаю вашего тренера, — отрезала я, уверенно пресекая дальнейшую болтовню. И скомандовала: — Последний подход, максимально ускоряемся. Выкладываемся на сто процентов! И раз, два, три… Закончили! Всем спасибо, молодцы.
Хлопнула в ладоши, включая освещение. Хоть оно и разгоралось медленно, щадя зрение, всё равно пришлось прищуриться, пристально наблюдая за неторопливо вылезающими на бортик клиентами. Десять тел, десять историй, высеченных временем на плоти. Лишь трое сохранили подобие эстетики. Остальные… Блага цивилизации, победившей тяжелый труд, и старение, которое лишь притормозили, но не остановили, сделали свое дело. Им всем под двести, а в душе они — двадцатилетние, запертые в клетках из обвисшей кожи, излишков веса и хрупких костей. Они реально оценивают свои недостатки и платят бешеные деньги за эти тренировки в кромешной тьме, лишь бы не просиживать штаны в креслах-качалках у камина. Лишь бы чувствовать живое дыхание рядом, а не холодный голос виртуального тренера.
Убедившись, что все благополучно ушли в банный комплекс — никто не поскользнулся, не потерял сознание, не забыл тапочки — я легким движением подтянулась на руках, вылезая на бортик. На интерактивной панели вывела интерфейс тренерской картотеки и принялась диктовать отчёт о тренировке. Рутина, бессмысленная и раздражающая, ведь всё и так записывают камеры! Но начальство требует — инструктор обязан фиксировать «личное восприятие».
Едва я подтвердила закрытие смены, как перед глазами засветилась кругленькая сумма юникредитов — вживлённый в висок нейрочип оповестил о пополнении моего личного счёта. Я удивилась насколько сильно отличается оплата и пожалела, что так будет не всегда. Когда перестану замещать коллегу, снова придётся довольствоваться меньшими заработками.
В служебной раздевалке постояла под сушилкой. Закрылась в одёжном модуле, включила активатор и скомандовала:
— Вернуть предыдущую версию.
Едва слышное гудение дополнилось покалывающим ощущением заполнившего кабинку излучения и лёгким щекотанием материала, трансформирующегося прямо на коже. Мой купальник растёкся по телу, на миг превращаясь в безразмерный балахон и тут же снова начал видоизменяться. Так что на выход я шагнула уже в удобных эластичных брюках и блузке с коротким рукавом. Лишь на секунду бросила взгляд в огромное зеркало во всю стену. Моё отражение приветливо мне улыбнулось, подчёркивая ямочки на щеках, и синхронно со мной стащило с пучка заколку, освобождая вьющиеся каштановые локоны, которые тут же рассыпались по плечам.
Спортивный комплекс — огромное ажурное сплетение стекла и стали в форме куба — органично вписывался в природный ландшафт. Как, впрочем, и все вокруг. Плотные городские джунгли остались в далеком прошлом. Теперь даже дороги парили над землей, не смея тронуть естественную среду.
Так что я неспешно шагала по почти прозрачному упругому силовому контуру, пружинящему под ногами. Внизу буйствовала жизнь: зеленела высокая привольно разросшаяся трава, жужжали насекомые, летали и прыгали птицы, пробираясь под безопасный для них энергетический барьер. Бликовала покрытая лёгкой рябью поверхность мелких водоёмов, из которых то и дело выпрыгивали рыбки, ловя пролетающую мимо добычу, и с тихим плеском падали обратно. На далёком горизонте тёмно-зелёным пятном возвышался над травяной равниной тропический лес, заросший лианами. Над головой раскинулось бездонное голубое небо с редкими перистыми облаками, а солнце приветливо гладило моё лицо и оголённые руки.
«Индекс ультрафиолета на десять процентов выше нормы. Рекомендую сократить время прогулки», — заботливо сообщил личный ассистент — одна из функций нейрочипа.
— Спасибо, Миниус, — откликнулась я. Глупо, конечно, но это создавало иллюзию диалога с человеком, отгоняя призрак одиночества. Легче было одушевлять программу и воспринимать как реального друга, чем признаться себе, что настоящего, живого круга общения у меня нет. Клиенты никогда не стремились выйти за рамки тренировок, да и по возрасту мы не совпадаем. Коллеги предпочитали обсуждать лишь профессиональные темы и видели во мне в большей степени конкурентку, чем соратницу. А все те, с кем меня столкнула жизнь, пока я училась, остались просто знакомыми.
К такому состоянию одиночества я давно привыкла, но это не означало, что оно мне нравится. Пару раз пыталась это изменить, отправляясь на тематические встречи в клубах, выбираясь на экскурсии и соглашаясь на виртуальные свидания, которые так легко было организовать, отправив запрос в соответствующую службу. Но пока мне не везло — ни в одной компании я не чувствовала себя комфортно, а кавалеры, несмотря на заверения «свахи», гарантирующей стопроцентную психологическую совместимость, не впечатляли.
— Миниус, покажи ближайший флёр, — попросила ассистента.
«Конечно. Десять шагов налево», — тут же откликнулся тот.
Я повернулась и увидела едва заметные в солнечном свете энергетические столбики, вспыхнувшие словно из ниоткуда. Господство первозданной природы это ведь лишь видимость. Почти безупречная иллюзия. На самом деле под тонким слоем почвы скрывается огромное количество механизмов, коммуникаций и технических устройств, без которых человечеству уже не выжить. Даже сложно представить, что когда-то было иначе.
— Домой, — указала, шагнув в едва заметно дрожащее, как нагретый воздух, марево.
Перед глазами высветилась ничтожная сумма, которая списалась за пользование транспортным каналом, сжимающим пространство. Когда-то, лет сто назад, эта услуга была прерогативой богатых, теперь же стала общедоступной. Именно поэтому окончательно исчез весь наземный транспорт, а следом за ним вывели из эксплуатации летающий — аэрокары и аэробусы. Теперь даже в космос, то есть в орбитальный космопорт, можно попасть лишь через флёр...
Ярко освещённый пейзаж парка растворился, как картинка в головизоре, и сменился полумраком моей прихожей. Я с облегчением выдохнула, почувствовав прохладу, которую поддерживала в помещении система климат-контроля. Привычно не обращая внимания на гаснущий энергетический контур, сбросила туфли и уже босиком прошла в гостиную. Небольшую, уютную и… пустующую. Сюда никогда не приходило много гостей. Ни я, ни моя мама, с которой мы жили вместе, никого не приглашали. К тому же она ещё и сама вечно пропадала в командировках. Именно поэтому и квартиру социального фонда в самом непопулярном и дешёвом районе, в которую она переехала после того, как меня родила, мы так и не поменяли на большую, где вид из окна был бы приятнее. Хотя возможность доплатить имелась.
Меня соседство с родительницей всегда устраивало — мы с ней как подруги, ведь она забеременела, когда ей было всего двадцать пять. Невероятно рано по нынешним меркам. Это в двадцатом веке подобный возраст считался самым оптимальным для материнства, а сейчас, в тридцатом, редко кто решается на потомство до пятидесяти. Впрочем, ведь и продолжительность жизни в два раза увеличилась, так что ничего удивительного.
— Миниус, на ужин — рыбная котлета с картофельным пюре. Составь список, чего не хватает, — присаживаясь на диван, привычно попросила.
«Рекомендую фарш из форели. Сейчас он со скидкой, акция от поставщика. Срок годности в порядке. Оптимально по вкусу и цене».
— Да, хорошо. Подтверждай заказ, — согласилась я.
«Сделано. Включить музыку? Головизор?»
— Не нужно, — отмахнулась я. Развлечения были не по настроению. — Ты уверен, что нет входящих сообщений? — спросила, уже зная ответ.
И закономерно получила покровительственно-наставительное:
«Нет, я бы сразу сообщил».
Ярина, узнав о таинственном исчезновении матери на планете Атрион, добивается помощи в инопланетном посольстве. Получив визу, отправляется в путь, и сталкивается со сложным обществом, расколотым на чистокровных атрионов и полукровок с земными корнями. Один из них — обаятельный хамелеон, чья способность менять облик одновременно пугает и притягивает — становится её проводником. И теперь Ярине предстоит не только найти мать, но и выбраться из ловушки, научиться доверять врагам, переломить предрассудки, раскрыть политический заговор и обрести любовь.
Мораль неведома всем тем, кто жаждет власти.
Для них закон — ловушка. Люди — грязь на дне.
И в дипломатии, замешанной на крови,
Один неверный шаг ведёт к войне.
ПРОЛОГ
15 октября 3025 года
Земля, досуговый район «Первый Тропический», оздоровительный комплекс «Атлант»
В бассейне царила темнота — хоть глаза выколи. Воздух, пропахший озоном и прохладой, неторопливо тёк над поверхностью воды, подталкиваемый едва слышно гудящими где-то в вышине невидимыми механизмами. Лениво обволакивал мою влажную, разгорячённую кожу, остужал её и впивался в мокрые пряди волос, выбившиеся из тугого пучка — пару раз мне пришлось с головой уйти под воду, и теперь они ледяными змейками касались шеи.
— Резче! Не сдерживайте себя, забудьте о стеснении, вас всё равно никто не видит, — вежливо просила я, прислушиваясь к ритмичным всплескам, порождаемым движениями тел, тихому биению волн о бортики и мерному журчанию переливающейся через край воды.
Шумное, учащённое дыхание дополняло картину, но одновременно и вызывало тревогу — всё ли в порядке? Всё же сердце у людей преклонного возраста уже не такое, как у молодых, — нагрузка должна быть без фанатизма.
— Если чувствуете усталость, уменьшите амплитуду, но не останавливайтесь, — заботливо напомнила.
— Не волнуйтесь, девушка. Не такие уж мы и дряхлые, — раздался сварливый, обиженный бас. — Не первый раз здесь.
— Зря ты её обижаешь, — осадила его женщина с грудным, бархатным голосом, подходящим для оперной сцены. — Она с нами впервые. Ярина, вы раньше с кем работали?
Ко мне она обратилась на «вы», значит претензий действительно не имеет. Лет сто назад наверняка добавила бы и отчество, чтобы подчеркнуть официальность и выразить уважение, но в Конфедерации от этого пережитка прошлого избавились. Упразднили для простоты общения между людьми и с инопланетниками. Да и не у всех сейчас есть биологические отцы, и совершенно незачем подчёркивать различия.
— С подростками, — ответила я, чувствуя, как губы растягиваются в улыбке. — У них в плане психологического контакта и восприятия друг друга проблем ничуть не меньше. Вспомните себя в их годы.
— Почему же сменили группу? Не справлялись? — вклинился другой голос, едкий и любопытствующий.
Вопрос повис в воздухе, колкий и несправедливый. Я почувствовала, как по спине пробежала волна раздражения. Неужели решили, что меня из-за профнепригодности сюда поставили?
— Почему не справляюсь? Просто временно замещаю вашего тренера, — отрезала я, уверенно пресекая дальнейшую болтовню. И скомандовала: — Последний подход, максимально ускоряемся. Выкладываемся на сто процентов! И раз, два, три… Закончили! Всем спасибо, молодцы.
Хлопнула в ладоши, включая освещение. Хоть оно и разгоралось медленно, щадя зрение, всё равно пришлось прищуриться, пристально наблюдая за неторопливо вылезающими на бортик клиентами. Десять тел, десять историй, высеченных временем на плоти. Лишь трое сохранили подобие эстетики. Остальные… Блага цивилизации, победившей тяжелый труд, и старение, которое лишь притормозили, но не остановили, сделали свое дело. Им всем под двести, а в душе они — двадцатилетние, запертые в клетках из обвисшей кожи, излишков веса и хрупких костей. Они реально оценивают свои недостатки и платят бешеные деньги за эти тренировки в кромешной тьме, лишь бы не просиживать штаны в креслах-качалках у камина. Лишь бы чувствовать живое дыхание рядом, а не холодный голос виртуального тренера.
Убедившись, что все благополучно ушли в банный комплекс — никто не поскользнулся, не потерял сознание, не забыл тапочки — я легким движением подтянулась на руках, вылезая на бортик. На интерактивной панели вывела интерфейс тренерской картотеки и принялась диктовать отчёт о тренировке. Рутина, бессмысленная и раздражающая, ведь всё и так записывают камеры! Но начальство требует — инструктор обязан фиксировать «личное восприятие».
Едва я подтвердила закрытие смены, как перед глазами засветилась кругленькая сумма юникредитов — вживлённый в висок нейрочип оповестил о пополнении моего личного счёта. Я удивилась насколько сильно отличается оплата и пожалела, что так будет не всегда. Когда перестану замещать коллегу, снова придётся довольствоваться меньшими заработками.
В служебной раздевалке постояла под сушилкой. Закрылась в одёжном модуле, включила активатор и скомандовала:
— Вернуть предыдущую версию.
Едва слышное гудение дополнилось покалывающим ощущением заполнившего кабинку излучения и лёгким щекотанием материала, трансформирующегося прямо на коже. Мой купальник растёкся по телу, на миг превращаясь в безразмерный балахон и тут же снова начал видоизменяться. Так что на выход я шагнула уже в удобных эластичных брюках и блузке с коротким рукавом. Лишь на секунду бросила взгляд в огромное зеркало во всю стену. Моё отражение приветливо мне улыбнулось, подчёркивая ямочки на щеках, и синхронно со мной стащило с пучка заколку, освобождая вьющиеся каштановые локоны, которые тут же рассыпались по плечам.
Спортивный комплекс — огромное ажурное сплетение стекла и стали в форме куба — органично вписывался в природный ландшафт. Как, впрочем, и все вокруг. Плотные городские джунгли остались в далеком прошлом. Теперь даже дороги парили над землей, не смея тронуть естественную среду.
Так что я неспешно шагала по почти прозрачному упругому силовому контуру, пружинящему под ногами. Внизу буйствовала жизнь: зеленела высокая привольно разросшаяся трава, жужжали насекомые, летали и прыгали птицы, пробираясь под безопасный для них энергетический барьер. Бликовала покрытая лёгкой рябью поверхность мелких водоёмов, из которых то и дело выпрыгивали рыбки, ловя пролетающую мимо добычу, и с тихим плеском падали обратно. На далёком горизонте тёмно-зелёным пятном возвышался над травяной равниной тропический лес, заросший лианами. Над головой раскинулось бездонное голубое небо с редкими перистыми облаками, а солнце приветливо гладило моё лицо и оголённые руки.
«Индекс ультрафиолета на десять процентов выше нормы. Рекомендую сократить время прогулки», — заботливо сообщил личный ассистент — одна из функций нейрочипа.
— Спасибо, Миниус, — откликнулась я. Глупо, конечно, но это создавало иллюзию диалога с человеком, отгоняя призрак одиночества. Легче было одушевлять программу и воспринимать как реального друга, чем признаться себе, что настоящего, живого круга общения у меня нет. Клиенты никогда не стремились выйти за рамки тренировок, да и по возрасту мы не совпадаем. Коллеги предпочитали обсуждать лишь профессиональные темы и видели во мне в большей степени конкурентку, чем соратницу. А все те, с кем меня столкнула жизнь, пока я училась, остались просто знакомыми.
К такому состоянию одиночества я давно привыкла, но это не означало, что оно мне нравится. Пару раз пыталась это изменить, отправляясь на тематические встречи в клубах, выбираясь на экскурсии и соглашаясь на виртуальные свидания, которые так легко было организовать, отправив запрос в соответствующую службу. Но пока мне не везло — ни в одной компании я не чувствовала себя комфортно, а кавалеры, несмотря на заверения «свахи», гарантирующей стопроцентную психологическую совместимость, не впечатляли.
— Миниус, покажи ближайший флёр, — попросила ассистента.
«Конечно. Десять шагов налево», — тут же откликнулся тот.
Я повернулась и увидела едва заметные в солнечном свете энергетические столбики, вспыхнувшие словно из ниоткуда. Господство первозданной природы это ведь лишь видимость. Почти безупречная иллюзия. На самом деле под тонким слоем почвы скрывается огромное количество механизмов, коммуникаций и технических устройств, без которых человечеству уже не выжить. Даже сложно представить, что когда-то было иначе.
— Домой, — указала, шагнув в едва заметно дрожащее, как нагретый воздух, марево.
Перед глазами высветилась ничтожная сумма, которая списалась за пользование транспортным каналом, сжимающим пространство. Когда-то, лет сто назад, эта услуга была прерогативой богатых, теперь же стала общедоступной. Именно поэтому окончательно исчез весь наземный транспорт, а следом за ним вывели из эксплуатации летающий — аэрокары и аэробусы. Теперь даже в космос, то есть в орбитальный космопорт, можно попасть лишь через флёр...
Ярко освещённый пейзаж парка растворился, как картинка в головизоре, и сменился полумраком моей прихожей. Я с облегчением выдохнула, почувствовав прохладу, которую поддерживала в помещении система климат-контроля. Привычно не обращая внимания на гаснущий энергетический контур, сбросила туфли и уже босиком прошла в гостиную. Небольшую, уютную и… пустующую. Сюда никогда не приходило много гостей. Ни я, ни моя мама, с которой мы жили вместе, никого не приглашали. К тому же она ещё и сама вечно пропадала в командировках. Именно поэтому и квартиру социального фонда в самом непопулярном и дешёвом районе, в которую она переехала после того, как меня родила, мы так и не поменяли на большую, где вид из окна был бы приятнее. Хотя возможность доплатить имелась.
Меня соседство с родительницей всегда устраивало — мы с ней как подруги, ведь она забеременела, когда ей было всего двадцать пять. Невероятно рано по нынешним меркам. Это в двадцатом веке подобный возраст считался самым оптимальным для материнства, а сейчас, в тридцатом, редко кто решается на потомство до пятидесяти. Впрочем, ведь и продолжительность жизни в два раза увеличилась, так что ничего удивительного.
— Миниус, на ужин — рыбная котлета с картофельным пюре. Составь список, чего не хватает, — присаживаясь на диван, привычно попросила.
«Рекомендую фарш из форели. Сейчас он со скидкой, акция от поставщика. Срок годности в порядке. Оптимально по вкусу и цене».
— Да, хорошо. Подтверждай заказ, — согласилась я.
«Сделано. Включить музыку? Головизор?»
— Не нужно, — отмахнулась я. Развлечения были не по настроению. — Ты уверен, что нет входящих сообщений? — спросила, уже зная ответ.
И закономерно получила покровительственно-наставительное:
«Нет, я бы сразу сообщил».
