Глава 1. Первый рабочий день
Говорят, сном все лечится: и хорошее, и плохое. Врут люди, врут! Возвращение из сказки в реальность переносится намного тяжелее, чем наоборот. А если еще реальность — сказочная, перекрученная на особый манер, то каждое утро начинается с одной глобальной проблемы — стоит просыпаться или не стоит. Пора вываливаться головой вперед в нескучный, но абсолютно тебе не родственный мир, или лучше остаться в уютных объятьях сновидений.
Философия... Но времени на размышления не дают. Свои же родные придворные выбрасывают, вытаптывают из сна. Не помощники, а злодеи! Хоть ты им с вечера лапки связывай их же собственным хвостом.
Вдохновлённая такими кощунственными мыслями, я упала взглядом в солнечное утро, неспешно разгорающееся за окном, сладко потянулась, с наслаждением постонала, а потом передумала вставать.
Зачем, если никто не настаивает? Для чего, если в спину никто не гонит?
Ну а день между тем веерно разворачивался. В распахнутое на продув напольное окно спальни лениво струился никем не приглашённый ветерок. В кустах дикой лаврушки о чём-то гомонили болтливые синицы, и уж совсем в наглую на закраине веранды пристроился соседский увалень-кот, с некоторых пор зачастивший в чужой сад.
Чего, спрашивается, таскается на нашу территорию? Будто намазано ему, причем сначала тушенкой, потом сгущенкой, послойно.
Лежит, облизывается, свесив лапы через край деревянного помоста, когтями воды касается. Того гляди, плюхнется прямиком между кувшинками и лилиями. Вытаскивай его потом рыболовным сачком.
Что ни утро — он тут как тут. С тех пор, как одолжила у соседки, так и не желает убираться. Видно, ждет нового задания. Прямо днюет и ночует, несчастный хвостун. Пригрелся, прижился на солнцепеке. Или золотых рыбок выслеживает? Вот же зараза!
В тот же миг, будто уловив человеческую мысль, дымчатый котяра вольготно потянулся, пересчитав когти. Только после этого удостоил меня пристальным взглядом. Не из серии "подайте Христа ради", а скорее "чего тебе надобно, хозяйка?". Минуту поглядел и отвернулся.
Загадочный... Чтоб его!
Я тоже развернулась от дверей к развоеванной кровати. Собралась накинуть пеньюар, но, кардинально передумала, снова нырнув под одеяло. Наплевать, что день проходит, зато сон не кончается. Его, кстати, как и денег, всегда мало.
Но только смежила веки, только приготовилась к продолжению грез, как скрипнула дверь. По ковру протопали мягкие шаги, и сладкая предполуденная дрема была окончательно нарушена.
— Дорогая, к тебе клиент, — мурлыкающие нотки в голосе Хулио звали и обещали.
Они, эти самые нотки, разом подняв мурашек по всей поверхности кожи, погнали их перед собой в сторону говорящего. А те решили и тело по дороге прихватить. Нет, ну действительно? Чего лежать без дела, когда можно на пару поразвлечься.
Вот же мысли проклятущие! Либидо навязчивое! Да еще подлый совратитель подвернулся так кстати. А ведь договорились соблюдать нейтралитет и не мотаться на женскую половину без приглашения. Но все равно то один, то другой, будто невзначай или по старой памяти, так и норовили границу перейти. Хоть ты замков понавешай, чтобы от ухажеров спастись.
Одно только радовало в сложившейся ситуации — упорное неучастие Карла в ухаживаниях и петушиных боях. А то, пожалуй, изъяви еще и он желание, наподдала бы без замаха всем троим, чтоб летели до ближайшего отеля и ждали там, когда хозяйка до их желаний дозреет.
Но с некоторых пор усердный Карл целыми днями просиживал в склепе, высчитывая какой-то потенциал. А в свободное от физики время отирался в библиотеке, да часами в сети висел, не давая возможности прорваться сквозь свое усердие.
Ладно, чем бы рыцарь не тешился, лишь бы к даме сердца не приставал. По крайней мере, пока она с другими не разберется. Вот этим сейчас мы и займемся...
Высунув голову по самое декольте из-под одеяла, я внимательно оглядела зарвавшегося мужчину. Светлые джинсы, вполне себе по фигуре, узкая футболка, будто перчатка обтягивающая крепкие мускулы. Нет, не перекачанные, как у местных громил, а вполне себе натуральные, прикосновению, и взгляду приятные. А еще — босые ступни, без приглашения топчущие ковер ковер и в два прыжка преодолевающие расстояние до желанной постели:
— Признайся, что скучаешь без наших ночей...
Под вражеским коленом обиженный матрас легонько пискнул. Верткое одеяло против воли поползло из рук. Мне бы сдаться, но хватательный рефлекс, не спросив хозяйку, вцепился ногтями в крепкую ткань.
Ну что этот нахал делает? А если закричу? Правда, еще не известно, кому придут на помощь: ему или мне. Кто их знает, тех рыцарей! Да и услышат ли во флигеле?
А пришелец все тянул и тянул, казалось без особых усилий, на одних бицепсах-трицепсах подволакивая. Но только на полпути к краю глупая хозяйка внезапно догадалась, что играть с мужчиной в перетягивание каната — проигрышное дело. Особенно если ты — раздета, а он — нет, тебе стыдно, а ему — нисколечко.
— Ну что же ты такая стеснительная? Как голышом на метлах летать, да перед полицейскими изгаляться, так смелости у тебя — воз. А собственному мужу, значит, не позволено даже за коленку подержаться?
Улыбка — наглая, руки — сильные, того глядишь, вместе с одеялом из спальни уволокут.
— Больно много вас тут, мужей, а я у меня — единственная, — огрызнулась, не выпуская спасительный край, на всякий случай второй рукой покрепче вцепилась в простыню, — Так что слезай с постели и иди по своим делам. Да передай клиенту, пусть подождет, скоро выйду.
Хулио усмехнулся, дернул еще сильней, одновременно попытавшись изобразить пальцами в воздухе знакомый пас. В предчувствии удовольствия внутри все опустилось, руки ослабли, захотелось застыть и лежать, постанывая, вскрикивать, задыхаться.
Но не успели мы приступить к нарушению клятвы, как в спальню ввалился рассерженный Дитер, вырвал злосчастное одеяло из наших рук, укутал в него хозяйку, целенаправленно подтолкнул в сторону гардеробной:
— Между прочим, рыцари вчера давали клятву. Или это только в нашем мире люди приучены держать слово, а всяким попаданцам — кругом послабление? — и такой обиженный взгляд. Просто неземное предательство.
Хулио отступил, заледенев лицом, чуть сдвинул к переносице грозовые брови, плюнул словами:
— А вот и наш любитель увеселительных заведений! Неплохо повеселился?
Угрожающая тишина зависла в комнате.
Ах вы, боги! За что караете? Для чего поселили под одной крышей этот бешеный тройной тестостерон? Вот если подумать, разве с Дитером мне было плохо? Так нет же, ведьмессе полагается полный боекомплект. А кто-нибудь спрашивает саму ведьмессу? Наградили злосчастьем еще дожизненно, а ты теперь с ним, значит, живи...
Но, прежде чем конфликт перерос в настоящую потасовку, в тонкий механизм человеческих отношений встрял Карл:
— Ну что вы оба, как дети! Будто игрушку не можете поделить, — пробасил он от дверей, — В жизни есть вещи поважнее.
Тут уж я не выдержала:
— Правда, Карлуша? Точно есть? И что же это такое? С чем его едят?
Никто из мужчин не ответил. А тот, к кому был обращен вопрос, даже взглядом не удостоил, зато хлопнул подтолкнул соперников:
— Идемте! Есть дело!
В ту же секунду, будто желания подраться не было, рыцари дружно покинули спальню. А я, воспользовавшись удобным случаем, затопала между рядами вешалок.
Где тут мой выходной костюм и туфельки однодюймовые? Сейчас мы вам кое-что изобразим. Рыцари вы несчастные! Спаялись за ведьмессиной спиной! Если бы не черти, любители подслушивать, была бы я не в курсе. Не узнала бы о соглашении, по которому Карл получил безраздельные права на весь склепный клад, не считая, конечно, моей доли, за что обещал на хозяйку пока претензий не предъявлять. Единственное, о сроках мужчинам не удалось договориться. Мол, как ни крути, природа не поддается исчислению. И если ему однажды станет совсем невмоготу, договоренность любви — не преграда.
В общем, повезло мне с рыцарями. Аж по спине — холодок.
Ну да ладно, глупые мысли прогнала, мозги включила. Намечается настоящая работа, а это — лучшее средство от любых забот.
******************
В комнате, оборудованной под приемную, не было ничего сказочного или хоть отчасти магического. Никаких тебе волшебных палочек, хрустальных шаров или колдовских свечей. Видимо, именно поэтому сидящая в кресле посетительница недоверчиво уставилась на меня, разочарованно предполагая, что не по адресу пришла. Где же это видано, чтобы ведьма — без хламиды, без всклокоченных волос, без помела и даже без четок.
— Разочарованы?
Женщина на другом конце стола производила двоякое впечатление. Хорошо одета, в деталях неряшлива, дорогущие сандалии, облупившийся педикюр. Даже ноготь, по столу постукивающий, знал лучшие времена — то ли под корень сломан, то ли под сурепку изгрызен.
Да где же эти черти? Неужели решили всю работу перекинуть на хозяйку? Я снова подала ментальный сигнал.
— Да иду! Иду! — раздраженно откликнулся на призывы Янь, уже через секунду восседая на серебряной табакерке. Побалтывая в воздухе беспокойными копытцами, он своим присутствием вселял уверенность в предстоящий шабаш.
Ну что же... Раз главные актеры в сборе, начинаем сеанс. Придав лицу загадочное выражение, я попыталась настроиться на ауру клиентки, как чертенок учил.
Получилось не очень. Видно, не сильна я в таких делах. Ладно. К чертям ту науку! Будем действовать по проверенной цыганской схеме — вовлечем пациента в разговор, по ходу отсеем зерна от плевел.
— Что-то мне подсказывает, в сверхъестественные силы вы не верите. Зачем же тогда пришли?
В ответ — молчание.
Ну вот до чего у этих самых немцев — прескверный менталитет, напрочь лишены веры и суеверия. Как с такими работать? Вылупилась, ни бе, ни ме... Помогать не желает, наводки не дает.
Плюнуть что ли, да вывесить объявление в русской газете? Со славянами наверняка работа легче пойдет. А то даже как-то не интересно! Я к ней — всей душой, она в мою сторону — тылом. Хотя, клиент всегда прав — не хочет помощи, пусть идет с миром.
Но в тот миг, когда терпение уже грозило лопнуть, посетительница, наконец, решилась. Рывком распахнув сумочку, вытащила скомканную бумажку, осторожно разгладила, уложила на стол.
Далековато, в придачу — кверху ногами. Но догадаться, что на свет извлечена фотография, было не трудно.
— Это кто там снят на вечную память? — подала я чертенку сигнал, так как к вещественному доказательству он находился намного ближе и наверняка успел все разглядеть.
— Мужик. А ты что подумала? Бледновитой внешности. Наверняка склонен на сторону ходить, — почесал пятерней исчерненный природой загривок, Янь после секундной паузы добавил, — Даже не сомневайся. Бросил он эту рохлю. Погоди! Сейчас начнет просить.
Точно. Клиентка, еще раз протяжно вздохнув, высморкалась платок и приступила к долгожданной исповеди.
Слава богам, не каждый день приходится играть роль священника. Полчаса потчевала информацией. Мне бы взять, да перебить... Но пока клиентский потенциал не наработан, показывать характер вредно и глупо. Потому я слушала и умно кивала, а когда стрелки курантов вошли в сцепление, словоизлияния прервала, фото реквизировала, велела через неделю блудного мужа ждать.
— Да неужели вернется? — изумленная женщина, вцепившись скрюченными пальцами в разнесчастный платок, принялась его мелко рвать, — Ведь ушел к молодухе, при деньгах, с большой любовью…
— Просто поверьте. Вернется...,— приподнявшись со стула, я поглубже запихнула правую руку в карман, — через неделю. А через две вы переведете вот эту сумму на мой счет, — придвинула к клиентке блок заказа, — Гарантия — год. Но есть возможность пожизненного флэтрейда. Как вам такой расклад?
Немка подпрыгнула, вытащила очередной платок, потом резко передумала сморкаться, упаковала в сумочку бланк и отбыла восвояси.
— Ну что, историю слышал? — теперь уже вслух обратилась к чертенку. — А теперь — задание. Ознакомиться с фотографией, нынче же ночью изменника найти, нашептать ему полные уши, вернуть в семью. Смотри мне, не переборщи. Неделю даю на выполнение. Крутись, как хочешь, но чтобы к выходным вместе с чемоданчиком и слезными клятвами беглый муж стоял на пороге. Главное — не сведи с ума, не заболтай до помешательства, как нашего Карлушу. А то оштрафую сахаром, на год от наркотика отлучу. Понял?
Сраженный на месте командирским тоном, Янь вытянулся в струнку:
— Служу благородной ведьмессе! — и лапку перед собой протянул в знакомом жесте. То ли салют — пионерам изобразил, то ли хайль — фрицам.
Я помолчала, переварила, поднялась:
— Ладно, пока свободен. Где там мои олухи? Почему ни дыма, ни огня?
— Так они это, в склепе заседают. Им Карлуша каких-то карт притащил, из музея летопись приволок, да альбом с фотографиями. Они прихватили стол, стулья и всей бригадой выдвинулись туда. Неужели следом побежишь? — с укоризной уставился полутелесный, явно осуждая, — Ну подумай, зачем тебе проблемы? Пусть мозговитые мозгуют, а умные на готовое придут.
— Ты еще поприставай со своими советами, — отмахнулась от рогатого пройдохи, — Как отговаривать, все вы сильны. А сам, небось, минутой позже в часовню телепортируешься.
— Вовсе даже нет! Зачем поклепы наводишь? — обиделся нечистый, — Не буду я соваться туда. Мне лишний раз с Духом — не резон встречаться.
— Ну, вот видишь, а я в отличие от тебя не боюсь призраков, — сказала и двинулась наружу, по дороге рассуждая, какой такой загадкой заболел мужской коллектив.
Когда ожидаешь, что самцы из-за тебя передерутся, устроят дуэль или показательный мордобой, всегда испытываешь глубокое разочарование, если вместо войны обнаруживаешь крепкий мир.
**************
В часовне и в правду произошли значительные изменения. Под потолком болталась подсоединенная к постоянному электричеству лампа, под ней громоздился заваленный бумагами стол, за которым мужчины о чем-то таинственно беседовали. Сейчас разузнаем, о чем...
— Ну что, мальчики? Рассказывайте, — плюхнувшись прыжком на столешницу, я заболтала в воздухе ногами.
Первым надо мной сжалился Дитер:
— Карлу кое-что удалось разузнать. Подкатился он в горсовет, рассказал, мол, так и так, купили с женой участок, построились, теперь захотелось историю места узнать, в смысле, с хрониками познакомиться.
— Ах, с женой? Да что же ты за сволочь такая? Сколько еще можно меня дискредитировать? — подхватила лежащую по-близости книженцию, я прицельно метнула ее этому сопротивленцу в лицо. Брюнет уклонился. Вот оно, полное неравноправие — мало того что целю плохо, так у него еще и реакция, в отличие от моей. И вот где, спрашивается, справедливость?
— Слушай, кончай историческими предметами бросаться. Я не для того их в архиве под залог брал, чтобы потом еще сверху доплачивать. Да и что тут такого? Ну сказал, что жена, ну напел про дом. Так этих домов тут куча немереная, если все деревни округи посчитать. Попробуй догадайся, о каком речь.
Я злобно покосилась в его сторону, клацнув зубами:
— Ты, Карлуша, или действительно дурак или удачно дураком прикидываешься. Хочешь сказать, тебе анонимно документы под залог выдали? Или все же какие-то бланки заполнял с фамилией-адресом?
