Поэтому теперь, присев отдохнуть в чужом дворе, она размышляла о тленности бытия и превратностях судьбы. Мёртвое животное навевало на девушку сильнейшую тоску. Возможно, потому что просто очень любила животных, а возможно потому, что, как и кошка, она была ярко выраженной брюнеткой с довольно грациозной фигурой и большими выразительными тёмными глазами. Впрочем, несмотря на искреннее сожаление, девушка, пользуясь случаем, могла бы сфотографировать кошку на телефон ради создания бесплатного шок-контента для телеграмма, чтобы пощекотать нервы ещё более впечатлительным гражданам, чем она сама. Но смартфон был разряжен.
— А ведь она уже давно тут,— размышляла Валя, глядя на маленький трупик уже изрядно расклёванный воронами,— и всем всё равно. Никто не удосужился проявить сострадание и хотя бы убрать несчастное животное с дороги. Уверена, все обходили стороной, отводили взгляд, брезгливо морщились. Но по большому счёту всем наплевать.
Настающий рассвет окрасил отступающую ночную дымку в серо-коричневый цвет. Всё в такое время, казалось выцветшим и поблёкшим.
— Как и вся моя жизнь,— продолжала свои печальные размышления девушка, плотнее кутаясь в вязаный шарф под короткой кожаной курткой,— жалкая и бессмысленная. Интересно, когда я умру, все так же будут проходить мимо меня. Будут, конечно. Всем наплевать...
Валя вдруг подумала, что сейчас вот так, сидя перед дохлой кошкой, самым подходящим было бы достать сигарету и закурить с тоскливым видом. Но она не курила. И даже никогда не пробовала, потому что с детства не переносила табачного дыма, который вызывал у неё астматические приступы.
— Да что же я за человек такой?— со злой обидой на саму себя подумала девушка.— Даже тупо закурить не способна! Что же я за жалкое ничтожество? Оно и есть...
Иногда Валентина думала о том, как было бы здорово отказаться вдруг от самой себя. Сменить имя, город, всю свою жизнь. Потерять себя, чтобы вместо этого найти что-то новое и непременно прекрасное. Она мечтательно вздохнула и снова взглянула на кошку.
Кажется, что-то привлекло её внимание в этом холодном чёрном комке меха с распоротым кровавым пузом, свёрнутой на сторону головой и выклеванным глазом. Ветер чуть ворошил покрытую пылью и кровью шерсть, но заинтересовало девушку не это, а пушистая чёрная лапа, обессилено лежащая на асфальте. На мгновение Вале показалось, что конечность слегка дёрнулась.
Девушка вдруг с ужасом подумала, что несчастная кошка всё ещё не до конца умерла и агонизирует в судорогах, но уж больно старым и страшным был этот маленький трупик. Тем не менее, движение повторилось. И это нельзя было списать ни на холодный ветер, ни на алкоголь, ни на нехватку сна. Кошачья лапа снова немного дёрнулась и вдруг полностью вытянулась.
Животное слегка потянулось, выгнув спину, и вдруг уверенно встало и направилось к девушке. Несмотря на удивление и страх, Валя почти инстинктивно протянула руку, чтобы погладить кошку, но та зашипела и оскалила пасть, показав свои белые острые клыки.
— Хорошо, иди-иди, кошечка,— пробормотала девушка, но та и не собиралась уходить. Подволакивая задние ноги и таща за собой по тротуару вывороченные наружу кишки, кошка с шипением приближалась к Валентине, не сводя с неё своего единственно остекленевшего глаза и явно готовясь к прыжку.
Испуганно взвизгнув, девушка вскочила на лавочку. Кошка прыгнула и яростно впилась когтями в ногу в чёрных колготках. С отвращением Валя ощутила прикосновение холодных и липких внутренностей. Истошно крича, Валентина тщетно пыталась стряхнуть с ноги страшное животное, но ничего не получалось. Да и вокруг на улице в такой ранний час не было никого, кто мог бы оказать помощь. Только окна домов чернели, словно пустые мёртвые глазницы.
Собрав в себе остатки самообладания, девушка схватила свой старомодный зонт с массивной деревянной ручкой и, размахнувшись им, как клюшкой для гольфа, с силой ударила кошку. Издав приглушённый полукрик-полувизг, животное отлетело в сторону и шмякнулось на дорогу, но, не желая снова умирать, опять поднялось на лапы. Воодушевлённая успехом, Валя перешла в контратаку. Подскочив к шипящему и скалящемуся зверьку, она несколько раз подряд с силой опустила своё оружие на одноглазую чёрную голову. Из разбитого черепа показался сероватый окровавленный мозг, но кошка продолжала яростно шипеть и пытаться схватить свою жертву поломанной лапой.
— Сдохни уже, тварь!— злобно вскричала девушка, кажется, уже ощутившая дурманящий запах крови, и добила животное, всем своим весом наступив на него, сломав кошке хребет и окончательно превратив пушистую голову в кровавое месиво.
На улице вновь воцарилась тишина и безмолвие. Ещё не до конца придя в себя, и чуть подрагивая всем телом, Валентина брезгливо убрала ногу в окровавленном ботинке с раздавленного и уже почти бесформенного трупа кошки, и отошла назад к лавочке. Дрожащими руками, девушка достала из сумочки влажную салфетку и с бессмысленным видом вытерла большую деревянную ручку зонта от крови и кусочков мозга. А потом, стараясь не оглядываться на свою жертву, пошатываясь, пошла по улице в сторону дома.
Её по-прежнему сильно трясло, когда она зашла в подъезд своей многоэтажки и замешкалась у двери, пытаясь открыть её. Лампа на лестничной клетке не работала уже несколько недель, и сейчас это было особенно некстати.
— Плохой район. Плохой дом. Плохой этаж. Плохой аккумулятор. Просто плохой день,— мысленно то ли успокаивала, то ли накручивала себя девушка.— Не хватает только маньяка на лестнице…
Справедливости ради стоит сказать, что Валя и правда боялась неизвестных, которые могли бы её изнасиловать, а то и похуже.
— Могли бы…— снова повторила девушка свои мысли с какой-то грустью, и вдруг уронила ключи из трясущихся рук, так и не справившись с тем, чтобы вставить их в темноте в замочную скважину.
Шаря руками по полу, покрытому криво положенной и растрескавшейся плиткой, она наклонилась и вдруг услышала на лестнице чьи-то шаркающие шаги. Валя тихонько вжалась в угол рядом с дверью, уже забыв про ключи и нащупывая в сумочке рукоятку электрошокера.
— Это просто кто-то из соседей. В подъезде темно. Может и лифт не работает. Такое случается… Людям надо идти на работу,— успокаивала она себя торопливыми мыслями. — Сейчас кто-то спустится, подсвечивая себе дорогу мобильным. Может и мне поможет найти ключи… А что? Минутное дело. Просто любезность.
Но ожидаемого соседа с фонариком так и не появилось. Нечто тёмное и массивное медленно спустилось по лестнице, замерло в нескольких сантиметрах от девушки и, глухо простонав, словно втянуло воздух носом. Силясь разглядеть неизвестного, Валя вдруг почувствовала, что из темноты повеяло холодком, и с ног до головы моментально покрылась мурашками. В следующий миг нечто тяжёлое и влажное навалилось на неё, будто охватывая со всех сторон.
Сжав в руке шокер, девушка из последних сил впихнула его в эту противную черноту и нажала на кнопку. Послышался треск и запах палёного мяса. Неизвестный повалился в сторону. Девушка, забыв уже и про ключи, и про то, что собиралась войти в свою квартиру, быстро побежала вниз по лестнице.
в которой Толик становится настоящим другом, проявляет чудеса рассудительности и распечатывает папин коньяк
Рассвет в этот день так и не наступил. Всё небо было подёрнуто плотными свинцовыми облаками, а в воздухе словно висел желтовато-серый смог. Фонари, подсветка билбордов, вывески магазинов — не работали. Вскоре погасли и светофоры, моментально внеся хаос на улицы города. С сиренами и мигалками через него протолкнулось несколько машин ДПС и «скорая».
Перебежав через проспект, наводнённый шумом возмущённых голосов и нескончаемыми автомобильными сигналами, Лёня снова оказался во дворах. Типичный спальный район, но всё-таки не коммуналки. Дома здесь были новее и больше, кое-где в окнах горел свет. За одним из них находилась его цель – спасительная и гостеприимная квартирка на 7-ом этаже, где жил его приятель Толик. Парень вдруг осознал, что до сих пор сжимает в руке окровавленную лыжную палку. Он испуганно выбросил её в ближайшую мусорку, а сам набрал на домофоне заветные цифры и зашёл в подъезд.
Толян, конечно же, был дома. По обыкновению играл в онлайн-стрелялку и с прошедшего вечера, как только засел за комп, так и не ложился спать. И моментально вернулся к своему занятию, как только впустил Лёню в квартиру.
— Ты чё? Тоже решил сегодня в универ не ходить?— спросил Толик, не отворачивая от монитора своих покрасневших глаз.
— Я убил человека,— вдруг выпалил Лёня, сам почти удивившись своим словам.
— Чё говоришь?— переспросил Толян и, наконец-то оторвавшись от экрана, посмотрел на приятеля.
— Говорю, что человека убил... Только что!
Лишь сейчас студент обратил внимание, что свитер Лёни перепачкан кровью.
— Жееесть, чувак,— протянул Толян, заморгав глазами.— Как это случилось-то?
— Да… Бл*дь, не знаю! Паша-наркоша, сосед мой, утром зае*ашил дедана из соседней комнаты. Набросился на меня. А я его...
— Пи*дец. А я тебе говорил, что лучше бы ты у меня вписался. Нет же... Тебе же нужна была хата отдельная, Кристинку водить.
— Зае*ал, проповедник. Что делать-то?— раздражённо перебил приятеля Лёня.
— Не ссать и не бояться!— ответил тот.— Ясно же, что самооборона. Но отсидеться не помешает. Успокоиться хотя бы.
— Да,— согласно кивнул Лёня, стягивая с себя окровавленный свитер.
— Я тут на выхах у бати был,— продолжил Толян разговор в намеренно непринуждённой манере.— Свиснул у него бутылочку коньяка. Не желаешь?
— Да ну блин...
— Ну, а чё? Мокруху отметить,— неудачно пошутил приятель, но сам улыбнулся своей шутке.
— Дебил, бл*дь...
— Ну, давай хоть в кофе накапаю по паре капель? В качестве лекарства.
— Да, ладно, эстет, блин. Давай,— снова согласился Лёня и почти упал в кресло.
Сейчас он почти не чувствовал ни рук ни ног, тело колотил какой-то нервический озноб, а сердце бешено стучало. Но шутливый циничный тон приятеля успокаивал студента. Толяна он знал очень давно и доверял ему практически как себе. Тем временем, тот принёс кофе с коньяком, дал кружку Лёне, а сам снова занял своё привычное место вполоборота за компьютерным столом.
Отпив пару глотков, он, не слезая со стула, подкатился к окну и, аккуратно отдёрнув штору, посмотрел на улицу.
— Что там?— нервно спросил Лёня, вцепившись в горячую кружку обеими руками.
— Да ничо... Вон, смотрю, менты с мигалкой проехали. За тобой, наверное...— с совершенно серьёзным лицом проговорил Толян, выждал паузу и заржал.
— Идиот...
— Да я тебя как-то приободрить стараюсь.
— Ху*во стараешься!— отрезал Лёня.
— Да ладно тебе. Там весь проспект перекрыт чё-то...
— Видел,— кивнул Леонид.— Авария, наверное.
Толян закрыл свою игрушку и развернул телеграм.
— А у меня для тебя две новости: хорошая и хорошая. С какой начать?
— Начни с хорошей,— устало ответил студент, отпивая кофе и постепенно начиная ощущать свои дрожащие пальцы.
— Новость первая. Мы с тобой сегодня ни разу не прогуливаем, потому что универ закрыли из-за террористической угрозы.
— Снова кто-то позвонил, что бомбу заложил?
— Да пока непонятно...— пожал плечами Толян, изучая посты на канале.— Говорят, захват городской больницы. Подробностей мало. Туда сейчас ментов стягивают и спецназ ФСБешный. И это вторая хорошая новость, потому что ментам сейчас точно не до тебя.
— Это радует.
Почти двое суток Лёня просидел у Толяна, прикидывая, что будет лучше: дождаться, когда полицейские начнут копать и надеяться, что пронесёт, или сразу самому пойти сдаваться. Так и не остановившись ни на одном из вариантов, он прислушался к фирменной народной мудрости от Толяна «утро вечера мудренее», лёг на диван и залип в какой-то триллер про зомби.
Толян разбудил его, сильно тряся за плечо.
— Вставай, убивец! Пошли в магаз!— послышался из темноты голос приятеля.
— Не, ты что? Сам иди. Я тут посижу,— начал возражать Лёня, но приятель не слушал возражений.
— Да хватит ссать! Хоть продуктов поможешь мне набрать и сам развеешься.
— А что там с террористами?— поинтересовался Лёня.
— Да я хз... Не читал телегу. Я сидел гамал, а свет пропал.
— Может, не стоит выходить?
— Ты теперь террористов боишься? Взорвут тебя? Аллах акбар! Хе*ли дома сидеть без света, как два педика. Пошли! Тут до ТРЦ пара кварталов,— продолжал Толян в своей активно-позитивной манере, в потёмках роясь в шкафу.— На вот, надень! Там как-то прохладно.
На ощупь, напялив на себя тёплую толстовку и куртку приятеля, Лёня вместе с ним отправился в торговый центр.
в которой Лёня и Толя совершенно не разбираются в современных трендах, не могут оценить модного лука, но начинают что-то понимать
На улице было холодно. И многоэтажка Толяна, откуда, спустившись по тёмному подъезду, вышли парни, и окружающие дома тоже стояли совершенно тёмные. Ни в одном из многочисленных окон сейчас не горел свет. Но в полумраке чуть светящегося неба до сих пор был хорошо различим плотный желтоватый туман, стелящийся по дворам.
Лёне почудилось, что за пеленой этого тумана он видит какое-то движение, словно странные фигуры колыхались во тьме. Но Толян, похоже, выпивший слишком много своего кофе с коньяком, был на удивление бодр и весел.
— Ну, что за погода?!— посетовал он, поглубже натягивая свою нелепую вязаную шапку в виде триколора с помпоном и наматывая длинный шарф с надписью «Спартак» на еще один дополнительный оборот вокруг шеи.
— Похоже, по всему кварталу свет вырубило,— пробурчал Лёня,— тревожно всматриваясь в далёкие огни ТРЦ.
— Темноты испугался?— приятель включил фонарик на смартфоне и продолжил в своей фирменной глумливой интонации.— Я вот тут книжку перечитывал. «Преступление и наказание» называется. Так вот там чувак после мокрухи тоже каждого столба пугался.
— Заткнись, а?!
— Топор с тобой?— не унимался совершенно точно накативший коньяка Толян.
— Ты му*ак?
— Что? Топор забыл?!
— Му*ак.
Преодолев пару тёмных дворов, приятели вышли на небольшую улочку, выводящую прямиком к зданию торгового центра. Вокруг по-прежнему было безлюдно, пропали даже почудившиеся Лёне фигуры.
— Тебе не кажется это странным? Словно вымерли все...— спросил студент у приятеля.
— Да чего странного? Ты думаешь, кому-то нравится в темноте шататься? Сидят вон там,— Толя кивнул на светлую махину ТРЦ,— кинчик смотрят. В «Бургере» хавают. Ну, кто-то может и дома сидит в жопу е*утся.
— Почему именно в жопу?— искренне удивился Леонид этой детали в описании досуга.
— Пи*оры, потому что...— логично заметил Толян и сразу философски добавил.— Ну, может, и не в жопу... Но всё равно пи*оры.
Решив больше не задавать вопросов, чтобы не развивать тему жоп, Лёня почему-то вспомнил Кристинку, которая решила уйти от него после первого же раза. Он ведь так и не осуществил свою маленькую месть и не выложил её интимный видос в телеграм-чат. «Да и х*р с ней! Пускай трахается теперь со своим Петровым,— благородно решил Лёня, мысленно уже отказавшись от своей затеи, и вдруг повторил логику своего друга.— Он всё равно пи*ор».
— Вон как раз один!— словно услышав его мысли, вдруг выпалил Толян, указывая на идущего навстречу парня в грязно-рыжем полупальто, серых сильно зауженных брюках-дудочках и ярко-жёлтой шапке.
— А ведь она уже давно тут,— размышляла Валя, глядя на маленький трупик уже изрядно расклёванный воронами,— и всем всё равно. Никто не удосужился проявить сострадание и хотя бы убрать несчастное животное с дороги. Уверена, все обходили стороной, отводили взгляд, брезгливо морщились. Но по большому счёту всем наплевать.
Настающий рассвет окрасил отступающую ночную дымку в серо-коричневый цвет. Всё в такое время, казалось выцветшим и поблёкшим.
— Как и вся моя жизнь,— продолжала свои печальные размышления девушка, плотнее кутаясь в вязаный шарф под короткой кожаной курткой,— жалкая и бессмысленная. Интересно, когда я умру, все так же будут проходить мимо меня. Будут, конечно. Всем наплевать...
Валя вдруг подумала, что сейчас вот так, сидя перед дохлой кошкой, самым подходящим было бы достать сигарету и закурить с тоскливым видом. Но она не курила. И даже никогда не пробовала, потому что с детства не переносила табачного дыма, который вызывал у неё астматические приступы.
— Да что же я за человек такой?— со злой обидой на саму себя подумала девушка.— Даже тупо закурить не способна! Что же я за жалкое ничтожество? Оно и есть...
Иногда Валентина думала о том, как было бы здорово отказаться вдруг от самой себя. Сменить имя, город, всю свою жизнь. Потерять себя, чтобы вместо этого найти что-то новое и непременно прекрасное. Она мечтательно вздохнула и снова взглянула на кошку.
Кажется, что-то привлекло её внимание в этом холодном чёрном комке меха с распоротым кровавым пузом, свёрнутой на сторону головой и выклеванным глазом. Ветер чуть ворошил покрытую пылью и кровью шерсть, но заинтересовало девушку не это, а пушистая чёрная лапа, обессилено лежащая на асфальте. На мгновение Вале показалось, что конечность слегка дёрнулась.
Девушка вдруг с ужасом подумала, что несчастная кошка всё ещё не до конца умерла и агонизирует в судорогах, но уж больно старым и страшным был этот маленький трупик. Тем не менее, движение повторилось. И это нельзя было списать ни на холодный ветер, ни на алкоголь, ни на нехватку сна. Кошачья лапа снова немного дёрнулась и вдруг полностью вытянулась.
Животное слегка потянулось, выгнув спину, и вдруг уверенно встало и направилось к девушке. Несмотря на удивление и страх, Валя почти инстинктивно протянула руку, чтобы погладить кошку, но та зашипела и оскалила пасть, показав свои белые острые клыки.
— Хорошо, иди-иди, кошечка,— пробормотала девушка, но та и не собиралась уходить. Подволакивая задние ноги и таща за собой по тротуару вывороченные наружу кишки, кошка с шипением приближалась к Валентине, не сводя с неё своего единственно остекленевшего глаза и явно готовясь к прыжку.
Испуганно взвизгнув, девушка вскочила на лавочку. Кошка прыгнула и яростно впилась когтями в ногу в чёрных колготках. С отвращением Валя ощутила прикосновение холодных и липких внутренностей. Истошно крича, Валентина тщетно пыталась стряхнуть с ноги страшное животное, но ничего не получалось. Да и вокруг на улице в такой ранний час не было никого, кто мог бы оказать помощь. Только окна домов чернели, словно пустые мёртвые глазницы.
Собрав в себе остатки самообладания, девушка схватила свой старомодный зонт с массивной деревянной ручкой и, размахнувшись им, как клюшкой для гольфа, с силой ударила кошку. Издав приглушённый полукрик-полувизг, животное отлетело в сторону и шмякнулось на дорогу, но, не желая снова умирать, опять поднялось на лапы. Воодушевлённая успехом, Валя перешла в контратаку. Подскочив к шипящему и скалящемуся зверьку, она несколько раз подряд с силой опустила своё оружие на одноглазую чёрную голову. Из разбитого черепа показался сероватый окровавленный мозг, но кошка продолжала яростно шипеть и пытаться схватить свою жертву поломанной лапой.
— Сдохни уже, тварь!— злобно вскричала девушка, кажется, уже ощутившая дурманящий запах крови, и добила животное, всем своим весом наступив на него, сломав кошке хребет и окончательно превратив пушистую голову в кровавое месиво.
На улице вновь воцарилась тишина и безмолвие. Ещё не до конца придя в себя, и чуть подрагивая всем телом, Валентина брезгливо убрала ногу в окровавленном ботинке с раздавленного и уже почти бесформенного трупа кошки, и отошла назад к лавочке. Дрожащими руками, девушка достала из сумочки влажную салфетку и с бессмысленным видом вытерла большую деревянную ручку зонта от крови и кусочков мозга. А потом, стараясь не оглядываться на свою жертву, пошатываясь, пошла по улице в сторону дома.
Её по-прежнему сильно трясло, когда она зашла в подъезд своей многоэтажки и замешкалась у двери, пытаясь открыть её. Лампа на лестничной клетке не работала уже несколько недель, и сейчас это было особенно некстати.
— Плохой район. Плохой дом. Плохой этаж. Плохой аккумулятор. Просто плохой день,— мысленно то ли успокаивала, то ли накручивала себя девушка.— Не хватает только маньяка на лестнице…
Справедливости ради стоит сказать, что Валя и правда боялась неизвестных, которые могли бы её изнасиловать, а то и похуже.
— Могли бы…— снова повторила девушка свои мысли с какой-то грустью, и вдруг уронила ключи из трясущихся рук, так и не справившись с тем, чтобы вставить их в темноте в замочную скважину.
Шаря руками по полу, покрытому криво положенной и растрескавшейся плиткой, она наклонилась и вдруг услышала на лестнице чьи-то шаркающие шаги. Валя тихонько вжалась в угол рядом с дверью, уже забыв про ключи и нащупывая в сумочке рукоятку электрошокера.
— Это просто кто-то из соседей. В подъезде темно. Может и лифт не работает. Такое случается… Людям надо идти на работу,— успокаивала она себя торопливыми мыслями. — Сейчас кто-то спустится, подсвечивая себе дорогу мобильным. Может и мне поможет найти ключи… А что? Минутное дело. Просто любезность.
Но ожидаемого соседа с фонариком так и не появилось. Нечто тёмное и массивное медленно спустилось по лестнице, замерло в нескольких сантиметрах от девушки и, глухо простонав, словно втянуло воздух носом. Силясь разглядеть неизвестного, Валя вдруг почувствовала, что из темноты повеяло холодком, и с ног до головы моментально покрылась мурашками. В следующий миг нечто тяжёлое и влажное навалилось на неё, будто охватывая со всех сторон.
Сжав в руке шокер, девушка из последних сил впихнула его в эту противную черноту и нажала на кнопку. Послышался треск и запах палёного мяса. Неизвестный повалился в сторону. Девушка, забыв уже и про ключи, и про то, что собиралась войти в свою квартиру, быстро побежала вниз по лестнице.
Глава 3. Толик
в которой Толик становится настоящим другом, проявляет чудеса рассудительности и распечатывает папин коньяк
Рассвет в этот день так и не наступил. Всё небо было подёрнуто плотными свинцовыми облаками, а в воздухе словно висел желтовато-серый смог. Фонари, подсветка билбордов, вывески магазинов — не работали. Вскоре погасли и светофоры, моментально внеся хаос на улицы города. С сиренами и мигалками через него протолкнулось несколько машин ДПС и «скорая».
Перебежав через проспект, наводнённый шумом возмущённых голосов и нескончаемыми автомобильными сигналами, Лёня снова оказался во дворах. Типичный спальный район, но всё-таки не коммуналки. Дома здесь были новее и больше, кое-где в окнах горел свет. За одним из них находилась его цель – спасительная и гостеприимная квартирка на 7-ом этаже, где жил его приятель Толик. Парень вдруг осознал, что до сих пор сжимает в руке окровавленную лыжную палку. Он испуганно выбросил её в ближайшую мусорку, а сам набрал на домофоне заветные цифры и зашёл в подъезд.
Толян, конечно же, был дома. По обыкновению играл в онлайн-стрелялку и с прошедшего вечера, как только засел за комп, так и не ложился спать. И моментально вернулся к своему занятию, как только впустил Лёню в квартиру.
— Ты чё? Тоже решил сегодня в универ не ходить?— спросил Толик, не отворачивая от монитора своих покрасневших глаз.
— Я убил человека,— вдруг выпалил Лёня, сам почти удивившись своим словам.
— Чё говоришь?— переспросил Толян и, наконец-то оторвавшись от экрана, посмотрел на приятеля.
— Говорю, что человека убил... Только что!
Лишь сейчас студент обратил внимание, что свитер Лёни перепачкан кровью.
— Жееесть, чувак,— протянул Толян, заморгав глазами.— Как это случилось-то?
— Да… Бл*дь, не знаю! Паша-наркоша, сосед мой, утром зае*ашил дедана из соседней комнаты. Набросился на меня. А я его...
— Пи*дец. А я тебе говорил, что лучше бы ты у меня вписался. Нет же... Тебе же нужна была хата отдельная, Кристинку водить.
— Зае*ал, проповедник. Что делать-то?— раздражённо перебил приятеля Лёня.
— Не ссать и не бояться!— ответил тот.— Ясно же, что самооборона. Но отсидеться не помешает. Успокоиться хотя бы.
— Да,— согласно кивнул Лёня, стягивая с себя окровавленный свитер.
— Я тут на выхах у бати был,— продолжил Толян разговор в намеренно непринуждённой манере.— Свиснул у него бутылочку коньяка. Не желаешь?
— Да ну блин...
— Ну, а чё? Мокруху отметить,— неудачно пошутил приятель, но сам улыбнулся своей шутке.
— Дебил, бл*дь...
— Ну, давай хоть в кофе накапаю по паре капель? В качестве лекарства.
— Да, ладно, эстет, блин. Давай,— снова согласился Лёня и почти упал в кресло.
Сейчас он почти не чувствовал ни рук ни ног, тело колотил какой-то нервический озноб, а сердце бешено стучало. Но шутливый циничный тон приятеля успокаивал студента. Толяна он знал очень давно и доверял ему практически как себе. Тем временем, тот принёс кофе с коньяком, дал кружку Лёне, а сам снова занял своё привычное место вполоборота за компьютерным столом.
Отпив пару глотков, он, не слезая со стула, подкатился к окну и, аккуратно отдёрнув штору, посмотрел на улицу.
— Что там?— нервно спросил Лёня, вцепившись в горячую кружку обеими руками.
— Да ничо... Вон, смотрю, менты с мигалкой проехали. За тобой, наверное...— с совершенно серьёзным лицом проговорил Толян, выждал паузу и заржал.
— Идиот...
— Да я тебя как-то приободрить стараюсь.
— Ху*во стараешься!— отрезал Лёня.
— Да ладно тебе. Там весь проспект перекрыт чё-то...
— Видел,— кивнул Леонид.— Авария, наверное.
Толян закрыл свою игрушку и развернул телеграм.
— А у меня для тебя две новости: хорошая и хорошая. С какой начать?
— Начни с хорошей,— устало ответил студент, отпивая кофе и постепенно начиная ощущать свои дрожащие пальцы.
— Новость первая. Мы с тобой сегодня ни разу не прогуливаем, потому что универ закрыли из-за террористической угрозы.
— Снова кто-то позвонил, что бомбу заложил?
— Да пока непонятно...— пожал плечами Толян, изучая посты на канале.— Говорят, захват городской больницы. Подробностей мало. Туда сейчас ментов стягивают и спецназ ФСБешный. И это вторая хорошая новость, потому что ментам сейчас точно не до тебя.
— Это радует.
Почти двое суток Лёня просидел у Толяна, прикидывая, что будет лучше: дождаться, когда полицейские начнут копать и надеяться, что пронесёт, или сразу самому пойти сдаваться. Так и не остановившись ни на одном из вариантов, он прислушался к фирменной народной мудрости от Толяна «утро вечера мудренее», лёг на диван и залип в какой-то триллер про зомби.
Толян разбудил его, сильно тряся за плечо.
— Вставай, убивец! Пошли в магаз!— послышался из темноты голос приятеля.
— Не, ты что? Сам иди. Я тут посижу,— начал возражать Лёня, но приятель не слушал возражений.
— Да хватит ссать! Хоть продуктов поможешь мне набрать и сам развеешься.
— А что там с террористами?— поинтересовался Лёня.
— Да я хз... Не читал телегу. Я сидел гамал, а свет пропал.
— Может, не стоит выходить?
— Ты теперь террористов боишься? Взорвут тебя? Аллах акбар! Хе*ли дома сидеть без света, как два педика. Пошли! Тут до ТРЦ пара кварталов,— продолжал Толян в своей активно-позитивной манере, в потёмках роясь в шкафу.— На вот, надень! Там как-то прохладно.
На ощупь, напялив на себя тёплую толстовку и куртку приятеля, Лёня вместе с ним отправился в торговый центр.
Глава 4. Хипстер
в которой Лёня и Толя совершенно не разбираются в современных трендах, не могут оценить модного лука, но начинают что-то понимать
На улице было холодно. И многоэтажка Толяна, откуда, спустившись по тёмному подъезду, вышли парни, и окружающие дома тоже стояли совершенно тёмные. Ни в одном из многочисленных окон сейчас не горел свет. Но в полумраке чуть светящегося неба до сих пор был хорошо различим плотный желтоватый туман, стелящийся по дворам.
Лёне почудилось, что за пеленой этого тумана он видит какое-то движение, словно странные фигуры колыхались во тьме. Но Толян, похоже, выпивший слишком много своего кофе с коньяком, был на удивление бодр и весел.
— Ну, что за погода?!— посетовал он, поглубже натягивая свою нелепую вязаную шапку в виде триколора с помпоном и наматывая длинный шарф с надписью «Спартак» на еще один дополнительный оборот вокруг шеи.
— Похоже, по всему кварталу свет вырубило,— пробурчал Лёня,— тревожно всматриваясь в далёкие огни ТРЦ.
— Темноты испугался?— приятель включил фонарик на смартфоне и продолжил в своей фирменной глумливой интонации.— Я вот тут книжку перечитывал. «Преступление и наказание» называется. Так вот там чувак после мокрухи тоже каждого столба пугался.
— Заткнись, а?!
— Топор с тобой?— не унимался совершенно точно накативший коньяка Толян.
— Ты му*ак?
— Что? Топор забыл?!
— Му*ак.
Преодолев пару тёмных дворов, приятели вышли на небольшую улочку, выводящую прямиком к зданию торгового центра. Вокруг по-прежнему было безлюдно, пропали даже почудившиеся Лёне фигуры.
— Тебе не кажется это странным? Словно вымерли все...— спросил студент у приятеля.
— Да чего странного? Ты думаешь, кому-то нравится в темноте шататься? Сидят вон там,— Толя кивнул на светлую махину ТРЦ,— кинчик смотрят. В «Бургере» хавают. Ну, кто-то может и дома сидит в жопу е*утся.
— Почему именно в жопу?— искренне удивился Леонид этой детали в описании досуга.
— Пи*оры, потому что...— логично заметил Толян и сразу философски добавил.— Ну, может, и не в жопу... Но всё равно пи*оры.
Решив больше не задавать вопросов, чтобы не развивать тему жоп, Лёня почему-то вспомнил Кристинку, которая решила уйти от него после первого же раза. Он ведь так и не осуществил свою маленькую месть и не выложил её интимный видос в телеграм-чат. «Да и х*р с ней! Пускай трахается теперь со своим Петровым,— благородно решил Лёня, мысленно уже отказавшись от своей затеи, и вдруг повторил логику своего друга.— Он всё равно пи*ор».
— Вон как раз один!— словно услышав его мысли, вдруг выпалил Толян, указывая на идущего навстречу парня в грязно-рыжем полупальто, серых сильно зауженных брюках-дудочках и ярко-жёлтой шапке.
