Первой мыслью было — бежать! Без оглядки промчаться по длинному коридору, скатиться по лестнице и выскочить на улицу. Плевать, что ветер и дождь — погодка под стать праздничку, — но там можно хотя бы немного отдышаться и поискать разумное объяснение этой чертовщине. Потому что сейчас у Олега внутри всё металось и в ужасе вопило: «А-а-а!»
Но убежать он не успел.
Тень двинулась прямо на него, свирепо сверкая глазами и щеря кровожадную пасть. Олег словно прилип к месту, не в силах пошевелиться. Все инстинкты самосохранения тотчас отключились, и теперь он просто тупо стоял, прижавшись спиной к закрытой двери и глядя в лицо собственной неминуемой смерти. Обычно, по сюжету, в такой ситуации героя спасает внезапный крик петуха или что-то подобное. Но Олега ничто не могло спасти, потому что краем перепуганного сознания он всё ещё отдавал себе отчёт, что это реальность, и он — работник Дома творчества, который сейчас, в эту самую минуту, находится в собственном кабинете. И никакой петух здесь не прокричит…
Петух, конечно, не прокричал. Зато внезапно зазвонил телефон. От знакомой мелодии Олег вздрогнул, словно разбуженный, и со стоном, обозначавшим крайнюю степень досады от собственной глупости, схватил засветившийся на столе мобильник. Это был его телефон, благополучно забытый в вечерней суете; тот самый, за которым он шёл сюда сквозь весь этот ночной кошмар. А у его ног, блестя зелёными глазами, слегка бешеными после сна, привычно тёрся и урчал чёрный кот Кощей.
— Петька?
Из трубки действительно послышался встревоженный голос напарника.
— Олег! Твою мать, ты где? Я тебе обзвонился, дубина! Напугал до чёртиков, я уже хотел домой к тебе бежать, проверять, не нужна ли помощь.
— А… извини, — глупо хихикнул Олег, чувствуя, как страх и напряжение бесследно растворяются в ночи. — Я телефон на работе забыл. Сейчас вернулся забрать, и оказалось, что мы Кощея закрыли в кабинете. Так что не зря заходил, а то он бы нам тут устроил армагеддон.
Петька на том конце весело фыркнул.
— Рожу бы расцарапал и все углы обоссал! Ну ладно, хорошо, что всё в порядке, а то я аж забыл, зачем звонил… Кстати, полночь уже. С праздничком, братан!
— И тебе не хворать, — сказал Олег и нажал отбой. Часы на мобильнике действительно показывали ноль часов ноль минут.
Почесав удивлённо урчащего кота за ухом, Олег при свете фонарика насыпал в его опустевшую миску сухого корма.
— Тоже мне, чудовище, — пробормотал он смущённо. — Спал, небось, в своей коробке, да? Ждал, пока дверь откроют? Иди, гуляй, ты ещё до утра килограмм мышей успеешь наловить.
Кощей благодарно мяукнул и бесшумно выскользнул в тёмный коридор. Его большая лохматая тень на секунду мелькнула на белой стене. Олег подошёл к окну и выглянул наружу: у центрального входа тускло горел одинокий фонарь, и его призрачный свет слегка колыхался от ветра. С усмешкой покачав головой, Олег вслед за котом вышел из кабинета.
Закрывая тяжёлую дверь старого здания, он мучительно вспоминал, как же по-научному называется эффект, когда при твоём приближении гаснут уличные фонари. «Надо будет завтра у Иван Иваныча спросить: он часто кроссворды разгадывает, должен знать», — решил Олег и, окончательно успокоившись, направился домой.
— Слушай, Петька, а что мы Маше подарим?
Вопрос был архиважным, потому что уже наступил конец рабочего дня, а календарь ещё с утра показывал «7 марта». Последний шанс решить, что подарить начальнице в женский день.
Петька вздохнул, подтвердив тем самым, что тянуть дальше некуда, и озадаченно почесал в затылке.
— Цветы? Конфеты? С ней это как-то банально…
— Да, Маша — креативный человек, местами даже слишком, — сказал Олег и тоже приуныл.
Их старшая методистка действительно была настолько яркой и весёлой, умела так зажечь энтузиазмом и зарядить хорошим настроением, что работа аниматора просто идеально ей подходила. Олег и Петька единодушно признавали её первенство во всех вопросах. Даже в возрасте, хотя на самом деле Маша была всего на два года старше своих подчинённых.
Олег тоскливо посмотрел на её рабочий стол, где ещё со вчерашнего дня красовался букет мимоз. Маша купила его сама, не дожидаясь праздника. А на протестующие восклицания коллег-мужчин лишь удивлённо вскинула брови: «К нам же люди приходят, надо заранее создавать настроение. Могу я украсить свой кабинет, в конце концов?»
Проследив за взглядом Олега и угадав, о чём он думает, Петька согласно кивнул:
— Ну, и чем после этого можно её порадовать?
Вопрос был риторическим, Олег тоже не знал на него ответа.
— Хорошо дарить подарки котам, — задумчиво сказал он, переводя взгляд с мимоз на миску Кощея. — Покупай еду, и думать не надо: они всегда рады такому подарку, даже без праздника.
На круглом лице Петьки зажёгся огонёк надежды.
— Это… может, Маше тоже еду подарить? Чем она хуже Кощея?
Олег бросил на напарника подозрительный взгляд. Он и сам, конечно, был не против купить начальнице что-нибудь полезное, но такое предложение выглядело как-то уж слишком экстравагантно.
— Как ты вообще себе это представляешь? Доширак в коробочке? Или пакет пельменей?
— Гы-гы, — хихикнул Петька и вдохновенно заговорил: — Слышь, братан, у меня идея. Прямо такая креативная, как надо. Правда, моя девушка не оценила, сказала, что я конченый придурок, но Маше должно зайти.
— Погоди-погоди, — перебил Олег. — Какая девушка? Ты, вроде, только утром говорил, что у тебя никого нет.
С утра они обсуждали очень важный вопрос: где собраться, чтобы бюджетно и без лишней цензуры отметить праздник. Петька предложил свою квартиру, сказав, что живёт один и может звать в гости кого хочет.
— Какая? Пятая или шестая, — досадливо отмахнулся Петька. — А теперь уже точно бывшая. Потому что, когда она вчера вечером случайно нашла в холодильнике дизайнерское блюдо, которое я купил ей в подарок, сразу психанула, собрала вещи и ушла.
Олег понимающе усмехнулся.
— Кольцо ждала, наверное. Так тебе посочувствовать или поздравить?
— Поздравить, конечно! Квартира-то теперь снова свободна, можем девочек пригласить.
— Ох, Петька… — вздохнул Олег, представив, что его ждёт вечером восьмого марта вместо заслуженного отдыха.
— Ну, или мальчиков.
Тут уж Олег не выдержал и, вскинув на напарника ошалевшие глаза, на всякий случай отодвинулся. Петька весело заржал.
— Отметить женский день мужской компанией, — пояснил он, успокаивающе похлопав Олега по плечу. — Пивко там, рыбка, все дела. А ты что подумал?
Олег покраснел. Кажется, впечатлительная натура трагического актёра снова его подвела.
— Придурок ты, Петька. Конченый, — пробормотал он смущённо. — Я на месте твоей девушки тоже бы от тебя сбежал… Ладно, договорились. Тащи дизайнерское блюдо, а я на всякий случай ещё тюльпанов куплю.
Следующий день в Доме творчества был рабочим, и 8 Марта, как в любой другой праздник, ожидалась изрядная суматоха. Поэтому Олег собирался прийти немного пораньше, чтобы успеть поздравить коллег. Секретарше Зое Павловне и гардеробщице бабе Вале он ещё накануне купил по коробочке диетической пастилы, а Маше — букет разноцветных тюльпанов, таких же весёлых и ярких, как она сама. Но утром, вспомнив вчерашний разговор с напарником, всё-таки решил забежать в супермаркет за конфетами. Пусть это банально, подумал он, зато практично: ведь конфеты можно съесть всем вместе за чаем в конце рабочего дня. Если Петька действительно подарит что-то очень крутое, Олег сделает вид, что брал коробку на общак.
Но из-за очереди в супермаркете прийти пораньше не получилось, и Олег просто пришёл вовремя. В гардеробной нарядная Зоя Павловна и улыбающаяся баба Валя уже вовсю надували шарики, а на стойке (ближе к стене, чтобы дети не сшибли) в большом новом ведре стоял огромный букет мимоз. Олег сразу понял, что цветы от директора, и даже не по их количеству: здесь только Иван Иванович мог притащить букет прямо вместе с ведром, больше никто бы до такого не додумался.
Поздравив женщин, Олег направился к себе, в кабинет методистов. Он почти уже не надеялся застать там Машу и на ходу прикидывал, где её можно будет найти в течение дня. Но когда из кабинета донёсся её душераздирающий крик, Олег сразу припустил по лестнице во всю прыть.
Дверь была распахнута, Маша стояла на пороге, дикими глазами оглядывая пространство, и казалось, каждый завиток её волос отражал увиденный ужас. Олег осторожно высунул голову из-за плеча девушки и тоже чуть не заорал: по всему кабинету были раскиданы мыши. Голые, растерзанные тушки мышей, без шкурок, зато с вывернутыми внутренностями, которые, видимо, так давно лежали, что даже кровь уже исчезла. Их было много, значительно больше десятка — на полу, на стульях, но больше всего, горкой, на начальском столе под букетом мимоз.
— Кощей... — выдохнул Олег, почти бессознательно обняв Машу за плечи в попытке хоть как-то защитить от жуткого зрелища. Она так же бессознательно вцепилась в его руку и быстро-быстро заговорила срывающимся голосом:
— Олежек, ну что ты стоишь, надо скорее его найти! Он герой! А вдруг они его покусали? Надо к ветеринару! А если он умрёт?! Кощей! Ты где? Кощеюшка, котик, отзовись, пожалуйста!
И тут до Олега дошло. На самом деле Маша испугалась не мышей, трупы которых были раскиданы по всему кабинету. Она за кота испугалась! Возможно, ей сразу представилось, как бедняга Кощей всю ночь храбро сдерживал нашествие грызунов и сейчас где-то лежит, весь покусанный, при смерти, а может даже, пал смертью храбрых. «Вот это девушка!» — с восхищением подумал Олег, но сказать ничего не успел, потому что на шум уже прибежали все, даже директор Иван Иванович.
Услышав, что его зовут, виновник суматохи тоже выполз из-под шкафа. Его чёрная шерсть была взъерошена, но покусанным и тем более умирающим он не выглядел. Устремив на Машу полный недоумения взгляд («Вот он я, чего орёшь?»), Кощей как ни в чём не бывало принялся доедать валявшиеся на полу мышиные внутренности.
Но едва Маша со вздохом облегчения прижала руки к груди:
— Слава богу! — как рядом раздался новый крик, полный отчаяния.
— Скотина! Убью!
Зажав в зубах мышь, Кощей снова исчез под шкафом. А Петька ворвался в кабинет и, трагически оглядевшись вокруг, повернулся к Маше.
— Это были дизайнерские пельмени. Тебе в подарок. Я их на твоём столе оставил. А потом меня Иван Иваныч позвал насчёт мероприятия, и вот… с Восьмым марта, короче.
Все смеялись очень долго и громко. А Маша хохотала просто до слёз. Только Петька мрачно молчал. Это позже Олегу пришло в голову, что его напарник, пожалуй, тоже смог бы без труда сыграть какую-нибудь трагическую роль, настолько вдохновенным было выражение страдания на его лице. Однако в тот момент, едва глянув на товарища, он подумал только одно: Петьку надо срочно спасать. И поспешил достать из пакета цветы и конфеты.
— С праздником, Маша. Мы с Петькой хотели вместе тебя поздравить, даже сценарий придумали, но я немного задержался, и всё пошло не по плану. Извини, что напугали. Кто же знал, что этот прохиндей первым найдёт коробку?
Петька сразу заулыбался, а в его взгляде просияла такая горячая благодарность, что Олег понял: вечером всё будет так, как он и хотел — только пиво, рыбка и они вдвоём. И никакой толпы девочек и мальчиков, которых снова придётся развлекать после шумного трудового дня.
В коробке ещё осталось немного целых «мышей», не покусанных Кощеем, и Маша спрятала их в холодильник, чтобы разделить на троих, когда завершатся праздничные мероприятия. Олег и Петька убрали кабинет и, сложив растерзанные пельмени в кастрюлю, найденную среди реквизита, пошли просить Зою Павловну сварить их на обед коту. В конце концов, он сам добыл себе еду, какой теперь смысл его наказывать. Тем более что Маша так за него волновалась.
Когда напарники вернулись в кабинет, она уже умчалась работать. Только на её столе — любовно расправленный, в красивой вазе — остался создавать праздничное настроение большой букет из мимоз и тюльпанов.
— Трагедия современного человечества в том, что без шапочек из фольги мы уже не справляемся.
Сняв с головы упомянутую шапочку, Олег устало вздохнул. Кот Кощей на мгновение сочувственно поднял на него зелёные глаза, а потом вернулся к вылизыванию шерсти под хвостом. Поведение кота было настолько красноречивым, что Олег невольно усмехнулся.
— Вот, хоть ты меня понимаешь.
Какое-то время он глубокомысленно наблюдал за тем, с какой тщательностью, заслуживающей всяческих похвал, Кощей подходит к вопросам личной гигиены. А потом подошёл сам — к столу Маши. Заботливая начальница заранее приготовила для них с Петькой «праздничный релакс», совершенно необходимый после бесконечной череды корпоративов и утренников. Однако, взвесив в руке банку пива, Олег вдруг поставил её обратно. И отхлебнул из носика заварочного чайника давно остывший чай.
— Всё, хватит с меня на сегодня инопланетных вторжений. Двигайся, Кощей! Весь диван занял.
Кощей послушно подвинулся. Красная шуба Деда мороза вслед за шапочкой из фольги полетела на пол, а дальше Олег уже ничего не помнил: его подхватил и унёс космический вихрь.
Когда Петька в костюме оленя вошёл в кабинет методистов, то застал милейшую картину. Олег, свернувшись клубочком на маленьком диване, крепко спал, прижимая к себе кота. Кощей при этом тарахтел, как трактор. Но, видимо, его всё устраивало, потому что на появление Петьки он едва приоткрыл один глаз, а потом снова закрыл его и задремал, не прекращая урчать и периодически вытаскивать когтями петли из вязаного свитера Олега.
Выбравшись из своей пижамы с рожками, Петька поднял с пола шапочку из фольги.
— Устал, бедняга.
Олегу в этот Новый год снова здорово досталось: его прошлогодний успех оказался таким оглушительным, что у Дома творчества не было отбоя от заказов. И все как один просили «того весёлого аниматора с котом». Поначалу Петька даже ревновал, потому что «весёлым аниматором» на самом деле был он, тогда как его напарник предпочитал трагические роли. Но, увидев, с каким поистине космическим вдохновением Олег отыгрывал Деда мороза, вынужденного защищаться от инопланетян при помощи шапочки из фольги, то сам смеялся до истерики. После этого они с Машей единогласно решили освободить товарища от всех детских утренников, только чтобы он не выходил из роли, предназначенной для корпоративных шоу. Так что физически, конечно, Петьке с Машей пришлось тяжелее, поскольку утренников было больше, но это не шло ни в какое сравнение с грузом моральной ответственности, который тащил на себе Олег.
После его представления взрослые уходили с праздника с такими весёлыми лицами, словно сами неожиданно вернулись в детство. А Олег едва не со слезами в очередной раз бежал к директору увольняться. Иван Иванович понимающе кивал: «Не торопись, голубчик. Позже обсудим, а сейчас мне надо кое-куда заскочить», — и, отложив все срочные дела, шёл в винный магазин. Потом секретарша Зоя Павловна долго отпаивала Олега чаем с ромашкой, по-матерински нежно прижимая к своей широкой груди. А через некоторое время в кабинет осторожно заглядывала Маша с бутылкой коньяка, купленной директором. И Олега снова удавалось уговорить забрать заявление и отыграть ещё парочку корпоративов.
Но убежать он не успел.
Тень двинулась прямо на него, свирепо сверкая глазами и щеря кровожадную пасть. Олег словно прилип к месту, не в силах пошевелиться. Все инстинкты самосохранения тотчас отключились, и теперь он просто тупо стоял, прижавшись спиной к закрытой двери и глядя в лицо собственной неминуемой смерти. Обычно, по сюжету, в такой ситуации героя спасает внезапный крик петуха или что-то подобное. Но Олега ничто не могло спасти, потому что краем перепуганного сознания он всё ещё отдавал себе отчёт, что это реальность, и он — работник Дома творчества, который сейчас, в эту самую минуту, находится в собственном кабинете. И никакой петух здесь не прокричит…
Петух, конечно, не прокричал. Зато внезапно зазвонил телефон. От знакомой мелодии Олег вздрогнул, словно разбуженный, и со стоном, обозначавшим крайнюю степень досады от собственной глупости, схватил засветившийся на столе мобильник. Это был его телефон, благополучно забытый в вечерней суете; тот самый, за которым он шёл сюда сквозь весь этот ночной кошмар. А у его ног, блестя зелёными глазами, слегка бешеными после сна, привычно тёрся и урчал чёрный кот Кощей.
— Петька?
Из трубки действительно послышался встревоженный голос напарника.
— Олег! Твою мать, ты где? Я тебе обзвонился, дубина! Напугал до чёртиков, я уже хотел домой к тебе бежать, проверять, не нужна ли помощь.
— А… извини, — глупо хихикнул Олег, чувствуя, как страх и напряжение бесследно растворяются в ночи. — Я телефон на работе забыл. Сейчас вернулся забрать, и оказалось, что мы Кощея закрыли в кабинете. Так что не зря заходил, а то он бы нам тут устроил армагеддон.
Петька на том конце весело фыркнул.
— Рожу бы расцарапал и все углы обоссал! Ну ладно, хорошо, что всё в порядке, а то я аж забыл, зачем звонил… Кстати, полночь уже. С праздничком, братан!
— И тебе не хворать, — сказал Олег и нажал отбой. Часы на мобильнике действительно показывали ноль часов ноль минут.
Почесав удивлённо урчащего кота за ухом, Олег при свете фонарика насыпал в его опустевшую миску сухого корма.
— Тоже мне, чудовище, — пробормотал он смущённо. — Спал, небось, в своей коробке, да? Ждал, пока дверь откроют? Иди, гуляй, ты ещё до утра килограмм мышей успеешь наловить.
Кощей благодарно мяукнул и бесшумно выскользнул в тёмный коридор. Его большая лохматая тень на секунду мелькнула на белой стене. Олег подошёл к окну и выглянул наружу: у центрального входа тускло горел одинокий фонарь, и его призрачный свет слегка колыхался от ветра. С усмешкой покачав головой, Олег вслед за котом вышел из кабинета.
Закрывая тяжёлую дверь старого здания, он мучительно вспоминал, как же по-научному называется эффект, когда при твоём приближении гаснут уличные фонари. «Надо будет завтра у Иван Иваныча спросить: он часто кроссворды разгадывает, должен знать», — решил Олег и, окончательно успокоившись, направился домой.
Часть 4. Креативный подарок (8 марта)
— Слушай, Петька, а что мы Маше подарим?
Вопрос был архиважным, потому что уже наступил конец рабочего дня, а календарь ещё с утра показывал «7 марта». Последний шанс решить, что подарить начальнице в женский день.
Петька вздохнул, подтвердив тем самым, что тянуть дальше некуда, и озадаченно почесал в затылке.
— Цветы? Конфеты? С ней это как-то банально…
— Да, Маша — креативный человек, местами даже слишком, — сказал Олег и тоже приуныл.
Их старшая методистка действительно была настолько яркой и весёлой, умела так зажечь энтузиазмом и зарядить хорошим настроением, что работа аниматора просто идеально ей подходила. Олег и Петька единодушно признавали её первенство во всех вопросах. Даже в возрасте, хотя на самом деле Маша была всего на два года старше своих подчинённых.
Олег тоскливо посмотрел на её рабочий стол, где ещё со вчерашнего дня красовался букет мимоз. Маша купила его сама, не дожидаясь праздника. А на протестующие восклицания коллег-мужчин лишь удивлённо вскинула брови: «К нам же люди приходят, надо заранее создавать настроение. Могу я украсить свой кабинет, в конце концов?»
Проследив за взглядом Олега и угадав, о чём он думает, Петька согласно кивнул:
— Ну, и чем после этого можно её порадовать?
Вопрос был риторическим, Олег тоже не знал на него ответа.
— Хорошо дарить подарки котам, — задумчиво сказал он, переводя взгляд с мимоз на миску Кощея. — Покупай еду, и думать не надо: они всегда рады такому подарку, даже без праздника.
На круглом лице Петьки зажёгся огонёк надежды.
— Это… может, Маше тоже еду подарить? Чем она хуже Кощея?
Олег бросил на напарника подозрительный взгляд. Он и сам, конечно, был не против купить начальнице что-нибудь полезное, но такое предложение выглядело как-то уж слишком экстравагантно.
— Как ты вообще себе это представляешь? Доширак в коробочке? Или пакет пельменей?
— Гы-гы, — хихикнул Петька и вдохновенно заговорил: — Слышь, братан, у меня идея. Прямо такая креативная, как надо. Правда, моя девушка не оценила, сказала, что я конченый придурок, но Маше должно зайти.
— Погоди-погоди, — перебил Олег. — Какая девушка? Ты, вроде, только утром говорил, что у тебя никого нет.
С утра они обсуждали очень важный вопрос: где собраться, чтобы бюджетно и без лишней цензуры отметить праздник. Петька предложил свою квартиру, сказав, что живёт один и может звать в гости кого хочет.
— Какая? Пятая или шестая, — досадливо отмахнулся Петька. — А теперь уже точно бывшая. Потому что, когда она вчера вечером случайно нашла в холодильнике дизайнерское блюдо, которое я купил ей в подарок, сразу психанула, собрала вещи и ушла.
Олег понимающе усмехнулся.
— Кольцо ждала, наверное. Так тебе посочувствовать или поздравить?
— Поздравить, конечно! Квартира-то теперь снова свободна, можем девочек пригласить.
— Ох, Петька… — вздохнул Олег, представив, что его ждёт вечером восьмого марта вместо заслуженного отдыха.
— Ну, или мальчиков.
Тут уж Олег не выдержал и, вскинув на напарника ошалевшие глаза, на всякий случай отодвинулся. Петька весело заржал.
— Отметить женский день мужской компанией, — пояснил он, успокаивающе похлопав Олега по плечу. — Пивко там, рыбка, все дела. А ты что подумал?
Олег покраснел. Кажется, впечатлительная натура трагического актёра снова его подвела.
— Придурок ты, Петька. Конченый, — пробормотал он смущённо. — Я на месте твоей девушки тоже бы от тебя сбежал… Ладно, договорились. Тащи дизайнерское блюдо, а я на всякий случай ещё тюльпанов куплю.
Следующий день в Доме творчества был рабочим, и 8 Марта, как в любой другой праздник, ожидалась изрядная суматоха. Поэтому Олег собирался прийти немного пораньше, чтобы успеть поздравить коллег. Секретарше Зое Павловне и гардеробщице бабе Вале он ещё накануне купил по коробочке диетической пастилы, а Маше — букет разноцветных тюльпанов, таких же весёлых и ярких, как она сама. Но утром, вспомнив вчерашний разговор с напарником, всё-таки решил забежать в супермаркет за конфетами. Пусть это банально, подумал он, зато практично: ведь конфеты можно съесть всем вместе за чаем в конце рабочего дня. Если Петька действительно подарит что-то очень крутое, Олег сделает вид, что брал коробку на общак.
Но из-за очереди в супермаркете прийти пораньше не получилось, и Олег просто пришёл вовремя. В гардеробной нарядная Зоя Павловна и улыбающаяся баба Валя уже вовсю надували шарики, а на стойке (ближе к стене, чтобы дети не сшибли) в большом новом ведре стоял огромный букет мимоз. Олег сразу понял, что цветы от директора, и даже не по их количеству: здесь только Иван Иванович мог притащить букет прямо вместе с ведром, больше никто бы до такого не додумался.
Поздравив женщин, Олег направился к себе, в кабинет методистов. Он почти уже не надеялся застать там Машу и на ходу прикидывал, где её можно будет найти в течение дня. Но когда из кабинета донёсся её душераздирающий крик, Олег сразу припустил по лестнице во всю прыть.
Дверь была распахнута, Маша стояла на пороге, дикими глазами оглядывая пространство, и казалось, каждый завиток её волос отражал увиденный ужас. Олег осторожно высунул голову из-за плеча девушки и тоже чуть не заорал: по всему кабинету были раскиданы мыши. Голые, растерзанные тушки мышей, без шкурок, зато с вывернутыми внутренностями, которые, видимо, так давно лежали, что даже кровь уже исчезла. Их было много, значительно больше десятка — на полу, на стульях, но больше всего, горкой, на начальском столе под букетом мимоз.
— Кощей... — выдохнул Олег, почти бессознательно обняв Машу за плечи в попытке хоть как-то защитить от жуткого зрелища. Она так же бессознательно вцепилась в его руку и быстро-быстро заговорила срывающимся голосом:
— Олежек, ну что ты стоишь, надо скорее его найти! Он герой! А вдруг они его покусали? Надо к ветеринару! А если он умрёт?! Кощей! Ты где? Кощеюшка, котик, отзовись, пожалуйста!
И тут до Олега дошло. На самом деле Маша испугалась не мышей, трупы которых были раскиданы по всему кабинету. Она за кота испугалась! Возможно, ей сразу представилось, как бедняга Кощей всю ночь храбро сдерживал нашествие грызунов и сейчас где-то лежит, весь покусанный, при смерти, а может даже, пал смертью храбрых. «Вот это девушка!» — с восхищением подумал Олег, но сказать ничего не успел, потому что на шум уже прибежали все, даже директор Иван Иванович.
Услышав, что его зовут, виновник суматохи тоже выполз из-под шкафа. Его чёрная шерсть была взъерошена, но покусанным и тем более умирающим он не выглядел. Устремив на Машу полный недоумения взгляд («Вот он я, чего орёшь?»), Кощей как ни в чём не бывало принялся доедать валявшиеся на полу мышиные внутренности.
Но едва Маша со вздохом облегчения прижала руки к груди:
— Слава богу! — как рядом раздался новый крик, полный отчаяния.
— Скотина! Убью!
Зажав в зубах мышь, Кощей снова исчез под шкафом. А Петька ворвался в кабинет и, трагически оглядевшись вокруг, повернулся к Маше.
— Это были дизайнерские пельмени. Тебе в подарок. Я их на твоём столе оставил. А потом меня Иван Иваныч позвал насчёт мероприятия, и вот… с Восьмым марта, короче.
Все смеялись очень долго и громко. А Маша хохотала просто до слёз. Только Петька мрачно молчал. Это позже Олегу пришло в голову, что его напарник, пожалуй, тоже смог бы без труда сыграть какую-нибудь трагическую роль, настолько вдохновенным было выражение страдания на его лице. Однако в тот момент, едва глянув на товарища, он подумал только одно: Петьку надо срочно спасать. И поспешил достать из пакета цветы и конфеты.
— С праздником, Маша. Мы с Петькой хотели вместе тебя поздравить, даже сценарий придумали, но я немного задержался, и всё пошло не по плану. Извини, что напугали. Кто же знал, что этот прохиндей первым найдёт коробку?
Петька сразу заулыбался, а в его взгляде просияла такая горячая благодарность, что Олег понял: вечером всё будет так, как он и хотел — только пиво, рыбка и они вдвоём. И никакой толпы девочек и мальчиков, которых снова придётся развлекать после шумного трудового дня.
В коробке ещё осталось немного целых «мышей», не покусанных Кощеем, и Маша спрятала их в холодильник, чтобы разделить на троих, когда завершатся праздничные мероприятия. Олег и Петька убрали кабинет и, сложив растерзанные пельмени в кастрюлю, найденную среди реквизита, пошли просить Зою Павловну сварить их на обед коту. В конце концов, он сам добыл себе еду, какой теперь смысл его наказывать. Тем более что Маша так за него волновалась.
Когда напарники вернулись в кабинет, она уже умчалась работать. Только на её столе — любовно расправленный, в красивой вазе — остался создавать праздничное настроение большой букет из мимоз и тюльпанов.
Часть 5. Шапочка из фольги (Новый год)
— Трагедия современного человечества в том, что без шапочек из фольги мы уже не справляемся.
Сняв с головы упомянутую шапочку, Олег устало вздохнул. Кот Кощей на мгновение сочувственно поднял на него зелёные глаза, а потом вернулся к вылизыванию шерсти под хвостом. Поведение кота было настолько красноречивым, что Олег невольно усмехнулся.
— Вот, хоть ты меня понимаешь.
Какое-то время он глубокомысленно наблюдал за тем, с какой тщательностью, заслуживающей всяческих похвал, Кощей подходит к вопросам личной гигиены. А потом подошёл сам — к столу Маши. Заботливая начальница заранее приготовила для них с Петькой «праздничный релакс», совершенно необходимый после бесконечной череды корпоративов и утренников. Однако, взвесив в руке банку пива, Олег вдруг поставил её обратно. И отхлебнул из носика заварочного чайника давно остывший чай.
— Всё, хватит с меня на сегодня инопланетных вторжений. Двигайся, Кощей! Весь диван занял.
Кощей послушно подвинулся. Красная шуба Деда мороза вслед за шапочкой из фольги полетела на пол, а дальше Олег уже ничего не помнил: его подхватил и унёс космический вихрь.
Когда Петька в костюме оленя вошёл в кабинет методистов, то застал милейшую картину. Олег, свернувшись клубочком на маленьком диване, крепко спал, прижимая к себе кота. Кощей при этом тарахтел, как трактор. Но, видимо, его всё устраивало, потому что на появление Петьки он едва приоткрыл один глаз, а потом снова закрыл его и задремал, не прекращая урчать и периодически вытаскивать когтями петли из вязаного свитера Олега.
Выбравшись из своей пижамы с рожками, Петька поднял с пола шапочку из фольги.
— Устал, бедняга.
Олегу в этот Новый год снова здорово досталось: его прошлогодний успех оказался таким оглушительным, что у Дома творчества не было отбоя от заказов. И все как один просили «того весёлого аниматора с котом». Поначалу Петька даже ревновал, потому что «весёлым аниматором» на самом деле был он, тогда как его напарник предпочитал трагические роли. Но, увидев, с каким поистине космическим вдохновением Олег отыгрывал Деда мороза, вынужденного защищаться от инопланетян при помощи шапочки из фольги, то сам смеялся до истерики. После этого они с Машей единогласно решили освободить товарища от всех детских утренников, только чтобы он не выходил из роли, предназначенной для корпоративных шоу. Так что физически, конечно, Петьке с Машей пришлось тяжелее, поскольку утренников было больше, но это не шло ни в какое сравнение с грузом моральной ответственности, который тащил на себе Олег.
После его представления взрослые уходили с праздника с такими весёлыми лицами, словно сами неожиданно вернулись в детство. А Олег едва не со слезами в очередной раз бежал к директору увольняться. Иван Иванович понимающе кивал: «Не торопись, голубчик. Позже обсудим, а сейчас мне надо кое-куда заскочить», — и, отложив все срочные дела, шёл в винный магазин. Потом секретарша Зоя Павловна долго отпаивала Олега чаем с ромашкой, по-матерински нежно прижимая к своей широкой груди. А через некоторое время в кабинет осторожно заглядывала Маша с бутылкой коньяка, купленной директором. И Олега снова удавалось уговорить забрать заявление и отыграть ещё парочку корпоративов.
