Разумеется, я не спала, а когда окно отворилось под нажимом снаружи (это на третьем-то этаже!), я подскочила в полной боевой готовности.
— Не лезь! — скомандовала Нэлисса. — Это ко мне.
Да уж понятно, что не ко мне... Я вздохнула и снова улеглась, прислушиваясь к возне за занавеской. Вмешиваться я не собиралась — в конце концов, в мои обязанности входило охранять жизнь принцессы, а не стеречь ее нравственность.
Меж тем, возня дополнилась бессвязным шепотом и стонами, а потом я ощутила резкую боль... Нет, мне не надо было объяснять, что это такое, я достаточно знала об отношениях мужчины и женщины, чтобы догадаться, что это была не моя боль. Меня больше интересовало другое: значило ли это, что я лишилась невинности одновременно с принцессой или вообще вместо нее? Нет, это было бы совсем нелепо, все же потеря девственности — то не ранение, хоть и причиняет некоторые неудобства. Значит, я забрала только боль, а не... другое.
Маг исчез из спальни под утро, воспользовавшись тем же окном, а я наконец смогла задремать.
Проснулась я за несколько минут до принцессы, прислушалась к своим ощущениям, повздыхала мысленно — уж очень не хотелось вставать, — но все же заставила себя подняться, отодвинула занавеску и... встретила взгляд принцессы — цепкий, давящий.
— Ты никому не скажешь, — с нажимом произнесла она. — Никому — о том, что было сегодня ночью. И о том, что еще будет.
Нет, меня не напугать ни взглядами такими, не словами, но... не враг же я себе, чтобы рассказывать о таком. Это значит, снискать, с одной стороны, ненависть принцессы, а с другой — нажить дополнительные неприятности. Неизвестно ведь, как это воспримут король и глава Тайной Канцелярии, чем все обернется для Нэлиссы и, в конечном итоге, для меня самой.
— Я никому не скажу, — ответила я.
Ианнар приходил не каждую ночь, о нет — даже магам требуется иногда высыпаться. А я скоро привыкла к его поздним визитам и научилась засыпать, не обращая внимания на посторонние звуки. Только удивлялась, что этих двоих не смущает мое присутствие. Ну ладно принцесса — она за год с лишком настолько свыклась с тем, что я неизменно обретаюсь поблизости, что даже не замечает меня. Но маг!
Правда, маг, как выяснилось, меня не видел, даже зная о том, что я рядом. То ли та тетрадка, что давала мне Бьярта, содержала ошибочные сведения, и не всякий маг, знающий о присутствии Тени, способен ее увидеть, то ли это было личной особенностью Ианнара, но факт остается фактом — от этого мага я имела возможность прятаться, что не могло не радовать. Я не сомневалась, что это знание когда-нибудь мне пригодится.
Сами же нежные отношения принцессы и мага я воспринимала как растущее напряжение — не между этими двумя, а в окружающем пространстве... или времени. От них веяло опасностью, азартом, ожиданием, они вынуждали меня постоянно быть начеку. И в то же время мешать им я не хотела — внутри зрело чувство, что все идет правильно, и мне надо лишь уловить нужный момент, чтобы обернуть все себе на пользу. Или не пропустить, когда все это обернется катастрофой — чтобы смягчить последствия удара.
Долго ждать первого переломного момента не пришлось...
В этот раз приезд нимтиорийских послов не стал для меня неожиданностью: один подслушанный обрывок разговора — мой пока еще не вполне понятный дар помог мне оказаться в нужном месте в нужное время — и мне удалось подгадать к аудиенции, в то время как мар Стеумс пребывал в уверенности, что я нахожусь совершенно в другом месте.
Мои прежние догадки оказались верны — только Нимтиори могла быть тем соседом, чьей благосклонности стремился добиться Тауналь. Страна, превосходящая наше королевство по силам, но при этом не интересующаяся территориями, на которую оно успело наложить лапы. В приданное за принцессой давали лишь Заповедные Леса на востоке бывшего княжества Риатана — небольшого государства на севере, присоединенного к Тауналю чуть более десяти лет назад. Тауналю от этих лесов никакой пользы не было, в них вообще мало кому зайти удавалось, а зачем они Владыке Нимтиори, оставалось только гадать. Тауналю же союз с могущественным соседом давал возможность продлить свою агонию еще на долгие десятилетия, а там, кто знает, и оправиться от последствий многочисленных войн, вернуть былую мощь и противостоять окрестным стервятникам не хитроумной дипломатией, но силой оружия. Впрочем, прямой военной помощи в любой ситуации Владыка не обещал — лишь в случае вторжения врага на территорию Тауналя. И вообще, договор, привезенный на подписание королю Уйгару II, был настолько хитро составлен, что возможностей уклониться от союзнических обязательств у Владыки было предостаточно.
Несомненно, такой умный человек, как глава Тайной Канцелярии, не мог не заметить этого, но его, похоже, все устраивало. Что ж, я и раньше подозревала, что он не просто так притаился в тени трона, а преследует какие-то собственные интересы.
Когда размашистая подпись его величества украсила наконец договор, я выскользнула из зала для аудиенций и поспешила вернуться в покои принцессы.
Нэлисса была одна — сидела в гостиной и бездумно листала какой-то роман. Предполагалось, что в это время мы с ней должны прохаживаться по садовым дорожкам в сопровождении охраны, но я уговорила принцессу отменить прогулку в последний момент.
— Ну что? Теперь-то ты мне наконец расскажешь, зачем тебе понадобилось держать меня тут взаперти?
— Теперь расскажу, — я неспешно расположилась в кресле напротив.
— Ну! — проявила нетерпение принцесса.
— Я знаю, за кого тебя выдают замуж. И когда.
Книга сползла с колен девушки и звучно шлепнулась на пол. Принцесса этого даже не заметила.
— Говори же! Не тяни! — рассерженной кошкой зашипела она.
— Владыка Нимтиори. У тебя есть время до весны. Потом — магическая помолвка, и ты отправляешься к жениху. Свадьба не позднее осени.
— Нимтиори! Это... это... хуже не придумаешь! Но почему туда?!
— Тебе объяснить? Или сама догадаешься?
— Не надо... — сердито буркнула Нэл. — Я понимаю... Но Нимтиори! Сумеречная сторона, где никогда не восходит солнце! Король-колдун! Мы с Ианнаром не сможем быть вместе даже тайком. От него ничего не скроешь!
— Нэл! Что за крестьянские суеверия? Сумеречная сторона — это древнее название, никто толком не помнит, откуда оно взялось, но со сменой дня и ночи в Нимтиори все в полном порядке, и солнце такое же, как везде.
— Да знаю я! — огрызнулась Нэлисса. — Это... от безысходности. Но про Владыку правда, и не вздумай спорить. У него действительно есть какой-то дар, который позволяет ему знать обо всем, что происходит во дворце.
Я и не думала спорить. О том, что Владыка Нимтиори владеет неким особым даром — не колдовским, как утверждали чародеи, к магии эта его способность никакого отношения не имеет, — было известно: скрыть от него что-либо, происходящее на территории дворца, не представлялось возможным. Потому и посольства предпочитали останавливаться на столичных постоялых дворах, чтобы иметь возможность посовещаться без пригляда. Впрочем, надуть Владыку все равно никому не удавалось — помимо дара он обладал еще и недюжинным умом и был искусен в дипломатических хитросплетениях.
— А что ты переживаешь раньше времени? Может, он тебе понравится? Достаточно молод, умен... Портретов не видела, но может, и собой хорош...
— Что ты такое говоришь! — Нэл экспрессивно воздела руки к потолку, но тут же уронила их, обмякла вся, словно из нее стержень вынули.
— Только не говори мне, что ты всерьез влюблена в Ианнара! Или?.. Не могу поверить.
— Я тоже не могу, — горько усмехнулась принцесса. — И вообще... я сама не знаю, что со мной происходит. Сначала эта была просто игра. Понимаешь, наша общая игра. Я знала, что нравлюсь ему, но не настолько, чтобы он потерял голову. И он мне... не настолько. Мне неизвестны его настоящие цели, но я всего лишь хотела, чтобы... это случилось с тем, кого я выберу сама, прежде чем меня отдадут чужому мужчине. А теперь... Я себе представить не могу, что кто-то другой прикасается ко мне... — Нэлисса всхлипнула сдавленно, а потом разразилась рыданиями.
С немалым трудом мне удалось заставить ее подняться и увести в спальню — еще не хватало, чтобы кто-нибудь явился на шум и обнаружил принцессу в таком плачевном состоянии. Едва ли нам удалось бы скрыть причину ее слез, а если бы она еще и высказалась в запале неосторожно...
Пришлось влить в нее хорошую дозу успокоительного со снотворным эффектом. Неудивительно, что принцесса не только пропустила ужин, но и не шелохнулась, когда ближе к полуночи через подоконник легко перемахнул Ианнар.
С магом мне пришлось объясняться самой. Он выслушал меня с мрачным видом, кивнул, коснулся щеки девушки невесомым поцелуям и исчез, растворившись в заоконной темноте.
С утра принцесса была мрачна, задумчива, но от вчерашней истерики не осталось и следа.
После завтрака явился учитель — вопреки обыкновению, без привычной папки с записями — и пустился в пространный рассказ о «дивных странах, полных чудес». Нимтиори не упоминал, но и без того было ясно: ему поручено мягко намекнуть принцессе, что где-то там, за горизонтом, есть страны, где тоже можно жить. Пожалуй, с этими намеками он слегка припозднился, даже если не учитывать то, что принцессе уже известно о том, какую участь ей готовят. Словом, ничего нового учитель нам не поведал, а иссякнув по истечении пары часов, торжественно попрощался, заявив, что это было последнее его занятие и он страшно горд, что ему довелось обучать саму принцессу, но его высокородная ученица умна не по годам и умудрилась в столь юном возрасте превзойти своего наставника в науках...
Нэлисса слушала эту неприкрытую лесть, едва заметно кривила губы в брезгливой гримасе, но не спорила — дождалась конца словоизвержения, вежливо поблагодарила и вышла из классной комнаты, лишь за порогом позволив себе выдохнуть и пробормотать сквозь зубы:
— Наконец-то мы избавились от этого занудного болвана!
Облегчение принцессы я полностью разделяла. Часы, проведенные в классе, мы воспринимали не иначе, как потерю времени, которое можно было бы потратить на более приятные и полезные занятия.
Однако сейчас время шло к обеду, а после него — к ожидаемой с заметным нетерпением прогулке. И скрыть от меня это нетерпение Нэлисса не могла. Она и не стремилась.
— Что ты сказала Ианнару?
— Ничего особенного: ты получила неприятное известие, понервничала, и мне пришлось напоить тебя успокоительным. Я не знала, насколько откровенной могу с ним быть.
— Что ж, значит, я расскажу сама. Так даже лучше.
Подслушивать разговор мага и принцессы я не стала — они опять перешли на шепот, а мне не хотелось нависать над ними, лишний раз вызывая недовольство Нэлиссы. Впрочем, я не тревожилась. О да, на моих глазах рождался заговор, это несомненно, но я была уверена, что мне, так или иначе, придется стать его соучастницей, и некоторые в некоторые детали меня посвятят, а об остальных — ничего не поделаешь! — придется догадываться самой.
Так что я стояла чуть в стороне и наблюдала — в основном, за лицом принцессы, потому что разгадать мага было куда труднее. Вот Нэлисса говорит сама — о том, какую партию для нее подобрали и что она сама по этому поводу думает. А в глазах уже нет ни паники, ни тоски, которые я наблюдала накануне, а есть неумолимая решимость. И смотрит принцесса на своего мага так, что он мужчиной себя чувствовать перестанет, если — вот прямо сейчас! — не придумает чего-нибудь дельного. И маг отвечает, а на лице принцессы проступает улыбка — неуверенная, робкая, но исполненная надежды. Похоже, предложение мага ей нравится, и не просто нравится, а соответствует ее собственным задумкам. Принцесса украдкой бросает взгляд на меня, и в глазах ее мелькает сомнение, пока еще не оформившееся в конкретную мысль. Сейчас она наверняка выкинет его из головы, забудет, увлеченная своими планами, но позже непременно задумается: а что делать с Тенью в той новой жизни, которую она себе намечтала?
Надеюсь, в этот момент я окажусь рядом и смогу подбросить ненавязчивую подсказку...
Вопреки моим ожиданиям, принцесса не спешила заводить со мной разговор о своих планах. Она молчала остаток дня и заговорила только следующим утром, после завтрака.
— У нас с тобой высвободилось время до самого обеда. Мар Стеумс в эти часы пока на тебя не претендует. Как ты смотришь на то, чтобы посвятить их учебе? — издалека зашла.
— Чему же хочет выучиться ее высочество? — поддержала я игру.
— Например, освоить еще один язык.
— Неужели нимтиорийский?
— Не угадала! — усмехнулась Нэлисса. — Я хотела бы овладеть ругалденским.
Вот он, выбор! Выбор посоха во всех его проявлениях. Не скажу, чтобы это стало для меня неожиданностью, просто решимость принцессы одновременно обнадеживала и пугала меня. Насколько ее хватит, этой решимости? Не иссякнет ли она, когда Нэл столкнется с необходимостью действовать?
Выбор... еще не окончательный. Ничто не помешает ей изменить его, времени еще полно. Да и поняла ли она, что это был именно тот выбор?
В отличие от Нэлиссы, я сразу знала, что посох — это не только странствия, но и магия, только не могла сообразить, какое отношение магия имеет к принцессе. Между тем, если бы я подумала, то могла вспомнить, что в Нимтиори обычно не коронуют жен владык. Вернее, это происходит только в каких-то особых ситуациях, и за всю известную историю этой страны такое случалось всего трижды. Значит, венец — атрибут не самой Нэлиссы, а мужчины. Равно как и посох. Догадка забрезжила у меня, когда в нашу жизнь вторгся Ианнар. Вот тогда-то мне и пришла на ум история Нимтиори.
Впрочем, и более известному значению этого символа предстоит сыграть свою роль — путь принцесса выбрала неблизкий. Ругалденский — это ведь не только язык одного из королевств нашего континента, это еще и язык его заокеанских колоний: покуда Тауналь завоевывал соседние земли, а Нимтиори исследовала и присоединяла малонаселенные восточные территории, Ругалден тем временем покорял моря, и где-то там, по ту сторону бескрайних водных пространств, отважные мореплаватели открыли земли, сулящие немалые богатства тем, кто рискнет поселиться на них — в немыслимой дали от привычного мира. И маги были на этих землях в большой цене.
Ну и еще один резон имелся в этом — за морем принцессу и ее спутника не возьмет никакой магический поиск, даже самый мощный — на родственной крови.
Если уж искать убежище, то только там, где тебя не достанут. И если уж расставаться с прошлым, то только так, чтобы между ним и тобой пролегла пропасть...
— Не боишься?
Принцесса вздрогнула:
— Ты догадалась? Хотя... о чем это я? Ты не могла не догадаться. И — да, боюсь, — призналась девушка, — безумно боюсь. Но еще больше я боюсь сдаться и предать саму себя.
— Понимаю, — я действительно понимала ее опасения — они отзывались согласием в моей душе.
— Поддержи меня, — горячо заговорила принцесса, — поддержи, и я обещаю, что постараюсь дать тебе свободу. Ты ведь об этом мечтаешь, правда?
Правда. Только сейчас ты заговорила об этом, чтобы обеспечить себе мою помощь, а главное — молчание. А скоро до тебя дойдет, что это необходимость, что там, в новой жизни, Тень будет лишней. И какой способ ты выберешь, чтобы избавиться от обузы? Вспомнишь ли о своих обещаниях?
— Не лезь! — скомандовала Нэлисса. — Это ко мне.
Да уж понятно, что не ко мне... Я вздохнула и снова улеглась, прислушиваясь к возне за занавеской. Вмешиваться я не собиралась — в конце концов, в мои обязанности входило охранять жизнь принцессы, а не стеречь ее нравственность.
Меж тем, возня дополнилась бессвязным шепотом и стонами, а потом я ощутила резкую боль... Нет, мне не надо было объяснять, что это такое, я достаточно знала об отношениях мужчины и женщины, чтобы догадаться, что это была не моя боль. Меня больше интересовало другое: значило ли это, что я лишилась невинности одновременно с принцессой или вообще вместо нее? Нет, это было бы совсем нелепо, все же потеря девственности — то не ранение, хоть и причиняет некоторые неудобства. Значит, я забрала только боль, а не... другое.
Маг исчез из спальни под утро, воспользовавшись тем же окном, а я наконец смогла задремать.
Проснулась я за несколько минут до принцессы, прислушалась к своим ощущениям, повздыхала мысленно — уж очень не хотелось вставать, — но все же заставила себя подняться, отодвинула занавеску и... встретила взгляд принцессы — цепкий, давящий.
— Ты никому не скажешь, — с нажимом произнесла она. — Никому — о том, что было сегодня ночью. И о том, что еще будет.
Нет, меня не напугать ни взглядами такими, не словами, но... не враг же я себе, чтобы рассказывать о таком. Это значит, снискать, с одной стороны, ненависть принцессы, а с другой — нажить дополнительные неприятности. Неизвестно ведь, как это воспримут король и глава Тайной Канцелярии, чем все обернется для Нэлиссы и, в конечном итоге, для меня самой.
— Я никому не скажу, — ответила я.
Ианнар приходил не каждую ночь, о нет — даже магам требуется иногда высыпаться. А я скоро привыкла к его поздним визитам и научилась засыпать, не обращая внимания на посторонние звуки. Только удивлялась, что этих двоих не смущает мое присутствие. Ну ладно принцесса — она за год с лишком настолько свыклась с тем, что я неизменно обретаюсь поблизости, что даже не замечает меня. Но маг!
Правда, маг, как выяснилось, меня не видел, даже зная о том, что я рядом. То ли та тетрадка, что давала мне Бьярта, содержала ошибочные сведения, и не всякий маг, знающий о присутствии Тени, способен ее увидеть, то ли это было личной особенностью Ианнара, но факт остается фактом — от этого мага я имела возможность прятаться, что не могло не радовать. Я не сомневалась, что это знание когда-нибудь мне пригодится.
Сами же нежные отношения принцессы и мага я воспринимала как растущее напряжение — не между этими двумя, а в окружающем пространстве... или времени. От них веяло опасностью, азартом, ожиданием, они вынуждали меня постоянно быть начеку. И в то же время мешать им я не хотела — внутри зрело чувство, что все идет правильно, и мне надо лишь уловить нужный момент, чтобы обернуть все себе на пользу. Или не пропустить, когда все это обернется катастрофой — чтобы смягчить последствия удара.
Долго ждать первого переломного момента не пришлось...
В этот раз приезд нимтиорийских послов не стал для меня неожиданностью: один подслушанный обрывок разговора — мой пока еще не вполне понятный дар помог мне оказаться в нужном месте в нужное время — и мне удалось подгадать к аудиенции, в то время как мар Стеумс пребывал в уверенности, что я нахожусь совершенно в другом месте.
Мои прежние догадки оказались верны — только Нимтиори могла быть тем соседом, чьей благосклонности стремился добиться Тауналь. Страна, превосходящая наше королевство по силам, но при этом не интересующаяся территориями, на которую оно успело наложить лапы. В приданное за принцессой давали лишь Заповедные Леса на востоке бывшего княжества Риатана — небольшого государства на севере, присоединенного к Тауналю чуть более десяти лет назад. Тауналю от этих лесов никакой пользы не было, в них вообще мало кому зайти удавалось, а зачем они Владыке Нимтиори, оставалось только гадать. Тауналю же союз с могущественным соседом давал возможность продлить свою агонию еще на долгие десятилетия, а там, кто знает, и оправиться от последствий многочисленных войн, вернуть былую мощь и противостоять окрестным стервятникам не хитроумной дипломатией, но силой оружия. Впрочем, прямой военной помощи в любой ситуации Владыка не обещал — лишь в случае вторжения врага на территорию Тауналя. И вообще, договор, привезенный на подписание королю Уйгару II, был настолько хитро составлен, что возможностей уклониться от союзнических обязательств у Владыки было предостаточно.
Несомненно, такой умный человек, как глава Тайной Канцелярии, не мог не заметить этого, но его, похоже, все устраивало. Что ж, я и раньше подозревала, что он не просто так притаился в тени трона, а преследует какие-то собственные интересы.
Когда размашистая подпись его величества украсила наконец договор, я выскользнула из зала для аудиенций и поспешила вернуться в покои принцессы.
Нэлисса была одна — сидела в гостиной и бездумно листала какой-то роман. Предполагалось, что в это время мы с ней должны прохаживаться по садовым дорожкам в сопровождении охраны, но я уговорила принцессу отменить прогулку в последний момент.
— Ну что? Теперь-то ты мне наконец расскажешь, зачем тебе понадобилось держать меня тут взаперти?
— Теперь расскажу, — я неспешно расположилась в кресле напротив.
— Ну! — проявила нетерпение принцесса.
— Я знаю, за кого тебя выдают замуж. И когда.
Книга сползла с колен девушки и звучно шлепнулась на пол. Принцесса этого даже не заметила.
— Говори же! Не тяни! — рассерженной кошкой зашипела она.
— Владыка Нимтиори. У тебя есть время до весны. Потом — магическая помолвка, и ты отправляешься к жениху. Свадьба не позднее осени.
— Нимтиори! Это... это... хуже не придумаешь! Но почему туда?!
— Тебе объяснить? Или сама догадаешься?
— Не надо... — сердито буркнула Нэл. — Я понимаю... Но Нимтиори! Сумеречная сторона, где никогда не восходит солнце! Король-колдун! Мы с Ианнаром не сможем быть вместе даже тайком. От него ничего не скроешь!
— Нэл! Что за крестьянские суеверия? Сумеречная сторона — это древнее название, никто толком не помнит, откуда оно взялось, но со сменой дня и ночи в Нимтиори все в полном порядке, и солнце такое же, как везде.
— Да знаю я! — огрызнулась Нэлисса. — Это... от безысходности. Но про Владыку правда, и не вздумай спорить. У него действительно есть какой-то дар, который позволяет ему знать обо всем, что происходит во дворце.
Я и не думала спорить. О том, что Владыка Нимтиори владеет неким особым даром — не колдовским, как утверждали чародеи, к магии эта его способность никакого отношения не имеет, — было известно: скрыть от него что-либо, происходящее на территории дворца, не представлялось возможным. Потому и посольства предпочитали останавливаться на столичных постоялых дворах, чтобы иметь возможность посовещаться без пригляда. Впрочем, надуть Владыку все равно никому не удавалось — помимо дара он обладал еще и недюжинным умом и был искусен в дипломатических хитросплетениях.
— А что ты переживаешь раньше времени? Может, он тебе понравится? Достаточно молод, умен... Портретов не видела, но может, и собой хорош...
— Что ты такое говоришь! — Нэл экспрессивно воздела руки к потолку, но тут же уронила их, обмякла вся, словно из нее стержень вынули.
— Только не говори мне, что ты всерьез влюблена в Ианнара! Или?.. Не могу поверить.
— Я тоже не могу, — горько усмехнулась принцесса. — И вообще... я сама не знаю, что со мной происходит. Сначала эта была просто игра. Понимаешь, наша общая игра. Я знала, что нравлюсь ему, но не настолько, чтобы он потерял голову. И он мне... не настолько. Мне неизвестны его настоящие цели, но я всего лишь хотела, чтобы... это случилось с тем, кого я выберу сама, прежде чем меня отдадут чужому мужчине. А теперь... Я себе представить не могу, что кто-то другой прикасается ко мне... — Нэлисса всхлипнула сдавленно, а потом разразилась рыданиями.
С немалым трудом мне удалось заставить ее подняться и увести в спальню — еще не хватало, чтобы кто-нибудь явился на шум и обнаружил принцессу в таком плачевном состоянии. Едва ли нам удалось бы скрыть причину ее слез, а если бы она еще и высказалась в запале неосторожно...
Пришлось влить в нее хорошую дозу успокоительного со снотворным эффектом. Неудивительно, что принцесса не только пропустила ужин, но и не шелохнулась, когда ближе к полуночи через подоконник легко перемахнул Ианнар.
С магом мне пришлось объясняться самой. Он выслушал меня с мрачным видом, кивнул, коснулся щеки девушки невесомым поцелуям и исчез, растворившись в заоконной темноте.
С утра принцесса была мрачна, задумчива, но от вчерашней истерики не осталось и следа.
После завтрака явился учитель — вопреки обыкновению, без привычной папки с записями — и пустился в пространный рассказ о «дивных странах, полных чудес». Нимтиори не упоминал, но и без того было ясно: ему поручено мягко намекнуть принцессе, что где-то там, за горизонтом, есть страны, где тоже можно жить. Пожалуй, с этими намеками он слегка припозднился, даже если не учитывать то, что принцессе уже известно о том, какую участь ей готовят. Словом, ничего нового учитель нам не поведал, а иссякнув по истечении пары часов, торжественно попрощался, заявив, что это было последнее его занятие и он страшно горд, что ему довелось обучать саму принцессу, но его высокородная ученица умна не по годам и умудрилась в столь юном возрасте превзойти своего наставника в науках...
Нэлисса слушала эту неприкрытую лесть, едва заметно кривила губы в брезгливой гримасе, но не спорила — дождалась конца словоизвержения, вежливо поблагодарила и вышла из классной комнаты, лишь за порогом позволив себе выдохнуть и пробормотать сквозь зубы:
— Наконец-то мы избавились от этого занудного болвана!
Облегчение принцессы я полностью разделяла. Часы, проведенные в классе, мы воспринимали не иначе, как потерю времени, которое можно было бы потратить на более приятные и полезные занятия.
Однако сейчас время шло к обеду, а после него — к ожидаемой с заметным нетерпением прогулке. И скрыть от меня это нетерпение Нэлисса не могла. Она и не стремилась.
— Что ты сказала Ианнару?
— Ничего особенного: ты получила неприятное известие, понервничала, и мне пришлось напоить тебя успокоительным. Я не знала, насколько откровенной могу с ним быть.
— Что ж, значит, я расскажу сама. Так даже лучше.
Подслушивать разговор мага и принцессы я не стала — они опять перешли на шепот, а мне не хотелось нависать над ними, лишний раз вызывая недовольство Нэлиссы. Впрочем, я не тревожилась. О да, на моих глазах рождался заговор, это несомненно, но я была уверена, что мне, так или иначе, придется стать его соучастницей, и некоторые в некоторые детали меня посвятят, а об остальных — ничего не поделаешь! — придется догадываться самой.
Так что я стояла чуть в стороне и наблюдала — в основном, за лицом принцессы, потому что разгадать мага было куда труднее. Вот Нэлисса говорит сама — о том, какую партию для нее подобрали и что она сама по этому поводу думает. А в глазах уже нет ни паники, ни тоски, которые я наблюдала накануне, а есть неумолимая решимость. И смотрит принцесса на своего мага так, что он мужчиной себя чувствовать перестанет, если — вот прямо сейчас! — не придумает чего-нибудь дельного. И маг отвечает, а на лице принцессы проступает улыбка — неуверенная, робкая, но исполненная надежды. Похоже, предложение мага ей нравится, и не просто нравится, а соответствует ее собственным задумкам. Принцесса украдкой бросает взгляд на меня, и в глазах ее мелькает сомнение, пока еще не оформившееся в конкретную мысль. Сейчас она наверняка выкинет его из головы, забудет, увлеченная своими планами, но позже непременно задумается: а что делать с Тенью в той новой жизни, которую она себе намечтала?
Надеюсь, в этот момент я окажусь рядом и смогу подбросить ненавязчивую подсказку...
Вопреки моим ожиданиям, принцесса не спешила заводить со мной разговор о своих планах. Она молчала остаток дня и заговорила только следующим утром, после завтрака.
— У нас с тобой высвободилось время до самого обеда. Мар Стеумс в эти часы пока на тебя не претендует. Как ты смотришь на то, чтобы посвятить их учебе? — издалека зашла.
— Чему же хочет выучиться ее высочество? — поддержала я игру.
— Например, освоить еще один язык.
— Неужели нимтиорийский?
— Не угадала! — усмехнулась Нэлисса. — Я хотела бы овладеть ругалденским.
Вот он, выбор! Выбор посоха во всех его проявлениях. Не скажу, чтобы это стало для меня неожиданностью, просто решимость принцессы одновременно обнадеживала и пугала меня. Насколько ее хватит, этой решимости? Не иссякнет ли она, когда Нэл столкнется с необходимостью действовать?
Выбор... еще не окончательный. Ничто не помешает ей изменить его, времени еще полно. Да и поняла ли она, что это был именно тот выбор?
В отличие от Нэлиссы, я сразу знала, что посох — это не только странствия, но и магия, только не могла сообразить, какое отношение магия имеет к принцессе. Между тем, если бы я подумала, то могла вспомнить, что в Нимтиори обычно не коронуют жен владык. Вернее, это происходит только в каких-то особых ситуациях, и за всю известную историю этой страны такое случалось всего трижды. Значит, венец — атрибут не самой Нэлиссы, а мужчины. Равно как и посох. Догадка забрезжила у меня, когда в нашу жизнь вторгся Ианнар. Вот тогда-то мне и пришла на ум история Нимтиори.
Впрочем, и более известному значению этого символа предстоит сыграть свою роль — путь принцесса выбрала неблизкий. Ругалденский — это ведь не только язык одного из королевств нашего континента, это еще и язык его заокеанских колоний: покуда Тауналь завоевывал соседние земли, а Нимтиори исследовала и присоединяла малонаселенные восточные территории, Ругалден тем временем покорял моря, и где-то там, по ту сторону бескрайних водных пространств, отважные мореплаватели открыли земли, сулящие немалые богатства тем, кто рискнет поселиться на них — в немыслимой дали от привычного мира. И маги были на этих землях в большой цене.
Ну и еще один резон имелся в этом — за морем принцессу и ее спутника не возьмет никакой магический поиск, даже самый мощный — на родственной крови.
Если уж искать убежище, то только там, где тебя не достанут. И если уж расставаться с прошлым, то только так, чтобы между ним и тобой пролегла пропасть...
— Не боишься?
Принцесса вздрогнула:
— Ты догадалась? Хотя... о чем это я? Ты не могла не догадаться. И — да, боюсь, — призналась девушка, — безумно боюсь. Но еще больше я боюсь сдаться и предать саму себя.
— Понимаю, — я действительно понимала ее опасения — они отзывались согласием в моей душе.
— Поддержи меня, — горячо заговорила принцесса, — поддержи, и я обещаю, что постараюсь дать тебе свободу. Ты ведь об этом мечтаешь, правда?
Правда. Только сейчас ты заговорила об этом, чтобы обеспечить себе мою помощь, а главное — молчание. А скоро до тебя дойдет, что это необходимость, что там, в новой жизни, Тень будет лишней. И какой способ ты выберешь, чтобы избавиться от обузы? Вспомнишь ли о своих обещаниях?
