Сначала толкнулась в невидимую стену еще раз — безуспешно. Потом перешла в теневую форму. В этом случае стена не спружинила. Я вообще ее не замечала. Просто делала шаг вперед и... оставалась на прежнем месте.
Это было дико, неправильно, непонятно, но... это было.
Я сделала еще несколько тщетных попыток перейти на другую сторону, постепенно смещаясь к югу вдоль границы, пока, наконец, не призналась самой себе, что стучаться головой в глухую стену — не самое осмысленное занятие. И что надо искать другой способ спасения.
Что я знаю? Меня ищут. По крайней мере, должны искать. Магический поиск — это не чудо, которое позволяет мгновенно переместиться к искомому. Он всего лишь указывает направление. Поисковый амулет, изготовленный на крови нельзя активировать чаще раза в сутки, а потом ведь надо еще добраться до объекта. А объект, между прочим, не обязан стоять и ждать, пока его схватят.
Выход у меня был один — двигаться, не позволяя себе задерживаться в одном и том же месте дольше, чем на два-три дня. И двигаться, непредсказуемо меняя направление.
Это решение принесло мне облегчение — не все еще потеряно. Да, я не буду знать покоя, но моя свобода покуда остается при мне. Я ведь именно о ней мечтала, а не о покое, правда? И я еще раз мысленно возблагодарила Бьярту, которая не поленилась вложить в мою голову столь необходимые знания о магии.
Бродячую жизнь я решила начать... с покупок. Конечно, путешествуя с обозом я успела обзавестись некоторыми жизненно необходимыми предметами вроде огнива и тарелки с ложкой, но мое походное снаряжение продолжало желать лучшего и гардероб по-прежнему нуждался в обновлении.
Поход до ближайшего городка занял у меня два дня. Еще до закрытия пробравшись в лавку готового платья, ночью я не спеша выбрала себе подходящую одежду — пару дамских костюмов для верховой езды, несколько рубашек, запас нижнего белья, от нехватки которого я страдала особенно сильно.
В этот раз я не стала опускаться до воровства, оставив на прилавке щедрую плату. Пока у меня еще были деньги. О том, что будет, когда они закончатся, я старалась не думать.
Базарчик в центре города сделал меня богаче на добротный заплечный мешок, небольшой гибкий лук с запасом стрел, охотничий нож, котелок и легкое походное одеяло. И беднее на некоторое количество монет.
К полудню, отягощенная изрядно увеличившейся поклажей, я уже шагала прочь из города навстречу новым впечатлениям.
В тот момент я еще не догадывалась, что пройдет совсем немного времени — и все дороги сольются для меня в одну — бесконечную. И пыльные чердаки в похожих один на другой городах станут обыденностью, а домашняя постель и ванна — несбыточной мечтой.
Кажется, я бродила по просторам страны целый месяц. А может, и целую вечность — я как-то быстро перестала следить за календарем.
У моего путешествия не было конкретной цели, новые виды перестали впечатлять, а денег больше не осталось, и мне теперь приходилось утолять голод ворованной пищей, поскольку удачно поохотиться получалось не всегда. Я бы даже сказала, редко — плохая из меня получилась добытчица.
Одно радовало — погода установилась теплая, и мыться я теперь могла куда чаще, чем в начале своего путешествия. Не в благоустроенных ванных с теплой водой, разумеется, а в лесных озерах и реках. И я считала, что, значит, не совсем еще одичала, раз чистота все еще имеет для меня значение. Впрочем, месяц — это, наверно, слишком маленький срок, чтобы утратить человеческий облик. А вечность — срок достаточный?
Время — это не стрелки часов, и даже не сменяющие друг друга день и ночь.
Мне достаточно было знать, что наступило лето. Что вон там, за грядой холмов, меня ждет очередной безликий город. А в городе — трактиры, где можно хорошо поесть. Главное — выбрать самый крупный и многолюдный. В таких местах никто не заметит, если убудет немного готовой пищи на кухне. А еще в городе наверняка есть оружейная лавка, в которой я смогу пополнить запас стрел. И одежная, в которая предложит мне несколько подходящих тряпок на выбор, взамен тем, что сносились за время скитаний. А может, мне повезет — и найдется постель, на которую не будут претендовать никакие непрошеные гости — вроде змеи, которая на рассвете заползла на мою стоянку.
Мечты, мечты... Но я все равно очень хотела попасть туда. Меня неумолимо влекло именно в этот городишко, название которого я пока не знала.
Городишко оказался так себе. Довольно невзрачный. Не городишко, конечно, а целый город — пусть и не слишком большой, но куда крупнее того захолустья, в котором я останавливалась в прошлый раз. Здесь имелся даже парк с прудами, и не одна торговая улица, а целый квартал, не считая базарной площади в центре.
Но ноги понесли меня на окраину — не в предместье, где селились мастеровые и мелкие торговцы, а в квартал, где виднелись аккуратные небольшие особняки, окруженные садами.
Не иначе как мой своенравный дар в очередной раз подтолкнул меня под руку, заставив открыть калитку. И даже зайти внутрь.
Когда калитка захлопнулась за моей спиной, я сжалась на мгновение с чувством, будто попала в западню. Но это говорили мои страхи, уже въевшаяся в сознание привычка беглянки, постоянно ожидающей подвоха. Между тем, калитка была самая обыкновенная, да и сад не вызывал никаких подозрений. Напротив, он казался уютным и умиротворяющим — слегка одичавший, без ярких цветочных клумб, но еще не заросший бурьяном. И пахло здесь тонко и приятно.
В дом пробираться мне пока не хотелось, моя таинственная «интуиция» больше не побуждала ни к каким действиям, и я решила просто прогуляться по саду, а потом, может быть, посидеть где-нибудь на травке — как раз подходило время перекусить, и из моего заплечного мешка призывно благоухала колбаса, которую я стащила на базаре.
Обогнув дом, я увидела беседку, в которой за накрытым столом сидел пожилой мужчина. Очень пожилой. Я бы даже сказала, старик, да только спину он держал идеально прямо, и лишь многочисленные морщины на лице и руках выдавали весьма преклонный возраст.
Неожиданно для самой себя я остановилась, разглядывая старика самым невежливым образом. И что самое странное, он... тоже смотрел на меня. Неподвижным взглядом слепого человека. Правда, объяснить себе, почему я приняла его за слепого, я не могла. Просто мне так казалось. Как и то, что он меня видел.
— Что застыла? — голос у него оказался тоже старческим, скрипучим. — Шагай сюда, не бойся.
— Вы... видите меня?
— Еще бы мне тебя не видеть! Я все-таки видящий, — хмыкнул мой неожиданный собеседник.
Видящие... О них было известно крайне мало. Кажется, способность к видению тоже считалась даром кого-то из богов, только я не могла вспомнить, какого именно. Видящие встречались очень, очень редко.
— Значит, вы можете видеть Тень.
— Как и все незримое, — довольно улыбнулся старик.
М-да, мне оставалось только порадоваться, что видящих так мало и они не служат никому, кроме своего бога, иначе меня давно бы уже поймали.
— Не поймают, — хихикнул хозяин, — дураки потому что.
Я что, вслух это произнесла? Все-таки одичала, раз совсем себя не контролирую.
— Да тебе и вслух говорить не надо, все на лице написано.
— А-а-а... почему дураки?
— Была чья-то Тень, стала просто Тень, — снова захихикал старик.
А я вдруг подумала, что он совершенно сумасшедший и от таких стоит держаться подальше. Даже попятилась. И лишь спустя несколько долгих мгновений до меня дошло, что именно он сказал.
— Значит, не найдут? — уточнила я.
— Не найдут, — подтвердил старик, — не ту Тень ищут.
Все это не укладывалось у меня в голове, но верить собеседнику очень хотелось. Пусть он очень странный, пусть даже сумасшедший, но ведь он... видящий?
И если он прав, то я, выходит, зря бродяжничала, не зная покоя, боясь осесть где-нибудь больше, чем на несколько дней? Зря сбивала себе ноги, меряя шагами дороги Тауналя? Зря...
— Что ты топчешься? — проворчал хозяин, сбивая меня с мысли. — Садись вот, поешь.
Теперь я заметила, что стол был накрыт на двоих.
— Вы... ждете кого-то?
— Я ждал тебя, смешная Тень. Еще вчера ждал, между прочим, но ты припозднилась.
Да, я задержалась на один день, потому что сбилась с пути, свернув не на ту тропинку, и в итоге вышла на тракт на день позже, чем рассчитывала.
— Откуда вы знали, что я приду?
— Она сказала. Давно еще сказала, я и не поверил — мало ли какие сны снятся. А нынче вот вспомнил и понял, что буду ждать. Потому что час мой близится, а она обещала, что ты будешь со мной до конца. Если придешь. И если останешься.
Слова старика звучали странно. Завораживающе странно. Но желание расспрашивать его дальше куда-то делось. Я села за стол и принялась за еду.
Я наслаждалась. Тем, что впервые за долгое время могу расположиться спокойно за столом и есть не краденый кусок, а угощение. Тем, что могу говорить с этим странным человеком, который меня видит и от которого не надо прятаться. Правда, пока я наслаждалась молча. И только когда тарелка опустела, заговорила:
— Значит, вы знали о моем появлении? Вас... предупредили?
— Давно. Очень давно.
— Может, вы знаете и то, почему я не могу покинуть страну?
— Кровь под запретом, — коротко ответил старик.
— Моя кровь?
— Не только.
— Подскажете, как мне этот запрет обойти?
— Она сказала, если будешь со мной до конца, откроется путь, — и снова непонятно.
— Почему бы ему не открыться прямо сейчас? — проворчала я.
— Глупая! Я не знаю твоего пути и не могу его открыть. Я не плетельщик. Вот она... она могла. Но она хотела, чтобы ты осталась. И я тоже... хочу.
Я задумалась. Здравый смысл советовал не слушать сумасшедшего старикана и спасаться бегством из этого дома. Усталое тело молило об отдыхе и напоминало, что уж пара деньков в комфортных условиях мне точно во вред не пойдут. А мой непонятный дар, который привел меня сюда, неожиданно замолчал. В конце концов здравый смысл уступил настойчивым мольбам тела и признал, что отдых все-таки необходим.
— Значит, вы предлагаете мне остаться в вашем доме на неопределенный срок. И в каком качестве?
— Будешь моей гостьей. Мне нужно от тебя не так уж много — просто чтобы ты говорила со мной по вечерам. И проводила, когда я буду уходить. У меня здесь не бывает чужих людей, а слуги делают свою работу, но ночевать в доме не остаются. Это устраивает и меня, и их. Безумного Райнера в городе побаиваются, знаешь ли. Хотя едва ли многие помнят почему. Но меня устраивает. Да, устраивает. Но иногда хочется поговорить с кем-то, кроме книг и духов.
— Духов?
— Духов, — подтвердил старик. — Ты их видишь? Странно. Ты ведь тоже должна видеть незримое. Только у меня это дар Идьярда, Отверзающего очи, а у тебя способность в крови. Впрочем, спит — и ладно. Не надо тебе этого.
Похоже, безумный Райнер нуждался не столько в собеседнике, сколько в свободных ушах, готовых внимать его болтовне. Во всяком случае, он не ждал от меня ответов, а говорил, говорил. Я не все из сказанного понимала — порой оно действительно напоминало речи безумца: вроде бы связно, но смысл ускользает.
Старик рассказывал о заведенных в доме порядках, о служанках — кухарке и горничной, которые делают свою работу и уходят, о Сьюнаре и Лии, которые, наоборот, находятся здесь постоянно, но кто это такие, Райнер так и не объяснил.
Так, разговаривая, хозяин поднялся и отправился через сад к дому. Шел он ровно, уверенно, не спотыкаясь, и я удивилась, с чего мне пришло в голову, что он слеп.
Дом он мне показывал целиком, распахивая передо мной каждую дверь. Горничная, крепко сбитая тетка средних лет, опасливо покосилась на хозяина, разглагольствующего перед пустотой, поежилась, а потом чуть слышно выдохнула с облегчением, когда мы покинули гостиную, где она протирала пыль. Кухарка нашего появления словно и не заметила. Она с мрачной сосредоточенностью кромсала овощи на разделочной доске и даже не обернулась, услышав голос Райнера.
— Они не болтливы, — зачем-то пояснил мне старик, — потому я и держу их на работе.
На чердак мы, к счастью, подниматься не стали, зато хозяин повел меня в подвал. Миновав вход в продуктовый погреб, Райнер отворил дальнюю дверь и сделал приглашающий жест:
— А это владения Сьюнара и Лии. Вообще-то они бывают везде, где бываю я, но представлять нового жильца им положено именно здесь. Духи должны принять тебя.
Я не только никого и ничего не увидела, но даже и не почувствовала. Ни колебаний воздуха, ни прикосновений. Только задумалась в очередной раз, имею ли я дело с настоящим Видящим, или с опасным психом, который сейчас представляет меня воображаемым духам, а ночью, может, прирезать решит. Впрочем, одно другому не мешает. Равно как ни первое, ни второе не помешает мне провести здесь парочку относительно спокойных деньков и присмотреться. А уж со стариком я как-нибудь справлюсь, если что.
Старик вывел меня из подвала, оставил в уже опустевшей гостиной, а сам вышел. Не было хозяина примерно с четверть часа, и вернулся он, довольно потирая руки.
— Я распорядился, чтобы тебе приготовили комнату и купили всякие мелочи, необходимые молодой девушке. Кроме одежды — для этого я пригласил портного.
— Портного?! — я опешила. — Как вы себе это представляете? Или портной у вас тоже видящий?
— Портной у нас будет... не-видящий, — старик снова хихикнул.
Мне оставалось только вздохнуть. Игривое настроение хозяина я разделить не могла, но и беспокойства оно не вызывало, просто мне не нравилось не понимать, а Райнер не спешил с объяснениями. Да, кстати...
— А как мне вас называть?
— Так и называй, Райнером. Эпитет «безумный», ладно уж, можешь не прибавлять, я легко обойдусь без этих светских расшаркиваний, — хозяин ухмыльнулся.
Я пожала плечами — мне по-прежнему не было весело. В гостиной повисла тишина. Я разглядывала комнату, хозяин не сводил пристального взгляда с меня. Мне пока не хотелось больше ни о чем спрашивать, а старик то ли иссяк, разом вывалив на меня поток слов, то ли просто пожалел мою бедную голову.
Минуты текли в безмолвии, пока в гостиную не заглянула давешняя служанка. Женщина склонила голову, метнув на хозяина беспокойный взгляд, и произнесла тихо:
— Покои для гостьи готовы.
— Ну что ж, пойдем! — тут же бодро подскочил Райнер.
Гостевые покои в доме старого Видящего не шли ни в какое сравнение с дворцовыми — всего одна скромно обставленная комната — шкаф, кровать, туалетный столик... Но зато к ним примыкала ванная комната, а там — горячая вода, несбыточная мечта моей нынешней жизни.
Я едва дождалась, пока хозяин удалится, бросив напоследок:
— Располагайся. Портной придет после ужина.
Вдоволь наплескавшись в ванне, я обнаружила, что ужин мне подали в комнату — видимо, хозяин действительно решил пощадить мои непривычные уши и оставить на время в покое.
Портного я ожидала с любопытством: что же такое задумал Райнер? Что ж, когда мастер зашел в комнату, я оценила слова о «невидящем»: на глазах портного красовалась повязка. Мужчина в нерешительности замер на пороге, и я протянула ему руку, помогая войти.
Мерки он снимал на ощупь.
— Мне сказали, вы не носите платьев? Какие костюмы вам бы подошли? Какие цвета предпочитаете?
Впервые в жизни меня спросили о предпочтениях в одежде, и я озадачилась — до сих пор не приходилось задумываться о таких вещах.
Это было дико, неправильно, непонятно, но... это было.
Я сделала еще несколько тщетных попыток перейти на другую сторону, постепенно смещаясь к югу вдоль границы, пока, наконец, не призналась самой себе, что стучаться головой в глухую стену — не самое осмысленное занятие. И что надо искать другой способ спасения.
Что я знаю? Меня ищут. По крайней мере, должны искать. Магический поиск — это не чудо, которое позволяет мгновенно переместиться к искомому. Он всего лишь указывает направление. Поисковый амулет, изготовленный на крови нельзя активировать чаще раза в сутки, а потом ведь надо еще добраться до объекта. А объект, между прочим, не обязан стоять и ждать, пока его схватят.
Выход у меня был один — двигаться, не позволяя себе задерживаться в одном и том же месте дольше, чем на два-три дня. И двигаться, непредсказуемо меняя направление.
Это решение принесло мне облегчение — не все еще потеряно. Да, я не буду знать покоя, но моя свобода покуда остается при мне. Я ведь именно о ней мечтала, а не о покое, правда? И я еще раз мысленно возблагодарила Бьярту, которая не поленилась вложить в мою голову столь необходимые знания о магии.
Бродячую жизнь я решила начать... с покупок. Конечно, путешествуя с обозом я успела обзавестись некоторыми жизненно необходимыми предметами вроде огнива и тарелки с ложкой, но мое походное снаряжение продолжало желать лучшего и гардероб по-прежнему нуждался в обновлении.
Поход до ближайшего городка занял у меня два дня. Еще до закрытия пробравшись в лавку готового платья, ночью я не спеша выбрала себе подходящую одежду — пару дамских костюмов для верховой езды, несколько рубашек, запас нижнего белья, от нехватки которого я страдала особенно сильно.
В этот раз я не стала опускаться до воровства, оставив на прилавке щедрую плату. Пока у меня еще были деньги. О том, что будет, когда они закончатся, я старалась не думать.
Базарчик в центре города сделал меня богаче на добротный заплечный мешок, небольшой гибкий лук с запасом стрел, охотничий нож, котелок и легкое походное одеяло. И беднее на некоторое количество монет.
К полудню, отягощенная изрядно увеличившейся поклажей, я уже шагала прочь из города навстречу новым впечатлениям.
В тот момент я еще не догадывалась, что пройдет совсем немного времени — и все дороги сольются для меня в одну — бесконечную. И пыльные чердаки в похожих один на другой городах станут обыденностью, а домашняя постель и ванна — несбыточной мечтой.
***
Кажется, я бродила по просторам страны целый месяц. А может, и целую вечность — я как-то быстро перестала следить за календарем.
У моего путешествия не было конкретной цели, новые виды перестали впечатлять, а денег больше не осталось, и мне теперь приходилось утолять голод ворованной пищей, поскольку удачно поохотиться получалось не всегда. Я бы даже сказала, редко — плохая из меня получилась добытчица.
Одно радовало — погода установилась теплая, и мыться я теперь могла куда чаще, чем в начале своего путешествия. Не в благоустроенных ванных с теплой водой, разумеется, а в лесных озерах и реках. И я считала, что, значит, не совсем еще одичала, раз чистота все еще имеет для меня значение. Впрочем, месяц — это, наверно, слишком маленький срок, чтобы утратить человеческий облик. А вечность — срок достаточный?
Время — это не стрелки часов, и даже не сменяющие друг друга день и ночь.
Мне достаточно было знать, что наступило лето. Что вон там, за грядой холмов, меня ждет очередной безликий город. А в городе — трактиры, где можно хорошо поесть. Главное — выбрать самый крупный и многолюдный. В таких местах никто не заметит, если убудет немного готовой пищи на кухне. А еще в городе наверняка есть оружейная лавка, в которой я смогу пополнить запас стрел. И одежная, в которая предложит мне несколько подходящих тряпок на выбор, взамен тем, что сносились за время скитаний. А может, мне повезет — и найдется постель, на которую не будут претендовать никакие непрошеные гости — вроде змеи, которая на рассвете заползла на мою стоянку.
Мечты, мечты... Но я все равно очень хотела попасть туда. Меня неумолимо влекло именно в этот городишко, название которого я пока не знала.
Городишко оказался так себе. Довольно невзрачный. Не городишко, конечно, а целый город — пусть и не слишком большой, но куда крупнее того захолустья, в котором я останавливалась в прошлый раз. Здесь имелся даже парк с прудами, и не одна торговая улица, а целый квартал, не считая базарной площади в центре.
Но ноги понесли меня на окраину — не в предместье, где селились мастеровые и мелкие торговцы, а в квартал, где виднелись аккуратные небольшие особняки, окруженные садами.
Не иначе как мой своенравный дар в очередной раз подтолкнул меня под руку, заставив открыть калитку. И даже зайти внутрь.
Когда калитка захлопнулась за моей спиной, я сжалась на мгновение с чувством, будто попала в западню. Но это говорили мои страхи, уже въевшаяся в сознание привычка беглянки, постоянно ожидающей подвоха. Между тем, калитка была самая обыкновенная, да и сад не вызывал никаких подозрений. Напротив, он казался уютным и умиротворяющим — слегка одичавший, без ярких цветочных клумб, но еще не заросший бурьяном. И пахло здесь тонко и приятно.
В дом пробираться мне пока не хотелось, моя таинственная «интуиция» больше не побуждала ни к каким действиям, и я решила просто прогуляться по саду, а потом, может быть, посидеть где-нибудь на травке — как раз подходило время перекусить, и из моего заплечного мешка призывно благоухала колбаса, которую я стащила на базаре.
Обогнув дом, я увидела беседку, в которой за накрытым столом сидел пожилой мужчина. Очень пожилой. Я бы даже сказала, старик, да только спину он держал идеально прямо, и лишь многочисленные морщины на лице и руках выдавали весьма преклонный возраст.
Неожиданно для самой себя я остановилась, разглядывая старика самым невежливым образом. И что самое странное, он... тоже смотрел на меня. Неподвижным взглядом слепого человека. Правда, объяснить себе, почему я приняла его за слепого, я не могла. Просто мне так казалось. Как и то, что он меня видел.
— Что застыла? — голос у него оказался тоже старческим, скрипучим. — Шагай сюда, не бойся.
— Вы... видите меня?
— Еще бы мне тебя не видеть! Я все-таки видящий, — хмыкнул мой неожиданный собеседник.
Видящие... О них было известно крайне мало. Кажется, способность к видению тоже считалась даром кого-то из богов, только я не могла вспомнить, какого именно. Видящие встречались очень, очень редко.
— Значит, вы можете видеть Тень.
— Как и все незримое, — довольно улыбнулся старик.
М-да, мне оставалось только порадоваться, что видящих так мало и они не служат никому, кроме своего бога, иначе меня давно бы уже поймали.
— Не поймают, — хихикнул хозяин, — дураки потому что.
Я что, вслух это произнесла? Все-таки одичала, раз совсем себя не контролирую.
— Да тебе и вслух говорить не надо, все на лице написано.
— А-а-а... почему дураки?
— Была чья-то Тень, стала просто Тень, — снова захихикал старик.
А я вдруг подумала, что он совершенно сумасшедший и от таких стоит держаться подальше. Даже попятилась. И лишь спустя несколько долгих мгновений до меня дошло, что именно он сказал.
— Значит, не найдут? — уточнила я.
— Не найдут, — подтвердил старик, — не ту Тень ищут.
Все это не укладывалось у меня в голове, но верить собеседнику очень хотелось. Пусть он очень странный, пусть даже сумасшедший, но ведь он... видящий?
И если он прав, то я, выходит, зря бродяжничала, не зная покоя, боясь осесть где-нибудь больше, чем на несколько дней? Зря сбивала себе ноги, меряя шагами дороги Тауналя? Зря...
— Что ты топчешься? — проворчал хозяин, сбивая меня с мысли. — Садись вот, поешь.
Теперь я заметила, что стол был накрыт на двоих.
— Вы... ждете кого-то?
— Я ждал тебя, смешная Тень. Еще вчера ждал, между прочим, но ты припозднилась.
Да, я задержалась на один день, потому что сбилась с пути, свернув не на ту тропинку, и в итоге вышла на тракт на день позже, чем рассчитывала.
— Откуда вы знали, что я приду?
— Она сказала. Давно еще сказала, я и не поверил — мало ли какие сны снятся. А нынче вот вспомнил и понял, что буду ждать. Потому что час мой близится, а она обещала, что ты будешь со мной до конца. Если придешь. И если останешься.
Слова старика звучали странно. Завораживающе странно. Но желание расспрашивать его дальше куда-то делось. Я села за стол и принялась за еду.
Я наслаждалась. Тем, что впервые за долгое время могу расположиться спокойно за столом и есть не краденый кусок, а угощение. Тем, что могу говорить с этим странным человеком, который меня видит и от которого не надо прятаться. Правда, пока я наслаждалась молча. И только когда тарелка опустела, заговорила:
— Значит, вы знали о моем появлении? Вас... предупредили?
— Давно. Очень давно.
— Может, вы знаете и то, почему я не могу покинуть страну?
— Кровь под запретом, — коротко ответил старик.
— Моя кровь?
— Не только.
— Подскажете, как мне этот запрет обойти?
— Она сказала, если будешь со мной до конца, откроется путь, — и снова непонятно.
— Почему бы ему не открыться прямо сейчас? — проворчала я.
— Глупая! Я не знаю твоего пути и не могу его открыть. Я не плетельщик. Вот она... она могла. Но она хотела, чтобы ты осталась. И я тоже... хочу.
Я задумалась. Здравый смысл советовал не слушать сумасшедшего старикана и спасаться бегством из этого дома. Усталое тело молило об отдыхе и напоминало, что уж пара деньков в комфортных условиях мне точно во вред не пойдут. А мой непонятный дар, который привел меня сюда, неожиданно замолчал. В конце концов здравый смысл уступил настойчивым мольбам тела и признал, что отдых все-таки необходим.
— Значит, вы предлагаете мне остаться в вашем доме на неопределенный срок. И в каком качестве?
— Будешь моей гостьей. Мне нужно от тебя не так уж много — просто чтобы ты говорила со мной по вечерам. И проводила, когда я буду уходить. У меня здесь не бывает чужих людей, а слуги делают свою работу, но ночевать в доме не остаются. Это устраивает и меня, и их. Безумного Райнера в городе побаиваются, знаешь ли. Хотя едва ли многие помнят почему. Но меня устраивает. Да, устраивает. Но иногда хочется поговорить с кем-то, кроме книг и духов.
— Духов?
— Духов, — подтвердил старик. — Ты их видишь? Странно. Ты ведь тоже должна видеть незримое. Только у меня это дар Идьярда, Отверзающего очи, а у тебя способность в крови. Впрочем, спит — и ладно. Не надо тебе этого.
Похоже, безумный Райнер нуждался не столько в собеседнике, сколько в свободных ушах, готовых внимать его болтовне. Во всяком случае, он не ждал от меня ответов, а говорил, говорил. Я не все из сказанного понимала — порой оно действительно напоминало речи безумца: вроде бы связно, но смысл ускользает.
Старик рассказывал о заведенных в доме порядках, о служанках — кухарке и горничной, которые делают свою работу и уходят, о Сьюнаре и Лии, которые, наоборот, находятся здесь постоянно, но кто это такие, Райнер так и не объяснил.
Так, разговаривая, хозяин поднялся и отправился через сад к дому. Шел он ровно, уверенно, не спотыкаясь, и я удивилась, с чего мне пришло в голову, что он слеп.
Дом он мне показывал целиком, распахивая передо мной каждую дверь. Горничная, крепко сбитая тетка средних лет, опасливо покосилась на хозяина, разглагольствующего перед пустотой, поежилась, а потом чуть слышно выдохнула с облегчением, когда мы покинули гостиную, где она протирала пыль. Кухарка нашего появления словно и не заметила. Она с мрачной сосредоточенностью кромсала овощи на разделочной доске и даже не обернулась, услышав голос Райнера.
— Они не болтливы, — зачем-то пояснил мне старик, — потому я и держу их на работе.
На чердак мы, к счастью, подниматься не стали, зато хозяин повел меня в подвал. Миновав вход в продуктовый погреб, Райнер отворил дальнюю дверь и сделал приглашающий жест:
— А это владения Сьюнара и Лии. Вообще-то они бывают везде, где бываю я, но представлять нового жильца им положено именно здесь. Духи должны принять тебя.
Я не только никого и ничего не увидела, но даже и не почувствовала. Ни колебаний воздуха, ни прикосновений. Только задумалась в очередной раз, имею ли я дело с настоящим Видящим, или с опасным психом, который сейчас представляет меня воображаемым духам, а ночью, может, прирезать решит. Впрочем, одно другому не мешает. Равно как ни первое, ни второе не помешает мне провести здесь парочку относительно спокойных деньков и присмотреться. А уж со стариком я как-нибудь справлюсь, если что.
Старик вывел меня из подвала, оставил в уже опустевшей гостиной, а сам вышел. Не было хозяина примерно с четверть часа, и вернулся он, довольно потирая руки.
— Я распорядился, чтобы тебе приготовили комнату и купили всякие мелочи, необходимые молодой девушке. Кроме одежды — для этого я пригласил портного.
— Портного?! — я опешила. — Как вы себе это представляете? Или портной у вас тоже видящий?
— Портной у нас будет... не-видящий, — старик снова хихикнул.
Мне оставалось только вздохнуть. Игривое настроение хозяина я разделить не могла, но и беспокойства оно не вызывало, просто мне не нравилось не понимать, а Райнер не спешил с объяснениями. Да, кстати...
— А как мне вас называть?
— Так и называй, Райнером. Эпитет «безумный», ладно уж, можешь не прибавлять, я легко обойдусь без этих светских расшаркиваний, — хозяин ухмыльнулся.
Я пожала плечами — мне по-прежнему не было весело. В гостиной повисла тишина. Я разглядывала комнату, хозяин не сводил пристального взгляда с меня. Мне пока не хотелось больше ни о чем спрашивать, а старик то ли иссяк, разом вывалив на меня поток слов, то ли просто пожалел мою бедную голову.
Минуты текли в безмолвии, пока в гостиную не заглянула давешняя служанка. Женщина склонила голову, метнув на хозяина беспокойный взгляд, и произнесла тихо:
— Покои для гостьи готовы.
— Ну что ж, пойдем! — тут же бодро подскочил Райнер.
Гостевые покои в доме старого Видящего не шли ни в какое сравнение с дворцовыми — всего одна скромно обставленная комната — шкаф, кровать, туалетный столик... Но зато к ним примыкала ванная комната, а там — горячая вода, несбыточная мечта моей нынешней жизни.
Я едва дождалась, пока хозяин удалится, бросив напоследок:
— Располагайся. Портной придет после ужина.
Вдоволь наплескавшись в ванне, я обнаружила, что ужин мне подали в комнату — видимо, хозяин действительно решил пощадить мои непривычные уши и оставить на время в покое.
Портного я ожидала с любопытством: что же такое задумал Райнер? Что ж, когда мастер зашел в комнату, я оценила слова о «невидящем»: на глазах портного красовалась повязка. Мужчина в нерешительности замер на пороге, и я протянула ему руку, помогая войти.
Мерки он снимал на ощупь.
— Мне сказали, вы не носите платьев? Какие костюмы вам бы подошли? Какие цвета предпочитаете?
Впервые в жизни меня спросили о предпочтениях в одежде, и я озадачилась — до сих пор не приходилось задумываться о таких вещах.
