Настоящая фея
— Ну, давай, ещё немножко! Тужься, миленькая, тужься! — приговаривала акушерка.
Ирина на несколько секунд прикрыла глаза, собираясь с последними силами. В какой-то момент она обратила внимание, что за окнами родзала, наверное из машины, звучит песня “Феличита”.
И сама песня, и мысль о том, что песня о счастье в такой момент — это хороший знак, мелькнули где-то на краю сознания и снова голос акушерки:
— Не расслабляйся, давай, ещё чуть-чуть!
Снова напряжение, неимоверное усилие и наконец усталость и облегчение.
— Молодец! Девочка у тебя! — обрадовала акушерка.
Ирина еле заметно улыбнулась. Она очень хотела девочку. “Феличита!” — снова вплыло в сознание Ирины и тут, словно бы подпевая, закричала малышка.
“Уа!” — “Феличита” — “Уа!” — “Феличита”.
— Ишь, певица! — прокомментировала акушерка и положила ребёнка Ирине на грудь. Девочка тут же стихла и улыбнулась. Ирина нежно обняла ребёнка и тихо сказала:
— Доченька моя, счастье моё, моя Фелисия.
А за окном, разливаясь в тёплом вечернем воздухе, всё звучала песня о счастье.
Felicita e un spiaggia di notte
l'onda che batte la felicita.
E una mano sul cuore piena d'amore la felicita.
E aspettare l'aurora per fario ancory
la felicita
felicita. (1)
Примечания
1 - Песня "Феличита" в исполнении Аль Бано и Ромины Пауэр (Felicita - Al Bano & Romina Power)
Фелисия, или Филька, как её называли друзья, шла домой из колледжа и думала о костюме феи, который ей нужен был для танца. Сегодня на репетиции танцевальной студии Татьяна Андреевна сказала, что к ней обратилась её знакомая воспитательница. Им в садик для выпускного утренника нужна фея. Роль небольшая, несколько слов, но очень хочется, чтобы был красивый танец, ведь по сценарию именно танцем фея кого-то там то ли заколдует, то ли расколдует. Сначала хотели взять одну девочку, но потом решили устроить детям “настоящее” чудо.
Выбор пал на Фильку. И не только потому, что у неё светлые локоны и голубые глаза, не только потому, что она умеет очень нежно и грациозно двигаться, но ещё и потому, что в этом году она заканчивает колледж по специальности швея. И может сшить себе костюм. Вот Филька и размышляла, как бы сделать так, чтобы и с костюмом не сильно напрягаться, и не абы во что нарядиться. Да ещё и крылышки из чего-то надо придумать.
Подходя к дому, Филька увидела в окне первого этажа соседку Анечку и приветственно помахала рукой. Анечка махнула в ответ, приглашая Фильку зайти к ней. Филька согласно кивнула и вошла в подъезд.
Анечка была очень милой старушкой, которую любили все соседи и всегда с удовольствием помогали ей. В молодости она была актрисой, примой городского театра. Доработав до пенсии, Анечка ушла со сцены. “Хочу, чтобы зритель запомнил меня молодой и красивой”, — говорила она. Несколько лет после этого она ещё преподавала в городском колледже искусств, вела актёрское мастерство. Но возраст брал своё и вот уже лет пять Анечка занималась тем, что ухаживала за палисадником под своими окнами, превратив его в очаровательный цветник; обязательно ходила на премьеры в родном театре; и водила дружбу со всеми молодыми соседками, помогая им присматривать за малышами. Несмотря на возраст, Анечка сохранила живость ума, чувство юмора и интерес к жизни, присущий молодости. Она не позволяла себе выглядеть бабкой или тёткой — всегда одевалась стильно и обязательно носила туфли-лодочки на невысоком каблучке. Не допускала, чтобы её называли бабушкой или по имени-отчеству — только Анечка, но позволяла обращение на “Вы”. “Ну какая из меня Анна Владимировна? Это по паспорту мне ужас сколько лет, а в душе — восемнадцать! Или вы хотите меня в старухи записать?” - говорила она.
Филька испытывала к Анечке самые нежные чувства. Нередко она с подругами заходила к соседке на чай и хозяйка развлекала гостей историями, коих в её насыщенной жизни было немало. Она рассказывала весело, без поучений и морализаторства, общаясь с девушками на равных.
Несмотря на то, что с первым мужем у Анечки не сложилось, второго она давно похоронила, а сын живёт далеко, она считала себя абсолютно счастливой женщиной. Ведь с первым мужем у неё была безумная, сумасшедшая, невероятная любовь. Он ради своей возлюбленной совершал много маленьких подвигов и романтических поступков. Но к семейной жизни оказался не готов и Анечка ушла от него ко второму мужу, который не только подарил ей всю свою любовь и нежность, но и смог обеспечить ей счастливую семейную жизнь. А Анечка подарила ему заботу, ласку, уют и сына. Когда муж умер от болезни, Анечка, конечно, погоревала, но это не сломило её. “Он был замечательным человеком и я знаю, что там ему хорошо. Придёт мой срок и он меня там встретит”, — говорила она.
Сын её жил в столице, был довольно успешным и не раз предлагал матери переехать к нему поближе. Но Анечка не хотела покидать мест, ставших ей родными, да и одинокой себя не ощущала. Правда, последние пару месяцев Анечка совсем сдала, даже из квартиры выходить перестала, но Филька и другие соседи всегда помогали сходить в магазин, вынести мусор, прибрать в квартире.
Вот и сейчас Филька подумала, что Анечка попросит её сбегать за хлебом. Но старушка, опираясь на руку Фильки, провела её в комнату и уселась в кресло, а Фильке велела подойти к серванту.
— Открой вон тот средний шкафчик. Видишь, там шкатулка такая резная, неси её сюда.
Филька взяла довольно тяжёлую и очень красивую шкатулку и передала её Анечке. Девушка не могла отделаться от чувства, что что-то не так, не как обычно. Будто какой-то купол Тайны накрыл комнату. Так бывает, когда входишь в помещение, где люди секретничали, но при твоём появлении сразу прервали разговор.
Копаясь в шкатулке и не глядя на Фильку, старушка сказала:
— Я знаю, мне осталось пожить совсем немного. Не возражай, не надо мне этих: “Ах, ну что вы!”, — остановила она Фильку, — я знаю, о чём говорю. Так вот, я помню тебя совсем крошкой, я видела как ты росла. И я помню, сколько ты мне помогала, как своим веселым и добрым нравом скрашивала мои дни. Я хочу подарить тебе кое-что на память.
Анечка вытащила из шкатулки тоненькую золотую цепочку с небольшим кулоном в виде какого-то цветка, украшенного разноцветными камешками.
— Вот, это тебе на счастье.
Филька хотела взять цепочку, но Анечка сказала:
— Присядь, я надену её на тебя.
Как только ловкие пальцы старушки застегнули замочек, Филька почувствовала какое-то тепло и что-то ещё очень приятное, чему не смогла найти объяснения. Она машинально прикрыла кулон ладошками, тогда тепло и то странное чувство будто вошло в неё, становясь частью её самой. Филька вопросительно посмотрела на Анечку, но та лишь мягко улыбнулась:
— Я не ошиблась в тебе, моя девочка.
И Филька почувствовала, как купол Тайны, будто бы тихо звеня далёким смехом многих голосов, мягко растаял, оставив после себя ощущение чего-то свершившегося.
— У меня с театра осталось несколько костюмов. Посмотри там, в шкафу, может тебе что-нибудь пригодится для танцев, — предложила Анечка. — Когда-то я выступала в них, а потом оставила себе, чтобы смотреть, вспоминать молодость и вновь ощущать дух театра.
Открыв дверцу, Филька сразу увидела костюмы. Они делили шкаф пополам с обычными вещами. Будто бы прикасаясь к самой истории, Филька бережно стала перебирать вешалки. Роскошное длинное платье — наверное костюм какой-нибудь королевы, нежное светлое платье тургеневской девушки, хитон, чёрный облегающий костюм непонятного назначения и — не может быть! — костюм феи. С крылышками!
Филька аккуратно вытащила костюм и стала его разглядывать.
— В этом платье я играла младшую фею в “Спящей красавице”, ту, что заменила смерть на сон. Очаровательная была роль! Сценарий написан так, что моя фея была главным персонажем. Да ты не стесняйся, примерь, — предложила Анечка.
Филька быстро скинула блузку, юбку и надела костюм. Анечка помогла зашнуровать его сзади и девушка подошла к зеркалу. Костюм сидел идеально! Глаза Фильки сияли от восторга.
— Нравится? — спросила Анечка.
— Очень! — кивнула Филька. — И к тому же он как нельзя кстати. Мне тут танец феи предложили, я над костюмом думала и вдруг… — Филька жестом закончила фразу, сделав изящный взмах двумя руками в сторону платья.
— Вот и хорошо! Забирай и носи в удовольствие.
— Спасибо! Спасибо Вам за всё, Анечка! Может, Вам чем-то помочь? — спохватилась Филька. — В магазин сбегать, или…
— Не надо. Ничего не надо, — мягко ответила старушка, — беги домой, Фелисия.
А через три дня, тёплым тихим майским утром, Анечка ушла к своему второму мужу, туда, где он её уже давно ждал.
Волшебная музыка зачаровывала, фея кружилась по залу, а детвора не сводила глаз с “настоящего” чуда. На последнем аккорде фея сделала взмах руками в сторону Кикиморы и объявила:
— Теперь твоё самое заветное желание исполнится! Желай!
— Хочу, как ребята, тоже пойти в школу, чтобы стать самой умной Кикиморой в нашем болоте!
Тут в зале появилась Сорока:
— Новость! Новость! Вы слышали новость? Медведь открывает лесную школу! Приглашаются все желающие! — сообщила она и, взмахивая руками, “вылетела” из зала.
— Вот видишь, твоё желание исполнилось! — сказала фея Филька.
Несколько девочек на стульчиках зашушукались, потом одна, в своем нарядном платье сама похожая на фею, вдруг вскочила, подбежала к Фильке, взяла её за руки, окинула беглым взглядом, чуть задержавшемся на кулоне-цветочке и вернулась на место. Авторитетным тоном сообщила подружкам:
— Я же говорила, что она настоящая!
Родители засмеялись, кто-то сказал: “Устами младенца…” Фея упорхнула, а выпускной пошёл дальше своим чередом.
— Здравствуйте! — поприветствовала Филька руководителя танцевальной студии и девчонок, которые уже разминались в зале.
— А, настоящая фея, — улыбнулась Татьяна Андреевна. — Заходи, заходи. Наслышана о твоем успехе. Мне уже звонили с благодарностями.
Филька смущенно заулыбалась.
Девчонки загалдели, требуя подробностей. Пришлось Фильке под смешки и ехидные комментарии девчонок рассказывать о прошедшем празднике.
А после репетиции Татьяна Андреевна попросила Фильку и еще нескольких девочек задержаться.
— Девочки, у меня для вас есть одно предложение.
Муж Татьяны Андреевны владел рестораном “Итальянский дворик”, в котором она заведовала развлекательной программой. По вторникам и четвергам была живая музыка, по средам и пятницам выступала певица, а в субботу и воскресенье — танцевальная программа. Правда, танцевала Татьяна Андреевна сначала одна, но потом она задумала создать группу. Устроилась в местный ДК, открыла платную танцевальную студию для всех желающих и присматривала себе девочек. И вот, выбрав лучших, она и предложила им работу.
— Никакой эротики, стриптизов и так далее. Обычные эстрадные танцы. Два танца у нас уже есть, плюс Филина фея, плюс мои сольники. Вот уже и программа. Правда, платить много не обещаю, ведь выступать вы будете всего два вечера в неделю. Зато сюда будете ходить бесплатно. Ну и костюмы, понятное дело, за счёт ресторана. Я и остальным артистам плачу не много, так как для них всех это приработок к основной работе. Эля, певица, работает в музыкальной школе; музыканты — в цирке. А ресторан для них вроде хобби, за которое ещё и доплачивают. Работать до последнего посетителя не надо — оттанцевали программу и домой. Машина из дома заберёт, домой отвезёт. Ответа сразу не требую, понимаю, что надо подумать. Скажете на следующем занятии.
Предложение для Фильки было заманчивое. Бросать танцы она не собиралась, они очень много для неё значили. Во-первых, после сидения за швейной машинкой было очень полезно и приятно получить физическую нагрузку. А Татьяна Андреевна умела гонять так, что двух часов три раза в неделю вполне хватало для поддержания себя в форме. А во-вторых, Филька была в душе артисткой, ей очень нравилось выступать.
А тут и занятия становились бесплатными, и выступления регулярными, да ещё за это и копеечку какую-то приплатят. Вот только как родители к этому отнесутся? Хоть семья у них и простая, но Фильку воспитывали в строгости. Палку, конечно, не перегибали, но и вседозволенности не было.
— Мам, пап, — начала Филька, когда ужин уже подходил к концу, — знаете ресторан “Итальянский дворик”?
— Это тот, который держит муж твоей Татьяны Андреевны? — уточнила мама.
— Ну да, муж держит, а она сама в нём танцует, одна, — подтвердила Филька. — Так вот, Татьяна Андреевна хочет расширить танцевальную программу и пригласила меня и ещё других девочек там выступать.
— Нет! — безапелляционно возразил отец. — Не позволю!
— Пап, там не будет ничего такого, никакой эротики, наши обычные танцы. Ну ты же видел, когда мы на Дне города выступали…
Отец прервал Фильку:
— Я сказал нет! Ещё чего не хватало — перед пьяными мужиками выплясывать!
— Фелисия, доченька, зачем тебе это? — спокойно спросила мама, пытаясь снизить градус напряжения.
— Мама, мне просто нравится танцевать!
— Ну и танцуй себе, тебя же со студии не выгонят, если ты откажешься работать.
— И выступать нравится! И занятия в студии станут бесплатными, — приводила Филька свои аргументы.
— Подумаешь, бесплатные занятия! — снова вступил в разговор папа. — Я уж как-нибудь найду деньги, чтобы дочке за танцы заплатить. И выступать не запрещаю, но только в нормальных условиях, на нормальной сцене.
— На нормальную сцену нас приглашают редко, только на какие-нибудь мероприятия, а в ресторане…
— А в ресторане ты танцевать не будешь! — рявкнул отец, начиная выходить из себя.
— Ну почему? Танцы-то нормальные! Какая разница где выступать? Зритель — он везде зритель. Анечка вон тоже выступала! — уже чуть не плакала Филька.
— Есть разница — где выступать. Анечка выступала в театре. А если бы она в костюме вышла во двор и начала роль исполнять? Ты бы тоже сказала, что это нормально?
— Если бы это было уличное представление, то да! А ресторан ничем не хуже театра, если программа нормальная!— не сдавалась Филька.
— Да ты же себе всю репутацию испортишь! Ни один нормальный парень на тебя потом и смотреть не захочет! Виданное ли дело — порядочной девушке в ресторане ногами махать?!
— Парни сейчас на это всё проще смотрят! Твои понятия о морали немного устарели, папа! — еле сдерживала крик Филька.
— Что-о-о?! — взревел отец.
— Фелисия, — строгим тоном сказала мама, — пока магазин не закрылся, сбегай за хлебом.
Филька метнула взгляд на хлебницу, в которой лежало ещё полбуханки, попыталась возразить, потом сообразила, что к чему и пулей вылетела из квартиры. Вслед ей громыхали возмущения отца.
Конец мая радовал теплом, лёгкие сумерки, мягко ступая, словно кот на охоте, прокрадывались в город. Во дворе шумела ребятня и Филька пошла в ближайший сквер, чтобы побыть в тишине и успокоиться. Её всю трясло от обиды. Конечно, в чём-то она понимала папину позицию, но в конце концов ей уже восемнадцать! И она сама хочет решать, как ей жить! У неё и так репутация настолько безупречная, что её скоро в “синие чулки” запишут — не курит, не пьёт (даже пиво и лёгкое вино, ну не нравится), с парнями дальше поцелуев дело не заходит — бережёт себя для своего избранника. И она же не собирается заниматься каким-то уж совсем непотребством.
— Ну, давай, ещё немножко! Тужься, миленькая, тужься! — приговаривала акушерка.
Ирина на несколько секунд прикрыла глаза, собираясь с последними силами. В какой-то момент она обратила внимание, что за окнами родзала, наверное из машины, звучит песня “Феличита”.
И сама песня, и мысль о том, что песня о счастье в такой момент — это хороший знак, мелькнули где-то на краю сознания и снова голос акушерки:
— Не расслабляйся, давай, ещё чуть-чуть!
Снова напряжение, неимоверное усилие и наконец усталость и облегчение.
— Молодец! Девочка у тебя! — обрадовала акушерка.
Ирина еле заметно улыбнулась. Она очень хотела девочку. “Феличита!” — снова вплыло в сознание Ирины и тут, словно бы подпевая, закричала малышка.
“Уа!” — “Феличита” — “Уа!” — “Феличита”.
— Ишь, певица! — прокомментировала акушерка и положила ребёнка Ирине на грудь. Девочка тут же стихла и улыбнулась. Ирина нежно обняла ребёнка и тихо сказала:
— Доченька моя, счастье моё, моя Фелисия.
А за окном, разливаясь в тёплом вечернем воздухе, всё звучала песня о счастье.
Felicita e un spiaggia di notte
l'onda che batte la felicita.
E una mano sul cuore piena d'amore la felicita.
E aspettare l'aurora per fario ancory
la felicita
felicita. (1)
Примечания
1 - Песня "Феличита" в исполнении Аль Бано и Ромины Пауэр (Felicita - Al Bano & Romina Power)
***
Фелисия, или Филька, как её называли друзья, шла домой из колледжа и думала о костюме феи, который ей нужен был для танца. Сегодня на репетиции танцевальной студии Татьяна Андреевна сказала, что к ней обратилась её знакомая воспитательница. Им в садик для выпускного утренника нужна фея. Роль небольшая, несколько слов, но очень хочется, чтобы был красивый танец, ведь по сценарию именно танцем фея кого-то там то ли заколдует, то ли расколдует. Сначала хотели взять одну девочку, но потом решили устроить детям “настоящее” чудо.
Выбор пал на Фильку. И не только потому, что у неё светлые локоны и голубые глаза, не только потому, что она умеет очень нежно и грациозно двигаться, но ещё и потому, что в этом году она заканчивает колледж по специальности швея. И может сшить себе костюм. Вот Филька и размышляла, как бы сделать так, чтобы и с костюмом не сильно напрягаться, и не абы во что нарядиться. Да ещё и крылышки из чего-то надо придумать.
Подходя к дому, Филька увидела в окне первого этажа соседку Анечку и приветственно помахала рукой. Анечка махнула в ответ, приглашая Фильку зайти к ней. Филька согласно кивнула и вошла в подъезд.
Анечка была очень милой старушкой, которую любили все соседи и всегда с удовольствием помогали ей. В молодости она была актрисой, примой городского театра. Доработав до пенсии, Анечка ушла со сцены. “Хочу, чтобы зритель запомнил меня молодой и красивой”, — говорила она. Несколько лет после этого она ещё преподавала в городском колледже искусств, вела актёрское мастерство. Но возраст брал своё и вот уже лет пять Анечка занималась тем, что ухаживала за палисадником под своими окнами, превратив его в очаровательный цветник; обязательно ходила на премьеры в родном театре; и водила дружбу со всеми молодыми соседками, помогая им присматривать за малышами. Несмотря на возраст, Анечка сохранила живость ума, чувство юмора и интерес к жизни, присущий молодости. Она не позволяла себе выглядеть бабкой или тёткой — всегда одевалась стильно и обязательно носила туфли-лодочки на невысоком каблучке. Не допускала, чтобы её называли бабушкой или по имени-отчеству — только Анечка, но позволяла обращение на “Вы”. “Ну какая из меня Анна Владимировна? Это по паспорту мне ужас сколько лет, а в душе — восемнадцать! Или вы хотите меня в старухи записать?” - говорила она.
Филька испытывала к Анечке самые нежные чувства. Нередко она с подругами заходила к соседке на чай и хозяйка развлекала гостей историями, коих в её насыщенной жизни было немало. Она рассказывала весело, без поучений и морализаторства, общаясь с девушками на равных.
Несмотря на то, что с первым мужем у Анечки не сложилось, второго она давно похоронила, а сын живёт далеко, она считала себя абсолютно счастливой женщиной. Ведь с первым мужем у неё была безумная, сумасшедшая, невероятная любовь. Он ради своей возлюбленной совершал много маленьких подвигов и романтических поступков. Но к семейной жизни оказался не готов и Анечка ушла от него ко второму мужу, который не только подарил ей всю свою любовь и нежность, но и смог обеспечить ей счастливую семейную жизнь. А Анечка подарила ему заботу, ласку, уют и сына. Когда муж умер от болезни, Анечка, конечно, погоревала, но это не сломило её. “Он был замечательным человеком и я знаю, что там ему хорошо. Придёт мой срок и он меня там встретит”, — говорила она.
Сын её жил в столице, был довольно успешным и не раз предлагал матери переехать к нему поближе. Но Анечка не хотела покидать мест, ставших ей родными, да и одинокой себя не ощущала. Правда, последние пару месяцев Анечка совсем сдала, даже из квартиры выходить перестала, но Филька и другие соседи всегда помогали сходить в магазин, вынести мусор, прибрать в квартире.
Вот и сейчас Филька подумала, что Анечка попросит её сбегать за хлебом. Но старушка, опираясь на руку Фильки, провела её в комнату и уселась в кресло, а Фильке велела подойти к серванту.
— Открой вон тот средний шкафчик. Видишь, там шкатулка такая резная, неси её сюда.
Филька взяла довольно тяжёлую и очень красивую шкатулку и передала её Анечке. Девушка не могла отделаться от чувства, что что-то не так, не как обычно. Будто какой-то купол Тайны накрыл комнату. Так бывает, когда входишь в помещение, где люди секретничали, но при твоём появлении сразу прервали разговор.
Копаясь в шкатулке и не глядя на Фильку, старушка сказала:
— Я знаю, мне осталось пожить совсем немного. Не возражай, не надо мне этих: “Ах, ну что вы!”, — остановила она Фильку, — я знаю, о чём говорю. Так вот, я помню тебя совсем крошкой, я видела как ты росла. И я помню, сколько ты мне помогала, как своим веселым и добрым нравом скрашивала мои дни. Я хочу подарить тебе кое-что на память.
Анечка вытащила из шкатулки тоненькую золотую цепочку с небольшим кулоном в виде какого-то цветка, украшенного разноцветными камешками.
— Вот, это тебе на счастье.
Филька хотела взять цепочку, но Анечка сказала:
— Присядь, я надену её на тебя.
Как только ловкие пальцы старушки застегнули замочек, Филька почувствовала какое-то тепло и что-то ещё очень приятное, чему не смогла найти объяснения. Она машинально прикрыла кулон ладошками, тогда тепло и то странное чувство будто вошло в неё, становясь частью её самой. Филька вопросительно посмотрела на Анечку, но та лишь мягко улыбнулась:
— Я не ошиблась в тебе, моя девочка.
И Филька почувствовала, как купол Тайны, будто бы тихо звеня далёким смехом многих голосов, мягко растаял, оставив после себя ощущение чего-то свершившегося.
— У меня с театра осталось несколько костюмов. Посмотри там, в шкафу, может тебе что-нибудь пригодится для танцев, — предложила Анечка. — Когда-то я выступала в них, а потом оставила себе, чтобы смотреть, вспоминать молодость и вновь ощущать дух театра.
Открыв дверцу, Филька сразу увидела костюмы. Они делили шкаф пополам с обычными вещами. Будто бы прикасаясь к самой истории, Филька бережно стала перебирать вешалки. Роскошное длинное платье — наверное костюм какой-нибудь королевы, нежное светлое платье тургеневской девушки, хитон, чёрный облегающий костюм непонятного назначения и — не может быть! — костюм феи. С крылышками!
Филька аккуратно вытащила костюм и стала его разглядывать.
— В этом платье я играла младшую фею в “Спящей красавице”, ту, что заменила смерть на сон. Очаровательная была роль! Сценарий написан так, что моя фея была главным персонажем. Да ты не стесняйся, примерь, — предложила Анечка.
Филька быстро скинула блузку, юбку и надела костюм. Анечка помогла зашнуровать его сзади и девушка подошла к зеркалу. Костюм сидел идеально! Глаза Фильки сияли от восторга.
— Нравится? — спросила Анечка.
— Очень! — кивнула Филька. — И к тому же он как нельзя кстати. Мне тут танец феи предложили, я над костюмом думала и вдруг… — Филька жестом закончила фразу, сделав изящный взмах двумя руками в сторону платья.
— Вот и хорошо! Забирай и носи в удовольствие.
— Спасибо! Спасибо Вам за всё, Анечка! Может, Вам чем-то помочь? — спохватилась Филька. — В магазин сбегать, или…
— Не надо. Ничего не надо, — мягко ответила старушка, — беги домой, Фелисия.
А через три дня, тёплым тихим майским утром, Анечка ушла к своему второму мужу, туда, где он её уже давно ждал.
***
Волшебная музыка зачаровывала, фея кружилась по залу, а детвора не сводила глаз с “настоящего” чуда. На последнем аккорде фея сделала взмах руками в сторону Кикиморы и объявила:
— Теперь твоё самое заветное желание исполнится! Желай!
— Хочу, как ребята, тоже пойти в школу, чтобы стать самой умной Кикиморой в нашем болоте!
Тут в зале появилась Сорока:
— Новость! Новость! Вы слышали новость? Медведь открывает лесную школу! Приглашаются все желающие! — сообщила она и, взмахивая руками, “вылетела” из зала.
— Вот видишь, твоё желание исполнилось! — сказала фея Филька.
Несколько девочек на стульчиках зашушукались, потом одна, в своем нарядном платье сама похожая на фею, вдруг вскочила, подбежала к Фильке, взяла её за руки, окинула беглым взглядом, чуть задержавшемся на кулоне-цветочке и вернулась на место. Авторитетным тоном сообщила подружкам:
— Я же говорила, что она настоящая!
Родители засмеялись, кто-то сказал: “Устами младенца…” Фея упорхнула, а выпускной пошёл дальше своим чередом.
— Здравствуйте! — поприветствовала Филька руководителя танцевальной студии и девчонок, которые уже разминались в зале.
— А, настоящая фея, — улыбнулась Татьяна Андреевна. — Заходи, заходи. Наслышана о твоем успехе. Мне уже звонили с благодарностями.
Филька смущенно заулыбалась.
Девчонки загалдели, требуя подробностей. Пришлось Фильке под смешки и ехидные комментарии девчонок рассказывать о прошедшем празднике.
А после репетиции Татьяна Андреевна попросила Фильку и еще нескольких девочек задержаться.
— Девочки, у меня для вас есть одно предложение.
Муж Татьяны Андреевны владел рестораном “Итальянский дворик”, в котором она заведовала развлекательной программой. По вторникам и четвергам была живая музыка, по средам и пятницам выступала певица, а в субботу и воскресенье — танцевальная программа. Правда, танцевала Татьяна Андреевна сначала одна, но потом она задумала создать группу. Устроилась в местный ДК, открыла платную танцевальную студию для всех желающих и присматривала себе девочек. И вот, выбрав лучших, она и предложила им работу.
— Никакой эротики, стриптизов и так далее. Обычные эстрадные танцы. Два танца у нас уже есть, плюс Филина фея, плюс мои сольники. Вот уже и программа. Правда, платить много не обещаю, ведь выступать вы будете всего два вечера в неделю. Зато сюда будете ходить бесплатно. Ну и костюмы, понятное дело, за счёт ресторана. Я и остальным артистам плачу не много, так как для них всех это приработок к основной работе. Эля, певица, работает в музыкальной школе; музыканты — в цирке. А ресторан для них вроде хобби, за которое ещё и доплачивают. Работать до последнего посетителя не надо — оттанцевали программу и домой. Машина из дома заберёт, домой отвезёт. Ответа сразу не требую, понимаю, что надо подумать. Скажете на следующем занятии.
Предложение для Фильки было заманчивое. Бросать танцы она не собиралась, они очень много для неё значили. Во-первых, после сидения за швейной машинкой было очень полезно и приятно получить физическую нагрузку. А Татьяна Андреевна умела гонять так, что двух часов три раза в неделю вполне хватало для поддержания себя в форме. А во-вторых, Филька была в душе артисткой, ей очень нравилось выступать.
А тут и занятия становились бесплатными, и выступления регулярными, да ещё за это и копеечку какую-то приплатят. Вот только как родители к этому отнесутся? Хоть семья у них и простая, но Фильку воспитывали в строгости. Палку, конечно, не перегибали, но и вседозволенности не было.
— Мам, пап, — начала Филька, когда ужин уже подходил к концу, — знаете ресторан “Итальянский дворик”?
— Это тот, который держит муж твоей Татьяны Андреевны? — уточнила мама.
— Ну да, муж держит, а она сама в нём танцует, одна, — подтвердила Филька. — Так вот, Татьяна Андреевна хочет расширить танцевальную программу и пригласила меня и ещё других девочек там выступать.
— Нет! — безапелляционно возразил отец. — Не позволю!
— Пап, там не будет ничего такого, никакой эротики, наши обычные танцы. Ну ты же видел, когда мы на Дне города выступали…
Отец прервал Фильку:
— Я сказал нет! Ещё чего не хватало — перед пьяными мужиками выплясывать!
— Фелисия, доченька, зачем тебе это? — спокойно спросила мама, пытаясь снизить градус напряжения.
— Мама, мне просто нравится танцевать!
— Ну и танцуй себе, тебя же со студии не выгонят, если ты откажешься работать.
— И выступать нравится! И занятия в студии станут бесплатными, — приводила Филька свои аргументы.
— Подумаешь, бесплатные занятия! — снова вступил в разговор папа. — Я уж как-нибудь найду деньги, чтобы дочке за танцы заплатить. И выступать не запрещаю, но только в нормальных условиях, на нормальной сцене.
— На нормальную сцену нас приглашают редко, только на какие-нибудь мероприятия, а в ресторане…
— А в ресторане ты танцевать не будешь! — рявкнул отец, начиная выходить из себя.
— Ну почему? Танцы-то нормальные! Какая разница где выступать? Зритель — он везде зритель. Анечка вон тоже выступала! — уже чуть не плакала Филька.
— Есть разница — где выступать. Анечка выступала в театре. А если бы она в костюме вышла во двор и начала роль исполнять? Ты бы тоже сказала, что это нормально?
— Если бы это было уличное представление, то да! А ресторан ничем не хуже театра, если программа нормальная!— не сдавалась Филька.
— Да ты же себе всю репутацию испортишь! Ни один нормальный парень на тебя потом и смотреть не захочет! Виданное ли дело — порядочной девушке в ресторане ногами махать?!
— Парни сейчас на это всё проще смотрят! Твои понятия о морали немного устарели, папа! — еле сдерживала крик Филька.
— Что-о-о?! — взревел отец.
— Фелисия, — строгим тоном сказала мама, — пока магазин не закрылся, сбегай за хлебом.
Филька метнула взгляд на хлебницу, в которой лежало ещё полбуханки, попыталась возразить, потом сообразила, что к чему и пулей вылетела из квартиры. Вслед ей громыхали возмущения отца.
Конец мая радовал теплом, лёгкие сумерки, мягко ступая, словно кот на охоте, прокрадывались в город. Во дворе шумела ребятня и Филька пошла в ближайший сквер, чтобы побыть в тишине и успокоиться. Её всю трясло от обиды. Конечно, в чём-то она понимала папину позицию, но в конце концов ей уже восемнадцать! И она сама хочет решать, как ей жить! У неё и так репутация настолько безупречная, что её скоро в “синие чулки” запишут — не курит, не пьёт (даже пиво и лёгкое вино, ну не нравится), с парнями дальше поцелуев дело не заходит — бережёт себя для своего избранника. И она же не собирается заниматься каким-то уж совсем непотребством.
