Маран сидел на троне, в нетерпении постукивая пальцами по колену. Эльфы! Все-таки не усидели в лесу, вышли. Эльдар отыскал своего повелителя у него дома, тот впервые за несколько месяцев навестил жену. Невидимая под туманной маской легкая улыбка коснулась губ императора. Рина встретила мужа так, будто он только вчера покинул дом, обняла, поцеловала, накрыла стол, даже не заругалась, как обычно бывало. Иногда Марану казалось, что она все знает и все понимает, только молчит, чтобы не огорчать его. А ночью Рина была на удивление нежна, как будто прощаясь.
Под утро его плеча осторожно коснулся эльдар. Император открыл глаза и сразу понял, что произошло что-то чрезвычайное, никогда до сих пор его не тревожили дома. Уже уходя в туман портала, Маран почему-то оглянулся. За спиной стояла жена и молча смотрела ему вслед. Столько тоски и боли было в этом взгляде, что ему стало не по себе. Возникло ощущение, что она прощается, что больше им не свидеться, что это последняя встреча. Маран поежился. Предчувствие смерти давно не давало покоя, казалось, потусторонний мир открыл глаза и жадно уставился в его душу. Выжидающе уставился. Снова вздохнув, император опустил голову. Что бы там ни случилось, долг есть долг.
Пора и о деле подумать. Жаль, что Пятеро в Нартагале и даже связи с ними нет, невозможно отозвать с задания. Порталы смогли прикрыть завесой, с немалым трудом, но смогли, а вот амулеты не вышло. Совсем иной тип заклятий. Перехватить разговор не мог никто, но вот сам факт того, что кто-то переговаривается при помощи магии, уловит любой более-менее толковый выпускник Ализиума. Осталось только надеяться, что мальчишки не задержатся. Посольство явно прибыло с целью узнать о судьбе Тинувиэля.
— Хранящий Свет, владыка Эльварана Фартаэль Эллевалерие со свитой к его величеству! — провозгласил появившийся в дверях распорядитель церемоний и отступил в сторону, низко кланяясь вошедшим.
Значит, стражник не ошибся, отец Тинувиэля действительно прибыл в империю. Интересно. В зал приемов ступил очень похожий на своего сына статный эльф в белоснежных одеждах. Струящиеся по плечам черные волосы стягивал платиновый обруч с огромным белым драгоценным камнем. В руках он держал витой посох из живого дерева. Следом вошли еще трое эльфов и прекрасная среброволосая эльфийка. Какая красавица... Маран даже вздрогнул. Знал, что женщины перворожденных красивы, но не знал, что настолько.
— Приветствую вас, царственный брат мой! — Император встал с трона и направился навстречу эльфу.
Они встретились на середине зала и уважительно поклонились друг другу. Маран сразу понял, что перед ним маг ненамного слабее его самого. То же самое понял и Фартаэль, но ничего не сказал.
— И я приветствую императора Элиана Марана Пятого! — негромко сказал он. — Не уделит ли мне царственный собрат несколько минут для приватного разговора?
— Я хотел просить вас о том же. Нам есть о чем поговорить, весь наш мир стоит на краю пропасти, вы, наверное, это знаете.
— Пока только подозревал, — задумчиво сказал эльф. — Вы, к сожалению, подтвердили мои подозрения. Но главная причина нашего визита иная. Мой младший сын.
— Тинувиэль Эллевалериэ, — вздохнул император. — Знаете ли вы, кем является ваш сын?
— Горным мастером, — предположил Фартаэль. — Он мечтал об этом, и я рад, если он сумел добиться желаемого.
— Если бы только горным мастером... — в голосе Марана слышалась обреченность. — Ваш сын — носитель зеленых мечей Жизни.
— Вы уверены?! — Уши эльфа резко дернулись. — Они существуют?
— Существуют, — кивнул император. — И не только они. Все пять пар великих мечей пришли в мир. Вам это о чем-то говорит?
— Говорит... — неохотно ответил Фартаэль. — О многом. Пророчество Пятерых впервые было произнесено в Эльваране больше четырех тысяч лет назад, задолго до вашего Завоевателя. Но о нем знают только высшие маги и Хранящий Свет, слишком опасное знание.
— Ваш сын — один из Пятерых, — развел руками Маран. — Понимаю, что для вас в этом нет ничего приятного, но факт остается фактом. Мечи дали побратимам крылья. Тинувиэль крылат.
— Вы хотите сказать, что Пятеро стали кровными братьями?! — вскинулся эльф.
— Да. А что?
— Тогда у нашего мира есть шанс выжить. Если бы они стали врагами, то никто и ничто нас не спасло бы. В вашем варианте пророчества этого нет, да и быть не могло.
— Вот как? — голос императора дрогнул. — Я подозревал, что оно неполно. Не складывалось как-то, не хватало чего-то для завершения мозаики.
— А что с внешним кругом? — Фартаэль снова передернул ушами. — С Семерыми?
— Пятеро собраны, за шестой этим утром отправились в Нартагаль. Ваш сын с остальными носителями великих мечей.
— Это опасно?
— Естественно, — пожал плечами Маран. — Но они хорошие бойцы, уже на уровне невидимок находятся. Или эвеалей Зеленой Стражи.
— Это меньше чем за год? — удивился эльф.
— Да. Их тренировали по моему приказу так, как не тренировали никого и никогда. Им передали все возможные знания. И старались добиться, чтобы мальчишки не возгордились. Мне кажется, у нас получилось. Ребята добрые, всегда помогут, не считают себя самыми сильными, никого на моей памяти не унижали. Испытание они прошли страшное, но не предали друзей. Отреклись от всего дорогого, но не предали.
— Мне хотелось бы услышать обо всем этом подробнее... — Фартаэль задумчиво прикусил губу.
— Пройдемте в мой кабинет, — пригласил Маран. — Нам действительно о многом надо поговорить. Я искренне рад вашему визиту.
— Давно нам стоило поговорить. — Эльф вздохнул, с искренним интересом глядя на высокую фигуру в мантии с туманной маской вместо лица.
— Кстати, вы знаете, что Тинувиэль очень на вас обижен?
— Знаю... — Фартаэль тяжело вздохнул. — Он оставил письмо, убегая. Мальчик изо всех сил тянулся, пытался доказать мне, что чего-то стоит, а мне некогда было им заниматься. Да вы ведь сами император, понимаете, что это за адская ноша.
— Понимаю, — согласился Маран. — Но все-таки, извините, вы были неправы.
— Согласен. После бегства мальчика я много думал, многое понял. Поэтому и отправил по всему миру отряды эвеалей на поиски. Когда мне доложили, что малыша видели в Тарсидаре, решил отправиться с посольством лично. Раз юного эльфа не убили здесь, а приняли как своего, то с вами можно иметь дело.
— Надеюсь, — с легкой иронией сказал его величество. — Прошу вас!
Император с Хранящим Свет скрылись в кабинете, а остальных эльфов повели показать город.
Час шел за часом, Ланиг с Керталом места себе не находили, то и дело справляясь, не появились ли еще молодые оболтусы. Однако их все не было. Император продолжал беседовать с Фартаэлем. В общем, причин для беспокойства хватало. Когда наконец сообщили, что на плацу перед казармами открылся портал, эльдар без промедления перенес Кертала туда. Дождавшись Лека с девушкой, старый мастер быстро провел посвящение Неизвестной в ученицы, отправил ее и Ле к остальным девушкам, поселил в казарму нартагальца и отправился во дворец. Тинувиэль, узнав о визите отца, так испугался, что это выглядело смешно, но Керталу было совсем не до смеха.
Зал Приемов приближался. Принц морщил уши и чувствовал себя до крайности неуютно. Он уже заметил стоявших в некотором отдалении эвеалей Зеленой Стражи, многих из которых хорошо знал. Все они осуждающе смотрели на него, кое-кто даже показывал жестами, что думает по поводу умственных способностей молодого идиота, создавшего всем столько проблем. Это никак не добавляло Тинувиэлю бодрости. Но когда то же самое показал один из магов, стоявших у входа, принц разозлился. Хватит! Он уже не тот беззащитный мальчишка, над которым безнаказанно может издеваться каждый! Призвав Силу Жизни, юный эльф ощутил за спиной биение крыльев и насмешливо усмехнулся магу, потрясенному аурой, внезапно вспыхнувшей вокруг не имевшего никаких способностей к магии младшего принца. Тинувиэль удовлетворенно кивнул и вошел в Зал Приемов.
— Носитель зеленых мечей Жизни, принц из дома Хранящего Свет, младший горный мастер боевого братства Элианской империи Тинувиэль Эллевалерие! — объявил распорядитель церемоний.
Принц вышел на середину зала, вырвал картаги из ножен и заставил их лезвия на мгновение полыхнуть зеленым огнем. При этом внимательно смотрел в глаза отца, застывшего рядом с троном императора. И не видел там ничего, кроме грусти и сочувствия.
— Здравствуй, сын, — негромко сказал владыка Эльварана, подходя. — Я рад тебя видеть. И прости, я тебя обидел. Я был несправедлив.
Отец просит прощения?! Тинувиэль от изумления едва мог дышать. Когда такое бывало? Да никогда! Хранящий Свет на его памяти ни у кого прощения не просил, даже если был неправ. Тинувиэль, не выдержав, ступил вперед и обнял отца. Обида обидой, но Фартаэль всегда был для младшего принца кумиром, именно ради него Тинувиэль пытался чего-то достичь, доказать, что не бесполезен, не глуп. А над ним в ответ смеялись, отец не обращал внимания, а старшие братья изводили. Если честно, Тинувиэль бежал из дому от отчаяния, не было больше сил терпеть всеобщее пренебрежение.
— Ты выбрал себе страшную судьбу, мальчик мой... — негромко сказал Фартаэль. — Ты даже не представляешь, насколько страшную. Быть одним из Пятерых? Я бы врагу этого не пожелал. Но ты выбрал.
— Да, я выбрал отец, — вздохнул Тинувиэль. — Или меня выбрали? Не знаю. Иногда сомневаюсь, но...
— Дороги назад нет?
— Нет.
— Знаю. Помни только, что у тебя есть дом и те, кто тебя любит.
— А любят ли? — По губам принца скользнула горькая усмешка — Прости, но я в этом разуверился. Кто-нибудь из братьев мне хоть раз доброе слово сказал? Нет. Помог? Нет. Научил чему-нибудь? Опять нет. Только насмехались. Не знаю, сумею ли я это забыть, отец. Простить, возможно, и сумею. Когда-нибудь. А вот забыть...
— Ты повзрослел... — Фартаэль прикусил губу. — Я виноват, был слишком занят, и не заметил, что у меня проблемы в семье. Еще раз прости.
— Постараюсь, отец. — Тинувиэль несмело улыбнулся. — Но от кровного брата я не отрекусь. Никогда.
— А кто тебе сказал, что ты должен от него отрекаться? — удивился Хранящий Свет.
— Ты. В моем видении во время Испытания. Ты дал мне выбор: или отречься, или быть изгнанным. Я выбрал изгнание.
— Страшное испытание... — помрачнел Фартаэль. — Но ты должен понять, что в реальности я никогда бы от тебя такого не потребовал.
— Но мой кровный брат — орк!
— Что с того? Сейчас речь идет, похоже, о самом существовании нашего мира. Не до старых разногласий.
— Существовании мира?! — Уши принца от удивления встали торчком. — Что ты имеешь в виду?
— Увы, не знаю, — развел руками Хранящий Свет. — Но не зря же впервые за десять тысяч лет собрались Пятеро? Думаешь, это ради какой-то там войны? Вряд ли, здесь что-то много большее.
— Ясно. — Тинувиэль прищурился, размышляя над неожиданными известиями.
Распорядитель церемоний представил эльфам остальных носителей великих мечей. Фартаэль с интересом оглядел каждого. Только при виде Храта он на мгновение потерял невозмутимость, но ничего не сказал, только поклонился изумленному орку.
— Значит, Свет выбрал тебя, мальчик? — Эльф подошел к Санти. — Хотел бы я знать — почему...
— Я тоже, — скривился рыжий. — Думаете, я мечтал об этом?
— Не думаю. — Уголки губ Фартаэля иронично приподнялись. — Любой эльф, орк или человек, находящийся в здравом уме, бежал бы от такой судьбы куда подальше.
— Бежать некуда... — глухо пробормотал скоморох.
— Увы, — вздохнул эльф.
Затем он повернулся к Леку и спросил:
— Ты носитель Тьмы?
— Да, — кивнул горец.
— Клан уже подчинился тебе?
— Откуда... — вскинулся Лек, но взял себя в руки. — Да.
— Что это значит? — поинтересовался подошедший император.
— Вчера вечером Черный Клан принес мне клятву верности... — неохотно объяснил юноша.
Маран едва не упал от таких известий. Потом задумался. Это меняло вообще все.
— Рассказывай! — коротко приказал император.
Лек снова вздохнул, но не решился противоречить и описал события вчерашнего вечера. Маран с Фартаэлем слушали очень внимательно, задавая какие-то уточняющие вопросы, на которые порой не находилось ответа. Потом горец рассказал о случившемся в Нартагале.
— Ты хочешь сказать, что притащил с собой второго наследника нартагальского престола? — изумился император. — Да-а, с вами, ребятки, не соскучишься...
— А что было делать? — смущенно буркнул Лек. — Не убивать же? Я вот подумал: а что если нам выучить Эхе на горного мастера, а потом посадить на трон?
— Так! — хлопнул в ладоши Маран. — Мальчик, ты гений! Это выход. Это больше, чем выход! Он действительно таков, как ты говоришь? Не обычный нартагалец?
— Нет, далеко не обычный, — покачал головой горец.
— Ладно, подумаем. Наставника ему я подыщу. Или сам хочешь заняться?
— Боюсь, не смогу. Мне еще Элиа и Шестую учить.
— Ладно, это не вопрос, спрошу у старших мастеров, кто сейчас себе ученика ищет. Подберем.
Фартаэль в это время внимательно смотрел на Храта. Тот откуда-то добыл лист бумаги и яростно чиркал по нему графитовым стержнем, бросая горящие взгляды на застывшую у окна Алливи. Эльфийка была настолько прелестна, что многие мужчины в зале восхищенно поглядывали на нее, не рискуя, конечно, подходить — император строго-настрого запретил досаждать перворожденным. Поэтому на красавицу только смотрели, правда, порой очень страстно. Однако во взглядах орка страсти Хранящий Свет не заметил. Там было что-то совсем иное. Только что? Любопытно.
Эльф неслышными шагами приблизился и взглянул на лист бумаги. Грифельный рисунок. Но не просто. Изображенная на нем крылатая девушка неслась над облаками, сжимая в руках картаги. Она вся пылала яростью, она походила на саму богиню войны. И этой девушкой была Алливи. Откуда этот молодой урук-хай знает об истинной сути нежной и беззащитной на вид эльфийки?! Никому ведь...
Фартаэль потрясенно отступил на шаг назад. Перед ним стоял не просто орк, перед ним стоял гениальный художник. Творец. Видящий Суть. Их было так мало, что перед каждым эльфы буквально преклонялись. И уж никак не думал Хранящий Свет, что такой художник может родиться среди урук-хай. Он заметил, что дочь тоже заинтересовалась и подошла.
— Вы позволите? — спросила девушка мелодичным голоском.
— Ась? — Увлекшийся Храт поднял голову и только в этот момент сообразил, кто стоит перед ним. — А... Вы... Это... Извините. Я вас тут нарисовал...
— Да? — Эльфийка озорно улыбнулась. — Так дайте посмотреть.
— В-возьмите... — неловко протянул рисунок орк, во все глаза глядя на красавицу. Все внутри него переворачивалось. Неужели втрескался, идиот несчастный? Нашел в кого влюбиться — в эльфийскую принцессу... В Принцессу?! Так это она?!.
— Видящий! — ошеломленно выдохнула Алливи, опускаясь на одно колено. — Выражаю вам свое уважение, мастер!
— Да какой из меня мастер... — окончательно смутился молодой орк. — Едва рисовать умею...
— Мне нравится, — улыбнулась девушка.
— Ты — Седьмая! — неожиданно для себя самого сказал Храт каким-то гулким, не своим голосом. — Ты — Принцесса!
Он пытался сдержать себя, не понимая, что творится, но не смог, кто-то другой завладел его телом, превратив молодого урук-хай в послушную марионетку. Фартаэль глухо вскрикнул, услышав его слова.
Под утро его плеча осторожно коснулся эльдар. Император открыл глаза и сразу понял, что произошло что-то чрезвычайное, никогда до сих пор его не тревожили дома. Уже уходя в туман портала, Маран почему-то оглянулся. За спиной стояла жена и молча смотрела ему вслед. Столько тоски и боли было в этом взгляде, что ему стало не по себе. Возникло ощущение, что она прощается, что больше им не свидеться, что это последняя встреча. Маран поежился. Предчувствие смерти давно не давало покоя, казалось, потусторонний мир открыл глаза и жадно уставился в его душу. Выжидающе уставился. Снова вздохнув, император опустил голову. Что бы там ни случилось, долг есть долг.
Пора и о деле подумать. Жаль, что Пятеро в Нартагале и даже связи с ними нет, невозможно отозвать с задания. Порталы смогли прикрыть завесой, с немалым трудом, но смогли, а вот амулеты не вышло. Совсем иной тип заклятий. Перехватить разговор не мог никто, но вот сам факт того, что кто-то переговаривается при помощи магии, уловит любой более-менее толковый выпускник Ализиума. Осталось только надеяться, что мальчишки не задержатся. Посольство явно прибыло с целью узнать о судьбе Тинувиэля.
— Хранящий Свет, владыка Эльварана Фартаэль Эллевалерие со свитой к его величеству! — провозгласил появившийся в дверях распорядитель церемоний и отступил в сторону, низко кланяясь вошедшим.
Значит, стражник не ошибся, отец Тинувиэля действительно прибыл в империю. Интересно. В зал приемов ступил очень похожий на своего сына статный эльф в белоснежных одеждах. Струящиеся по плечам черные волосы стягивал платиновый обруч с огромным белым драгоценным камнем. В руках он держал витой посох из живого дерева. Следом вошли еще трое эльфов и прекрасная среброволосая эльфийка. Какая красавица... Маран даже вздрогнул. Знал, что женщины перворожденных красивы, но не знал, что настолько.
— Приветствую вас, царственный брат мой! — Император встал с трона и направился навстречу эльфу.
Они встретились на середине зала и уважительно поклонились друг другу. Маран сразу понял, что перед ним маг ненамного слабее его самого. То же самое понял и Фартаэль, но ничего не сказал.
— И я приветствую императора Элиана Марана Пятого! — негромко сказал он. — Не уделит ли мне царственный собрат несколько минут для приватного разговора?
— Я хотел просить вас о том же. Нам есть о чем поговорить, весь наш мир стоит на краю пропасти, вы, наверное, это знаете.
— Пока только подозревал, — задумчиво сказал эльф. — Вы, к сожалению, подтвердили мои подозрения. Но главная причина нашего визита иная. Мой младший сын.
— Тинувиэль Эллевалериэ, — вздохнул император. — Знаете ли вы, кем является ваш сын?
— Горным мастером, — предположил Фартаэль. — Он мечтал об этом, и я рад, если он сумел добиться желаемого.
— Если бы только горным мастером... — в голосе Марана слышалась обреченность. — Ваш сын — носитель зеленых мечей Жизни.
— Вы уверены?! — Уши эльфа резко дернулись. — Они существуют?
— Существуют, — кивнул император. — И не только они. Все пять пар великих мечей пришли в мир. Вам это о чем-то говорит?
— Говорит... — неохотно ответил Фартаэль. — О многом. Пророчество Пятерых впервые было произнесено в Эльваране больше четырех тысяч лет назад, задолго до вашего Завоевателя. Но о нем знают только высшие маги и Хранящий Свет, слишком опасное знание.
— Ваш сын — один из Пятерых, — развел руками Маран. — Понимаю, что для вас в этом нет ничего приятного, но факт остается фактом. Мечи дали побратимам крылья. Тинувиэль крылат.
— Вы хотите сказать, что Пятеро стали кровными братьями?! — вскинулся эльф.
— Да. А что?
— Тогда у нашего мира есть шанс выжить. Если бы они стали врагами, то никто и ничто нас не спасло бы. В вашем варианте пророчества этого нет, да и быть не могло.
— Вот как? — голос императора дрогнул. — Я подозревал, что оно неполно. Не складывалось как-то, не хватало чего-то для завершения мозаики.
— А что с внешним кругом? — Фартаэль снова передернул ушами. — С Семерыми?
— Пятеро собраны, за шестой этим утром отправились в Нартагаль. Ваш сын с остальными носителями великих мечей.
— Это опасно?
— Естественно, — пожал плечами Маран. — Но они хорошие бойцы, уже на уровне невидимок находятся. Или эвеалей Зеленой Стражи.
— Это меньше чем за год? — удивился эльф.
— Да. Их тренировали по моему приказу так, как не тренировали никого и никогда. Им передали все возможные знания. И старались добиться, чтобы мальчишки не возгордились. Мне кажется, у нас получилось. Ребята добрые, всегда помогут, не считают себя самыми сильными, никого на моей памяти не унижали. Испытание они прошли страшное, но не предали друзей. Отреклись от всего дорогого, но не предали.
— Мне хотелось бы услышать обо всем этом подробнее... — Фартаэль задумчиво прикусил губу.
— Пройдемте в мой кабинет, — пригласил Маран. — Нам действительно о многом надо поговорить. Я искренне рад вашему визиту.
— Давно нам стоило поговорить. — Эльф вздохнул, с искренним интересом глядя на высокую фигуру в мантии с туманной маской вместо лица.
— Кстати, вы знаете, что Тинувиэль очень на вас обижен?
— Знаю... — Фартаэль тяжело вздохнул. — Он оставил письмо, убегая. Мальчик изо всех сил тянулся, пытался доказать мне, что чего-то стоит, а мне некогда было им заниматься. Да вы ведь сами император, понимаете, что это за адская ноша.
— Понимаю, — согласился Маран. — Но все-таки, извините, вы были неправы.
— Согласен. После бегства мальчика я много думал, многое понял. Поэтому и отправил по всему миру отряды эвеалей на поиски. Когда мне доложили, что малыша видели в Тарсидаре, решил отправиться с посольством лично. Раз юного эльфа не убили здесь, а приняли как своего, то с вами можно иметь дело.
— Надеюсь, — с легкой иронией сказал его величество. — Прошу вас!
Император с Хранящим Свет скрылись в кабинете, а остальных эльфов повели показать город.
Час шел за часом, Ланиг с Керталом места себе не находили, то и дело справляясь, не появились ли еще молодые оболтусы. Однако их все не было. Император продолжал беседовать с Фартаэлем. В общем, причин для беспокойства хватало. Когда наконец сообщили, что на плацу перед казармами открылся портал, эльдар без промедления перенес Кертала туда. Дождавшись Лека с девушкой, старый мастер быстро провел посвящение Неизвестной в ученицы, отправил ее и Ле к остальным девушкам, поселил в казарму нартагальца и отправился во дворец. Тинувиэль, узнав о визите отца, так испугался, что это выглядело смешно, но Керталу было совсем не до смеха.
***
Зал Приемов приближался. Принц морщил уши и чувствовал себя до крайности неуютно. Он уже заметил стоявших в некотором отдалении эвеалей Зеленой Стражи, многих из которых хорошо знал. Все они осуждающе смотрели на него, кое-кто даже показывал жестами, что думает по поводу умственных способностей молодого идиота, создавшего всем столько проблем. Это никак не добавляло Тинувиэлю бодрости. Но когда то же самое показал один из магов, стоявших у входа, принц разозлился. Хватит! Он уже не тот беззащитный мальчишка, над которым безнаказанно может издеваться каждый! Призвав Силу Жизни, юный эльф ощутил за спиной биение крыльев и насмешливо усмехнулся магу, потрясенному аурой, внезапно вспыхнувшей вокруг не имевшего никаких способностей к магии младшего принца. Тинувиэль удовлетворенно кивнул и вошел в Зал Приемов.
— Носитель зеленых мечей Жизни, принц из дома Хранящего Свет, младший горный мастер боевого братства Элианской империи Тинувиэль Эллевалерие! — объявил распорядитель церемоний.
Принц вышел на середину зала, вырвал картаги из ножен и заставил их лезвия на мгновение полыхнуть зеленым огнем. При этом внимательно смотрел в глаза отца, застывшего рядом с троном императора. И не видел там ничего, кроме грусти и сочувствия.
— Здравствуй, сын, — негромко сказал владыка Эльварана, подходя. — Я рад тебя видеть. И прости, я тебя обидел. Я был несправедлив.
Отец просит прощения?! Тинувиэль от изумления едва мог дышать. Когда такое бывало? Да никогда! Хранящий Свет на его памяти ни у кого прощения не просил, даже если был неправ. Тинувиэль, не выдержав, ступил вперед и обнял отца. Обида обидой, но Фартаэль всегда был для младшего принца кумиром, именно ради него Тинувиэль пытался чего-то достичь, доказать, что не бесполезен, не глуп. А над ним в ответ смеялись, отец не обращал внимания, а старшие братья изводили. Если честно, Тинувиэль бежал из дому от отчаяния, не было больше сил терпеть всеобщее пренебрежение.
— Ты выбрал себе страшную судьбу, мальчик мой... — негромко сказал Фартаэль. — Ты даже не представляешь, насколько страшную. Быть одним из Пятерых? Я бы врагу этого не пожелал. Но ты выбрал.
— Да, я выбрал отец, — вздохнул Тинувиэль. — Или меня выбрали? Не знаю. Иногда сомневаюсь, но...
— Дороги назад нет?
— Нет.
— Знаю. Помни только, что у тебя есть дом и те, кто тебя любит.
— А любят ли? — По губам принца скользнула горькая усмешка — Прости, но я в этом разуверился. Кто-нибудь из братьев мне хоть раз доброе слово сказал? Нет. Помог? Нет. Научил чему-нибудь? Опять нет. Только насмехались. Не знаю, сумею ли я это забыть, отец. Простить, возможно, и сумею. Когда-нибудь. А вот забыть...
— Ты повзрослел... — Фартаэль прикусил губу. — Я виноват, был слишком занят, и не заметил, что у меня проблемы в семье. Еще раз прости.
— Постараюсь, отец. — Тинувиэль несмело улыбнулся. — Но от кровного брата я не отрекусь. Никогда.
— А кто тебе сказал, что ты должен от него отрекаться? — удивился Хранящий Свет.
— Ты. В моем видении во время Испытания. Ты дал мне выбор: или отречься, или быть изгнанным. Я выбрал изгнание.
— Страшное испытание... — помрачнел Фартаэль. — Но ты должен понять, что в реальности я никогда бы от тебя такого не потребовал.
— Но мой кровный брат — орк!
— Что с того? Сейчас речь идет, похоже, о самом существовании нашего мира. Не до старых разногласий.
— Существовании мира?! — Уши принца от удивления встали торчком. — Что ты имеешь в виду?
— Увы, не знаю, — развел руками Хранящий Свет. — Но не зря же впервые за десять тысяч лет собрались Пятеро? Думаешь, это ради какой-то там войны? Вряд ли, здесь что-то много большее.
— Ясно. — Тинувиэль прищурился, размышляя над неожиданными известиями.
Распорядитель церемоний представил эльфам остальных носителей великих мечей. Фартаэль с интересом оглядел каждого. Только при виде Храта он на мгновение потерял невозмутимость, но ничего не сказал, только поклонился изумленному орку.
— Значит, Свет выбрал тебя, мальчик? — Эльф подошел к Санти. — Хотел бы я знать — почему...
— Я тоже, — скривился рыжий. — Думаете, я мечтал об этом?
— Не думаю. — Уголки губ Фартаэля иронично приподнялись. — Любой эльф, орк или человек, находящийся в здравом уме, бежал бы от такой судьбы куда подальше.
— Бежать некуда... — глухо пробормотал скоморох.
— Увы, — вздохнул эльф.
Затем он повернулся к Леку и спросил:
— Ты носитель Тьмы?
— Да, — кивнул горец.
— Клан уже подчинился тебе?
— Откуда... — вскинулся Лек, но взял себя в руки. — Да.
— Что это значит? — поинтересовался подошедший император.
— Вчера вечером Черный Клан принес мне клятву верности... — неохотно объяснил юноша.
Маран едва не упал от таких известий. Потом задумался. Это меняло вообще все.
— Рассказывай! — коротко приказал император.
Лек снова вздохнул, но не решился противоречить и описал события вчерашнего вечера. Маран с Фартаэлем слушали очень внимательно, задавая какие-то уточняющие вопросы, на которые порой не находилось ответа. Потом горец рассказал о случившемся в Нартагале.
— Ты хочешь сказать, что притащил с собой второго наследника нартагальского престола? — изумился император. — Да-а, с вами, ребятки, не соскучишься...
— А что было делать? — смущенно буркнул Лек. — Не убивать же? Я вот подумал: а что если нам выучить Эхе на горного мастера, а потом посадить на трон?
— Так! — хлопнул в ладоши Маран. — Мальчик, ты гений! Это выход. Это больше, чем выход! Он действительно таков, как ты говоришь? Не обычный нартагалец?
— Нет, далеко не обычный, — покачал головой горец.
— Ладно, подумаем. Наставника ему я подыщу. Или сам хочешь заняться?
— Боюсь, не смогу. Мне еще Элиа и Шестую учить.
— Ладно, это не вопрос, спрошу у старших мастеров, кто сейчас себе ученика ищет. Подберем.
Фартаэль в это время внимательно смотрел на Храта. Тот откуда-то добыл лист бумаги и яростно чиркал по нему графитовым стержнем, бросая горящие взгляды на застывшую у окна Алливи. Эльфийка была настолько прелестна, что многие мужчины в зале восхищенно поглядывали на нее, не рискуя, конечно, подходить — император строго-настрого запретил досаждать перворожденным. Поэтому на красавицу только смотрели, правда, порой очень страстно. Однако во взглядах орка страсти Хранящий Свет не заметил. Там было что-то совсем иное. Только что? Любопытно.
Эльф неслышными шагами приблизился и взглянул на лист бумаги. Грифельный рисунок. Но не просто. Изображенная на нем крылатая девушка неслась над облаками, сжимая в руках картаги. Она вся пылала яростью, она походила на саму богиню войны. И этой девушкой была Алливи. Откуда этот молодой урук-хай знает об истинной сути нежной и беззащитной на вид эльфийки?! Никому ведь...
Фартаэль потрясенно отступил на шаг назад. Перед ним стоял не просто орк, перед ним стоял гениальный художник. Творец. Видящий Суть. Их было так мало, что перед каждым эльфы буквально преклонялись. И уж никак не думал Хранящий Свет, что такой художник может родиться среди урук-хай. Он заметил, что дочь тоже заинтересовалась и подошла.
— Вы позволите? — спросила девушка мелодичным голоском.
— Ась? — Увлекшийся Храт поднял голову и только в этот момент сообразил, кто стоит перед ним. — А... Вы... Это... Извините. Я вас тут нарисовал...
— Да? — Эльфийка озорно улыбнулась. — Так дайте посмотреть.
— В-возьмите... — неловко протянул рисунок орк, во все глаза глядя на красавицу. Все внутри него переворачивалось. Неужели втрескался, идиот несчастный? Нашел в кого влюбиться — в эльфийскую принцессу... В Принцессу?! Так это она?!.
— Видящий! — ошеломленно выдохнула Алливи, опускаясь на одно колено. — Выражаю вам свое уважение, мастер!
— Да какой из меня мастер... — окончательно смутился молодой орк. — Едва рисовать умею...
— Мне нравится, — улыбнулась девушка.
— Ты — Седьмая! — неожиданно для себя самого сказал Храт каким-то гулким, не своим голосом. — Ты — Принцесса!
Он пытался сдержать себя, не понимая, что творится, но не смог, кто-то другой завладел его телом, превратив молодого урук-хай в послушную марионетку. Фартаэль глухо вскрикнул, услышав его слова.
