-Изменяет!!! - Галка грохнула кулаком по обтянутому клеёнкой столу так, что задрожала посуда. - Вот козёл! Подлец!
В ответ Таня всхлипнула и уронила голову на руки.
-Тебе надо его наказать! Немедленно! Пойти в профсоюз рассказать! Где он у тебя работает? Выгнать его из дома! К этой... этой шалаве! Ты хоть знаешь, кто она? Ууууу, козлище.
-Нет, не знаю, - плечи плачущей Тани вздрагивали при каждом слове, как будто её хлестали кнутом. - Ничего не знаю.
Галя перевела дух, воровато огляделась, хотя девушки были одни, и вытащила из настенного шкафчика бутылку.
-Пей. - Пододвинула к подруге стакан с характерно пахнущей жидкостью. - И закусывай. - На столе образовалась запотевшая банка с огурчиками. - Будем думать, как твоего козла наказать.
Таня снова всхлипнула и залпом осушила стакан.
Константин появился в её жизни внезапно. Старше на целых 6 лет, он выгодно выделялся на фоне сверстников-студентов взрослым рассудительным поведением, к тому же вёл здоровый образ жизни - не пил, не курил и бегал по утрам. Ухаживал стремительно и красиво - театры, танцы, концерты - Тане завидовали все девчонки в институте. А бабушка, Валентина Фёдоровна, не могла нарадоваться пунктуальности и галантности новоявленного кавалера своей внучки. Не обошёл вниманием Константин и других родственников Тани - её дядю Вову с его дочкой Людочкой. Константин охотно помогал вдовцу с несложными делами - сходить в магазин, встретить девочку из школы, отвести её к бабушке. Вместе с ним увлеченно обсуждал главные события года: ввод советских войск в Афганистан и последовавший за этим бойкот Олимпиады американцами, болел за спортсменов-олимпийцев и радовался успехам космонавтов. Уже за первую неделю Костя буквально очаровал всех и вся, и тут же сделал предложение Татьяне. Такая спешка смутила девушку, но друзья и родственники единогласно встали на сторону Константина. Даже её родители, которые его только со слов бабушки знали, так как снова жили в другом городе на очередном стратегическом строительном объекте. И под таким дружным напором Таня согласилась. Но вскоре выяснилось, что совершенно зря она не прислушалась к своей интуиции.
Уже через месяц после свадьбы Константина как подменили. В небытиё канули театры и танцы, он стал груб и огрызался на любые, даже невинные просьбы. Он отвадил всех друзей от дома - вроде вежливо, постоянно отговариваясь то болезнями, то усталостью, так правдоподобно, что люди чувствовали себя неловко и перестали заходить, чтоб не тревожить. На любые попытки Тани возразить что всё в порядке, заходите, вежливо и многозначительно улыбался, а наедине устраивал девушке такие разносы, что в дальнейшем она просто молча кивала, когда он в очередной раз отказывал гостям. Только с родственниками Константин был по-прежнему вежлив, и Таня боялась говорить им правду, боялась что не поверят ей, ибо муж предусмотрительно при них не унижал жену очередными выговорами - все гадости он делал только когда их никто не видел. Константин задерживался на работе, приходил поздно, а мог и вовсе уйти в ночь. Не предупредив. Просыпаясь в пустой постели часа в три ночи, Таня не понимала, как так получилось. Но потом приходило утро, тяжёлое, словно похмельное, муж пил свой кофе на кухне, односложно отвечая бабушке, затем убегал на работу . Он больше не был ласков с женой, общаясь с ней сквозь зубы, цедя слова медленно и неохотно. Таня искренне не понимала, почему так. Она не подурнела, всё такая же стройная, как и была, зеленоглазая блондинка, на которую оборачивались мужчины. Всё так же училась в институте, не вызывая нареканий преподавателей. Только вот муж вечно был всем недоволен. То юбка короткая, то платье из прабабушкиного сундука. Может права Галка, когда сказала, что он специально её унижает?
Было уже за полночь, когда Таня приоткрыла дверь своей квартиры, стараясь не шуметь, чтоб не разбудить бабушку. Но её старания прошли зря - на щелчок замка в коридор вышел разъяренный Константин.
-Где тебя носит? Да ты пьяна, тварь!- он схватил её за шею и поднял над полом. Таня тонко взвизгнула и зажмурилась. -Я её жду, а она нажралась. Смотреть противно.
Он разжал руку, и девушка рухнула на пол. Муж переступил через неё и открыл входную дверь.
-Видеть тебя не хочу!
И ушёл.
Слёзы вернулись с новой силой. Таня кое-как выпрямилась, ноги плохо слушались, больше от страха, чем от водки. Держась за стены побрела по коридору - не дай бог разбудить бабушку. Но, на её счастье, старушка спала сейчас крепко, и только лёгкий старческий всхрап доносился из её комнаты. Попыталась смыть слёзы, не желающие останавливаться, напилась воды прямо из-под крана. Муж не возвращался.
Не было его и утром, когда злой будильник прервал блаженное забытьё сна. Не вставая с кровати, Таня с тоской и ненавистью смотрела на окно, в которое бились лучи утреннего солнца. На кухне хлопотала бабушка - это было понятно по бормотанию радио, но голоса Константина не было слышно. Однако нельзя лежать в постели вечность. Таня села, нащупала ногой тапочек..
Дни сменялись днями, одинаковые, как под копирку, серые, скучные, сонные. Галка пылала праведным гневом, размахивала шашкой, и призывала немедленно - вот прямо сейчас, “устроить этому козлу веселую жизнь”, но Таня лишь вяло отмахивалась, отговариваясь, что ей стыдно идти в профсоюз. Но куда более стыдно было признаться подруге, что она не знает, где работает её муж. Внезапно Таня поняла, что он ни разу не рассказывал о своей работе, кроме стандартного “тяжёлый день был” и “просили выйти сверхурочно”. Но куда? Она не знала, не знала ровным счётом ничего. Она даже не помнила, сколько Костя получал, и приносил ли чего-нибудь в дом. Ни на один из простых бытовых вопросов у неё не было ответа.
В очередной раз, проснувшись ночью, Таня не обнаружила супруга в спальне. Голова трещала, хотелось пить. Кое-как отыскав в темноте тапочки и халат, девушка тихонько выбралась в тёмный коридор. А по дороге на кухню неожиданно налетела на что-то низкое и твёрдое. И неустойчивое - внезапное препятствие с грохотом рухнуло на пол. Таня испуганно замерла, поняв, что сейчас проснётся бабушка и тогда... Вдруг она поймет, что Константина дома нет?.. Будет до утра сидеть и ждать, когда он вернется. Валентина Фёдоровна не может заснуть, когда знает, что кто-то из домашних не ночует дома. Но из приоткрытой двери не раздалось ни звука. Не веря в происходящее, Таня добралась до её комнаты и тихонько заглянула туда. Бабушка спала, по-старчески сопя, грохот в коридоре не потревожил её сон - обычно чуткий, как у большинства стариков. Ничего не понимая, Таня потрёла лоб - голова продолжала болеть. Девушка на ощупь продолжила путь на кухню. Странным препятствием оказалась выставленная зачем-то в прихожую табуретка. А мужа не было. Не включая свет, Таня замерла с кружкой возле окна, глядя на пустую ночную улицу. В груди разрасталось странное чувство - но не жалость к себе, а страх. На небе ярко светилась луна, набирающая полноту..
А на следующий день Костя был весел и доволен. Он заявился домой в четыре часа дня, с тортиком и билетами на “Пиковую даму” на завтра.
-Гуляем! - с порога громогласно объявил, подняв “добычу” над головой. - Мне премию дали.
Бабушка всплеснула руками и захлопотала на кухне, ставя чайник и доставая нарядные блюдца.
-Ну что, красавица моя, ты рада? - муж обхватил Таню за талию, притянул к себе, улыбаясь как кот сметане. - Ты же, вроде, любишь театр.
Таня лишь кивнула, поражённая такой переменой в поведении мужа, в голове метался один вопрос - что случилось? А довольный супруг уже ускакал на кухню, помогать Валентине Федоровне накрывать стол. Таню внезапно прошиб холодный пот. Весь вечер её не оставляло ощущение надвигающейся беды, а Костя суетился вокруг, как до свадьбы, то порываясь подложить ещё торта, то доливая чая. Он был разговорчив как никогда, сыпал шутками, и даже сам вытер стол и помыл посуду. Вечерело, бабушка включила телевизор - посмотреть новости, Константин пристроился рядом, потянул жену к себе. Вымученно улыбнувшись, Таня попросилась отойти. А закрывшись в совмещённом санузле, включила воду и сделала то, чего не делала со времён пионерского лагеря, когда кто-то из отряда пронёс самогон из ближайшего села - сунула два пальца поглубже в рот.
Не прошло и часа, как бабушка начала зевать и готовится спать. Муж как-то странно оживился, рассыпавшись в пожеланиях спокойной ночи и несильно подталкивая жену в семейную спальню. Полная самых мрачных предчувствий, Татьяна демонстративно зевнула, изобразив сонливость. Натянула сорочку и забралась под одеяло, с другого края кровати лёг Костя, зачем-то напевающий колыбельную - правда беспощадно перевирая слова. Таня притворилась спящей, надеясь, что не уснёт на самом деле. Время потянулось вязким киселём, бледный лунный свет заливал комнату сквозь незанавешенное окно, муж окончательно запутался в словах и замолк.
Дрёма побеждала, но вот, наконец-то, Константин пошевелился и, приподнявшись на локте, довольно грубо потрепал девушку за плечо. Подавив возмущение, Таня изобразила сонное мычание и вялый взмах рукой. Хватило, муж отстал и поднялся с постели. Не таясь оделся и вышел. Повозился в коридоре, видимо обуваясь, потом щёлкнул дверной замок. Таня вскочила с кровати, не зажигая свет выбежала в коридор, сунула ноги в сапоги и потянулась к пальто - своему, светлому, но передумала и схватила бабушкино - большое ей, зато тёмное. В подъезде хлопнула входная дверь, Таня выскользнула из квартиры и побежала вниз. Оказавшись на улице девушка, стараясь не шуметь, огляделась, боясь потерять мужа из виду. Но тот шёл не таясь, даже что-то фальшиво насвистывал на ходу, и Таня поспешила за ним, держась в тени домов - полная Луна освещала улицу не хуже фонарей, почему-то не работавших этой ночью. Далеко идти не пришлось - Константин дошёл до заброшенного дома, который стоял тут еще с царских времён и никому не был нужен, остановился и осмотрелся по сторонам. Таня затаилась за кустом сирени и задержала дыхание. Но муж её не заметил и спокойно вошёл в здание. Едва справляясь с дрожью в коленях, Таня подкралась к дому и осторожно заглянула внутрь, но Костю не увидела. Его шаги еще были слышны и становились всё тише где-то в глубине здания, и девушка села на пороге, закрыв лицо руками. Голос разума призывал вернуться домой и дождаться утра, попытаться поговорить или вызвать милицию, раз уж очень страшно, но предчувствие надвигающейся беды гнало её последовать за супругом. И, пересилив страх, девушка вошла в дом.
Глаза уже привыкли к темноте, и Таня, стараясь ступать как можно тише, двинулась туда, где слышала шаги. Там оказалась лестница в подвал. Лунный свет проникал через разбитые окна, высвечивая покореженные временем перила и щербатые ступени. Держась за стену, замирая и прислушиваясь на каждом шагу, Таня спустилась вниз и оказалась в полной темноте и тишине - остатки света Луны сюда уже не доставали, а шагов Константина уже было не слышно. Скверное предчувствие настойчиво толкало вперёд. Идти было страшно, грязная, липкая стена служила единственным ориентиром, а под ногами предательски хрустел мусор. Таня мысленно разговаривала сама с собой, обзывала себя последней дурой за то, что сунулась в эти катакомбы, в которых и днем-то легко заблудиться. И тут услышала впереди голос.
Сердце от испуга забилось попавшей в силки пташкой, дыхание перехватило, но девушка, пересиливая себя, медленно двинулась на звук, едва переставляя подгибающиеся ноги. За поворотом стали заметны отблески света. На грани обморока Таня добралась до освещённого помещения, спряталась за стеночкой и осторожно выглянула. Взгляду открылась целая комната, трещали и чадили факелы, ровно горели расставленные по кругу свечи, а посреди огоньков стоял Константин и напевал что-то на непонятном языке. От удивления этим нелепым декорациям девушка даже на мгновение забыла про страх, но тут её супруг двинулся к столу, установленному посреди комнаты, и наклонился к нему, продолжая бормотать. И вот тут Таню вновь окатило ледяной волной ужаса - на столе, покрытом белой тканью, лежала Людочка, её золотые кудряшки мягко переливались в танцующем свете факелов, но девочка не шевелилась и не реагировала на мужчину. Зажав себе рот, чтоб не закричать, Таня присела на корточки и нащупала трясущейся рукой тяжёлый камень…
*Международная Служба Безопасности. Что-то вроде интерпола.
*Разговорное название сотрудников Отдела по Расследованию Паранормальных Инцидентов.
-Зограб! Христом твоим тебя умоляю, давай быстрее, полночь уже близко! - Всеволод Владимирович Клубков нервничал и сердился, торопя напарника. Зограб Абегян честно торопился, выронил Библию в машине себе под ноги, и сейчас спешно её оттуда извлекал. Секунды, но агент Клубков имел все основания бояться не успеть, они чудом вычислили логово сатаниста - в самое полнолуние, когда эти фанатичные идиоты очень любят проводить свои обряды. В спецотделе МСБ* не жаловали сектантов всех мастей, которым, чаще всего, не удавалось никого вызвать, но если вдруг.. Паранормальщики* не имели права рисковать, к тому же фанатики очень любили приносить жертвы - обязательно кровавые и, желательно, человеческие. А этот, последний представитель Ордена Видящих, ликвидированного лет шесть назад, однозначно будет жертвовать человека. И если они опоздают, то непременно получат труп. Или два. И, вполне вероятно, какого-нибудь монстра в придачу.
-Готов! - отрапортовал Зограб, бережно прижимая Книгу к груди.
-Ну, наконец-то. - Всеволод Владимирович закрыл автомобиль и напарники двинулись к катакомбам. Местные мальчишки, первыми обнаружившие странное помещение, нарисовали для паранормальщиков вполне приличную план-схему подземного лабиринта, агенты шли быстро, стараясь не шуметь. Внезапно крест на груди Зограба нагрелся. Священник привлёк внимание напарника и указал на распятие, а потом себе под ноги. Значит, кого-то сатанисту удалось призвать, и этот кто-то уже на подходе - на обычный, “пустой”, обряд артефакт бы не среагировал. Клубков нервно дёрнул головой, снова ругаясь про себя, и ускорил шаг. После очередного поворота в приборах ночного видения посветлело и надобность в них отпала - в логове горели факелы, своим треском заглушая шорох шагов подкрадывающихся паранормальщиков. До полуночи оставалось ещё 4 минуты, а обряд был в самом разгаре. Крест Зограба уже жёг кожу, а на алтаре лежала жертва - девочка. Всеволод Владимирович шепотом выругался и потянулся за пистолетом, а Зограб приготовил кадило. Но тут Клубков несильно ткнул напарника локтем, кивнул в сторону. Абегян посмотрел в указанном направлении - там, в соседнем проходе, пряталась за косяком девушка. Но не успел Зограб даже задаться вопросом, откуда она тут взялась, как незнакомка рванула вперёд, напав на сатаниста со спины. Ругнувшись уже вслух Всеволод Владимирович кинулся следом за девушкой.
-Зограб! Ломай!
Абегян выскочил в комнату, размахивая зажжённым кадилом, читая по памяти молитвы изгнания, принялся распинывать свечи и чуть не споткнулся о лежащего на полу мужчину. Тот не шевелился, и лужа крови растекалась вокруг головы по нарисованным линиям пентаграммы.
В ответ Таня всхлипнула и уронила голову на руки.
-Тебе надо его наказать! Немедленно! Пойти в профсоюз рассказать! Где он у тебя работает? Выгнать его из дома! К этой... этой шалаве! Ты хоть знаешь, кто она? Ууууу, козлище.
-Нет, не знаю, - плечи плачущей Тани вздрагивали при каждом слове, как будто её хлестали кнутом. - Ничего не знаю.
Галя перевела дух, воровато огляделась, хотя девушки были одни, и вытащила из настенного шкафчика бутылку.
-Пей. - Пододвинула к подруге стакан с характерно пахнущей жидкостью. - И закусывай. - На столе образовалась запотевшая банка с огурчиками. - Будем думать, как твоего козла наказать.
Таня снова всхлипнула и залпом осушила стакан.
Константин появился в её жизни внезапно. Старше на целых 6 лет, он выгодно выделялся на фоне сверстников-студентов взрослым рассудительным поведением, к тому же вёл здоровый образ жизни - не пил, не курил и бегал по утрам. Ухаживал стремительно и красиво - театры, танцы, концерты - Тане завидовали все девчонки в институте. А бабушка, Валентина Фёдоровна, не могла нарадоваться пунктуальности и галантности новоявленного кавалера своей внучки. Не обошёл вниманием Константин и других родственников Тани - её дядю Вову с его дочкой Людочкой. Константин охотно помогал вдовцу с несложными делами - сходить в магазин, встретить девочку из школы, отвести её к бабушке. Вместе с ним увлеченно обсуждал главные события года: ввод советских войск в Афганистан и последовавший за этим бойкот Олимпиады американцами, болел за спортсменов-олимпийцев и радовался успехам космонавтов. Уже за первую неделю Костя буквально очаровал всех и вся, и тут же сделал предложение Татьяне. Такая спешка смутила девушку, но друзья и родственники единогласно встали на сторону Константина. Даже её родители, которые его только со слов бабушки знали, так как снова жили в другом городе на очередном стратегическом строительном объекте. И под таким дружным напором Таня согласилась. Но вскоре выяснилось, что совершенно зря она не прислушалась к своей интуиции.
Уже через месяц после свадьбы Константина как подменили. В небытиё канули театры и танцы, он стал груб и огрызался на любые, даже невинные просьбы. Он отвадил всех друзей от дома - вроде вежливо, постоянно отговариваясь то болезнями, то усталостью, так правдоподобно, что люди чувствовали себя неловко и перестали заходить, чтоб не тревожить. На любые попытки Тани возразить что всё в порядке, заходите, вежливо и многозначительно улыбался, а наедине устраивал девушке такие разносы, что в дальнейшем она просто молча кивала, когда он в очередной раз отказывал гостям. Только с родственниками Константин был по-прежнему вежлив, и Таня боялась говорить им правду, боялась что не поверят ей, ибо муж предусмотрительно при них не унижал жену очередными выговорами - все гадости он делал только когда их никто не видел. Константин задерживался на работе, приходил поздно, а мог и вовсе уйти в ночь. Не предупредив. Просыпаясь в пустой постели часа в три ночи, Таня не понимала, как так получилось. Но потом приходило утро, тяжёлое, словно похмельное, муж пил свой кофе на кухне, односложно отвечая бабушке, затем убегал на работу . Он больше не был ласков с женой, общаясь с ней сквозь зубы, цедя слова медленно и неохотно. Таня искренне не понимала, почему так. Она не подурнела, всё такая же стройная, как и была, зеленоглазая блондинка, на которую оборачивались мужчины. Всё так же училась в институте, не вызывая нареканий преподавателей. Только вот муж вечно был всем недоволен. То юбка короткая, то платье из прабабушкиного сундука. Может права Галка, когда сказала, что он специально её унижает?
Было уже за полночь, когда Таня приоткрыла дверь своей квартиры, стараясь не шуметь, чтоб не разбудить бабушку. Но её старания прошли зря - на щелчок замка в коридор вышел разъяренный Константин.
-Где тебя носит? Да ты пьяна, тварь!- он схватил её за шею и поднял над полом. Таня тонко взвизгнула и зажмурилась. -Я её жду, а она нажралась. Смотреть противно.
Он разжал руку, и девушка рухнула на пол. Муж переступил через неё и открыл входную дверь.
-Видеть тебя не хочу!
И ушёл.
Слёзы вернулись с новой силой. Таня кое-как выпрямилась, ноги плохо слушались, больше от страха, чем от водки. Держась за стены побрела по коридору - не дай бог разбудить бабушку. Но, на её счастье, старушка спала сейчас крепко, и только лёгкий старческий всхрап доносился из её комнаты. Попыталась смыть слёзы, не желающие останавливаться, напилась воды прямо из-под крана. Муж не возвращался.
Не было его и утром, когда злой будильник прервал блаженное забытьё сна. Не вставая с кровати, Таня с тоской и ненавистью смотрела на окно, в которое бились лучи утреннего солнца. На кухне хлопотала бабушка - это было понятно по бормотанию радио, но голоса Константина не было слышно. Однако нельзя лежать в постели вечность. Таня села, нащупала ногой тапочек..
Дни сменялись днями, одинаковые, как под копирку, серые, скучные, сонные. Галка пылала праведным гневом, размахивала шашкой, и призывала немедленно - вот прямо сейчас, “устроить этому козлу веселую жизнь”, но Таня лишь вяло отмахивалась, отговариваясь, что ей стыдно идти в профсоюз. Но куда более стыдно было признаться подруге, что она не знает, где работает её муж. Внезапно Таня поняла, что он ни разу не рассказывал о своей работе, кроме стандартного “тяжёлый день был” и “просили выйти сверхурочно”. Но куда? Она не знала, не знала ровным счётом ничего. Она даже не помнила, сколько Костя получал, и приносил ли чего-нибудь в дом. Ни на один из простых бытовых вопросов у неё не было ответа.
В очередной раз, проснувшись ночью, Таня не обнаружила супруга в спальне. Голова трещала, хотелось пить. Кое-как отыскав в темноте тапочки и халат, девушка тихонько выбралась в тёмный коридор. А по дороге на кухню неожиданно налетела на что-то низкое и твёрдое. И неустойчивое - внезапное препятствие с грохотом рухнуло на пол. Таня испуганно замерла, поняв, что сейчас проснётся бабушка и тогда... Вдруг она поймет, что Константина дома нет?.. Будет до утра сидеть и ждать, когда он вернется. Валентина Фёдоровна не может заснуть, когда знает, что кто-то из домашних не ночует дома. Но из приоткрытой двери не раздалось ни звука. Не веря в происходящее, Таня добралась до её комнаты и тихонько заглянула туда. Бабушка спала, по-старчески сопя, грохот в коридоре не потревожил её сон - обычно чуткий, как у большинства стариков. Ничего не понимая, Таня потрёла лоб - голова продолжала болеть. Девушка на ощупь продолжила путь на кухню. Странным препятствием оказалась выставленная зачем-то в прихожую табуретка. А мужа не было. Не включая свет, Таня замерла с кружкой возле окна, глядя на пустую ночную улицу. В груди разрасталось странное чувство - но не жалость к себе, а страх. На небе ярко светилась луна, набирающая полноту..
А на следующий день Костя был весел и доволен. Он заявился домой в четыре часа дня, с тортиком и билетами на “Пиковую даму” на завтра.
-Гуляем! - с порога громогласно объявил, подняв “добычу” над головой. - Мне премию дали.
Бабушка всплеснула руками и захлопотала на кухне, ставя чайник и доставая нарядные блюдца.
-Ну что, красавица моя, ты рада? - муж обхватил Таню за талию, притянул к себе, улыбаясь как кот сметане. - Ты же, вроде, любишь театр.
Таня лишь кивнула, поражённая такой переменой в поведении мужа, в голове метался один вопрос - что случилось? А довольный супруг уже ускакал на кухню, помогать Валентине Федоровне накрывать стол. Таню внезапно прошиб холодный пот. Весь вечер её не оставляло ощущение надвигающейся беды, а Костя суетился вокруг, как до свадьбы, то порываясь подложить ещё торта, то доливая чая. Он был разговорчив как никогда, сыпал шутками, и даже сам вытер стол и помыл посуду. Вечерело, бабушка включила телевизор - посмотреть новости, Константин пристроился рядом, потянул жену к себе. Вымученно улыбнувшись, Таня попросилась отойти. А закрывшись в совмещённом санузле, включила воду и сделала то, чего не делала со времён пионерского лагеря, когда кто-то из отряда пронёс самогон из ближайшего села - сунула два пальца поглубже в рот.
Не прошло и часа, как бабушка начала зевать и готовится спать. Муж как-то странно оживился, рассыпавшись в пожеланиях спокойной ночи и несильно подталкивая жену в семейную спальню. Полная самых мрачных предчувствий, Татьяна демонстративно зевнула, изобразив сонливость. Натянула сорочку и забралась под одеяло, с другого края кровати лёг Костя, зачем-то напевающий колыбельную - правда беспощадно перевирая слова. Таня притворилась спящей, надеясь, что не уснёт на самом деле. Время потянулось вязким киселём, бледный лунный свет заливал комнату сквозь незанавешенное окно, муж окончательно запутался в словах и замолк.
Дрёма побеждала, но вот, наконец-то, Константин пошевелился и, приподнявшись на локте, довольно грубо потрепал девушку за плечо. Подавив возмущение, Таня изобразила сонное мычание и вялый взмах рукой. Хватило, муж отстал и поднялся с постели. Не таясь оделся и вышел. Повозился в коридоре, видимо обуваясь, потом щёлкнул дверной замок. Таня вскочила с кровати, не зажигая свет выбежала в коридор, сунула ноги в сапоги и потянулась к пальто - своему, светлому, но передумала и схватила бабушкино - большое ей, зато тёмное. В подъезде хлопнула входная дверь, Таня выскользнула из квартиры и побежала вниз. Оказавшись на улице девушка, стараясь не шуметь, огляделась, боясь потерять мужа из виду. Но тот шёл не таясь, даже что-то фальшиво насвистывал на ходу, и Таня поспешила за ним, держась в тени домов - полная Луна освещала улицу не хуже фонарей, почему-то не работавших этой ночью. Далеко идти не пришлось - Константин дошёл до заброшенного дома, который стоял тут еще с царских времён и никому не был нужен, остановился и осмотрелся по сторонам. Таня затаилась за кустом сирени и задержала дыхание. Но муж её не заметил и спокойно вошёл в здание. Едва справляясь с дрожью в коленях, Таня подкралась к дому и осторожно заглянула внутрь, но Костю не увидела. Его шаги еще были слышны и становились всё тише где-то в глубине здания, и девушка села на пороге, закрыв лицо руками. Голос разума призывал вернуться домой и дождаться утра, попытаться поговорить или вызвать милицию, раз уж очень страшно, но предчувствие надвигающейся беды гнало её последовать за супругом. И, пересилив страх, девушка вошла в дом.
Глаза уже привыкли к темноте, и Таня, стараясь ступать как можно тише, двинулась туда, где слышала шаги. Там оказалась лестница в подвал. Лунный свет проникал через разбитые окна, высвечивая покореженные временем перила и щербатые ступени. Держась за стену, замирая и прислушиваясь на каждом шагу, Таня спустилась вниз и оказалась в полной темноте и тишине - остатки света Луны сюда уже не доставали, а шагов Константина уже было не слышно. Скверное предчувствие настойчиво толкало вперёд. Идти было страшно, грязная, липкая стена служила единственным ориентиром, а под ногами предательски хрустел мусор. Таня мысленно разговаривала сама с собой, обзывала себя последней дурой за то, что сунулась в эти катакомбы, в которых и днем-то легко заблудиться. И тут услышала впереди голос.
Сердце от испуга забилось попавшей в силки пташкой, дыхание перехватило, но девушка, пересиливая себя, медленно двинулась на звук, едва переставляя подгибающиеся ноги. За поворотом стали заметны отблески света. На грани обморока Таня добралась до освещённого помещения, спряталась за стеночкой и осторожно выглянула. Взгляду открылась целая комната, трещали и чадили факелы, ровно горели расставленные по кругу свечи, а посреди огоньков стоял Константин и напевал что-то на непонятном языке. От удивления этим нелепым декорациям девушка даже на мгновение забыла про страх, но тут её супруг двинулся к столу, установленному посреди комнаты, и наклонился к нему, продолжая бормотать. И вот тут Таню вновь окатило ледяной волной ужаса - на столе, покрытом белой тканью, лежала Людочка, её золотые кудряшки мягко переливались в танцующем свете факелов, но девочка не шевелилась и не реагировала на мужчину. Зажав себе рот, чтоб не закричать, Таня присела на корточки и нащупала трясущейся рукой тяжёлый камень…
***
*Международная Служба Безопасности. Что-то вроде интерпола.
*Разговорное название сотрудников Отдела по Расследованию Паранормальных Инцидентов.
-Зограб! Христом твоим тебя умоляю, давай быстрее, полночь уже близко! - Всеволод Владимирович Клубков нервничал и сердился, торопя напарника. Зограб Абегян честно торопился, выронил Библию в машине себе под ноги, и сейчас спешно её оттуда извлекал. Секунды, но агент Клубков имел все основания бояться не успеть, они чудом вычислили логово сатаниста - в самое полнолуние, когда эти фанатичные идиоты очень любят проводить свои обряды. В спецотделе МСБ* не жаловали сектантов всех мастей, которым, чаще всего, не удавалось никого вызвать, но если вдруг.. Паранормальщики* не имели права рисковать, к тому же фанатики очень любили приносить жертвы - обязательно кровавые и, желательно, человеческие. А этот, последний представитель Ордена Видящих, ликвидированного лет шесть назад, однозначно будет жертвовать человека. И если они опоздают, то непременно получат труп. Или два. И, вполне вероятно, какого-нибудь монстра в придачу.
-Готов! - отрапортовал Зограб, бережно прижимая Книгу к груди.
-Ну, наконец-то. - Всеволод Владимирович закрыл автомобиль и напарники двинулись к катакомбам. Местные мальчишки, первыми обнаружившие странное помещение, нарисовали для паранормальщиков вполне приличную план-схему подземного лабиринта, агенты шли быстро, стараясь не шуметь. Внезапно крест на груди Зограба нагрелся. Священник привлёк внимание напарника и указал на распятие, а потом себе под ноги. Значит, кого-то сатанисту удалось призвать, и этот кто-то уже на подходе - на обычный, “пустой”, обряд артефакт бы не среагировал. Клубков нервно дёрнул головой, снова ругаясь про себя, и ускорил шаг. После очередного поворота в приборах ночного видения посветлело и надобность в них отпала - в логове горели факелы, своим треском заглушая шорох шагов подкрадывающихся паранормальщиков. До полуночи оставалось ещё 4 минуты, а обряд был в самом разгаре. Крест Зограба уже жёг кожу, а на алтаре лежала жертва - девочка. Всеволод Владимирович шепотом выругался и потянулся за пистолетом, а Зограб приготовил кадило. Но тут Клубков несильно ткнул напарника локтем, кивнул в сторону. Абегян посмотрел в указанном направлении - там, в соседнем проходе, пряталась за косяком девушка. Но не успел Зограб даже задаться вопросом, откуда она тут взялась, как незнакомка рванула вперёд, напав на сатаниста со спины. Ругнувшись уже вслух Всеволод Владимирович кинулся следом за девушкой.
-Зограб! Ломай!
Абегян выскочил в комнату, размахивая зажжённым кадилом, читая по памяти молитвы изгнания, принялся распинывать свечи и чуть не споткнулся о лежащего на полу мужчину. Тот не шевелился, и лужа крови растекалась вокруг головы по нарисованным линиям пентаграммы.
