На курортный городок опустился вечер. Остановились подъёмники, на улицах загорелись фонари, и в их свете мелькали мушки густого снегопада. Завтра по склонам с утра пораньше проедутся ратраки, и можно испытать величайшее удовольствие, катясь по свеженькой трассе от самой вершины до подножия, и вокруг – ни души. Только тихое шипение рассекающего снег сноуборда да белые шапки гор кругом, куда ни глянь.
Эля специально выпросила отпуск пораньше, чтобы застать самое начало сезона. Отель, где она остановилась, полупустой, и в ресторане никого, кроме неё, не было. Закончив с ужином, вернулась в номер, чтобы одеться и выйти на прогулку.
«Где ты? В пятницу у меня запланирован ужин со спонсором, ты должна быть со мной. Куда ты подевалась?»
Сегодня вторник.
Элина как наяву слышала его недоумённые интонации. Поморщившись, пометила сообщение как непрочитанное и сунула телефон в карман дублёнки. Наполовину замотала лицо бежевым шарфом и направилась к выходу. И чего она ожидала? Амьен Райс никогда ею не интересовался, он даже не знал, что у неё отпуск в этих числах. Нет, если бы он спросил, она бы, само собой, ответила. Но им друг на друга плевать. Он о ней вспоминает, когда срочно нужен биоаксессуар для выхода в свет – вот как в этот раз. Эля очень сильно сомневалась, что после свадьбы они вообще будут спать в одной постели. И хорошо – от самой мысли об обратном впору впасть в уныние, ибо сговоренный жених никак не привлекал её, хоть и был хорош собою внешне. И ладно бы хоть отвращение вызывал – какая-никакая эмоция, а тут – равнодушие. Полнейшее. Взаимное.
У стойки ресепшн регистрировали припозднившегося гостя. Эля невольно замедлила шаг и припала жадным взглядом к высокому молодому мужчине в чёрном пальто, который что-то говорил девушке за стойкой. Уточнял какой-то рядовой вопрос – Эля не разобрала смысла, да и какая разница?
У его ног – тёмно-синий матовый чемодан. На шее – клетчатый шарф. На иссиня-чёрных взъерошенных волосах осели сверкающими капельками растаявшие снежинки. Конечно, она его узнала.
Сердце зашлось, как сумасшедшее.
Он забрал ключ-карту и взялся за ручку чемодана. Эля ускорила шаг и через пару мгновений оказалась снаружи, неистово надеясь, что осталась неузнанной. Разумеется, кто бы её узнал? Она ж замоталась шарфом по самые глаза. Да и тормознула… возле зеркала, вот! Оно в холле достаточно большое.
Прочь, прочь от гостиницы.
Снег вкусно похрустывал под подошвами ботинок, снежинки густо оседали на шарфе, попадали в глаза, и всякий раз неожиданно. Эля честно пыталась сосредоточиться на прогулке и получить удовольствие, ведь это был её любимый курорт и любимый городок, который воздвигли снежные эльфы специально для туристов с учётом многочисленных предпочтений и ожиданий. Деревянные домики казались игрушечными, из кофеен доносились умопомрачительные ароматы выпечки и специй, сувенирные лавочки приманивали покупателей самыми милыми и прелестными во всей вселенной товарами, фонари бросали на мощёные заснеженные дорожки фигурные тени…
Отчаявшись бороться с тяжёлыми мыслями и признав, что не в состоянии сейчас насладиться уединением и отдыхом, Эля завернула в ближайшую кофейню, где заказала какао со взбитыми сливками, и забилась со стаканом в уголок. Пока тянула напиток, чьего вкуса не чувствовала, пыталась отделаться от шока.
«Ну забыла ведь! Забыла, забыла, забыла!» - беспомощно металась одинокая мысль во враз опустевшей голове.
Забыла. Конечно же. Это было просто подростковым увлечением, ничем большим. Баловством. Блажью. Оно не стоит воспоминаний, не стоит переживаний. Конечно, это ни к чему хорошему не привело бы. У семьи был шанс вернуть доброе имя и причитающееся положение, нашлись те, кто готов был этому поспособствовать в обмен на хорошую сильную кровь, появилась возможность вернуться в родной мир – разве можно было препятствовать такому?
Нет, конечно. Подростковая влюблённость не стоит того, чтобы всё это рушить. И Эллина на всё согласилась, проглотив слёзы. А потом она подросла, появились собственные амбиции, она вошла во вкус – красивая жизнь, карьера, уважение, устроенное будущее, красивый жених…
Тогда почему так шарахнуло? Почему так бухает в груди, и почему так щиплет глаза, если забыла?
Окружающий мир виделся будто через толщу морской воды, и только короткий сигнал телефона вернул в реальность.
«Эля, ты где? С тобой всё в порядке? Куда ты исчезла так внезапно?»
От мамы.
Родителей она тоже не предупредила. Ни об отпуске, ни о поездке. Да и не обязана была – всё равно давно живёт отдельно. Да и отношения в последнее время не ладятся так гладко, как хотелось бы. В какой-то момент Элина оказалась настолько несдержанной на язык, что это удивило даже её саму. Долго сердилась на себя за эту вспышку, даже попросила прощения, но всё равно всё стало как-то не так. Как будто надломилось что-то, как тоненькая реечка, на которой слишком долго и каким-то чудом лежал целый кирпич.
Но сейчас мама имела право забеспокоиться – прежде правильная, положительная и послушная девочка Эля не исчезала вот так сразу и без предупреждения.
«Всё хорошо. У меня отпуск. Не переживайте».
Какао кончилось. Пришло время латте со вкусом имбирного пряника.
Надо было, наверное, выбрать менее предсказуемое место для отпуска, раз уж решила от всех отдохнуть – тут, конечно, фатально сглупила. Впрочем, Амьен всё равно не знает о её любви к сноуборду, но родители-то знают. Если зададутся целью – найдут.
Да, надо было. И не столкнулась бы с ним.
Снова телефон. Изумлённый смайлик на экране.
«Как отпуск? Почему не сказала? Эля, мы же беспокоимся!»
«Не надо. Всё хорошо. Мне нужно побыть одной».
Точно сглупила.
У неё ещё десять дней. За это время нужно как следует накататься! А ещё она хотела освоить лыжи из любопытства. И каждый день нужно так себя уматывать, чтобы засыпать сразу и без задних ног, а в течение дня даже не возвращаться в отель.
Может, она его всё-таки спутала? Приняла чужого человека за другого?
В груди шевельнулась слабая надежда, и Элина начала понемногу успокаиваться. Кофе на ночь глядя – это, конечно, зря, но она и не рассчитывала именно сегодня рано ложиться. Можно и прогуляться всё-таки.
Обычно на фоне чистого звёздного неба горы выделяются глубокой чернотой, но сейчас за снегопадом они угадывались лишь благодаря красным светящимся точкам на вершинах. Эля поймала себя на том, что с опаской посматривает за углы, и рассердилась. Ну ведь решила же успокоиться! Ну что в самом деле!
Хрустя снегом под подошвами, вернулась в отель. Если останется в номере, то уж точно ни с кем не столкнётся!
Амьен завалил сообщениями. Мама тоже. Даже папа что-то там написал. И спалось, как назло, плохо. Что ни сновидение – то память. Память о заре юности и черноволосом улыбчивом мальчишке с яркими голубыми глазами и модной щегольской стрижкой. Уже тогда, в пятнадцать лет, он обещал вырасти в красавца, и тогда же он приоткрыл перед послушной домашней девочкой завесу, за которой – мечты, свобода, счастье и никаких границ. Девочка выросла, но так этого и не забыла. И почему-то мечты и цели, которые она определила и поставила для себя после расставания, не выглядели… действительно желанными. Постоянно преследовало ощущение подвоха. «Что-то тут не так!» - время от времени нашёптывало подсознание…
Наутро пришлось сводить следы впитавшихся в подушку слёз. Не то, чтобы Эля стеснялась своего вида перед кем-то, просто горестно было смотреть в зеркало на себя такую.
Перед выходом окинула взглядом номер. Уютный, с деревянными стенами, двуспальной кроватью и толстым ковром на полу. Телевизор, сейф, шкаф, холодильник… всё, как надо. Для одного самое то.
Позавтракав, отправилась к подъёмнику. Отель находился совсем рядом, и нужно было лишь перейти по деревянному мостику над пробегавшей через городок бурливой горной речкой. Туристов, особенно утром, было куда меньше, чем местных – беловолосых снежных эльфов, чьи ресницы и брови казались покрытыми инеем.
Поклажи у Элины с собой не было, и она сразу же запрыгнула в гондолу вместе с ещё несколькими людьми. Доску и обувь она оставила в камере хранения на вершине, чтобы не таскать за собой.
Этот снежный мир был не настолько развит магически, как, например, Туманный Город, идущий в развитии своём семимильными шагами. Но всё же канатная дорога работала на магии, и страховка на гондолах тоже была магической, если вдруг, не приведите боги, что-то пойдёт не так, и возникнет опасность падения.
Пол в гондоле был прозрачным, и от раскинувшихся под ногами видов дух захватывало, как в первый раз. Склоны гор плотно поросли многовековыми тёмно-зелёными соснами, которые сейчас были щедро припорошены снегом. Чем выше поднималась гондола, тем сильнее закладывало уши, тем дальше внизу оставался городок, тем реже становилась поросль на склонах, уступая место плотному снежному покрову.
Элина доехала до самой верхней очереди, где не было ни души. Да, рано, но камера хранения работала, и Эля, переобувшись в тяжёлые плотные ботинки с кривым голенищем, подхватила сноуборд и вышла наружу.
Воздух был чист и прозрачен. Приходилось глубоко и размеренно дышать – из-за недостатка кислорода состояние было сродни опьянению, и мозг слегка не успевал за глазами. Всё вокруг казалось каким-то нереальным, зыбким, сказочным. Ратрак сегодня проехал чуть выше подъёмника, и Эля решила взять старт с этой точки, пока что самой высокой. Каждые несколько шагов приходилось останавливаться, чтобы отдышаться, но Эля упорно шла к цели, пока, наконец, не уселась на «причёсанный» ратраком снег и не взялась за прикрепление доски к ногам. Встала, опустила на глаза маску и, слегка качнувшись вперёд, пустила доску по склону.
Она никуда не торопилась. Чёрная с голубым узором доска с шелестом скользила по снегу, и в бархатной горной тишине этот звук казался неприлично громким. Пару раз Эля, развернувшись боком, разгонялась так, что дух захватывало от скорости, но очень быстро выравнивала доску и замедлялась вновь. Ощущение свободы захлёстывало с головой. Она ведь могла делать, что угодно! Могла замедлиться, могла ускориться, могла перейти с переднего канта на задний, могла сразу это сделать, могла не сразу, и никто не стоял над душой, никто не указывал, никто не подмечал ошибки, никто не гнался следом. Эля наслаждалась моментом и тем, что была одна. Совсем одна. Только сноуборд в компании да горный снег. И тишина.
Докатилась она так до середины трассы, где решила сделать передышку. В кафешке, где она заказала облепиховый чай, находилось аж четыре человека. Много!
Отдохнув, снова села на канатку и доехала до верха. Оттуда скатилась ещё ниже, до второй очереди. И снова поднялась. И снова вниз. И так до самого вечера, с перерывами на чай и обед. Ближе к полудню трассы заполнились людьми – конечно, не как в разгар сезона, но уже и не совсем одиночество. И только в сумерках, когда подъёмник высадил последних отдыхающих, и девушка побрела к отелю, мягко и исподволь навалилась усталость. Да, именно этого Элина и хотела. Ужин – и спать.
Ах, если бы всё оказалось так просто!
Аппетит резко пропал, а все предложенные яства померкли, потускнели и стали просто предметами действительности. Элина взяла что-то, что во вменяемом состоянии сочла бы вкусным, и ещё что-то, и ещё, чтобы точно насытиться. Старательно обошла рослую мужскую фигуру, пробралась в угол и подозвала официанта, чтобы принёс сока.
Села спиной к залу, хотя терпеть не могла оставлять сзади пустое пространство из-за поганого чувства уязвимости. Вдвойне пожалела, когда до кожи даже сквозь три слоя одежды добрался чужой внимательный взгляд, из-за которого кусок в горло вовсе не лез. Эля буквально заставляла себя есть, потому что ближе ко сну голод всё равно навалится, но будет поздно, и оттого мучительно больно.
Как бы невзначай оглянулась, небрежно поправила волосы, свитер. С сожалением поняла, что обманывалась, и надежды были напрасны.
Она всё-таки не ошиблась. Правда, от той щегольской причёски не осталось и следа, и отросшие почти до плеч волосы цвета воронова крыла были взъерошены, будто пару дней не знали расчёски. В тёплом приглушённом свете скулы на узком лице казались резче и чётче, а голубые глаза блестели как-то особо завораживающе. Тёмно-синий цвет джемпера безумно ему шёл.
И это всё Эля выхватила только одним лишь быстрым взглядом, хотя сидели они по разные стороны зала. Когда равнодушен, человека вообще не замечаешь, а тут… всё плохо. Всё очень плохо. Всё трещит по швам.
Наспех покончив с ужином и расплатившись за напиток, девушка поторопилась покинуть ресторан, старательно не глядя по сторонам.
Как так? Ну вот как так-то?! Почему именно в это время, почему именно в этом мирке, почему в этом отеле, в конце-то концов?! Он что, следил за ней? Оказавшись в номере, Эля со стоном рухнула плашмя на тщательно заправленную кровать.
Вот так. За ужином – столкнулись. Значит, и за завтраком, скорее всего, столкнутся. И как бы момент выгадать?..
«Не говорите Амьену. Пожалуйста. Мне нужно побыть одной. Пусть меня не ищет», - маме.
И уснула. Крепко и сладко, вопреки всему. Так, что чуть не проспала завтрак. Но успела и, не увидев того, с кем не хотела встречаться, обрадовалась. Правда, утро было скупо на везение.
- Молодой человек, вы меня с кем-то спутали. Правда. Можно я пройду?
Молодой человек внимать просьбе не собирался. Элина не поднимала на него взгляда, упрямо рассматривая твёрдые лыжные ботинки, которые никак не желали покидать поле зрения.
- Элина Шинау! – громыхнуло над ухом так громко, что девушка отшатнулась от неожиданности. – Ты издеваешься надо мной?!
Эля воинственно вскинула голову и, встретившись взглядом с голубыми глазами, выдала:
- Я не понимаю, что!..
И стушевалась, заметив весёлую беззлобную усмешку. Покраснела до корней волос.
- Дай пройти, - буркнула она и быстрым шагом устремилась прочь от выхода, к мосту – путь ей всё-таки освободили. Правда, к её досаде, тут же поспешили следом.
Туф, туф, туф – тяжело бухали по доскам моста лыжные ботинки. Этот звук раздражал, и Эля порадовалась, когда мост перешёл в мощёную дорожку. Правда, всё равно топот слабее не стал.
- Я тебя запомнил! У кого же ещё может быть костюм такого вырвиглазного цвета? Ты скатывалась несколько раз с самого начала. Жаль, я не признал тебя сразу.
Элина промолчала. Да, у неё одёжка ядовито-салатового цвета, и что с того?
В кабину зашли друг за другом и уселись друг напротив друга. Эля честно не хотела этого, но кто бы подстроился под её желания?
Всю дорогу до вершины она сидела, как на иголках, хотя и изо всех сил старалась держать спокойное лицо. Глаза-льдинки пристально следили за каждым её движением, и Эля нарочито медленно теребила кончик каштановой косы, чтобы отвлечь внимание со своего лица. Иногда ему надоедало её рассматривать, и он отворачивался к окну, и тогда Эля с облегчением вздыхала, но спустя пару минут всё начиналось по новой.
Когда кабина доехала до верха, Эля буквально пробкой вылетела оттуда и, хрустя снегом, почти побежала к камере хранения. К её досаде, когда она вернулась с доской, её ждали, а она так надеялась, что он уже уехал! Вместо этого он стоял, сжимая лыжные палки, и улыбался одними глазами – его лицо было прикрыто ярко-жёлтой тканью.
Эля специально выпросила отпуск пораньше, чтобы застать самое начало сезона. Отель, где она остановилась, полупустой, и в ресторане никого, кроме неё, не было. Закончив с ужином, вернулась в номер, чтобы одеться и выйти на прогулку.
«Где ты? В пятницу у меня запланирован ужин со спонсором, ты должна быть со мной. Куда ты подевалась?»
Сегодня вторник.
Элина как наяву слышала его недоумённые интонации. Поморщившись, пометила сообщение как непрочитанное и сунула телефон в карман дублёнки. Наполовину замотала лицо бежевым шарфом и направилась к выходу. И чего она ожидала? Амьен Райс никогда ею не интересовался, он даже не знал, что у неё отпуск в этих числах. Нет, если бы он спросил, она бы, само собой, ответила. Но им друг на друга плевать. Он о ней вспоминает, когда срочно нужен биоаксессуар для выхода в свет – вот как в этот раз. Эля очень сильно сомневалась, что после свадьбы они вообще будут спать в одной постели. И хорошо – от самой мысли об обратном впору впасть в уныние, ибо сговоренный жених никак не привлекал её, хоть и был хорош собою внешне. И ладно бы хоть отвращение вызывал – какая-никакая эмоция, а тут – равнодушие. Полнейшее. Взаимное.
У стойки ресепшн регистрировали припозднившегося гостя. Эля невольно замедлила шаг и припала жадным взглядом к высокому молодому мужчине в чёрном пальто, который что-то говорил девушке за стойкой. Уточнял какой-то рядовой вопрос – Эля не разобрала смысла, да и какая разница?
У его ног – тёмно-синий матовый чемодан. На шее – клетчатый шарф. На иссиня-чёрных взъерошенных волосах осели сверкающими капельками растаявшие снежинки. Конечно, она его узнала.
Сердце зашлось, как сумасшедшее.
Он забрал ключ-карту и взялся за ручку чемодана. Эля ускорила шаг и через пару мгновений оказалась снаружи, неистово надеясь, что осталась неузнанной. Разумеется, кто бы её узнал? Она ж замоталась шарфом по самые глаза. Да и тормознула… возле зеркала, вот! Оно в холле достаточно большое.
Прочь, прочь от гостиницы.
Снег вкусно похрустывал под подошвами ботинок, снежинки густо оседали на шарфе, попадали в глаза, и всякий раз неожиданно. Эля честно пыталась сосредоточиться на прогулке и получить удовольствие, ведь это был её любимый курорт и любимый городок, который воздвигли снежные эльфы специально для туристов с учётом многочисленных предпочтений и ожиданий. Деревянные домики казались игрушечными, из кофеен доносились умопомрачительные ароматы выпечки и специй, сувенирные лавочки приманивали покупателей самыми милыми и прелестными во всей вселенной товарами, фонари бросали на мощёные заснеженные дорожки фигурные тени…
Отчаявшись бороться с тяжёлыми мыслями и признав, что не в состоянии сейчас насладиться уединением и отдыхом, Эля завернула в ближайшую кофейню, где заказала какао со взбитыми сливками, и забилась со стаканом в уголок. Пока тянула напиток, чьего вкуса не чувствовала, пыталась отделаться от шока.
«Ну забыла ведь! Забыла, забыла, забыла!» - беспомощно металась одинокая мысль во враз опустевшей голове.
Забыла. Конечно же. Это было просто подростковым увлечением, ничем большим. Баловством. Блажью. Оно не стоит воспоминаний, не стоит переживаний. Конечно, это ни к чему хорошему не привело бы. У семьи был шанс вернуть доброе имя и причитающееся положение, нашлись те, кто готов был этому поспособствовать в обмен на хорошую сильную кровь, появилась возможность вернуться в родной мир – разве можно было препятствовать такому?
Нет, конечно. Подростковая влюблённость не стоит того, чтобы всё это рушить. И Эллина на всё согласилась, проглотив слёзы. А потом она подросла, появились собственные амбиции, она вошла во вкус – красивая жизнь, карьера, уважение, устроенное будущее, красивый жених…
Тогда почему так шарахнуло? Почему так бухает в груди, и почему так щиплет глаза, если забыла?
Окружающий мир виделся будто через толщу морской воды, и только короткий сигнал телефона вернул в реальность.
«Эля, ты где? С тобой всё в порядке? Куда ты исчезла так внезапно?»
От мамы.
Родителей она тоже не предупредила. Ни об отпуске, ни о поездке. Да и не обязана была – всё равно давно живёт отдельно. Да и отношения в последнее время не ладятся так гладко, как хотелось бы. В какой-то момент Элина оказалась настолько несдержанной на язык, что это удивило даже её саму. Долго сердилась на себя за эту вспышку, даже попросила прощения, но всё равно всё стало как-то не так. Как будто надломилось что-то, как тоненькая реечка, на которой слишком долго и каким-то чудом лежал целый кирпич.
Но сейчас мама имела право забеспокоиться – прежде правильная, положительная и послушная девочка Эля не исчезала вот так сразу и без предупреждения.
«Всё хорошо. У меня отпуск. Не переживайте».
Какао кончилось. Пришло время латте со вкусом имбирного пряника.
Надо было, наверное, выбрать менее предсказуемое место для отпуска, раз уж решила от всех отдохнуть – тут, конечно, фатально сглупила. Впрочем, Амьен всё равно не знает о её любви к сноуборду, но родители-то знают. Если зададутся целью – найдут.
Да, надо было. И не столкнулась бы с ним.
Снова телефон. Изумлённый смайлик на экране.
«Как отпуск? Почему не сказала? Эля, мы же беспокоимся!»
«Не надо. Всё хорошо. Мне нужно побыть одной».
Точно сглупила.
У неё ещё десять дней. За это время нужно как следует накататься! А ещё она хотела освоить лыжи из любопытства. И каждый день нужно так себя уматывать, чтобы засыпать сразу и без задних ног, а в течение дня даже не возвращаться в отель.
Может, она его всё-таки спутала? Приняла чужого человека за другого?
В груди шевельнулась слабая надежда, и Элина начала понемногу успокаиваться. Кофе на ночь глядя – это, конечно, зря, но она и не рассчитывала именно сегодня рано ложиться. Можно и прогуляться всё-таки.
Обычно на фоне чистого звёздного неба горы выделяются глубокой чернотой, но сейчас за снегопадом они угадывались лишь благодаря красным светящимся точкам на вершинах. Эля поймала себя на том, что с опаской посматривает за углы, и рассердилась. Ну ведь решила же успокоиться! Ну что в самом деле!
Хрустя снегом под подошвами, вернулась в отель. Если останется в номере, то уж точно ни с кем не столкнётся!
Амьен завалил сообщениями. Мама тоже. Даже папа что-то там написал. И спалось, как назло, плохо. Что ни сновидение – то память. Память о заре юности и черноволосом улыбчивом мальчишке с яркими голубыми глазами и модной щегольской стрижкой. Уже тогда, в пятнадцать лет, он обещал вырасти в красавца, и тогда же он приоткрыл перед послушной домашней девочкой завесу, за которой – мечты, свобода, счастье и никаких границ. Девочка выросла, но так этого и не забыла. И почему-то мечты и цели, которые она определила и поставила для себя после расставания, не выглядели… действительно желанными. Постоянно преследовало ощущение подвоха. «Что-то тут не так!» - время от времени нашёптывало подсознание…
Наутро пришлось сводить следы впитавшихся в подушку слёз. Не то, чтобы Эля стеснялась своего вида перед кем-то, просто горестно было смотреть в зеркало на себя такую.
Перед выходом окинула взглядом номер. Уютный, с деревянными стенами, двуспальной кроватью и толстым ковром на полу. Телевизор, сейф, шкаф, холодильник… всё, как надо. Для одного самое то.
Позавтракав, отправилась к подъёмнику. Отель находился совсем рядом, и нужно было лишь перейти по деревянному мостику над пробегавшей через городок бурливой горной речкой. Туристов, особенно утром, было куда меньше, чем местных – беловолосых снежных эльфов, чьи ресницы и брови казались покрытыми инеем.
Поклажи у Элины с собой не было, и она сразу же запрыгнула в гондолу вместе с ещё несколькими людьми. Доску и обувь она оставила в камере хранения на вершине, чтобы не таскать за собой.
Этот снежный мир был не настолько развит магически, как, например, Туманный Город, идущий в развитии своём семимильными шагами. Но всё же канатная дорога работала на магии, и страховка на гондолах тоже была магической, если вдруг, не приведите боги, что-то пойдёт не так, и возникнет опасность падения.
Пол в гондоле был прозрачным, и от раскинувшихся под ногами видов дух захватывало, как в первый раз. Склоны гор плотно поросли многовековыми тёмно-зелёными соснами, которые сейчас были щедро припорошены снегом. Чем выше поднималась гондола, тем сильнее закладывало уши, тем дальше внизу оставался городок, тем реже становилась поросль на склонах, уступая место плотному снежному покрову.
Элина доехала до самой верхней очереди, где не было ни души. Да, рано, но камера хранения работала, и Эля, переобувшись в тяжёлые плотные ботинки с кривым голенищем, подхватила сноуборд и вышла наружу.
Воздух был чист и прозрачен. Приходилось глубоко и размеренно дышать – из-за недостатка кислорода состояние было сродни опьянению, и мозг слегка не успевал за глазами. Всё вокруг казалось каким-то нереальным, зыбким, сказочным. Ратрак сегодня проехал чуть выше подъёмника, и Эля решила взять старт с этой точки, пока что самой высокой. Каждые несколько шагов приходилось останавливаться, чтобы отдышаться, но Эля упорно шла к цели, пока, наконец, не уселась на «причёсанный» ратраком снег и не взялась за прикрепление доски к ногам. Встала, опустила на глаза маску и, слегка качнувшись вперёд, пустила доску по склону.
Она никуда не торопилась. Чёрная с голубым узором доска с шелестом скользила по снегу, и в бархатной горной тишине этот звук казался неприлично громким. Пару раз Эля, развернувшись боком, разгонялась так, что дух захватывало от скорости, но очень быстро выравнивала доску и замедлялась вновь. Ощущение свободы захлёстывало с головой. Она ведь могла делать, что угодно! Могла замедлиться, могла ускориться, могла перейти с переднего канта на задний, могла сразу это сделать, могла не сразу, и никто не стоял над душой, никто не указывал, никто не подмечал ошибки, никто не гнался следом. Эля наслаждалась моментом и тем, что была одна. Совсем одна. Только сноуборд в компании да горный снег. И тишина.
Докатилась она так до середины трассы, где решила сделать передышку. В кафешке, где она заказала облепиховый чай, находилось аж четыре человека. Много!
Отдохнув, снова села на канатку и доехала до верха. Оттуда скатилась ещё ниже, до второй очереди. И снова поднялась. И снова вниз. И так до самого вечера, с перерывами на чай и обед. Ближе к полудню трассы заполнились людьми – конечно, не как в разгар сезона, но уже и не совсем одиночество. И только в сумерках, когда подъёмник высадил последних отдыхающих, и девушка побрела к отелю, мягко и исподволь навалилась усталость. Да, именно этого Элина и хотела. Ужин – и спать.
Ах, если бы всё оказалось так просто!
Аппетит резко пропал, а все предложенные яства померкли, потускнели и стали просто предметами действительности. Элина взяла что-то, что во вменяемом состоянии сочла бы вкусным, и ещё что-то, и ещё, чтобы точно насытиться. Старательно обошла рослую мужскую фигуру, пробралась в угол и подозвала официанта, чтобы принёс сока.
Села спиной к залу, хотя терпеть не могла оставлять сзади пустое пространство из-за поганого чувства уязвимости. Вдвойне пожалела, когда до кожи даже сквозь три слоя одежды добрался чужой внимательный взгляд, из-за которого кусок в горло вовсе не лез. Эля буквально заставляла себя есть, потому что ближе ко сну голод всё равно навалится, но будет поздно, и оттого мучительно больно.
Как бы невзначай оглянулась, небрежно поправила волосы, свитер. С сожалением поняла, что обманывалась, и надежды были напрасны.
Она всё-таки не ошиблась. Правда, от той щегольской причёски не осталось и следа, и отросшие почти до плеч волосы цвета воронова крыла были взъерошены, будто пару дней не знали расчёски. В тёплом приглушённом свете скулы на узком лице казались резче и чётче, а голубые глаза блестели как-то особо завораживающе. Тёмно-синий цвет джемпера безумно ему шёл.
И это всё Эля выхватила только одним лишь быстрым взглядом, хотя сидели они по разные стороны зала. Когда равнодушен, человека вообще не замечаешь, а тут… всё плохо. Всё очень плохо. Всё трещит по швам.
Наспех покончив с ужином и расплатившись за напиток, девушка поторопилась покинуть ресторан, старательно не глядя по сторонам.
Как так? Ну вот как так-то?! Почему именно в это время, почему именно в этом мирке, почему в этом отеле, в конце-то концов?! Он что, следил за ней? Оказавшись в номере, Эля со стоном рухнула плашмя на тщательно заправленную кровать.
Вот так. За ужином – столкнулись. Значит, и за завтраком, скорее всего, столкнутся. И как бы момент выгадать?..
«Не говорите Амьену. Пожалуйста. Мне нужно побыть одной. Пусть меня не ищет», - маме.
И уснула. Крепко и сладко, вопреки всему. Так, что чуть не проспала завтрак. Но успела и, не увидев того, с кем не хотела встречаться, обрадовалась. Правда, утро было скупо на везение.
- Молодой человек, вы меня с кем-то спутали. Правда. Можно я пройду?
Молодой человек внимать просьбе не собирался. Элина не поднимала на него взгляда, упрямо рассматривая твёрдые лыжные ботинки, которые никак не желали покидать поле зрения.
- Элина Шинау! – громыхнуло над ухом так громко, что девушка отшатнулась от неожиданности. – Ты издеваешься надо мной?!
Эля воинственно вскинула голову и, встретившись взглядом с голубыми глазами, выдала:
- Я не понимаю, что!..
И стушевалась, заметив весёлую беззлобную усмешку. Покраснела до корней волос.
- Дай пройти, - буркнула она и быстрым шагом устремилась прочь от выхода, к мосту – путь ей всё-таки освободили. Правда, к её досаде, тут же поспешили следом.
Туф, туф, туф – тяжело бухали по доскам моста лыжные ботинки. Этот звук раздражал, и Эля порадовалась, когда мост перешёл в мощёную дорожку. Правда, всё равно топот слабее не стал.
- Я тебя запомнил! У кого же ещё может быть костюм такого вырвиглазного цвета? Ты скатывалась несколько раз с самого начала. Жаль, я не признал тебя сразу.
Элина промолчала. Да, у неё одёжка ядовито-салатового цвета, и что с того?
В кабину зашли друг за другом и уселись друг напротив друга. Эля честно не хотела этого, но кто бы подстроился под её желания?
Всю дорогу до вершины она сидела, как на иголках, хотя и изо всех сил старалась держать спокойное лицо. Глаза-льдинки пристально следили за каждым её движением, и Эля нарочито медленно теребила кончик каштановой косы, чтобы отвлечь внимание со своего лица. Иногда ему надоедало её рассматривать, и он отворачивался к окну, и тогда Эля с облегчением вздыхала, но спустя пару минут всё начиналось по новой.
Когда кабина доехала до верха, Эля буквально пробкой вылетела оттуда и, хрустя снегом, почти побежала к камере хранения. К её досаде, когда она вернулась с доской, её ждали, а она так надеялась, что он уже уехал! Вместо этого он стоял, сжимая лыжные палки, и улыбался одними глазами – его лицо было прикрыто ярко-жёлтой тканью.
