Однажды в один погожий солнечный день, очень располагающий к прогулкам, Белка шла по лесу и наслаждалась летом. Но радость ласкового лета ей было разделить не с кем, и она вспомнила про Муравья.
– Что-то давно Муравья не видно, надо бы к нему в гости заглянуть, – подумала Белка, – к тому же, он последнее время хмурый какой-то ходил, все думал о чем-то, нервничал, грустил – одним словом хандрил. И Белка направилась к домику Муравья.
«Тут-тук», – озвучила свое появление Белка и потянула на себя ручку дверцы. Дверь скрипнула и за ней оказалась непроглядная темень.
– В такой-то солнечный день! – подумала Белка, – Зашторил все окна и сидит в пылище и темнотище!
– Муравей! – окликнула хозяина дома Белка.
– Заходи, – прохрипел чей-то чужой голос из темноты.
– Ой, что с тобой, тебя не узнать. Что с твоим голосом? – переживала Белка, пытаясь разглядеть Муравья.
Из-под одеяла торчала только пара усиков.
– Кажется, я заболел, – уныло произнес Муравей.
– Угу, оно и видно! – Белка сердилась и беспокоилась одновременно, –Замуровался здесь, на улице солнце, а у тебя тут сплошной рассадник микробов получается.
Белка засуетилась, открыла окна, свежий воздух и солнце наполнили жизнью маленькое жилище Муравья. Облако пыли туманом окутывало все вокруг.
– Что ж ты меня-то не позвал, как заболел?
– Так я это… думал само пройдет, а оно никак не проходит, меня уже Филин лечил-лечил, тоже не помогло.
– Даже Филин не вылечил?! Эх, подожди, сейчас быстренько кое-каких травок принесу, чаем тебя отпаивать будем.
И Белка ускакала искать целебные травы, Муравей же продолжал прятаться под одеялом, шмыгая носом и кашляя.
Через какое-то время Белка уже прыгала вокруг самовара, который пыхтел, кряхтел и выдавал ароматы трав – букет леса.
Муравей продолжал спать и ни на что не реагировал.
Белка навела порядок, выгнала всю пыль из дома, наполнила воздух эфирами целебных трав (Белка считала ароматерапию одним из лучших способов борьбы с любой болячкой), потом долго уговаривала Муравья выпить положенную дозу лечебного отвара, он сопротивлялся, но пил и снова впадал в спячку.
Состояние Муравья очень беспокоило Белку, все ее старания не приносили желаемого результата, на какое-то время Муравью становилось лучше, а потом он снова засыпал и не показывал признаков жизни, только усики слегка подергивались иногда, так Белка определяла, что ему снятся кошмары. Муравей во сне иногда стонал, пытался перевернуться, но даже на это у него не хватало сил.
В какой-то момент Белка поняла, что она уже перепробовала все возможные варианты, всё, что она знала от своей бабушки-бельчихи.
Прошла неделя, другая, Белка не покидала своего поста и продолжала машинально по капельке вливать разные настои травок Муравью в ротик. Иногда она засыпала прямо за столом, а иногда рядом с кроватью Муравья на стуле.
И вот, однажды вечером, сидя у кровати Муравья, усталая и измученная Белка вдруг вспомнила, что она ни разу Муравью не читала своих стихов. Белка уже давно писала стихи, но как-то так вышло, что Муравей до сих пор их ни разу не слышал.
И тогда Белка решила почитать вслух Муравью свои стихи. Она начала их читать, тихо-тихо. В начале она прочитала что-то из раннего, потом из последнего, потом из летнего, потом из послеобеденного, после десертное, потом утреннее, еще немножко настроенческого, после самые короткие, добавила парочку свеженьких поэм, еще некоторые зарисовочки. Также в ассортименте нашлись громкие, лиричные, певучие и марширующие стихи. Белка читала и читала, усталость куда-то ушла, на смену пришло вдохновение, она начала ходить по комнате иногда жестикулируя лапками, шевеля усиками и подергивая ушами. В какой-то момент ей показалось, что новые стихи уже рождаются прямо здесь, и она начала машинально искать, куда бы их записать, но тут ее сбил с ритма громкий шорох – это Муравей вставал с кровати.
Белка испугалась, кинулась к нему.
– Муравей, ты куда, ты же совсем слаб, упадешь!
– Подожди Белка, я что-то есть очень хочу, у нас еще осталось варенье на полке?
– Конечно, конечно! Сейчас достану, ты только лежи, не вставай!
– А сколько времени прошло? Я долго спал? Что-то есть уж очень хочется, наверное, пару часов, не так ли? И Муравей, совершенно уверенно встав на две своих лапы, пошел добывать себе еду.
– Белка так и села тут же на стул, совершенно обессиленная и уже напрочь забывшая про то, что собиралась записывать стихи, вообще про все забывшая, совершено изумленная и не верящая своим глазам.
– Муравей, а Муравей, а ведь прошел месяц как ты спал! Неужели ты ничего не помнишь?
– Месяц?! Вот как?! Ну и соня я, а что я так долго спал?
– Ты заболел и много спал, совсем ослаб, есть перестал…
– Да?! Удивительно, но что-то припоминаю… Да, кажется, меня еще Филин лечил, а потом мне стало совсем плохо, и тут пришла ты, а дальше я плохо помню, вроде как ты меня чаем поила, спасибо тебе Белка!
– Понимаешь, Муравей, ты так долго спал, я уже все перепробовала, ничего не помогало, ты все слабел и слабел и никак не хотел выздоравливать.
– Да?! И что тогда случилось, я так хорошо себя сейчас чувствую!
– Ну я это… как его… решила тебе свои стихи почитать… – промямлила Белка, - я вдруг вспомнила, что никогда тебе ранее не читала своих стихов и решила почитать, и ты вдруг проснулся.
– Ух ты! Кажется, что-то такое всплывает в памяти, а о чем стихи-то?
– Да кто ж его знает, сами как-то пишутся, о чем – не знаю, когда Слон прочитал, сказал что о Любви.
– О Любви?! Наверное, это красиво! А как это о Любви? – полюбопытствовал Муравей.
–Ну, о Любви – это… ну это… как его… или ее… не знаю, как сказать, но явно что-то хорошее, раз оно тебе помогло выздороветь.
Да… – подумал Муравей, – наверное, Любовь – это такое лекарство, что любую болезнь излечивает.
– Что-то давно Муравья не видно, надо бы к нему в гости заглянуть, – подумала Белка, – к тому же, он последнее время хмурый какой-то ходил, все думал о чем-то, нервничал, грустил – одним словом хандрил. И Белка направилась к домику Муравья.
«Тут-тук», – озвучила свое появление Белка и потянула на себя ручку дверцы. Дверь скрипнула и за ней оказалась непроглядная темень.
– В такой-то солнечный день! – подумала Белка, – Зашторил все окна и сидит в пылище и темнотище!
– Муравей! – окликнула хозяина дома Белка.
– Заходи, – прохрипел чей-то чужой голос из темноты.
– Ой, что с тобой, тебя не узнать. Что с твоим голосом? – переживала Белка, пытаясь разглядеть Муравья.
Из-под одеяла торчала только пара усиков.
– Кажется, я заболел, – уныло произнес Муравей.
– Угу, оно и видно! – Белка сердилась и беспокоилась одновременно, –Замуровался здесь, на улице солнце, а у тебя тут сплошной рассадник микробов получается.
Белка засуетилась, открыла окна, свежий воздух и солнце наполнили жизнью маленькое жилище Муравья. Облако пыли туманом окутывало все вокруг.
– Что ж ты меня-то не позвал, как заболел?
– Так я это… думал само пройдет, а оно никак не проходит, меня уже Филин лечил-лечил, тоже не помогло.
– Даже Филин не вылечил?! Эх, подожди, сейчас быстренько кое-каких травок принесу, чаем тебя отпаивать будем.
И Белка ускакала искать целебные травы, Муравей же продолжал прятаться под одеялом, шмыгая носом и кашляя.
Через какое-то время Белка уже прыгала вокруг самовара, который пыхтел, кряхтел и выдавал ароматы трав – букет леса.
Муравей продолжал спать и ни на что не реагировал.
Белка навела порядок, выгнала всю пыль из дома, наполнила воздух эфирами целебных трав (Белка считала ароматерапию одним из лучших способов борьбы с любой болячкой), потом долго уговаривала Муравья выпить положенную дозу лечебного отвара, он сопротивлялся, но пил и снова впадал в спячку.
Состояние Муравья очень беспокоило Белку, все ее старания не приносили желаемого результата, на какое-то время Муравью становилось лучше, а потом он снова засыпал и не показывал признаков жизни, только усики слегка подергивались иногда, так Белка определяла, что ему снятся кошмары. Муравей во сне иногда стонал, пытался перевернуться, но даже на это у него не хватало сил.
В какой-то момент Белка поняла, что она уже перепробовала все возможные варианты, всё, что она знала от своей бабушки-бельчихи.
Прошла неделя, другая, Белка не покидала своего поста и продолжала машинально по капельке вливать разные настои травок Муравью в ротик. Иногда она засыпала прямо за столом, а иногда рядом с кроватью Муравья на стуле.
И вот, однажды вечером, сидя у кровати Муравья, усталая и измученная Белка вдруг вспомнила, что она ни разу Муравью не читала своих стихов. Белка уже давно писала стихи, но как-то так вышло, что Муравей до сих пор их ни разу не слышал.
И тогда Белка решила почитать вслух Муравью свои стихи. Она начала их читать, тихо-тихо. В начале она прочитала что-то из раннего, потом из последнего, потом из летнего, потом из послеобеденного, после десертное, потом утреннее, еще немножко настроенческого, после самые короткие, добавила парочку свеженьких поэм, еще некоторые зарисовочки. Также в ассортименте нашлись громкие, лиричные, певучие и марширующие стихи. Белка читала и читала, усталость куда-то ушла, на смену пришло вдохновение, она начала ходить по комнате иногда жестикулируя лапками, шевеля усиками и подергивая ушами. В какой-то момент ей показалось, что новые стихи уже рождаются прямо здесь, и она начала машинально искать, куда бы их записать, но тут ее сбил с ритма громкий шорох – это Муравей вставал с кровати.
Белка испугалась, кинулась к нему.
– Муравей, ты куда, ты же совсем слаб, упадешь!
– Подожди Белка, я что-то есть очень хочу, у нас еще осталось варенье на полке?
– Конечно, конечно! Сейчас достану, ты только лежи, не вставай!
– А сколько времени прошло? Я долго спал? Что-то есть уж очень хочется, наверное, пару часов, не так ли? И Муравей, совершенно уверенно встав на две своих лапы, пошел добывать себе еду.
– Белка так и села тут же на стул, совершенно обессиленная и уже напрочь забывшая про то, что собиралась записывать стихи, вообще про все забывшая, совершено изумленная и не верящая своим глазам.
– Муравей, а Муравей, а ведь прошел месяц как ты спал! Неужели ты ничего не помнишь?
– Месяц?! Вот как?! Ну и соня я, а что я так долго спал?
– Ты заболел и много спал, совсем ослаб, есть перестал…
– Да?! Удивительно, но что-то припоминаю… Да, кажется, меня еще Филин лечил, а потом мне стало совсем плохо, и тут пришла ты, а дальше я плохо помню, вроде как ты меня чаем поила, спасибо тебе Белка!
– Понимаешь, Муравей, ты так долго спал, я уже все перепробовала, ничего не помогало, ты все слабел и слабел и никак не хотел выздоравливать.
– Да?! И что тогда случилось, я так хорошо себя сейчас чувствую!
– Ну я это… как его… решила тебе свои стихи почитать… – промямлила Белка, - я вдруг вспомнила, что никогда тебе ранее не читала своих стихов и решила почитать, и ты вдруг проснулся.
– Ух ты! Кажется, что-то такое всплывает в памяти, а о чем стихи-то?
– Да кто ж его знает, сами как-то пишутся, о чем – не знаю, когда Слон прочитал, сказал что о Любви.
– О Любви?! Наверное, это красиво! А как это о Любви? – полюбопытствовал Муравей.
–Ну, о Любви – это… ну это… как его… или ее… не знаю, как сказать, но явно что-то хорошее, раз оно тебе помогло выздороветь.
Да… – подумал Муравей, – наверное, Любовь – это такое лекарство, что любую болезнь излечивает.
