Анаяра
Всё утро этот взгляд прожигал во мне дыру.
Сон давно растаял, но образ из сна будто и не ушёл никуда. Будто он, напротив, по пятам следовал за мною шаг в шаг.
Горящие голубые глаза огромного чёрного волка. Я знала этот взгляд. Я знала этого зверя. Тьма и туман, обнимавшие его силуэт, не могли обмануть меня. Как и прежде, он стоял поодаль и не приближался, словно бы невидимая препона разделяла нас. Раньше волк метался из стороны в сторону и заливался горьким воем, и сердце разрывалось от тоски. Сейчас же он выглядел спокойным.
Но почему он появился снова? Прошло столько времени, а я ничего не знаю о его судьбе.
Тогда в моей жизни были свет и счастье. Сейчас же – лишь чёрная траурная вуаль. И след волчьего укуса на моём плече.
Наваждение от сна всё же отступило ближе к полудню перед повседневностью, перед голосами Академии, перед дыханием магии из каждой аудитории. Я рада, что спустя годы решила закончить обучение. Вот только всё стало по-другому. Всё изменилось. Мой скорбный вид не позволял завязаться ни дружбе, ни товариществу, ни новой любви.
Боль утраты всё ещё глодала меня изнутри спустя долгие годы, но у всего бывает предел. Я бы с радостью сняла этот траур… но тогда я лишилась бы всего. И не я одна.
- Ах, Анаяра! – воскликнула при моём появлении секретарь кафедры реконструкции. – Ваши усилия не прошли даром. Пришёл ответ из канцелярии её величества королевы-регента!
Да неужели?!
В последнее время я зачастила к порогу кафедры, так как ответ из канцелярии должен был прийти именно на её адрес. Запрос в канцелярию я направила ещё полторы луны назад, зная заранее, что ответ будет идти долго. И вот я дождалась!
«Сим письмом студентке Анаяре Вайли… дозволяется ступить на землю Долины Аверандис и собрать нужные для работы над проектом ресурсы. Сие письмо надлежит по прибытии предъявить Стражу Долины для демонстрации добрых намерений…»
Неужели глаза не обманывают меня?! Дозволение! Мне разрешили ступить на заповедную землю и забрать чешуйку древней драконицы! Я так рисковала, выбирая тему для исследования, но в итоге всё получилось!
Видимо, радость и облегчение отразились на моём лице, и секретарь покачала головой.
- Что будете делать, если Страж Долины вас не пустит? – заметила она. – Ваша работа застопорится, а выбрать другую тему уже нельзя. Потратите ещё один год впустую?
- Отчего же Стражу не пустить меня? – удивилась я. – Он служит королеве-регенту. Дозволение из канцелярии приравнивается к прямому дозволению её величества. Он пойдёт против неё? Я не преступница, дурных намерений не имею, Долине и её жителям вредить не собираюсь. Всего одна чешуйка не может быть поводом для отказа!
Секретарь невесело усмехнулась.
- Имеет полное право. Эти Стражи водятся с боги знают какими духами природы и совершенно теряют связь с внешним миром. На каком основании Страж может не пустить – только ему одному ведомо. Но я желаю вам удачи! В последнее время мало кто выбирает такие непростые проекты. Вернитесь со своей чешуйкой и изготовьте легендарный талисман. Любопытно будет взглянуть на него!
- Благодарю вас.
Это однозначно лучшее, что произошло со мной за последнее время.
Младшая сестра моя, Аурика, кажется, обрадовалась даже сильнее, чем я.
- Её величество так милостива! – воскликнула она. – Только бы Страж не отказал! Ещё немного, и ты снимешь эти жуткие чёрные тряпки. Ты сейчас похожа на монахиню! – На этих словах Аурика сморщила нос.
- Пока ты не доучишься, я их не сниму.
- Но до этого же ещё целых два года!
- Значит, два года я буду носить траур. Если не дольше.
В закрытой женской школе, где училась Аурика, шёл день посещений. Мы с сестрой неторопливо прохаживались по мраморным дорожкам ухоженного изысканного сада, разбитого на школьной территории. Было многолюдно – многие родные хотели увидеть своих дочерей. Такая возможность выпадает нечасто.
Мы заняли одну из изящных кованых скамеек под сенью клёнов. Рядом журчал фонтан, раздавались негромкие разговоры.
- Нам давно пора отвязаться от этой семейки, - недовольно сказала Аурика. – Ты свободная женщина. Уже три года прошло! Я бы на твоём месте уже давно сняла траур, только бы вышли положенные сроки. И ноги бы моей не было в этом доме!
Я вздохнула. Она юна и слишком резка в суждениях. Но это не значит, что она не права.
- Я понимаю твою неприязнь к моему покойному мужу и его семье, но побойся богов и вспомни, кто платит за твоё обучение. Вот это всё: ценные знания, которые ты нигде больше не получишь, красивый сад для прогулок, престиж и репутация школы – стоит недёшево. То, что ты здесь учишься – величайшая милость семейки, которую ты не любишь. Имеешь право, конечно. Но будь немного сдержаннее в словах.
Аурика помрачнела, угрюмо рассматривая клумбу с тёмно-бордовыми, почти чёрными ирисами.
Мы уже много раз разговаривали об этом. Однако сестра оставалась непреклонной. Она была довольно злопамятной, и это её качество с годами лишь крепло. Мать моего мужа приняла меня – но не приняла мою сестру, хотя и старалась этого не показывать.
Сейчас свекровь стала лишь тенью себя прежней. Многое изменилось, но кое-что осталось прежним.
- Ты пойми – я закончу Академию, но не смогу сразу же зарабатывать столько, чтобы хватало на твоё обучение. Для этого мне нужна благосклонность свекрови. Чёрный цвет меня не обременяет. И если тебе будет так проще, можешь считать, что я ношу его не только из-за Джера.
- Из-за Сайи? – тихо спросила Аурика.
- Да.
Моя малышка родилась уже после гибели её отца и очень скоро ушла вслед за ним, не прожив и месяца. Надежда, что я смогу оправиться и спокойно жить дальше, угасла тогда, кажется, насовсем.
Аурике тогда было тринадцать.
- Я поняла тебя! – заявила сестра. – Больше не буду. Я помолюсь за твой успех с чешуйкой.
Мы ещё какое-то время сидели и разговаривали. Обсудили, кажется, всё-всё-всё. Аурика жаловалась на строгого учителя танцев и на тоскливые уроки арифметики. Она не унаследовала магического дара, в отличие от меня, и не посещала занятий по магии, о чём временами сожалела. Однако сестра обладала многими другими достоинствами, с которыми не сравнится никакая магия.
Я смотрела на Аурику и невольно вспоминала себя в её возрасте. Внешне мы с ней очень похожи. У неё такие же зелёные глаза и светлые, чуть рыжеватые волосы. Она в бежевом форменном платье с кружевным воротничком и с белой лентой в косе. Лёгкая и непосредственная.
Пусть так будет всегда.
И как хорошо, что она не заговорила о метке оборотня на моём теле. Хотя я видела, как сильно её подмывало это сделать!
Нет.
Как бы там ни было, как бы ни желала того Аурика, я не стану искать его. Наши пути разошлись. Я старалась забыть его облик и его голос, и, кажется, мне это удавалось. Но пронзительные голубые глаза не шли из головы. Их я запомнила на всю жизнь. Они были полны огня и нежности одновременно…
Но полно!
Эта неуправляемая зверюга умудрилась в своё время спланировать моё похищение, да так, что нас не могли найти несколько дней, и, несмотря на моё сопротивление, укусила меня за плечо, причём через одежду и в человеческой форме. Так в их племени принято помечать истинных, как он соизволил объяснить.
К тому времени я уже была беременна, и все в семье об этом знали. Однако после того, как волк меня вернул и ушёл, родня мужа раскрылась с неожиданной стороны. Все внезапно засомневались, а от Джера ли я забеременела? Может, моя интрижка с оборотнем оказалась куда серьёзнее?! Может, мы с ним были знакомы раньше и ближе?!
Право, такой униженной я себя не чувствовала ни до, ни после произошедшего. От оскорбительного целительского осмотра меня спасло лишь ярое заступничество мужа и свекрови – они были единственными, кто мне поверил и перед кем не пришлось оправдываться, давясь слезами. Надо ли говорить, что отношения между мной и родственниками Джера, прежде тёплые, стали натянутыми?
Это истинная причина, почему Аурика так их невзлюбила. Да и я так и не смогла их простить до конца. По моему доброму имени тогда прошлись все, кому не лень.
Но главное, что мне верил Джер. Большего и не требовалось.
А в поместье Серебряных Бабочек – так называлось родовое гнездо рода Вайли – царила сдержанная сухая тишина. Слуги поговаривали, что хозяйка вовсе лишилась рассудка. Они были не вполне правы. Со стороны действительно могло так показаться, ибо она была необычайно молчалива, бледна и замкнута. Дни и вечера напролёт она сидела, укрытая одеялом, на заросшей плющом и вьюнками террасе и бездумно всматривалась в гущу сада. Вдобавок к прочему она почти ничего не ела.
Однако же, несмотря на сумрачное состояние, хозяйка – она же моя свекровь, она же госпожа Изанна – как-то продолжала управлять поместьем.
На резном столике стоял чайник из тончайшего фарфора – солнечные лучи пронизывали его насквозь, и белые его стенки отливали чайным золотом.
Сам же чай медленно остывал, нетронутый.
- Девочка моя, ты не думала выйти замуж снова?
Как обычно, мы сидели молча. Я держала в своей руке прохладную узкую ладонь свекрови.
Молчание прервалось неожиданно, и я непроизвольно сжала тонкие хрупкие пальцы.
- Не думала, - сказала я. – Я должна закончить Академию. Да и не знаю, смогу ли…
Госпожа Изанна прикрыла тёмные глаза, и я содрогнулась. Как сильно она постарела, исхудала… И тёмно-русые пряди, выбившиеся из-под чёрного платка, стали совсем седыми.
- Жить нужно дальше, Яра, - тихо сказала она. – У меня уже не получится, а ты ещё сможешь. Не губи себя под этим чёрным тряпьём. Все сроки приличия давно вышли.
Я не знала, что и говорить.
Кое в чём слуги были правы. А именно в том, что временами хозяйку охватывали истерические припадки, и тогда весь дом замирал в ужасе. Она рыдала, завывала, заламывала руки и проклинала всех повинных в смерти сына. Когда припадок затягивался, она начинала видеть предателей памяти Джера буквально в каждом, и кара настигала немедля. Все обитатели дома, и прислуга в том числе, неизменно ходили в чёрном, чтобы не приведите боги не разгневать госпожу Изанну. Скорбь и страх крепко обосновались в поместье, и серебряные бабочки, живущие в его саду, впитали их в свои лёгкие крылья.
Я и сама из раза в раз боялась попасть свекрови под горячую руку. Обучение Аурики было целиком и полностью в руках госпожи Изанны. Это было жестом её доброй воли и её любезностью. В любой момент она могла лишить нас этого. Поэтому всякий раз советую сестре помалкивать и не накликивать неприятности на наши головы.
И я не знаю, как реагировать на слова свекрови.
- Пока я не думала об этом. Сначала нужно отучиться, а дальше будет видно, - осторожно ответила я.
Госпожа Изанна лишь странно усмехнулась.
- Ты ведь до сих пор любишь моего сына? – спросила она.
- Люблю. Очень, - без раздумий ответила я.
Госпожа Изанна высвободила руку из моей ладони и зябко натянула одеяло по самые плечи.
- Мертвецам не нужны ни любовь, ни верность. Если бы было иначе, жизнь покинула бы этот мир.
- Но вы…
- Мне тоже не нужно ни то, ни другое.
«Но ведь вы живая!» - хотела сказать я, но прикусила язык.
Я тоже живая.
- Госпожа Анаяра! Я уж и не рассчитывал на столь приятную и неожиданную встречу!
Я остановилась, как вкопанная.
Солнце уже стремилось к западу, тени удлинялись, и я спешила домой. Можно было проигнорировать и просто уйти, не глядя по сторонам, но я знала точно – если промолчать и сбежать, нападки продолжатся. Нужно давать отпор.
- Не соглашусь, что встреча приятная.
Меня всегда удивляло, как в некоторых мужчинах умудряются уживаться одновременно и презрение, и похоть. Эту загадку в себе таил кузен Джера, Инро Вайли. Не скрывая своих намерений, он открыто претендовал на место Джера в Поместье Серебряных Бабочек, так как, по его словам, наследовать поместье должен мужчина. И это при живой хозяйке и её дочери Джии, законной наследнице, сестре моего мужа! Инро был молод – двадцать два года. На четыре года младше меня. Он искренне старался соблюдать приличия, однако с каждым разом это у него получалось всё хуже. Жадность и нетерпение с возрастом всё крепли. И я подозреваю (точнее, почти наверняка знаю), что подкреплялось это всё извне, не без помощи других людей, преисполненных собственных интересов.
В последний раз мы с ним сталкивались достаточно давно. Судя по всему, добиться своего ему до сих пор не удалось.
- Не соглашайтесь! Не доставляет ведь удовольствия находиться рядом с тем, кто насквозь видит вашу скользкую иждивенческую натуру? – насмешливо проговорил Инро, неторопливо обойдя меня кругом и смерив липким взглядом. – Вы снова заходили в гости к моей дорогой тётушке? Зачем же? Рассчитывали присосаться к её состоянию? Склонить к себе? Урвать часть наследства, которое полагается её кровным родственникам?..
Ох, ну кто бы сомневался.
- Вы говорите о госпоже Изанне так, словно она уже покинула нас, - заметила я. – Вам следует постыдиться. Она заменила мне мать. Всё, что было моим, я забрала, а чужого не нужно. Вам советую руководствоваться этим же принципом.
- Хм-м… - протянул Инро, и выражение его лица несколько изменилось. – Мы, помнится, заводили с вами эту беседу… Вы всегда можете прийти ко мне, если нужда одолеет. Я не только щедр, но и ласков…
На последних словах он нагнулся ко мне, почти касаясь губами уха, и голос его стал хрипловатым.
Я не шелохнулась. С трудом подавила дрожь отвращения.
Это не впервые. Не впервые с ухода Джера он позволяет себе подобное. Инро никогда не скрывал влечения ко мне, как и жадности до чужого состояния. Это его стремление владеть чужим, этот постоянный взгляд в сторону чужого заложен ещё со времён застарелого внутрисемейного раздора, тянущегося через долгие годы. Я знаю о нём лишь в общих чертах, но смысл более чем понятен.
- Вам не с чего быть щедрым. Иначе бы вы не мечтали о здешних серебряных бабочках и обо всём, что к ним прилагается. Да и в любом случае, за большие деньги или не очень – нет! Хоть и не с первого раза, но всё же поймите и осознайте это коротенькое слово. Нет!
Инро отстранился. На его скулах вздулись желваки.
Определённо семейное сходство во внешности у них с Джером есть. Как же иначе? Кузены.
- Я советую вам отныне крепче задуматься о своей судьбе, - сказал Инро. – И о судьбе сестры в особенности.
- О чём вы? – нахмурилась я.
- Об осторожности.
- Вы мне угрожаете?
Это что-то новое. Раньше до подобного он не доходил.
- Инро! Оставь гостью в покое, будь любезен. Ты сам в гостях, а не у себя дома, - раздался строгий возглас.
Инро вскинул брови.
- Дорогая Джия! – на удивление тепло улыбнулся он. – Рад тебя увидеть! Я как раз хотел с тобой говорить, но ты была занята…
- Мы поговорим. Но завтра. Сейчас вечер, иди отдыхать, дорогой кузен. Яра, пойдём со мной.
Я слушала их диалог, затаив дыхание. Инро помрачнел, но всё же он коротко поклонился Джии и, не удостоив меня взглядом напоследок, ушёл прочь по коридору.
Джия кивнула мне, и я пошла за ней.
- Он угрожал тебе? – спросила она.
Я замялась и не сразу ответила.
- Его слова можно толковать двояко.
Золовка привела меня в свои покои и гостеприимным жестом предложила занять плетёное кресло.
Я любила Поместье Серебряных Бабочек. Что ни деталь, то произведение искусства.
Всё утро этот взгляд прожигал во мне дыру.
Сон давно растаял, но образ из сна будто и не ушёл никуда. Будто он, напротив, по пятам следовал за мною шаг в шаг.
Горящие голубые глаза огромного чёрного волка. Я знала этот взгляд. Я знала этого зверя. Тьма и туман, обнимавшие его силуэт, не могли обмануть меня. Как и прежде, он стоял поодаль и не приближался, словно бы невидимая препона разделяла нас. Раньше волк метался из стороны в сторону и заливался горьким воем, и сердце разрывалось от тоски. Сейчас же он выглядел спокойным.
Но почему он появился снова? Прошло столько времени, а я ничего не знаю о его судьбе.
Тогда в моей жизни были свет и счастье. Сейчас же – лишь чёрная траурная вуаль. И след волчьего укуса на моём плече.
Наваждение от сна всё же отступило ближе к полудню перед повседневностью, перед голосами Академии, перед дыханием магии из каждой аудитории. Я рада, что спустя годы решила закончить обучение. Вот только всё стало по-другому. Всё изменилось. Мой скорбный вид не позволял завязаться ни дружбе, ни товариществу, ни новой любви.
Боль утраты всё ещё глодала меня изнутри спустя долгие годы, но у всего бывает предел. Я бы с радостью сняла этот траур… но тогда я лишилась бы всего. И не я одна.
- Ах, Анаяра! – воскликнула при моём появлении секретарь кафедры реконструкции. – Ваши усилия не прошли даром. Пришёл ответ из канцелярии её величества королевы-регента!
Да неужели?!
В последнее время я зачастила к порогу кафедры, так как ответ из канцелярии должен был прийти именно на её адрес. Запрос в канцелярию я направила ещё полторы луны назад, зная заранее, что ответ будет идти долго. И вот я дождалась!
«Сим письмом студентке Анаяре Вайли… дозволяется ступить на землю Долины Аверандис и собрать нужные для работы над проектом ресурсы. Сие письмо надлежит по прибытии предъявить Стражу Долины для демонстрации добрых намерений…»
Неужели глаза не обманывают меня?! Дозволение! Мне разрешили ступить на заповедную землю и забрать чешуйку древней драконицы! Я так рисковала, выбирая тему для исследования, но в итоге всё получилось!
Видимо, радость и облегчение отразились на моём лице, и секретарь покачала головой.
- Что будете делать, если Страж Долины вас не пустит? – заметила она. – Ваша работа застопорится, а выбрать другую тему уже нельзя. Потратите ещё один год впустую?
- Отчего же Стражу не пустить меня? – удивилась я. – Он служит королеве-регенту. Дозволение из канцелярии приравнивается к прямому дозволению её величества. Он пойдёт против неё? Я не преступница, дурных намерений не имею, Долине и её жителям вредить не собираюсь. Всего одна чешуйка не может быть поводом для отказа!
Секретарь невесело усмехнулась.
- Имеет полное право. Эти Стражи водятся с боги знают какими духами природы и совершенно теряют связь с внешним миром. На каком основании Страж может не пустить – только ему одному ведомо. Но я желаю вам удачи! В последнее время мало кто выбирает такие непростые проекты. Вернитесь со своей чешуйкой и изготовьте легендарный талисман. Любопытно будет взглянуть на него!
- Благодарю вас.
Это однозначно лучшее, что произошло со мной за последнее время.
Младшая сестра моя, Аурика, кажется, обрадовалась даже сильнее, чем я.
- Её величество так милостива! – воскликнула она. – Только бы Страж не отказал! Ещё немного, и ты снимешь эти жуткие чёрные тряпки. Ты сейчас похожа на монахиню! – На этих словах Аурика сморщила нос.
- Пока ты не доучишься, я их не сниму.
- Но до этого же ещё целых два года!
- Значит, два года я буду носить траур. Если не дольше.
В закрытой женской школе, где училась Аурика, шёл день посещений. Мы с сестрой неторопливо прохаживались по мраморным дорожкам ухоженного изысканного сада, разбитого на школьной территории. Было многолюдно – многие родные хотели увидеть своих дочерей. Такая возможность выпадает нечасто.
Мы заняли одну из изящных кованых скамеек под сенью клёнов. Рядом журчал фонтан, раздавались негромкие разговоры.
- Нам давно пора отвязаться от этой семейки, - недовольно сказала Аурика. – Ты свободная женщина. Уже три года прошло! Я бы на твоём месте уже давно сняла траур, только бы вышли положенные сроки. И ноги бы моей не было в этом доме!
Я вздохнула. Она юна и слишком резка в суждениях. Но это не значит, что она не права.
- Я понимаю твою неприязнь к моему покойному мужу и его семье, но побойся богов и вспомни, кто платит за твоё обучение. Вот это всё: ценные знания, которые ты нигде больше не получишь, красивый сад для прогулок, престиж и репутация школы – стоит недёшево. То, что ты здесь учишься – величайшая милость семейки, которую ты не любишь. Имеешь право, конечно. Но будь немного сдержаннее в словах.
Аурика помрачнела, угрюмо рассматривая клумбу с тёмно-бордовыми, почти чёрными ирисами.
Мы уже много раз разговаривали об этом. Однако сестра оставалась непреклонной. Она была довольно злопамятной, и это её качество с годами лишь крепло. Мать моего мужа приняла меня – но не приняла мою сестру, хотя и старалась этого не показывать.
Сейчас свекровь стала лишь тенью себя прежней. Многое изменилось, но кое-что осталось прежним.
- Ты пойми – я закончу Академию, но не смогу сразу же зарабатывать столько, чтобы хватало на твоё обучение. Для этого мне нужна благосклонность свекрови. Чёрный цвет меня не обременяет. И если тебе будет так проще, можешь считать, что я ношу его не только из-за Джера.
- Из-за Сайи? – тихо спросила Аурика.
- Да.
Моя малышка родилась уже после гибели её отца и очень скоро ушла вслед за ним, не прожив и месяца. Надежда, что я смогу оправиться и спокойно жить дальше, угасла тогда, кажется, насовсем.
Аурике тогда было тринадцать.
- Я поняла тебя! – заявила сестра. – Больше не буду. Я помолюсь за твой успех с чешуйкой.
Мы ещё какое-то время сидели и разговаривали. Обсудили, кажется, всё-всё-всё. Аурика жаловалась на строгого учителя танцев и на тоскливые уроки арифметики. Она не унаследовала магического дара, в отличие от меня, и не посещала занятий по магии, о чём временами сожалела. Однако сестра обладала многими другими достоинствами, с которыми не сравнится никакая магия.
Я смотрела на Аурику и невольно вспоминала себя в её возрасте. Внешне мы с ней очень похожи. У неё такие же зелёные глаза и светлые, чуть рыжеватые волосы. Она в бежевом форменном платье с кружевным воротничком и с белой лентой в косе. Лёгкая и непосредственная.
Пусть так будет всегда.
И как хорошо, что она не заговорила о метке оборотня на моём теле. Хотя я видела, как сильно её подмывало это сделать!
Нет.
Как бы там ни было, как бы ни желала того Аурика, я не стану искать его. Наши пути разошлись. Я старалась забыть его облик и его голос, и, кажется, мне это удавалось. Но пронзительные голубые глаза не шли из головы. Их я запомнила на всю жизнь. Они были полны огня и нежности одновременно…
Но полно!
Эта неуправляемая зверюга умудрилась в своё время спланировать моё похищение, да так, что нас не могли найти несколько дней, и, несмотря на моё сопротивление, укусила меня за плечо, причём через одежду и в человеческой форме. Так в их племени принято помечать истинных, как он соизволил объяснить.
К тому времени я уже была беременна, и все в семье об этом знали. Однако после того, как волк меня вернул и ушёл, родня мужа раскрылась с неожиданной стороны. Все внезапно засомневались, а от Джера ли я забеременела? Может, моя интрижка с оборотнем оказалась куда серьёзнее?! Может, мы с ним были знакомы раньше и ближе?!
Право, такой униженной я себя не чувствовала ни до, ни после произошедшего. От оскорбительного целительского осмотра меня спасло лишь ярое заступничество мужа и свекрови – они были единственными, кто мне поверил и перед кем не пришлось оправдываться, давясь слезами. Надо ли говорить, что отношения между мной и родственниками Джера, прежде тёплые, стали натянутыми?
Это истинная причина, почему Аурика так их невзлюбила. Да и я так и не смогла их простить до конца. По моему доброму имени тогда прошлись все, кому не лень.
Но главное, что мне верил Джер. Большего и не требовалось.
А в поместье Серебряных Бабочек – так называлось родовое гнездо рода Вайли – царила сдержанная сухая тишина. Слуги поговаривали, что хозяйка вовсе лишилась рассудка. Они были не вполне правы. Со стороны действительно могло так показаться, ибо она была необычайно молчалива, бледна и замкнута. Дни и вечера напролёт она сидела, укрытая одеялом, на заросшей плющом и вьюнками террасе и бездумно всматривалась в гущу сада. Вдобавок к прочему она почти ничего не ела.
Однако же, несмотря на сумрачное состояние, хозяйка – она же моя свекровь, она же госпожа Изанна – как-то продолжала управлять поместьем.
На резном столике стоял чайник из тончайшего фарфора – солнечные лучи пронизывали его насквозь, и белые его стенки отливали чайным золотом.
Сам же чай медленно остывал, нетронутый.
- Девочка моя, ты не думала выйти замуж снова?
Как обычно, мы сидели молча. Я держала в своей руке прохладную узкую ладонь свекрови.
Молчание прервалось неожиданно, и я непроизвольно сжала тонкие хрупкие пальцы.
- Не думала, - сказала я. – Я должна закончить Академию. Да и не знаю, смогу ли…
Госпожа Изанна прикрыла тёмные глаза, и я содрогнулась. Как сильно она постарела, исхудала… И тёмно-русые пряди, выбившиеся из-под чёрного платка, стали совсем седыми.
- Жить нужно дальше, Яра, - тихо сказала она. – У меня уже не получится, а ты ещё сможешь. Не губи себя под этим чёрным тряпьём. Все сроки приличия давно вышли.
Я не знала, что и говорить.
Кое в чём слуги были правы. А именно в том, что временами хозяйку охватывали истерические припадки, и тогда весь дом замирал в ужасе. Она рыдала, завывала, заламывала руки и проклинала всех повинных в смерти сына. Когда припадок затягивался, она начинала видеть предателей памяти Джера буквально в каждом, и кара настигала немедля. Все обитатели дома, и прислуга в том числе, неизменно ходили в чёрном, чтобы не приведите боги не разгневать госпожу Изанну. Скорбь и страх крепко обосновались в поместье, и серебряные бабочки, живущие в его саду, впитали их в свои лёгкие крылья.
Я и сама из раза в раз боялась попасть свекрови под горячую руку. Обучение Аурики было целиком и полностью в руках госпожи Изанны. Это было жестом её доброй воли и её любезностью. В любой момент она могла лишить нас этого. Поэтому всякий раз советую сестре помалкивать и не накликивать неприятности на наши головы.
И я не знаю, как реагировать на слова свекрови.
- Пока я не думала об этом. Сначала нужно отучиться, а дальше будет видно, - осторожно ответила я.
Госпожа Изанна лишь странно усмехнулась.
- Ты ведь до сих пор любишь моего сына? – спросила она.
- Люблю. Очень, - без раздумий ответила я.
Госпожа Изанна высвободила руку из моей ладони и зябко натянула одеяло по самые плечи.
- Мертвецам не нужны ни любовь, ни верность. Если бы было иначе, жизнь покинула бы этот мир.
- Но вы…
- Мне тоже не нужно ни то, ни другое.
«Но ведь вы живая!» - хотела сказать я, но прикусила язык.
Я тоже живая.
- Госпожа Анаяра! Я уж и не рассчитывал на столь приятную и неожиданную встречу!
Я остановилась, как вкопанная.
Солнце уже стремилось к западу, тени удлинялись, и я спешила домой. Можно было проигнорировать и просто уйти, не глядя по сторонам, но я знала точно – если промолчать и сбежать, нападки продолжатся. Нужно давать отпор.
- Не соглашусь, что встреча приятная.
Меня всегда удивляло, как в некоторых мужчинах умудряются уживаться одновременно и презрение, и похоть. Эту загадку в себе таил кузен Джера, Инро Вайли. Не скрывая своих намерений, он открыто претендовал на место Джера в Поместье Серебряных Бабочек, так как, по его словам, наследовать поместье должен мужчина. И это при живой хозяйке и её дочери Джии, законной наследнице, сестре моего мужа! Инро был молод – двадцать два года. На четыре года младше меня. Он искренне старался соблюдать приличия, однако с каждым разом это у него получалось всё хуже. Жадность и нетерпение с возрастом всё крепли. И я подозреваю (точнее, почти наверняка знаю), что подкреплялось это всё извне, не без помощи других людей, преисполненных собственных интересов.
В последний раз мы с ним сталкивались достаточно давно. Судя по всему, добиться своего ему до сих пор не удалось.
- Не соглашайтесь! Не доставляет ведь удовольствия находиться рядом с тем, кто насквозь видит вашу скользкую иждивенческую натуру? – насмешливо проговорил Инро, неторопливо обойдя меня кругом и смерив липким взглядом. – Вы снова заходили в гости к моей дорогой тётушке? Зачем же? Рассчитывали присосаться к её состоянию? Склонить к себе? Урвать часть наследства, которое полагается её кровным родственникам?..
Ох, ну кто бы сомневался.
- Вы говорите о госпоже Изанне так, словно она уже покинула нас, - заметила я. – Вам следует постыдиться. Она заменила мне мать. Всё, что было моим, я забрала, а чужого не нужно. Вам советую руководствоваться этим же принципом.
- Хм-м… - протянул Инро, и выражение его лица несколько изменилось. – Мы, помнится, заводили с вами эту беседу… Вы всегда можете прийти ко мне, если нужда одолеет. Я не только щедр, но и ласков…
На последних словах он нагнулся ко мне, почти касаясь губами уха, и голос его стал хрипловатым.
Я не шелохнулась. С трудом подавила дрожь отвращения.
Это не впервые. Не впервые с ухода Джера он позволяет себе подобное. Инро никогда не скрывал влечения ко мне, как и жадности до чужого состояния. Это его стремление владеть чужим, этот постоянный взгляд в сторону чужого заложен ещё со времён застарелого внутрисемейного раздора, тянущегося через долгие годы. Я знаю о нём лишь в общих чертах, но смысл более чем понятен.
- Вам не с чего быть щедрым. Иначе бы вы не мечтали о здешних серебряных бабочках и обо всём, что к ним прилагается. Да и в любом случае, за большие деньги или не очень – нет! Хоть и не с первого раза, но всё же поймите и осознайте это коротенькое слово. Нет!
Инро отстранился. На его скулах вздулись желваки.
Определённо семейное сходство во внешности у них с Джером есть. Как же иначе? Кузены.
- Я советую вам отныне крепче задуматься о своей судьбе, - сказал Инро. – И о судьбе сестры в особенности.
- О чём вы? – нахмурилась я.
- Об осторожности.
- Вы мне угрожаете?
Это что-то новое. Раньше до подобного он не доходил.
- Инро! Оставь гостью в покое, будь любезен. Ты сам в гостях, а не у себя дома, - раздался строгий возглас.
Инро вскинул брови.
- Дорогая Джия! – на удивление тепло улыбнулся он. – Рад тебя увидеть! Я как раз хотел с тобой говорить, но ты была занята…
- Мы поговорим. Но завтра. Сейчас вечер, иди отдыхать, дорогой кузен. Яра, пойдём со мной.
Я слушала их диалог, затаив дыхание. Инро помрачнел, но всё же он коротко поклонился Джии и, не удостоив меня взглядом напоследок, ушёл прочь по коридору.
Джия кивнула мне, и я пошла за ней.
- Он угрожал тебе? – спросила она.
Я замялась и не сразу ответила.
- Его слова можно толковать двояко.
Золовка привела меня в свои покои и гостеприимным жестом предложила занять плетёное кресло.
Я любила Поместье Серебряных Бабочек. Что ни деталь, то произведение искусства.
