– Здравствуйте, я доктор Эвиан, – сказал я, приходя в себя, и даже хотел пожать ей руку, но вокруг нее стояла такая абсолютная пустота, похожая на чёрную дыру, что мне расхотелось. Несмотря на то, что на лайнере было довольно много биоников, я никогда не находился с ними поблизости. В основном из-за ощущения, охватившего меня сейчас, словно если я подойду к ней слишком близко, меня навсегда поглотит пустота.
Загорелая золотистая кожа светилась в свете ламп в коридоре, а большие голубые глаза изучали меня.
– Простите, это была ужасная идея. – Девушка раздражённо поджала свои идеальные губы и резко развернулась на каблучках, явно решив уйти.
– Подождите! – крикнул я, шагнув за дверь. – Саша сказала, что у тебя какие-то опасения, – снова крикнул вдогонку, видя, что девушка так и не замедлила шаг. – О половом созревании!
Проходившая мимо группа длинноногих улаперийских гостей с белыми глазами, покачиваясь, проползла мимо, и от них исходило что-то вроде жалости ко мне.
Бионика наконец-то остановилась и медленно обернулась, сузив глаза:
– Ты бы ещё на палубу вышел и прокричал, док.
– Извини. Мне не следовало так кричать. Но, – я подошёл поближе, понизив голос. – У тебя проблемы, не так ли?
Бионика ничего не ответила, но её плечи немного опустились, а выражение лица стало страдальческим. И по-прежнему пустота вместо эмоций.
– Я хочу помочь, если смогу, – опустил руки по швам, стараясь не казаться угрожающим или снова отпугнуть её, и предложил: – Приходи на осмотр сейчас или позже. Как корабельный врач я обещаю сохранить конфиденциальность.
Девушка наклонилась ко мне и неохотно призналась шёпотом:
– С моей грудью что-то не так.
Хм, совсем не то, что я ожидал от неё услышать.
– Почему бы нам не вернуться в мой кабинет, и ты расскажешь мне всё о… своих проблемах.
Бионика кивнула и последовала за мной обратно по коридору, неуверенно делая шаг через порог моего кабинета.
– Присаживайся на смотровой стол.
– Разве это необходимо? – Девушка с опаской посмотрела на стол.
– Мне будет легче осмотреть тебя.
Пока она забиралась на стол, я подошёл к раковине, чтобы снова вымыть руки, хмуро глядя на свой диплом. Если бы жизнь сложилась так, как предполагалось, я бы сейчас не спрашивал биоробота последнего поколения: «Что не так с твоей грудью?».
Когда я направился обратно к столу, замер на миг, увидев, что девушка сняла рубашку и небрежно расстегнула лифчик, словно сбросила туфли в конце рабочего дня.
– Они неправильной формы! – заявила бионика, уставившись на свою грудь. – Моя грудь болит при ходьбе, прикосновениях…
Я же видел перед собой безупречную пару грудей и совершенно не понимал, чем они ей не нравятся.
Снова пристально пригляделся, но девушка скрестила руки на груди, зло посмотрев на меня.
– Док, прекращайте пялиться. Разве вас не учили врачебной этике? Или вы впервые так близко видите бионика? – немного резче проговорила бионика.
– Мне жаль, если я доставил неудобство, но мне нужно осмотреть тебя, – вежливо ответил я, но на самом деле хотелось дать себе пощёчину. За свою карьеру я видел тысячи грудей разных видовых особей, а сейчас смущался, как малек. Если бы я только мог улавливать её эмоции, то было бы гораздо привычнее. – Почему ты считаешь, что у тебя грудь неправильного размера? – спросил я, не сводя с неё глаз.
– Мой парень сказал, что они несимметричные.
Значит, её парень слепой. Сунув руку в карман халата, я нащупал ручку и блокнот, которые всегда держал при себе. Конечно, письменные принадлежности не нужны мне, учитывая, что можно использовать функцию заметок в чипе, но я всегда любил скользящее ощущение ручки по белой бумаге. Особенно сейчас. Рядом с биороботом мне нужно что-то успокаивающее.
– Понятно, – сказал я. – Когда у тебя начались боли?
– После того как я установила последнее обновление, то есть девяносто два дня, тринадцать часов и двадцать две стандартные минуты назад. Но сегодня утром, после того, как я позволила Итару прикоснуться к ним прошлой ночью, стало хуже, – девушка снова посмотрела на свою грудь. – Что с ними не так, док? Саша говорила мне, что прикосновения к груди должны доставлять удовольствие, – в подтверждении своих слов бионика сжала груди, как будто это помидоры, и она проверяет их спелость. – Прикосновения неприятны.
Я буквально прирос к металлическому полу лайнера, а в голове проносились странные мысли. Вроде того, чтобы показать ей, как хорошо может быть с мужчиной, который обладает некоторыми навыками.
“Сосредоточься! Ты профессионал. Нельзя думать о своих пациентах в таком ключе!” – дал себе мысленную затрещину.
– Твоя грудь идеальна. Я не наблюдаю асимметричности, но проведу осмотр, – успокаивающе сказал я. – Следует ожидать некоторой болезненности во время гормональных изменений бионического полового созревания. И особенно, когда впервые вступаешь в интимные отношения с партнёром, тебе может потребоваться некоторое время, чтобы понять, что нравится, а что нет. Ты говорила ему, что тебе нравится, а что нет?
– Звёзды нет! – вдруг закричала она. – Это звучит унизительно.
Я закатил глаза.
– Что? – моментально отреагировала девушка.
– В смысле? – уточнил я.
– Ты только что закатил на меня глаза.
– Нет, я этого не делал.
– Да. Я могу отправить тебе запись, которую я уже сохранила в своей памяти...
– Хорошо, я закатил глаза, – признался. – Просто не понимаю, почему многие бионики с головой погружаются в интимную близость, не тратя времени на то, чтобы выяснить, кто они и чего хотят.
– Я так полагаю, что ты был образцом сдержанности, когда переживал период полового созревания, – ответила девушка, сердито поджав губы.
– Справедливое замечание, – признал я.
– Мне не нужно время на то, чтобы понять, кто я такая. Я бионик. Поколение-26 модель ЭС-45-АРА. ЭСАРА. Я знаю, кто я и чего хочу с того дня, как меня создали. Всё встроено в мой биогенетический код. А теперь я хочу есть, спать и работать. Но я не хочу ничего этого чувствовать! – закричала девушка.
Мне не нужно читать её эмоции, чтобы понять, что она борется со своей программной системой. Я хотел бы помочь ей, но для этого потребуется разговор, который займёт намного больше времени, чем длится один визит.
– Болезненность груди – это нормально, Эсара. Всё, через что ты проходишь, совершенно нормально. И твоя грудь идеальна.
– Как ты можешь так говорить? Ты ещё даже не прикоснулся к ним, док!
– Конечно, осмотр, – ответил я, чуть не споткнувшись на ровном месте от такого напора. Бионики обычно редко проходили обследования груди, а подтверждение симметрии и подавно никто не проводил. До меня.
– Я не врач, – раздражённо заявила девушка, – но совершенно уверена, что вы должны обследовать своих пациентов, – она расправила плечи, отчего её округлые груди приподнялись. – Как я должна сесть, чтобы ты их измерил?
От этих слов чуть не прокусил себе щёку насквозь. Она моё испытание, и я задавался вопросом, какую ужасную вещь совершил в одной из своих предыдущих жизней, чтобы его заслужить.
Робота – даже самого совершенного – всегда можно отличить от человека – он состоит из деталей, а биоробот ничем не отличается от человека, невозможно определить ни по внешнему виду, ни по внутреннему, кто перед тобой – человек или биоробот, физиологически биоробот идентичен человеку, ничем от человека не отличается.
Эсара
Я нетерпеливо ждала инструкций, в то время как должна была помогать Саше подготавливать каюту – люкс. Док же облокотился о стол и пристально смотрел на меня раздражающе блестящими голубыми глазами. Может быть, он не хочет дотрагиваться до бионика. Очень жаль. Ведь он врач, а я нуждаюсь в его помощи. Откуда у него предубеждения против таких, как я?
– У меня нет времени торчать в вашем кабинете весь день, док.
Он сглотнул, и я с уверенностью могла сказать, что док нервничает. Но его сердцебиение оставалось относительно стабильным, хотя лоб блестит от пота. Ему жарко?! Я совсем ничего не знаю о его виде и их характеристиках.
– Ложись, пожалуйста, – приказал он ровным голосом.
Я, послушно откинувшись на спинку стола и положив голову на мягкую гелевую подушку, посмотрела на потолок, где кусочки мозаики изображали небо, такое же голубое, как кожа дока. И поняла, что мне нравится голубой цвет, который действовал на меня успокаивающе.
– Подними руки и положи на подушку, – ровный голос и нормальное сердцебиение дока говорило о том, что он смог взять свои эмоции под контроль как профессионал, несмотря на свои предубеждения.
Должно быть, он повысил температуру в кабинете, потому что, когда я подняла руки, чтобы положить их на подушку, мою обнажённую грудь накрыло приятное тепло.
Закрыв глаза, я сказала:
– Спасибо, Док.
– За что? – его голос звучал издалека, хотя мужчина стоял прямо рядом со мной.
– За повышение температуры в кабинете. Тепло, – сказала я, пытаясь успокоить эмпата, рассказав о чувствах, чтобы ему не пришлось гадать о них. Ходили слухи о том, что лейксанцам не нравится находиться рядом с биониками из-за нашей естественной устойчивости к эмпатическим способностям, поскольку неорганические потоки данных и органические эмоции – две совершенно разные вещи.
Док не ответил, нажимая какие-то кнопки на медицинском оборудовании, расположенном рядом со столом.
– Сейчас я прикоснусь к тебе, – сказал он после неловких минут молчания. – Скажи мне, если что-то доставит дискомфорт.
Я стала рассматривать лицо доктора Эвиана, пока он осматривал моё тело. Он красив. Старше меня на половину стандартного десятилетия. Ясные и сосредоточенные глаза, длинные тёмно-синие ресницы. Его верхняя губа имеет форму дуги с глубокой ямкой в центре, прямо под носом. Лицо удивительно симметрично, если не считать крошечной голубой веснушки под правым глазом и неглубокой ямочки, которую заметила на левой щеке, когда он улыбнулся мне.
Он потянулся ко мне, кончиками пальцев мягко и нежно прикасаясь к моей груди, что так сильно отличалось от разминания Итару.
Медленно и уверенно Док водил пальцами по коже, скользя по выпуклости груди, но не затрагивая ореолы, пока не изучил каждый сантиметр правой груди.
Он тихо обошёл стол и встал с левой стороны, начав обследование левой груди, отчего та налилась тяжестью, словно пытаясь заполнить его руку. Я ощущала удовольствие от того, что его внимание полностью сосредоточено на мне.
Прядь русых волос упала ему на лицо, когда он сосредоточенно обследовал меня, а пальцы едва касались соска, отчего внутри груди возникла покалывающая напряжённость, сходясь на кончиках сосков, прежде чем спуститься глубоко в живот, где тепло распространилось между ног.
Я откинула голову, анализируя странные ощущения. Несмотря на то, что раньше никогда не посещала врача, я была уверена, что точно не должна чувствовать возбуждение по отношению к доку.
Ощутив странное покалывание в грудях, я открыла глаза и со вздохом резко села на смотровом столе. Что-то было не так. Мои соски превратились из своих обычных мягких круглых дисков в твёрдые заострённые стрелы, а между ног появилась влажность. Моё тело протекает? Быстро включила диагностику системы, показывающую, что мой эмоциональный порог выше среднего.
– Что ты сделал?
Док попятился от меня так быстро, что врезался в гудящие приборы, опрокинув стеклянный контейнер, полный инструментов. Его сердцебиение резко участилось, зрачки увеличились вдвое.
– Я ничего не делал, – поспешно ответил он. – Осмотр завершён. Эсара, твоя грудь идеально симметрична.
– Но почему мои соски такие твёрдые? Ты прикоснулся к одному из них, и теперь они оба твёрдые.
Док застонал, словно ему стало больно.
– Не стони на меня. Я не дура. Просто мне не хватает информации, и я пытаюсь понять, что происходит с моим телом.
Вздох, который сделал Док, был, возможно, самым глубоким вздохом, который я когда-либо слышала от другого существа.
– Эсара, ты проводила какие-нибудь самостоятельные исследования по теме полового созревания до того, как перешла на новый уровень обновления?
– Нет, – ответила в замешательстве. – Мне просто пришло новое программное обновление, и я его поставила в рамках инструкции, – сказала я, но, столкнувшись с безнадёжным взглядом дока, поспешно добавила: – Я пыталась поискать в своём ПО информацию об обновлении, но каждая ссылка, по которой переходила, вела к сенсорным видео, – даже содрогнулась при этом воспоминании. – Всё смотрелось настолько ужасно, что больше даже не пыталась их открывать.
Док пристально смотрел на меня, скрестив руки на груди, его мышцы напряглись, ногти впились в бицепсы.
– Ты разговаривала об изменениях в твоём теле с Сашей? О сексе?
– Нет. Зачем мне говорить об этом с Сашей? Она женщина, – я совсем не понимаю, чего хочет от меня Док.
– И как женщина она может обладать бесценными знаниями о твоих нуждах.
– Неужели всё так плохо, Док? Я неисправна? Сломана? Меня заменят, если я пройду техническое обследование? – Сама не заметила, как выкрикнула последние слова, смотря в сочувствующие голубые глаза.
– Эсара, ты не сломана. Видно, обновление сильно повысило порог эмоциональности. Определённые виды прикосновений к участкам тела могут вызывать симптомы возбуждения. Что только что и произошло с твоими сосками.
Уставившись на него, ожидала дальнейших объяснений и, не получив их, выпалила:
– О чём ты говоришь? Я не понимаю!
– Святые бездны, – прохрипел Док, гримасничая, глядя в потолок, как будто ожидал, что на него упадут металлические пластины потолка. – Эсара, оденься, пожалуйста, и мы продолжим разговор.
Его слова ударили, как щелчок плётки, и я извиняющимся голосом прошептала:
– Мои извинения, доктор Эвиан. Я и не подозревала, что вам так тяжело смотреть на меня.
– Ты понятия не имеешь, насколько. – Услышала, как он пробормотал себе под нос, пока я застёгивала лифчик и натягивала блузку.
–Так лучше?
– Да, – безэмоционально ответил док.
– А теперь объясните мне подробнее.
– Из-за фитогормонов твоё тело может реагировать по-новому. Причём оно может откликаться на всё, что угодно, будь то прикосновение или голос существа, показавшегося тебе привлекательным. Даже мысли о ком-то, кого ты находишь привлекательным, могут вызывать возбуждение. Кроме этого, может ускориться сердцебиение или измениться частота дыхания. Соски могут стать сухими и твёрдыми. Определённые части вашего тела могут ощущаться тёплыми…
–Да! Когда ты прикасался ко мне, я почувствовала тепло между ног.
Док посмотрел на меня, наверное, жалея, что не может считать мои эмоции. В конце концов он сказал:
– Это означает, что твоё тело наслаждалось тем, как я прикасался к тебе. Что вовсе не было запланировано в процессе осмотра, – быстро добавил док. – Но иногда такое случается, и в этом нет ничего постыдного. Поначалу сбивает с толку, как и любые новые ощущения.
– Значит, влага там…, – я кивком головы указала на свои бёдра, – нормальное явление?
Док застыл на месте, а его глаза стали круглыми, как поднос сервировочного дрона.
– Доктор, с вами всё в порядке? – Я даже забеспокоилась. Мало ли, вдруг я стану причиной припадка у эмпата.
– В полном порядке, Эсара, – ответил он. – Да, совершенно нормально чувствовать влагу между ног, когда ты возбуждена, – На часах доктора Эвиана прозвучал резкий сигнал.
Загорелая золотистая кожа светилась в свете ламп в коридоре, а большие голубые глаза изучали меня.
– Простите, это была ужасная идея. – Девушка раздражённо поджала свои идеальные губы и резко развернулась на каблучках, явно решив уйти.
– Подождите! – крикнул я, шагнув за дверь. – Саша сказала, что у тебя какие-то опасения, – снова крикнул вдогонку, видя, что девушка так и не замедлила шаг. – О половом созревании!
Проходившая мимо группа длинноногих улаперийских гостей с белыми глазами, покачиваясь, проползла мимо, и от них исходило что-то вроде жалости ко мне.
Бионика наконец-то остановилась и медленно обернулась, сузив глаза:
– Ты бы ещё на палубу вышел и прокричал, док.
– Извини. Мне не следовало так кричать. Но, – я подошёл поближе, понизив голос. – У тебя проблемы, не так ли?
Бионика ничего не ответила, но её плечи немного опустились, а выражение лица стало страдальческим. И по-прежнему пустота вместо эмоций.
– Я хочу помочь, если смогу, – опустил руки по швам, стараясь не казаться угрожающим или снова отпугнуть её, и предложил: – Приходи на осмотр сейчас или позже. Как корабельный врач я обещаю сохранить конфиденциальность.
Девушка наклонилась ко мне и неохотно призналась шёпотом:
– С моей грудью что-то не так.
Хм, совсем не то, что я ожидал от неё услышать.
– Почему бы нам не вернуться в мой кабинет, и ты расскажешь мне всё о… своих проблемах.
Бионика кивнула и последовала за мной обратно по коридору, неуверенно делая шаг через порог моего кабинета.
– Присаживайся на смотровой стол.
– Разве это необходимо? – Девушка с опаской посмотрела на стол.
– Мне будет легче осмотреть тебя.
Пока она забиралась на стол, я подошёл к раковине, чтобы снова вымыть руки, хмуро глядя на свой диплом. Если бы жизнь сложилась так, как предполагалось, я бы сейчас не спрашивал биоробота последнего поколения: «Что не так с твоей грудью?».
Когда я направился обратно к столу, замер на миг, увидев, что девушка сняла рубашку и небрежно расстегнула лифчик, словно сбросила туфли в конце рабочего дня.
– Они неправильной формы! – заявила бионика, уставившись на свою грудь. – Моя грудь болит при ходьбе, прикосновениях…
Я же видел перед собой безупречную пару грудей и совершенно не понимал, чем они ей не нравятся.
Снова пристально пригляделся, но девушка скрестила руки на груди, зло посмотрев на меня.
– Док, прекращайте пялиться. Разве вас не учили врачебной этике? Или вы впервые так близко видите бионика? – немного резче проговорила бионика.
– Мне жаль, если я доставил неудобство, но мне нужно осмотреть тебя, – вежливо ответил я, но на самом деле хотелось дать себе пощёчину. За свою карьеру я видел тысячи грудей разных видовых особей, а сейчас смущался, как малек. Если бы я только мог улавливать её эмоции, то было бы гораздо привычнее. – Почему ты считаешь, что у тебя грудь неправильного размера? – спросил я, не сводя с неё глаз.
– Мой парень сказал, что они несимметричные.
Значит, её парень слепой. Сунув руку в карман халата, я нащупал ручку и блокнот, которые всегда держал при себе. Конечно, письменные принадлежности не нужны мне, учитывая, что можно использовать функцию заметок в чипе, но я всегда любил скользящее ощущение ручки по белой бумаге. Особенно сейчас. Рядом с биороботом мне нужно что-то успокаивающее.
– Понятно, – сказал я. – Когда у тебя начались боли?
– После того как я установила последнее обновление, то есть девяносто два дня, тринадцать часов и двадцать две стандартные минуты назад. Но сегодня утром, после того, как я позволила Итару прикоснуться к ним прошлой ночью, стало хуже, – девушка снова посмотрела на свою грудь. – Что с ними не так, док? Саша говорила мне, что прикосновения к груди должны доставлять удовольствие, – в подтверждении своих слов бионика сжала груди, как будто это помидоры, и она проверяет их спелость. – Прикосновения неприятны.
Я буквально прирос к металлическому полу лайнера, а в голове проносились странные мысли. Вроде того, чтобы показать ей, как хорошо может быть с мужчиной, который обладает некоторыми навыками.
“Сосредоточься! Ты профессионал. Нельзя думать о своих пациентах в таком ключе!” – дал себе мысленную затрещину.
– Твоя грудь идеальна. Я не наблюдаю асимметричности, но проведу осмотр, – успокаивающе сказал я. – Следует ожидать некоторой болезненности во время гормональных изменений бионического полового созревания. И особенно, когда впервые вступаешь в интимные отношения с партнёром, тебе может потребоваться некоторое время, чтобы понять, что нравится, а что нет. Ты говорила ему, что тебе нравится, а что нет?
– Звёзды нет! – вдруг закричала она. – Это звучит унизительно.
Я закатил глаза.
– Что? – моментально отреагировала девушка.
– В смысле? – уточнил я.
– Ты только что закатил на меня глаза.
– Нет, я этого не делал.
– Да. Я могу отправить тебе запись, которую я уже сохранила в своей памяти...
– Хорошо, я закатил глаза, – признался. – Просто не понимаю, почему многие бионики с головой погружаются в интимную близость, не тратя времени на то, чтобы выяснить, кто они и чего хотят.
– Я так полагаю, что ты был образцом сдержанности, когда переживал период полового созревания, – ответила девушка, сердито поджав губы.
– Справедливое замечание, – признал я.
– Мне не нужно время на то, чтобы понять, кто я такая. Я бионик. Поколение-26 модель ЭС-45-АРА. ЭСАРА. Я знаю, кто я и чего хочу с того дня, как меня создали. Всё встроено в мой биогенетический код. А теперь я хочу есть, спать и работать. Но я не хочу ничего этого чувствовать! – закричала девушка.
Мне не нужно читать её эмоции, чтобы понять, что она борется со своей программной системой. Я хотел бы помочь ей, но для этого потребуется разговор, который займёт намного больше времени, чем длится один визит.
– Болезненность груди – это нормально, Эсара. Всё, через что ты проходишь, совершенно нормально. И твоя грудь идеальна.
– Как ты можешь так говорить? Ты ещё даже не прикоснулся к ним, док!
– Конечно, осмотр, – ответил я, чуть не споткнувшись на ровном месте от такого напора. Бионики обычно редко проходили обследования груди, а подтверждение симметрии и подавно никто не проводил. До меня.
– Я не врач, – раздражённо заявила девушка, – но совершенно уверена, что вы должны обследовать своих пациентов, – она расправила плечи, отчего её округлые груди приподнялись. – Как я должна сесть, чтобы ты их измерил?
От этих слов чуть не прокусил себе щёку насквозь. Она моё испытание, и я задавался вопросом, какую ужасную вещь совершил в одной из своих предыдущих жизней, чтобы его заслужить.
Глава 3
Робота – даже самого совершенного – всегда можно отличить от человека – он состоит из деталей, а биоробот ничем не отличается от человека, невозможно определить ни по внешнему виду, ни по внутреннему, кто перед тобой – человек или биоробот, физиологически биоробот идентичен человеку, ничем от человека не отличается.
Эсара
Я нетерпеливо ждала инструкций, в то время как должна была помогать Саше подготавливать каюту – люкс. Док же облокотился о стол и пристально смотрел на меня раздражающе блестящими голубыми глазами. Может быть, он не хочет дотрагиваться до бионика. Очень жаль. Ведь он врач, а я нуждаюсь в его помощи. Откуда у него предубеждения против таких, как я?
– У меня нет времени торчать в вашем кабинете весь день, док.
Он сглотнул, и я с уверенностью могла сказать, что док нервничает. Но его сердцебиение оставалось относительно стабильным, хотя лоб блестит от пота. Ему жарко?! Я совсем ничего не знаю о его виде и их характеристиках.
– Ложись, пожалуйста, – приказал он ровным голосом.
Я, послушно откинувшись на спинку стола и положив голову на мягкую гелевую подушку, посмотрела на потолок, где кусочки мозаики изображали небо, такое же голубое, как кожа дока. И поняла, что мне нравится голубой цвет, который действовал на меня успокаивающе.
– Подними руки и положи на подушку, – ровный голос и нормальное сердцебиение дока говорило о том, что он смог взять свои эмоции под контроль как профессионал, несмотря на свои предубеждения.
Должно быть, он повысил температуру в кабинете, потому что, когда я подняла руки, чтобы положить их на подушку, мою обнажённую грудь накрыло приятное тепло.
Закрыв глаза, я сказала:
– Спасибо, Док.
– За что? – его голос звучал издалека, хотя мужчина стоял прямо рядом со мной.
– За повышение температуры в кабинете. Тепло, – сказала я, пытаясь успокоить эмпата, рассказав о чувствах, чтобы ему не пришлось гадать о них. Ходили слухи о том, что лейксанцам не нравится находиться рядом с биониками из-за нашей естественной устойчивости к эмпатическим способностям, поскольку неорганические потоки данных и органические эмоции – две совершенно разные вещи.
Док не ответил, нажимая какие-то кнопки на медицинском оборудовании, расположенном рядом со столом.
– Сейчас я прикоснусь к тебе, – сказал он после неловких минут молчания. – Скажи мне, если что-то доставит дискомфорт.
Я стала рассматривать лицо доктора Эвиана, пока он осматривал моё тело. Он красив. Старше меня на половину стандартного десятилетия. Ясные и сосредоточенные глаза, длинные тёмно-синие ресницы. Его верхняя губа имеет форму дуги с глубокой ямкой в центре, прямо под носом. Лицо удивительно симметрично, если не считать крошечной голубой веснушки под правым глазом и неглубокой ямочки, которую заметила на левой щеке, когда он улыбнулся мне.
Он потянулся ко мне, кончиками пальцев мягко и нежно прикасаясь к моей груди, что так сильно отличалось от разминания Итару.
Медленно и уверенно Док водил пальцами по коже, скользя по выпуклости груди, но не затрагивая ореолы, пока не изучил каждый сантиметр правой груди.
Он тихо обошёл стол и встал с левой стороны, начав обследование левой груди, отчего та налилась тяжестью, словно пытаясь заполнить его руку. Я ощущала удовольствие от того, что его внимание полностью сосредоточено на мне.
Прядь русых волос упала ему на лицо, когда он сосредоточенно обследовал меня, а пальцы едва касались соска, отчего внутри груди возникла покалывающая напряжённость, сходясь на кончиках сосков, прежде чем спуститься глубоко в живот, где тепло распространилось между ног.
Я откинула голову, анализируя странные ощущения. Несмотря на то, что раньше никогда не посещала врача, я была уверена, что точно не должна чувствовать возбуждение по отношению к доку.
Ощутив странное покалывание в грудях, я открыла глаза и со вздохом резко села на смотровом столе. Что-то было не так. Мои соски превратились из своих обычных мягких круглых дисков в твёрдые заострённые стрелы, а между ног появилась влажность. Моё тело протекает? Быстро включила диагностику системы, показывающую, что мой эмоциональный порог выше среднего.
– Что ты сделал?
Док попятился от меня так быстро, что врезался в гудящие приборы, опрокинув стеклянный контейнер, полный инструментов. Его сердцебиение резко участилось, зрачки увеличились вдвое.
– Я ничего не делал, – поспешно ответил он. – Осмотр завершён. Эсара, твоя грудь идеально симметрична.
– Но почему мои соски такие твёрдые? Ты прикоснулся к одному из них, и теперь они оба твёрдые.
Док застонал, словно ему стало больно.
– Не стони на меня. Я не дура. Просто мне не хватает информации, и я пытаюсь понять, что происходит с моим телом.
Вздох, который сделал Док, был, возможно, самым глубоким вздохом, который я когда-либо слышала от другого существа.
– Эсара, ты проводила какие-нибудь самостоятельные исследования по теме полового созревания до того, как перешла на новый уровень обновления?
– Нет, – ответила в замешательстве. – Мне просто пришло новое программное обновление, и я его поставила в рамках инструкции, – сказала я, но, столкнувшись с безнадёжным взглядом дока, поспешно добавила: – Я пыталась поискать в своём ПО информацию об обновлении, но каждая ссылка, по которой переходила, вела к сенсорным видео, – даже содрогнулась при этом воспоминании. – Всё смотрелось настолько ужасно, что больше даже не пыталась их открывать.
Док пристально смотрел на меня, скрестив руки на груди, его мышцы напряглись, ногти впились в бицепсы.
– Ты разговаривала об изменениях в твоём теле с Сашей? О сексе?
– Нет. Зачем мне говорить об этом с Сашей? Она женщина, – я совсем не понимаю, чего хочет от меня Док.
– И как женщина она может обладать бесценными знаниями о твоих нуждах.
– Неужели всё так плохо, Док? Я неисправна? Сломана? Меня заменят, если я пройду техническое обследование? – Сама не заметила, как выкрикнула последние слова, смотря в сочувствующие голубые глаза.
– Эсара, ты не сломана. Видно, обновление сильно повысило порог эмоциональности. Определённые виды прикосновений к участкам тела могут вызывать симптомы возбуждения. Что только что и произошло с твоими сосками.
Уставившись на него, ожидала дальнейших объяснений и, не получив их, выпалила:
– О чём ты говоришь? Я не понимаю!
– Святые бездны, – прохрипел Док, гримасничая, глядя в потолок, как будто ожидал, что на него упадут металлические пластины потолка. – Эсара, оденься, пожалуйста, и мы продолжим разговор.
Его слова ударили, как щелчок плётки, и я извиняющимся голосом прошептала:
– Мои извинения, доктор Эвиан. Я и не подозревала, что вам так тяжело смотреть на меня.
– Ты понятия не имеешь, насколько. – Услышала, как он пробормотал себе под нос, пока я застёгивала лифчик и натягивала блузку.
–Так лучше?
– Да, – безэмоционально ответил док.
– А теперь объясните мне подробнее.
– Из-за фитогормонов твоё тело может реагировать по-новому. Причём оно может откликаться на всё, что угодно, будь то прикосновение или голос существа, показавшегося тебе привлекательным. Даже мысли о ком-то, кого ты находишь привлекательным, могут вызывать возбуждение. Кроме этого, может ускориться сердцебиение или измениться частота дыхания. Соски могут стать сухими и твёрдыми. Определённые части вашего тела могут ощущаться тёплыми…
–Да! Когда ты прикасался ко мне, я почувствовала тепло между ног.
Док посмотрел на меня, наверное, жалея, что не может считать мои эмоции. В конце концов он сказал:
– Это означает, что твоё тело наслаждалось тем, как я прикасался к тебе. Что вовсе не было запланировано в процессе осмотра, – быстро добавил док. – Но иногда такое случается, и в этом нет ничего постыдного. Поначалу сбивает с толку, как и любые новые ощущения.
– Значит, влага там…, – я кивком головы указала на свои бёдра, – нормальное явление?
Док застыл на месте, а его глаза стали круглыми, как поднос сервировочного дрона.
– Доктор, с вами всё в порядке? – Я даже забеспокоилась. Мало ли, вдруг я стану причиной припадка у эмпата.
– В полном порядке, Эсара, – ответил он. – Да, совершенно нормально чувствовать влагу между ног, когда ты возбуждена, – На часах доктора Эвиана прозвучал резкий сигнал.
