— До рубежа огневого контакта осталось шесть световых минут, — доложил тактический офицер.
Шемич привычно загнал вглубь предбоевой мандраж и принялся отдавать команду за командой. Единственный росский авианосец выпустил истребители, тут же веером разошедшиеся в стороны, охватывая эскадру с флангов. Адмирал с тоской проводил взглядом отчаянных парней, идущих умирать — каждый из истребителей одновременно являлся брандером. Другого выхода не было, иначе поражение будет быстрым и неминуемым. А брандерная атака истребителей, которой окрайны никак не ждут, может заставить их повернуть обратно. Цена вот только слишком высока — на брандерах шла элита флота, лучшие пилоты, воспитать таких непросто.
— Господин адмирал! — внезапно вскинулся офицер связи, в его глазах горело радостное безумие. — На связи имперский крейсер «Петер Кораблестроитель» с личным вассалом Его величества на борту!
— Слава тебе, Господи! — просиял Шемич. — Давай!
Офицер что-то лихорадочно переключил на пульте, и на стенном экране возникло изображение смутно знакомого молодого офицера в белоснежном мундире личного вассала императора.
— Господин адмирал? — спросил он.
— Да! — четко ответил Шемич.
— Я командир «Петера Кораблестроителя», личный вассал Его величества Алесия II, капитан первого ранга Ландрис. Прибыл по приказу императора для усиления вашей эскадры. После модернизации орудия моего крейсера способны поражать цели на расстоянии до четверти светового часа, оставаясь вне досягаемости орудий противника.
— Сильно! — удовлетворенно хмыкнул адмирал. — Какие будут приказания?
— От меня? — в голосе Ландриса появилась некоторая растерянность.
— Вы — личный вассал императора, — незаметно усмехнулся Шемич. — Согласно табеля о рангах во время отсутствия Его величества вы являетесь верховной властью на любой имперской планете. То же самое и с флотом.
— У меня недостаточно опыта для командования, — справился с собой капитан серого крейсера. — Поэтому возлагаю его на вас. Единственно, для начала я передам окрайнам ультиматум императора, а чтобы они восприняли его всерьез, уничтожу парочку кораблей похуже.
— Почему похуже? — удивился адмирал.
— Нам эти корабли еще пригодятся, — улыбнулся Ландрис. — К тому же в систему Гонхас на форсаже идет ларатский флот, которому приказано любой ценой остановить атаку на Росс, вплоть до кварковой бомбардировки Окрайны. К сожалению, их правительство еще не знает этой приятной новости. Но, думаю, вскоре узнает.
Шемич откинул голову назад и от души расхохотался. Да уж, Алесий шутить не любит, такой жесткости он от императора не ждал. Представив себе реакцию окраинского правительства на прибытие «отмороженных» ларатцев, он довольно потер руки. Вот уж порадуются! А по заслугам сволочам, по заслугам! Нечего было, как падальщикам, накидываться на ослабевшую метрополию.
Ландрис отсалютовал и отключился. «Петер Кораблестроитель» гигантской тенью проскользнул мимо росского флота и вышел на боевую позицию. Адмирал с интересом ждал продолжения «спектакля», испытывая злорадное удовлетворение.
— Капитан имперского крейсера «Петер Кораблестроитель» вызывает командующего окраинским флотом! — раздался из динамиков чей-то холодный голос. — Если вы продолжите движение, буду вынужден атаковать вас.
— Да пошел ты, росская собака! — на окраинском суржике выплюнул вице-атаман Налывайко.
— Что ж, вы сами выбрали.
Яркая вспышка — и один из идущих за флагманским линкором старых рейдеров просто исчез. Вице-атаман только рот открыл от изумления — орудий, способных поражать цель на таком расстоянии, просто не существовало! Новая вспышка и гибель еще одного корабля заставили его поверить. Налывайко чуть не взвыл. Не успел он прийти в себя, как раздался тревожный зуммер срочной связи с родиной.
— Пан вице-атаман! — отрапортовал оператор связи. — Пан премьер вызывает! Срочно!
— Давайте!
На экране возникло осунувшееся лицо Бажана Хмары, вице-атаман никогда не видел премьер-министра в таком состоянии. Впечатление, что тот серьезно заболел или запил.
— Приказываю сдать флот Россу... — едва слышно сказал Хмара.
— Что?!! — ошалело вытаращился на него Налывайко. — Да...
— Только что ларатцы взорвали третью луну нашей планеты и выставили ультиматум. Если мы не сдадим флот Россу, то территорию Окрайны подвергнут кварковой бомбардировке. А вы знаете этих бешеных...
— Но почему?! — едва не взвыл вице-атаман. — Какое им до нас дело?!!
— Император на Белом Крейсере вернулся, — хмуро пояснил премьер. — Ларатцы признали его и вошли в состав Империи. Он приказал им остановить нашу атаку любой ценой...
Налывайко зло сплюнул на пол и принялся материться, да так виртуозно, что остальные в рубке заслушались. Всем уже было ясно, что флот придется сдавать.
— Связь с росским адмиралом! — с ненавистью выплюнул вице-атаман.
— Есть!
— Господин адмирал! — обернулся офицер связи. — Срочный вызов с окраинского флагмана.
— Давай, — вальяжно сказал Шемич.
На экране появилось грубое, багровое лицо пожилого человека, явно находящегося вне себя от гнева.
— Вице-атаман Налывайко, — представился он.
— Адмирал флота Шемич.
— Мы сдаемся... — с трудом выговорил окрайн, судорожно сжимая кулаки.
— Очень хорошо, — лениво бросил адмирал. — Приказываю командам разоружиться, собраться в кают-компаниях, открыть шлюзы и ждать призовые партии. Советую не оказывать сопротивления, а то мои офицеры несколько возбуждены.
— Хорошо, будьте вы прокляты! — злобно рявкнул Налывайко и отключился.
В рубке раздался дружный хохот росских офицеров. Их буквально корчило от смеха, адмирал не отставал от остальных.
— Сегодня будет праздничный ужин с коньяком! — объявил Шемич, немного успокоившись.
— Виват Империи! — грохнули в ответ офицеры. — Виват императору! Виват адмиралу!
Шемич благодарно улыбнулся и облегченно откинулся на спинку кресла. Слава Всевышнему, все обошлось. У Империи снова есть надежда.
Люк белоснежного альфа-корвета, опустившегося на посадочную площадку императорской резиденции, заранее окруженную синтарцами, открылся, и личный вассал в столь же белоснежной форме быстрым шагом сбежал по трапу.
— Виват императору! — дружно грянули синтарцы.
В возвращение его величества они после объявления, сделанного генералом Тарковичем, поначалу не поверили. Однако теперь живое подтверждение находилось перед их глазами. Тем более, что всех личных вассалов они знали в лицо, поэтому сразу узнали капитана «Петера Кораблестроителя» Доминика Ландриса.
Невдалеке сплоченной группой стояли четыре человека — глава ДИБ генерал Таркович, начальник информационной службы Смолин, бывший президент Славич и глава финансового департамента Одич. Ландрис заметил их и подошел.
— Вы арестованы, господин генерал, — обратился он к Тарковичу. — Сдайте оружие.
Тот молча пожал плечами, достал табельный бластер и протянул тут же подошедшим двум синтарцам.
— Приказываю находиться на альфа-корвете до прибытия Его величества, — продолжил личный вассал. — Кто доложит мне о ситуации на планете?
— Э-э-э... — протянул начальник финансового департамента. — Вообще-то говоря, в курсе дел лучше всех генерал Таркович...
— Он арестован! — отрезал Ландрис. — Пройдемте внутрь, там доложитесь.
Вскоре все они сидели в бывшем кабинете главы ДИБ и слушали доклад Смолина. Ситуация на Россе оказалась страшной, возникли сотни группировок, и каждая тянула одеяло в свою сторону, ничуть не заботясь, как это отразится на планете в целом. Многочисленные акты саботажа на национализированных еще императором предприятиях ясно говорили о том, что их координируют из одного центра. Вычислить этот центр пока не удалось. Помимо этого чиновники большинства департаментов ничего не делали, хотя исправно ходили на службу и строили из себя до смерти занятых. Демократы и либералы подняли головы, контролируемые ими средства массовой информации снова поливали грязью все имперское, призывая «вернуть народу свободу». В трех крупных городах продолжалась смута, организованная непонятно кем — никаких требований бунтовщики не выдвигали.
— Интересно, — процедил сквозь зубы Ландрис, — почему генерал Таркович не отдал приказа подавить бунты?
— Синтарцы ему не подчинялись, — объяснил Одич, — а других надежных частей в распоряжении не было. Да и внутренние войска саботировали приказы военного правительства, присоединившись к монархистам.
— Молодцы! — одобрил личный вассал.
— Так-то оно так, но что делать с этим хаосом? — хмуро поинтересовался Славич.
— Где генерал зо Мар-Нейт?
— Ждет в приемной.
— Позовите!
Вскоре в дверях появился командующий синтарским экспедиционным корпусом. Он откозырял Ландрису и застыл по стойке смирно.
— Приказываю без промедления навести должный порядок в городах Лаурин, Соровск и Кромово, — в голосе личного вассала скрежетал ломающийся лед. — А также взять под контроль все государственные учреждения страны. За саботаж чиновников расстреливать на месте. Я ввожу в стране военное положение вплоть до возвращения Его величества Алесия II! Вопросы?
— Децимацию [1]
Ландрис застыл на месте и судорожно сглотнул, осознав, что приказы нужно отдавать осторожнее, ставя четкие рамки. Синтарцы ведь легко проделают еще и не то, у них тормозов нет, как, впрочем, и у ларатцев.
— Только в случае ожесточенного сопротивления, — решившись, сказал он. — С чиновниками поосторожнее, но напугать их следует настолько, чтобы четко осознавали — за каждое действие или бездеятельность придется отвечать. И отвечать своими шкурами. Исполняйте!
— Есть! — генерал четко развернулся на каблуках и строевым шагом вышел из кабинета.
Остальные трое переглянулись и побледнели — они лучше Ландриса знали, что такое отдать власть в руки синтарцев. О да, порядок они наведут, вот только порядок этот будет кладбищенским. А перед императором отчитываться всем придется. Надо бы как-нибудь поделикатнее объяснить этому резвому молодому человеку, что такое синтарцы без поводка. Впрочем, он очень скоро сам это увидит — спорить с голосом императора в открытую никто не решился.
Через тридцать шесть часов впервые за последние полгода вдоволь выспавшегося генерала Тарковича поднял с койки личный вассал с красными, как с перепоя, глазами и перекошенным лицом.
— Что-то случилось?.. — сочувственно поинтересовался глава ДИБ, прекрасно понимая, каково сейчас бедному офицеру.
— Случилось... — обессиленно выдохнул тот, падая на стул. — Я поручил синтарцам навести порядок в госучреждениях и восставших городах...
— Что вы сделали?!. — не поверил своим ушам генерал.
— Поручил синтарцам навести порядок... — мрачно повторил Ландрис.
— Вы спустили с поводка синтарцев?! — Таркович в ужасе схватился за голову. — Представляю, что они наворотили...
— Не представляете... — уныло помотал головой личный вассал. — Я даже не думал, что за столь короткое время можно так запугать народ. В тех трех несчастных городах на улицу никто не выходит, никто не работает, на всех фонарях висят бунтовщики, а в бунтовщики синтарцы записывают за не так сказанное слово. Чиновники после децимации...
— После чего?!! — полезли на лоб глаза генерала.
— Децимации... — тоскливо пробурчал Ландрис. — В общем, они теперь с каждой бумажкой подходят к синтарскому наблюдателю за визой, а те, ничего не понимая в бюрократической волоките, связываются со мной. А я в этом тоже ни хрена не понимаю!
— Сочувствую, — ядовито процедил Таркович.
— До прибытия императора бы продержаться...
— Ой, боюсь, что вы на пару с синтарцами за это время таких дел наворотите, что и император не разгребет...
— Так что же мне делать? — безнадежно спросил вассал.
— Деваться некуда, помогу... — вздохнул генерал, мысленно попрощавшись с надеждой еще немного отдохнуть.
— Спасибо!
— Не за что, одно дело делаем.
Алексей расхаживал по своей каюте, размышляя о случившемся за последние дни. Многое, очень многое оказалось неожиданным, взять хотя бы помолвку сразу с двумя принцессами, одна из которых прыгнула в его постель уже следующей после помолвки ночью. Причем оказалась так настойчива, что отказать не было никакой возможности, да и не хотелось, если честно — Алиса отличалась редкой привлекательностью. При воспоминании об этой ночи щеки императора полыхнули алым — он и не представлял, что в постели можно вытворять такое и с таким энтузиазмом. Интересно, а принцессы друг к другу ревновать не станут? Не хотелось бы. Впрочем, с Алисой все ясно — шлюха, она и есть шлюха. А вот Катинка...
Но сейчас Алексея занимало совсем другое. До него только сейчас начало доходить, что же представляют из себя ларатцы, насколько их психология и менталитет отличаются от всего привычного, хотя он воспринимал их без внутреннего отторжения, сказывалось, что сам воевал. Понятно, конечно, почему они такие — народ, сражавшийся двести лет почти без передышки, другим быть и не может. Но превращать страну в единый военный лагерь император желания не имел, а ларатцы ничего другого предложить не в состоянии. И с синтарцами они споются очень быстро — родственные души. Несомненно, эти два народа так и останутся основой имперской военной машины. А вот развивать науку и культуру придется другим. Но кому именно?
По поводу Росса Алексей иллюзий не питал — видел во что превратили планету «демократы». От созданной ими «культуры» императора воротило — мерзость! Поэтому отдавать культуру в руки либералов, как это было в старой империи, смерти подобно. Так ничего и не придумав, Алексей решил отложить этот вопрос на потом. Надо будет посоветоваться с умными людьми, с тем же Иваном Смолиным, например. Может что-то и придет в голову.
— Искин, что ты думаешь о ларатцах? — поинтересовался он.
— Отморозки, — коротко охарактеризовал тот.
— Что значит, отморозки? — не понял Алексей.
— А то и значит, — проворчал искин. — Они во всем полагаются только на силу. Считают, что с ее помощью можно разрешить любые проблемы, а когда не получается, теряются. Слово приказ для них свято, его исполнят любой ценой, даже самой страшной. Понятие «преступный приказ» у них напрочь отсутствует. Если ты прикажешь им уничтожить планету вместе со всем населением, они выполнят это не задумываясь.
— О, Господи! — вскинулся император. — Я же приказал им остановить атаку Окрайны на Росс любой ценой...
— Я не удивлюсь, если страны под названием Окрайна уже не существует, — заметил «железный истукан». — И учти, ответственность за это ляжет не на них, а на тебя, посколько приказ отдал именно ты.
— Да уж... — поежился Алексей, вытирая холодный пот со лба. — Надеюсь, до этого не дошло.
— Надежды юношей питают... — издевательски пропел искин женским голосом. — Отраду старцам предают...
— У-у-у... — едва не взвыл император. — Какая же ты все-таки сволочь! Раньше, что ли, не мог предупредить?
— Я тебе не нянька. Набивай собственные шишки. Учись думать, а потом только действовать.
— А на Россе же синтарцы! — вспомнил Алексей. — Эти еще хуже. А я туда Ландриса отправил, тоже с полномочиями...
— Надеюсь, планету еще не превратили в концлагерь, — хмыкнул искин.
Шемич привычно загнал вглубь предбоевой мандраж и принялся отдавать команду за командой. Единственный росский авианосец выпустил истребители, тут же веером разошедшиеся в стороны, охватывая эскадру с флангов. Адмирал с тоской проводил взглядом отчаянных парней, идущих умирать — каждый из истребителей одновременно являлся брандером. Другого выхода не было, иначе поражение будет быстрым и неминуемым. А брандерная атака истребителей, которой окрайны никак не ждут, может заставить их повернуть обратно. Цена вот только слишком высока — на брандерах шла элита флота, лучшие пилоты, воспитать таких непросто.
— Господин адмирал! — внезапно вскинулся офицер связи, в его глазах горело радостное безумие. — На связи имперский крейсер «Петер Кораблестроитель» с личным вассалом Его величества на борту!
— Слава тебе, Господи! — просиял Шемич. — Давай!
Офицер что-то лихорадочно переключил на пульте, и на стенном экране возникло изображение смутно знакомого молодого офицера в белоснежном мундире личного вассала императора.
— Господин адмирал? — спросил он.
— Да! — четко ответил Шемич.
— Я командир «Петера Кораблестроителя», личный вассал Его величества Алесия II, капитан первого ранга Ландрис. Прибыл по приказу императора для усиления вашей эскадры. После модернизации орудия моего крейсера способны поражать цели на расстоянии до четверти светового часа, оставаясь вне досягаемости орудий противника.
— Сильно! — удовлетворенно хмыкнул адмирал. — Какие будут приказания?
— От меня? — в голосе Ландриса появилась некоторая растерянность.
— Вы — личный вассал императора, — незаметно усмехнулся Шемич. — Согласно табеля о рангах во время отсутствия Его величества вы являетесь верховной властью на любой имперской планете. То же самое и с флотом.
— У меня недостаточно опыта для командования, — справился с собой капитан серого крейсера. — Поэтому возлагаю его на вас. Единственно, для начала я передам окрайнам ультиматум императора, а чтобы они восприняли его всерьез, уничтожу парочку кораблей похуже.
— Почему похуже? — удивился адмирал.
— Нам эти корабли еще пригодятся, — улыбнулся Ландрис. — К тому же в систему Гонхас на форсаже идет ларатский флот, которому приказано любой ценой остановить атаку на Росс, вплоть до кварковой бомбардировки Окрайны. К сожалению, их правительство еще не знает этой приятной новости. Но, думаю, вскоре узнает.
Шемич откинул голову назад и от души расхохотался. Да уж, Алесий шутить не любит, такой жесткости он от императора не ждал. Представив себе реакцию окраинского правительства на прибытие «отмороженных» ларатцев, он довольно потер руки. Вот уж порадуются! А по заслугам сволочам, по заслугам! Нечего было, как падальщикам, накидываться на ослабевшую метрополию.
Ландрис отсалютовал и отключился. «Петер Кораблестроитель» гигантской тенью проскользнул мимо росского флота и вышел на боевую позицию. Адмирал с интересом ждал продолжения «спектакля», испытывая злорадное удовлетворение.
***
— Капитан имперского крейсера «Петер Кораблестроитель» вызывает командующего окраинским флотом! — раздался из динамиков чей-то холодный голос. — Если вы продолжите движение, буду вынужден атаковать вас.
— Да пошел ты, росская собака! — на окраинском суржике выплюнул вице-атаман Налывайко.
— Что ж, вы сами выбрали.
Яркая вспышка — и один из идущих за флагманским линкором старых рейдеров просто исчез. Вице-атаман только рот открыл от изумления — орудий, способных поражать цель на таком расстоянии, просто не существовало! Новая вспышка и гибель еще одного корабля заставили его поверить. Налывайко чуть не взвыл. Не успел он прийти в себя, как раздался тревожный зуммер срочной связи с родиной.
— Пан вице-атаман! — отрапортовал оператор связи. — Пан премьер вызывает! Срочно!
— Давайте!
На экране возникло осунувшееся лицо Бажана Хмары, вице-атаман никогда не видел премьер-министра в таком состоянии. Впечатление, что тот серьезно заболел или запил.
— Приказываю сдать флот Россу... — едва слышно сказал Хмара.
— Что?!! — ошалело вытаращился на него Налывайко. — Да...
— Только что ларатцы взорвали третью луну нашей планеты и выставили ультиматум. Если мы не сдадим флот Россу, то территорию Окрайны подвергнут кварковой бомбардировке. А вы знаете этих бешеных...
— Но почему?! — едва не взвыл вице-атаман. — Какое им до нас дело?!!
— Император на Белом Крейсере вернулся, — хмуро пояснил премьер. — Ларатцы признали его и вошли в состав Империи. Он приказал им остановить нашу атаку любой ценой...
Налывайко зло сплюнул на пол и принялся материться, да так виртуозно, что остальные в рубке заслушались. Всем уже было ясно, что флот придется сдавать.
— Связь с росским адмиралом! — с ненавистью выплюнул вице-атаман.
— Есть!
***
— Господин адмирал! — обернулся офицер связи. — Срочный вызов с окраинского флагмана.
— Давай, — вальяжно сказал Шемич.
На экране появилось грубое, багровое лицо пожилого человека, явно находящегося вне себя от гнева.
— Вице-атаман Налывайко, — представился он.
— Адмирал флота Шемич.
— Мы сдаемся... — с трудом выговорил окрайн, судорожно сжимая кулаки.
— Очень хорошо, — лениво бросил адмирал. — Приказываю командам разоружиться, собраться в кают-компаниях, открыть шлюзы и ждать призовые партии. Советую не оказывать сопротивления, а то мои офицеры несколько возбуждены.
— Хорошо, будьте вы прокляты! — злобно рявкнул Налывайко и отключился.
В рубке раздался дружный хохот росских офицеров. Их буквально корчило от смеха, адмирал не отставал от остальных.
— Сегодня будет праздничный ужин с коньяком! — объявил Шемич, немного успокоившись.
— Виват Империи! — грохнули в ответ офицеры. — Виват императору! Виват адмиралу!
Шемич благодарно улыбнулся и облегченно откинулся на спинку кресла. Слава Всевышнему, все обошлось. У Империи снова есть надежда.
***
Люк белоснежного альфа-корвета, опустившегося на посадочную площадку императорской резиденции, заранее окруженную синтарцами, открылся, и личный вассал в столь же белоснежной форме быстрым шагом сбежал по трапу.
— Виват императору! — дружно грянули синтарцы.
В возвращение его величества они после объявления, сделанного генералом Тарковичем, поначалу не поверили. Однако теперь живое подтверждение находилось перед их глазами. Тем более, что всех личных вассалов они знали в лицо, поэтому сразу узнали капитана «Петера Кораблестроителя» Доминика Ландриса.
Невдалеке сплоченной группой стояли четыре человека — глава ДИБ генерал Таркович, начальник информационной службы Смолин, бывший президент Славич и глава финансового департамента Одич. Ландрис заметил их и подошел.
— Вы арестованы, господин генерал, — обратился он к Тарковичу. — Сдайте оружие.
Тот молча пожал плечами, достал табельный бластер и протянул тут же подошедшим двум синтарцам.
— Приказываю находиться на альфа-корвете до прибытия Его величества, — продолжил личный вассал. — Кто доложит мне о ситуации на планете?
— Э-э-э... — протянул начальник финансового департамента. — Вообще-то говоря, в курсе дел лучше всех генерал Таркович...
— Он арестован! — отрезал Ландрис. — Пройдемте внутрь, там доложитесь.
Вскоре все они сидели в бывшем кабинете главы ДИБ и слушали доклад Смолина. Ситуация на Россе оказалась страшной, возникли сотни группировок, и каждая тянула одеяло в свою сторону, ничуть не заботясь, как это отразится на планете в целом. Многочисленные акты саботажа на национализированных еще императором предприятиях ясно говорили о том, что их координируют из одного центра. Вычислить этот центр пока не удалось. Помимо этого чиновники большинства департаментов ничего не делали, хотя исправно ходили на службу и строили из себя до смерти занятых. Демократы и либералы подняли головы, контролируемые ими средства массовой информации снова поливали грязью все имперское, призывая «вернуть народу свободу». В трех крупных городах продолжалась смута, организованная непонятно кем — никаких требований бунтовщики не выдвигали.
— Интересно, — процедил сквозь зубы Ландрис, — почему генерал Таркович не отдал приказа подавить бунты?
— Синтарцы ему не подчинялись, — объяснил Одич, — а других надежных частей в распоряжении не было. Да и внутренние войска саботировали приказы военного правительства, присоединившись к монархистам.
— Молодцы! — одобрил личный вассал.
— Так-то оно так, но что делать с этим хаосом? — хмуро поинтересовался Славич.
— Где генерал зо Мар-Нейт?
— Ждет в приемной.
— Позовите!
Вскоре в дверях появился командующий синтарским экспедиционным корпусом. Он откозырял Ландрису и застыл по стойке смирно.
— Приказываю без промедления навести должный порядок в городах Лаурин, Соровск и Кромово, — в голосе личного вассала скрежетал ломающийся лед. — А также взять под контроль все государственные учреждения страны. За саботаж чиновников расстреливать на месте. Я ввожу в стране военное положение вплоть до возвращения Его величества Алесия II! Вопросы?
— Децимацию [1]
Закрыть
среди бунтовщиков проводить? — деловито поинтересовался синтарец.Децимация — казнь каждого десятого.
Ландрис застыл на месте и судорожно сглотнул, осознав, что приказы нужно отдавать осторожнее, ставя четкие рамки. Синтарцы ведь легко проделают еще и не то, у них тормозов нет, как, впрочем, и у ларатцев.
— Только в случае ожесточенного сопротивления, — решившись, сказал он. — С чиновниками поосторожнее, но напугать их следует настолько, чтобы четко осознавали — за каждое действие или бездеятельность придется отвечать. И отвечать своими шкурами. Исполняйте!
— Есть! — генерал четко развернулся на каблуках и строевым шагом вышел из кабинета.
Остальные трое переглянулись и побледнели — они лучше Ландриса знали, что такое отдать власть в руки синтарцев. О да, порядок они наведут, вот только порядок этот будет кладбищенским. А перед императором отчитываться всем придется. Надо бы как-нибудь поделикатнее объяснить этому резвому молодому человеку, что такое синтарцы без поводка. Впрочем, он очень скоро сам это увидит — спорить с голосом императора в открытую никто не решился.
***
Через тридцать шесть часов впервые за последние полгода вдоволь выспавшегося генерала Тарковича поднял с койки личный вассал с красными, как с перепоя, глазами и перекошенным лицом.
— Что-то случилось?.. — сочувственно поинтересовался глава ДИБ, прекрасно понимая, каково сейчас бедному офицеру.
— Случилось... — обессиленно выдохнул тот, падая на стул. — Я поручил синтарцам навести порядок в госучреждениях и восставших городах...
— Что вы сделали?!. — не поверил своим ушам генерал.
— Поручил синтарцам навести порядок... — мрачно повторил Ландрис.
— Вы спустили с поводка синтарцев?! — Таркович в ужасе схватился за голову. — Представляю, что они наворотили...
— Не представляете... — уныло помотал головой личный вассал. — Я даже не думал, что за столь короткое время можно так запугать народ. В тех трех несчастных городах на улицу никто не выходит, никто не работает, на всех фонарях висят бунтовщики, а в бунтовщики синтарцы записывают за не так сказанное слово. Чиновники после децимации...
— После чего?!! — полезли на лоб глаза генерала.
— Децимации... — тоскливо пробурчал Ландрис. — В общем, они теперь с каждой бумажкой подходят к синтарскому наблюдателю за визой, а те, ничего не понимая в бюрократической волоките, связываются со мной. А я в этом тоже ни хрена не понимаю!
— Сочувствую, — ядовито процедил Таркович.
— До прибытия императора бы продержаться...
— Ой, боюсь, что вы на пару с синтарцами за это время таких дел наворотите, что и император не разгребет...
— Так что же мне делать? — безнадежно спросил вассал.
— Деваться некуда, помогу... — вздохнул генерал, мысленно попрощавшись с надеждой еще немного отдохнуть.
— Спасибо!
— Не за что, одно дело делаем.
Глава 4
Алексей расхаживал по своей каюте, размышляя о случившемся за последние дни. Многое, очень многое оказалось неожиданным, взять хотя бы помолвку сразу с двумя принцессами, одна из которых прыгнула в его постель уже следующей после помолвки ночью. Причем оказалась так настойчива, что отказать не было никакой возможности, да и не хотелось, если честно — Алиса отличалась редкой привлекательностью. При воспоминании об этой ночи щеки императора полыхнули алым — он и не представлял, что в постели можно вытворять такое и с таким энтузиазмом. Интересно, а принцессы друг к другу ревновать не станут? Не хотелось бы. Впрочем, с Алисой все ясно — шлюха, она и есть шлюха. А вот Катинка...
Но сейчас Алексея занимало совсем другое. До него только сейчас начало доходить, что же представляют из себя ларатцы, насколько их психология и менталитет отличаются от всего привычного, хотя он воспринимал их без внутреннего отторжения, сказывалось, что сам воевал. Понятно, конечно, почему они такие — народ, сражавшийся двести лет почти без передышки, другим быть и не может. Но превращать страну в единый военный лагерь император желания не имел, а ларатцы ничего другого предложить не в состоянии. И с синтарцами они споются очень быстро — родственные души. Несомненно, эти два народа так и останутся основой имперской военной машины. А вот развивать науку и культуру придется другим. Но кому именно?
По поводу Росса Алексей иллюзий не питал — видел во что превратили планету «демократы». От созданной ими «культуры» императора воротило — мерзость! Поэтому отдавать культуру в руки либералов, как это было в старой империи, смерти подобно. Так ничего и не придумав, Алексей решил отложить этот вопрос на потом. Надо будет посоветоваться с умными людьми, с тем же Иваном Смолиным, например. Может что-то и придет в голову.
— Искин, что ты думаешь о ларатцах? — поинтересовался он.
— Отморозки, — коротко охарактеризовал тот.
— Что значит, отморозки? — не понял Алексей.
— А то и значит, — проворчал искин. — Они во всем полагаются только на силу. Считают, что с ее помощью можно разрешить любые проблемы, а когда не получается, теряются. Слово приказ для них свято, его исполнят любой ценой, даже самой страшной. Понятие «преступный приказ» у них напрочь отсутствует. Если ты прикажешь им уничтожить планету вместе со всем населением, они выполнят это не задумываясь.
— О, Господи! — вскинулся император. — Я же приказал им остановить атаку Окрайны на Росс любой ценой...
— Я не удивлюсь, если страны под названием Окрайна уже не существует, — заметил «железный истукан». — И учти, ответственность за это ляжет не на них, а на тебя, посколько приказ отдал именно ты.
— Да уж... — поежился Алексей, вытирая холодный пот со лба. — Надеюсь, до этого не дошло.
— Надежды юношей питают... — издевательски пропел искин женским голосом. — Отраду старцам предают...
— У-у-у... — едва не взвыл император. — Какая же ты все-таки сволочь! Раньше, что ли, не мог предупредить?
— Я тебе не нянька. Набивай собственные шишки. Учись думать, а потом только действовать.
— А на Россе же синтарцы! — вспомнил Алексей. — Эти еще хуже. А я туда Ландриса отправил, тоже с полномочиями...
— Надеюсь, планету еще не превратили в концлагерь, — хмыкнул искин.
