Глаза цвета Петербургского неба
Это было раннее утро – еще сонное, но уже начинающее шуметь и бурлить, растворяясь в суете питерского вокзала. Люди спешили, тащили за собой чемоданы, опаздывали и ждали, ругались и плакали, и в огромной, нелепой толпе тонуло все – каждый попавший сюда становился немножко несчастным и оторванным от мира, как щепка в океане.
Я стояла, поддерживая ногой огромный черный чемодан, одновременно ловя постоянно сползающую с плеча сумку, и кутаясь в шарф – моя одежда немного не соответствовала погоде. Однако город в очередной раз щадил меня – это утро никак нельзя было назвать холодным, дождя не было, ветер был совсем слаб. Да и оставалось только полчаса до того, как прибудет наш с отцом поезд – и увезет меня домой, далеко-далеко, где мне останется только вспоминать несколько необыкновенных недель своего пребывания здесь.
Я сама захотела ждать на перроне, а не в душном помещении – и стояла, вдыхая воздух Санкт-Петербурга. Нет, я говорю не о запахе, присущем таким шумным и не сильно чистым, обычно, местам – напротив, вокруг меня было весьма опрятно и уютно. Но здесь, как и во всем городе, был особенный воздух – хотя я до сих пор не могу внятно сказать, в чем его отличие от того, которым я дышу всю свою жизнь. Не то чище, не то свежее.… Да что говорить, в Питере все оказалось другое. Голубое небо здесь выше и ярче, огромные, красивые дома – теплее, люди на улицах добрее, дожди – яростнее и обильнее, а солнце – долгожданнее. Само собой мне было очень жаль покидать этот город…
В голове все, что стряслось за последние пять дней, сплелось в огромный, но дорогой сердцу ком – начиная с соседа по купе, галантного, поразившего меня своим джентльменским поведением и акцентом петербуржца, и заканчивая жетоном из метро, который я оставила себе на память. Перед глазами мелькали разноцветные картинки - восхитившие меня своим великолепием дворцы, в которых каждая вещица – настоящий шедевр; наикрасивейшие здания, попадавшиеся на каждом шагу, так что, идя по улице, устаешь вертеть головой; огромные сады и парки с отпечатками творчества великих Растрелли, Щедрина и Мартоса; улыбчивые и дружелюбные прохожие…
- Не хочется уезжать? – Раздался вдруг совсем близко от меня приятный голос, бесцеремонно вторгаясь в мои мысли и заставляя резко повернуть голову.
Этот голос принадлежал высокому парню лет 23, очень красивому – по крайней мере, мне так показалось. У него были длинные, где-то до лопаток темные, заплетенные в хвост волосы, правильные, не резкие черты лица, и очень необычные глаза. Столкнувшись с ними взглядом, я буквально сразу утонула в золотистом, теплом сиянии, не сразу вспомнив, что мне был задан вполне конкретный вопрос.
- Да, так и есть… Мне очень нравится этот город. – Я поправила волосы, и неловко улыбнулась, словно извиняясь за странное, заторможенное поведение.
- Ты не живешь здесь. – Угадал незнакомец, перехватывая мой, начинающий падать, чемодан. – Приехала сюда отдохнуть или погостить, и мгновенно влюбилась в этот город, не так ли?
- Да, я здесь первый раз, приехала с отцом посмотреть достопримечательности, сама живу далеко.– Сухо пояснила я, все-таки по привычке настороженно относясь к незнакомому мне человеку.
Парень заметил мой недружелюбный, немного непонятный настрой, открыто улыбнулся, глядя на меня, и произнес:
- У тебя чудесные волосы. Такого цвета здесь листва осенью – такая же золотая. И глаза… Цвета Петербургского неба.
Я не выдержала и улыбнулась в ответ, не зная, однако, что ответить и как реагировать. Желая совершить хоть какое-то действие чтобы не стоять столбом, я осмотрелась в поисках отца - того не было и видно. Хотя я и сама не знала, хочу ли, чтоб он пришел, или нет – просто парень, стоявший рядом, сбивал меня с толку.
- Не нервничай так, - Снова послышался его голос, безумно знакомый, и отчего-то кажущийся родным, как будто я уже слышала его множество раз. – Я ничего плохого не сделаю. Тем более, мы ведь знакомы.- он пожал плечами
Я полностью развернулась к парню, теперь уже на полных правах вглядевшись в его лицо, в каждую черточку. Обычно я не сильно хорошо
запоминаю лица, особенно учитывая то, что мои самые близкие друзья имеют какую-то неуловимую мимику, но совсем из моей головы не пропадала еще ни одна личность, даже случайно встреченная, если, конечно, она меня чем-то цепляла и заставляла обратить на себя внимание. Однако как я не напрягала память - он не казался мне знакомым.
- Слушай сердцем - предложил парень.
Подул легкий ветерок. Этот аромат.…Такой неопределенный.… Кажется, пахло осенью, свежестью и дождем, однако тут же я начинала чувствовать морозную свежесть, а еще через пару минут смутно улавливаемый запах, который ощущаешь, когда берешь в руки старую книгу - терпкий, странный, но вместе с тем приятный. Со мной начало твориться что-то необычное – я перестала слышать шум и голоса людей вокруг, исчезли печальные мысли о том, что скоро уезжать, пропало ощущение нелепости ситуации, в которой я оказалась…
Чуть подождав, я открыла глаза, встретившись взглядом с юношей. В этих глазах было все – солнечный свет, осенняя листва, золото Петергофских фонтанов, все такое теплое, обволакивающее, нежное…
- Ты знаешь кто я - Парень ласково улыбнулся и склонил голову на бок, как птица. - У тебя очень цепкий взгляд. Наверное, поэтому твое воображение дает жизнь не только мне, но сотне других миров. Надеюсь, это вдохновение будет жить...
И правда. Я вдруг поняла, о чем он, и что действительно знаю его.
Золотой блеск закружил меня в вальсе, унося вдаль. Я едва успевала вдыхать прохладный воздух, теряясь среди радужных картин, знакомых добрых лиц, улиц, проспектов, красок и запахов, а сердце рвалось из груди, переполненное такой новой, и в то же время давно знакомой мелодией.…
- Эй, сколько можно тебя звать? Мы опоздаем!
Голос отца рывком вытащил меня из небытия. Я охнула, подхватывая чемодан и сумку. Парня рядом не было…
Вот и наш поезд. Немного беготни – и я в вагоне. Отец запихивает чемоданы под сидение… Я же, все еще пребывая в замешательстве, села, складывая немного дрожащие руки на коленях. Суета.… Снова вокруг меня суета. Голос отца, и еще какого-то мужчины, проходящие мимо люди, ищущие свои места.… Повернувшись к окну, я лихорадочно искала в толпе, стоящей снаружи, на перроне, золотистые глаза. Но их не было.… Неужели все это мне привиделось?
Я опустила взгляд, и рука привычно потянулась в карман куртки за забившимися вглубь наушниками – хотелось найти утешение хоть в музыке. Однако – вместо проводков я извлекла зажатые в ладонь золотые осенние листья, такие же золотые, как все, что есть в этом городе.
- Откуда они у тебя? – удивился отец, продолжая заниматься чем-то своим. – Сейчас ведь август…
Я не ответила, разворачивая и разглаживая листочки - обрывки того, что мне осталось. От чего-то теплые, такие яркие, с тонкими прожилками… Кусочки вдохновения на моей ладони.
- Используй свой талант правильно. – Тихо прошелестело в голове.
Вскинув взгляд, я столкнулась с теплым золотом знакомых глаз. Улыбка, и легкий кивок – поезд тронулся, и толпа начала медленно, но верно убегать прочь.
Я снова опустила голову, взглянув на золотые листочки в руке. А когда опять посмотрела в окно - ни толпы, ни вокзала, ничего уже не было. И только в холодном стекле отражались глаза цвета Петербургского неба…
Это было раннее утро – еще сонное, но уже начинающее шуметь и бурлить, растворяясь в суете питерского вокзала. Люди спешили, тащили за собой чемоданы, опаздывали и ждали, ругались и плакали, и в огромной, нелепой толпе тонуло все – каждый попавший сюда становился немножко несчастным и оторванным от мира, как щепка в океане.
Я стояла, поддерживая ногой огромный черный чемодан, одновременно ловя постоянно сползающую с плеча сумку, и кутаясь в шарф – моя одежда немного не соответствовала погоде. Однако город в очередной раз щадил меня – это утро никак нельзя было назвать холодным, дождя не было, ветер был совсем слаб. Да и оставалось только полчаса до того, как прибудет наш с отцом поезд – и увезет меня домой, далеко-далеко, где мне останется только вспоминать несколько необыкновенных недель своего пребывания здесь.
Я сама захотела ждать на перроне, а не в душном помещении – и стояла, вдыхая воздух Санкт-Петербурга. Нет, я говорю не о запахе, присущем таким шумным и не сильно чистым, обычно, местам – напротив, вокруг меня было весьма опрятно и уютно. Но здесь, как и во всем городе, был особенный воздух – хотя я до сих пор не могу внятно сказать, в чем его отличие от того, которым я дышу всю свою жизнь. Не то чище, не то свежее.… Да что говорить, в Питере все оказалось другое. Голубое небо здесь выше и ярче, огромные, красивые дома – теплее, люди на улицах добрее, дожди – яростнее и обильнее, а солнце – долгожданнее. Само собой мне было очень жаль покидать этот город…
В голове все, что стряслось за последние пять дней, сплелось в огромный, но дорогой сердцу ком – начиная с соседа по купе, галантного, поразившего меня своим джентльменским поведением и акцентом петербуржца, и заканчивая жетоном из метро, который я оставила себе на память. Перед глазами мелькали разноцветные картинки - восхитившие меня своим великолепием дворцы, в которых каждая вещица – настоящий шедевр; наикрасивейшие здания, попадавшиеся на каждом шагу, так что, идя по улице, устаешь вертеть головой; огромные сады и парки с отпечатками творчества великих Растрелли, Щедрина и Мартоса; улыбчивые и дружелюбные прохожие…
- Не хочется уезжать? – Раздался вдруг совсем близко от меня приятный голос, бесцеремонно вторгаясь в мои мысли и заставляя резко повернуть голову.
Этот голос принадлежал высокому парню лет 23, очень красивому – по крайней мере, мне так показалось. У него были длинные, где-то до лопаток темные, заплетенные в хвост волосы, правильные, не резкие черты лица, и очень необычные глаза. Столкнувшись с ними взглядом, я буквально сразу утонула в золотистом, теплом сиянии, не сразу вспомнив, что мне был задан вполне конкретный вопрос.
- Да, так и есть… Мне очень нравится этот город. – Я поправила волосы, и неловко улыбнулась, словно извиняясь за странное, заторможенное поведение.
- Ты не живешь здесь. – Угадал незнакомец, перехватывая мой, начинающий падать, чемодан. – Приехала сюда отдохнуть или погостить, и мгновенно влюбилась в этот город, не так ли?
- Да, я здесь первый раз, приехала с отцом посмотреть достопримечательности, сама живу далеко.– Сухо пояснила я, все-таки по привычке настороженно относясь к незнакомому мне человеку.
Парень заметил мой недружелюбный, немного непонятный настрой, открыто улыбнулся, глядя на меня, и произнес:
- У тебя чудесные волосы. Такого цвета здесь листва осенью – такая же золотая. И глаза… Цвета Петербургского неба.
Я не выдержала и улыбнулась в ответ, не зная, однако, что ответить и как реагировать. Желая совершить хоть какое-то действие чтобы не стоять столбом, я осмотрелась в поисках отца - того не было и видно. Хотя я и сама не знала, хочу ли, чтоб он пришел, или нет – просто парень, стоявший рядом, сбивал меня с толку.
- Не нервничай так, - Снова послышался его голос, безумно знакомый, и отчего-то кажущийся родным, как будто я уже слышала его множество раз. – Я ничего плохого не сделаю. Тем более, мы ведь знакомы.- он пожал плечами
Я полностью развернулась к парню, теперь уже на полных правах вглядевшись в его лицо, в каждую черточку. Обычно я не сильно хорошо
запоминаю лица, особенно учитывая то, что мои самые близкие друзья имеют какую-то неуловимую мимику, но совсем из моей головы не пропадала еще ни одна личность, даже случайно встреченная, если, конечно, она меня чем-то цепляла и заставляла обратить на себя внимание. Однако как я не напрягала память - он не казался мне знакомым.
- Слушай сердцем - предложил парень.
Подул легкий ветерок. Этот аромат.…Такой неопределенный.… Кажется, пахло осенью, свежестью и дождем, однако тут же я начинала чувствовать морозную свежесть, а еще через пару минут смутно улавливаемый запах, который ощущаешь, когда берешь в руки старую книгу - терпкий, странный, но вместе с тем приятный. Со мной начало твориться что-то необычное – я перестала слышать шум и голоса людей вокруг, исчезли печальные мысли о том, что скоро уезжать, пропало ощущение нелепости ситуации, в которой я оказалась…
Чуть подождав, я открыла глаза, встретившись взглядом с юношей. В этих глазах было все – солнечный свет, осенняя листва, золото Петергофских фонтанов, все такое теплое, обволакивающее, нежное…
- Ты знаешь кто я - Парень ласково улыбнулся и склонил голову на бок, как птица. - У тебя очень цепкий взгляд. Наверное, поэтому твое воображение дает жизнь не только мне, но сотне других миров. Надеюсь, это вдохновение будет жить...
И правда. Я вдруг поняла, о чем он, и что действительно знаю его.
Золотой блеск закружил меня в вальсе, унося вдаль. Я едва успевала вдыхать прохладный воздух, теряясь среди радужных картин, знакомых добрых лиц, улиц, проспектов, красок и запахов, а сердце рвалось из груди, переполненное такой новой, и в то же время давно знакомой мелодией.…
- Эй, сколько можно тебя звать? Мы опоздаем!
Голос отца рывком вытащил меня из небытия. Я охнула, подхватывая чемодан и сумку. Парня рядом не было…
Вот и наш поезд. Немного беготни – и я в вагоне. Отец запихивает чемоданы под сидение… Я же, все еще пребывая в замешательстве, села, складывая немного дрожащие руки на коленях. Суета.… Снова вокруг меня суета. Голос отца, и еще какого-то мужчины, проходящие мимо люди, ищущие свои места.… Повернувшись к окну, я лихорадочно искала в толпе, стоящей снаружи, на перроне, золотистые глаза. Но их не было.… Неужели все это мне привиделось?
Я опустила взгляд, и рука привычно потянулась в карман куртки за забившимися вглубь наушниками – хотелось найти утешение хоть в музыке. Однако – вместо проводков я извлекла зажатые в ладонь золотые осенние листья, такие же золотые, как все, что есть в этом городе.
- Откуда они у тебя? – удивился отец, продолжая заниматься чем-то своим. – Сейчас ведь август…
Я не ответила, разворачивая и разглаживая листочки - обрывки того, что мне осталось. От чего-то теплые, такие яркие, с тонкими прожилками… Кусочки вдохновения на моей ладони.
- Используй свой талант правильно. – Тихо прошелестело в голове.
Вскинув взгляд, я столкнулась с теплым золотом знакомых глаз. Улыбка, и легкий кивок – поезд тронулся, и толпа начала медленно, но верно убегать прочь.
Я снова опустила голову, взглянув на золотые листочки в руке. А когда опять посмотрела в окно - ни толпы, ни вокзала, ничего уже не было. И только в холодном стекле отражались глаза цвета Петербургского неба…
