– Тайрин поставила «Практическую артефакторику» обратно на полку. – Хорошо, пусть приходит. – Тут она вспомнила последнюю неудачную лекцию. – Но лучше займёт место до начала занятия, чтобы не отвлекать студентов.
– Я предупрежу, – кивнул Аствар, не отрывая от неё взгляда.
– Что-то ещё?
– Ты подозрительно быстро согласилась. Признайся, что-то задумала?
– Нет, – пожала плечами Тайрин.
– Обиделась?
Ничто не раздражало так сильно, как этот понимающий тон вкупе с сочувствующим взглядом.
– О чём ты? Я в восторге, что герцог Верийский почтил нас своим присутствием. Это такая честь! – едко ответила она, и ректор поморщился. Даже глухой услышал бы фальшь в её голосе.
– Не передёргивай. Ты знаешь, что титул тут ни при чем. Принять Лэртиса и всячески оказывать содействие – распоряжение его величества.
– Взять Калена под стражу тоже было распоряжением его величества, – в сердцах бросила Тайрин. Аствар побледнел, но продолжать крамольные речи Тайрин не собиралась. Вздохнула, проведя рукой по лицу, будто надевая маску, которую и без того постоянно носила. – Не волнуйся, я не буду подставлять ни тебя, ни Академию.
День прошел напряжённо. Из-за присутствия следователя она постоянно раздражалась. Доставалось, естественно, студентам, так что под конец занятий даже главные болтуны притихли, не рискуя попасть под горячую руку. Халтурить с помощью магии тоже никто не стал. Лабораторную работу выполняли кропотливо, делая измерения и записывая результаты в таблицы. С четвертым курсом было проще – они уже понимали, что не всё в мире зависит от магии, и серьезно подходили к предмету.
– К следующей неделе жду от вас расчёты по упругости и сопротивлению проволоки, – закончила занятие Тайрин.
Одновременно прозвенел звонок, возвещающий об окончании практики. Первый этап был завершен, и студентов как ветром сдуло. Впрочем, прихватить с собой объекты для исследования никто не забыл.
– Никогда не любил механику, – признался Лэртис, последним спускаясь к преподавательскому столу. Он действительно не мешал, насколько могло не мешать бельмо на глазу.
– Никто не удерживает вас на занятиях, – прозрачно намекнула Тайрин и, собрав заметки, вышла из аудитории.
Мелкий дождь со снегом весь день барабанил по мостовой Фелтона, превращая каменную дорогу в ледяной каток, а улицы города – в зонтичный муравейник. Перед выходными чайные оказались переполнены, и прохожие всматривались за застекленные витрины, тщетно надеясь найти свободный столик. Жители и работники города-порта предпочитали отсиживаться в тепле и растягивать это удовольствие с чашкой ароматного липового чая или грога.
Окберт тоже заглянул в окна уютного с виду кафе, с сожалением констатировал, что там ему ничего не светит, и поднял воротник пальто, укрываясь от холодивших шею мелких капель. Надо поскорее вернуться в Академию, пока он сам не превратился в ледышку.
Сложно было привыкнуть к местному резко меняющемуся климату. В ботинках хлюпало, он продрог, а отправленное его величеству сообщение радости не добавляло. Путешествие затягивалось на неопределенный срок. Окберт топтался на месте, не в силах отыскать замену не вовремя почившему принцу, а магический барьер, защищающий границы королевства, с каждым днём истончался. Горгульи и тролли, виверны и василиски находили бреши, ползли на заставы тёмными ночами, поджидали в дремучем лесу неосторожных путников. Маги приграничья из сил выбились, пытаясь защитить жителей от угрозы, и всё чаще в столицу приходили депеши с просьбой о помощи. Каменные шкуры тварей невозможно было пробить ни клинками, ни пулями, и короля осаждали с просьбами провести ритуал и укрепить границы.
Дурацкий обряд, который так пафосно называли «церемонией посвящения»! Кто только придумал, что для ритуала необходим маг из королевского рода? В тюрьмах сидело предостаточно преступников, которых не жалко пустить в расход. Вот и подпитали бы барьер своей силой! Но вместо этого приходилось жертвовать младшими детьми королевской семьи, заставляя их отдать всю магию без остатка. «Посвятить» свою силу защите королевства.
Винсен с самого детства готовился к этой жертве. Он и к магии относился не как к дополнению себя, а как к инструменту, который поможет спасти его страну. Он шёл на обряд с гордостью.
Окберт стиснул зубы, вспомнив обескровленное лицо принца. Это был прокол службы безопасности и личная ошибка самого Лэртиса, ответственного за мероприятие. Не доглядел, проворонил покушение. Он прекрасно понимал, почему произошло убийство. Лишить магии своего наследника король не мог, а значит, оставался единственный выход: его величество должен провести обряд сам, а после спешно передать регалии старшему сыну – неопытному юнцу, на которого заговорщикам будет проще оказывать влияние.
Поэтому король не спешил сообщать народу печальную новость о гибели Винсена. Иначе противникам представится слишком удобная возможность обвинить его в ослаблении барьера. Пока защита держалась, король тянул время – наследному принцу ещё многому предстояло научиться. Окберт же лихорадочно искал замену Винсену.
Прошла неделя, как следователь перебрался в Фелтон и поселился в Академии магии. Всё это время он пристально наблюдал за учащимися там студентами. По его прикидкам бастарду короля минувшей весной должно было исполниться шестнадцать, а значит, он поступил на третий или четвертый курс.
Насколько проще было бы выполнить задуманное с амулетом родства! Окберт с досадой ударил себя по бедру и почти с ненавистью посмотрел на вышедшую из ворот Академии женщину. Её упрямство стало настоящим камнем преткновения.
Он не привык к отказам. Неполные десять лет во главе следственного отдела выработали если не манию величия, то чувство собственной важности. К нему приходили за помощью, у него спрашивали совета в щекотливых ситуациях и его боялись.
В Фелтоне Окберт впервые столкнулся с открытым противостоянием. Тьенна Даргор не скрывала антипатии к нему и не стеснялась выражать её вслух. За неделю он ни на шаг не продвинулся в том, чтобы улучшить с ней отношения. Она игнорировала даже попытки поздороваться.
Вот и сейчас Тайрин прошла мимо, гордо подняв голову. Что ж, пусть прибережёт желчь для других, а у него сейчас нет настроения добиваться её расположения. Окберт отряхнул пальто от дождя, зашёл в здание и поднялся на второй этаж: через четверть часа у студентов начиналась боевая магия, и он с особым рвением следил за их практическими занятиями. Тем более практику вёл строгий магистр, держащий студентов в кулаке.
В аудитории было тепло. Окберт скинул промокшее пальто и повесил на спинку соседнего стула. Провёл рукой, подсушивая. От одежды поднялся пар и неприятный влажный запах соли. Портовую вонь не способно выветрить никакое колдовство!
Вот чего Даргор так на него взъелась? – с раздражением вернулся он к потерянной мысли. Даже студенты привыкли к безмолвному наблюдателю, обращая на него внимания не больше, чем на висящие на стене портреты великих изобретателей минувших столетий.
Следователь прищурился, окидывая быстрым взглядом аудиторию. Все его невольные подопечные-третьекурсники были на месте. Адан и Стеф в шумной компании однокурсников повторяли материал перед практикой, а Кёртис, его личная головная боль, о чем-то шушукался с соседом. Наверняка снова собирался влезть в неприятности, рискуя свернуть себе шею без посторонней помощи. На прошлой неделе он едва не сверзился с крыши, на спор решив перевести башенные часы на час раньше.
Окберт прислушался к их разговору.
– Эй, ты в курсе? Говорят, тёмная студентка снова появилась в Академии, – шёпотом поведал Кёртису лопоухий сосед.
– Ты веришь в эти враки? – в голосе потенциального бастарда послышались сомнения, и Лэртис чуть не поперхнулся воздухом. Недоверчивое выражение лица у мальчишки было точь-в-точь, как у его величества в молодости!
– Рик её вчера видел, – обиделся сосед. – Чуть кирпичи в штаны не наложил!
– Такая страшная?
– Да не, внешне-то красотка, – тут же пошел на попятную сплетник и в доказательство обрисовал в воздухе фигуру, явно преувеличивая достоинства выдуманной студентки. – Но она убийца!
– А разве в Академии кого-то убили? – заинтересовался Кёртис, разделяя любопытство с Окбертом. Об убийствах в учебном заведении следователю никто не докладывал.
– Ну, не убили… Но она пыталась! – тут же вывернулся собеседник.
– И кого же?
– Витти Фроста, – торжественно обвинил лопоухий.
– Чушь. Он отравился парами в алхимической лаборатории, – поморщился Кёртис.
– А что насчет Стэнны Райен? – горячо заспорил его приятель. – Она упала с лестницы и чуть не свернула шею!
– Эта дура подвернула ногу из-за неудобной обуви.
– Слушай, откуда ты… Да ты знаешь о тёмной студентке больше, чем я! – вдруг сообразил однокурсник. – Чего тогда молчал?
– Я хочу её поймать, – признался Кёртис, и лопоухий побледнел, испугавшись не на шутку. Окберт тоже поморщился, интуиция в очередной раз его не подвела.
– Помереть решил?
– Да что ты трусишь! Говорят, если поцеловать её, то любое желание исполнится, – заговорщически дополнил мальчишка, подбивая друга составить ему компанию. Учитывая, что говорили они о потенциальной маньячке, у Кёртиса точно отсутствовал инстинкт самосохранения.
– Вот ещё, целоваться с ней. Брр! – передёрнулся лопоухий. – Хотя за зачёт по боевой магии… – Он с тоской посмотрел на летающие вокруг огненные шары, и в этот момент прозвенел звонок.
– Тихо, препод услышит, с ним целоваться придётся! – предупредил Кёртис.
Ребята затихли, а Окберт прикрыл рукой рот, скрывая усмешку. Тёмная студентка. Придумают же историй, лишь бы не учиться!
У лазарета на Тайрин напала икота. Не иначе как кто-то вспомнил. Пришлось задержаться у дверей, делая дыхательную гимнастику, пока диафрагма не расслабилась.
– Решила навестить Ани? – спросила, приблизившись, Гретхем. В последнее время целительница проводила в лазарете большую часть дня. Из-за переменчивой погоды количество пациентов резко выросло – один потянул ногу, поскользнувшись на тонком льду, другие простыли. Работы у лекарей было хоть отбавляй.
– Принесла разрешение из приюта. Наконец одобрили. – Тайрин показала свёрнутую в трубочку бумагу, перевязанную обычной бечёвкой. Серый газетный листок стоил целых десять кровентов, но потрёпанных бумажной волокитой нервов было жальче, нежели денег. А ещё из-за треклятых документов пришлось общаться с Лэртисом. Увы, без его помощи выдача решения об опекунстве грозила затянуться на полгода. Но герцогу Верийскому достаточно было сказать лишь слово, чтобы ускорить механизм бюрократической машины.
Тайрин очень не хотела это признавать, но именно благодаря ему она с сегодняшнего дня стала официальным опекуном Ани. Осталось придумать, как сообщить об этом недоверчивой пациентке.
Проведя неделю в лазарете, девочка чувствовала себя гораздо лучше. Поначалу напугалась, очнувшись в незнакомом месте. Чистый пол, выбеленный потолок, стены без паутин и трещин – всё выглядело слишком опрятно для жившего в приюте ребенка. Вместо того, чтобы обрадоваться внезапно свалившемуся на неё счастью, Ани запаниковала и попыталась улизнуть. О том, куда с улицы могут попасть молодые девчонки, она знала на примере некоторых старших товарок. Её поймали уже у дверей и с трудом уверили, что здесь не бордель, а солидное учебное заведение. А вот отношения с будущей опекуншей пока не складывались. Три дня назад Тайрин попыталась побеседовать с Ани с глазу на глаз, но та, увидев её, чуть не упала в обморок. В итоге целители выгнали преподавательницу из крыла, всерьез опасаясь, что повторится приступ.
– Может, ты с ней поговоришь? Она меня боится, – с надеждой спросила у Гретхем Тайрин, не спеша «радовать» подопечную новостями. С Ани сталось бы сбежать от неё так же, как в свое время из приюта.
– Она всех боится и ждёт подвоха. Неудивительно, с учётом того, где она провела большую часть жизни, – отмахнулась целительница. Приобняла коллегу за плечи, уводя прочь от дверей и любопытных ушей. – Ты знала, что молоденьких девчонок из этого приюта продают богачам? Ой, да брось, все это знают! Целые аукционы устраивают, кому девица посимпатичнее достанется. Повезло, что Ани избежала этой участи!
– Или от неё сбежала. Куда только стража смотрит? – Тайрин повернула голову, глядя на устроившуюся у окна девочку. Переодетая в форму академии, та читала какую-то толстую книгу, стараясь никого не отвлекать. Тёмные волосы были собраны в пучок, оголяя тоненькую шею. Стоило кому-то пройти рядом, как Ани сжималась и сильнее стискивала книгу, словно пыталась спрятаться за ней от всего мира.
– Без понятия, что с ней делать, – честно призналась Тайрин. Опыта общения с подростками – за исключением работы в Академии – у неё не было. Разобраться с механизмами и то проще.
– Главное, не дави на неё. Дай привыкнуть. Сдаётся мне, у Ани никогда не было близкого человека.
– Не думаю, что я лучший вариант для первого опыта. Но попробую, – решилась Тайрин.
Ани заметила её и насторожилась, догадавшись, что речь идет о ней. Тайрин натянуто улыбнулась. Улыбка получилась кривоватой и вряд ли успокоила сироту.
– Вспомни, как общался твой муж, – прошептала Гретхем и подтолкнула Тайрин в спину.
Улыбка окончательно приклеилась к губам. В целом совет был хорошим. Кален обладал удивительной харизмой и знал, в какой момент надо промолчать и выслушать, а когда лучше заговорить самому. С ним было легко и комфортно. Тайрин попыталась представить, как он разговаривал с ней при первой встрече. Кажется, поинтересовался, что она делает?
– Привет! Что читаешь? – подойдя, осторожно спросила она.
Ани не сводила с неё внимательного взгляда и была похожа на ощетинившегося щенка – безобидная, но в любой момент готовая зарычать, как умеет. Вместо ответа она развернула книгу, и Тайрин увидела название: «История магии».
– Здорово. А ты быстрая, – она кивнула на закладку. Ани осилила где-то треть, а ведь на этот учебник отводился целый семестр! – Где остановилась?
– На Хаврийских войнах, – нехотя ответила та, опустив глаза.
Стоило сделать ещё один крохотный шажок, и Ани отпрянула, прижимаясь к окну. Не лучший момент, чтобы говорить об опекунстве, догадалась Тайрин.
– Это когда у нас пытались отбить Остонские острова? – спросила она, сделав вид, будто не заметила резкого движения, и прислонилась к стене в паре ярдов. Расстояние между ними было достаточным, чтобы Ани выдохнула и успокоилась. В общем-то неудивительно, что Ани её боялась: увидеть смерть человека, а потом с ним разговаривать – испытание не для слабонервных.
Девочка нахмурилась, что-то вспоминая, и прикусила кончик ногтя.
– Нет! Остонские острова пытались отнять раньше. А Хаврийские войны – это столетняя война.
– Я не сильна в истории, – призналась Тайрин, специально путая даты и позволяя Ани почувствовать себя умнее. Иногда, чтобы выиграть бой, надо показаться слабым, а разговор сейчас напоминал самое настоящее сражение. – Надо же, война длилась целый век! Почему так долго?
– Хаврийцы пробудили нечисть, спящую на перевале, и границы обоих государств подверглись нападению. Хаврия обвиняла нас, а мы – их, пока не сообразили, что монстры лезут сами по себе, – ответила девушка, а затем с подозрением покосилась на Тайрин. – Как вы можете не знать? Вы же преподаете в Академии магии!
– Я предупрежу, – кивнул Аствар, не отрывая от неё взгляда.
– Что-то ещё?
– Ты подозрительно быстро согласилась. Признайся, что-то задумала?
– Нет, – пожала плечами Тайрин.
– Обиделась?
Ничто не раздражало так сильно, как этот понимающий тон вкупе с сочувствующим взглядом.
– О чём ты? Я в восторге, что герцог Верийский почтил нас своим присутствием. Это такая честь! – едко ответила она, и ректор поморщился. Даже глухой услышал бы фальшь в её голосе.
– Не передёргивай. Ты знаешь, что титул тут ни при чем. Принять Лэртиса и всячески оказывать содействие – распоряжение его величества.
– Взять Калена под стражу тоже было распоряжением его величества, – в сердцах бросила Тайрин. Аствар побледнел, но продолжать крамольные речи Тайрин не собиралась. Вздохнула, проведя рукой по лицу, будто надевая маску, которую и без того постоянно носила. – Не волнуйся, я не буду подставлять ни тебя, ни Академию.
День прошел напряжённо. Из-за присутствия следователя она постоянно раздражалась. Доставалось, естественно, студентам, так что под конец занятий даже главные болтуны притихли, не рискуя попасть под горячую руку. Халтурить с помощью магии тоже никто не стал. Лабораторную работу выполняли кропотливо, делая измерения и записывая результаты в таблицы. С четвертым курсом было проще – они уже понимали, что не всё в мире зависит от магии, и серьезно подходили к предмету.
– К следующей неделе жду от вас расчёты по упругости и сопротивлению проволоки, – закончила занятие Тайрин.
Одновременно прозвенел звонок, возвещающий об окончании практики. Первый этап был завершен, и студентов как ветром сдуло. Впрочем, прихватить с собой объекты для исследования никто не забыл.
– Никогда не любил механику, – признался Лэртис, последним спускаясь к преподавательскому столу. Он действительно не мешал, насколько могло не мешать бельмо на глазу.
– Никто не удерживает вас на занятиях, – прозрачно намекнула Тайрин и, собрав заметки, вышла из аудитории.
ГЛАВА 3
Мелкий дождь со снегом весь день барабанил по мостовой Фелтона, превращая каменную дорогу в ледяной каток, а улицы города – в зонтичный муравейник. Перед выходными чайные оказались переполнены, и прохожие всматривались за застекленные витрины, тщетно надеясь найти свободный столик. Жители и работники города-порта предпочитали отсиживаться в тепле и растягивать это удовольствие с чашкой ароматного липового чая или грога.
Окберт тоже заглянул в окна уютного с виду кафе, с сожалением констатировал, что там ему ничего не светит, и поднял воротник пальто, укрываясь от холодивших шею мелких капель. Надо поскорее вернуться в Академию, пока он сам не превратился в ледышку.
Сложно было привыкнуть к местному резко меняющемуся климату. В ботинках хлюпало, он продрог, а отправленное его величеству сообщение радости не добавляло. Путешествие затягивалось на неопределенный срок. Окберт топтался на месте, не в силах отыскать замену не вовремя почившему принцу, а магический барьер, защищающий границы королевства, с каждым днём истончался. Горгульи и тролли, виверны и василиски находили бреши, ползли на заставы тёмными ночами, поджидали в дремучем лесу неосторожных путников. Маги приграничья из сил выбились, пытаясь защитить жителей от угрозы, и всё чаще в столицу приходили депеши с просьбой о помощи. Каменные шкуры тварей невозможно было пробить ни клинками, ни пулями, и короля осаждали с просьбами провести ритуал и укрепить границы.
Дурацкий обряд, который так пафосно называли «церемонией посвящения»! Кто только придумал, что для ритуала необходим маг из королевского рода? В тюрьмах сидело предостаточно преступников, которых не жалко пустить в расход. Вот и подпитали бы барьер своей силой! Но вместо этого приходилось жертвовать младшими детьми королевской семьи, заставляя их отдать всю магию без остатка. «Посвятить» свою силу защите королевства.
Винсен с самого детства готовился к этой жертве. Он и к магии относился не как к дополнению себя, а как к инструменту, который поможет спасти его страну. Он шёл на обряд с гордостью.
Окберт стиснул зубы, вспомнив обескровленное лицо принца. Это был прокол службы безопасности и личная ошибка самого Лэртиса, ответственного за мероприятие. Не доглядел, проворонил покушение. Он прекрасно понимал, почему произошло убийство. Лишить магии своего наследника король не мог, а значит, оставался единственный выход: его величество должен провести обряд сам, а после спешно передать регалии старшему сыну – неопытному юнцу, на которого заговорщикам будет проще оказывать влияние.
Поэтому король не спешил сообщать народу печальную новость о гибели Винсена. Иначе противникам представится слишком удобная возможность обвинить его в ослаблении барьера. Пока защита держалась, король тянул время – наследному принцу ещё многому предстояло научиться. Окберт же лихорадочно искал замену Винсену.
Прошла неделя, как следователь перебрался в Фелтон и поселился в Академии магии. Всё это время он пристально наблюдал за учащимися там студентами. По его прикидкам бастарду короля минувшей весной должно было исполниться шестнадцать, а значит, он поступил на третий или четвертый курс.
Насколько проще было бы выполнить задуманное с амулетом родства! Окберт с досадой ударил себя по бедру и почти с ненавистью посмотрел на вышедшую из ворот Академии женщину. Её упрямство стало настоящим камнем преткновения.
Он не привык к отказам. Неполные десять лет во главе следственного отдела выработали если не манию величия, то чувство собственной важности. К нему приходили за помощью, у него спрашивали совета в щекотливых ситуациях и его боялись.
В Фелтоне Окберт впервые столкнулся с открытым противостоянием. Тьенна Даргор не скрывала антипатии к нему и не стеснялась выражать её вслух. За неделю он ни на шаг не продвинулся в том, чтобы улучшить с ней отношения. Она игнорировала даже попытки поздороваться.
Вот и сейчас Тайрин прошла мимо, гордо подняв голову. Что ж, пусть прибережёт желчь для других, а у него сейчас нет настроения добиваться её расположения. Окберт отряхнул пальто от дождя, зашёл в здание и поднялся на второй этаж: через четверть часа у студентов начиналась боевая магия, и он с особым рвением следил за их практическими занятиями. Тем более практику вёл строгий магистр, держащий студентов в кулаке.
В аудитории было тепло. Окберт скинул промокшее пальто и повесил на спинку соседнего стула. Провёл рукой, подсушивая. От одежды поднялся пар и неприятный влажный запах соли. Портовую вонь не способно выветрить никакое колдовство!
Вот чего Даргор так на него взъелась? – с раздражением вернулся он к потерянной мысли. Даже студенты привыкли к безмолвному наблюдателю, обращая на него внимания не больше, чем на висящие на стене портреты великих изобретателей минувших столетий.
Следователь прищурился, окидывая быстрым взглядом аудиторию. Все его невольные подопечные-третьекурсники были на месте. Адан и Стеф в шумной компании однокурсников повторяли материал перед практикой, а Кёртис, его личная головная боль, о чем-то шушукался с соседом. Наверняка снова собирался влезть в неприятности, рискуя свернуть себе шею без посторонней помощи. На прошлой неделе он едва не сверзился с крыши, на спор решив перевести башенные часы на час раньше.
Окберт прислушался к их разговору.
– Эй, ты в курсе? Говорят, тёмная студентка снова появилась в Академии, – шёпотом поведал Кёртису лопоухий сосед.
– Ты веришь в эти враки? – в голосе потенциального бастарда послышались сомнения, и Лэртис чуть не поперхнулся воздухом. Недоверчивое выражение лица у мальчишки было точь-в-точь, как у его величества в молодости!
– Рик её вчера видел, – обиделся сосед. – Чуть кирпичи в штаны не наложил!
– Такая страшная?
– Да не, внешне-то красотка, – тут же пошел на попятную сплетник и в доказательство обрисовал в воздухе фигуру, явно преувеличивая достоинства выдуманной студентки. – Но она убийца!
– А разве в Академии кого-то убили? – заинтересовался Кёртис, разделяя любопытство с Окбертом. Об убийствах в учебном заведении следователю никто не докладывал.
– Ну, не убили… Но она пыталась! – тут же вывернулся собеседник.
– И кого же?
– Витти Фроста, – торжественно обвинил лопоухий.
– Чушь. Он отравился парами в алхимической лаборатории, – поморщился Кёртис.
– А что насчет Стэнны Райен? – горячо заспорил его приятель. – Она упала с лестницы и чуть не свернула шею!
– Эта дура подвернула ногу из-за неудобной обуви.
– Слушай, откуда ты… Да ты знаешь о тёмной студентке больше, чем я! – вдруг сообразил однокурсник. – Чего тогда молчал?
– Я хочу её поймать, – признался Кёртис, и лопоухий побледнел, испугавшись не на шутку. Окберт тоже поморщился, интуиция в очередной раз его не подвела.
– Помереть решил?
– Да что ты трусишь! Говорят, если поцеловать её, то любое желание исполнится, – заговорщически дополнил мальчишка, подбивая друга составить ему компанию. Учитывая, что говорили они о потенциальной маньячке, у Кёртиса точно отсутствовал инстинкт самосохранения.
– Вот ещё, целоваться с ней. Брр! – передёрнулся лопоухий. – Хотя за зачёт по боевой магии… – Он с тоской посмотрел на летающие вокруг огненные шары, и в этот момент прозвенел звонок.
– Тихо, препод услышит, с ним целоваться придётся! – предупредил Кёртис.
Ребята затихли, а Окберт прикрыл рукой рот, скрывая усмешку. Тёмная студентка. Придумают же историй, лишь бы не учиться!
***
У лазарета на Тайрин напала икота. Не иначе как кто-то вспомнил. Пришлось задержаться у дверей, делая дыхательную гимнастику, пока диафрагма не расслабилась.
– Решила навестить Ани? – спросила, приблизившись, Гретхем. В последнее время целительница проводила в лазарете большую часть дня. Из-за переменчивой погоды количество пациентов резко выросло – один потянул ногу, поскользнувшись на тонком льду, другие простыли. Работы у лекарей было хоть отбавляй.
– Принесла разрешение из приюта. Наконец одобрили. – Тайрин показала свёрнутую в трубочку бумагу, перевязанную обычной бечёвкой. Серый газетный листок стоил целых десять кровентов, но потрёпанных бумажной волокитой нервов было жальче, нежели денег. А ещё из-за треклятых документов пришлось общаться с Лэртисом. Увы, без его помощи выдача решения об опекунстве грозила затянуться на полгода. Но герцогу Верийскому достаточно было сказать лишь слово, чтобы ускорить механизм бюрократической машины.
Тайрин очень не хотела это признавать, но именно благодаря ему она с сегодняшнего дня стала официальным опекуном Ани. Осталось придумать, как сообщить об этом недоверчивой пациентке.
Проведя неделю в лазарете, девочка чувствовала себя гораздо лучше. Поначалу напугалась, очнувшись в незнакомом месте. Чистый пол, выбеленный потолок, стены без паутин и трещин – всё выглядело слишком опрятно для жившего в приюте ребенка. Вместо того, чтобы обрадоваться внезапно свалившемуся на неё счастью, Ани запаниковала и попыталась улизнуть. О том, куда с улицы могут попасть молодые девчонки, она знала на примере некоторых старших товарок. Её поймали уже у дверей и с трудом уверили, что здесь не бордель, а солидное учебное заведение. А вот отношения с будущей опекуншей пока не складывались. Три дня назад Тайрин попыталась побеседовать с Ани с глазу на глаз, но та, увидев её, чуть не упала в обморок. В итоге целители выгнали преподавательницу из крыла, всерьез опасаясь, что повторится приступ.
– Может, ты с ней поговоришь? Она меня боится, – с надеждой спросила у Гретхем Тайрин, не спеша «радовать» подопечную новостями. С Ани сталось бы сбежать от неё так же, как в свое время из приюта.
– Она всех боится и ждёт подвоха. Неудивительно, с учётом того, где она провела большую часть жизни, – отмахнулась целительница. Приобняла коллегу за плечи, уводя прочь от дверей и любопытных ушей. – Ты знала, что молоденьких девчонок из этого приюта продают богачам? Ой, да брось, все это знают! Целые аукционы устраивают, кому девица посимпатичнее достанется. Повезло, что Ани избежала этой участи!
– Или от неё сбежала. Куда только стража смотрит? – Тайрин повернула голову, глядя на устроившуюся у окна девочку. Переодетая в форму академии, та читала какую-то толстую книгу, стараясь никого не отвлекать. Тёмные волосы были собраны в пучок, оголяя тоненькую шею. Стоило кому-то пройти рядом, как Ани сжималась и сильнее стискивала книгу, словно пыталась спрятаться за ней от всего мира.
– Без понятия, что с ней делать, – честно призналась Тайрин. Опыта общения с подростками – за исключением работы в Академии – у неё не было. Разобраться с механизмами и то проще.
– Главное, не дави на неё. Дай привыкнуть. Сдаётся мне, у Ани никогда не было близкого человека.
– Не думаю, что я лучший вариант для первого опыта. Но попробую, – решилась Тайрин.
Ани заметила её и насторожилась, догадавшись, что речь идет о ней. Тайрин натянуто улыбнулась. Улыбка получилась кривоватой и вряд ли успокоила сироту.
– Вспомни, как общался твой муж, – прошептала Гретхем и подтолкнула Тайрин в спину.
Улыбка окончательно приклеилась к губам. В целом совет был хорошим. Кален обладал удивительной харизмой и знал, в какой момент надо промолчать и выслушать, а когда лучше заговорить самому. С ним было легко и комфортно. Тайрин попыталась представить, как он разговаривал с ней при первой встрече. Кажется, поинтересовался, что она делает?
– Привет! Что читаешь? – подойдя, осторожно спросила она.
Ани не сводила с неё внимательного взгляда и была похожа на ощетинившегося щенка – безобидная, но в любой момент готовая зарычать, как умеет. Вместо ответа она развернула книгу, и Тайрин увидела название: «История магии».
– Здорово. А ты быстрая, – она кивнула на закладку. Ани осилила где-то треть, а ведь на этот учебник отводился целый семестр! – Где остановилась?
– На Хаврийских войнах, – нехотя ответила та, опустив глаза.
Стоило сделать ещё один крохотный шажок, и Ани отпрянула, прижимаясь к окну. Не лучший момент, чтобы говорить об опекунстве, догадалась Тайрин.
– Это когда у нас пытались отбить Остонские острова? – спросила она, сделав вид, будто не заметила резкого движения, и прислонилась к стене в паре ярдов. Расстояние между ними было достаточным, чтобы Ани выдохнула и успокоилась. В общем-то неудивительно, что Ани её боялась: увидеть смерть человека, а потом с ним разговаривать – испытание не для слабонервных.
Девочка нахмурилась, что-то вспоминая, и прикусила кончик ногтя.
– Нет! Остонские острова пытались отнять раньше. А Хаврийские войны – это столетняя война.
– Я не сильна в истории, – призналась Тайрин, специально путая даты и позволяя Ани почувствовать себя умнее. Иногда, чтобы выиграть бой, надо показаться слабым, а разговор сейчас напоминал самое настоящее сражение. – Надо же, война длилась целый век! Почему так долго?
– Хаврийцы пробудили нечисть, спящую на перевале, и границы обоих государств подверглись нападению. Хаврия обвиняла нас, а мы – их, пока не сообразили, что монстры лезут сами по себе, – ответила девушка, а затем с подозрением покосилась на Тайрин. – Как вы можете не знать? Вы же преподаете в Академии магии!
