— Ты странный, — тихо проговорила Валя, сжимая его руку. — Я смотрела на тебя весь вечер и не могла понять, как это? Весёлый такой, со всеми смеёшься, разговариваешь, а глаза словно не видят ничего, смотрят куда-то… И мне показалось, что мы не случайно сегодня встретились. Я весной рассталась со своим парнем. Так переживала, что папа меня чуть ли не волоком сюда притащил — отдохнуть на свежем воздухе, не киснуть в четырёх стенах. Обычно мужики женщин не берут сюда, потому что выпивка… сам понимаешь. Но вот такой случай… Здесь весело, все меня любят и балуют, но я уже решила, что не нужна никому. Почти успокоилась даже! А сегодня смотрела на тебя и думала, что всё не так.
— Какие глупости, — пробормотал Семён. Ему стало очень неловко, что эта девушка так легко его поняла. Или почувствовала? Ведь их ситуации действительно похожи. Сэм мучился оттого, что не нужен другу, к которому привязан так сильно, что жизни без него не представляет. Но ведь Ярик звонил ему всё лето, хотел встретиться, пытался вытащить на ролёвки. Только Сэм не брал трубку. Интересно, сердится ли он? Может, стоит ему завтра позвонить? Найти в Алексине автомат или попросить у кого-нибудь мобильник… Бурные чувства улеглись, и теперь Семёну хотелось извиниться.
— А знаешь, Валентинка, у тебя глаза красивые, и волосы, — проговорил он задумчиво. — И смелая ты, не испугалась меня в лесу! И добрая… А ещё ты Артёму очень нравишься.
Валя недоверчиво покосилась на Семёна.
— Да ладно! Он вон насколько старше! Нужна я ему?
— Можешь мне поверить, у меня в таких делах глаз намётанный! Он не отходил от тебя весь вечер и прямо в лице менялся, когда мы с тобой переглядывались сквозь костёр. А возраст что? Сколько ему лет, знаешь?
— Двадцать недавно исполнилось.
— Ну, значит, только на год меня старше. А тебе сколько? Шестнадцать?
— Угадал.
— Ерунда, а не разница! Разница — это когда между вами двадцать или больше. Вот тогда уже не подойдёшь к человеку просто так.
— Такое только в кино бывает! — рассмеялась Валя.
Семён украдкой вздохнул. «Не жизнь у меня, а сплошное кино…» — мелькнуло в голове. Но он тут же заставил себя улыбнуться и перевёл тему на какие-то весёлые пустяки.
Они болтали до самого рассвета. Валентинка ушла спать, только когда увидела, как бледнеет небо над рекой. Туман окутывал всё вокруг, и сквозь его зябкую ватность слышались приглушённые голоса первых птиц. Из палаток уже доносились возня и разговоры проснувшихся мужчин. Ещё немного — и они выйдут собираться на утренний клёв. Но Сэм решил уйти тихо, по-английски. Ему не хотелось прощаться: слишком хороша была эта ночь, стоило сохранить в памяти всё её волшебство. Поэтому он быстро скатал плащ, сунул его в рюкзак и, зябко поводя плечами, нырнул в заросли лоз.
За то время, которое Семён провёл с Валей и рыбаками, в его душе словно ослабла туго натянутая нитка, вот-вот готовая лопнуть. Вернулась способность здраво рассуждать, а вместе с ней — уверенность в себе. Что бы ни случилось, его чувства всё равно останутся с ним. Любовь и преданность — так ли это глупо, как кажется? Когда-нибудь небеса его услышат. Он упрямый, он не перестанет просить! А сейчас путешествие продолжается. Пара часов — и он уже в городе. Купит еды, посмотрит достопримечательности… И обязательно найдёт телефонный автомат, чтобы позвонить Ярику! Может, хоть одной бедой станет меньше?
— Какие глупости, — пробормотал Семён. Ему стало очень неловко, что эта девушка так легко его поняла. Или почувствовала? Ведь их ситуации действительно похожи. Сэм мучился оттого, что не нужен другу, к которому привязан так сильно, что жизни без него не представляет. Но ведь Ярик звонил ему всё лето, хотел встретиться, пытался вытащить на ролёвки. Только Сэм не брал трубку. Интересно, сердится ли он? Может, стоит ему завтра позвонить? Найти в Алексине автомат или попросить у кого-нибудь мобильник… Бурные чувства улеглись, и теперь Семёну хотелось извиниться.
— А знаешь, Валентинка, у тебя глаза красивые, и волосы, — проговорил он задумчиво. — И смелая ты, не испугалась меня в лесу! И добрая… А ещё ты Артёму очень нравишься.
Валя недоверчиво покосилась на Семёна.
— Да ладно! Он вон насколько старше! Нужна я ему?
— Можешь мне поверить, у меня в таких делах глаз намётанный! Он не отходил от тебя весь вечер и прямо в лице менялся, когда мы с тобой переглядывались сквозь костёр. А возраст что? Сколько ему лет, знаешь?
— Двадцать недавно исполнилось.
— Ну, значит, только на год меня старше. А тебе сколько? Шестнадцать?
— Угадал.
— Ерунда, а не разница! Разница — это когда между вами двадцать или больше. Вот тогда уже не подойдёшь к человеку просто так.
— Такое только в кино бывает! — рассмеялась Валя.
Семён украдкой вздохнул. «Не жизнь у меня, а сплошное кино…» — мелькнуло в голове. Но он тут же заставил себя улыбнуться и перевёл тему на какие-то весёлые пустяки.
Они болтали до самого рассвета. Валентинка ушла спать, только когда увидела, как бледнеет небо над рекой. Туман окутывал всё вокруг, и сквозь его зябкую ватность слышались приглушённые голоса первых птиц. Из палаток уже доносились возня и разговоры проснувшихся мужчин. Ещё немного — и они выйдут собираться на утренний клёв. Но Сэм решил уйти тихо, по-английски. Ему не хотелось прощаться: слишком хороша была эта ночь, стоило сохранить в памяти всё её волшебство. Поэтому он быстро скатал плащ, сунул его в рюкзак и, зябко поводя плечами, нырнул в заросли лоз.
За то время, которое Семён провёл с Валей и рыбаками, в его душе словно ослабла туго натянутая нитка, вот-вот готовая лопнуть. Вернулась способность здраво рассуждать, а вместе с ней — уверенность в себе. Что бы ни случилось, его чувства всё равно останутся с ним. Любовь и преданность — так ли это глупо, как кажется? Когда-нибудь небеса его услышат. Он упрямый, он не перестанет просить! А сейчас путешествие продолжается. Пара часов — и он уже в городе. Купит еды, посмотрит достопримечательности… И обязательно найдёт телефонный автомат, чтобы позвонить Ярику! Может, хоть одной бедой станет меньше?
