Лесник. История одного леса

"Лесник. История одного леса" 1/2.11.2013г - 04.05.2016г
       

        Пролог.

       
       В книге, рассказе, поэме найдётся
       То, что читателю с сердцем сольётся,
       То, что прорвёт в сером быту
       Блеск перламутра и чистоту
       
       Скрытых эмоций, сомнений, интриг,
       Тех, что лишь духом сердечным постиг.
       И пронесётся на белых листах:
       "История с виду очень проста"...
       
       Под шрифтом, под чёрным, скрываются краски-
       Фантазий полёт и надетые маски
       Героев, природы, наполненных туч...
       И робко сквозь них пробиравшийся луч
       Окрепнет, поведает тайны тех фраз,
       Чем серую жизнь окрасит рассказ.
       

        Глава I.

       
       В лощине, устланной туманом,
       Где вся природа под дурманом,
       В избушке ветхой жил лесник,
       И духом, старый, уж поник.
       
       Один в лесу уж много лет,
       Ловя, порой, игривый свет,
       Он вспоминал былые дни,
       Ведь скоро кончатся они...
       
       Давно задумал смерть свою -
       Там у обрыва, на краю,
       На дереве петля ждала...
       Но прежде месть его вела.
       
       Девятый нужен человек...
       Лишь кровью окропивши снег,
       Исполнит он судьбы завет,
       Чтоб смерти получить ответ.
       
       За что забрали всю семью?
       Как сердце открывалось дню
       При солнечном лучистом небе?
       Пришла беда в особом гневе...
       
       Плутала дюжина мужчин
       В лесу без ведомых причин.
       Приюта попросили те -
       Не спать же ночью в мерзлоте!
       
       А к вечеру к тропе не выйти...
       Вот утром по звериной прыти
       Оставят сей лесной уют,
       Ведь семьи дома их всех ждут.
       
       Лесник решил - пусть так и будет.
       Тот день их дом уж не забудет...
       До ночи громко пели песни,
       Но доходило и до лести,
       
       Кричали без поддержки туго,
       Одна опора лишь на друга!
       Напившись, заполночь, всё ели,
       Пока совсем не охрабрели.
       
       И тут решили поживиться...
       Женой лесник должен делиться!
       С красою забавляться в ночь...
       Никто не смог бы ей помочь...
       
       Держа, порвали всю одежду...
       И не осталось в ней надежды...
       Забрали силой её тело,
       Пока оно не охладело...
       
       Всё на глазах сынишки с мужем,
       Завязанных узлом потуже...
       А за окном лежала тень,
       Сменявшая вчерашний день...
       
       Метель с пургой сменяют сутки,
       И лишь для тех они так жутки,
       Кто терпит раны от ножей,
       Но крепок и силён в душе...
       
       Как только появился шанс,
       Получен был судьбы аванс.
       Протёрлась на руках верёвка
       И порвалась порывом ловким.
       
       Мужчины уж ложились спать,
       Троих оставив потчевать
       И проследить за сном лесным,
       Чтоб было все спокойно с ним.
       
       В ночи луна на небе тает,
       На веки тяжесть нагнетает.
       Притуплен взгляд уставшей стражи -
       Лесник для них уже не важен.
       
       Дождавшись нужного момента,
       Событий продолжалась лента,
       Вот сомкнут стал последний взор -
       Лесничий вынес приговор...
       
       Прокравшись за ножом к столу,
       Двоих заметив на полу,
       Решил рискнуть и сделать дело,
       Пока судьба не одолела...
       
       Вонзилось в горло остриё.
       Луна вся кровью озарилась.
       Забрать их жизнь за боль её,
       Чтоб сердце снова громко билось...
       
       Рукой зажав второму рот,
       Увидев взгляд залитый страхом,
       С улыбкой вспарывал живот...
       Душа теперь объята мраком...
       
       И без раздумья бил лесник
       Ножом изрезанное тело.
       В его глазах огонь утих,
       А сердце крови захотело...
       
       Нежданно кто-то вошёл в дверь.
       Не медля ни секунды,
       Прыжок. Удар. Опасен зверь.
       Его известны нужды.
       
       Со злобой шею обхватил,
       Сжимая всё сильнее...
       И лишь тогда свой пыл смерил,
       Поняв, что смертью веет...
       
       Задушен третий человек,
       Казалось продолжая,
       Страданья кончатся вовек,
       Из сердца исчезая...
       
       Но шум заслышав в этот миг,
       Очнулась спящая изба.
       Ответ держать решил лесник,
       Смирившись с участью раба.
       
       Остыла ярость, осознав,
       Что сын один остался жить,
       Наверно все же был не прав...
       В лесах прервётся жизни нить...
       
       И кровью залитый густой
       Сидел лесник, откинув руки...
       Мужчинам выбор пал скупой,
       Чтоб облегчить больные муки...
       
       На этот раз не стали ждать.
       Забили насмерть... мир лесной...
       Хоть и не смог отпор всем дать,
       Зато троих забрал с собой!
       

        Глава II.

       
       И сразу лес окутал смог,
       И тучи набежали к небу.
       Не стало видно тех дорог,
       Что ночью привлекают небыль.
       
       Деревья голые склонились,
       Сплелись ветвями над бедой.
       Природа с лесником простилась,
       Душою обретя покой...
       
       День обуяла темнота...
       Теперь лишь ночь сменялась ночью...
       Живой природы немота
       Кричала все сильней и звонче.
       
       Увидев эту непогоду,
       Решили не гневить природу.
       Пришла пора покинуть дом
       И все случившееся в нём.
       
       Пять трупов сброшены в подвал...
       И тут мальчишка осознал,
       Что вскоре и за ним придут
       И на мученья обрекут.
       
       Всё ценное забрав с избы,
       Мальчишку кинув к трупам,
       Хоть он желал другой судьбы,
       Не издавал ни звука,
       
       Ушли сквозь теменной покров.
       Не стали мёртвых вспоминать,
       Оставив, как далекий зов,
       Лесного сына умирать...
       
       Лес отпустил девятерых,
       Чтоб одного сберечь в ту ночь,
       И чтобы на путях иных
       Душе над телом превозмочь.
       
       Очнувшись от удара обпол,
       Проснувшись в полной темноте,
       Руками согревая стопы,
       В подвале в мертвой мерзлоте,
       
       Пытаясь бить по хладным стенам,
       По твёрдой, каменной земле,
       Он чувствовал лишь страх по венам,
       Бегущий в призрачном стебле...
       
       И вот очередной удар...
       Скатился в сторону валун.
       Получен был небесный дар,
       При чуть заметном свете лун.
       
       Сквозь щель землянка озарилась
       Неярким, но живым лучом,
       И тьма поспешно тут же скрылась,
       Подвинув облака плечом…
       
       В пустом подвале лишь тела
       Безмолвьем ужасали взгляд.
       Их жизни смерть давно взяла,
       И души в небесах летят.
       
       На небе где-то мать, отец.
       Пускай они не видят сына.
       К себе забрал лесной творец,
       Чтоб в цело воссоздать картину.
       
       Подвал глубок, не вылезть сразу,
       Придётся снова ночевать.
       И то, что попадалось глазу,
       Для жизни нужно применять.
       
       С обмерзших тел собрав одежду,
       Согрелся под покровом снежным.
       Чуть дав покой своим глазам,
       Придался вынужденным снам.
       
       Нарушил сон урчащий голод.
       И это был не первый повод,
       Подумать, что тела - еда,
       Их мясо не влечет вреда.
       
       Терпел, держа поникший взор
       На теле от мороза синем.
       С собой составив договор,
       Он нужное решенье принял.
       
       Из сил последних начал красться
       К углу, где брошены тела.
       Пусть к небесам мольба воздастся,
       Прощенье принесёт к дарам.
       
       Со скрежетом вонзались зубы
       В невзятую землёю плоть.
       Уже трясущиеся губы
       Теряли всю былую злость.
       
       Лишь выжить - вот мечта одна.
       Хотя туманна и бледна,
       Но всё же теплится, живёт,
       И вскоре сущность обретёт.
       
       Шёл день за днём и ночь за ночью.
       Казалось, разлетятся в клочья:
       Судьба и жизнь, души мечты,
       Но звуки сердца не просты.
       
       Съедая мясо, сгрызал кости
       И засыпал остатки горстью
       Земли, укрытой рыхлым снегом,
       Неспешным ветряным набегом.
       
       Росла гора земли и снега...
       Не находя иного брега,
       Дальнейшей жизни выбран путь -
       Осталось лишь судьбу прогнуть.
       
       Наутро, выбрав кость покрепче,
       Расправив согнутые плечи,
       Забравшись на гору копал -
       Землёю насыпь наполнял.
       
       С трудом, но сыпалась земля,
       Лесной улыбкою кривя...
       И к вечеру под зов ночной
       Он снова встретился с луной.
       
       Но в этот раз сменились позы -
       Раскинув руки к сторонам,
       Душа метала в небо грозы,
       Мечтая плыть сквозь времена...
       
       Промёрзшее тело не чувствует холод.
       И снежной волной с головою накрыв,
       За болью в душе прорывается голод...
       Он чувствует боль – и, значит, он жив...
       
       И снег под ногами хрустит и бормочет,
       Голым деревьям про тайны твердя.
       Забыть все мученья лес молча хочет,
       По разным путям судьбу проведя.
       
       Пошёл снегопад, и стало теплее.
       В душе и на сердце томилась тоска.
       Из дома угрюмой зевотою веет,
       Лишь ожидая скупого броска...
       
       Все нити сплелись, в голове только муть.
       Улыбка прокралась при лунном свете.
       Хотелось бы просто от всего отдохнуть,
       И в небеса улететь на комете.
       
       Нагнувшись, собрав снег больными руками,
       Почувствовал стержня окрепшего сталь.
       К дому шагав босыми ногами,
       Бросил снежок в омертвевшую даль.
       

        Глава III.

       
       Зайдя в пустой дом, почувствовал смрад...
       Засохшая грязь, осколки посуды...
       Но сердцем он был и этому рад...
       Нашлось бы лекарство душевной простуды...
       
       Что было съестного, собрав у камина,
       На стол, на тарелку все разложив,
       На стул сел, представил такую картину,
       Что был это сна ужасный порыв.
       
       Спокойно питаясь остатками пищи,
       Себе другую он жизнь представлял,
       Лишь ветер сквозь щёлки оконные свищет,
       Что розовых дней мечты подавлял.
       
       Слегка подкрепившись, скинул лохмотья,
       Натёрся снежком и прыгнул в постель,
       Чтоб перед сном задуматься хоть бы -
       Как же красиво поёт свиристель...
       
       Одеялом накрывшись, уткнулся в подушку,
       Неловкое слово сказал и уснул...
       И солнце упало лучом на опушку,
       И ветер потише... теплее... подул.
       
       Два дня и две ночи, сдружившись, играли.
       Открыться природу они призывали -
       Открыться, помочь лесной той надежде,
       Чтоб ярко горела, в сердцах, как и прежде.
       
       Два дня солнце плавило тучи над лесом.
       Два дня управлялось с тёмным навесом.
       Ясный свет, чтоб, сонный лес озарил.
       Новый мир, чтоб, стал чуть лучше, чем был.
       
       Чтоб вновь запели звонкие птицы,
       Чтобы в лучах утопали синицы,
       Чтобы деревья от спячки проснулись,
       К радостным, тёплым мечтам потянулись.
       
       Счастливых зверей с отблеском мех,
       Первых подснежников искренний смех, -
       Все возле дома, в лесу, оживилось,
       Перед Природой Великой склонилось.
       
       Две ночи парад звёзд радовал небо.
       Две ночи по тропам притягивал небыль.
       Вся живность водила ночной хоровод,
       Стараясь разжечь синеющий свод.
       
       И даже серые мышки и совы
       При лунном свете забыться готовы!
       И сообща отправиться в путь,
       Чтоб с доброю вестью по лесу шагнуть.
       
       Землю ночами пушистые грели.
       Утром пернатые солнышку пели.
       Верили - время парнишки придёт,
       Когда он Лесничего дело возьмёт.
       
       Двое суток не стали для леса простыми,
       Но зато для дальнейшей судьбы ключевыми...
       Парень спал и не знал, что за окнами лёд
       Ожидает печальный и мокрый уход.
       
       Побежали ручьи. Заиграла капель.
       И от звуков весны он покинул постель.
       Побежал на крыльцо, бросил тёмную нить,
       Ведь теперь по-особому хочется жить!
       
       Ярко так! По-весеннему! Хочется жить!
       Просто жить, улыбаясь каждому дню,
       Из колодца чистой водицы попить,
       И Спасибо сказать каждой белке и пню.
       
       И душа чуть воспряла...
       Светит солнце в глаза...
       И тоска чуть увяла...
       Позабыта гроза...
       
       Дом, забытый, уставший,
       Порадовать нужно.
       Лес поможет. Он знает.
       Все смогут лишь дружно.
       Смертью дом весь пропахший
       Грусть, тоску нагнетает...
       А развеет истому
       Лишь лучей миллионы...
       
       Закипела уборка в "запачканном" доме.
       Вся засохшая грязь и пятна от крови,
       Было вымыто начисто здание, кроме...
       Кроме пятен души, что не выразить в слове.
       
       Осколки посуды, сломана мебель -
       Уже не порушит его новый стебель.
       Все сброшено в этот проклятый подвал…
       В котором когда-то он сам прозябал...
       
       Ступив на крыльцо, на лес бросил взгляд -
       Вдали собирался звериный отряд,
       Неспешным он шагом двигался к дому,
       Смешанным чувством, давно уж знакомым...
       
       С испуга парнишка прыгнул за дверь.
       Но тут ощутил он огромную тень...
       Себе прошептал: "Ну что же, поверь,
       Что это не худший в твоей жизни день".
       
       Уже был готов он принять смертный бой,
       Лишь только заслышав зверей гулкий вой
       И крепких когтей об дверь скрежетание...
       Не уж-то лес снова обрёк на страданье?
       
       Внезапно настало глухое молчанье...
       Движенья с обеих сторон, ожиданье...
       Лишь тихо под дверь пушистая лапа
       Прокралась, неся с собой свежий запах.
       
       Прокралась и дверь на себя потянула.
       Вдруг что-то в открытую щель прошмыгнуло,
       К ногам подходило неспешно и робко...
       Какая-то вновь лесная уловка?
       
       Сушеные яблоки, шишки, грибы,
       Посыпались на пол, привстав на дыбы,
       Под ними открылся маленький ежик,
       Неловко манящий к зверям на порожек.
       
       Парнишка решился и дверь распахнул,
       Хотя поначалу немного струхнул,
       Увидев зверей у себя на крыльце,
       Но вида не подал на строгом лице.
       
       Цепочка зверей по лесу тянулась,
       И каждый с собой подарок принёс,
       Чтоб в дом лесника радость вернулась,
       Лесной сын здоровым и крепким чтоб рос.
       
       Медвежий мед плотно уселся на полке,
       С ежа для шитья в подарок иголки.
       Лисицина рыба легла на тарелки,
       И заячьи шкурки от волка, как грелки.
       
       Последним пришёл добрый серый волчонок.
       Знакомую лапу подал и завыл,
       Хвостом завилял, а глазами ребенок,
       Он вечную дружбу свою предложил.
       
       И судьбы друзей сплетут воедино
       Одну нерушимую, прочную нить,
       Чтоб человеку и волку помимо
       Многих бед, просто, семьёю пожить.
       

        Глава IV.

       
       Но в каждом моменте и в час сновидений
       Из памяти лезли фрагменты картин,
       В которых летели без промедлений
       Лучшие части прошедших былин.
       
       Как вместе с отцом деревья сажали,
       Скрывали их вместе от шумных ветров;
       Как бедным зверям лапки латали,
       Как слушали крас аромата цветов...
       
       Как с матерью, в поле, посеявши зёрна,
       Бежали на речку на рыбку взглянуть;
       Как перед костром ноченькой темной
       Могли поболтать и, обнявшись, уснуть.
       
       Как радости жизни - рассветы встречали;
       Как изучал охотничью прыть;
       Как цели в распутье себе назначали;
       Как в детстве мечтал чуть взрослее побыть.
       
       Как все поменялось! А может быть сон?
       Уж больно подробны детали...
       Лишь только судьбы разборчивый звон
       Прямее бы жизнь направляли.
       
       Немного прижившись, парнишка и волк
       Хозяйство наладили в доме,
       От дружной работы повышенный толк,
       Найдётся и иголка в соломе.
       
       Лес мягко баюкал и путь составлял
       Для будущей жизни ребят,
       Старался, природой слегка управлял,
       Не отводя строгий взгляд.
       
       Сезон за сезоном, проходят года...
       Бок о бок неспешно идут.
       И, кажется, мимо проходит беда,
       Ступают на новый маршрут.
       
       Зверям помогали их травмы лечить,
       Снимали растяжки, капканы,
       Без чуждых охотников лес должен жить,
       Затягивать рваные раны.
       
       Условный сигнал - крик или вой,
       И сразу намеренный путь.
       Помощь спешит наперебой,
       Порядок на место вернуть.
       
       Крепли, росли смотрители леса -
       Новый лесничий и волк.
       Где-то внутри счастья повесы
       Мрачный ребёнок замолк.
       
       Все улеглось, утихло, забылось...
       Лес радостно в долгие годы зажил.
       Судьба перед парнем почтенно склонилась,
       Не добавляя надорванных жил.
       
       Пятнадцать лет браво лес охранял
       От самого страшного "зверя".
       И вдруг восьмерых вдалеке увидал,
       Глазам своим не поверя.
       
       Да, Точно, они! Это были они!
       Как сердце в груди колотилось...
       Не уж-то под злой рокот судьбы
       Желание мести осуществилось.
       

        Глава V.

       
       Когда-то давно, в бурную зиму,
       Не зная дороги в чащи лесной,
       Двенадцать мужчин плутали, покинув
       Лагерь, поросший стеной снеговой.
       
       Кострами доедена вкусная пища,
       Добытое мясо ушло на убой.
       Теперь только ветер меж ветками свищет,
       Тень, предвещая судьбы роковой.
       
       Эх, ради веселья охотились смело.
       Как дружно решили зверей убивать!
       И кто бы мог знать, что любимое дело
       Оставит в зальделом лесу погибать?
       
       Но чудо! Ведь чудо? Что в мрачную неведь
       Наткнулись они на хату в ночи,
       И вместо прогляда в заоблачном небе
       Согрелись у лесника на печи.
       
       Но зависть к идиллии доброй семьи
       Родила недобрые чувства.
       И все эти души... теперь они чьи?
       В небесном остались искусстве.
       
       И после всего их лес отпустил,
       Дыханием жизни ребёнка баюкав,
       Дорогу прямую к окраине вскрыл,
       Ветвями деревьев избушку окутав.
       
       Так вышли из леса, беды не познав,
       Под пристальным взглядом зверя.