— Он благословение бога и знак твоей связи с Анубисом, — разъяснил Верховный жрец, снова покачав головой. — Молодое поколение совсем не изучает историю.
— О, ну раз так, тогда окей!
— Ок-ей? — Верховный жрец, как болванчик покачал головой и строго приказал: — А теперь ступай. Я с нетерпением жду возможности увидеть, чего ты достигнешь в храме Анубиса, — проговорил он, показывая рукой в направлении открывшегося выхода из комнаты.
— Простите, а куда мне идти? Выход хоть покажите, а?
— Прямо по коридору, потом направо. До новой недели время принадлежит тебе, Эра. Ты можешь дождаться, пока твои друзья закончат церемонию и отпраздновать вместе с ними, или можешь вернуться домой. Выбор за тобой.
Я посмотрела на шакала и была готова поспорить на тысячу рублей, что у него на морде появилось насмешливое выражение. Ладно, разберёмся. Кивнула Верховному жрецу и вышла в коридор. И что мне делать? Где держать шакала? Или жрец просто пошутил?
— Веди себя прилично, — строго сказала животному, решив, не оставлять его, раз он никому не нужен. Скорее всего, на выходе меня встретят и заберут его обратно в питомник.
Шакал издал тихий тявкающий звук, почти похожий на согласие, но что это значило на самом деле сказать невозможно.
Коридоры были пустынны, и я просто брела в указанном направлении, надеясь найти хоть кого-то, кто смог бы подсказать выход отсюда. Несмотря на духоту, лёгкий, невесомый, прохладный ветерок скользнул по ногам и плечам. Скорее бы переодеться в джинсы и свитер!
От мыслей оторвали шаги, раздавшиеся позади нас. Тяжёлая поступь, под которой содрогалась земля. Шакал никак не отреагировал. А мне стало страшно.
Я оглянулась.
В конце коридора маячил неясный силуэт, внушающий животный ужас. Горящие зелёные глаза уставились на меня, послышалось рычание, от которого кровь в жилах заледенела. Мои ладони стали влажными, а страх усилился. Но мне же не стоит бояться? Это всего лишь игра…
Однако поверить в это было непросто. А когда тень протянула руку в моём направлении, я пронзительно вскрикнула, побежав дальше по коридору, на выход. Сейчас, как никогда, желала, чтобы странная лекция закончилась и всё прекратилось.
Наконец-то я выбежала из храма и оказалась на улице, которой в музее не должно быть. Пошатнулась и поскользнулась на размытой дождём глине. Беспомощно размахивая руками, грохнулась навзничь прямо в грязное месиво.
Боль пронзила спину. Тяжело дыша, с трудом и оханьем поднялась на ноги, стирая грязь с лица и осмотрелась по сторонам.
Дождь, тучи, улица и огромные храмы, возвышающиеся по обе стороны. Я помотала головой, пытаясь прийти в себя.
«Я просто брежу», — подумала, снова помотав головой, словно механическое движение могло помочь вернуться в реальность. Только боль в спине и холод от дождя на обнажённых плечах напоминали, что я ещё в сознании.
Паника накатывала, туманя сознание, но я до крови прикусила нижнюю губу, пытаясь успокоиться. Сначала надо найти ту девушку, что сопровождала меня. Возможно, она сможет прояснить ситуацию. А может, вернуться и потребовать объяснений от Верховного жреца?
Я бросила взгляд на дверь храма. Не вариант. Возможность столкнуться со вселяющим ужас силуэтом меня не прельщала.
Мокрый нос ткнулся мне в ладонь, словно поддерживая в трудную минуту.
— Что мне делать, Матис? — вздохнув, спросила у шакала, почесав его красивую, переливающуюся обсидианом шёрстку.
Взволнованные голоса донеслись из храма, заставив меня резко выпрямиться и посмотреть на ещё одну арку, откуда на улицу вырвалась толпа послушников.
— Эрата! — прокричал знакомый голос Тумэйни, спешащей ко мне. — Ты смотришь на одну из новых послушниц Бастет, — весело сказала она обняв.
— Поздравляю! — немного сухо ответила я, не понимая, зачем она продолжает играть и начиная раздражаться. — Тумэйни, скажи, а ты ничего не видела в коридоре, когда покидала храм? — встревоженно прошептала на ухо девушке.
Тумэйни вопросительно взглянула на меня:
— Нет? А что там?
— Силуэт, — я запнулась и продолжила: — с горящими глазами. Думаешь, они просто нарядили кого-то для устрашения?
— О чём ты говоришь?! Жрецы никогда до такого не опустятся. В нашем коридоре никого не было, но в твоём случае, может быть, сам Анубис поднялся из подземного царства, чтобы познакомиться со своей ученицей!
— Хм. Ладно, проехали. Скажи, какой сейчас год?
— Эрата! Тебя что, так сильно благословением приложило, что ты всё забыла?!
Я кивнула, ожидая, что вот сейчас она скажет: “Шутка, Эра! Пройдите по коридору с зелёными стрелками до пожарного выхода.”
— Две тысячи двадцать второй солнечный год, луна в Хут-Херу, — как ни в чём ни бывало, ответила девушка, странно посматривая на меня.
Значит, две тысячи двадцать второй год, а Хут-Херу по египетскому календарю означали месяца сентябрь-октябрь… А как же иначе.
— Что случилось после того, как я покинула зал? — дрожащим голосом спросила у неё, не в силах выдержать пристального взгляда девушки и стараясь не паниковать.
— Ничего интересного, — призналась Тумэйни. — Было ещё несколько Благословенных, но в отличие от других богов Гор каждый год выбирает нескольких. А потом жрецы просто выдали нам свитки с назначением, — она демонстративно подняла левую руку со свитком. — Но это не то, о чём я хочу говорить. Мне нужно знать, ты собираешься служить Анубису?
— А у меня есть выбор? — спросила, шлёпая по вязкой глине и рассматривая храмы богов. В другое время я бы восхищалась архитектурой строений, но сейчас просто шла, стараясь всё обдумать.
— Что за печаль в голосе, Эрата? Ты всегда этого хотела!
— Да? — переспросила я, всё ещё не веря в происходящее.
— Пффф. Умоляю тебя. У меня есть глаза. Я видела, как ты смотришь на храм Анубиса каждый раз, когда мы проходили мимо.
— Да, меня всегда интересовал Анубис, — призналась, чувствуя себя как в сюрреалистичном сне. Мимо нас проходили взволнованные кучки послушников.
— Я так и знала! — в её голосе появились самодовольные нотки. — А шакал? — Девушка посмотрела мимо меня. — Он твой?
— Верховный жрец сказал, что да, — покорно ответила, понимая, что мы разговариваем на мёртвом древнеегипетском языке. Конечно, я научилась читать на нём, но свободно разговаривать… Такого просто не могло быть.
— Ты знаешь что-нибудь о содержании священных животных? — не отставала Тумэйни.
— Я думаю, пришло время учиться, — сухо ответила, обернувшись, чтобы посмотреть на удаляющийся храм. А что, если я и вправду попала в параллельную реальность и там остался портал, ведущий в мой мир. Мне срочно нужно вернуться!
— Мы должны отпраздновать! — воскликнула девушка, схватив меня за руку и потащив за собой по улице.
— Мне нужно вернуться в храм. Я забыла… сумочку, — протараторила я, делая шаг в сторону храма, пытаясь вытянуть руку из хватки послушницы Бастет.
Тихий рык раздался под ногами, когда Матис преградил мне путь, утробно зарычав и обнажив клыки.
— А он нетерпеливый у тебя, — сказала Тумэйни, окинув взглядом Матиса. — Эрата, ты не можешь вернуться. Двери храма закрыты до следующей недели.
— А если попросить? Очень нужно, — мой голос звучал жалостливо, пока я переводила взгляд с храма на Тумэйни и с неё на скалящегося шакала. — Всего лишь на минутку.
— Жрецы не откроют, пока не проведут ритуалы очищения и стабилизации. Никому. Уверена, они найдут твою… э-э-э сумочку и вернут тебе, но позже. Пойдём праздновать, а? Мы могли бы отправиться в кофейню, — предложила Тумэйни, с силой таща за собой. Несмотря на хрупкий вид, хватка у нее была стальной. — Но сначала зайдём ко мне домой, чтобы взять кошелёк и переодеться. Жаль, что на День Выбора не позволяют брать с собой никакие вещи, — посетовала она, затем посмотрела на мой заляпанный белый сарафан и добавила: — И зайдём к тебе, надо бы переодеться, а то распугаешь своим видом всех красивых парней.
— Домой, да! — на что я надеялась непонятно. Мне хотелось очутиться дома, чтобы всё это закончилось или хотя бы убедиться, что это не сон, а реальность.
— А вообще, я завидую. Тебе можно будет носить чёрные цвета во время послушничества, а мне только вот такие обтягивающие лёгкие сарафаны в белых тонах, — застонала Тумэйни, а затем строго добавила: — Эрата, шевели сандалиями. В городе сегодня не протолкнуться, и если не поторопимся, то все лучшие места будут заняты!
Я только и успевала переставлять ноги. Тумэйни тащила меня за собой, не останавливаясь, пока не добрались до дома, где, как она сказала, жила моя мама.
Мы остановились перед маленьким домом, построенным из глиняных кирпичей песочного цвета. В голове пронеслись странные образы-воспоминания, словно я уже бывала здесь. Снова посмотрела на свои руки, покрытые слишком сильным загаром. Затем медленно прикоснулась к щекам, надеясь, что в доме есть зеркало. Мне срочно нужно увидеть себя.
Входная дверь со скрипом открылась, открывая взору силуэт незнакомой мне женщины. Она принимала меня за свою дочь, а в моей голове проносились странные отрывки воспоминаний о ней. Но я её не знала.
— Эш-Эрата! — воскликнула она, подбежав ко мне и заключив в объятия.
— Энти Харама! Эрата получила благословение! — закричала Тумэйни.
Женщина успокаивающе махнула рукой той и пристально посмотрела на меня:
— Я всегда знала, что богиня Хатхор заберёт тебя в свои жрицы.
— Нет-нет, энти Харама! Эрата получила благословение Анубиса!
— Дочь? Ничего не хочешь объяснить? — в голосе женщины звучало недовольство, словно она не хотела такого послушничества для своей дочери или просто хотела видеть её на службе у другой богини. Хотя я могла понять её, кто же в своем уме хотел бы служить богу смерти.
— У нас есть зеркало? — дрожащим голосом спросила я, чувствуя, что ещё чуть-чуть и у меня начнётся истерика.
— В прихожей, Эрата, — мягко ответила Харама, махнув рукой в сторону открытой двери и сочувственно покачала головой: — Ты совсем память от горя потеряла?
Хоть и понимаю, что поступаю невежливо, но мне срочно надо увидеть своё отражение. Поэтому стремглав бросилась внутрь дома и, заметив зеркало в полный рост, остановилась перед ним. На счёт три заглянула в зеркальную гладь.
Передо мной стояла девушка со смуглой кожей и длинными чёрными волосами, заплетёнными в простую косу. Раскосые выразительные карие глаза с чёрной подводкой на веках, смотрели с отчаянием и страхом. Гибкая, миниатюрная фигурка, так похожая на мою, но немного ниже ростом. У нас были даже схожие черты лица, но различия слишком заметны. Это не я. Вернее, не моё тело.
Холодный, мокрый нос уткнулся мне в ладонь, а взгляд разумных глаз словно говорил, что шакал знал о моей проблеме и подбадривал как мог.
Я прижала ладони к щекам, больно прикусив губу, пытаясь угомонить быстро бьющееся сердце.
Мать подошла сзади, положила руки на мои плечи и мягко прошептала:
— Если ты переживаешь насчёт благословения Анубиса…
— Нет… Я в порядке. Просто всё, так неожиданно, — начала я, поняв, что не могу рассказать о перемещении в тело её дочери. Да и вообще, как это произошло?! Затем строго посмотрела на шакала, который, казалось, подмигнул мне.
— Эрата, давай переодевайся. Чёрный цвет создан для тебя! — Тумэйни выскочила из боковой комнаты с чёрным платьем в руках. — Вот смотри, что я нашла у тебя в шкафу!
— А я ещё думала продавать его или нет, — добавила энти Харама. — Эрата, ты удостоилась великой чести. Понимаю, что это не то, что мы хотели, но выбор Богов не оспорим. Иди отпразднуй. И не волнуйся, мы найдём место для священного шакала.
— Да-да, — ответила я, когда подруга снова потянула меня за руку в боковую комнату. — Можно уединиться на минутку? — И, не дожидаясь ответа, подхватила платье, забежала в комнату и закрыла дверь. Её комнату. Эш-Эраты. Её тело прекрасно ориентировалось в доме. Снова и снова в голове мелькали разрозненные картинки воспоминаний.
Я схватилась за голову, молясь, чтобы всё прекратилось. На миг вспомнила, как засветились глаза на посохе статуи Анубиса в музее. А ведь бог смерти был проводником в царство мёртвых, мог изъять душу из тела… и теоретически перенести в другое тело. Зачем? Что случилось с душой девушки? Что мне сказать её родным и подруге?!
Дверь медленно приоткрылась, и чёрный шакал со светящимися золотом глазами проскользнул внутрь, сев напротив меня.
— Ты что-то знаешь! Подскажи, что мне делать! — прошептала я, опустившись на пол, и умоляюще заглянула в глаза Матиса. Только сейчас заметила, что он держал какой-то предмет в зубах. — Что это? — Протянула руку к предмету как раз в тот момент, когда шакал приоткрыл пасть и позволил кресту анх упасть на мою ладонь. — Анубис?
Шакал слегка наклонил голову, продолжая гипнотизировать меня своими золотыми глазами.
— «Мастер тайн», «Проводник душ». Только он мог переместить меня сюда. Но с какой целью? Зачем ему простая девушка из двадцать первого века? — Пристально посмотрела на шакала, который начал усердно вылизывать и без того сверкающую шкурку. — Что же, тогда мне нужно попасть в его храм, — решительно прошептала, грязной рукой утирая потёкшие слёзы.
Что-то мягкое и прохладное коснулось руки, а тёплый язык лизнул ладонь. В это мгновение я готова была поклясться, что в глазах шакала читалось искреннее сочувствие. Казалось, животное прекрасно понимало, что происходит со мной в этот момент, и пыталось утешить.
Я потрепала Матиса по голове и сглотнула. Больше всего на свете мне хотелось разреветься, наверное, после этого полегчало бы. Но делать этого не стала, решив во что бы то ни стало поговорить с самим Анубисом. Даже если мне придётся вымыть все полы в храме. К тому же… Взглянув на навострённые уши шакала, который, немного склонив набок голову, пристально рассматривал меня. Обычный взгляд животного, если бы не таинственный и пугающий огонь, горевший в глубине его глаз. Шакал был священным животным Анубиса, его помощником. И конечно, рассчитывать, что передо мной обычный шакал, не стоило.
— Эрата, ты уже переоделась? — послышался обеспокоенный голос Тумэйни, к которому добавились и поспешные шаги возле двери.
— Я почти готова! — отозвалась я, подхватив чёрное платье и приложив палец ко рту, в знаке молчания посмотрела на Матиса, прося сохранить в тайне мой секрет.
Шакал бежал рядом со мной, пока я направлялась к входу в храм. Огромные статуи Анубиса из обсидиана возвышались по обе стороны массивных ворот, показывая, кому поклоняются внутри.
За неделю, проведённую в доме Эш-Эраты, поняла, что девушка втайне от родителей всегда мечтала служить Анубису. Также в голове сложилась картина этого мира. Вернее, параллельной реальности, в которой Древний Египет просуществовал века и распространил своё влияние на многие государства мира, поглотив их религию и традиции. Но что самое удивительное, здесь наравне с богами существовала техника.
Снова посмотрев на ворота храма Анубиса, я испытала трепет и страх. Сейчас я смогу узнать всё и возможно бог смерти сможет вернуть меня обратно. Но ещё больше я нервничала из-за мотивов переселения моей души. Бог мёртвых никогда не выбирал жриц. Только жрецов мужского пола. Но в этот раз всё пошло иначе и шакал, сопровождающий меня, был подтверждением воли бога.
Несколько дней назад в дом Эш-Эраты пришло письмо с руководством и припасами для шакала.
— О, ну раз так, тогда окей!
— Ок-ей? — Верховный жрец, как болванчик покачал головой и строго приказал: — А теперь ступай. Я с нетерпением жду возможности увидеть, чего ты достигнешь в храме Анубиса, — проговорил он, показывая рукой в направлении открывшегося выхода из комнаты.
— Простите, а куда мне идти? Выход хоть покажите, а?
— Прямо по коридору, потом направо. До новой недели время принадлежит тебе, Эра. Ты можешь дождаться, пока твои друзья закончат церемонию и отпраздновать вместе с ними, или можешь вернуться домой. Выбор за тобой.
Я посмотрела на шакала и была готова поспорить на тысячу рублей, что у него на морде появилось насмешливое выражение. Ладно, разберёмся. Кивнула Верховному жрецу и вышла в коридор. И что мне делать? Где держать шакала? Или жрец просто пошутил?
— Веди себя прилично, — строго сказала животному, решив, не оставлять его, раз он никому не нужен. Скорее всего, на выходе меня встретят и заберут его обратно в питомник.
Шакал издал тихий тявкающий звук, почти похожий на согласие, но что это значило на самом деле сказать невозможно.
Коридоры были пустынны, и я просто брела в указанном направлении, надеясь найти хоть кого-то, кто смог бы подсказать выход отсюда. Несмотря на духоту, лёгкий, невесомый, прохладный ветерок скользнул по ногам и плечам. Скорее бы переодеться в джинсы и свитер!
От мыслей оторвали шаги, раздавшиеся позади нас. Тяжёлая поступь, под которой содрогалась земля. Шакал никак не отреагировал. А мне стало страшно.
Я оглянулась.
В конце коридора маячил неясный силуэт, внушающий животный ужас. Горящие зелёные глаза уставились на меня, послышалось рычание, от которого кровь в жилах заледенела. Мои ладони стали влажными, а страх усилился. Но мне же не стоит бояться? Это всего лишь игра…
Однако поверить в это было непросто. А когда тень протянула руку в моём направлении, я пронзительно вскрикнула, побежав дальше по коридору, на выход. Сейчас, как никогда, желала, чтобы странная лекция закончилась и всё прекратилось.
Наконец-то я выбежала из храма и оказалась на улице, которой в музее не должно быть. Пошатнулась и поскользнулась на размытой дождём глине. Беспомощно размахивая руками, грохнулась навзничь прямо в грязное месиво.
Боль пронзила спину. Тяжело дыша, с трудом и оханьем поднялась на ноги, стирая грязь с лица и осмотрелась по сторонам.
Дождь, тучи, улица и огромные храмы, возвышающиеся по обе стороны. Я помотала головой, пытаясь прийти в себя.
«Я просто брежу», — подумала, снова помотав головой, словно механическое движение могло помочь вернуться в реальность. Только боль в спине и холод от дождя на обнажённых плечах напоминали, что я ещё в сознании.
Паника накатывала, туманя сознание, но я до крови прикусила нижнюю губу, пытаясь успокоиться. Сначала надо найти ту девушку, что сопровождала меня. Возможно, она сможет прояснить ситуацию. А может, вернуться и потребовать объяснений от Верховного жреца?
Я бросила взгляд на дверь храма. Не вариант. Возможность столкнуться со вселяющим ужас силуэтом меня не прельщала.
Мокрый нос ткнулся мне в ладонь, словно поддерживая в трудную минуту.
— Что мне делать, Матис? — вздохнув, спросила у шакала, почесав его красивую, переливающуюся обсидианом шёрстку.
Взволнованные голоса донеслись из храма, заставив меня резко выпрямиться и посмотреть на ещё одну арку, откуда на улицу вырвалась толпа послушников.
— Эрата! — прокричал знакомый голос Тумэйни, спешащей ко мне. — Ты смотришь на одну из новых послушниц Бастет, — весело сказала она обняв.
— Поздравляю! — немного сухо ответила я, не понимая, зачем она продолжает играть и начиная раздражаться. — Тумэйни, скажи, а ты ничего не видела в коридоре, когда покидала храм? — встревоженно прошептала на ухо девушке.
Тумэйни вопросительно взглянула на меня:
— Нет? А что там?
— Силуэт, — я запнулась и продолжила: — с горящими глазами. Думаешь, они просто нарядили кого-то для устрашения?
— О чём ты говоришь?! Жрецы никогда до такого не опустятся. В нашем коридоре никого не было, но в твоём случае, может быть, сам Анубис поднялся из подземного царства, чтобы познакомиться со своей ученицей!
— Хм. Ладно, проехали. Скажи, какой сейчас год?
— Эрата! Тебя что, так сильно благословением приложило, что ты всё забыла?!
Я кивнула, ожидая, что вот сейчас она скажет: “Шутка, Эра! Пройдите по коридору с зелёными стрелками до пожарного выхода.”
— Две тысячи двадцать второй солнечный год, луна в Хут-Херу, — как ни в чём ни бывало, ответила девушка, странно посматривая на меня.
Значит, две тысячи двадцать второй год, а Хут-Херу по египетскому календарю означали месяца сентябрь-октябрь… А как же иначе.
— Что случилось после того, как я покинула зал? — дрожащим голосом спросила у неё, не в силах выдержать пристального взгляда девушки и стараясь не паниковать.
— Ничего интересного, — призналась Тумэйни. — Было ещё несколько Благословенных, но в отличие от других богов Гор каждый год выбирает нескольких. А потом жрецы просто выдали нам свитки с назначением, — она демонстративно подняла левую руку со свитком. — Но это не то, о чём я хочу говорить. Мне нужно знать, ты собираешься служить Анубису?
— А у меня есть выбор? — спросила, шлёпая по вязкой глине и рассматривая храмы богов. В другое время я бы восхищалась архитектурой строений, но сейчас просто шла, стараясь всё обдумать.
— Что за печаль в голосе, Эрата? Ты всегда этого хотела!
— Да? — переспросила я, всё ещё не веря в происходящее.
— Пффф. Умоляю тебя. У меня есть глаза. Я видела, как ты смотришь на храм Анубиса каждый раз, когда мы проходили мимо.
— Да, меня всегда интересовал Анубис, — призналась, чувствуя себя как в сюрреалистичном сне. Мимо нас проходили взволнованные кучки послушников.
— Я так и знала! — в её голосе появились самодовольные нотки. — А шакал? — Девушка посмотрела мимо меня. — Он твой?
— Верховный жрец сказал, что да, — покорно ответила, понимая, что мы разговариваем на мёртвом древнеегипетском языке. Конечно, я научилась читать на нём, но свободно разговаривать… Такого просто не могло быть.
— Ты знаешь что-нибудь о содержании священных животных? — не отставала Тумэйни.
— Я думаю, пришло время учиться, — сухо ответила, обернувшись, чтобы посмотреть на удаляющийся храм. А что, если я и вправду попала в параллельную реальность и там остался портал, ведущий в мой мир. Мне срочно нужно вернуться!
— Мы должны отпраздновать! — воскликнула девушка, схватив меня за руку и потащив за собой по улице.
— Мне нужно вернуться в храм. Я забыла… сумочку, — протараторила я, делая шаг в сторону храма, пытаясь вытянуть руку из хватки послушницы Бастет.
Тихий рык раздался под ногами, когда Матис преградил мне путь, утробно зарычав и обнажив клыки.
— А он нетерпеливый у тебя, — сказала Тумэйни, окинув взглядом Матиса. — Эрата, ты не можешь вернуться. Двери храма закрыты до следующей недели.
— А если попросить? Очень нужно, — мой голос звучал жалостливо, пока я переводила взгляд с храма на Тумэйни и с неё на скалящегося шакала. — Всего лишь на минутку.
— Жрецы не откроют, пока не проведут ритуалы очищения и стабилизации. Никому. Уверена, они найдут твою… э-э-э сумочку и вернут тебе, но позже. Пойдём праздновать, а? Мы могли бы отправиться в кофейню, — предложила Тумэйни, с силой таща за собой. Несмотря на хрупкий вид, хватка у нее была стальной. — Но сначала зайдём ко мне домой, чтобы взять кошелёк и переодеться. Жаль, что на День Выбора не позволяют брать с собой никакие вещи, — посетовала она, затем посмотрела на мой заляпанный белый сарафан и добавила: — И зайдём к тебе, надо бы переодеться, а то распугаешь своим видом всех красивых парней.
— Домой, да! — на что я надеялась непонятно. Мне хотелось очутиться дома, чтобы всё это закончилось или хотя бы убедиться, что это не сон, а реальность.
— А вообще, я завидую. Тебе можно будет носить чёрные цвета во время послушничества, а мне только вот такие обтягивающие лёгкие сарафаны в белых тонах, — застонала Тумэйни, а затем строго добавила: — Эрата, шевели сандалиями. В городе сегодня не протолкнуться, и если не поторопимся, то все лучшие места будут заняты!
ГЛАВА 3
Я только и успевала переставлять ноги. Тумэйни тащила меня за собой, не останавливаясь, пока не добрались до дома, где, как она сказала, жила моя мама.
Мы остановились перед маленьким домом, построенным из глиняных кирпичей песочного цвета. В голове пронеслись странные образы-воспоминания, словно я уже бывала здесь. Снова посмотрела на свои руки, покрытые слишком сильным загаром. Затем медленно прикоснулась к щекам, надеясь, что в доме есть зеркало. Мне срочно нужно увидеть себя.
Входная дверь со скрипом открылась, открывая взору силуэт незнакомой мне женщины. Она принимала меня за свою дочь, а в моей голове проносились странные отрывки воспоминаний о ней. Но я её не знала.
— Эш-Эрата! — воскликнула она, подбежав ко мне и заключив в объятия.
— Энти Харама! Эрата получила благословение! — закричала Тумэйни.
Женщина успокаивающе махнула рукой той и пристально посмотрела на меня:
— Я всегда знала, что богиня Хатхор заберёт тебя в свои жрицы.
— Нет-нет, энти Харама! Эрата получила благословение Анубиса!
— Дочь? Ничего не хочешь объяснить? — в голосе женщины звучало недовольство, словно она не хотела такого послушничества для своей дочери или просто хотела видеть её на службе у другой богини. Хотя я могла понять её, кто же в своем уме хотел бы служить богу смерти.
— У нас есть зеркало? — дрожащим голосом спросила я, чувствуя, что ещё чуть-чуть и у меня начнётся истерика.
— В прихожей, Эрата, — мягко ответила Харама, махнув рукой в сторону открытой двери и сочувственно покачала головой: — Ты совсем память от горя потеряла?
Хоть и понимаю, что поступаю невежливо, но мне срочно надо увидеть своё отражение. Поэтому стремглав бросилась внутрь дома и, заметив зеркало в полный рост, остановилась перед ним. На счёт три заглянула в зеркальную гладь.
Передо мной стояла девушка со смуглой кожей и длинными чёрными волосами, заплетёнными в простую косу. Раскосые выразительные карие глаза с чёрной подводкой на веках, смотрели с отчаянием и страхом. Гибкая, миниатюрная фигурка, так похожая на мою, но немного ниже ростом. У нас были даже схожие черты лица, но различия слишком заметны. Это не я. Вернее, не моё тело.
Холодный, мокрый нос уткнулся мне в ладонь, а взгляд разумных глаз словно говорил, что шакал знал о моей проблеме и подбадривал как мог.
Я прижала ладони к щекам, больно прикусив губу, пытаясь угомонить быстро бьющееся сердце.
Мать подошла сзади, положила руки на мои плечи и мягко прошептала:
— Если ты переживаешь насчёт благословения Анубиса…
— Нет… Я в порядке. Просто всё, так неожиданно, — начала я, поняв, что не могу рассказать о перемещении в тело её дочери. Да и вообще, как это произошло?! Затем строго посмотрела на шакала, который, казалось, подмигнул мне.
— Эрата, давай переодевайся. Чёрный цвет создан для тебя! — Тумэйни выскочила из боковой комнаты с чёрным платьем в руках. — Вот смотри, что я нашла у тебя в шкафу!
— А я ещё думала продавать его или нет, — добавила энти Харама. — Эрата, ты удостоилась великой чести. Понимаю, что это не то, что мы хотели, но выбор Богов не оспорим. Иди отпразднуй. И не волнуйся, мы найдём место для священного шакала.
— Да-да, — ответила я, когда подруга снова потянула меня за руку в боковую комнату. — Можно уединиться на минутку? — И, не дожидаясь ответа, подхватила платье, забежала в комнату и закрыла дверь. Её комнату. Эш-Эраты. Её тело прекрасно ориентировалось в доме. Снова и снова в голове мелькали разрозненные картинки воспоминаний.
Я схватилась за голову, молясь, чтобы всё прекратилось. На миг вспомнила, как засветились глаза на посохе статуи Анубиса в музее. А ведь бог смерти был проводником в царство мёртвых, мог изъять душу из тела… и теоретически перенести в другое тело. Зачем? Что случилось с душой девушки? Что мне сказать её родным и подруге?!
Дверь медленно приоткрылась, и чёрный шакал со светящимися золотом глазами проскользнул внутрь, сев напротив меня.
— Ты что-то знаешь! Подскажи, что мне делать! — прошептала я, опустившись на пол, и умоляюще заглянула в глаза Матиса. Только сейчас заметила, что он держал какой-то предмет в зубах. — Что это? — Протянула руку к предмету как раз в тот момент, когда шакал приоткрыл пасть и позволил кресту анх упасть на мою ладонь. — Анубис?
Шакал слегка наклонил голову, продолжая гипнотизировать меня своими золотыми глазами.
— «Мастер тайн», «Проводник душ». Только он мог переместить меня сюда. Но с какой целью? Зачем ему простая девушка из двадцать первого века? — Пристально посмотрела на шакала, который начал усердно вылизывать и без того сверкающую шкурку. — Что же, тогда мне нужно попасть в его храм, — решительно прошептала, грязной рукой утирая потёкшие слёзы.
Что-то мягкое и прохладное коснулось руки, а тёплый язык лизнул ладонь. В это мгновение я готова была поклясться, что в глазах шакала читалось искреннее сочувствие. Казалось, животное прекрасно понимало, что происходит со мной в этот момент, и пыталось утешить.
Я потрепала Матиса по голове и сглотнула. Больше всего на свете мне хотелось разреветься, наверное, после этого полегчало бы. Но делать этого не стала, решив во что бы то ни стало поговорить с самим Анубисом. Даже если мне придётся вымыть все полы в храме. К тому же… Взглянув на навострённые уши шакала, который, немного склонив набок голову, пристально рассматривал меня. Обычный взгляд животного, если бы не таинственный и пугающий огонь, горевший в глубине его глаз. Шакал был священным животным Анубиса, его помощником. И конечно, рассчитывать, что передо мной обычный шакал, не стоило.
— Эрата, ты уже переоделась? — послышался обеспокоенный голос Тумэйни, к которому добавились и поспешные шаги возле двери.
— Я почти готова! — отозвалась я, подхватив чёрное платье и приложив палец ко рту, в знаке молчания посмотрела на Матиса, прося сохранить в тайне мой секрет.
ГЛАВА 4
Шакал бежал рядом со мной, пока я направлялась к входу в храм. Огромные статуи Анубиса из обсидиана возвышались по обе стороны массивных ворот, показывая, кому поклоняются внутри.
За неделю, проведённую в доме Эш-Эраты, поняла, что девушка втайне от родителей всегда мечтала служить Анубису. Также в голове сложилась картина этого мира. Вернее, параллельной реальности, в которой Древний Египет просуществовал века и распространил своё влияние на многие государства мира, поглотив их религию и традиции. Но что самое удивительное, здесь наравне с богами существовала техника.
Снова посмотрев на ворота храма Анубиса, я испытала трепет и страх. Сейчас я смогу узнать всё и возможно бог смерти сможет вернуть меня обратно. Но ещё больше я нервничала из-за мотивов переселения моей души. Бог мёртвых никогда не выбирал жриц. Только жрецов мужского пола. Но в этот раз всё пошло иначе и шакал, сопровождающий меня, был подтверждением воли бога.
Несколько дней назад в дом Эш-Эраты пришло письмо с руководством и припасами для шакала.
