Когда получаешь в наследство от отца, которого даже ни разу не видела, бесполезную космическую спасательную шлюпку, трудно предположить, что она — лишь ключ к богатству. В придачу к которому прилагаются давняя тайна, немалые проблемы и парочка поклонников. Вот только Полина — девушка не робкого десятка: тайну в два счёта раскроет, с проблемами запросто разберётся, а поклонники… Выбрать из них достойного будет куда сложнее.
Полундра!
— Уважаемые наследники, сегодня мы собрались здесь, чтобы узнать последнюю волю господина Кротова…
Голос нотариуса звучал торжественно-печально, гулко отражаясь от стен кабинета — лаконичного и почти пустого, в котором ничто не должно было отвлекать посетителей от цели визита. Впрочем, как и сам служитель Фемиды — невзрачный, маленький, сухонький старик в строгой серой униформе юридической службы.
Я в напряжении, с прямой спиной сидела на краешке стула, краем глаза рассматривая разместившихся слева от меня молодых мужчин — брюнета и рыжего. Расслабленности в их позах не было в той же степени, что и у меня. В общем-то, неудивительно — кажется, мы все, здесь собравшиеся, не слишком хорошо знали покойного. По крайней мере, я этого самого Кротова ни разу и в глаза не видела, лишь по рассказам мамы знала о существовании… гм… отца. И уж тем более даже не догадывалась о наличии братьев… Единокровных!
— Итак, приступим.
Нотариус надел очки и вытащил из сейфа папку. Извлёк три конверта и гербовую бумагу с несколькими степенями защиты. Показал нам, что бланк подлинный, а весь текст одного цвета, а значит изменений и дополнений в документ после его составления не вносилось. Откашлялся и зачитал:
— Я, Кротов Вилен Васильевич, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, завещаю своим детям имущество, которым владею на праве собственности, на следующих условиях: каждый из трёх наследников путём случайного выбора сам определит, какое именно имущество он получит. В случае отказа кого-либо из них вскрывать конверт, эта доля наследства переходит в равных долях оставшимся. Ознакомление с названием объекта наследования, по сути подтверждает факт его принятия наследником. — Он положил бумагу на стол и, подняв на нас глаза, уточнил: — Вам всё понятно? Или нужны разъяснения?
Куда ж яснее? Ты путём жребия вытаскиваешь что-то неведомое и уже не имеешь права от него отказаться… Удружил папочка! При таких ограничениях можно кучу проблем огрести. Долги на себя взвалить или получить то, от чего в будущем будут одни убытки.
Кажется, мужчины подумали о том же, потому что заёрзали на сиденьях, в явной растерянности. Но ничего не сказали. Похоже, как и я решили рискнуть.
— Хорошо. Тогда, пожалуйста, выбирайте, — приняв молчание за согласие, нотариус пододвинул конверты к краю стола.
Я в нерешительности на них смотрела. Прекрасно было видно, что они все абсолютно идентичны — одинакового размера, цвета и плотности. Действительно — лотерея!
Братья тоже не торопились вставать, и я перевела на них взгляд.
— Давай ты первая, — встретившись со мной глазами, едва заметно дёрнул в улыбке уголками губ брюнет.
И рыжий хмыкнул:
— Младших пропустим вперёд!
Вряд ли они полагали, что у меня лёгкая рука и я вытащу что-то сногсшибательное, или наоборот, что мне не повезёт и достанется самое худшее. Скорее всего, просто проявили себя как джентльмены…
Не особо раздумывая, я забрала тот, что лежал посередине. А следом и братья одновременно взяли конверты, которые оказались напротив них.
— Замечательно, — одобрил нотариус. — Вскрывайте пломбы, ознакомьтесь с содержимым и отдайте мне на регистрацию.
Фиксаторы защиты от несанкционированного открывания с тревожным хрустом переломились пополам. Я вытащила пластиковую карту размером с ладонь — по сути являющуюся свидетельством права собственности. А в этом качестве мне досталась…
«Спасательная шлюпка, идентификационный номер 1856783431, модель КосмоСпас-3А, снята с регистрации/приписки на крейсере “Андромеда” и передана в частное владение».
У меня аж глаза на лоб полезли. Что я с этим делать буду? Космическими экспедициями я не занимаюсь, и понятия не имею, как этим транспортом управлять и как обслуживать. И где хранить? Не в гараж же ставить?.. Вот кому-то из братьев бы её!
Судя по расширившимся глазам, счастье им привалило ничуть не лучше моего. Только вот озвучивать названия объектов нотариус у нас не потребовал, просто забрал карточки. Поочерёдно запихнул их в специальный аппарат, который прописывает в чип и на лицевую сторону имя владельца.
— Мы закончили. Полина Виленовна… Арсен Ардович… Вилен Дмитриевич… — перечислил нотариус, протягивая нам свидетельства. — Доброго вечера, не смею вас задерживать, — недвусмысленно намекнул, что и без того потратил на нас слишком много времени.
Мы все трое вышли в коридор и остановились. Я — в лёгком недоумении, остальные… похоже, в раздумьях. Дверь за нашими спинами плотно закрылась, словно отрезая пути отступления.
— Обалдеть, — хрипловато выдохнул брюнет. Развернулся к нам и неожиданно предложил: — Ну раз такое дело… Может, нормально познакомимся?
— А я не против, — искренне обрадовался и поддержал рыжий. — Только не в юридической же конторе…
— Здесь рядом неплохой бар, — подсказала я решение. — Можем там посидеть, пообщаться. Отца помянем.
Наверное, со стороны смотрелись мы очень необычно. Рыжий — ростом мне по плечо коренастый крепыш в клетчатой рубашке и ширпотребовских джинсах, со щеками, усыпанными веснушками, вздёрнутым носом и простецким лицом. Брюнет, словно его противоположность, высокий, тощий, худой как вешалка, в строгом чёрном деловом костюме-тройке, с тонкими пальцами, острым подбородком и носом с лёгкой горбинкой — во всём его облике проскальзывала аскетичная аристократичность. И я — стройная фигуристая блондинка в меру симпатичной внешности, в однотонном тёмно-синем платье с юбкой-клёш. Немудрено, что встречные с изрядным недоумением провожали нас глазами, не понимая, что между нами может быть общего.
Бар «Сутулая собака» действительно располагался неподалёку — в паре домов от офиса нотариуса и, несмотря на своё специфическое название, не имел ничего общего с дешёвыми забегаловками. Обстановка в нём была самая что ни на есть приятная, располагающая к отдыху. Разделённые ажурными перегородками места для гостей, приглушённое освещение, неоновая подсветка, ненавязчивая музыка, автоматизированное обслуживание.
Заведение оказалось набитым под завязку — народ, несмотря на то что завтра и не выходной, после работы спешил расслабиться. Мои спутники разочарованно присвистнули. Наверняка ждали, что андроид-администратор, подкатившийся к нам, вежливо сообщит, что мест нет. Но вместо этого тот глубоким, хорошо поставленным баритоном поприветствовал:
— Полина Виленовна, вы по рабочим вопросам?
— Нет, СС-18, — назвав его идентификационный номер, объяснила я. — Сегодня отдыхаю. Наш резервный столик свободен?
— Разумеется, — он поклонился корпусом, имитирующим облик метрдотеля. Грациозно развернулся на колёсике — вместо ног у него имелась лишь опора в виде штанги — и покатился в дальний угол зала.
Здесь и музыка не так грохотала, и столики стояли свободнее, и перегородки были плотнее. Так что мы могли общаться без лишних глаз и ушей.
— Ну ты даёшь! Удивила… — восхитился рыжеволосый Вилен, забираясь на диван. — Ты тут хозяйка что ли?
— Нет, я начальник отдела снабжения всех заведений этой сети.
— Молодец, неплохо устроилась, — одобрил Арсен, педантично расправил стрелки на брюках, чтобы не замялись. Ладонью с нажимом прошёлся от лба к темечку, приглаживая успевшие растрепаться от ветра тёмные волосы. — А я преподаватель химии в школе и в универе лекции веду. Не такой уж большой доход, но мне научная деятельность нравится.
— Наука, учёба… — Вилен закатил к потолку глаза — оливково-зелёные, с коричневым ободком по краю радужки. — Я старшие классы с трудом закончил. Работать руками куда проще…
Он умолк — отвлёкся, выбирая напиток в меню на панели стола.
Я напряглась в ожидании. Ну а вдруг рыжий — любитель выпить? Однако в поднявшемся из автоматической доставки бокале плескался слабоалкогольный джин-тоник. А второй брат вообще заказал томатный сок. И ни один из них не взял ничего из закусок.
Я приятно удивилась. Надо же — не наглые, не любители за чужой счёт напиться и набить брюхо. Пришлось брать инициативу в свои руки и дополнить заказ от нашего столика.
— Да зачем? — замялся Арсен, когда на поднявшемся люке в центре стола оказалось несколько блюд. — Дома поедим.
— Не переживай, — успокоила я его. — Даже если бы мне пришлось платить за этот «банкет», то не обеднела бы. Компания, где я работаю, позволяет сотрудникам устраивать подобные посиделки и оплачивает их. Разумеется, в разумных пределах. А насчёт готовки… Сомневаюсь, что ты умеешь. Наверняка будешь ужинать полуфабрикатами.
— Я вообще-то с мамой живу. Она вкуснятиной меня кормит, — не обиделся он за прямоту и перевёл взгляд на Вилена, который принялся уминать мясное ассорти. — А ты где и с кем?
Тот аж замер, и челюсти перестали перемалывать еду. Пару секунд соображал, как говорить с набитым ртом. Наконец до него дошло, что надо просто всё проглотить, и выдал:
— Так у меня полный комплект. Мама, жена, свояченица, свояк, племянник, тёща и тесть в довесок. И все на одной кухне. Готовят много, но кто успел, тот и съел.
Лицо Арсена ещё сильнее вытянулось, и на новоявленного брата он посмотрел с нескрываемым сочувствием. Но тот беспечно подтолкнул его локтём, мол — это жизнь, чего париться? И подмигнул мне, намекая, что пришла моя очередь рассказывать.
— Я на съёмной квартире живу. Не хочу маме мешать, она ещё молодая, ей нужно свою личную жизнь устраивать. — Коротко хмыкнула и призналась: — А она делать этого не спешит.
— Может, нашего отца забыть не могла? — вздохнул Арсен.
— Ну да, его ждала всё это время. Говорила, что любит. А как по мне, так его не за что было любить. Он ребёнка заделал и смылся. Ни замуж не позвал, ни о себе не рассказывал. Она не знала ни где он работал, ни чем занимался. Лишь деньги на моё содержание иногда приходили. Немного, но, как прибавка к маминой зарплате, какое-никакое подспорье. На этом всё.
— Та же хрень, — хмыкнул рыжий, а брюнет более деликатно высказался:
— А что вы хотите от прожигателя жизни? Я, похоже, чуть больше осведомлён. Насколько мне известно, он был любителем азартных игр, на ипподроме ставки делал, в казино пропадал. Наверняка иногда ему везло, но чаще проигрывал, потому и оставил нам такое странное наследство. А в плане личного… — он задумчиво погрыз сырную палочку. — Ловелас он был, к моей матери, хоть они и не состояли в браке, несколько раз возвращался, клялся, что женится и измены не повторятся. В итоге не проходило и недели как он сбегал к очередной любовнице. Привык развлекаться и ни за кого не нести ответственности. А ведь мог бы при жизни официально нас всех признать. И не было бы этой ерунды, когда у меня только его фамилия, у Вилена имя, у Полины отчество.
— Тут наверное не он виноват, а матери так решили, — рассудил рыжий. — Это же их право вписать в метрику любые данные ребёнка. Мне вот отчество и фамилию по отчиму дали. И мама всегда говорила, что имя отцу укором будет.
— Ну а меня Арсеном Ардовичем в честь деда назвали. Полин, а у тебя фамилия матери?
— Ну да. Откуда ж другой взяться? Я ведь не замужем.
— А что так? — удивился Вилен. — Куда мужики смотрят? Ты симпатичная девчонка! Не будь моей сеструхой и будь я свободен, приударил бы запросто.
— Сейчас многие ищут богатых невест, — озвучил очевидное Арсен. Вспомнил о наследстве и поинтересовался: — Полина, а что тебе досталось?
— Космическая спасательная шлюпка, — хмыкнула я, испытующе глядя на них.
Сожалений, типа — эх, жаль, что не мне! — так и не дождалась. Впрочем, действительно, это не тот «приз», который покажется заманчивым учителю или домоседу. Потому спросила:
— А у вас что?
Арсен поморщился, отхлебнул сок и вздохнул:
— Шахта на Плутоне. Только она полностью выработана и законсервирована.
— Во блин, — посочувствовал Вилен, почесал в затылке и признался: — Я походу счастливчик, дом получил. Он, конечно, в глуши страшной и неясно, что он из себя представляет, но я хотя бы смогу туда с мамой и женой переехать. А может, наоборот, родственничков туда сплавлю.
Оба сосредоточились на еде, молчание затянулось. Наконец, видимо всё обдумав, брюнет сообщил:
— Не знаю как вы, а я буду искать покупателя. Мне вот это «счастье» даром не надо. Дохода ноль, а налоги придётся платить. Может, кто решит её засыпать и что-нибудь на этом месте построить… А ты, Полина, что делать собираешься?
Я пожала плечами:
— Не знаю. У меня идей никаких. Есть шлюпка не просит, пусть стоит. Там видно будет.
— Не, я продавать не стану, пустующим и ветшающим тоже не оставлю. Это твоя посудина железная и шахта никуда не денется, а дом внимания требует. Я ж строитель, даже если он не новый, так я в порядок приведу, мне без жилья никак, — не согласился с нами Вилен.
Наверное он прав. Да и мне надо будет последовать его примеру, съездить хотя бы посмотреть на эту шлюпку. Вдруг она представительского класса и из чистого золота? Для богатеев, которые на круизных лайнерах летают. Утрирую, конечно, но чем чёрт не шутит.
— Эх, хорошо с вами, но пойду я. Завтра на работу рано, да и жена мне плешь проест, что опять якобы развлекаюсь и по любовницам бегаю. Ревнивая она у меня, — сыто поглаживая живот, отодвинулся от стола Вилен. — Накормила ты меня, Полин, спасибо. Только я весь аппетит перебил. Ну точно домочадцы решат, что где-то на стороне обретаюсь, вторую семью завёл.
— Тебя проводить? — вежливо спросил Арсен, когда мы покинули бар, а торопыга-брат, махнув нам рукой, зашагал по дороге и свернул за угол.
— Считаешь меня рафинированной барышней? — рассмеялась я и дружески похлопала его по плечу: — Приятно, конечно, что заботишься, только не привыкла я к такому. Знаешь, жаль, что мы не познакомились раньше. Было бы здорово иметь таких братьев.
— Какая ты напористая и прямолинейная, — с восхищением в серых глазах похвалил Арсен. — Мне всегда казалось, что девушки манерные, пытаются показать себя слабыми, постоянно притворяются. Насмотрелся я на уловки студенток. Что только не придумают, чтобы я не поставил им прогул или плохую отметку. Таких как ты не встречал.
— Это я в отца, похоже. По крайней мере, мама так считает. Она сама скромная, тихая. Пусть он меня и не воспитывал, а гены дают о себе знать.
— Ты права. Моя мама всегда сетовала, что мне не хватает уверенности в себе. Нет у меня пробивного характера, который её в отце зацепил. Ладно, довольно уже о нём! О покойных либо хорошо, либо никак. — Он приобнял меня за плечи, прощаясь, и напомнил: — Не пропадай, звони почаще, будем на связи.
— Договорились, — улыбнулась я ему.
Арсен, как и Вилен, пошёл пешком, а я вызвала такси. До съёмной квартиры путь был неблизкий и мне не хотелось тратить много времени на дорогу. Тем более нужно будет маме позвонить и всё рассказать, а она не привыкла ограничиваться коротким разговором.
К счастью, поела я в баре достаточно плотно, чтобы дома уже не заниматься готовкой. Потому сразу отправилась в душ и уже в тёплом халате забралась с ногами на кровать и включила видеосвязь.
Полундра!
ГЛАВА 1.
— Уважаемые наследники, сегодня мы собрались здесь, чтобы узнать последнюю волю господина Кротова…
Голос нотариуса звучал торжественно-печально, гулко отражаясь от стен кабинета — лаконичного и почти пустого, в котором ничто не должно было отвлекать посетителей от цели визита. Впрочем, как и сам служитель Фемиды — невзрачный, маленький, сухонький старик в строгой серой униформе юридической службы.
Я в напряжении, с прямой спиной сидела на краешке стула, краем глаза рассматривая разместившихся слева от меня молодых мужчин — брюнета и рыжего. Расслабленности в их позах не было в той же степени, что и у меня. В общем-то, неудивительно — кажется, мы все, здесь собравшиеся, не слишком хорошо знали покойного. По крайней мере, я этого самого Кротова ни разу и в глаза не видела, лишь по рассказам мамы знала о существовании… гм… отца. И уж тем более даже не догадывалась о наличии братьев… Единокровных!
— Итак, приступим.
Нотариус надел очки и вытащил из сейфа папку. Извлёк три конверта и гербовую бумагу с несколькими степенями защиты. Показал нам, что бланк подлинный, а весь текст одного цвета, а значит изменений и дополнений в документ после его составления не вносилось. Откашлялся и зачитал:
— Я, Кротов Вилен Васильевич, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, завещаю своим детям имущество, которым владею на праве собственности, на следующих условиях: каждый из трёх наследников путём случайного выбора сам определит, какое именно имущество он получит. В случае отказа кого-либо из них вскрывать конверт, эта доля наследства переходит в равных долях оставшимся. Ознакомление с названием объекта наследования, по сути подтверждает факт его принятия наследником. — Он положил бумагу на стол и, подняв на нас глаза, уточнил: — Вам всё понятно? Или нужны разъяснения?
Куда ж яснее? Ты путём жребия вытаскиваешь что-то неведомое и уже не имеешь права от него отказаться… Удружил папочка! При таких ограничениях можно кучу проблем огрести. Долги на себя взвалить или получить то, от чего в будущем будут одни убытки.
Кажется, мужчины подумали о том же, потому что заёрзали на сиденьях, в явной растерянности. Но ничего не сказали. Похоже, как и я решили рискнуть.
— Хорошо. Тогда, пожалуйста, выбирайте, — приняв молчание за согласие, нотариус пододвинул конверты к краю стола.
Я в нерешительности на них смотрела. Прекрасно было видно, что они все абсолютно идентичны — одинакового размера, цвета и плотности. Действительно — лотерея!
Братья тоже не торопились вставать, и я перевела на них взгляд.
— Давай ты первая, — встретившись со мной глазами, едва заметно дёрнул в улыбке уголками губ брюнет.
И рыжий хмыкнул:
— Младших пропустим вперёд!
Вряд ли они полагали, что у меня лёгкая рука и я вытащу что-то сногсшибательное, или наоборот, что мне не повезёт и достанется самое худшее. Скорее всего, просто проявили себя как джентльмены…
Не особо раздумывая, я забрала тот, что лежал посередине. А следом и братья одновременно взяли конверты, которые оказались напротив них.
— Замечательно, — одобрил нотариус. — Вскрывайте пломбы, ознакомьтесь с содержимым и отдайте мне на регистрацию.
Фиксаторы защиты от несанкционированного открывания с тревожным хрустом переломились пополам. Я вытащила пластиковую карту размером с ладонь — по сути являющуюся свидетельством права собственности. А в этом качестве мне досталась…
«Спасательная шлюпка, идентификационный номер 1856783431, модель КосмоСпас-3А, снята с регистрации/приписки на крейсере “Андромеда” и передана в частное владение».
У меня аж глаза на лоб полезли. Что я с этим делать буду? Космическими экспедициями я не занимаюсь, и понятия не имею, как этим транспортом управлять и как обслуживать. И где хранить? Не в гараж же ставить?.. Вот кому-то из братьев бы её!
Судя по расширившимся глазам, счастье им привалило ничуть не лучше моего. Только вот озвучивать названия объектов нотариус у нас не потребовал, просто забрал карточки. Поочерёдно запихнул их в специальный аппарат, который прописывает в чип и на лицевую сторону имя владельца.
— Мы закончили. Полина Виленовна… Арсен Ардович… Вилен Дмитриевич… — перечислил нотариус, протягивая нам свидетельства. — Доброго вечера, не смею вас задерживать, — недвусмысленно намекнул, что и без того потратил на нас слишком много времени.
Мы все трое вышли в коридор и остановились. Я — в лёгком недоумении, остальные… похоже, в раздумьях. Дверь за нашими спинами плотно закрылась, словно отрезая пути отступления.
— Обалдеть, — хрипловато выдохнул брюнет. Развернулся к нам и неожиданно предложил: — Ну раз такое дело… Может, нормально познакомимся?
— А я не против, — искренне обрадовался и поддержал рыжий. — Только не в юридической же конторе…
— Здесь рядом неплохой бар, — подсказала я решение. — Можем там посидеть, пообщаться. Отца помянем.
Наверное, со стороны смотрелись мы очень необычно. Рыжий — ростом мне по плечо коренастый крепыш в клетчатой рубашке и ширпотребовских джинсах, со щеками, усыпанными веснушками, вздёрнутым носом и простецким лицом. Брюнет, словно его противоположность, высокий, тощий, худой как вешалка, в строгом чёрном деловом костюме-тройке, с тонкими пальцами, острым подбородком и носом с лёгкой горбинкой — во всём его облике проскальзывала аскетичная аристократичность. И я — стройная фигуристая блондинка в меру симпатичной внешности, в однотонном тёмно-синем платье с юбкой-клёш. Немудрено, что встречные с изрядным недоумением провожали нас глазами, не понимая, что между нами может быть общего.
Бар «Сутулая собака» действительно располагался неподалёку — в паре домов от офиса нотариуса и, несмотря на своё специфическое название, не имел ничего общего с дешёвыми забегаловками. Обстановка в нём была самая что ни на есть приятная, располагающая к отдыху. Разделённые ажурными перегородками места для гостей, приглушённое освещение, неоновая подсветка, ненавязчивая музыка, автоматизированное обслуживание.
Заведение оказалось набитым под завязку — народ, несмотря на то что завтра и не выходной, после работы спешил расслабиться. Мои спутники разочарованно присвистнули. Наверняка ждали, что андроид-администратор, подкатившийся к нам, вежливо сообщит, что мест нет. Но вместо этого тот глубоким, хорошо поставленным баритоном поприветствовал:
— Полина Виленовна, вы по рабочим вопросам?
— Нет, СС-18, — назвав его идентификационный номер, объяснила я. — Сегодня отдыхаю. Наш резервный столик свободен?
— Разумеется, — он поклонился корпусом, имитирующим облик метрдотеля. Грациозно развернулся на колёсике — вместо ног у него имелась лишь опора в виде штанги — и покатился в дальний угол зала.
Здесь и музыка не так грохотала, и столики стояли свободнее, и перегородки были плотнее. Так что мы могли общаться без лишних глаз и ушей.
— Ну ты даёшь! Удивила… — восхитился рыжеволосый Вилен, забираясь на диван. — Ты тут хозяйка что ли?
— Нет, я начальник отдела снабжения всех заведений этой сети.
— Молодец, неплохо устроилась, — одобрил Арсен, педантично расправил стрелки на брюках, чтобы не замялись. Ладонью с нажимом прошёлся от лба к темечку, приглаживая успевшие растрепаться от ветра тёмные волосы. — А я преподаватель химии в школе и в универе лекции веду. Не такой уж большой доход, но мне научная деятельность нравится.
— Наука, учёба… — Вилен закатил к потолку глаза — оливково-зелёные, с коричневым ободком по краю радужки. — Я старшие классы с трудом закончил. Работать руками куда проще…
Он умолк — отвлёкся, выбирая напиток в меню на панели стола.
Я напряглась в ожидании. Ну а вдруг рыжий — любитель выпить? Однако в поднявшемся из автоматической доставки бокале плескался слабоалкогольный джин-тоник. А второй брат вообще заказал томатный сок. И ни один из них не взял ничего из закусок.
Я приятно удивилась. Надо же — не наглые, не любители за чужой счёт напиться и набить брюхо. Пришлось брать инициативу в свои руки и дополнить заказ от нашего столика.
— Да зачем? — замялся Арсен, когда на поднявшемся люке в центре стола оказалось несколько блюд. — Дома поедим.
— Не переживай, — успокоила я его. — Даже если бы мне пришлось платить за этот «банкет», то не обеднела бы. Компания, где я работаю, позволяет сотрудникам устраивать подобные посиделки и оплачивает их. Разумеется, в разумных пределах. А насчёт готовки… Сомневаюсь, что ты умеешь. Наверняка будешь ужинать полуфабрикатами.
— Я вообще-то с мамой живу. Она вкуснятиной меня кормит, — не обиделся он за прямоту и перевёл взгляд на Вилена, который принялся уминать мясное ассорти. — А ты где и с кем?
Тот аж замер, и челюсти перестали перемалывать еду. Пару секунд соображал, как говорить с набитым ртом. Наконец до него дошло, что надо просто всё проглотить, и выдал:
— Так у меня полный комплект. Мама, жена, свояченица, свояк, племянник, тёща и тесть в довесок. И все на одной кухне. Готовят много, но кто успел, тот и съел.
Лицо Арсена ещё сильнее вытянулось, и на новоявленного брата он посмотрел с нескрываемым сочувствием. Но тот беспечно подтолкнул его локтём, мол — это жизнь, чего париться? И подмигнул мне, намекая, что пришла моя очередь рассказывать.
— Я на съёмной квартире живу. Не хочу маме мешать, она ещё молодая, ей нужно свою личную жизнь устраивать. — Коротко хмыкнула и призналась: — А она делать этого не спешит.
— Может, нашего отца забыть не могла? — вздохнул Арсен.
— Ну да, его ждала всё это время. Говорила, что любит. А как по мне, так его не за что было любить. Он ребёнка заделал и смылся. Ни замуж не позвал, ни о себе не рассказывал. Она не знала ни где он работал, ни чем занимался. Лишь деньги на моё содержание иногда приходили. Немного, но, как прибавка к маминой зарплате, какое-никакое подспорье. На этом всё.
— Та же хрень, — хмыкнул рыжий, а брюнет более деликатно высказался:
— А что вы хотите от прожигателя жизни? Я, похоже, чуть больше осведомлён. Насколько мне известно, он был любителем азартных игр, на ипподроме ставки делал, в казино пропадал. Наверняка иногда ему везло, но чаще проигрывал, потому и оставил нам такое странное наследство. А в плане личного… — он задумчиво погрыз сырную палочку. — Ловелас он был, к моей матери, хоть они и не состояли в браке, несколько раз возвращался, клялся, что женится и измены не повторятся. В итоге не проходило и недели как он сбегал к очередной любовнице. Привык развлекаться и ни за кого не нести ответственности. А ведь мог бы при жизни официально нас всех признать. И не было бы этой ерунды, когда у меня только его фамилия, у Вилена имя, у Полины отчество.
— Тут наверное не он виноват, а матери так решили, — рассудил рыжий. — Это же их право вписать в метрику любые данные ребёнка. Мне вот отчество и фамилию по отчиму дали. И мама всегда говорила, что имя отцу укором будет.
— Ну а меня Арсеном Ардовичем в честь деда назвали. Полин, а у тебя фамилия матери?
— Ну да. Откуда ж другой взяться? Я ведь не замужем.
— А что так? — удивился Вилен. — Куда мужики смотрят? Ты симпатичная девчонка! Не будь моей сеструхой и будь я свободен, приударил бы запросто.
— Сейчас многие ищут богатых невест, — озвучил очевидное Арсен. Вспомнил о наследстве и поинтересовался: — Полина, а что тебе досталось?
— Космическая спасательная шлюпка, — хмыкнула я, испытующе глядя на них.
Сожалений, типа — эх, жаль, что не мне! — так и не дождалась. Впрочем, действительно, это не тот «приз», который покажется заманчивым учителю или домоседу. Потому спросила:
— А у вас что?
Арсен поморщился, отхлебнул сок и вздохнул:
— Шахта на Плутоне. Только она полностью выработана и законсервирована.
— Во блин, — посочувствовал Вилен, почесал в затылке и признался: — Я походу счастливчик, дом получил. Он, конечно, в глуши страшной и неясно, что он из себя представляет, но я хотя бы смогу туда с мамой и женой переехать. А может, наоборот, родственничков туда сплавлю.
Оба сосредоточились на еде, молчание затянулось. Наконец, видимо всё обдумав, брюнет сообщил:
— Не знаю как вы, а я буду искать покупателя. Мне вот это «счастье» даром не надо. Дохода ноль, а налоги придётся платить. Может, кто решит её засыпать и что-нибудь на этом месте построить… А ты, Полина, что делать собираешься?
Я пожала плечами:
— Не знаю. У меня идей никаких. Есть шлюпка не просит, пусть стоит. Там видно будет.
— Не, я продавать не стану, пустующим и ветшающим тоже не оставлю. Это твоя посудина железная и шахта никуда не денется, а дом внимания требует. Я ж строитель, даже если он не новый, так я в порядок приведу, мне без жилья никак, — не согласился с нами Вилен.
Наверное он прав. Да и мне надо будет последовать его примеру, съездить хотя бы посмотреть на эту шлюпку. Вдруг она представительского класса и из чистого золота? Для богатеев, которые на круизных лайнерах летают. Утрирую, конечно, но чем чёрт не шутит.
— Эх, хорошо с вами, но пойду я. Завтра на работу рано, да и жена мне плешь проест, что опять якобы развлекаюсь и по любовницам бегаю. Ревнивая она у меня, — сыто поглаживая живот, отодвинулся от стола Вилен. — Накормила ты меня, Полин, спасибо. Только я весь аппетит перебил. Ну точно домочадцы решат, что где-то на стороне обретаюсь, вторую семью завёл.
— Тебя проводить? — вежливо спросил Арсен, когда мы покинули бар, а торопыга-брат, махнув нам рукой, зашагал по дороге и свернул за угол.
— Считаешь меня рафинированной барышней? — рассмеялась я и дружески похлопала его по плечу: — Приятно, конечно, что заботишься, только не привыкла я к такому. Знаешь, жаль, что мы не познакомились раньше. Было бы здорово иметь таких братьев.
— Какая ты напористая и прямолинейная, — с восхищением в серых глазах похвалил Арсен. — Мне всегда казалось, что девушки манерные, пытаются показать себя слабыми, постоянно притворяются. Насмотрелся я на уловки студенток. Что только не придумают, чтобы я не поставил им прогул или плохую отметку. Таких как ты не встречал.
— Это я в отца, похоже. По крайней мере, мама так считает. Она сама скромная, тихая. Пусть он меня и не воспитывал, а гены дают о себе знать.
— Ты права. Моя мама всегда сетовала, что мне не хватает уверенности в себе. Нет у меня пробивного характера, который её в отце зацепил. Ладно, довольно уже о нём! О покойных либо хорошо, либо никак. — Он приобнял меня за плечи, прощаясь, и напомнил: — Не пропадай, звони почаще, будем на связи.
— Договорились, — улыбнулась я ему.
Арсен, как и Вилен, пошёл пешком, а я вызвала такси. До съёмной квартиры путь был неблизкий и мне не хотелось тратить много времени на дорогу. Тем более нужно будет маме позвонить и всё рассказать, а она не привыкла ограничиваться коротким разговором.
К счастью, поела я в баре достаточно плотно, чтобы дома уже не заниматься готовкой. Потому сразу отправилась в душ и уже в тёплом халате забралась с ногами на кровать и включила видеосвязь.
