«Пять сыновей. История Повелительницы»
Автор: Катерина Морозова.
Меня боятся и ненавидят.
Мне поклоняются и именем моим проклинают.
Моих способностей и умений без числа. Чаша испитых мною страданий без дна.
Имя моё – Тьма.
Я – королева всего сущего в этом мире под этими небесами, и будет так вечно. Ибо муж мой – истинный Повелитель. Дети мои – властители всех пяти королевств.
Стояла весна и солнце припекало уже по-летнему. Я готовилась связать свою жизнь с молодым парнем из соседнего селения. Война закончилась, остыл пыл битв, и остановились реки крови. Теперь можно думать о простых радостях и тихом семейном счастье. Кто из правителей одержал победу простому люду было не важно. Главное, чтобы хлеб сеяли, жали вовремя, дети рождались здоровыми, а по весне играли свадьбы.
Мой род славился знахарками и повитухами. Эти силы были даны нам богами и мы чтили их милость, сторонясь хитрости, жадности, злости и мести. Только в такой обстановке могла вырасти истинная светлая ведунья. Такой меня и вырастили. Мать с бабушкой хлопотали, учили всему, что знали сами. А я в ожидании чуда, усердно трудилась и впитывала вековые премудрости своих предков.
Приезд вестников Повелителя стал переломным моментом в жизни всех.
- Венец избрал суженую для Повелителя этой земли. Все холостые девушки с темными волосами, карими глазами, достигшие шестнадцати лет, одаренные магическими способностями, должны быть собраны в доме старосты на закате сего дня, - объявил металлическим трубным голосом восседающий на огромном боевом коне командир отряда.
Тишину после его слов можно было резать ножом. Бабушка испугалась за меня не на шутку. Даже предложила мне бежать к Артию, моему жениху, чтобы тот лишил меня девичества, а фактически сделал своей женой. Матушка воспротивилась.
Она во время войны ездила к полю боя, забирать тело отца, и видела, на что способны вестники нового Повелителя. Шансов спрятаться или обхитрить не было. Оставалось или выполнить их волю, или самой лишить себя жизни.
- Правда, не всем помогает даже смерть, дочка, - прошептала она, крепко прижимая меня к своему сердцу. – Ты умная, смелая, ты справишься. Одно прошу, береги себя. Девять жизней только у кошек, а мы всего лишь ведьмы света.
Мне хотелось и плакать, и кричать, и бежать так далеко, чтобы свалиться замертво, как лошадь под нерадивым гонцом. Но мной овладело мутное спокойствие, в объятиях которого я понимала все, но никаких эмоций, кроме холодного равнодушия не испытывала. Вплоть до назначенного времени я оставалась в пределах нашего дома.
Артий пришел перед закатом. Мы с ним постояли немного, молча глядя в глаза друг другу, а потом он резким движением руки порвал коралловые бусы, что дарил на сватовство и сговор. Он ушел молча, ни разу не обернувшись, а бусины кровавыми слезами продолжали падать и, подпрыгивая на пыльной тропинке, скакать у меня под ногами. Настоящих слез не было даже когда явился провожатый из числа вестников. Затянутый в кожаные доспехи, он скрывал нижнюю часть лица полумаской, а кисти рук перчатками из тонкой зачарованной кожи. Если я правильно вспомнила тогда, то для амуниции воинов Повелителя бралась только кожа определенного вида змей, обитавших в Мертвом лесу. После этого воспоминания желание принять протянутую руку отпало. Даже случайно просто прикоснуться к одному из высоких и молчаливых чужаков было мерзко и страшно.
Девушек набралось в доме старосты немного. Отчего-то несколько моих знакомых не явились, хотя соответствовали всем объявленным требованиям. Но спрашивать о причине их отсутствия побоялись, предпочтя выслушать посланца в доспехах из кожи ящеров-альбиносов.
- Венец судьбы в день коронации Повелителя дал знак и явное предсказание, что нареченная и суженная для него проживает в вашем селении. Так как женой господина может стать только девушка, не познавшая супружеского ложа, обладающая сильным духом и мощным даром, то девица Марка с помощью проверки артефактом была признана той, что станет супругой господина, - я невольно вздохнула от облегчения. Марка была одной из подруг, которые не явились на общий сбор. И я уж было, совсем обрадовалась, как старший вестник приблизился к ширме в красном углу комнаты и заговорил вновь. – Но при всех своих достоинствах, девица оказалась непомерно глупа. Расплата настигла нареченную на месте преступления. Так что, - гадкая, холодящая душу, ухмылка растянула губы мужчины, - на освободившуюся кандидатуру жениха не рассчитывайте.
С этими словами он отшвырнул ширму. Зажимая рот руками, все девушки ахнули. На двух стульях с высокой спинкой, увитыми яркими полевыми цветами и колосками трав, в нарядах жениха и невесты сидели сын старосты Тимар и Марка. Я хорошо помнила, как она еще этой зимой корпела над вышивкой на рукавах этого платья, как Тимар нежно смотрел на мою подругу во время вечорок. Теперь они сидели бок-о-бок, держась за руки, а вторыми руками удерживая собственные головы на коленях. Мертвые головы смотрели распахнутыми глазами на присутствующих. Спрашивать, что стало с другими отсутствующими, отпала необходимость. Суд именем Повелителя вершился скоро и беспощадно. Мамочка оказалась права, что не пошла на поводу у паникующей бабушки.
Лучше оказаться живой и на чужбине, чем мертвой и в своем доме.
Выбор новой нареченной был прост. По очереди каждой из присутствующих возлагали на голову артефакт с прозрачными камнями, вплетенными в узор. Когда Венец надели на мою голову, я боялась даже вздохнуть, смотрела на стиснутые пальцы рук и не сразу поняла, как оказалась наедине с посланцем и вершителем воли Повелителя.
Мужчина потрясенно смотрел на меня расширившимися глазами. Зеркала поблизости не было. А так как Венец оставался на моей голове, я не могла понять, что же произошло. Когда старший в отряде вестников медленно опустился на одно колено передо мной, я решилась оглянуться вокруг. Остальные бойцы всем составом втиснулись в комнату и стояли коленопреклоненные с опущенными головами.
- Повелительница, аве! – прошептал неверяще старший.
- Аве! Аве! Аве! – прошелестели голоса остальных воинов.
Я понимала, что они должны были крикнуть что-то другое, да и титул Повелительницы присваивался только после обряда бракосочетания в храме всех богов. Сдернув Венец со своей головы, я увидела, что воздушная регалия из желтого золота с прозрачными, как слеза, камнями превратилось в массивный платиновый обруч с черными, как безлунная ночь вставками в оправах.
- Вы истинная Повелительница. Обряд скреплен свершившимся жертвами, - мужчина кивнул в сторону мертвой подруги, - так что, празднование и оглашение в храме сущая формальность.
- В ваших руках точная копия венца Повелителя, - пояснили мне уже во время пути в столицу.
Из вещей мне позволили взять только самое необходимое и только один предмет из числа особенно ценных. Бабушка прицокнула языком и опустила в мою суму родовую книгу светлых ведьм. Я взглядом постаралась выразить свою признательность. Более ценного и близкого не было во всем мире для меня. Обняв матушку и бабушку, не оборачиваясь, как они обе мне наказали, я последовала за отрядом вестников в новую жизнь.
Теплая шаль из шерсти редких тонкорунных овец грела лучше соболиного манто, но одевалась Повелительницей исключительно в покоях. За пределами апартаментов облик должен был соответствовать статусу и положению. Моя первая беременность наступила сразу после первой брачной ночи. Темный Повелитель был нежен и ласков, но не посчитал нужным завершить ритуал свадьбы со светлой ведьмой по всем канонам. Таким образом, меня на следующее утро свалила магическая лихорадка. Лекари разводили руками, знахари тряслись от страха, но признавали, что светлых им еще не приходилось лечить.
Порталом привели мою бабушку, относясь к ней, как к простой деревенской старухе, а не родственнице Повелительницы. О факте родства вспомнили, когда она потребовала проведения обряда на крови с участием Повелителя. Даже под угрозой расправы, она стояла на своем. И ей уступили.
Шепот сморщенных губ, прикосновения горячих морщинистых рук и холодной стали ритуального ножа, а потом привкус металла на языке вместо прохлады ключевой водицы.
Беспамятство продолжалось еще сутки. Я очнулась, отдохнувшая и посвежевшая. Бабушка обняла меня и, пользуясь моментом, прошептала на ухо.
- Ты теперь Его жена. Пока он жив, жива ты. И только новая Повелительница освободит тебя от вечной жизни. Даже если он решит иначе, вас соединила Вечность. Дары за твоё спасение понесу я, и с тобой мы больше не свидимся. Береги свою голову, дитя. Тебе еще она пригодится.
Одинокая слезинка скатилась по моей щеке. А бабушка ушла, растворившись туманом в порыве ветра, залетевшего в распахнутое окно.
Спустя положенное время, родился мой первенец и наследник Повелителя. Мечтая, как мы с мужем будем выбирать ему имя, в один из дней узнала, что оно уже давно было выбрано – Мрак.
Венец, появившийся на моей подушке на третий день после родов, окрашенный в цвета платины и черные, как слезы Тьмы, бриллианты в его оправах, ясно говорили, что Мирозданье и Вечность начертали наследнику собственную судьбу. И я не в силах что-либо изменить.
Это лишь имя, успокаивала я себя. Но произнести зловещее имя была не в силах. Почти два года мне удавалось обходиться нейтральным «сын мой». Ночами я звала его самыми светлыми словами и эпитетами, молилась Вечности, о его здоровье, силе и мудрости. А малыш становился старше. Становился все отстраненнее по отношению ко мне, все холоднее. Словно имя его довлело над существом и толкало мальчика к предначертанной богами и отцом судьбе.
Книга, подаренная бабушкой, помогала не сойти с ума от тревог, сын стал получать первые травмы и ранения, обучаясь боевым искусствам и ратному делу. Днем я врачевала его тело, пытаясь достучаться до души. А ночами… Мое сердце было в постоянной тревоге, ведь даже поговорить по душам мне было не с кем. Дворец, полный народа и днем и ночью, больше напоминал роскошные казематы, где каждый следил и вел счет моим промахам и неудачам.
- Родите себе нового младенца и оставьте ваши заботы обо мне. Мне претит, когда в мои двенадцать лет вы позволяете себе относиться, как к ребенку ко мне, - сказал однажды Мрак.
Я продолжила готовиться к балу, а мой первенец ушел, хлопнув дверью. Нерастраченная любовь и нежность мутили мое сознание, но я – Повелительница, а, значит, не имею права на слабости и эмоции.
Пока не наступила вторая беременность, я занималась благотворительностью, сиротами, домами, для неизлечимых больных и больницами для простого люда. Страна процветала, супругу становилось скучно. Когда срок твоей жизни измеряется лишь способом твоего убийства, то век приравнивается к году, а год становится мигом. Я же испытывала все тяготы вечной жизни вместо супруга, неизвестно насколько старше меня.
О, я хотела бы иметь возможность смотреть иногда, как вытягивалось лицо мужа в момент, когда ему сообщили, что моя жизнь связана с его, и так же бесконечна, как и его. В тот день нашему сыну исполнилось тринадцать лет. Муж решил продолжить празднования в моей опочивальне и приятно удивился тому, в насколько превосходной форме мое тело. А я, решила его обрадовать, сообщив, что покуда он жив, здоров и полноценен и я буду сохраняться в той же физической форме. Такова особенность жен из рода светлых ведьм.
- Вы хотите сказать, что для того, чтобы избавиться от вашего общества мне необходимо самому скончаться? Это… Это немыслимо! Связь не должна была стать настолько прочной! Не желаю вас больше видеть!
С этими словами супруг покинул мои апартаменты, так и не одевшись до конца. Я тихо порадовалась, что он успел хоть завершить начатый праздник плоти в моей постели. Прикрывшись простыней, я тихо радовалась.
Меня с малым штатом слуг отправили на следующий же день в загородное поместье. Супруг сдержал свое слово – видеть он меня не желал, избавиться не мог. Значит удалить из дворца – идеальное решение. Но спустя месяц ему пришлось нарушить собственное слово. Ему доложили о моем дурном самочувствии и подозрении на беременность.
Примчавшись с придворным лекарем и верховным жрецом, он убедился, что я действительно в тягости, что причиной тому исполнение супружеского долга, а не измена, а вот третья новость потрясла даже меня. Ожидалось рождение двойни.
- Содержание вам будет увеличено, за неделю до срока прибудут лекарь и помощники. Настоятельно не советую вам пытаться навредить себе или будущим принцам. Будьте благоразумны, - Повелитель легким касанием губ притронулся к моему лбу, а потом, порывисто изменив решение, с жаром впился в приоткрытые губы.
Когда мужчинам становится скучно, начинаются войны.
Дворцовая жизнь наскучила супругу за четырнадцать лет мира. Казна была переполнена золотом и артефактами. Выход к морю был маловат для содержания полноценного флота. Покорение соседней морской державы оказалось непростым и очень затратным делом. Повелитель лично командовал войсками, и в один день оказался в плену у противника.
Жители страны не испытывали пиетета к агрессору, даже такого высокого ранга. Застенки допросной, тюремная камера, ранение, позволившее пленить, в обстановке полного подавления магии не давало возможности излечиться Повелителю. Он начал метаться в горячке и бреду на соломенном тюфяке, когда было заключено мирное соглашение и Повелительницу вызвали для решения вопроса о вызволении супруга.
Ставка войск была в идеальном порядке, меня, как свою госпожу, встречали со всеми положенными почестями, расположили со всем возможным комфортом. Первым делом я постаралась узнать все возможные тонкости этикета и обычаи противника. И приятно удивилась тому, что судьба мужа в моих руках. Я легко могу отказаться от него, оставив в тюрьме без лекаря и участия. А после смерти Повелителя проживу обычную человеческую жизнь, оставаясь Повелительницей до совершеннолетия наследника.
Правитель морской державы встретил меня в тронном зале. Его национальный костюм состоял из шелковых шаровар, белоснежной рубашки и своеобразного сюртука, на голове был сложно закрученный тюрбан вокруг конусообразной фески. Вся одежда была расшита драгоценными нитями, но при этом выглядела по-мужски строго.
Я же в противовес массивному, неуловимо похожему конституцией на моего мужа, Правителю, выглядела почти ребенком. Живот сильно вырос, хотя до родов оставалось еще чуть больше двух месяцев, специально скроенная одежда была, прежде всего, удобной, но смотрелась на мне очень удачно, подчеркивая налившуюся грудь и сохранившуюся фигуру. Вышивка по подолу и рукавам платья носила обережный характер, но смотрелась изящно и изысканно на дорогом шелке облачения.
- Вы прекрасны, - выдохнул Правитель и подался вперед. – Мне не было известно, что вы в интересном положении, иначе, решал вопрос с наследником вашего Повелителя.
- Как вы правильно заметили, Правитель, я беременна, а не смертельно больна. И потому считаю, что вы оказались полностью правы, пригласив меня, а не несмышленого подростка, которому еще столькому стоит научиться и столько постичь в его долгой жизни.
Покончив с расшаркиваниями, мы перешли к решению судьбы Повелителя.
Автор: Катерина Морозова.
Меня боятся и ненавидят.
Мне поклоняются и именем моим проклинают.
Моих способностей и умений без числа. Чаша испитых мною страданий без дна.
Имя моё – Тьма.
Я – королева всего сущего в этом мире под этими небесами, и будет так вечно. Ибо муж мой – истинный Повелитель. Дети мои – властители всех пяти королевств.
***
Стояла весна и солнце припекало уже по-летнему. Я готовилась связать свою жизнь с молодым парнем из соседнего селения. Война закончилась, остыл пыл битв, и остановились реки крови. Теперь можно думать о простых радостях и тихом семейном счастье. Кто из правителей одержал победу простому люду было не важно. Главное, чтобы хлеб сеяли, жали вовремя, дети рождались здоровыми, а по весне играли свадьбы.
Мой род славился знахарками и повитухами. Эти силы были даны нам богами и мы чтили их милость, сторонясь хитрости, жадности, злости и мести. Только в такой обстановке могла вырасти истинная светлая ведунья. Такой меня и вырастили. Мать с бабушкой хлопотали, учили всему, что знали сами. А я в ожидании чуда, усердно трудилась и впитывала вековые премудрости своих предков.
Приезд вестников Повелителя стал переломным моментом в жизни всех.
- Венец избрал суженую для Повелителя этой земли. Все холостые девушки с темными волосами, карими глазами, достигшие шестнадцати лет, одаренные магическими способностями, должны быть собраны в доме старосты на закате сего дня, - объявил металлическим трубным голосом восседающий на огромном боевом коне командир отряда.
Тишину после его слов можно было резать ножом. Бабушка испугалась за меня не на шутку. Даже предложила мне бежать к Артию, моему жениху, чтобы тот лишил меня девичества, а фактически сделал своей женой. Матушка воспротивилась.
Она во время войны ездила к полю боя, забирать тело отца, и видела, на что способны вестники нового Повелителя. Шансов спрятаться или обхитрить не было. Оставалось или выполнить их волю, или самой лишить себя жизни.
- Правда, не всем помогает даже смерть, дочка, - прошептала она, крепко прижимая меня к своему сердцу. – Ты умная, смелая, ты справишься. Одно прошу, береги себя. Девять жизней только у кошек, а мы всего лишь ведьмы света.
Мне хотелось и плакать, и кричать, и бежать так далеко, чтобы свалиться замертво, как лошадь под нерадивым гонцом. Но мной овладело мутное спокойствие, в объятиях которого я понимала все, но никаких эмоций, кроме холодного равнодушия не испытывала. Вплоть до назначенного времени я оставалась в пределах нашего дома.
Артий пришел перед закатом. Мы с ним постояли немного, молча глядя в глаза друг другу, а потом он резким движением руки порвал коралловые бусы, что дарил на сватовство и сговор. Он ушел молча, ни разу не обернувшись, а бусины кровавыми слезами продолжали падать и, подпрыгивая на пыльной тропинке, скакать у меня под ногами. Настоящих слез не было даже когда явился провожатый из числа вестников. Затянутый в кожаные доспехи, он скрывал нижнюю часть лица полумаской, а кисти рук перчатками из тонкой зачарованной кожи. Если я правильно вспомнила тогда, то для амуниции воинов Повелителя бралась только кожа определенного вида змей, обитавших в Мертвом лесу. После этого воспоминания желание принять протянутую руку отпало. Даже случайно просто прикоснуться к одному из высоких и молчаливых чужаков было мерзко и страшно.
Девушек набралось в доме старосты немного. Отчего-то несколько моих знакомых не явились, хотя соответствовали всем объявленным требованиям. Но спрашивать о причине их отсутствия побоялись, предпочтя выслушать посланца в доспехах из кожи ящеров-альбиносов.
- Венец судьбы в день коронации Повелителя дал знак и явное предсказание, что нареченная и суженная для него проживает в вашем селении. Так как женой господина может стать только девушка, не познавшая супружеского ложа, обладающая сильным духом и мощным даром, то девица Марка с помощью проверки артефактом была признана той, что станет супругой господина, - я невольно вздохнула от облегчения. Марка была одной из подруг, которые не явились на общий сбор. И я уж было, совсем обрадовалась, как старший вестник приблизился к ширме в красном углу комнаты и заговорил вновь. – Но при всех своих достоинствах, девица оказалась непомерно глупа. Расплата настигла нареченную на месте преступления. Так что, - гадкая, холодящая душу, ухмылка растянула губы мужчины, - на освободившуюся кандидатуру жениха не рассчитывайте.
С этими словами он отшвырнул ширму. Зажимая рот руками, все девушки ахнули. На двух стульях с высокой спинкой, увитыми яркими полевыми цветами и колосками трав, в нарядах жениха и невесты сидели сын старосты Тимар и Марка. Я хорошо помнила, как она еще этой зимой корпела над вышивкой на рукавах этого платья, как Тимар нежно смотрел на мою подругу во время вечорок. Теперь они сидели бок-о-бок, держась за руки, а вторыми руками удерживая собственные головы на коленях. Мертвые головы смотрели распахнутыми глазами на присутствующих. Спрашивать, что стало с другими отсутствующими, отпала необходимость. Суд именем Повелителя вершился скоро и беспощадно. Мамочка оказалась права, что не пошла на поводу у паникующей бабушки.
Лучше оказаться живой и на чужбине, чем мертвой и в своем доме.
Выбор новой нареченной был прост. По очереди каждой из присутствующих возлагали на голову артефакт с прозрачными камнями, вплетенными в узор. Когда Венец надели на мою голову, я боялась даже вздохнуть, смотрела на стиснутые пальцы рук и не сразу поняла, как оказалась наедине с посланцем и вершителем воли Повелителя.
Мужчина потрясенно смотрел на меня расширившимися глазами. Зеркала поблизости не было. А так как Венец оставался на моей голове, я не могла понять, что же произошло. Когда старший в отряде вестников медленно опустился на одно колено передо мной, я решилась оглянуться вокруг. Остальные бойцы всем составом втиснулись в комнату и стояли коленопреклоненные с опущенными головами.
- Повелительница, аве! – прошептал неверяще старший.
- Аве! Аве! Аве! – прошелестели голоса остальных воинов.
Я понимала, что они должны были крикнуть что-то другое, да и титул Повелительницы присваивался только после обряда бракосочетания в храме всех богов. Сдернув Венец со своей головы, я увидела, что воздушная регалия из желтого золота с прозрачными, как слеза, камнями превратилось в массивный платиновый обруч с черными, как безлунная ночь вставками в оправах.
- Вы истинная Повелительница. Обряд скреплен свершившимся жертвами, - мужчина кивнул в сторону мертвой подруги, - так что, празднование и оглашение в храме сущая формальность.
- В ваших руках точная копия венца Повелителя, - пояснили мне уже во время пути в столицу.
Из вещей мне позволили взять только самое необходимое и только один предмет из числа особенно ценных. Бабушка прицокнула языком и опустила в мою суму родовую книгу светлых ведьм. Я взглядом постаралась выразить свою признательность. Более ценного и близкого не было во всем мире для меня. Обняв матушку и бабушку, не оборачиваясь, как они обе мне наказали, я последовала за отрядом вестников в новую жизнь.
***
Теплая шаль из шерсти редких тонкорунных овец грела лучше соболиного манто, но одевалась Повелительницей исключительно в покоях. За пределами апартаментов облик должен был соответствовать статусу и положению. Моя первая беременность наступила сразу после первой брачной ночи. Темный Повелитель был нежен и ласков, но не посчитал нужным завершить ритуал свадьбы со светлой ведьмой по всем канонам. Таким образом, меня на следующее утро свалила магическая лихорадка. Лекари разводили руками, знахари тряслись от страха, но признавали, что светлых им еще не приходилось лечить.
Порталом привели мою бабушку, относясь к ней, как к простой деревенской старухе, а не родственнице Повелительницы. О факте родства вспомнили, когда она потребовала проведения обряда на крови с участием Повелителя. Даже под угрозой расправы, она стояла на своем. И ей уступили.
Шепот сморщенных губ, прикосновения горячих морщинистых рук и холодной стали ритуального ножа, а потом привкус металла на языке вместо прохлады ключевой водицы.
Беспамятство продолжалось еще сутки. Я очнулась, отдохнувшая и посвежевшая. Бабушка обняла меня и, пользуясь моментом, прошептала на ухо.
- Ты теперь Его жена. Пока он жив, жива ты. И только новая Повелительница освободит тебя от вечной жизни. Даже если он решит иначе, вас соединила Вечность. Дары за твоё спасение понесу я, и с тобой мы больше не свидимся. Береги свою голову, дитя. Тебе еще она пригодится.
Одинокая слезинка скатилась по моей щеке. А бабушка ушла, растворившись туманом в порыве ветра, залетевшего в распахнутое окно.
Спустя положенное время, родился мой первенец и наследник Повелителя. Мечтая, как мы с мужем будем выбирать ему имя, в один из дней узнала, что оно уже давно было выбрано – Мрак.
Венец, появившийся на моей подушке на третий день после родов, окрашенный в цвета платины и черные, как слезы Тьмы, бриллианты в его оправах, ясно говорили, что Мирозданье и Вечность начертали наследнику собственную судьбу. И я не в силах что-либо изменить.
***
Это лишь имя, успокаивала я себя. Но произнести зловещее имя была не в силах. Почти два года мне удавалось обходиться нейтральным «сын мой». Ночами я звала его самыми светлыми словами и эпитетами, молилась Вечности, о его здоровье, силе и мудрости. А малыш становился старше. Становился все отстраненнее по отношению ко мне, все холоднее. Словно имя его довлело над существом и толкало мальчика к предначертанной богами и отцом судьбе.
Книга, подаренная бабушкой, помогала не сойти с ума от тревог, сын стал получать первые травмы и ранения, обучаясь боевым искусствам и ратному делу. Днем я врачевала его тело, пытаясь достучаться до души. А ночами… Мое сердце было в постоянной тревоге, ведь даже поговорить по душам мне было не с кем. Дворец, полный народа и днем и ночью, больше напоминал роскошные казематы, где каждый следил и вел счет моим промахам и неудачам.
- Родите себе нового младенца и оставьте ваши заботы обо мне. Мне претит, когда в мои двенадцать лет вы позволяете себе относиться, как к ребенку ко мне, - сказал однажды Мрак.
Я продолжила готовиться к балу, а мой первенец ушел, хлопнув дверью. Нерастраченная любовь и нежность мутили мое сознание, но я – Повелительница, а, значит, не имею права на слабости и эмоции.
Пока не наступила вторая беременность, я занималась благотворительностью, сиротами, домами, для неизлечимых больных и больницами для простого люда. Страна процветала, супругу становилось скучно. Когда срок твоей жизни измеряется лишь способом твоего убийства, то век приравнивается к году, а год становится мигом. Я же испытывала все тяготы вечной жизни вместо супруга, неизвестно насколько старше меня.
О, я хотела бы иметь возможность смотреть иногда, как вытягивалось лицо мужа в момент, когда ему сообщили, что моя жизнь связана с его, и так же бесконечна, как и его. В тот день нашему сыну исполнилось тринадцать лет. Муж решил продолжить празднования в моей опочивальне и приятно удивился тому, в насколько превосходной форме мое тело. А я, решила его обрадовать, сообщив, что покуда он жив, здоров и полноценен и я буду сохраняться в той же физической форме. Такова особенность жен из рода светлых ведьм.
- Вы хотите сказать, что для того, чтобы избавиться от вашего общества мне необходимо самому скончаться? Это… Это немыслимо! Связь не должна была стать настолько прочной! Не желаю вас больше видеть!
С этими словами супруг покинул мои апартаменты, так и не одевшись до конца. Я тихо порадовалась, что он успел хоть завершить начатый праздник плоти в моей постели. Прикрывшись простыней, я тихо радовалась.
Меня с малым штатом слуг отправили на следующий же день в загородное поместье. Супруг сдержал свое слово – видеть он меня не желал, избавиться не мог. Значит удалить из дворца – идеальное решение. Но спустя месяц ему пришлось нарушить собственное слово. Ему доложили о моем дурном самочувствии и подозрении на беременность.
Примчавшись с придворным лекарем и верховным жрецом, он убедился, что я действительно в тягости, что причиной тому исполнение супружеского долга, а не измена, а вот третья новость потрясла даже меня. Ожидалось рождение двойни.
- Содержание вам будет увеличено, за неделю до срока прибудут лекарь и помощники. Настоятельно не советую вам пытаться навредить себе или будущим принцам. Будьте благоразумны, - Повелитель легким касанием губ притронулся к моему лбу, а потом, порывисто изменив решение, с жаром впился в приоткрытые губы.
***
Когда мужчинам становится скучно, начинаются войны.
Дворцовая жизнь наскучила супругу за четырнадцать лет мира. Казна была переполнена золотом и артефактами. Выход к морю был маловат для содержания полноценного флота. Покорение соседней морской державы оказалось непростым и очень затратным делом. Повелитель лично командовал войсками, и в один день оказался в плену у противника.
Жители страны не испытывали пиетета к агрессору, даже такого высокого ранга. Застенки допросной, тюремная камера, ранение, позволившее пленить, в обстановке полного подавления магии не давало возможности излечиться Повелителю. Он начал метаться в горячке и бреду на соломенном тюфяке, когда было заключено мирное соглашение и Повелительницу вызвали для решения вопроса о вызволении супруга.
Ставка войск была в идеальном порядке, меня, как свою госпожу, встречали со всеми положенными почестями, расположили со всем возможным комфортом. Первым делом я постаралась узнать все возможные тонкости этикета и обычаи противника. И приятно удивилась тому, что судьба мужа в моих руках. Я легко могу отказаться от него, оставив в тюрьме без лекаря и участия. А после смерти Повелителя проживу обычную человеческую жизнь, оставаясь Повелительницей до совершеннолетия наследника.
Правитель морской державы встретил меня в тронном зале. Его национальный костюм состоял из шелковых шаровар, белоснежной рубашки и своеобразного сюртука, на голове был сложно закрученный тюрбан вокруг конусообразной фески. Вся одежда была расшита драгоценными нитями, но при этом выглядела по-мужски строго.
Я же в противовес массивному, неуловимо похожему конституцией на моего мужа, Правителю, выглядела почти ребенком. Живот сильно вырос, хотя до родов оставалось еще чуть больше двух месяцев, специально скроенная одежда была, прежде всего, удобной, но смотрелась на мне очень удачно, подчеркивая налившуюся грудь и сохранившуюся фигуру. Вышивка по подолу и рукавам платья носила обережный характер, но смотрелась изящно и изысканно на дорогом шелке облачения.
- Вы прекрасны, - выдохнул Правитель и подался вперед. – Мне не было известно, что вы в интересном положении, иначе, решал вопрос с наследником вашего Повелителя.
- Как вы правильно заметили, Правитель, я беременна, а не смертельно больна. И потому считаю, что вы оказались полностью правы, пригласив меня, а не несмышленого подростка, которому еще столькому стоит научиться и столько постичь в его долгой жизни.
Покончив с расшаркиваниями, мы перешли к решению судьбы Повелителя.
