Отметить день рождения первенца Май позвал всех знакомых, и отказываться идти было как-то неловко. Еще скажут, что знаменитый сыщик боится детей! Хотя доля правды в этом была – попискивающих невразумительных младенцев, над которыми с воодушевлением сюсюкались, Шешель не любил. В основном потому, что не понимал, какой толк от этой возни. Восхищаться кем-то, пускающим слюни? Да заведите себе бульдога или мастифа и наслаждайтесь слюнявым чудовищем в полной мере!
Второй причиной, по которой он всеми силами старался найти занятие на вечер и по вполне объективной причине намеревался отложить поход к другу, было опасение, что Чара может проникнуться материнскими чувствами. Конечно, она ни разу не высказалась, что хочет пополнения в их семье (паук в роли домашнего любимца ее более чем устраивал!), но рядом с маленькими детьми женщины становились сами на себя непохожими. А ругаться с женой Стеван не хотел. К тому же, если Чара вбивала что-то себе в голову, у него просто не было шанса этому противиться! Поэтому он искренне надеялся, что сегодня появится возможность задержаться на работе подольше.
Как назло, именно этим вечером в городе было возмутительно тихо. Никаких заговоров, крупных мошенничеств или афер. В поисках дела следователь не поленился спуститься в патрульную службу и с долей сожаления констатировал, что никого не ограбили и не убили.
Отвертеться от визита не получилось.
– У тебя такой вид, будто ты собрался на допрос, а не на праздник к другу! Может, сделаешь лицо попроще и улыбнешься? – попросила Чара, поправляя на нем галстук, и Шешель честно постарался выдавить из себя улыбку.
– Ясно. Лучше не улыбайся, – вздохнула она.
На этот раз виноватая улыбка и поцелуй в висок плавно перетекли в долгий и страстный поцелуй в губы и вышли куда более искренними. И то, что его руки слегка подпортили Чаре прическу – совершенная случайность! А раз прическу всё равно поправлять, то может, избавиться от шпилек вовсе? Тем более Чара сегодня особенно восхитительна…
На вечер к Недичам они опоздали, но следователь приободрился. Он даже соизволил заглянуть в кроватку, к которой подтащила его Майя. Волос у Драгана – или Даньки, как ласково называла его хозяйка дома – особо не было, так, темный пушок на макушке, зато голубые глазищи разглядывали всех с неуемным любопытством. Кажется, мальчишка никого не боялся и, едва увидев Шешеля, протянул к нему маленькие ручонки.
– Он хочет к тебе. Возьмешь? – Майя наклонилась, чтобы вытащить сына из кроватки, и Стеван поспешно отпрянул. Вот же невезение! Вокруг было столько гостей, почему именно к нему? Шешель обернулся в поисках жены, надеясь на спасение. Чара о чем-то спорила с Гораном Стевичем, специалистом по фиолетовой магии, но, поймав умоляющий взгляд мужа, извинилась и поспешила к ним.
– Я возьму, – встала она между Майей и Стеваном и ловко перехватила ребенка. От этого простого и привычного жеста у мужчины сердце в пятки ушло. Проклятие мамочек начало действовать? Надо было срочно уводить отсюда жену, чтобы она не захотела в пару к пауку завести кого-нибудь более крупного.
– А он крепенький. Сама кормишь? – поинтересовалась в это время Чара, качая мальчишку на руках.
– Сама кормлю, но на целый день не хватает. Стали подключать перетертую курицу и крольчатину. Пробовала давать рыбу, но ни в какую! Данька мясо любит, совсем как Май.
– Надо же, а больше на тебя похож, – сравнила их Чара, и Майя рассмеялась:
– Я мясо тоже люблю! – женщина с блаженной улыбкой смотрела на сына.
Мальчишка, однако, ее восторга не разделял. Видимо, он расстроился, что не попал на ручки к понравившемуся дяде, и искривил лицо, готовясь разразиться плачем. Но каким-то волшебством, не иначе, Чара сумела его успокоить, сначала заинтересовав собственной прядкой волос, а затем гримасами, от которых Шешеля передернуло.
От всех этих разговоров он чувствовал себя не в своей тарелке. Неужели кому-то на самом деле было интересно, как различить едва выговариваемые звуки, сколько раз в день лучше кормить и когда гулять, чтобы ребенок не просыпался ночью?
Чара держала Даньку на руках, пока он не уснул, усыпленный ее неспешным покачиванием.
– У тебя хорошо получается. Случаем, не планируете своего? – с хитрой улыбкой спросила Майя, и Стеван окончательно превратился в восковую статую. Если Чара сейчас скажет, что хочет детей, что ему делать?!
– Нет, благодарю. У меня куча младших братьев и сестер, тут волей-неволей наберешься опыта – и заработаешь иммунитет к подобным желаниям, – с полуулыбкой объяснила Чара, укладывая Даньку обратно в кроватку и поправляя одеяльце, и следователь наконец смог продохнуть.
– Жаль. Могли бы родить девочку, выросла бы Даньке невеста.
– Упаси боги! – одновременно воскликнули Стеван и подошедший Май.
– Друг, ничего не имею против тебя, но точно не жажду лицезреть своим сватом, – честно добавил хозяин дома. Но стоило ему увидеть спящего сына, как невозмутимое лицо расплылось в непривычной глупой улыбке.
– Думаю, мы не будем с этим спешить, – переглянувшись с мужем, ответила Чара и потерлась щекой о плечо Шешеля.
Становиться такой же сладкой парочкой? Увольте!
К счастью, визит к Недичам обошелся лишь потрепанными нервами: Чара, как и Стеван, не горела желанием обзаводиться потомством, и в течение следующих трех лет они не вспоминали об этом разговоре. С Маем следователь встречаться не перестал, но больше старался пересекаться в городе. К тому же у Чары началась выездная практика, она подолгу отсутствовала дома, а когда возвращалась, им хотелось побыть вдвоем. Да и кто ему ребенка доверит, если он даже паука забывает кормить, и тот наловчился устраивать ловушки на мух, добывая себе пропитание?!
Несмотря на редкие встречи, холодка в отношениях между друзьями не настало: Май мог обратиться к нему за советом, да и его бойкая жена иногда заглядывала в участок – правда, она чаще заходила, чтобы забрать нашкодивших лаборантов из камеры. И всё равно он удивился, в один из дней увидев ее на пороге своего кабинета. Выражение лица у Майи было абсолютно невменяемым.
– Как хорошо, что ты тут! – зачастила она, едва открыв дверь. – Можешь приглядеть за Данькой? У нас идет очень важный эксперимент, а Даньке в лабораторию нельзя, и без присмотра нельзя, а нянечка заболела…
– Погоди, не тараторь. Что надо сделать? – Стевану показалось, он ослышался. Майя только что предложила ему?..
– Посидеть с Данькой. Час или два, не больше, – подтвердила его опасения женщина и подтолкнула к нему ребенка, который до этого путался в ногах матери. – Ну Шешель, пожалуйста, очень надо, – умоляюще протянула она.
– А где Май? – опешивший Стеван уставился на застывшего посреди кабинета малыша.
– Так говорю же, в лаборатории! – Майя поспешно подошла к столу и стала выкладывать из объемной сумки какие-то банки, игрушки, одежду, заняв своими вещами добрую половину рабочего места следователя. – Покорми Даньку в два, от себя не отпускай. У него такой возраст, в любой бочке затычка. Играть с ним не надо, развлечь он себя сам сможет, – последним из сумки она достала кубик-рубик и вручила его сыну. Опустилась на корточки, поправляя на нем рубашку. – Слушайся дядю Стея, хорошо?
Данька угукнул, застенчиво ластясь к матери, но поглядывая на стража закона. Майя поцеловала сына в щеку и встала.
– Я твоя должница, – серьезно кивнула она Стевану.
– Эй, я не соглашался! – Шешель опомнился, но поздно. Дверь захлопнулась, возвещая, что Майя уже убежала.
– И что с тобой делать? – он развернулся к ребенку, но Данька в пику опасениям уселся на диван с кубиком и сосредоточенно собирал грани. Какое-то время Стеван косился на него, но мальчик вел себя так тихо, что вскоре Шешель совершенно о нем забыл. Тем более, дел было невпроворот: на него перекинули расследование о серийных убийствах, и он всерьез опасался за Чару: маньяка интересовали молодые женщины. Последний раз его видели в трущобах города, а там ищи ветра в поле! Пришлось разбирать дела полугодовой давности, пытаясь выискать зацепку – вдруг убийства все-таки начались раньше?
О Даньке он вспомнил, когда решил сходить в архив. Ну как вспомнил – бросил случайный взгляд на диван, и его прошиб холодный пот. На диване лежал собранный кубик-рубик, а ребенка нигде не было.
За диваном его не оказалось, под столом тоже. Мужчина даже сейф проверил, но тот стоял нетронутым. Как это чудовище, притворяющееся невинным созданием, могло сбежать, Стеван не представлял! Зато прекрасно понимал, что ему скажет Майя, которая с минуты на минуту вернётся из лаборатории!
Наверное, так быстро Шешель бегал только за преступниками. А уж выражения на лицах коллег при вопросе, не видели ли они мальчика четырех лет, и вовсе стоило забыть, как страшный сон. Только он подозревал, что расспросы ему еще не раз припомнят!
Нашелся мальчишка в морге. Беглец деловито уминал из глубокой миски что-то малосъедобное, напоминающее кашу, и запивал обед яблочным компотом. Ах, да, он, кажется, должен был его покормить – вспомнил Стеван и на секунду почувствовал укол вины. Патологоанатом в это время изучал чей-то труп, но не похоже, чтобы Даньку сильно волновала его работа. Вернее, он смотрел на нее с любопытством, без должного отвращения.
– А, это твой? Забирай, – едва увидев Шешеля, бросил врач, и у следователя дернулся глаз.
– Он что, похож на меня?
– Внешне – нет. А вот нервы крепкие, молодчина, – похвалил мальчишку коллега и отошел от стола. – Я его у вольеров перехватил, не знал, чей, решил, что лучше пусть тут посидит, чем к собакам в пасть залезет. Бойкий, гляжу.
– Не в меру, – Стеван мрачно посмотрел на Даньку, и тот поспешно вцепился в стакан с компотом, делая вид, что не понимает причины недовольства невольного няни. Вот только Шешель такое самоуправство спускать с рук не собирался.
Когда поздним вечером Майя заглянула к следователю с виноватым выражением на лице – их эксперимент порядком затянулся! – в кабинете царила привычная спокойная обстановка.
– Извини, что так долго. Данька не сильно мешал? – спросила она насторожено.
– А? Нет. Один раз взбрыкнул, но сейчас нормально, – ответил Стеван, не отрываясь от бумаг.
– Хорошо, – с облегчением выдохнула Майя и огляделась. – А где он?
Шешель махнул рукой в сторону диванчика, и Майя на цыпочках – раз так тихо, то, наверное, спит? – подошла к сыну.
Данька действительно спал, укрытый пледом, трогательно подложив руку под голову.
– Вставай, Даня, пора домой, – она потрясла ребенка за плечо, и мальчик сонно приподнялся, потирая глаза.
– Майя, ключ на столике, – окликнул ее Шешель.
– Какой ключ? – недоуменно нахмурилась женщина, и в этот момент плед сполз на пол. Данька был прикован за ногу к ножке дивана. Рука мальчика была слишком тонкой и выскальзывала из наручника, и Стеван решил подойти к решению проблемы с другой стороны.
Несколько секунд Майя потрясенно смотрела на учиненный беспредел, а затем ахнула и схватилась за ключ.
– Чтобы я еще раз оставила на тебя ребенка!.. – зашипела она, высвобождая сына, а затем, подхватив его на руки, ушла, громко хлопнув дверью. Стоит заметить, ее слова сыщика нисколько не огорчили.
Поездку за город придумала Чара. Давненько они не выбирались куда-нибудь с друзьями, а тут как раз в прошлом месяце с помпой и гуляньями открыли лыжный курорт неподалеку от города. Цены там были кусачими, но зато разрешалось снять домик на две семьи. А дальше – бери лыжи напрокат и катайся в свое удовольствие!
Именно так думал Шешель, пока не понял, что под «семьей» подразумевается и наличие с ними Даньки. В семь лет мальчишка был совершенно неуправляемым. Нет, на людях он вел себя паинькой, Недичи слыли образцовой семьей и их частенько приводили другим в пример. Но изобретательностью Данька пошел в мать, и родители едва успевали разгребать последствия его экспериментов.
Наверное, фраза Майи, в сердцах брошенная после памятного и единственного дня Стевана в роли няни: «Ты не должен оставаться с этим человеком наедине» – подействовала на Даньку как-то неправильно, потому что «дядю Стея» он обожал. Смотрел на него как на какое-то божество и стабильно напрашивался с родителями в гости, нервируя пристальным взглядом откуда-нибудь из дальнего угла. Недичи только посмеивались над причудами сына, а Шешель старался по возможности избегать мальчика.
Здесь же деваться было некуда. Две комнаты, общая ванная и кухня, волей-неволей пересечешься! Терпения следователя хватило на вечер дружеских посиделок – да и то больше благодаря шуткам жены под боком и хорошей бутылке вина, после чего на рассвете он выскользнул из теплой постели, поцеловал сонно взбрыкнувшую на его уход Чару и отправился к домику смотрителя, арендовать лыжи.
Снега навалило по колено, Стеван даже взмок, пока добрался до деревянного домика. Старик открыл не сразу: приезжающие гости обычно спали до полудня, и смотритель не ожидал, что кто-то решит размяться с утра пораньше. Но инвентарь выдал и посоветовал, с какой горы лучше кататься.
– Вы только осторожнее во-о-он в той стороне, – махнул он рукой на восток, где только-только начали пробиваться алые солнечные лучи. – Там недавно йети заметили, – предупредил сторож.
– Йети? Ну-ну, посмотрим, – Шешель скептически хмыкнул. В мифических созданий он не верил, по специфике своей работы выучив, что самыми страшными чудовищами оказывались люди.
Поблагодарив смотрителя за совет, Стеван надел лыжи и целенаправленно поехал в сторону восточного холма. Ну как тут пройти мимо загадки, если она сама просится? Снег хрустел под лыжами, воздух звенел от приятной свежести и щипал кожу легким морозцем. Стеван впервые за долгое время ощутил себя на отдыхе. Можно было никуда не спешить, а главное, рядом не было никого мелкого, навязчивого и смотрящего на него огромными восторженными глазищами!
Как бы не сглазить!
Следователь на всякий случай обернулся, но горизонт был девственно чист. Белые холмы снега пересекала одна-единственная лыжня – его, и Шешель широко улыбнулся. В следующий раз он уговорит Чару приехать сюда вдвоем. И, пожалуй, тогда можно будет понежиться в домике до обеда, а может, денек не выбираться из него вовсе…
Размечтавшись, он заехал в лесок, немного полавировал между деревьями, привыкая к лыжам (все-таки давно не катался!), как вдруг заметил промелькнувшую впереди фигуру: огромную, белую и пушистую. Будто и в самом деле йети. Стеван даже головой тряхнул, пытаясь понять, не перепил ли вчера с Маем. Лезет же глупость в голову!
Решив не гадать, он двинулся дальше. Чем глубже в лес, тем гуще становились заснеженные кусты и деревья, изгибаясь причудливыми фигурами. Снова почудилось движение, и на этот раз мужчина успел заметить, как с куста на дерево перепрыгнула белка. С веток посыпался снег, крупные хлопья будто обрисовали человека. Вот и вся загадка появления йети!
Признаться, самую малость, но Шешель испытал разочарование. Конечно, встретить настоящего снежного человека он не ожидал. Но как же хотелось немного пощекотать нервы, пока ищешь причину! А в итоге всё разрешилось слишком быстро.
Он поднял руку, коснувшись еловой лапы, и ему за шиворот свалился комок снега. Ну да, нашел, где искать преступления! Он ведь на отдыхе, где надо душой отдыхать, наслаждаться пасторально картинкой.
Второй причиной, по которой он всеми силами старался найти занятие на вечер и по вполне объективной причине намеревался отложить поход к другу, было опасение, что Чара может проникнуться материнскими чувствами. Конечно, она ни разу не высказалась, что хочет пополнения в их семье (паук в роли домашнего любимца ее более чем устраивал!), но рядом с маленькими детьми женщины становились сами на себя непохожими. А ругаться с женой Стеван не хотел. К тому же, если Чара вбивала что-то себе в голову, у него просто не было шанса этому противиться! Поэтому он искренне надеялся, что сегодня появится возможность задержаться на работе подольше.
Как назло, именно этим вечером в городе было возмутительно тихо. Никаких заговоров, крупных мошенничеств или афер. В поисках дела следователь не поленился спуститься в патрульную службу и с долей сожаления констатировал, что никого не ограбили и не убили.
Отвертеться от визита не получилось.
– У тебя такой вид, будто ты собрался на допрос, а не на праздник к другу! Может, сделаешь лицо попроще и улыбнешься? – попросила Чара, поправляя на нем галстук, и Шешель честно постарался выдавить из себя улыбку.
– Ясно. Лучше не улыбайся, – вздохнула она.
На этот раз виноватая улыбка и поцелуй в висок плавно перетекли в долгий и страстный поцелуй в губы и вышли куда более искренними. И то, что его руки слегка подпортили Чаре прическу – совершенная случайность! А раз прическу всё равно поправлять, то может, избавиться от шпилек вовсе? Тем более Чара сегодня особенно восхитительна…
На вечер к Недичам они опоздали, но следователь приободрился. Он даже соизволил заглянуть в кроватку, к которой подтащила его Майя. Волос у Драгана – или Даньки, как ласково называла его хозяйка дома – особо не было, так, темный пушок на макушке, зато голубые глазищи разглядывали всех с неуемным любопытством. Кажется, мальчишка никого не боялся и, едва увидев Шешеля, протянул к нему маленькие ручонки.
– Он хочет к тебе. Возьмешь? – Майя наклонилась, чтобы вытащить сына из кроватки, и Стеван поспешно отпрянул. Вот же невезение! Вокруг было столько гостей, почему именно к нему? Шешель обернулся в поисках жены, надеясь на спасение. Чара о чем-то спорила с Гораном Стевичем, специалистом по фиолетовой магии, но, поймав умоляющий взгляд мужа, извинилась и поспешила к ним.
– Я возьму, – встала она между Майей и Стеваном и ловко перехватила ребенка. От этого простого и привычного жеста у мужчины сердце в пятки ушло. Проклятие мамочек начало действовать? Надо было срочно уводить отсюда жену, чтобы она не захотела в пару к пауку завести кого-нибудь более крупного.
– А он крепенький. Сама кормишь? – поинтересовалась в это время Чара, качая мальчишку на руках.
– Сама кормлю, но на целый день не хватает. Стали подключать перетертую курицу и крольчатину. Пробовала давать рыбу, но ни в какую! Данька мясо любит, совсем как Май.
– Надо же, а больше на тебя похож, – сравнила их Чара, и Майя рассмеялась:
– Я мясо тоже люблю! – женщина с блаженной улыбкой смотрела на сына.
Мальчишка, однако, ее восторга не разделял. Видимо, он расстроился, что не попал на ручки к понравившемуся дяде, и искривил лицо, готовясь разразиться плачем. Но каким-то волшебством, не иначе, Чара сумела его успокоить, сначала заинтересовав собственной прядкой волос, а затем гримасами, от которых Шешеля передернуло.
От всех этих разговоров он чувствовал себя не в своей тарелке. Неужели кому-то на самом деле было интересно, как различить едва выговариваемые звуки, сколько раз в день лучше кормить и когда гулять, чтобы ребенок не просыпался ночью?
Чара держала Даньку на руках, пока он не уснул, усыпленный ее неспешным покачиванием.
– У тебя хорошо получается. Случаем, не планируете своего? – с хитрой улыбкой спросила Майя, и Стеван окончательно превратился в восковую статую. Если Чара сейчас скажет, что хочет детей, что ему делать?!
– Нет, благодарю. У меня куча младших братьев и сестер, тут волей-неволей наберешься опыта – и заработаешь иммунитет к подобным желаниям, – с полуулыбкой объяснила Чара, укладывая Даньку обратно в кроватку и поправляя одеяльце, и следователь наконец смог продохнуть.
– Жаль. Могли бы родить девочку, выросла бы Даньке невеста.
– Упаси боги! – одновременно воскликнули Стеван и подошедший Май.
– Друг, ничего не имею против тебя, но точно не жажду лицезреть своим сватом, – честно добавил хозяин дома. Но стоило ему увидеть спящего сына, как невозмутимое лицо расплылось в непривычной глупой улыбке.
– Думаю, мы не будем с этим спешить, – переглянувшись с мужем, ответила Чара и потерлась щекой о плечо Шешеля.
Становиться такой же сладкой парочкой? Увольте!
***
К счастью, визит к Недичам обошелся лишь потрепанными нервами: Чара, как и Стеван, не горела желанием обзаводиться потомством, и в течение следующих трех лет они не вспоминали об этом разговоре. С Маем следователь встречаться не перестал, но больше старался пересекаться в городе. К тому же у Чары началась выездная практика, она подолгу отсутствовала дома, а когда возвращалась, им хотелось побыть вдвоем. Да и кто ему ребенка доверит, если он даже паука забывает кормить, и тот наловчился устраивать ловушки на мух, добывая себе пропитание?!
Несмотря на редкие встречи, холодка в отношениях между друзьями не настало: Май мог обратиться к нему за советом, да и его бойкая жена иногда заглядывала в участок – правда, она чаще заходила, чтобы забрать нашкодивших лаборантов из камеры. И всё равно он удивился, в один из дней увидев ее на пороге своего кабинета. Выражение лица у Майи было абсолютно невменяемым.
– Как хорошо, что ты тут! – зачастила она, едва открыв дверь. – Можешь приглядеть за Данькой? У нас идет очень важный эксперимент, а Даньке в лабораторию нельзя, и без присмотра нельзя, а нянечка заболела…
– Погоди, не тараторь. Что надо сделать? – Стевану показалось, он ослышался. Майя только что предложила ему?..
– Посидеть с Данькой. Час или два, не больше, – подтвердила его опасения женщина и подтолкнула к нему ребенка, который до этого путался в ногах матери. – Ну Шешель, пожалуйста, очень надо, – умоляюще протянула она.
– А где Май? – опешивший Стеван уставился на застывшего посреди кабинета малыша.
– Так говорю же, в лаборатории! – Майя поспешно подошла к столу и стала выкладывать из объемной сумки какие-то банки, игрушки, одежду, заняв своими вещами добрую половину рабочего места следователя. – Покорми Даньку в два, от себя не отпускай. У него такой возраст, в любой бочке затычка. Играть с ним не надо, развлечь он себя сам сможет, – последним из сумки она достала кубик-рубик и вручила его сыну. Опустилась на корточки, поправляя на нем рубашку. – Слушайся дядю Стея, хорошо?
Данька угукнул, застенчиво ластясь к матери, но поглядывая на стража закона. Майя поцеловала сына в щеку и встала.
– Я твоя должница, – серьезно кивнула она Стевану.
– Эй, я не соглашался! – Шешель опомнился, но поздно. Дверь захлопнулась, возвещая, что Майя уже убежала.
– И что с тобой делать? – он развернулся к ребенку, но Данька в пику опасениям уселся на диван с кубиком и сосредоточенно собирал грани. Какое-то время Стеван косился на него, но мальчик вел себя так тихо, что вскоре Шешель совершенно о нем забыл. Тем более, дел было невпроворот: на него перекинули расследование о серийных убийствах, и он всерьез опасался за Чару: маньяка интересовали молодые женщины. Последний раз его видели в трущобах города, а там ищи ветра в поле! Пришлось разбирать дела полугодовой давности, пытаясь выискать зацепку – вдруг убийства все-таки начались раньше?
О Даньке он вспомнил, когда решил сходить в архив. Ну как вспомнил – бросил случайный взгляд на диван, и его прошиб холодный пот. На диване лежал собранный кубик-рубик, а ребенка нигде не было.
За диваном его не оказалось, под столом тоже. Мужчина даже сейф проверил, но тот стоял нетронутым. Как это чудовище, притворяющееся невинным созданием, могло сбежать, Стеван не представлял! Зато прекрасно понимал, что ему скажет Майя, которая с минуты на минуту вернётся из лаборатории!
Наверное, так быстро Шешель бегал только за преступниками. А уж выражения на лицах коллег при вопросе, не видели ли они мальчика четырех лет, и вовсе стоило забыть, как страшный сон. Только он подозревал, что расспросы ему еще не раз припомнят!
Нашелся мальчишка в морге. Беглец деловито уминал из глубокой миски что-то малосъедобное, напоминающее кашу, и запивал обед яблочным компотом. Ах, да, он, кажется, должен был его покормить – вспомнил Стеван и на секунду почувствовал укол вины. Патологоанатом в это время изучал чей-то труп, но не похоже, чтобы Даньку сильно волновала его работа. Вернее, он смотрел на нее с любопытством, без должного отвращения.
– А, это твой? Забирай, – едва увидев Шешеля, бросил врач, и у следователя дернулся глаз.
– Он что, похож на меня?
– Внешне – нет. А вот нервы крепкие, молодчина, – похвалил мальчишку коллега и отошел от стола. – Я его у вольеров перехватил, не знал, чей, решил, что лучше пусть тут посидит, чем к собакам в пасть залезет. Бойкий, гляжу.
– Не в меру, – Стеван мрачно посмотрел на Даньку, и тот поспешно вцепился в стакан с компотом, делая вид, что не понимает причины недовольства невольного няни. Вот только Шешель такое самоуправство спускать с рук не собирался.
Когда поздним вечером Майя заглянула к следователю с виноватым выражением на лице – их эксперимент порядком затянулся! – в кабинете царила привычная спокойная обстановка.
– Извини, что так долго. Данька не сильно мешал? – спросила она насторожено.
– А? Нет. Один раз взбрыкнул, но сейчас нормально, – ответил Стеван, не отрываясь от бумаг.
– Хорошо, – с облегчением выдохнула Майя и огляделась. – А где он?
Шешель махнул рукой в сторону диванчика, и Майя на цыпочках – раз так тихо, то, наверное, спит? – подошла к сыну.
Данька действительно спал, укрытый пледом, трогательно подложив руку под голову.
– Вставай, Даня, пора домой, – она потрясла ребенка за плечо, и мальчик сонно приподнялся, потирая глаза.
– Майя, ключ на столике, – окликнул ее Шешель.
– Какой ключ? – недоуменно нахмурилась женщина, и в этот момент плед сполз на пол. Данька был прикован за ногу к ножке дивана. Рука мальчика была слишком тонкой и выскальзывала из наручника, и Стеван решил подойти к решению проблемы с другой стороны.
Несколько секунд Майя потрясенно смотрела на учиненный беспредел, а затем ахнула и схватилась за ключ.
– Чтобы я еще раз оставила на тебя ребенка!.. – зашипела она, высвобождая сына, а затем, подхватив его на руки, ушла, громко хлопнув дверью. Стоит заметить, ее слова сыщика нисколько не огорчили.
***
Поездку за город придумала Чара. Давненько они не выбирались куда-нибудь с друзьями, а тут как раз в прошлом месяце с помпой и гуляньями открыли лыжный курорт неподалеку от города. Цены там были кусачими, но зато разрешалось снять домик на две семьи. А дальше – бери лыжи напрокат и катайся в свое удовольствие!
Именно так думал Шешель, пока не понял, что под «семьей» подразумевается и наличие с ними Даньки. В семь лет мальчишка был совершенно неуправляемым. Нет, на людях он вел себя паинькой, Недичи слыли образцовой семьей и их частенько приводили другим в пример. Но изобретательностью Данька пошел в мать, и родители едва успевали разгребать последствия его экспериментов.
Наверное, фраза Майи, в сердцах брошенная после памятного и единственного дня Стевана в роли няни: «Ты не должен оставаться с этим человеком наедине» – подействовала на Даньку как-то неправильно, потому что «дядю Стея» он обожал. Смотрел на него как на какое-то божество и стабильно напрашивался с родителями в гости, нервируя пристальным взглядом откуда-нибудь из дальнего угла. Недичи только посмеивались над причудами сына, а Шешель старался по возможности избегать мальчика.
Здесь же деваться было некуда. Две комнаты, общая ванная и кухня, волей-неволей пересечешься! Терпения следователя хватило на вечер дружеских посиделок – да и то больше благодаря шуткам жены под боком и хорошей бутылке вина, после чего на рассвете он выскользнул из теплой постели, поцеловал сонно взбрыкнувшую на его уход Чару и отправился к домику смотрителя, арендовать лыжи.
Снега навалило по колено, Стеван даже взмок, пока добрался до деревянного домика. Старик открыл не сразу: приезжающие гости обычно спали до полудня, и смотритель не ожидал, что кто-то решит размяться с утра пораньше. Но инвентарь выдал и посоветовал, с какой горы лучше кататься.
– Вы только осторожнее во-о-он в той стороне, – махнул он рукой на восток, где только-только начали пробиваться алые солнечные лучи. – Там недавно йети заметили, – предупредил сторож.
– Йети? Ну-ну, посмотрим, – Шешель скептически хмыкнул. В мифических созданий он не верил, по специфике своей работы выучив, что самыми страшными чудовищами оказывались люди.
Поблагодарив смотрителя за совет, Стеван надел лыжи и целенаправленно поехал в сторону восточного холма. Ну как тут пройти мимо загадки, если она сама просится? Снег хрустел под лыжами, воздух звенел от приятной свежести и щипал кожу легким морозцем. Стеван впервые за долгое время ощутил себя на отдыхе. Можно было никуда не спешить, а главное, рядом не было никого мелкого, навязчивого и смотрящего на него огромными восторженными глазищами!
Как бы не сглазить!
Следователь на всякий случай обернулся, но горизонт был девственно чист. Белые холмы снега пересекала одна-единственная лыжня – его, и Шешель широко улыбнулся. В следующий раз он уговорит Чару приехать сюда вдвоем. И, пожалуй, тогда можно будет понежиться в домике до обеда, а может, денек не выбираться из него вовсе…
Размечтавшись, он заехал в лесок, немного полавировал между деревьями, привыкая к лыжам (все-таки давно не катался!), как вдруг заметил промелькнувшую впереди фигуру: огромную, белую и пушистую. Будто и в самом деле йети. Стеван даже головой тряхнул, пытаясь понять, не перепил ли вчера с Маем. Лезет же глупость в голову!
Решив не гадать, он двинулся дальше. Чем глубже в лес, тем гуще становились заснеженные кусты и деревья, изгибаясь причудливыми фигурами. Снова почудилось движение, и на этот раз мужчина успел заметить, как с куста на дерево перепрыгнула белка. С веток посыпался снег, крупные хлопья будто обрисовали человека. Вот и вся загадка появления йети!
Признаться, самую малость, но Шешель испытал разочарование. Конечно, встретить настоящего снежного человека он не ожидал. Но как же хотелось немного пощекотать нервы, пока ищешь причину! А в итоге всё разрешилось слишком быстро.
Он поднял руку, коснувшись еловой лапы, и ему за шиворот свалился комок снега. Ну да, нашел, где искать преступления! Он ведь на отдыхе, где надо душой отдыхать, наслаждаться пасторально картинкой.
