***
- Рон, мне весть пришла.
Признание далось нелегко, но скрывать правду от него не было смысла. После разговора с мамой первым порывом было побежать к Рону, хотелось поделиться своим горем, ощутить снова поддержку и тепло, как тогда. Хотелось снова быть под защитой старшего товарища и близкого человека. Может нам удастся найти выход из этой неприятной ситуации. Я подняла глаза на парня. Меня встретил тяжелый, мрачный взгляд.
- Я подозревал, что так будет, - глухо ответил парень. Потом нервно провел рукой по лицу. Немного помолчал и продолжил: - Кали, ты хорошая девушка, умная и смелая. И ты мне нравишься.
Я затаила дыхание, а Рон между тем говорил:
- Калиан, - он тяжело вздохнул, - мне нелегко говорить, но ты прости меня. Ведь на кону моя магия, и я не могу тебе сейчас ничем помочь. Ты дорога мне, но я не готов платить столь высокую цену за такое эфемерное понятие, как любовь, - его слова, словно пощечина, били наотмашь.
- Рональд, что ты такое говоришь? - я ушам своим не верила. Руки мелко задрожали.
- А что ты ожидала услышать? - резко вопросил парень.
Вообще-то я ожидала услышать совсем другие слова. Неужели все, что было между нами было просто игрой. Или может я себе все нафантазировала и напридумывала? Как же так?!
- Рон, - как-то жалко это прозвучало.
- Слушай, Кали, - парень говорил резко, при этом избегая смотреть мне в глаза. - Я не готов сейчас купить тебя. До двадцати пяти мне еще четыре года!
- Но мне весть пришла, ты знаешь, что это значит? - тихо спросила я.
- Да, - глухо ответил парень, - мать рассказывала. У меня тоже могли бы быть сестры.
- Ты понимаешь, что ждет меня? - уже совсем тихо проговорила я.
- Прости, - так же тихо ответил Рон. Он сжал кулаки и продолжил: - Прости меня, Кали, но на кону и моя жизнь, - парень начал нервно прохаживаться из угла в угол. - Я всегда мечтал стать магом, чтобы быть сильным и иметь возможность защитить своих близких. Дар развивается с возрастом, а у меня большой потенциал, ты знаешь. Кали, мне сила нужна, как воздух, я не могу пожертвовать всем… - он оборвал свою речь.
- А я не близкий тебе человек? - проговорила я, едва дыша.
- Кали, ты очень близка мне и, как девушка, ты мне очень симпатична, но пойми меня, - взмолился парень. - Давай останемся друзьями? - вдруг проговорил он и нерешительно взглянул на меня.
- Друзей не предают, - ответила я.
- Кали, я не могу на тебе жениться, ведь это значит, что я должен буду отдать свою магию артефакту, - он уже почти кричал, - ты дорога мне, но я не готов заплатить эту цену!
- И тебе все равно, что будет со мной? - почти прошептала я. Мне уже казалось все происходящее просто дурным сном. И хотелось проснуться, и чтоб ничего этого не было - ни мага, считавшего мою ауру, ни вести - ничего. И мой Рон, близкий друг детства, не будет казаться жестоким чужим человеком, произносящим ужасные слова.
- Мне жаль тебя, - тихо проговорил Рональд, - только не ты первая, не ты последняя. Нашему краю нужен сильный маг, который не побоится бросить вызов Лорду, тогда что-либо может и изменится. Жизнь вообще несправедливая штука.
Все. Больше слов у меня не было. Я резко развернулась, чтобы Рон не увидел моих слез, и просто молча ушла. Кажется, я его ненавижу. Зачем я вообще к нему пришла?! На что я надеялась? Друг детства и пара романтических вечеров, проведенных вместе, сейчас уже ничего не значили. Вообще ничто не имеет значения, когда на кону твоя жизнь, твое будущее. Мое будущее стремительно неслось во тьму. Было обидно и больно. И плакать хотелось. Но я взяла себя в руки и зашагала в сторону дома.
* * *
Мы с мамой сидели за столиком у окна. Чашка с горячим травяным отваром согревала руки, но душа была словно скована льдом. Пустота внутри разрасталась, давила, сжимала сердце, мешала дышать. Внезапно раздались шаги на пороге, дверь с грохотом распахнулась. Вошел отец в овчинной телогрейке суровый, собранный и злой.
- Так, вижу, вы уже поговорили, - произнес папа и глянул на нас с мамой из-под кустистых бровей. - Значит так, по знакомым я прошелся, со всеми переговорил, - и замолчал, выразительно глядя на маму.
- Никто не вступился за нашу Кали, бедная моя девочка, - заплакала мама.
- Не раскисать! Что-нибудь придумаем, еще время есть, - папа вновь хлопнул дверью и вышел во двор.
Мама закрыла лицо руками. А я была в полной растерянности. Как-то привыкла себя чувствовать любимой и защищенной. И надоедливым парням всегда знала, как дать отпор - не словом, так кулаком под дых. Никто не смел меня тронуть, и я привыкла к ощущению безопасности, к тому, что родные и близкие рядом. И вот я оказалась в обстоятельствах, с которыми мне никак не справиться, и никто мне не поможет. Исходя из маминого рассказа, получалось, что такой порядок существовал уже много лет и право первой ночи у Лорда может выкупить только любящий жених, заплатив при этом своей магией. А я оказывается никому не нужна. Даже Рональду, что уж говорить об остальных. Наверное плохая из меня жена будет. Кому нужна женщина, способная добывать еду наравне с мужчиной, слишком самостоятельная, которая не побоится мужа и повелителя и посмеет оспорить его единственно верное мнение? Действительно, лучше бы меня воспитывала мама. Пусть бы научила меня кротости и смирению, вести домашние дела, заниматься рукоделием и быть настоящей слабой женщиной. Глядишь бы из женихов сейчас очередь стояла. А может и не стоит ничего предпринимать? Пусть меня заберет наш Лорд, ведь навсегда я там не останусь - натешится и выбросит за ненадобностью, как старую тряпку. О, богиня! Нет! Что у меня тогда останется? Даже уважение к себе потеряю, себя потеряю. Ни за что! Буду драться до последнего!
Я поднялась и отправилась во двор, захотелось вдохнуть свежего воздуха. Навстречу мне бросился Хаски, завилял хвостом, заглянул мне в лицо своими бесконечно голубыми с темно-фиолетовым зрачком глазами, лизнул руку. Я рассеянно погладила своего любимца.
- Один ты меня любишь, - я потрепала пса по лохматой башке. Тот в ответ усиленно завилял хвостом.
Ноги как-то сами поплелись по дороге в сторону реки. Подошла к самой кромке, коснулась рукой воды, сделала вдох. Тиной пахнет. Речка наша когда-то полноводная и, говорят, даже судоходная, сейчас постепенно превращалась в болото. Пройдет еще немного времени и заведется всякая нечисть, спасу от нее не будет.
Вдруг на плечо мне легла тяжелая ладонь. Я резко обернулась и выдохнула с облегчением, взглянув в карие с золотыми искорками папины глаза.
- Вот что, Кали, - тихо произнес отец, - к бабке отправишься, матери моей, надеюсь, не померла еще. Ведунья все же. Я амулет тебе дам, он дорогу укажет.
Я удивленно вскинула брови и спросила:
- Пап, а почему я никогда не слышала о бабушке?
Отец вздохнул, на скулах заходили желваки. Видно было, что не хочет говорить об этом.
- Калиан, ты уже большая, думаю поймешь, - заговорил отец. - Я ведь из рода ушел. Этот поступок мне родня не простила. Там, откуда я, правит другой князь, и законы там другие. Мать была против моей женитьбы. Будучи ведуньей, она мечтала, что и я стану сильным магом, ей опорой и помощником. А я принял решение расстаться со своим даром ради твоей мамы. Она этого не приняла. Пришлось уходить, - губы папы сжались в узкую полоску, он посмотрел вдаль, тяжело вздохнул и продолжил: - Здесь, на новом месте, нам с мамой пришлось начинать все с нуля. Ни жилья своего, ни вилки, ни ложки, ни гроша за душой, ни магии. Единственное, что взял - это амулет поиска, настроенный на крови. Не думал, что когда-то придется им воспользоваться. Держи.
Мне в руку упал черный камень с красной светящейся капелькой внутри, оправленный в золотую паутинку с прикрепленным черным кожаным шнурком.
- Амулет должен четко привести тебя к моей матери, - отец грустно смотрел мне в глаза.
И я увидела то, чего не замечала ранее, что папа давно не молод. И морщинки, лучами расходящиеся от глаз, и впалые щеки, и потускневший взгляд - все будто видела впервые. Он взял шнурок и одел его мне на шею, кулончик спрятал под одеждой.
- Мать настроила амулет на себя в надежде, что я вернусь домой, чтобы нашел дорогу к ней. Сбоев быть не должно.
Тут отец порывисто обнял меня, я уткнулась ему в грудь, всхлипнув, крепко прижалась к родному человеку.
- За границу поселения я тебя выведу, - продолжал он, - а дальше сама. Доченька, - он крепче прижал к себе, - я бы отправился с тобой, но маму бросить не могу, - он погладил меня по спине, затем сказал, будто оправдываясь: - Мама такой путь просто не выдержит, у нее спина больная. И мы с тобой только потеряем время, даже за границу не успеем выйти.
- Знаю, - грустно ответила я.
***
Я бежала по дороге в сторону запретного леса, над ним уже висело темно-лиловое облако, в котором время от времени поблескивали зарницы. Через светлый лес я идти побоялась - там бы меня быстро обнаружили, от вестников не спрячешься. А там, куда я направлялась, как известно, есть аномальные зоны, которые как-то искажают потоки магии, и у меня будет шанс спрятаться от поисковых чар. Да еще там водятся опасные твари. Естественно, это последнее место, куда побежит бестолковая слабая девица, следовательно, я шагала именно туда. О горьком расставании с родителями старалась не думать, чтобы не впасть в отчаяние. До сих пор перед глазами стояло заплаканное мамино лицо. И отец, крепко стиснувший зубы и часто моргающий от набегающих слез, бессильно сжимающий кулаки.
Слишком поздно сообразила, что идти по зову амулета через лес нельзя - луч маяка как-то незаметно для меня искривился, и я оказалась на ложному пути. И вот я была на краю обширного болота. Вечный, древний запретный лес живет своей жизнью по своим непонятным правилам. Проклятье! Как я могла так опростоволоситься?! Возвращаться назад нельзя - время будет упущено, и вероятность встречи с черными вестниками велика. Пошла по краю болота, с трудом, с мерзким чавкающим звуком извлекая сапоги из липкой грязи. Плелась долго, стали ноги с непривычки дрожать и спина заныла, а вездесущая хлябь все не заканчивалась. О, богиня! Кажется, уже смеркается? Ночью и в простом лесу опасно, а здесь мне и вовсе конец. Но что это там впереди - огонек? Неужели где-то поблизости люди? И так вдруг жутко захотелось туда. Ускорила шаг, завороженно глядя на сияющего светлячка. Когда я уже занесла ногу для очередного шага через мшистую кочку, мне в плечо вдруг больно впились чьи-то крючковатые пальцы. От испуга чуть не завизжала.
- Чё, топиться надумала? - скрипучим старческим голосом произнесли рядом. Другого места не нашла, полоумная? Глаза разуй - бочаг перед тобой - не самая легкая смерть.
О, богиня! Я взглянула вниз - и точно - то, что еще минуту назад было четкой тропинкой с манящим огоньком вдали, на деле оказалось гнилой черной трясиной. Я обернулась, встретила взгляд пронзительно синих далеко не старческих глаз. Бабуля цепко оглядела меня с ног до головы, схватила за руку и поволокла прочь.
- Идем, - безапелляционно заявила она, едва я попыталась вырваться, - выведу из болота.
Вскоре мы оказались на опушке, где стояла ветхая изба, на коньке крыши я заметила ворону, а на порог к нам прямо под ноги выбежала черная кошка. Старуха потянула меня внутрь. Я огляделась. Под потолком были развешаны сухие травы. На полках, на столе, на полу - везде были расставлены разномастные бутылочки, скляночки, баночки с какими-то настоями и снадобьями. В некоторых плавали непонятные субстанции, а в одной я, кажется, разглядела чью-то перепончатую лапу и глазные яблоки. В углу имелся большой черный котел. Часть комнаты была отгорожена ширмой. Я несколько оробела.
- Чего по болоту в одиночку шляешься, жить надоело? - вдруг произнесла хозяйка.
- Простите, а вы кто? - осмелилась я.
- Повитуха я, - ответила женщина. - Ты ко мне шла? Чай от младенчика избавиться надо? Так мы это сейчас отварчика приготовим, выпьешь, и все дела. И топиться уже передумаешь, - быстро заговорила она, перебирая бутылочки на полке. Я опешила, потом спохватилась:
- Нет, мне не надо, я…
- А-а-а, так значит жених бросил, не хочет тебя покупать, так ты счеты с жизнью решила свести - вот дура! - старуха с досады плюнула на пол.
- Тоже нет, - уже тише ответила я. Хотя бабка в чем-то оказалась права.
- Та-а-к, - протянула повитуха, - куда шла, чего надо?
Я промолчала. Говорить, куда иду было бы глупостью. Даже если рассчитывать на помощь, ведь за мной могут уже идти черные вестники. Старуха расценила мое молчание по-своему.
- Ясно, - только и произнесла она, искоса взглянув на меня.
Я лихорадочно соображала, что бы такое сказать, чтобы хозяйка меня сейчас же за дверь не выставила. Но так ничего толкового не придумав, решилась просто попросить:
- Можно я у вас переночую? - озвучила насущную проблему я. Все же в лесу ночью действительно очень опасно. Повитуха очень внимательно на меня посмотрела.
- Можно, если заплатишь, - сказала она.
- У меня есть немного золота с собой, - нерешительно призналась я и осеклась, заметив как сузились синие глаза женщины.
- Мне не нужны деньги, - со злостью прокаркала она, - где я их тратить буду?
- Что же вам нужно? - настороженно поинтересовалась я. Повитуха пристально уставилась мне в лицо и неожиданно задала вопрос:
- Ты девственница?
Я покраснела. Старуха хмыкнул и произнесла:
- Дашь мне стакан своей крови.
Я вздрогнула, а бабка продолжала:
- Да, кровь девственниц очень ценна, и в сложных ритуалах используется, и необходима для приготовления многих зелий.
Я подумала и кивнула. Все же не такая уж большая плата за безопасный ночлег. И не каждый день такое случается.
***
Старуха нацедила большой стакан крови, тут же чего-то туда добавила, перевязала мне руку и ушла. Чувствуя головокружение и слабость, доплелась до печи, улеглась на узкую койку и провалилась в тревожный сон. Спала плохо, часто подхватываясь и прислушиваясь к странным ночным звукам. Да и повитуха долго не ложилась, все чем-то позвякивала, постукивала, что-то шипело и булькало. Было страшно, если откровенно. И я стала молиться богине, чтобы поскорее наступил рассвет. Тут ко мне на постель прыгнула черная пушистая кошка, потопталась, улеглась возле лица, хвост вокруг шеи уложила. И я даже успокоилась, и вскоре заснула.
- Девка, - меня резко толкнули. Чуть не подпрыгнула от неожиданности. Вскинула голову - на меня смотрели пронзительным злым взглядом.
- Тут ночью вокруг защитного круга ходил кто-то. За тобой? - вопросила повитуха.
- Нет, - слишком поспешно ответила я.
Синие глаза сузились:
- Уходить тебе надо, и советую поторопиться, - произнесла наконец она.
- Хорошо, - сказала я и поднялась. В конце концов спасибо, что сразу в ночь не выгнала.
Быстро заплела косу, оделась, схватила вещевой мешок, закрепила арбалет за спиной. На пороге обернулась, собираясь поблагодарить за приют. И вздрогнула. Оказалось, что старуха вплотную приблизилась ко мне. Вдруг она выбросила руку и схватила меня за запястье. Но, не успела я испугаться, как меня уже отпустили, а в ладони остался крупный янтарный камень. Я вопросительно выгнула бровь.
