Глава 1. Ищу домик в деревне
“Ищу домик в деревне...” — первые слова дались легко, а дальше фантазия так и не продвинулась. Я гладила пальцами пластик клавиш, буравила взглядом экран, но текст набираться отказывался.
— Что, Риша, мучаешься со своим тырнетом? — старушка-соседка, любопытствуя, мнется за невысоким забором, разделяющим наши микроскопические палисадники. Десять шагов вдоль, пятнадцать поперек. Улыбается, смотрит загадочно, будто о чем-то догадывается, а о чем — не поймешь.
В одной руке у нее — пластмассовая лейка, в другой — старый, проржавевший секатор, поверх рабочего комбинезона — фартук с призывной надписью на огромном кармане “шеф-повар”. Последнее — факт, пробовала.
Лет ей под восемьдесят, но сколько точно — не догадаться. Сухонькая, верткая, будто провяленная маслина, а глаза яркие, мудрые, ни временем не выбеленные, ни судьбой.
С тех пор, как Штефан к родителям съехал, она надо мной, вроде как, шефство взяла — в гости заходит, о жизни расспрашивает, вкусненькое приносит. Не прогонять же старушку? И ей — не скучно, и я — при новостях.
К вечеру явится без звонка, нашумит полные уши, пустит гулять по комнатам коричный аромат, пристроит на журнальном столике полкило дармовой выпечки. Ешь — не хочу.
— Понимаете, фрау Верена, — отставив в сторону надоедливый ноутбук, осторожно подступаюсь к рассказу. — Дом ищу. Газеты перечитала, сеть перевернула, даже сама объявление дала, но только всё — бес толку. Нет такого, чтобы раз — и навсегда. Увидел, примерз, влюбился, клещами не оторвать.
— Правда? — старушка изумленно вздыхает, вроде как даже осуждающе. — А разве без любви в этом деле нельзя? Прямо вот совсем не получится?
От двусмысленности вопроса становится смешно, от пронзительности взгляда — немного стыдно, будто нечестным способом за счет других наживаюсь. У них и меньшего нет, а я — с претензиями.
Потому тороплюсь объясниться, зажевывая окончания в спешке:
— Любой выбор можно сделать без чувств, чтобы потом, когда или если не получится, не было слишком больно. Говорят, так легче живется... Наверное...
Сказала и прошлое взбаламутила, сразу защипали глаза, отчаянно запершило в горле.
— Ах, ты, деточка! — всплеснула руками Верена. — Ну не принимай ты слова старухи за чистую монету. Где же это видано, отвечать на шутку всерьез, а потом ещё и над ответом плакать? Да и вообще, — старушка встрепенулась, заложила морщинистые пальцы в фартучный карман, — Зачем тебе куда-то съезжать? Вон как мы сдружились за последние месяцы.
В голосе Верены сквозило сожаление. Что поделать? Любят старики жить при молодых — и самим весело, и помощь — недалече.
— Так ведь не мой это дом. Да и жизнь уже не моя, — жестокая правда царапнула, пробежалась когтями по коже. — Не сложилось у нас со Штефаном. Вот съеду — будете его пирогами кормить.
Под наплывом недобрых новостей соседка помрачнела. На дух не переносит она бывшего. Даже не знаю, почему. А спрашивать не берусь — не те у нас отношения.
Ну да ладно, об ушедших — или хорошо, или никак. Пусть им чужие постели будут пухом...
Подумала, плюнула, но только собралась снова мучить формуляр, как старушка оживилась. В уголках внимательных глаз зазмеились крошечные морщинки, подсушенные временем губы тронула лукавая улыбка:
— А к маклеру обращаться не пробовала? Говорят, они такие — из-под земли что угодно достанут, — глядит пронзительно, будто вкладывает тайный смысл в обычные слова.
Да уж, прямо решение, другим — не чета, особенно в моем незавидном положении, когда по срокам нужно съезжать, а по факту податься некуда.
— Нет. До вас никто не надоумил. Да и стоят его услуги не дешево, — растолковала позицию и снова приготовилась мучить ноутбук.
— Да погоди ты, — не желая сдаваться, соседка в который раз запустила беспокойные пальцы в карман и решительно вытащила на свет серебристую визитку с готическими вензелями по трёхмерному изображению. — Ты, Ришка, вот что, не спеши отказываться. У каждого маклера — свой интерес. Одни берут премию с хозяина, другие — с арендатора, третьи работают вообще безвозмездно, по знакомству или за услугу. Так что вот тебе визитка! Звони! Скажешь, Верена посоветовала. Увидишь, мой внучатый племянник обязательно найдет все, что нужно, если еще не нашел...
Многозначительное такое обещание. Знать бы только, к чему...
Серебристый кусочек картона перекочевал в мою ладонь, был тщательно рассмотрен и зачитан:
— Дитер Штолен, управление недвижимостью, маклер…
Многообещающая такая фамилия, приторно сладкая, будто рождественский кулич, масляная. Не люблю местную выпечку — от нее зубы сводит. Как бы и от этого самого маклера их не свело.
— Так это ваш родственник? — решила я расспросить на всякий случай.
— Внук покойной сестры, — старушка улыбнулась, согрела взглядом. — Отличный парень, только одинок. Который год подружек перебирает, а выбрать — не может. "Я, — говорит, — бабушка, не кого попало ищу, а свою ведьмессу."
— Кого? — от неожиданности гостинец чуть не выпал под розовый куст. — Странное слово...
— А вот, мудреное, — сверкнула собеседница хитрым взглядом и, прежде чем уйти, добавила, — Инквизиторы ищут ведьм, принцы — принцесс, а рыцари — двух в одной. Так-то. Ну да ладно, бывай. Хватит болтовни на сегодня, — старушка удовлетворенно оглядела сад, мимоходом подобрала инструменты. — До завтра. И обязательно позвони. Увидишь, все, что нужно, найдется, — и ушла.
А я решительно взялась за объявление. Отыщется тот дом или нет — это еще вопрос, но время потратить стоит.
****************
А к вечеру мое терпение не по-ангельски лопнуло. К тому моменту непрекращающийся прозвон затих, и мне стало окончательно понятно, как опрометчиво вывешивать номер в сеть. Кто только не звонил, чего только не хотели. Одни — познакомиться, другие — расслабиться, третьи — продать неизвестно что. А по делу — без предложений.
В результате, прихватив кружку чая с бергамотом, кто-то очень расстроенный влез с ногами на любимый диван и принялся сверлить недобрым взглядом визитку, приспособленную на куче сдобы эдаким флагом грядущей независимости.
Серебристое теснение, загадочный фоновый узор, приторное имя, сегодняшнему вечеру под стать, пришпорили мою нерешительность, заставив руки в который раз потянуться к телефону.
Судя по оформлению, вкус у маклера есть, остается только надеяться, что нюх с хваткой — тоже.
Ладно. Была, не была. Последняя попытка.
— Штолен у аппарата. Чем могу помочь?
Голос по ту сторону, пусть приглушённый расстоянием и слегка искажённый динамиками, звучал вежливо, дружелюбно, но отчего-то узнаваемо. Хотя откуда нам друг дружку знать? Ведь ни разу не пересекались. Фамилия — приметная, имя — тоже. На раз запомнила бы. Так что, видно, примерещилось на ночь глядя.
— Вечер добрый. Арина Штайн. Мне вас порекомендовали.
— Правда? Кто же?
Отчего-то его слова диссонировали с интонацией — первые казались обычными, вторая — не случайной, слишком интимной для первого разговора между даже еще не знакомыми людьми. В тоне — легкое самодовольство, в произношении — улыбка, где-то за кадром — уверенность. Вопрос — только в чем?
Хотя с другой стороны, у каждого — свои странности. А мне от этого типа нужен всего лишь дом. Ничего больше. От остального поостерегусь.
Кому сказать, но за короткий брак со Штефаном я набила оскомину на наглых, самодовольных мужчин.
********************
Кельнская улица тринадцать, Герштедт… Где же это счастье находится? Судя по номеру, у чертей на выселках. Но я — не суеверная, и мне — туда. Вот за эту громоздкую ограду, высотой примерно в человеческий рост.
Серый камень, скованный цементом. По неровной поверхности — крошечные трещинки, будто разводы от слез. Каждые три метра — коренастые столбы, на их высоком цоколе, как на сцене, — то ли летучие мыши, то ли демоны, то ли вампиры. Расселись по одному.
Правый крайний скукожился на корточках, следующий рядом расправил плечи, средний — разбросил крылья, четвёртый — собирается взлететь и дальше — в том же порядке.
Чуть слева от центра — добротная металлическая дверь, такие же двустворчатые ворота. Современные, электрические, если верить отсутствию замка и неимоверной ширине разлета. Кто такие вручную открывает? Разве только демоны целой стаей...
Даже не знаю, почему, но последняя мысль не позабавила. Наоборот — всколыхнула внутри что-то робкое, подспудное, от света спрятанное — то ли дрожь, то ли страх, то ли предчувствие. Но не опасное, не тревожное, не одно из тех, что от порога гонят взашей. По крайней мере меня оно не прогнало. Наоборот — заставило выйти из машины, решительно подойти к калитке, осторожно взяться за ручку. Та клацнула языком, дверь без скрипа распахнулась.
Кому сказать, но я сразу влюбилась в эту виллу. Трехэтажная, краснокаменная, с широкой лестницей, ведущей к застекленному верандному крыльцу. Плюс — отдельный вход для флигеля, пришпиленного слева от здания.
А еще меня свели с ума рассеченные витражные окна, будто фасеточные муравьиные глаза, не только видящие, но и отражающие. Буковый парк, небо, бурую брусчатку и новую хозяйку, идущую по ней.
Странно, но я знала, чувствовала, именно мне суждено быть этой хозяйкой.
Потому, пересчитав ступени, глухо постукивая каблуками, я, не раздумывая, нажала на кнопку с гравировкой "семья Игид". Потому с замиранием сердца прислушалась к сухой мелодии далёкого звонка. Потому терпеливо ждала, разглядывая себя в мозаичной поверхности стекол.
Секунды шли, время бежало, а желанные двери не распахивались — ни наружные, ни внутренние. Шагов тоже не было слышно.
Последнее особенно раздражало, причем чем дальше, тем больше. И дело было даже не в том, что кто-то назначив встречу, сам про нее позабыл. Проблема обострялась тем, что новая хозяйка, пока еще посторонняя, вовсе не собиралась уходить. А назойливые гости, как известно, по наглости — хуже татарина, хоть и вежливыми прикидываются сначала...
*****************
Бессменный Дух-Хранитель Колдовского Вира, и в праздничные дни не выбиравшийся дальше часовни, уже с утра почувствовал — грядут перемены.
Не зря внучатый племянник последней ведьмессы зачастил, не просто так хозяйство оглядывает... Какая-то диверсия с его стороны наверняка намечается. Вопрос только — какая? К добру или к худу? К мору или к приплоду?
Кому сказать! Но Дух уже устал ждать этого самого приплода, от грустных мыслей преждевременно поседел мантией, уже готовясь упасть в полную безнадегу.
Что такое замок без хозяйки? Утлая пустая скорлупа. Что такое дверь без ключницы? Всем открытый проходной двор. Что такое Вир без ведьмессы? Бесполезный источник магии, всё сильнее пересыхающий. Вот так затянет его однажды бесповоротно, и в мире одним порталом меньше станет, как и Стражем.
А тот, пусть даже был древним, но погибать не желал, потому с регулярностью приглядывал за единственным наследником — за Дитером этим самым непутевым.
Вечно он в разъездах-развлечениях. Воздействовать на него бессмысленно, влиять невозможно. Подсунула проклятая Хелена упрямого осла! Не дождешься от такого приплода! Беспутный, как есть беспутный, даже магия Вира ему — не в помощь.
Дух с сожалением вспомнил, как пару лет назад дал этому охламону важнейшую наводку. Тот тогда в замок с ночевкой приезжал. Сдал квартиру кому не следует, а сам из командировки — в командировку, из страны — в страну. Случайно остановился на ночлег проездом, прилег, заснул, а Страж его накрыл вещим сном, объяснив иллюзией дураку.
Берешь отпуск, идешь в турбюро, покупаешь круиз по Волге, теплоход “Федин”. Встречаешь девушку по сердцу, знакомишься. Вот оно — счастье.
Как же! Растолковал идиоту! Последней магией выложился, практически встречу организовал по своим, по тайным, по прошлым связям. Да только у дурака все, как всегда, не туда поехало. Мозги — в одну сторону, тело — в другую, прижизненная привязка — в третью.
Подлый Игидский род! Ни чести, ни совести, живут ветром гонимые.
В общем, как выяснилось, поездку тот купил, но за день до вылета билет продал.
Вот же гад! Все карты перемешал. Все судьбы спутал.
А Дух после того случая решил больше в людские дела не соваться. Отыщет дурак самостоятельно пропажу — хорошо, не отыщет — ему же хуже.
Так и жил. Днями дрых в часовне, ночью подбраживал по вилле, подсвечивал окна, попугивал мышей. Порой даже подумывал завести кота. Нет своей ведьмы, так хоть фамильяр... Но не решился.
В полнолуние мотался на кладбище. Да только на погосте теперь и днем никого не отыщешь, не то, что в ночь.
Одичал народ! Ни умершим — уважения, ни привидению — развлечения. Сплошная серая тоска. До сегодняшнего дня.
А с утра как подбросило, будто кто дал пинком под мантию. То ли что-то почувствовал, то ли наоборот — нюхом окончательно помутился.
Он сам не знал, что занесло его на замковую крышу, прямо верхом на флигельный флюгер. Но уж раз прилетел, висит, ждет, за дорогой наблюдает, суматохе радуется, пока еще не догадываясь, что встречает хозяйку. Но любовный приворот на всякий случай уже заваривает. Вдруг понадобится?
*******************
Ночь перед решающей встречей показалась Дитеру длиннее полярной. Он извертелся, искрутился в постели, изметелил кулаками подушку, пару раз подрывался отправиться в бар, но всякий раз передумывал. Смысл — напиваться, чтобы завтра под шапкой похмелья все испортить. Ну уж нет! Этого он себе больше не мог позволить. Прозевал первую попытку, но уж точно выиграет во второй. Хватит ему бездомным по миру шляться, когда дом есть и дом, и женщина, и судьба. Осталось только связать этих троих всех вместе.
А на рассвете пришла Верена, притопала, разбудила, выгнала из сна трескучим своим звонком. Деловая, бодрая. Знакомый фолиант — под мышкой:
— Что? Спишь еще? А ну, просыпайся бегом! Сейчас бабка тебя просвещать будет, — зашумела кофейным аппаратом на кухне.
Куда ему без нее?! Не родственница, а министр по отношениям.
— Слушай сюда! Запоминай! — объясняла между глотками кофе, одновременно скользя по иссушенным страницам указательным пальцем, — "Магическая привязка рыцаря к хозяйке происходит в процессе обряда посвящения. Каждый из принесенных в жертву кандидатов...", — в этом месте Верена, неожиданно захлопнув рот, беззвучно пробежала взглядом по строчкам, мимолетно добавила, — Ну. Этого тебе пока знать не надо. Не то прежде времени сбежишь, — Дитер вздрогнул, но испугаться не успел. — Ах, да! — снова быстрое скольжение пальца, сонное поспевание за мыслью в то время, как рассвет уже раскрашивает окна невыносимо малиновым багрянцем. — "Привязка по рождению. Каждый источник магически замкнут на свое родовое дерево. Постороннюю хозяйку он не примет, разве только в качестве супруги прямого наследника." Понял? — Верена двусмысленно уставилась на него.
Дитер только пожал плечами. Ох уж эти Игидские тайны!
— А теперь человеческим языком для тугодумов, вроде меня!
Бабка ухмыльнулась:
— А если человеческим, то знать тебе нужно всего три вещи.
