Тайны древнего мира манят тех, кто живёт в будущем. И неважно — кто они и с какой планеты. Азарт и жажда открытий влекут, заставляя рисковать.
Слава — амбициозная девушка, археолог — с детства мечтала, чтобы имя соответствовало её заслугам. Она готова ради этого на всё, даже лететь на задворки Галактики и работать на планете с жутким названием — Ад.
И делиться лаврами с местными археологами она не намерена!
Это третья история цикла о космических маяках, но сюжет независимый и герои совсем новые - действие происходит спустя тысячу лет после событий книги "Дала слово? Держи!" и через пятьсот лет после событий книги "Хотел невесту? Получи!"
Мечтаешь о славе? Ищи!
— Ишь чего удумала! Вот же какая настырная!
Строгий мужской голос звучал возмущённо, но меня это не останавливало, скорее наоборот — усиливало желание получить своё и не сдать позиций. Оттого и ответила резко:
— Да, настырная. И имею на это полное право! Я дипломированный специалист с опытом работы.
Вот только мой оппонент — сидящий за столом седовласый профессор — сердито стукнул ладонью по столешнице.
— Не дам я тебе рекомендацию, об этой командировке даже не мечтай!
— Вы тиран и деспот! — взорвалась я и обвинила: — Мы на вас пашем как папа Карло а вы не хотите оказать содействие в сущей мелочи. Что вам стоит помочь?
Наверное, в моём голосе всё же проскочили нотки отчаяния и задели бессердечного начальника. Оттого он уже примирительным тоном, пытаясь призвать к здравомыслию и снизить накал страстей, попросил:
— Не злись, Слава, не злись.
Поднялся со статусного, обитого кожей кресла. Обошёл старинный массивный стол, идеально вписывающийся в интерьер, выполненный в стиле конца XIX века, — арочные оконные проёмы, задрапированные бархатными портьерами, паркетный пол, бумажные фолианты на деревянных стеллажах… Разумеется, всё это была лишь имитация. Кто же в тридцать первом веке станет столь небрежно хранить музейные экспонаты и пользоваться ими в быту? Тем более этой непочтительности не может себе позволить отделение археологии при Академии Наук Земли. А вот подчеркнуть свою сопричастность к древностям — хотя бы визуально — запросто.
Впрочем, и сам профессор смотрелся на этом фоне как экспонат и даже вести себя старался подражая манерам древних мыслителей, которые всегда взирали на своих учеников со снисходительной благосклонностью. Вот и сейчас он остановился совсем рядом, демонстрируя, что я для него не пустое место, что он желает мне добра. И в интонациях звучала отеческая забота:
— Ты здесь нужнее. И как же твоя кандидатская диссертация? Неужели бросишь? И кстати, статью ты ещё не написала, а ведь обещала...
— Готов уже текст, отредактировать только осталось, — с лёгкостью избавилась я от одной из претензий. Вторая была весомее, но я и тут попыталась выкрутиться. — Я же вам говорила, что хотела сменить тему диссертации. Не считаю её перспективной, до меня этот вопрос изучили вдоль и поперёк. Ничего нового в науку я не внесу.
Профессор поморщился. Снял очки, протёр платком и водрузил обратно на широкий нос. И без того небольшие, а из-за линз ставшие ещё меньше выцветшие серые глаза взглянули на меня укоризненно.
— Это твоё субъективное мнение, а я, как твой научный руководитель, полагаю иначе. По-настоящему острый и пытливый ум способен отыскать что-то новое даже в уже избитом.
Я закатила глаза к пластиковому потолку, украшенному завитушками, имитирующими старинную лепнину. Само собой, профессору не хочется, чтобы я тему бросала. Он же все свои монографии написал, опираясь на работы аспирантов. И я не стала исключением. Но всё же от дерзости удержалась и позволила себе лишь сквозь зубы поинтересоваться:
— Но ведь вы же не собираетесь сами лететь в эту командировку?
— Разумеется, нет, — категорично отмахнулся профессор. Вернулся в своё кресло, аккуратно расправив складки дорогого брючного костюма, и взглянул на меня с лёгкой хитринкой в глазах. — Уверен, состояние здоровья мне не позволит покинуть Землю. Они будут вынуждены согласиться с той кандидатурой, которую предложу на замену. Но это будешь не ты.
— Арсений Бориславович! — взмолилась я, не желая поверить, что останусь ни с чем. — Ну отпустите вы меня! Я всё успею: и статью, и диссертацию, и раскопки.
— Нет и ещё раз нет, Слава! — профессор упёрся рогами. В переносном смысле, конечно, но мне в этот момент показалось, что они у него реально на голове имеются. Вот же баран упрямый!
И волна негодования захлестнула, почти лишив рассудительности и заставив непререкаемо заявить:
— А я всё равно туда полечу! А от вас вот прямо сейчас и уволюсь! И вы меня не удержите, — строптиво топнула ногой, едва не пробив каблуком дырку в пластиковом паркете, и выскочила в профессорскую приёмную, громко хлопнув массивной, обитой дорогим дерматином дверью.
Несколькими часами ранее
Я осторожно зафиксировала в измерителе почерневшие от времени черепную крышку и фрагмент нижней челюсти. Лазерный луч заскользил по тёмной, окаменевшей кости, делая промеры и сканируя поверхность. Тонкий щуп генетического анализатора долго выбирал подходящий участок, но наконец всё же отыскал на образце место с хорошей сохранностью.
Вернув находку на место, я перебросила полученные данные в рабочую программу.
— Парантроп, — хмыкнула, оценив диапазон, в который точками на графике попали результаты. И переключилась на голографический интерфейс, запуская моделирование.
Сначала виртуальной копии находки, затем — недостающих фрагментов черепа и зубов, следом — мышц и хрящей и, наконец, — кожи, волос, радужки…
Увлеклась. Случайно бросив взгляд в окно, поняла, что уже темнеет. И лишь тогда взглянула на часы. Вот же незаметно летит время! Рабочий день полчаса как закончился.
— Ладно, до завтра, красавчик, — улыбнулась и помахала рукой обезьяноподобному предку.
Выключив программу и обесточив технику, сняла и бросила перчатки в утилизатор. Туда же отправились лабораторный халат и бахилы.
В коридоре, обычно оживлённом, сейчас было тихо и безлюдно. Те, кто работал за зарплату, со «звонком» умчались на проходную, а энтузиасты вроде меня сидели в лабораториях и кабинетах.
Не все, видимо… То есть…
Я аж запнулась и спряталась за угол, увидев пересекающих холл мужчин. Двое в строгих деловых костюмах, двое в форме. Шагали они уверенно, точно зная, куда направляются. И без стука зашли в приёмную моего начальника — профессора Земцова.
Ну, само по себе присутствие посторонних в Академии Наук Земли не нонсенс — к нам частенько обращаются представители разных сфер. Но что могло понадобиться офицерам от археолога? Он от военных разработок далёк, как парантроп от современного человека!
Воровато оглянувшись и убедившись, что свидетелей нет, я на цыпочках добежала до двери. Приоткрыв, скользнула в комнатку с диванчиком для посетителей, стеллажами с накопителями на полках, минималистичными столом и пластиковым стулом.
Секретарши на месте не было — она никогда не задерживалась дольше положенного. А визитёры уже прошли в кабинет — слышны были лишь их голоса.
Хорошо слышны! Особенно если приставить к тонкой перегородке стены стакан для канцелярских принадлежностей и прижаться ухом к нему. И потому я осталась. Ведь жуть как интересно!
— …не понимаю, чем могу быть вам полезен, — закончил фразу профессор.
— Мы всё объясним и не займём много времени, Арсений Бориславович, — вежливо заговорил приятный мужской баритон. — Дело в том, что наша корпорация занимается проектированием и строительством предприятий в самых разных уголках Галактики. С одной из планет поступил заказ, мы его согласовали с местными властями, составили смету, утвердили сроки. Бригада рабочих приступила к работам, начала рыть котлован и наткнулась на какие-то черепки. Они бы на этот хлам и не обратили внимания, да только представители заказчика забили тревогу. Мол, древность, наследие предков! Потребовали прекратить работу, назвали это форс-мажором, сдвинули срок сдачи объекта на неопределённое время и вызвали своих археологов. И теперь, пока те копаются, мы несём убытки. Простаивают люди, техника, оборудование… Идиоты-заказчики и нам, и себе жизнь усложнили.
— Вы хотели узнать, правы ли они? — перебил его профессор, утомлённый совершенно неинтересными ему и излишне долгими подробностями. — Да, на все сто процентов. На их месте мы поступили бы так же. К истории надо относиться с уважением, это моральный долг любого здравомыслящего существа.
— Нет, — оборвал его нравоучения визитёр. — Мы хотим, чтобы вы присоединились к раскопкам. Заверяем вас, вознаграждение будет солидным.
— И вы первым прикоснётесь к раритетам иной цивилизации, их открытие станет вашей заслугой. Ваше имя войдёт в новостные хроники, а если будет найдено что-то сенсационное, то вы получите мировую известность, — добавил еще один.
Даже не видя, я прекрасно представила недовольное лицо моего начальника. Во-первых, известности у него и сейчас хоть отбавляй. Выше прыгать уже некуда. Во-вторых, он уже давно не выезжал на полевые работы, предпочитая изучать чистенькие готовые экспонаты, которые на блюдечке с золотой каёмочкой преподносили ему подчинённые. И мне было интересно, как он выкрутится. Никакая материальная выгода не заставит его уронить свой авторитет и рыться в грязи.
— При всём уважении должен отказаться. У нас своих мест для исследований хватает. И вообще, наследием чужих цивилизаций мы не занимаемся.
— В том и проблема, что это самое «наследие» там вполне земное, — сердито выдохнул явно недовольный его несговорчивостью ещё один мужской голос. — Когда нам сообщили о проблеме, мы внесли сведения в инфобазу. Это обычная практика. И неожиданно из архива пришло извещение о наличии совпадения. Оказывается, по локациям старых космических карт на этой планете как раз в районе котлована находился маяк для кораблей с гипердвигателями. Такие ещё лет пятьсот назад активно использовали, пока не научились иными способами ориентироваться в гиперпространстве. И потому прекратили их техническое обслуживание. В частности, вот этот уже находится в нерабочем состоянии, запеленговать его мы не смогли. Он не испускает даже остаточного излучения. И если бы археологи не сунулись в этот район, то никаких проблем бы не возникло. Несмотря на древность для нас, для местных технология слишком прогрессивная, рано им её дарить.
Хм… Я вот, честно, не увидела в этом такой уж большой проблемы. Сомнительно, что отсталое общество, неспособное своими силами построить завод, разберётся в технических наворотах. Хотя, конечно, смотря какая цивилизация…
— И это ещё не всё, — продолжил говорящий. — Ведь вскроется факт того, что земляне посещали эту планету, игнорируя принцип невмешательства в жизнь других цивилизаций. Тем более что… — он интригующе умолк, и вдруг заговорил женский голос.
— Излучение колебательного контура, вне всяких сомнений, повлияло на генетику местных форм жизни. Степень воздействия прямо пропорциональна близости к маяку. Самое явное изменение — увеличение размеров и массы. Вероятно, есть ещё и другие последствия, но для достоверности этого утверждения нужны длительные наблюдения, а у нас не было возможности остаться и их провести...
— Эта запись была в архиве, — пояснил мужчина, выключая звук. — Обычно маяки не устанавливали на обитаемых планетах. И уж тем более там, где есть разумные существа. Почему для этого устройства сделали исключение, сейчас уже не важно — проблема от этого меньше не становится. Решать её придётся именно нам. Теперь вы понимаете, какой назревает скандал? Политические претензии, требование компенсации за изменение внешнего облика, обида, что земляне, установив контакт, не предложили ни сотрудничества, ни помощи в развитии… Вы должны найти маяк раньше местных и незаметно вывезти с планеты! Нужно любой ценой сохранить тайну.
— Он большой? Этот ваш маяк, — с подозрением поинтересовался профессор.
— Колебательный контур — это сфера размером с кулак. А вот энергоустановка под ним, конус… ну, примерно с эту комнату. Внутри — реактор холодного синтеза.
— Ничего себе незаметно! Такую махину в карман не положишь.
— Ваша задача найти. А чтобы его откопать и демонтировать, привлечёте наших специалистов-строителей. Их бригадир в курсе, он всё организует.
— Я вас понял, обдумаю на досуге. Мне нужно со своими делами разобраться, — заюлил профессор, понимая, что его прижали к стенке. И, явно отыскивая лазейки, предложил: — Возможно, вас устроит не моё личное участие, а рекомендованного мною специалиста?
Наступила короткая пауза, по которой сложно было понять, согласились ли с его идеей визитёры. И Арсений Бориславович миролюбиво продолжил:
— Ну хорошо, позже я с вами свяжусь. Сомнительно, что археологи так быстро обнаружат ваш маяк. По своему опыту вам скажу, что спешить они не будут. Раскопки — дело, не требующее суеты. Время есть.
Он явно рассчитывал на отсрочку, чтобы успеть что-нибудь придумать, но мужской голос неожиданно жестко припечатал:
— Нет, вы ошибаетесь, времени у нас нет. Это большой риск, тут гарантий никаких. Так что до завтра будьте добры разобраться со своими делами…
Ручка двери неожиданно начала поворачиваться, и я, спохватившись, что меня сейчас застукают, метнулась к столу. Забилась под столешницу, надеясь, что в щель между облицовочной стенкой и полом никто заглядывать не станет.
Вовремя — дверь распахнулась, и по ногам прошёлся прохладный сквознячок.
— Будем ждать вашего звонка, — оглушил мужской голос. Визитёры прошагали по мягкому ковровому покрытию.
Я, дождавшись, когда они выйдут в коридор, собрала карандаши и ручки в стакан, поставила его на стол и бросилась в кабинет. Мне было плевать, что профессор обвинит меня в неуместном любопытстве. Ради открытий и славы я готова была рискнуть и потребовать отправить меня в командировку на эту планету.
На следующее утро
Проснулась я в дурном настроении. Зря я на эмоциях вчера пригрозила профессору уволиться тотчас — отдел кадров был уже закрыт. А за ночь пыл мой слегка поугас. Осознала, что наломать дров — легко, а дальше что я делать буду? Отыскать вчерашних визитёров и предложить свои услуги — задача нереальная. Я же не сыщик! Межпланетных строительных корпораций — пруд пруди, и обзванивать их можно до бесконечности. И ведь мне неизвестно ничего конкретного — даже название планеты, где случился инцидент. Надо было не к профессору ломиться в кабинет с требованиями, а за посетителями проследить и попытаться рассмотреть логотип на их транспорте.
Вот в таком унылом расположении духа я приводила себя в порядок, причесывалась, переодевалась. И потопала на работу. Куда же деваться?
В этот день всё было против меня. Кухонный робот сломался и сжёг кофе. Аэротакси застряло в пробке. А на проходной выяснилось, что я и пропуск свой где-то потеряла. Вроде в кармане юбки был — а нет его! Пришлось с охраной объясняться, заказывать новый, ждать, когда сделают. В итоге опоздала на рабочее место.
— Берёшь пример с Арсения Бориславовича? — шутливо подначила коллега. Только мне это сравнение с профессором, который никогда не отличался пунктуальностью, весёлым не показалось, и я, натягивая лабораторный халат, огрызнулась:
Слава — амбициозная девушка, археолог — с детства мечтала, чтобы имя соответствовало её заслугам. Она готова ради этого на всё, даже лететь на задворки Галактики и работать на планете с жутким названием — Ад.
И делиться лаврами с местными археологами она не намерена!
Это третья история цикла о космических маяках, но сюжет независимый и герои совсем новые - действие происходит спустя тысячу лет после событий книги "Дала слово? Держи!" и через пятьсот лет после событий книги "Хотел невесту? Получи!"
Мечтаешь о славе? Ищи!
ГЛАВА 1. Цель превыше всего
— Ишь чего удумала! Вот же какая настырная!
Строгий мужской голос звучал возмущённо, но меня это не останавливало, скорее наоборот — усиливало желание получить своё и не сдать позиций. Оттого и ответила резко:
— Да, настырная. И имею на это полное право! Я дипломированный специалист с опытом работы.
Вот только мой оппонент — сидящий за столом седовласый профессор — сердито стукнул ладонью по столешнице.
— Не дам я тебе рекомендацию, об этой командировке даже не мечтай!
— Вы тиран и деспот! — взорвалась я и обвинила: — Мы на вас пашем как папа Карло а вы не хотите оказать содействие в сущей мелочи. Что вам стоит помочь?
Наверное, в моём голосе всё же проскочили нотки отчаяния и задели бессердечного начальника. Оттого он уже примирительным тоном, пытаясь призвать к здравомыслию и снизить накал страстей, попросил:
— Не злись, Слава, не злись.
Поднялся со статусного, обитого кожей кресла. Обошёл старинный массивный стол, идеально вписывающийся в интерьер, выполненный в стиле конца XIX века, — арочные оконные проёмы, задрапированные бархатными портьерами, паркетный пол, бумажные фолианты на деревянных стеллажах… Разумеется, всё это была лишь имитация. Кто же в тридцать первом веке станет столь небрежно хранить музейные экспонаты и пользоваться ими в быту? Тем более этой непочтительности не может себе позволить отделение археологии при Академии Наук Земли. А вот подчеркнуть свою сопричастность к древностям — хотя бы визуально — запросто.
Впрочем, и сам профессор смотрелся на этом фоне как экспонат и даже вести себя старался подражая манерам древних мыслителей, которые всегда взирали на своих учеников со снисходительной благосклонностью. Вот и сейчас он остановился совсем рядом, демонстрируя, что я для него не пустое место, что он желает мне добра. И в интонациях звучала отеческая забота:
— Ты здесь нужнее. И как же твоя кандидатская диссертация? Неужели бросишь? И кстати, статью ты ещё не написала, а ведь обещала...
— Готов уже текст, отредактировать только осталось, — с лёгкостью избавилась я от одной из претензий. Вторая была весомее, но я и тут попыталась выкрутиться. — Я же вам говорила, что хотела сменить тему диссертации. Не считаю её перспективной, до меня этот вопрос изучили вдоль и поперёк. Ничего нового в науку я не внесу.
Профессор поморщился. Снял очки, протёр платком и водрузил обратно на широкий нос. И без того небольшие, а из-за линз ставшие ещё меньше выцветшие серые глаза взглянули на меня укоризненно.
— Это твоё субъективное мнение, а я, как твой научный руководитель, полагаю иначе. По-настоящему острый и пытливый ум способен отыскать что-то новое даже в уже избитом.
Я закатила глаза к пластиковому потолку, украшенному завитушками, имитирующими старинную лепнину. Само собой, профессору не хочется, чтобы я тему бросала. Он же все свои монографии написал, опираясь на работы аспирантов. И я не стала исключением. Но всё же от дерзости удержалась и позволила себе лишь сквозь зубы поинтересоваться:
— Но ведь вы же не собираетесь сами лететь в эту командировку?
— Разумеется, нет, — категорично отмахнулся профессор. Вернулся в своё кресло, аккуратно расправив складки дорогого брючного костюма, и взглянул на меня с лёгкой хитринкой в глазах. — Уверен, состояние здоровья мне не позволит покинуть Землю. Они будут вынуждены согласиться с той кандидатурой, которую предложу на замену. Но это будешь не ты.
— Арсений Бориславович! — взмолилась я, не желая поверить, что останусь ни с чем. — Ну отпустите вы меня! Я всё успею: и статью, и диссертацию, и раскопки.
— Нет и ещё раз нет, Слава! — профессор упёрся рогами. В переносном смысле, конечно, но мне в этот момент показалось, что они у него реально на голове имеются. Вот же баран упрямый!
И волна негодования захлестнула, почти лишив рассудительности и заставив непререкаемо заявить:
— А я всё равно туда полечу! А от вас вот прямо сейчас и уволюсь! И вы меня не удержите, — строптиво топнула ногой, едва не пробив каблуком дырку в пластиковом паркете, и выскочила в профессорскую приёмную, громко хлопнув массивной, обитой дорогим дерматином дверью.
Несколькими часами ранее
Я осторожно зафиксировала в измерителе почерневшие от времени черепную крышку и фрагмент нижней челюсти. Лазерный луч заскользил по тёмной, окаменевшей кости, делая промеры и сканируя поверхность. Тонкий щуп генетического анализатора долго выбирал подходящий участок, но наконец всё же отыскал на образце место с хорошей сохранностью.
Вернув находку на место, я перебросила полученные данные в рабочую программу.
— Парантроп, — хмыкнула, оценив диапазон, в который точками на графике попали результаты. И переключилась на голографический интерфейс, запуская моделирование.
Сначала виртуальной копии находки, затем — недостающих фрагментов черепа и зубов, следом — мышц и хрящей и, наконец, — кожи, волос, радужки…
Увлеклась. Случайно бросив взгляд в окно, поняла, что уже темнеет. И лишь тогда взглянула на часы. Вот же незаметно летит время! Рабочий день полчаса как закончился.
— Ладно, до завтра, красавчик, — улыбнулась и помахала рукой обезьяноподобному предку.
Выключив программу и обесточив технику, сняла и бросила перчатки в утилизатор. Туда же отправились лабораторный халат и бахилы.
В коридоре, обычно оживлённом, сейчас было тихо и безлюдно. Те, кто работал за зарплату, со «звонком» умчались на проходную, а энтузиасты вроде меня сидели в лабораториях и кабинетах.
Не все, видимо… То есть…
Я аж запнулась и спряталась за угол, увидев пересекающих холл мужчин. Двое в строгих деловых костюмах, двое в форме. Шагали они уверенно, точно зная, куда направляются. И без стука зашли в приёмную моего начальника — профессора Земцова.
Ну, само по себе присутствие посторонних в Академии Наук Земли не нонсенс — к нам частенько обращаются представители разных сфер. Но что могло понадобиться офицерам от археолога? Он от военных разработок далёк, как парантроп от современного человека!
Воровато оглянувшись и убедившись, что свидетелей нет, я на цыпочках добежала до двери. Приоткрыв, скользнула в комнатку с диванчиком для посетителей, стеллажами с накопителями на полках, минималистичными столом и пластиковым стулом.
Секретарши на месте не было — она никогда не задерживалась дольше положенного. А визитёры уже прошли в кабинет — слышны были лишь их голоса.
Хорошо слышны! Особенно если приставить к тонкой перегородке стены стакан для канцелярских принадлежностей и прижаться ухом к нему. И потому я осталась. Ведь жуть как интересно!
— …не понимаю, чем могу быть вам полезен, — закончил фразу профессор.
— Мы всё объясним и не займём много времени, Арсений Бориславович, — вежливо заговорил приятный мужской баритон. — Дело в том, что наша корпорация занимается проектированием и строительством предприятий в самых разных уголках Галактики. С одной из планет поступил заказ, мы его согласовали с местными властями, составили смету, утвердили сроки. Бригада рабочих приступила к работам, начала рыть котлован и наткнулась на какие-то черепки. Они бы на этот хлам и не обратили внимания, да только представители заказчика забили тревогу. Мол, древность, наследие предков! Потребовали прекратить работу, назвали это форс-мажором, сдвинули срок сдачи объекта на неопределённое время и вызвали своих археологов. И теперь, пока те копаются, мы несём убытки. Простаивают люди, техника, оборудование… Идиоты-заказчики и нам, и себе жизнь усложнили.
— Вы хотели узнать, правы ли они? — перебил его профессор, утомлённый совершенно неинтересными ему и излишне долгими подробностями. — Да, на все сто процентов. На их месте мы поступили бы так же. К истории надо относиться с уважением, это моральный долг любого здравомыслящего существа.
— Нет, — оборвал его нравоучения визитёр. — Мы хотим, чтобы вы присоединились к раскопкам. Заверяем вас, вознаграждение будет солидным.
— И вы первым прикоснётесь к раритетам иной цивилизации, их открытие станет вашей заслугой. Ваше имя войдёт в новостные хроники, а если будет найдено что-то сенсационное, то вы получите мировую известность, — добавил еще один.
Даже не видя, я прекрасно представила недовольное лицо моего начальника. Во-первых, известности у него и сейчас хоть отбавляй. Выше прыгать уже некуда. Во-вторых, он уже давно не выезжал на полевые работы, предпочитая изучать чистенькие готовые экспонаты, которые на блюдечке с золотой каёмочкой преподносили ему подчинённые. И мне было интересно, как он выкрутится. Никакая материальная выгода не заставит его уронить свой авторитет и рыться в грязи.
— При всём уважении должен отказаться. У нас своих мест для исследований хватает. И вообще, наследием чужих цивилизаций мы не занимаемся.
— В том и проблема, что это самое «наследие» там вполне земное, — сердито выдохнул явно недовольный его несговорчивостью ещё один мужской голос. — Когда нам сообщили о проблеме, мы внесли сведения в инфобазу. Это обычная практика. И неожиданно из архива пришло извещение о наличии совпадения. Оказывается, по локациям старых космических карт на этой планете как раз в районе котлована находился маяк для кораблей с гипердвигателями. Такие ещё лет пятьсот назад активно использовали, пока не научились иными способами ориентироваться в гиперпространстве. И потому прекратили их техническое обслуживание. В частности, вот этот уже находится в нерабочем состоянии, запеленговать его мы не смогли. Он не испускает даже остаточного излучения. И если бы археологи не сунулись в этот район, то никаких проблем бы не возникло. Несмотря на древность для нас, для местных технология слишком прогрессивная, рано им её дарить.
Хм… Я вот, честно, не увидела в этом такой уж большой проблемы. Сомнительно, что отсталое общество, неспособное своими силами построить завод, разберётся в технических наворотах. Хотя, конечно, смотря какая цивилизация…
— И это ещё не всё, — продолжил говорящий. — Ведь вскроется факт того, что земляне посещали эту планету, игнорируя принцип невмешательства в жизнь других цивилизаций. Тем более что… — он интригующе умолк, и вдруг заговорил женский голос.
— Излучение колебательного контура, вне всяких сомнений, повлияло на генетику местных форм жизни. Степень воздействия прямо пропорциональна близости к маяку. Самое явное изменение — увеличение размеров и массы. Вероятно, есть ещё и другие последствия, но для достоверности этого утверждения нужны длительные наблюдения, а у нас не было возможности остаться и их провести...
— Эта запись была в архиве, — пояснил мужчина, выключая звук. — Обычно маяки не устанавливали на обитаемых планетах. И уж тем более там, где есть разумные существа. Почему для этого устройства сделали исключение, сейчас уже не важно — проблема от этого меньше не становится. Решать её придётся именно нам. Теперь вы понимаете, какой назревает скандал? Политические претензии, требование компенсации за изменение внешнего облика, обида, что земляне, установив контакт, не предложили ни сотрудничества, ни помощи в развитии… Вы должны найти маяк раньше местных и незаметно вывезти с планеты! Нужно любой ценой сохранить тайну.
— Он большой? Этот ваш маяк, — с подозрением поинтересовался профессор.
— Колебательный контур — это сфера размером с кулак. А вот энергоустановка под ним, конус… ну, примерно с эту комнату. Внутри — реактор холодного синтеза.
— Ничего себе незаметно! Такую махину в карман не положишь.
— Ваша задача найти. А чтобы его откопать и демонтировать, привлечёте наших специалистов-строителей. Их бригадир в курсе, он всё организует.
— Я вас понял, обдумаю на досуге. Мне нужно со своими делами разобраться, — заюлил профессор, понимая, что его прижали к стенке. И, явно отыскивая лазейки, предложил: — Возможно, вас устроит не моё личное участие, а рекомендованного мною специалиста?
Наступила короткая пауза, по которой сложно было понять, согласились ли с его идеей визитёры. И Арсений Бориславович миролюбиво продолжил:
— Ну хорошо, позже я с вами свяжусь. Сомнительно, что археологи так быстро обнаружат ваш маяк. По своему опыту вам скажу, что спешить они не будут. Раскопки — дело, не требующее суеты. Время есть.
Он явно рассчитывал на отсрочку, чтобы успеть что-нибудь придумать, но мужской голос неожиданно жестко припечатал:
— Нет, вы ошибаетесь, времени у нас нет. Это большой риск, тут гарантий никаких. Так что до завтра будьте добры разобраться со своими делами…
Ручка двери неожиданно начала поворачиваться, и я, спохватившись, что меня сейчас застукают, метнулась к столу. Забилась под столешницу, надеясь, что в щель между облицовочной стенкой и полом никто заглядывать не станет.
Вовремя — дверь распахнулась, и по ногам прошёлся прохладный сквознячок.
— Будем ждать вашего звонка, — оглушил мужской голос. Визитёры прошагали по мягкому ковровому покрытию.
Я, дождавшись, когда они выйдут в коридор, собрала карандаши и ручки в стакан, поставила его на стол и бросилась в кабинет. Мне было плевать, что профессор обвинит меня в неуместном любопытстве. Ради открытий и славы я готова была рискнуть и потребовать отправить меня в командировку на эту планету.
На следующее утро
Проснулась я в дурном настроении. Зря я на эмоциях вчера пригрозила профессору уволиться тотчас — отдел кадров был уже закрыт. А за ночь пыл мой слегка поугас. Осознала, что наломать дров — легко, а дальше что я делать буду? Отыскать вчерашних визитёров и предложить свои услуги — задача нереальная. Я же не сыщик! Межпланетных строительных корпораций — пруд пруди, и обзванивать их можно до бесконечности. И ведь мне неизвестно ничего конкретного — даже название планеты, где случился инцидент. Надо было не к профессору ломиться в кабинет с требованиями, а за посетителями проследить и попытаться рассмотреть логотип на их транспорте.
Вот в таком унылом расположении духа я приводила себя в порядок, причесывалась, переодевалась. И потопала на работу. Куда же деваться?
В этот день всё было против меня. Кухонный робот сломался и сжёг кофе. Аэротакси застряло в пробке. А на проходной выяснилось, что я и пропуск свой где-то потеряла. Вроде в кармане юбки был — а нет его! Пришлось с охраной объясняться, заказывать новый, ждать, когда сделают. В итоге опоздала на рабочее место.
— Берёшь пример с Арсения Бориславовича? — шутливо подначила коллега. Только мне это сравнение с профессором, который никогда не отличался пунктуальностью, весёлым не показалось, и я, натягивая лабораторный халат, огрызнулась:
