***
Смотрите буктрейлер по ссылке в блоге! :)
https://prodaman.ru/kirader/blog/Buktrejler-dlya-Akademiya-Mensor-Polog-predubezhdeniya
***
Глава 1
Очередной летний денёк вступал в свои права ярким светом. Несчастны оказались те, чьи окна расположены на востоке. Я, к сожалению, в их компании. Ещё окна занавесить с вечера забыла... Так и пополнила ряды тех «счастливчиков», кто встал с первыми лучами солнца. Заснуть потом уже не вышло, потому что и птицы громкие, и дворник слишком громко скребёт метёлкой по асфальту, а скрип маршруток за окном так вообще сводит с ума. На самом деле, обычно меня такие мелочи не беспокоили, но государственная итоговая аттестация ещё никого не оставляла спокойным и равнодушным.
Меня ждёт только один, последний экзамен. Нельзя сказать, что от него зависит вся судьба. Не только ими жизнь определяется, да и первые прошли не слишком хорошо... Вряд ли станет хуже. Хоть я пока и не видела полученных баллов, но по собственным ощущениям знала – хороший университет мне уже не светит. Будет хорошо, если я поступлю хоть куда-нибудь с такими результатами.
Я в школе очень хорошо училась. Последние несколько лет с особым упорством готовилась к экзаменам. Преподаватели всегда прочили мне большое будущее, но не всё в жизни идёт по плану. Судьба не сверяет свои идеи и задумки с твоими. Если, конечно, она вообще существует... Я больше склонна считать, что мы сами – творцы своей жизни, и ни от каких высших невидимых сущностей ничего не зависит.
Мои титанические труды по многолетней подготовке к экзаменам катились в пропасть. Я просто не могу сосредоточиться во время их написания. Какая-то напасть против моего светлого будущего. Ощущение такое, словно голову разрывает изнутри, словно во мне нечто, что хочет выйти наружу. Врач и родители, конечно, назвали всё это глупостями. Они говорили: «Больше спите, хорошо питайтесь, совершайте прогулки перед сном, меньше переживайте». Стандартный ответ, в общем, который можно выдать практически на любую проблему. Болит голова – подходит, волнуешься – подходит, хроническая усталость – подходит, даже если какая-нибудь бессонница – тоже подходит. Вся эта симптоматика началась практически вровень с наступлением моего совершеннолетия, а медики не находили никаких патологий.
Сначала мой недуг проявлялся только в моменты сильного стресса, вроде тех же экзаменов, но очень быстро дошло до того, что мне могло стать плохо в совершенно любой момент времени, когда я этого не ожидала. Вышла на улицу – вдруг едва не упала от стреляющей боли в затылке, цепляясь всеми силами за спинку лавки, чтобы уж совсем не потерять лицо перед окружающими. Не хватало ещё завалиться в парке, как после попойки.
Я жила отдельно от родителей, поэтому они не знали о большей части мелких происшествий, что случались в моей жизни. Когда была маленькая, мы спокойно жили в нашем небольшом городишке, как все остальные семьи, но в какой-то момент родители загорелись идеей открыть бизнес. И всё бы хорошо, только создать и развивать своё дело решили в другой стране, куда я решительно ехать отказалась. Я хотела спокойно закончить школу, а затем поступить в университет. Родители изредка приезжали, но чаще наше общение проходило по интернету или мобильной связи. И меня это со временем стало устраивать, когда постепенно начала отвыкать от их постоянного присутствия рядом. Благодаря вынужденному проживанию одной ещё с подросткового возраста, я стала более самостоятельной, научилась принимать собственные решения и нести за них ответственность.
Когда близился последний экзамен, буквально накануне его проведения меня вызвали к директору. Да ещё и как! Дмитрий Васильевич позвонил мне лично и попросил явиться как можно быстрее. Я даже и не знала, что у него есть мой номер. Раньше меня, как прилежного ученика, ни разу не заносило на директорский ковёр. Неужели собирались лично укорить за вдруг полученные слабые результаты? Я и без чужой помощи себя обвинить и всячески обругать успела.
Шагала в школу в смешанных чувствах. И до этого хватало огорчений, а уж теперь-то стало совсем нервно. Зашла в такой знакомый холл, который вижу в один из последних раз. С некоторой горечью рассматривала растресканный бетонный пол, который ремонтировали неизвестно сколько лет назад. На нём было столько разных слоёв краски, что раньше, наверное, их можно было считать, как кольца на пеньке дерева. Только здесь между слоями наверняка проходил не один год, скорее - десятилетие. Сейчас же – почти вся краска стёрлась, и изредка виднелся уцелевший островок то бежевого, то коричневого, то зелёного цветов. За одиннадцать лет школы я помнила здесь каждый закуток.
Вот – раздевалка, где летом нет гардеробщицы. Гардеробщица, милая бабушка, которая помнила нас всех по именам, начинала сезон работы с середины осени, когда все ребятишки уже носили куртки, и заканчивала c серединой весны, когда носить верхнюю одежду все уже отказывались. Сейчас вешалки пустовали, а в помещении даже не горел свет, что навевало тягостные ощущения.
Я поздоровалась с охранником, который тихо посапывал у входа, и меня даже не услышал, что вызвало улыбку – он всегда был таким. Мог задремать, даже сидя посередине дня, когда кругом шум и гомон детских голосов.
Мне хотелось запечатлеть всё, что только встречала на пути к директору. Может – чтобы замедлиться на пути к неприятному разговору, может – чтобы запомнить место, где прошло моё детство.
Я сосредоточилась и сконцентрировалась на том, чтобы просто дойти до нужного кабинета и поскорее с этим закончить. Остановилась перед деревянной красивой дверью, сверкающей золотистой надписью «Директор». Несколько раз осторожно постучала, соблюдая вежливость. Вдруг он сейчас занят?
Не успела я заглянуть внутрь, как дверь сама стремительно распахнулась, являя передо мной счастливое лицо директора, Дмитрия Васильевича, чья улыбка сияла так, словно он только что узнал о многомиллионном выигрыше в лотерею. Я осторожно просочилась в кабинет, прикрывая за собой дверь.
Как это всегда бывает, кабинет руководящего лица отличается большим богатством обстановки, нежели все остальные помещения в организации. Даже если это школа, а не какой-нибудь офис в бизнес-центре на главной улице. Здесь были и огромные шкафы цвета тёмного дерева, заставленные рядами дорогих изданий книг, приобретаемых только для украшения, и массивный того же оттенка стол, усеянный россыпью бумаг. У директора в сезон экзаменов много работы... Свободные от мебели стены украшает солидное число дипломов и благодарностей, врученных лично директору за грамотную управленческую деятельность, а какие-то общие – на имя всей школы.
Место самого Дмитрия Васильевича самое что ни на есть руководительское – большое кожаное кресло с толстенной мягкой спинкой, обитое ромбиками из кожи.
– Проходи, девочка, да поскорее! – слишком горячо и возбуждённо зазывал меня мужчина.
Сам директор сейчас с глуповатой улыбкой вскидывал руки, указывая на место у подоконника возле стола. Это при его тучной фигуре выглядело уж совсем комично.
– Анечка, дорогая, у нас гости по твою душу, – выдал он какую-то странную фразу, которая не звучала достаточно солидно для его статуса.
Только тогда я повернулась туда, куда Дмитрий Васильевич так упорно указывал. Сразу встретилась со светло-голубыми глазами, смотрящими словно мимо меня, будто я – пустое место. Их обладатель, мужчина в тёмном балахоне, напоминающем средневековую мантию, стоял, облокотившись на подоконник с таким видом, будто главный здесь вовсе не директор, а он. Его необычное по здешним меркам лицо не выражало ничего, кроме холодного превосходства и уверенности.
– Дмитрий Васильевич, я что-то ничего не понимаю, – я даже слегка незаметно себя ущипнула, совершенно не вникая в обстановку. Стало больно – не сон.
– Это магистр Делмор, – бросил директор, усаживаясь на своё кресло и заметно выдыхая от облегчения.
Ему с таким весом, от которого слишком натягивались пуговки на рубашке, было тяжеловато так скакать, как он исполнял сейчас.
– Э-э-э, – только и протянула я, услышав слово «магистр» из уст Дмитрия Васильевича.
Может, дело в высоких летних температурах, ударивших в последнюю неделю слишком сильно? Не мудрено перегреться в таких условиях, ещё и при напряжённой работе.
– Юная ученица не отягощена правилами приличия, – низким, пробирающим своими вибрациями до самых жилок голосом укорил меня мужчина. – Здравствуйте, Анна. Я рад вас видеть.
Только радости не выражал ни тон гостя, ни выражение лица, ни поза. От него повеяло даже какой-то опасностью, когда он всё-таки устремил всё своё внимание на меня. Заинтересованность явно считывалась, но маскировалась холодностью и безразличием.
– Здравствуйте, – только и ответила я, не понимая ни на йоту, что за цирк происходит, от чего и не стала возвращать никаких «любезностей».
Меня смущал не столько наряд незнакомца, сколько неадекватная на это реакция директора. Он всегда раньше вёл себя совершенно иначе, был серьёзным и немногословным. Нынешний Дмитрий Васильевич казался какой-то изменённой до неузнаваемости копией себя, больше походящей на актёра из театра абсурда.
– Кхм, – попытался разрядить обстановку директор, слегка прокашливаясь в кулак. – Уважаемый магистр Делмор прибыл от Кавирской академии общего профиля.
Пока я переваривала выданную словно невзначай дикую по своей фантастичности информацию, в которую мог поверить разве что сумасшедший человек, незнакомец решил взять ситуацию в свои руки.
– Вы рекомендованы к поступлению на первый курс в качестве адепта Кавирской академии. Адептов перестанут принимать со дня на день, поэтому будет лучше отправиться туда как можно быстрее, – даже не смотря на меня, сообщил странный мужчина в балахоне, из-под капюшона которого было трудно видеть его лицо.
– Дмитрий Васильевич, что происходит? Розыгрыш зашёл слишком далеко, – сложила я руки на груди, уставившись на директора уже куда менее лояльно и куда более агрессивно.
Мне начал надоедать разворачивающийся фарс, а этот, как они выразились – магистр, всё больше пугал. Может, у него где-нибудь за спиной спрятан пистолет, и директор именно из-за этого делает вид, будто ничего страшного не происходит?
– Что ты, Аня, какой розыгрыш! Не оскорбляй нашего уважаемого гостя. Ты единственная во всей школе удостоилась чести получить приглашение учиться в настоящей магической академии и развивать свои силы! – слишком экспрессивно и слишком быстро выдавал директор, будто гость вызывал в нём действительно трепет и уважение.
– И за что мне выпала такая честь, позвольте спросить? Я даже экзамены не все ещё сдала, – чуть более резко, чем стоило, вопросила я, упрямо глядя прямо на лицо под капюшоном.
Пыталась найти в нём какие-то ответы, понять, о чём он думает, и как я должна реагировать на всё это.
– Подпишите документы, и всё узнаете, – рыкнул так называемый магистр Делмор, которому явно не понравился мой тон и напор.
Он даже дёрнулся, от чего капюшон спал, являя холодный прямой взгляд, отдающий зимней стужей. Лицо магистра и впрямь показалось мне нездешним. Слишком смуглый для наших краёв, а черты такие, будто он герой какой-нибудь эпичной книги про злоключения воина, побывавшего ни в одной заварушке и западне – твёрдые, упрямые, резкие. Его пухлые, но казавшиеся каменными губы сейчас были недовольно сжаты.
– Делмор, вы... – попыталась ответить я на возмутительное предложение незнакомца, да только оказалась тут же перебитой в грубой манере собеседником.
– Магистр Делмор, – поправил мужчина с таким выражением, будто я только что совершила нечто безобразно невежественное, делая ударение на слове «магистр».
– Ммм-магистр Делмор, – исправилась я, едва заставив себя выдавить такую странную должность собеседника, которую он себе приписывал. – Где же находится ваша академия?
– В мире Ан Домхайн, в приграничном городе Кавир, – не дрогнув ни единой мышцей лица, поведал мне собеседник, который, казалось, был абсолютно и непоколебимо уверен в своих словах.
– Что ж, допустим... И в вашем мире все подписывают документы, не глядя, по первому требованию? – не удержалась и съязвила всё-таки я, на секунду забыв, что говорю с возможно опасным человеком. Кто знает, что находится в голове у того, кто запутался в реальности?
– Вы всё равно их подпишите, Анна. Сейчас или позже, – выдыхая слишком много воздуха, чтобы показать, насколько я вывожу его из себя, начал наседать магистр.
– Вы мне угрожаете? – вскинула я брови кверху, окончательно понимая, что договориться с ним ни о чём не выйдет – он свято верит в мир своих иллюзий, который называет Ан Домхайн.
– Ещё даже не начинал, – вздохнул он, переводя взгляд на сидящего в кресле директора, который сразу же распознал его как необходимость вмешаться, убедить непослушную ученицу внимательно выслушать гостя.
Я посмотрела на обоих, видела, как у мужчины за столом проносится целый ворох мыслей в попытках подобрать хоть какие-то слова, чтобы меня убедить. Но я не желала участвовать в каких-то странных играх, куда меня собрались затянуть. Ясно осознала, что сейчас гораздо более правильным будет просто уйти и подготовиться к последнему экзамену, если хорошо сдать который, то я поступлю хоть куда-нибудь. Не в столицу, но это лучше, чем ничего. Никаких магических академий в списке высших учебных заведений в моих планах не значилось, так что я туда не стремилась.
– Дмитрий Васильевич, у нашего потока завтра экзамен, так что у меня есть более полезные варианты того, как провести остаток дня. Всем хорошего настроения. Рада была познакомиться, – слово «рада» я буквально прорычала, выдавая свои истинные эмоции.
Мне не понравилось, что незнакомец в балахоне пытается на меня давить своим авторитетом, который нужно сначала в моих глазах заработать, а не так – с места напрыгивать.
Я намеренно избегала поворачиваться к пугающему мужчине, чтобы не сбить весь настрой и не стушеваться. Хоть я и храбрилась, но он всё же давил своими размерами, какой-то силой, которую я буквально кожей ощущала.
– Да что же вы? Аня, постойте! Остановитесь! – засуетился сразу тучный директор, пытаясь быстро встать с кресла и меня догнать, но я знала, что он со своими размерами никогда бы не смог догнать юркую и маленькую меня, даже если бы я не спешила – а я спешила.
У меня всегда были отличные показатели физической подготовки, из-за чего преподавательница по физической культуре с пятого класса звала меня в секцию по волейболу, в нашу школьную команду, но меня всегда больше интересовало духовное и более предметное развитие, что-то, что было бы полезно в будущем. А так как карьеру спортсменки или тренера я точно строить не собиралась, волейбол в мои планы не входил, как и любая другая спортивная секция.
– Я могу снять вашу боль, Анна, – только и бросил незнакомец тем же пробирающим до косточек тембром, словно проникающим внутрь и бередящим сознание, слова которого я осознала далеко не сразу.
Я стремительно развернулась и дёрнула за ручку дверь, та с лёгкостью поддалась, отщёлкивая замок. Только дверь отказывалась открываться несмотря на то, что ей буквально ничего не мешало. Я дёрнула посильнее, но она не шелохнулась.
