Тут же сам позвонил секретарю Управления и договорился о приеме через двадцать минут. Управление Капстроя помещалось в этом же здании на первом этаже, но в дальнем крыле. Хотя рабочий день близился к концу, в коридоре было полно спешащего народа. У лифта очередь. Пошли по лестнице спорым шагом. Бежать-то несолидно! Они торопились и не замечали, как им уступали дорогу, прижимаясь к перилам лестницы и стенам пролётов.
В приёмной начальника управления Капстроя их встретила секретарь. Женщина бросила взгляд на настенные часы, сняла трубку внутренней связи и сказала: - Пришли Андреев и его секретарь.
Помолчала, слушая приказ, и обратилась к мужчинам: - Проходите, вас ждут.
И теперь они с улыбкой вспоминали перипетии дня. С удовольствием подсмеивались над своей настороженностью, впрочем, быстро исчезнувшей, в кабинете Начальника Главного управления по капитальному ремонту и строительству. Деловой и быстро соображающий мужик, он моментально вникал в суть проблем. Правда на своих подчиненных орал непечатно за то, что не проверили документацию проекта завода, и за то, что упустили факт наличия майората. Несколько успокоился, когда узнал, что цена аренды небольшая и вкладывается полностью в строительство завода, с комментарием, мол мелочь, а приятно, вызвал юриста, удостоверился, что все три экземпляра идентичны, первым поставил свою размашистую подпись на арендном договоре.
- Удивительное дело, утром, когда увидел пустошь, засомневался можно ли с нуля к сроку поставить большой завод. А теперь верю, что возможно в наших силах, сделаем. Но надо хорошо подумать, что докладывать на коллегии. Что показать, а что придержать … Но об этом потом. Сначала ужин …
Михаил Ильич перенёс менажницу на стол. Поставил чашки … Потом отошел к угловому шкафу и принес масло, уже нарезанные и уложенные на тарелки, ветчину и сыр.
В некоторых московских квартирах делали холодные шкафы и рабочие столы, имевшие плотные деревянные дверцы с утеплителем и выходом в виде металлической трубки на улицу. Они не были ледниками, лед в них не закладывали. Охлаждение происходило за счет отверстий в наружной стене, а температура регулировалась с помощью затычек. Даже в самое знойное лето в них держалась температура 8-15 градусов.
- Знаете, Александр, у нас все-таки удивительный народ! Да Вы кушайте, ветчина отменная. Только горчицы нет. Меня поражает талантливость и смекалка в простых мужиках! Слышите, там на той стороне работает бригада по очистке стоков Неглинки и ручья Черторыя? Их бригадир придумал, как, не останавливая процесс, отфильтровать известь из воды. А отфильтрованный осадок куда-то вывозит, в реку чистая вода идет! О, я забыл лимон к чаю …
Раздался бой курантов на Спасской башне. Оба вслушались в плывущий над Москвой-рекой звук.
- Девять.
-Уже девять, Саша. Простите, Александр, я сильно сомневаюсь, что нам дадут отдохнуть! Сдернут на какое-нибудь совещание …
- Сдернут?! Кто?
Михаил Ильич усмехнулся:
- Сдернут прозаседавшиеся чиновники бедного директора и его инженера. Саша, не в укор, Вы же знаете, о ком идет речь? Слушали так, как будто знаете, в чем подоплека и …
- Знаю! Это Алексей Чиж, дальний родственник Кузьмы Легостаева.
- Знакомая фамилия...
- Его прадеда или деда, не помню точно, в переписи по «уличному» записали. Голоса у них певческие по наследству передаются вместе с прозвищем. Алексашка, когда паспорт получал, попросил заменить фамилию. Теперь он Чижевский. Но от прозвища не избавился…
- Не уходи от вопроса. Саша, ответь, чьё изобретение?
- Наше.
- Продолжай.
- Чиж – вымогатель и шантажист! Увидел, что не положено и решил подставить Кузьму и меня. И пришел с этим ко мне. К счастью, наших никого в ангаре не было. Утопили бы в ближайшем болоте, а подозрение в исчезновении пало бы на Кузьму. Этот дурак за молчание у меня, обходчика, золото требовал!
- Он заходил в Ангар?
- Нет в моей будке обходчика меня подловил… - Саша засмеялся. -
- Деревенские боятся. У нас там привидение хулиганит. Звуки, стоны, иногда вой… Мы одно время после работы акустикой занимались, исследовали волны вне слухового диапазона.
- И как?
- Придумали прибор для маскировки подводных лодок от прослушивания.
- Так что с Чижом?
- Помните, ту корзину, в которой Жека свой фарфор мыл? Это многофункциональный агрегат, комбайн. Опытный образец. Насадки и приспособления помещаются внутри кубического корпуса. Теперь бьемся над автоматической заменой этих приспособлений. А Чижу пасть заткнули неразъёмной модификацией.
- Вместо денег? Как это у Вас получилось?
Александр смутился.
- Обещал наше привидение на него напустить. Он и испугался.
Представив картину «Явление привидения народу», хохотали оба до слёз!
- А теперь по - подробнее. Удачная конструкция и очень полезная.
- Среди насадок есть основная. Она подвешивается и жестко закрепляется в центре куба, - Саша огляделся на чем бы нарисовать. - Я сейчас.
Зотов принес свою сумку. Попросил убрать посуду и остатки ужина …
Над столом с фотографией чертежей и папками с математическими моделями склонились две головы…
Саша показывал и объяснял возможности этого комбинированного агрегата.
- Но мойка для посуды это самое простое, что с этой системой можно делать… Если вместо воды подать горячий воздух, то …
Они увлеченно рисовали эскизы, обменивались репликами, спорили и начинали думать, как можно применить агрегат и в быту, и в военном производстве.
Наконец, Михаил Ильич предложил:
- Вот этот вариант. Стоит эту очистную систему показать завтра на коллегии.
- Я сейчас начерчу в другом масштабе.
В кабинете зазвонил телефон. Звонок был особенным. Михаил Ильич побледнел:
- Саша соберите всё до клочка. Здесь ничего не должно остаться. И уходите.
Александр тщательно собрал все бумаги, упаковал в сумку. Огляделся, и вымыл одну из чашек. Прислушался. Понять по коротким ответам Михаила ничего не смог. Клацнула опущенная трубка. Пауза. Потом тяжелые шаги. Скрип дверцы, видимо шкафа. Шорох одежды. Андреев вернулся в кухню одетый в простую теплую суконную куртку, галифе заправлены в полевые офицерские сапоги. В руках он держал небольшой дермантиновый чемоданчик. На немой вопрос Александра ответил:
- Меня вызвали к Берия. Машина вот-вот будет у подъезда. Почему ты не ушёл, Саша? Теперь не успеть.
Раздался звонок входной двери …
Криминально-политическая
«Безрассудство … А, где его грань?
Сложен суд, -
Где отвага и глупость границу несут.»
Лев Ошанин. Баллада о безрассудстве
По ночной Москве, едва слышно урча мощным мотором, несся чёрный «Паккард». В иллюминации светильников Большого Каменного моста в салоне лимузина угадывались четыре фигуры. Ехали молча. Но стоило машине миновать мост, как большую часть фонарей выключили. Иногда в темноте приходят странные мысли … О чем думал Михаил Ильич понять было невозможно. А Саша думал о родном городе:
- Зима в этом году была с оттепелями. ЗАгородом все речки во льду, а в черте города прочный лёд на Москва-реке, и Яузе, и Обводном канале так и не встал … Вон баржа идёт от шлюза. Рано навигацию открыли, значит цемент везет.
На правом берегу Яузы работал большой цементный завод. Цемент ссыпали в трюмы барж с помощью рукавов, нависавших над узкой набережной. Тяжелые груженые баржи, как ледоколы, раздвигали хрупкий ледок к берегам, освобождая от него темную воду фарватера. Большая часть судов шла к причалам Крымской и Кропоткинской набережных.
«Паккард» поднимался к вершине Боровицкого холма по улице, параллельной Кремлевской стене. Здесь, между крепостью и старинной улочкой, в путанице проулков, еще стояли плотно примыкавшие стенами друг к другу особняки служилых дворян. Над ними, как полная луна на восходе, сначала только краем, а потом в полный рост воссиял Пашков Дом. К старинной застройке с насыпного холма от прекрасного здания Ленинской, бывшей Румянцевской, библиотеки спускались два пролёта парадной лестницы бессмертного творения Василия Баженова. За ним шла затянувшаяся стройка нового комплекса книжного хранилища.
- «Неужели и Пашков дом снесут по славу плана реконструкции, как уже снесли здание старого архива и часть усадеб перед ним? Где-то здесь стоит особнячок, построенный сержантом Преображенского полка Зотовым, внуком Никиты … Дом жив, но за давностью лет столько хозяев переменилось… Снесут … По плану должен исчезнуть и весь Китай город с его старинными церквями и теплыми рядами … 600 лет истории третьего Рима… Умом понимаю, что и улицы широкие нужны, юлой ведь по переулкам закрутимся. и многоэтажье домов. Москва стремительно растёт, жить людям где-то надо … Но сумею ли принять эту новизну сердцем?..»
С вершины Боровицкого холма Саша оглянулся и посмотрел на новый Крымский мост. Снесенный несколько лет назад массив Храма Христа Спасителя, больше не загораживал вид на шедевр инженерной мысли. Там тоже гасли гирлянды фонарей, и только на пилонах горели габариты высоты для самолётов, да в темной ряби реки бежали красные и белые дорожки отражения топовых огней на основании моста. Казалось, из Замоскворечья сама Тьма шлейфом тянулась за «Паккардом», укутывая столицу.
Автомобиль углубился в запутанную сеть маленьких улочек, переулков и проулков Белого города, где фонарей вовсе не было. И только свет фар, алый отсвет по кромкам низких облаков от Кремлевских звезд и редкие светофоры напоминали о современном большом городе. Миновали поворот на Большую Никитскую. Проплыл светлым пятном Манеж.
- «Всё время забываю, она теперь улица Герцена. Трудно понять, куда нас везут. Весь Белый город – сплошная стройка.
Новую гостиницу уже начали заселять, хотя строительные леса полностью не демонтированы. Интересно, что нового придумал Алексей Викторович? Щусев – талант, но какой трудяга , придумщик и умница! Библиотеку строят одни, а ему придется заканчивать этот долгострой! Интересно, кто ему гидрологию делал? Надо бы спросить. У нас-то завод потяжелее будет и на сваи, как библиотеку, не поставишь.»
Когда проехали поворот на улицу Герцена, Александр почувствовал, что, сидевший рядом Михаил Ильич несколько расслабился. Впереди на пути следования «Паккарда» горели желтым пять светофоров, дальше за гостиницей «Метрополь» на выезде с проспекта шестой. Впереди Лубянка. От того, что они были поставлены близко друг от друга на всех выездах с улиц и переулков, ведущих к Кремлю, они казались почти мистическими, глазами хищных зверей, охраняющих вход в чистилище. «Оставь надежды всяк сюда входящий!» (Данте Алигьери «Божественная комедия», перевод М.Лозинского)
Встречные машины, несмотря на груз в кузове, притормаживали на перекрестьях, пропуская лимузин к Лубянке. А они ехали именно туда, к двум зданиям, построенным самой большой Российской страховой компанией без затей называвшейся «Россия» перед Первой Мировой войной. После Революции страховые компании разогнали, а дома экспроприировали. Здания Страхового общества «Россия» на Лубянской улице вместе с имуществом и тайнами отошли к ЧК. Сейчас эти дома перестраивались, объединялись для нужд НКВД.
«Паккард» въехал через главный вход со стороны Кузнецкого моста на нулевой этаж и остановился у поста. Офицер без знаков различия, но со значком чекиста, посмотрел удостоверение водителя и порученца.
- Пропуска товарищам Андрееву и Зотову.
Их сопровождающий молча пригласил Михаила и Александра следовать за ним. Чекист ВРУЧНУЮ поднял шлагбаум!
- Однако! Какая недоработка! - подумал Саша, но поспешил за порученцем и Михаилом, краем глаза успев заметить «Паккард», съезжавший по эстакаде вниз. Все трое в лифте молчали, молчали на коротком пути до приёмной Берия. Сопровождающий также молча положил перед помощником (или адъютантом) Наркома жетоны-пропуска, откозырял и ушел.
Кабинет Наркома, отделанный деревянными панелями, - среди них терялись другие двери и шкафы, обставлен был скупо. Большой письменный стол, оснащенный малахитовым письменным набором с двумя чернильницами, выточенным из зелёной яшмы стаканчиком для карандашей, массивным пресс-папье с бронзовой отделкой, был пуст от бумаг. И только лампа уравновешивала эклектику «чиновничье – купеческого» помпезного письменного набора, изящно-нарядного стаканчика ручной работы из пейзажной яшмы и гладкой поверхностью дерева монументального стола.
Плиссированная ткань зеленого цвета в цилиндрическом литом металлическом каркасе удерживалась картушами с символикой СССР, а у колонны на основании лампы размещалась тоже литая фигура Ленина. Несмотря на это, зажженная, она придавала этому суровому кабинету определенный уют, смягчала давящее впечатление от монументальности стола и трех, даже на вид очень тяжелых, прямоугольных форм стульев.
- «Поднять такой может сильный мужчина, использовать, как дубину, - только богатырь. Мне, пожалуй, не по силам. Не удивлюсь, если они намертво к полу привинчены». – Прокатилась неожиданная мысль в голове у Саши.
Лаврентий Павлович, поблескивая стёклами пенснэ, предложил сесть и спросил: - Товарищ Зотов, почему вы попросились ко мне на приём?
- Хотел попросить вас помочь оформить международный патент на изобретение. Оно должно принадлежать СССР.
- Товарищ Андреев, поясните, о чем идёт речь?
- Думаю об агрегате, который используют для очистки стоков реки Неглинной и ручья Чарторыя. Мы хотели завтра доложить о нем на коллегии Наркомата вооружений.
Нарком обдумал сказанное.
- Почему не свидетельство на изобретение? Стоит ли оно патента?
Берия обращался сразу и к Андрееву, и к Зотову. Ответил Александр.
- Там японцы крутятся, а они воры известные. Вы ведь слышали о комиссии по делам изобретений, работавшей в Санкт-Петербурге в 1910 -1913 годах?
- Признаться, нет.
- В комиссии работали чиновники малограмотные в инженерном и научном деле, не способные оценить перспективу подаваемых проектов. Они отклоняли проекты, с их точки зрения нереальные, и называли их «облаками фантазии». Их сбрасывали в корзину, которую уносил уборщик-азиат. Один из изобретателей пришел в комиссию узнать о судьбе своих проектов. Ему сказали, что в списке авторов принятых изобретений его фамилии нет. Но он помнит, что только что он отправил в корзину изобретение автора с такой же фамилией. Изобретатель бросился догонять уборщика. Издали видел, как уборщик отдавал мешок с мусором непрезентабельно одетому азиату. Догнал за воротами, двинул в челюсть тому, что с мешком, отправив в нокаут. Зато второй не убежал, а бросился на инженера, пытаясь ударить ногой в голову.
- И чем же кончилась эта потасовка?
- Лаврентий Павлович, инженер отбил мешок у азиатов. Трудно справиться с двухметровым гигантом весом в сто килограмм, обладающим навыком кулачных боёв «стенка на стенку». Интересно другое. В тот же день в Министерство иностранных дел поступила жалоба из японского посольства.
- Вот как! О чём была нота?
- О разбойничьем нападении на двух мирных японских граждан в самом центре столицы. Сумма отобранного грабителями имущества оценивалась в десять тысяч рублей золотом.
- Инженер нашел свои проекты?
- Только один. А вот второй на технологию обработки оптических линз – нет.
В приёмной начальника управления Капстроя их встретила секретарь. Женщина бросила взгляд на настенные часы, сняла трубку внутренней связи и сказала: - Пришли Андреев и его секретарь.
Помолчала, слушая приказ, и обратилась к мужчинам: - Проходите, вас ждут.
И теперь они с улыбкой вспоминали перипетии дня. С удовольствием подсмеивались над своей настороженностью, впрочем, быстро исчезнувшей, в кабинете Начальника Главного управления по капитальному ремонту и строительству. Деловой и быстро соображающий мужик, он моментально вникал в суть проблем. Правда на своих подчиненных орал непечатно за то, что не проверили документацию проекта завода, и за то, что упустили факт наличия майората. Несколько успокоился, когда узнал, что цена аренды небольшая и вкладывается полностью в строительство завода, с комментарием, мол мелочь, а приятно, вызвал юриста, удостоверился, что все три экземпляра идентичны, первым поставил свою размашистую подпись на арендном договоре.
***
- Удивительное дело, утром, когда увидел пустошь, засомневался можно ли с нуля к сроку поставить большой завод. А теперь верю, что возможно в наших силах, сделаем. Но надо хорошо подумать, что докладывать на коллегии. Что показать, а что придержать … Но об этом потом. Сначала ужин …
Михаил Ильич перенёс менажницу на стол. Поставил чашки … Потом отошел к угловому шкафу и принес масло, уже нарезанные и уложенные на тарелки, ветчину и сыр.
В некоторых московских квартирах делали холодные шкафы и рабочие столы, имевшие плотные деревянные дверцы с утеплителем и выходом в виде металлической трубки на улицу. Они не были ледниками, лед в них не закладывали. Охлаждение происходило за счет отверстий в наружной стене, а температура регулировалась с помощью затычек. Даже в самое знойное лето в них держалась температура 8-15 градусов.
- Знаете, Александр, у нас все-таки удивительный народ! Да Вы кушайте, ветчина отменная. Только горчицы нет. Меня поражает талантливость и смекалка в простых мужиках! Слышите, там на той стороне работает бригада по очистке стоков Неглинки и ручья Черторыя? Их бригадир придумал, как, не останавливая процесс, отфильтровать известь из воды. А отфильтрованный осадок куда-то вывозит, в реку чистая вода идет! О, я забыл лимон к чаю …
Раздался бой курантов на Спасской башне. Оба вслушались в плывущий над Москвой-рекой звук.
- Девять.
-Уже девять, Саша. Простите, Александр, я сильно сомневаюсь, что нам дадут отдохнуть! Сдернут на какое-нибудь совещание …
- Сдернут?! Кто?
Михаил Ильич усмехнулся:
- Сдернут прозаседавшиеся чиновники бедного директора и его инженера. Саша, не в укор, Вы же знаете, о ком идет речь? Слушали так, как будто знаете, в чем подоплека и …
- Знаю! Это Алексей Чиж, дальний родственник Кузьмы Легостаева.
- Знакомая фамилия...
- Его прадеда или деда, не помню точно, в переписи по «уличному» записали. Голоса у них певческие по наследству передаются вместе с прозвищем. Алексашка, когда паспорт получал, попросил заменить фамилию. Теперь он Чижевский. Но от прозвища не избавился…
- Не уходи от вопроса. Саша, ответь, чьё изобретение?
- Наше.
- Продолжай.
- Чиж – вымогатель и шантажист! Увидел, что не положено и решил подставить Кузьму и меня. И пришел с этим ко мне. К счастью, наших никого в ангаре не было. Утопили бы в ближайшем болоте, а подозрение в исчезновении пало бы на Кузьму. Этот дурак за молчание у меня, обходчика, золото требовал!
- Он заходил в Ангар?
- Нет в моей будке обходчика меня подловил… - Саша засмеялся. -
- Деревенские боятся. У нас там привидение хулиганит. Звуки, стоны, иногда вой… Мы одно время после работы акустикой занимались, исследовали волны вне слухового диапазона.
- И как?
- Придумали прибор для маскировки подводных лодок от прослушивания.
- Так что с Чижом?
- Помните, ту корзину, в которой Жека свой фарфор мыл? Это многофункциональный агрегат, комбайн. Опытный образец. Насадки и приспособления помещаются внутри кубического корпуса. Теперь бьемся над автоматической заменой этих приспособлений. А Чижу пасть заткнули неразъёмной модификацией.
- Вместо денег? Как это у Вас получилось?
Александр смутился.
- Обещал наше привидение на него напустить. Он и испугался.
Представив картину «Явление привидения народу», хохотали оба до слёз!
- А теперь по - подробнее. Удачная конструкция и очень полезная.
- Среди насадок есть основная. Она подвешивается и жестко закрепляется в центре куба, - Саша огляделся на чем бы нарисовать. - Я сейчас.
Зотов принес свою сумку. Попросил убрать посуду и остатки ужина …
Над столом с фотографией чертежей и папками с математическими моделями склонились две головы…
Саша показывал и объяснял возможности этого комбинированного агрегата.
- Но мойка для посуды это самое простое, что с этой системой можно делать… Если вместо воды подать горячий воздух, то …
Они увлеченно рисовали эскизы, обменивались репликами, спорили и начинали думать, как можно применить агрегат и в быту, и в военном производстве.
Наконец, Михаил Ильич предложил:
- Вот этот вариант. Стоит эту очистную систему показать завтра на коллегии.
- Я сейчас начерчу в другом масштабе.
В кабинете зазвонил телефон. Звонок был особенным. Михаил Ильич побледнел:
- Саша соберите всё до клочка. Здесь ничего не должно остаться. И уходите.
Александр тщательно собрал все бумаги, упаковал в сумку. Огляделся, и вымыл одну из чашек. Прислушался. Понять по коротким ответам Михаила ничего не смог. Клацнула опущенная трубка. Пауза. Потом тяжелые шаги. Скрип дверцы, видимо шкафа. Шорох одежды. Андреев вернулся в кухню одетый в простую теплую суконную куртку, галифе заправлены в полевые офицерские сапоги. В руках он держал небольшой дермантиновый чемоданчик. На немой вопрос Александра ответил:
- Меня вызвали к Берия. Машина вот-вот будет у подъезда. Почему ты не ушёл, Саша? Теперь не успеть.
Раздался звонок входной двери …
Прода от 24.08.2020, 09:53
Криминально-политическая
«Безрассудство … А, где его грань?
Сложен суд, -
Где отвага и глупость границу несут.»
Лев Ошанин. Баллада о безрассудстве
По ночной Москве, едва слышно урча мощным мотором, несся чёрный «Паккард». В иллюминации светильников Большого Каменного моста в салоне лимузина угадывались четыре фигуры. Ехали молча. Но стоило машине миновать мост, как большую часть фонарей выключили. Иногда в темноте приходят странные мысли … О чем думал Михаил Ильич понять было невозможно. А Саша думал о родном городе:
- Зима в этом году была с оттепелями. ЗАгородом все речки во льду, а в черте города прочный лёд на Москва-реке, и Яузе, и Обводном канале так и не встал … Вон баржа идёт от шлюза. Рано навигацию открыли, значит цемент везет.
На правом берегу Яузы работал большой цементный завод. Цемент ссыпали в трюмы барж с помощью рукавов, нависавших над узкой набережной. Тяжелые груженые баржи, как ледоколы, раздвигали хрупкий ледок к берегам, освобождая от него темную воду фарватера. Большая часть судов шла к причалам Крымской и Кропоткинской набережных.
«Паккард» поднимался к вершине Боровицкого холма по улице, параллельной Кремлевской стене. Здесь, между крепостью и старинной улочкой, в путанице проулков, еще стояли плотно примыкавшие стенами друг к другу особняки служилых дворян. Над ними, как полная луна на восходе, сначала только краем, а потом в полный рост воссиял Пашков Дом. К старинной застройке с насыпного холма от прекрасного здания Ленинской, бывшей Румянцевской, библиотеки спускались два пролёта парадной лестницы бессмертного творения Василия Баженова. За ним шла затянувшаяся стройка нового комплекса книжного хранилища.
- «Неужели и Пашков дом снесут по славу плана реконструкции, как уже снесли здание старого архива и часть усадеб перед ним? Где-то здесь стоит особнячок, построенный сержантом Преображенского полка Зотовым, внуком Никиты … Дом жив, но за давностью лет столько хозяев переменилось… Снесут … По плану должен исчезнуть и весь Китай город с его старинными церквями и теплыми рядами … 600 лет истории третьего Рима… Умом понимаю, что и улицы широкие нужны, юлой ведь по переулкам закрутимся. и многоэтажье домов. Москва стремительно растёт, жить людям где-то надо … Но сумею ли принять эту новизну сердцем?..»
С вершины Боровицкого холма Саша оглянулся и посмотрел на новый Крымский мост. Снесенный несколько лет назад массив Храма Христа Спасителя, больше не загораживал вид на шедевр инженерной мысли. Там тоже гасли гирлянды фонарей, и только на пилонах горели габариты высоты для самолётов, да в темной ряби реки бежали красные и белые дорожки отражения топовых огней на основании моста. Казалось, из Замоскворечья сама Тьма шлейфом тянулась за «Паккардом», укутывая столицу.
Автомобиль углубился в запутанную сеть маленьких улочек, переулков и проулков Белого города, где фонарей вовсе не было. И только свет фар, алый отсвет по кромкам низких облаков от Кремлевских звезд и редкие светофоры напоминали о современном большом городе. Миновали поворот на Большую Никитскую. Проплыл светлым пятном Манеж.
- «Всё время забываю, она теперь улица Герцена. Трудно понять, куда нас везут. Весь Белый город – сплошная стройка.
Новую гостиницу уже начали заселять, хотя строительные леса полностью не демонтированы. Интересно, что нового придумал Алексей Викторович? Щусев – талант, но какой трудяга , придумщик и умница! Библиотеку строят одни, а ему придется заканчивать этот долгострой! Интересно, кто ему гидрологию делал? Надо бы спросить. У нас-то завод потяжелее будет и на сваи, как библиотеку, не поставишь.»
Когда проехали поворот на улицу Герцена, Александр почувствовал, что, сидевший рядом Михаил Ильич несколько расслабился. Впереди на пути следования «Паккарда» горели желтым пять светофоров, дальше за гостиницей «Метрополь» на выезде с проспекта шестой. Впереди Лубянка. От того, что они были поставлены близко друг от друга на всех выездах с улиц и переулков, ведущих к Кремлю, они казались почти мистическими, глазами хищных зверей, охраняющих вход в чистилище. «Оставь надежды всяк сюда входящий!» (Данте Алигьери «Божественная комедия», перевод М.Лозинского)
Встречные машины, несмотря на груз в кузове, притормаживали на перекрестьях, пропуская лимузин к Лубянке. А они ехали именно туда, к двум зданиям, построенным самой большой Российской страховой компанией без затей называвшейся «Россия» перед Первой Мировой войной. После Революции страховые компании разогнали, а дома экспроприировали. Здания Страхового общества «Россия» на Лубянской улице вместе с имуществом и тайнами отошли к ЧК. Сейчас эти дома перестраивались, объединялись для нужд НКВД.
«Паккард» въехал через главный вход со стороны Кузнецкого моста на нулевой этаж и остановился у поста. Офицер без знаков различия, но со значком чекиста, посмотрел удостоверение водителя и порученца.
- Пропуска товарищам Андрееву и Зотову.
Их сопровождающий молча пригласил Михаила и Александра следовать за ним. Чекист ВРУЧНУЮ поднял шлагбаум!
- Однако! Какая недоработка! - подумал Саша, но поспешил за порученцем и Михаилом, краем глаза успев заметить «Паккард», съезжавший по эстакаде вниз. Все трое в лифте молчали, молчали на коротком пути до приёмной Берия. Сопровождающий также молча положил перед помощником (или адъютантом) Наркома жетоны-пропуска, откозырял и ушел.
Кабинет Наркома, отделанный деревянными панелями, - среди них терялись другие двери и шкафы, обставлен был скупо. Большой письменный стол, оснащенный малахитовым письменным набором с двумя чернильницами, выточенным из зелёной яшмы стаканчиком для карандашей, массивным пресс-папье с бронзовой отделкой, был пуст от бумаг. И только лампа уравновешивала эклектику «чиновничье – купеческого» помпезного письменного набора, изящно-нарядного стаканчика ручной работы из пейзажной яшмы и гладкой поверхностью дерева монументального стола.
Плиссированная ткань зеленого цвета в цилиндрическом литом металлическом каркасе удерживалась картушами с символикой СССР, а у колонны на основании лампы размещалась тоже литая фигура Ленина. Несмотря на это, зажженная, она придавала этому суровому кабинету определенный уют, смягчала давящее впечатление от монументальности стола и трех, даже на вид очень тяжелых, прямоугольных форм стульев.
- «Поднять такой может сильный мужчина, использовать, как дубину, - только богатырь. Мне, пожалуй, не по силам. Не удивлюсь, если они намертво к полу привинчены». – Прокатилась неожиданная мысль в голове у Саши.
Лаврентий Павлович, поблескивая стёклами пенснэ, предложил сесть и спросил: - Товарищ Зотов, почему вы попросились ко мне на приём?
- Хотел попросить вас помочь оформить международный патент на изобретение. Оно должно принадлежать СССР.
- Товарищ Андреев, поясните, о чем идёт речь?
- Думаю об агрегате, который используют для очистки стоков реки Неглинной и ручья Чарторыя. Мы хотели завтра доложить о нем на коллегии Наркомата вооружений.
Нарком обдумал сказанное.
- Почему не свидетельство на изобретение? Стоит ли оно патента?
Берия обращался сразу и к Андрееву, и к Зотову. Ответил Александр.
- Там японцы крутятся, а они воры известные. Вы ведь слышали о комиссии по делам изобретений, работавшей в Санкт-Петербурге в 1910 -1913 годах?
- Признаться, нет.
- В комиссии работали чиновники малограмотные в инженерном и научном деле, не способные оценить перспективу подаваемых проектов. Они отклоняли проекты, с их точки зрения нереальные, и называли их «облаками фантазии». Их сбрасывали в корзину, которую уносил уборщик-азиат. Один из изобретателей пришел в комиссию узнать о судьбе своих проектов. Ему сказали, что в списке авторов принятых изобретений его фамилии нет. Но он помнит, что только что он отправил в корзину изобретение автора с такой же фамилией. Изобретатель бросился догонять уборщика. Издали видел, как уборщик отдавал мешок с мусором непрезентабельно одетому азиату. Догнал за воротами, двинул в челюсть тому, что с мешком, отправив в нокаут. Зато второй не убежал, а бросился на инженера, пытаясь ударить ногой в голову.
- И чем же кончилась эта потасовка?
- Лаврентий Павлович, инженер отбил мешок у азиатов. Трудно справиться с двухметровым гигантом весом в сто килограмм, обладающим навыком кулачных боёв «стенка на стенку». Интересно другое. В тот же день в Министерство иностранных дел поступила жалоба из японского посольства.
- Вот как! О чём была нота?
- О разбойничьем нападении на двух мирных японских граждан в самом центре столицы. Сумма отобранного грабителями имущества оценивалась в десять тысяч рублей золотом.
- Инженер нашел свои проекты?
- Только один. А вот второй на технологию обработки оптических линз – нет.
