***Глава 1***
Красивая каменная усадьба живописно скрывалась в стороне от оживленных дорог и, словно «за спинами» соседей и сосновых лесов. Идеальное хозяйство под руководством молодой барыни на первый взгляд – чистота, порядок, тишина, мир. На погосте деревенском и то, ровненько все, прибрано, ухожено по всем канонам.
Только хозяйка ходит отчего-то хмурая, бледная, глаза блестят, как от слез невыплаканных, а губы, будто вишни алые. Смотрит она вдаль часто, редко выходит из усадьбы при свете дня, и белый свет не мил ей вовсе. Только бабы шептались как-то у колодца, что креста не носит барыня, с мужем порознь живет давно, детей нет у них. Кто не без причуд? Бывает. Да только…
Только погост деревенский в каждое полнолуние все растет. Седой священник со своим помощником Варламом, приблудившимся пару лет назад, смотрели за могилками и вели церковные службы для селян. Парня нашел священник однажды после вечерней службы на пороге своего домишки. Израненный, тощий, как жердь, смуглокожий мальчишка долго приходил в себя. После выздоровления, Варлам не мог ничего сказать о том, кто его изувечил, где и как жил раньше. На всех смотрел исподлобья, говорил мало, но было в нем столько долготерпения, столько справедливости и осторожности, что было ощущение, что детскими глазами на отца Иосифа смотрит вековой старец, перед которым открыты все тайны мироздания. Стряпать еду, штопать одежду, и управляться по хозяйству парень быстро обучился. Многие премудрости церковных обрядов старик поведал послушнику своему, только готовить покойных к погребению подростку не позволял. Он видел только уже обмытых и обряженных в гробу мужчин и женщин разных возрастов, ничего не подозревая о причинах их скоропостижной кончины.
И жили они в мире и согласии, никому не докучали, пока в один из морозных дней, придя подготовить все к утренней службе, Варлам не обнаружил, что церковь заколочена щитами деревянными, а перед центральным входом следы коней и слуг барыни еще не успел запорошить легкий снежок. Привычный подмечать каждую мелочь, подросток заметил, что из-под обычных следов виднеются смутно знакомые отпечатки лап существа из темной стороны изнанки мира.
Парень, ступая след-в-след, подкрался к правому входу с папертей. Благодаря свою природную худобу и тощий кафтан с чужого плеча, Варлам пробрался между досок в ризницу. Прислушиваясь к доносящимся звукам, он осторожно и практически бесшумно подобрался к резной перегородке для хоров, и выглянул в среднюю часть. Да так и застыл.
Расширенными глазами, послушник смотрел, как отца Иосифа, спеленатого собственным одеянием, укладывали в яму перед вратами. Дощатый пол амвона был разобран, рядом с досками высилась куча земли, а запах ладана и воска перебивали запахи ржавчины и горелой ткани. Подручные барыни, из числа приближенных, в отличительной одежде, работали споро, уже заканчивая свое черное дело.
Чтобы не оказаться застигнутым на подглядывании, парень ушел тем же путем, как пробрался, только в разы быстрее, чтобы успеть сымитировать свой приход в более позднее время, вместе с другими односельчанами. Но, даже сделав вид, что поверил версии прислужников про срочный отъезд священника в столицу, Варлам молчал и делал свои выводы. Затворив дверь в сиротливую избенку на окраине, он не мог унять колотившееся сердце. Слез давно у него не было, но был страх, что это злодеяние сойдет с рук мерзавцам. «Барыня разберется, она накажет виновных» - думал паренек.
Но, когда через несколько дней его доставили пред очи Дарьи Николаевны, сметливый парень счел за благо мычать невразумительные ответы и изображать умственно и физически отсталого, чтоб не привлечь большого внимания. Молодая хозяйка сидела в широком кресле с бархатной обивкой, в шелковом наряде, холодная и красивая, но вызывающая безотчетный ужас. Создавалось ощущение, будто за спиной женщины неотступно движется нечто темное, страшное и кровожадное. Решением барыни парнишка был приставлен следить за порядком на погосте, за тем, чтобы церковь не открывали до прибытия нового священника взамен отца Иосифа, «ушедшего на пенсию». Бывший послушник затаился, изображая покорность, а сам выжидал удобного случая, чтобы передать доказательства творящихся бесчинств в управление инквизиции. Об этом ордене, который занимался уничтожением бесов и сумасшедших ведьм, ему поведал однажды под большим секретом отец Иосиф. Он говорил, что там собраны настолько сильные маги, что никакая чернота и нечисть не устоит.
Время шло, ямка в подполе избушки смотрителя за погостом пополнялась записками и предметами с аурой убиенных и замученных барыней и ее подручными крепостных. Церковь так и стояла заколоченной. И наступила очередная весна, когда возле ограды Варлам заметил сухонького старца.
Разделив краюху хлеба и крынку простокваши с путешественником, устроившись в тени березовой рощицы, парень сам не заметил, как выложил многие свои тайны. Со страхом он всматривался в лицо седовласого человека рядом с собой. Старец? Как можно было об этом человеке решить такую нелепицу?
Ясные синие глаза, волевые черты лица, крепкий захват посоха, поджарое тело и ощущение силы и власти, распространявшиеся вокруг, мгновенно подчиняя волю всех живых существ, находящихся рядом. Даже в этой глуши, парень, потерявший память о своей жизни до попадания в усадьбу Дарьи Николаевны, был наслышан о том, что в столице и крупных уездных городах периодически мелькает на приемах и раутах молодой дворянин с невероятным влиянием на представителей благородных семейств. Он был вхож в любой дом, никто не мог противиться его силе убеждения, а игнорирование его настоятельных советов и рекомендаций приводило к весьма плачевным последствиям. Но предъявить претензии или потребовать сатисфакции не решился еще ни один из «пострадавших», все кляли свою недальновидность и опрометчивость.
Последний год этот дворянин появлялся в свете в компании молодого князя Ягушинского. Но еще пять лет назад, хлопоча над избитым пареньком, отец Иосиф упоминал о главе тайной инквизиции его императорского величества и его приемнике. А еще, о том, что Святая церковь заключила договор с Вечным магом. И они теперь совместно следят за миром и равновесием в мире духовном и потустороннем.
Никто не знал, когда Вечный маг появился на территории древних славянских княжеств. Он никогда не молился ни старым, ни новым богам, но уважительно относился к служителям любых, даже самых невообразимых культов. Он был и князем и рабом, и судьей и подсудимым, нищим и тем, для кого сундук золота ничего не значил. Не важны образы и амплуа, он всегда был. И есть по сей день. Было ощущение, что проживая разные жизни, этот маг приобретает знания, опыт, впитывает силу, и чем больше он отдавал в одной жизни, тем больше ему отдавали в последующей. Его современников не встречал никто, а всех живущих ныне он именовал детьми, и магия каждого подчиненного откликалась, будто зерно корням растения, которое его породило.
Те же, кто сталкивался с ним вне сверкающих приемов и торжественных приемов, видели не молодого полного сил мужчину, а почтенного седовласого, но ухоженного и учтивого старика, в глазах которого плескалась мудрость вечности, силы и власти. Невозможно было ошибиться - перед девятнадцатилетним Варламом сидел, опираясь на посох, Кощей Бессмертный, больше известный в высшем обществе как князь Константин Бессмертнов.
- Ты не бойся, сынок, - тихим, но сильным голосом проговорил старец. – Я не для того, чтоб погубить тебя, вопросы задаю, да ответы пытаю. Зло здесь проснулось, древнее и черное. А чтоб победить, надобно врага изучить хорошо. Все его слабости вызнать.
- Да какие слабости, - махнул рукой Варлам. – Нет их тут ни у кого. Кого ни встретишь, все живут, как последний день. Будто куклы. Нечисть и та, в страхе по подвалам прячется.
- Ты про какую нечисть, сынок? – удивленно поднял брови маг.
Парень сначала испугался, что сболтнул лишнего. Но решив, что и без того наговорил лишнего, понизил голос и рассказал Бессмертнову, как обнаружил у себя в подполе еле живого домового.
- Это что же надо было творить, что домовой, дух, по сути, без сил валялся тряпочкой? На силу догадался, что это за мохнатое существо у меня между кадок с соленьями валяется и еле дышит. Я в него столько молока с медом влил, что он надуться должен был, как бочка. А все пропадом. Только двигаться сам начал, и прозрачным делается по собственному желанию.
- Это ты молодец, что помог существу. Домовые такой народ, чем его напитаешь, таков он и станет. А вот ежели доброго да хозяйственного заставить в черных ритуалах служить или черной магией кормить, то два пути остается – умрет домовой или рассудком повредится и станет исчадием темной изнанки. Где же теперь этот приблуда твой?
- Так в подполе и сидит. Его даже в избу поднять не выходит. Рвется из рук, как дикий.
Вечный маг подал варежку Варламу.
- Положи на ступеньку в подполе, да скажи «твой хозяин зовет, за собой поведет, будет дом новый, сруб сосновый». И ложись спать. А завтра на это самое место положи варежку, – старец поднялся и направился в чащу леса. У самых зарослей лещины он обернулся. - Меня ты не видел, не знаешь, ничего не помнишь. Берегись людей добрых. От злых тебя дух Иосифа бережет.
Варлам тряхнул головой, и постарался забыть все, что происходило в этот час с ним на окраине леса за деревенским погостом. Дел много, еще и варежка чудная нашлась. По-хорошему, сжечь ее надо, но парень почему-то был уверен, что ее надо в подпол спрятать. А после отдать кому-то важному и незнакомому. Было у него ощущение, что владелец скоро за ней придет.
***
Когда Бессмертнов достиг нехоженой тропы в сосновом бору, стряхнул личину старца, посох принял облик изысканной трости, лохмотья – дорожного костюма. Взмахом руки маг рассек пространство и шагнул в кабинет своего особняка в светлой изнанке мира.
Дорогая мебель из красного и черного дерева заполняла просторное помещение. Наборные столешницы кофейных столиков, гобеленовая обивка кресел и стульев, добротные аксессуары из специальных магических сплавов металлов, грифельная доска в полстены и ожидающие его подчиненные сливались в единый интерьер. Начальник отдела «казней и карателей», молодой князь Ягушинский Караилл Владимирович, недавно вернулся из соседнего государства, где его родители служат в дипломатической миссии. Второй подчиненной Кощея была юная исполняющая обязанности начальника следственно-пыточного отделения княгиня Ягодная Прасковья Тихоновна. Девушка была сильна родовой магией, ее предки по женской линии были прорицателями, медиумами, травницами и лекарями, но боялись их всегда за дар пожирателей душ. Если чернота поглощала разум людской, и душу места, казалось, уже не спасти, бороться со скверной и очищать гибнущую природу привлекали очередную наследницу – в народе просто бабу Ягу. Только молодая графиня Прасковья мечтала о полноценной семье, детях, хозяйственных заботах, а не об охоте на порождения адской бездны и сумасшедших ведьм с колдунами. Вот и сомневалась она до сих пор, и ходила с приставкой «и.о.» к своей наследуемой веками должности.
- Ну, что скажу я вам, дети мои? Гнездо я обнаружил. Даже маяк для вашего удобства обеспечил. Слушаю вас теперь. Чем старика порадуете? - откинув привычным жестом полу камзола, князь устроился в кресле во главе стола.
- Значит, подтвердились мои расчеты? Эманации тьмы сильны именно там, как нигде больше. И есть там еще что-то. Оно мне мешает и сбивает настройки. Маяк на душу не успею повесить, как он испаряется буквально, – вступила с позволения начальника молодая статная княгиня. Ее черные, как смоль кудри были собраны в аккуратную прическу, строгое, застегнутое наглухо под подбородок платье из фиолетовой и серой парчи, ровная спина и родовой перстень-артефакт с горящим изумрудом под цвет глаз.
- А я давно говорил, уважаемая Прасковья Тихоновна, что там кто-то с даром пожирателя завелся. А ваш маяк для них дополнительная приманка на жертве. Вот и все. Нужно разведку боем проводить, - не унимался молодой князь Ягушинский.
Князь вскинул левую руку в примирительном жесте.
- От государя есть дарственная на усадьбу с открытым именем получателя, карт-бланш на ликвидацию очага и черного источника. В помощь нашим силам штурмовой отряд оборотней уже к рассвету прибудет сюда. Расквартируем у Матрены-русалки в подворье. Дождемся, когда мой маяк сработает, и отправимся в усадьбу. Там не пожиратель, там кое-кто пострашнее завелся. Мне нужны будут все ваши способности и силы. Не стоит недооценивать змея-искусителя, который завладел разумом прежней хозяйки.
- Отчего же он не обитает, как раньше, тихо? Так наследил, что даже в столице вздрогнули, – продолжала любопытствовать исполняющая обязанности начальника следственно-пыточного отделения.
- Дочка, а он предвестник. Он испокон веков являлся, чтобы подготовить почву для явления своего господина. Кем является его господин, ты и без меня знаешь. Темные источники с пяти годков выпивать и сжигать умеешь. Что окромя этого заметила и высчитала?
- Пробиться туда не получилось ни у меня, ни у Караилла Владимировича. Не отзываются на запросы ни домовые, ни русалки, ни банники. Даже кикиморы и те, будто в спячке. Не логично это, ведь на дворе уж лето. Какая может быть спячка? При гибели духов в мироздании лопаются связующие нити, и все сородичи слышат этот звон или треск. Да и уйти из всей усадьбы все порождения изнанки не могли – привязка у них к земле и водоемам. Самое логичное – это их истощение. Что-то вытянуло все жизненные силы из магических существ.
- Караилл, ты что скажешь? Поддерживаешь?
- Я склоняюсь к тому, чтобы согласиться с графиней. Но покоя мне не дает вопрос, что же это за змей такой, что всю нечисть выпил до донышка? Справимся ли?
- А вот вы идите и планируйте, чтобы смогли, справились и закрыли эту прорву адову. Свободны.
К ночи в поселении близ усадьбы князя Бессмертнова расквартировался полк тайной полиции. Все бойцы, как на подбор, двуипостасные хищные оборотни, матерые и магически одаренные.
***
Смена власти в редких случаях происходит спокойно. Обычно, находятся группировки граждан несогласных, активно несогласных, и, куда уж без них, просто буйных, которым все равно какова причина. Они всегда против всего и всех. И вот эти три разновидности толпы смешиваются, происходит ментальный обмен придурью, и получается уже кровавая бойня с лозунгами и жертвами вместо культурной смены правящего режима.
Так же произошло, когда прибывшая в сопровождении официальных лиц Прасковья Тихоновна предъявила Дарье Николаевне императорскую грамоту о лишении той прав на усадьбу и прилегающие деревни, взамен сохранения жизни, дворянства и малых привилегий. В ответ на представителей новой владелицы и саму Ягодную были спущены сначала собаки, потом вооруженные лакеи, за ними последовали одержимые молодчики из числа подручных. И вот тут уже из засады вышла гвардия оборотней и магических помощников. Барыня, быстро оценила превосходство противников, и призвала своего теневого господина, чтобы в шоковое состояние впали уже представители инквизиции.
Битва с теневым змеем – это не по полю ромашковому гулять.
