Юркий, как маленький лабрадор, Томми прошмыгнул в дырку забора и приставил руки к лицу:
— Полли! — позвал он осторожно, всматриваясь в распахнутое окно. — Полли, я здесь!
В комнате было тихо — только ветер шлёпал ситцевые занавески о подоконник. Томми потоптался вокруг куста гортензии, а затем всё-таки перевалился через него и всунул свою кудрявую голову внутрь дома.
— По…
— Ну что ты кричишь?!
Полли вытолкала голову назад и сердито оглянулась, а Томми тем временем едва не сел в разлапистый куст.
Получилось громко! Дети тут же замерли и прислушались к дому. Всё было спокойно (на удивление!), и лишь бормотало радио в гостиной. Этот звук походил на урчание в животе: глухой и утробный, он был практически неприличным в такой немоте.
У Полли глаза потемнели от треволнений, и когда мама не ворвалась в её комнату, а Томми всё же не раздавил гортензию, девочка шумно вздохнула.
— Прости, — шепнул её друг.
А Полли сердито швырнула в него рюкзаком и, наконец, выбралась во двор.
Погода стояла пригожая. Хотя в воздухе уже появился аромат жухлых листьев и осеннего мёда, и арбузы всё реже выкатывали зелёное брюхо с прилавков, и Полли надевала на маму ветровку — всё равно это был конец лета, а совсем не сентябрь.
— Знаешь, я тут подумал, — начал Том, как только они отошли подальше от дома, — если я заболею, то никто не пошлёт меня в Итон.
— А что там с лестницей?
Томми пропустил Полли вперёд по тропинке и честно ответил:
— Вообще-то папа нанял маляра, потому что я опрокинулся в краску. Ты же знаешь.
Полли знала и до сих пор жалела, что лично не поприсутствовала.
— Ты мог бы упасть с лестницы и не попасть в Итон, — всё же предложила она, а затем обеспокоенно уточнила. — Ты ведь умеешь падать с лестниц?
— Я умею падать откуда угодно.
И это было удручающе верно. Маленький Том был неуклюжим, и у всей семьи Холидей не возникало сомнений, что большой Том совсем не изменится — он будет опрокидывать на себя кипяток, гладить злых кошек и летать вниз с деревьев. А также: ступать в открытые люки, набивать шишки о косяки, выдавливать на себя тюбики пасты, резаться о газеты и, безусловно, падать. Папа шутил, что из него выйдет отличный каскадёр: «Никто не шмякнется лучше нашего Тома» — частенько говаривал он.
И самое обидное — был абсолютно прав.
Томми подумал об этом, споткнулся и вытолкнул Полли носом к опушке.
— Ну ты и растяпа, — привычно упрекнула она, отряхивая колени. — Соберись! Оскар скоро будет здесь.
И с этими словами Полли вывернула рюкзак наизнанку прямо в полевую траву.
* * *
— Давай выбьем ему зуб.
— Зачем? — удивился Том.
— Я видела, как аборигены делают ожерелья из зубов. Так здорово!
— Если мы выбьем ему зуб, то он выбьет нам два, — здраво рассудил Том. — Один тебе и один мне.
— А мы потом попросим нам их отдать. Понял, да?
Томми догадался, что этого вполне хватит на ожерелье, а заодно рассудил, что лучше дважды столкнуться с соседом, чем один раз сходить к стоматологу.
— Главное, чтобы он метил верно — у меня вот этот шатается.
И Томми ткнул пальцем в покосившийся клык.
Как раз в это время на парковой дорожке показался Оскар. Он был такого же возраста, но гораздо выше и шире, а ещё он любил хулиганить и врать. Например, он говорил в школе за ленчем, что у него аллергия на овощи, хотя — Полли видела своими глазами — тётушка Бо заставляла его кушать брокколи на обед.
Оскар пришёл в одиночестве, хотя обычно таскался с оравой ребят. Томми вздохнул спокойнее, пускай ему и показалось обидным, что его не воспринимают всерьёз.
Полли тоже так показалось. Воткнув руки в боки, она спросила воинственным тоном:
— Ты чего это один пришёл?
— Меня и одного хватит! — ожидаемо ответил Оскар, чем, конечно, ужасно Полли взбесил.
Она подбежала к Тому и поправила на нём шлем, а затем всучила в руки ракетку.
— На, поколоти его хорошенько, — напутствовала она.
А затем оставила обоих мальчишек, отбежав к рюкзаку и усевшись на корточки.
Томми почувствовал себя глупо в своих наколенниках, шлеме да ещё и с ракеткой в руках. Оскар ухмыльнулся и, прежде чем лезть в драку, просто поплевал на ладони; в последнее мгновение Томми смело отбросил своё оружие и кинулся на врага с голыми кулаками.
Честно говоря, Полли показалось, что это была очень скучная и быстрая драка, хотя мальчишки катались по земле и, кажется, веселились. Под конец Оскар навалился на щуплого Тома сверху, прижав к земле, и сделал это совсем неудачно — Томми выпятил коленку и выбил бедняге зуб.
Это была победа! Оскар схватился за щёку и обиженно умчался прочь.
Полли возликовала:
— Это тебе за сад! — закричала она вслед. — И чтобы я вас больше никогда там не видела!
Тем временем Томми с удивлением рассматривал молочный зуб, поблёскивающий в траве, и ждал, когда Полли придёт, чтобы поднять его.
А заодно — и зуб.
* * *
Весь сыр-бор возник из-за их любимого сада. В начале лета они разбили его в заброшенной части парка и долго ухаживали, пока однажды не нашли поверх клумб следы от ботинок и фантики от конфет. Фантики были особенные, редкие, и по ним легко было найти виновников — ириски в такой обёртке продавались у тётушки Бо, чьим племянником и являлся бессовестный Оскар.
— Знаешь, — сказала тогда Полли, — давай-ка вызовем его на дуэль.
И швырнула ботинком вместо перчатки, и попала в стекло, а не в голову Оскара.
В общем, Полли схулиганила, а она делала это даже чаще, чем Томми падал.
Зато теперь всё было хорошо: сад отомщён, зуб выбит, и на небе ни облачка — можно высадить новые клумбы.
— Знаешь, — сказала Полли, когда они отошли от поля брани и чуть-чуть успокоились, — у твоей мамы были в горшочках саженцы (я сама это видела), так что давай попросим у неё парочку, а?
Томми слегка отстал и не особо слушал:
— Ага, — рассеянно кивнул он в ответ.
Полли, однако, продолжила:
— Можно ещё продать что-нибудь на ярмарке и купить семена.
— Ага, — опять кивнул Том.
— У тебя есть что-нибудь ненужное?
— Ага.
— И что же?
Томми хотел было снова поддакнуть, но не успел — он плюхнулся в глубочайшую лужу, сам того не заметив.
— Ну, как обычно, — вздохнула Полли.
Она уже точно знала: если было, куда упасть, Томми обязательно падал.
— Теперь твоя мама ничегошеньки нам не даст, — подытожила она, осматривая друга с головы до ног. — Ты хотя бы не потерял наш трофей?
Несчастный Том порылся в мокром кармане и вынул оттуда зуб.
— Ты лучше его забери, — посоветовал он.
— Иначе потеряешь?
— Иначе потеряю, — вздохнул обречённо Том.
Полли спорить не стала. Она положила зуб Оскара в свой карман, решив про себя, что стоит обязательно продеть в него ниточку — тогда Томми не сможет его потерять. Он будет ходить, выпятив грудь, и всем хвастать: «Смотрите, какой я смелый! Я отомстил хулигану за сад!». И все станут Тома бояться и уважать.
Но в этот момент Полли взглянула на своего друга, отряхивающего перепачканные штаны, и поняла, как же далеко этому Тому до того, который ходит, выпятив грудь.
— Эх, теперь твоя мама ничегошеньки нам не даст! — повторила она огорчённо.
И, к сожалению, оказалась права: стоило миссис Холидей увидеть их, как она рассердилась. Тому и так было плохо — он не хотел ехать в Итон, — а вдобавок его наказали и даже не пустили с Полли на ярмарку.
Но (уже к счастью) было в дружбе Тома и Полли нечто удивительное, что нередко их выручало. Если не везло Тому, то обязательно везло Полли (а бывало наоборот). Поэтому не успела Полли задуматься над тем, что же продать на ярмарке, как решение само нашло её.
Оно лаяло и походило на Тома.
— Щенки! — воскликнула радостно Полли, увидев коробку по дороге домой. — Целых пять штук!
И действительно, пятеро чумазых, опечаленных лабрадоров дожидались кого-нибудь вроде Полли.
— Кто же вас оставил? — спросила Полли у них.
Лабрадоры помахали хвостами в ответ. Да и откуда им знать, почему люди бросают своих друзей?.. Полли этого тоже не знала, хотя подозревала, что сами друзья ни в чём не виновны.
— Какое счастье! — проворковала девочка, неся коробку со щенками прямо на ярмарку, чтобы поскорее их распродать. — Вам найдутся хозяева, а мне — деньги на семена! И когда вы подрастёте, то я разрешу вам гулять по нашему саду. Как же здорово это будет! Ведь правда?..
* * *
На деле же оказалось, что удивительно трудно — собаками торговать. Люди вокруг хотели их гладить, с ними играть, но (как обидно!) совсем не хотели забрать домой. В какой-то момент покупатели и вовсе перестали подходить к коробочке Полли. Поэтому ей пришлось придумывать на ходу:
— Котята, — предлагала Полли одним.
— Говорящие попугаи, — другим.
— Три улитки-альбиноса, — кричала она вслед третьим.
Пока одна из прохожих наконец-то не заинтересовалась:
— Прошу прощения, милочка, — склонилась над Полли женщина, похожая на цыганку, — что за улитки-альбиносы?
— Я покажу! — обрадовалась Полли.
И отвела её к коробке с золотистыми лабрадорами. Никаких улиток, конечно, никогда не было.
— Они уползли, — слукавила Полли, вручая сонного щенка в руки хозяйки, — но мои щенки тоже медлительные и альбиносы. Возьмёте одного, мисс?
«Если бы мистер Холидей видел меня сейчас, — думала девочка, самодовольно улыбаясь, — то наверняка бы отметил мои заслуги! А то он только и думает, и говорит, что Тому лучше в Итоне, чем со мной».
На удивление, такой подход сделал Полли весьма популярной. К обеду у неё забрали трёх щенков из пяти, а к вечеру, когда Полли уже продавала драконов, и вовсе никого не осталось.
Последнего лабрадора купила тётушка Бо.
— Давно хотела, — призналась она, поглаживая щенка за ухом, — может, Оскар немного остепенится.
— Не-а, — честно ответила Полли, — скорее ваш щенок станет отъявленным хулиганом.
— Но я всё-таки попробую, дорогуша.
И тётя ушла, втайне надеясь, что животные влияют на детей больше, чем это бывает наоборот.
Как бы то ни было, дело у Полли сделалось! С воодушевлением она пересчитала всю прибыль: однозначно, этого хватит на несколько пачек семян, два-три саженца и, может быть, даже красивый глиняный горшок.
Прибежав домой, Полли бросилась звонить другу.
— Я тебя продала, — начала Полли сразу, как только Томми взял трубку. — Целых пять раз!
— Чего? — не понял Том.
Даже по телефону можно было догадаться, что он рассеян больше обычного. Полли так и видела, как он лохматит свои кудри и потирает задумчиво нос.
— Лабрадоры похожи на тебя или ты похож на лабрадоров?
— Я не понимаю…
— Я говорю, что заработала денег нам на цветы! — и Полли погладила монетки в своём кармашке, словно Томми мог это видеть. — Ведь завтра тебя уже отпустят?
— Не знаю… Полли, мама упаковывает мои вещи! Что же мне делать?
— В Итон?
— В Итон.
Полли догадалась, что попахивает катастрофой. Если так дальше продолжится, то в этом году Томми увезут в ужасное место! Его там будут пороть, а если не будут, то он сам уж как-нибудь покалечится.
Томми точно это умел!
— Не волнуйся, — подбодрила она. — Завтра утром я приду к тебе с кое-чем.
— Хорошим, надеюсь? Без шуток, Полли?
— Разве можно теперь шутить?..
И Полли бросила трубку, чтобы не передумать.
«На это уйдёт часть заработанных денег, — вздохнула она. — Но если не будет Тома, то и не с кем будет сажать цветы».
Они завянут, как завянет их дружба, когда их разделит сотня тысяч дорог (между Полли и Итоном). А Полли — совершенно точно! — не могла этого допустить.
* * *
Утром, как раз после завтрака, когда миссис Холидей уходила в свой кабинет, а мистер — в гамак у реки, чтобы почитать спокойно газету, Полли явилась к Тому. В этот раз она не сбегала из дома, хотя её маме, в общем-то, было всё равно: она вечно слушала радио и от чего-то лечилась. Свои гортензии она любила больше, чем дочь, — так порою казалось Полли.
Но в этом были и явные плюсы!
— Вот, держи, — вручила она заветный пакетик, стоило лишь Тому открыть ей дверь.
— Порошок? — удивился мальчишка.
— Лучше: твоё спасение!
И Полли наконец-то рассказала весь план, который был до безобразия прост (как и все гениальные вещи).
Томми всё внимательно выслушал, покивал, но почему-то не воодушевился. Он, конечно, принёс столовую ложку, стакан воды, даже неуверенно понюхал пакет с порошком, походившим на перемолотую чернику, но если бы не уговоры Полли, он бы на такое никогда не решился. Но Полли сделала своё дело, и вот — Томми несмело двинулся в сторону реки, где, полулёжа в гамаке, его отец почитывал свежий выпуск газеты.
Полли шмыгнула в подходящие кусты. Она подбадривала Томми, когда тот оборачивался, махала на него руками, а если он останавливался, то шипела, словно гусыня:
— Ну иди уже, иди! — и вздыхала, как будто взрослая.
И вот, наконец, Томми подошёл к отцу.
— Папа, — сказал он неуверенно, косясь на кусты, — я не могу ехать в Итон.
Мистер Холидей оторвался от чтения и посмотрел на сына поверх очков.
— Почему? — спросил он.
Томми замялся немного, но всё же выставил язык напоказ.
— Смотри, — предупредил он заранее, — у меня ангина.
Мистер Холидей покрутил Тома за ухо из стороны в сторону, вроде как всматриваясь в потемневшее горло.
— Ага? — с надеждой вопросил Том, а Полли вся съёжилась в предвкушении.
— Это не ангина.
У друзей всё внутри так и рухнуло. Словно свалился карточный домик!
— Грипп? — попробовал Томми опять, но отец уже отпустил его лицо и снова уткнулся в газету. — Я уверен, что это заразно!
— Ни капли.
«Я скоро умру!» — подсказала Полли из своего куста.
— Я скоро умру, — повторил Том, чуть не плача.
«Мне уже нечем дышать!»
— Нечем дышать.
— Так, Полли, выходи, — спокойно попросил мистер Холидей, обращаясь к газете, — и больше не рвите ягоды у соседей.
— Но это не ягоды! — высунулась Полли, растрёпанная, как щенок, с листьями на макушке. — Это не ягоды, я вам клянусь!
— А что?
— Это ангина!
Но Том уже понял, что ничего не вышло, и поник плечами и головой.
— Я ел краситель, — признался он полушёпотом. — Невкусный.
— Ну что ты! — цыкнула на него Полли. — Всё испортил. Он почти поверил! Сэр, вы поверили?
— Краситель? — переспросил мистер Холидей с интересом.
— Да, — подтвердила Полли, — от ягод горло не прокрасится… Так вы поверили?
— Только в то, что мой сын дурачок.
Услышав это, Томми воодушевился:
— Значит, я могу не ехать в Итон? — с надеждой уточнил он.
— Это значит, что тебе обязательно надо ехать, пока ещё не слишком поздно, — пригвоздил мистер Холидей.
И с такой силой расправил газету, и так посмотрел, и так отвернулся, что стало предельно ясно — ничегошеньки у Полли не получилось.
Разве что — покрасить Тому болтливый язык.
* * *
В конце концов, Полли и Том отправились в магазин за рассадой. Они шли, не оглядываясь по сторонам, хотя погода была хороша. Шевелил ветер верхушки вязов, проглядывала сквозь листья река… Но последние краски лета не будоражат сердце, как первые!
От них даже немного грустно.
— Родители не в духе, — вдруг признался Том, хотя всю дорогу удручённо молчал. — Мне кажется, Полли, что если я уеду сейчас, то потеряю семью. Следующим летом её не будет, я просто уверен!
— Какие глупости, — неубедительно соврала Полли: она, вообще-то, слышала пару раз, как ссорятся родители Тома. Пускай они и пытались это скрывать.
— Полли! — позвал он осторожно, всматриваясь в распахнутое окно. — Полли, я здесь!
В комнате было тихо — только ветер шлёпал ситцевые занавески о подоконник. Томми потоптался вокруг куста гортензии, а затем всё-таки перевалился через него и всунул свою кудрявую голову внутрь дома.
— По…
— Ну что ты кричишь?!
Полли вытолкала голову назад и сердито оглянулась, а Томми тем временем едва не сел в разлапистый куст.
Получилось громко! Дети тут же замерли и прислушались к дому. Всё было спокойно (на удивление!), и лишь бормотало радио в гостиной. Этот звук походил на урчание в животе: глухой и утробный, он был практически неприличным в такой немоте.
У Полли глаза потемнели от треволнений, и когда мама не ворвалась в её комнату, а Томми всё же не раздавил гортензию, девочка шумно вздохнула.
— Прости, — шепнул её друг.
А Полли сердито швырнула в него рюкзаком и, наконец, выбралась во двор.
Погода стояла пригожая. Хотя в воздухе уже появился аромат жухлых листьев и осеннего мёда, и арбузы всё реже выкатывали зелёное брюхо с прилавков, и Полли надевала на маму ветровку — всё равно это был конец лета, а совсем не сентябрь.
— Знаешь, я тут подумал, — начал Том, как только они отошли подальше от дома, — если я заболею, то никто не пошлёт меня в Итон.
— А что там с лестницей?
Томми пропустил Полли вперёд по тропинке и честно ответил:
— Вообще-то папа нанял маляра, потому что я опрокинулся в краску. Ты же знаешь.
Полли знала и до сих пор жалела, что лично не поприсутствовала.
— Ты мог бы упасть с лестницы и не попасть в Итон, — всё же предложила она, а затем обеспокоенно уточнила. — Ты ведь умеешь падать с лестниц?
— Я умею падать откуда угодно.
И это было удручающе верно. Маленький Том был неуклюжим, и у всей семьи Холидей не возникало сомнений, что большой Том совсем не изменится — он будет опрокидывать на себя кипяток, гладить злых кошек и летать вниз с деревьев. А также: ступать в открытые люки, набивать шишки о косяки, выдавливать на себя тюбики пасты, резаться о газеты и, безусловно, падать. Папа шутил, что из него выйдет отличный каскадёр: «Никто не шмякнется лучше нашего Тома» — частенько говаривал он.
И самое обидное — был абсолютно прав.
Томми подумал об этом, споткнулся и вытолкнул Полли носом к опушке.
— Ну ты и растяпа, — привычно упрекнула она, отряхивая колени. — Соберись! Оскар скоро будет здесь.
И с этими словами Полли вывернула рюкзак наизнанку прямо в полевую траву.
* * *
— Давай выбьем ему зуб.
— Зачем? — удивился Том.
— Я видела, как аборигены делают ожерелья из зубов. Так здорово!
— Если мы выбьем ему зуб, то он выбьет нам два, — здраво рассудил Том. — Один тебе и один мне.
— А мы потом попросим нам их отдать. Понял, да?
Томми догадался, что этого вполне хватит на ожерелье, а заодно рассудил, что лучше дважды столкнуться с соседом, чем один раз сходить к стоматологу.
— Главное, чтобы он метил верно — у меня вот этот шатается.
И Томми ткнул пальцем в покосившийся клык.
Как раз в это время на парковой дорожке показался Оскар. Он был такого же возраста, но гораздо выше и шире, а ещё он любил хулиганить и врать. Например, он говорил в школе за ленчем, что у него аллергия на овощи, хотя — Полли видела своими глазами — тётушка Бо заставляла его кушать брокколи на обед.
Оскар пришёл в одиночестве, хотя обычно таскался с оравой ребят. Томми вздохнул спокойнее, пускай ему и показалось обидным, что его не воспринимают всерьёз.
Полли тоже так показалось. Воткнув руки в боки, она спросила воинственным тоном:
— Ты чего это один пришёл?
— Меня и одного хватит! — ожидаемо ответил Оскар, чем, конечно, ужасно Полли взбесил.
Она подбежала к Тому и поправила на нём шлем, а затем всучила в руки ракетку.
— На, поколоти его хорошенько, — напутствовала она.
А затем оставила обоих мальчишек, отбежав к рюкзаку и усевшись на корточки.
Томми почувствовал себя глупо в своих наколенниках, шлеме да ещё и с ракеткой в руках. Оскар ухмыльнулся и, прежде чем лезть в драку, просто поплевал на ладони; в последнее мгновение Томми смело отбросил своё оружие и кинулся на врага с голыми кулаками.
Честно говоря, Полли показалось, что это была очень скучная и быстрая драка, хотя мальчишки катались по земле и, кажется, веселились. Под конец Оскар навалился на щуплого Тома сверху, прижав к земле, и сделал это совсем неудачно — Томми выпятил коленку и выбил бедняге зуб.
Это была победа! Оскар схватился за щёку и обиженно умчался прочь.
Полли возликовала:
— Это тебе за сад! — закричала она вслед. — И чтобы я вас больше никогда там не видела!
Тем временем Томми с удивлением рассматривал молочный зуб, поблёскивающий в траве, и ждал, когда Полли придёт, чтобы поднять его.
А заодно — и зуб.
* * *
Весь сыр-бор возник из-за их любимого сада. В начале лета они разбили его в заброшенной части парка и долго ухаживали, пока однажды не нашли поверх клумб следы от ботинок и фантики от конфет. Фантики были особенные, редкие, и по ним легко было найти виновников — ириски в такой обёртке продавались у тётушки Бо, чьим племянником и являлся бессовестный Оскар.
— Знаешь, — сказала тогда Полли, — давай-ка вызовем его на дуэль.
И швырнула ботинком вместо перчатки, и попала в стекло, а не в голову Оскара.
В общем, Полли схулиганила, а она делала это даже чаще, чем Томми падал.
Зато теперь всё было хорошо: сад отомщён, зуб выбит, и на небе ни облачка — можно высадить новые клумбы.
— Знаешь, — сказала Полли, когда они отошли от поля брани и чуть-чуть успокоились, — у твоей мамы были в горшочках саженцы (я сама это видела), так что давай попросим у неё парочку, а?
Томми слегка отстал и не особо слушал:
— Ага, — рассеянно кивнул он в ответ.
Полли, однако, продолжила:
— Можно ещё продать что-нибудь на ярмарке и купить семена.
— Ага, — опять кивнул Том.
— У тебя есть что-нибудь ненужное?
— Ага.
— И что же?
Томми хотел было снова поддакнуть, но не успел — он плюхнулся в глубочайшую лужу, сам того не заметив.
— Ну, как обычно, — вздохнула Полли.
Она уже точно знала: если было, куда упасть, Томми обязательно падал.
— Теперь твоя мама ничегошеньки нам не даст, — подытожила она, осматривая друга с головы до ног. — Ты хотя бы не потерял наш трофей?
Несчастный Том порылся в мокром кармане и вынул оттуда зуб.
— Ты лучше его забери, — посоветовал он.
— Иначе потеряешь?
— Иначе потеряю, — вздохнул обречённо Том.
Полли спорить не стала. Она положила зуб Оскара в свой карман, решив про себя, что стоит обязательно продеть в него ниточку — тогда Томми не сможет его потерять. Он будет ходить, выпятив грудь, и всем хвастать: «Смотрите, какой я смелый! Я отомстил хулигану за сад!». И все станут Тома бояться и уважать.
Но в этот момент Полли взглянула на своего друга, отряхивающего перепачканные штаны, и поняла, как же далеко этому Тому до того, который ходит, выпятив грудь.
— Эх, теперь твоя мама ничегошеньки нам не даст! — повторила она огорчённо.
И, к сожалению, оказалась права: стоило миссис Холидей увидеть их, как она рассердилась. Тому и так было плохо — он не хотел ехать в Итон, — а вдобавок его наказали и даже не пустили с Полли на ярмарку.
Но (уже к счастью) было в дружбе Тома и Полли нечто удивительное, что нередко их выручало. Если не везло Тому, то обязательно везло Полли (а бывало наоборот). Поэтому не успела Полли задуматься над тем, что же продать на ярмарке, как решение само нашло её.
Оно лаяло и походило на Тома.
— Щенки! — воскликнула радостно Полли, увидев коробку по дороге домой. — Целых пять штук!
И действительно, пятеро чумазых, опечаленных лабрадоров дожидались кого-нибудь вроде Полли.
— Кто же вас оставил? — спросила Полли у них.
Лабрадоры помахали хвостами в ответ. Да и откуда им знать, почему люди бросают своих друзей?.. Полли этого тоже не знала, хотя подозревала, что сами друзья ни в чём не виновны.
— Какое счастье! — проворковала девочка, неся коробку со щенками прямо на ярмарку, чтобы поскорее их распродать. — Вам найдутся хозяева, а мне — деньги на семена! И когда вы подрастёте, то я разрешу вам гулять по нашему саду. Как же здорово это будет! Ведь правда?..
* * *
На деле же оказалось, что удивительно трудно — собаками торговать. Люди вокруг хотели их гладить, с ними играть, но (как обидно!) совсем не хотели забрать домой. В какой-то момент покупатели и вовсе перестали подходить к коробочке Полли. Поэтому ей пришлось придумывать на ходу:
— Котята, — предлагала Полли одним.
— Говорящие попугаи, — другим.
— Три улитки-альбиноса, — кричала она вслед третьим.
Пока одна из прохожих наконец-то не заинтересовалась:
— Прошу прощения, милочка, — склонилась над Полли женщина, похожая на цыганку, — что за улитки-альбиносы?
— Я покажу! — обрадовалась Полли.
И отвела её к коробке с золотистыми лабрадорами. Никаких улиток, конечно, никогда не было.
— Они уползли, — слукавила Полли, вручая сонного щенка в руки хозяйки, — но мои щенки тоже медлительные и альбиносы. Возьмёте одного, мисс?
«Если бы мистер Холидей видел меня сейчас, — думала девочка, самодовольно улыбаясь, — то наверняка бы отметил мои заслуги! А то он только и думает, и говорит, что Тому лучше в Итоне, чем со мной».
На удивление, такой подход сделал Полли весьма популярной. К обеду у неё забрали трёх щенков из пяти, а к вечеру, когда Полли уже продавала драконов, и вовсе никого не осталось.
Последнего лабрадора купила тётушка Бо.
— Давно хотела, — призналась она, поглаживая щенка за ухом, — может, Оскар немного остепенится.
— Не-а, — честно ответила Полли, — скорее ваш щенок станет отъявленным хулиганом.
— Но я всё-таки попробую, дорогуша.
И тётя ушла, втайне надеясь, что животные влияют на детей больше, чем это бывает наоборот.
Как бы то ни было, дело у Полли сделалось! С воодушевлением она пересчитала всю прибыль: однозначно, этого хватит на несколько пачек семян, два-три саженца и, может быть, даже красивый глиняный горшок.
Прибежав домой, Полли бросилась звонить другу.
— Я тебя продала, — начала Полли сразу, как только Томми взял трубку. — Целых пять раз!
— Чего? — не понял Том.
Даже по телефону можно было догадаться, что он рассеян больше обычного. Полли так и видела, как он лохматит свои кудри и потирает задумчиво нос.
— Лабрадоры похожи на тебя или ты похож на лабрадоров?
— Я не понимаю…
— Я говорю, что заработала денег нам на цветы! — и Полли погладила монетки в своём кармашке, словно Томми мог это видеть. — Ведь завтра тебя уже отпустят?
— Не знаю… Полли, мама упаковывает мои вещи! Что же мне делать?
— В Итон?
— В Итон.
Полли догадалась, что попахивает катастрофой. Если так дальше продолжится, то в этом году Томми увезут в ужасное место! Его там будут пороть, а если не будут, то он сам уж как-нибудь покалечится.
Томми точно это умел!
— Не волнуйся, — подбодрила она. — Завтра утром я приду к тебе с кое-чем.
— Хорошим, надеюсь? Без шуток, Полли?
— Разве можно теперь шутить?..
И Полли бросила трубку, чтобы не передумать.
«На это уйдёт часть заработанных денег, — вздохнула она. — Но если не будет Тома, то и не с кем будет сажать цветы».
Они завянут, как завянет их дружба, когда их разделит сотня тысяч дорог (между Полли и Итоном). А Полли — совершенно точно! — не могла этого допустить.
* * *
Утром, как раз после завтрака, когда миссис Холидей уходила в свой кабинет, а мистер — в гамак у реки, чтобы почитать спокойно газету, Полли явилась к Тому. В этот раз она не сбегала из дома, хотя её маме, в общем-то, было всё равно: она вечно слушала радио и от чего-то лечилась. Свои гортензии она любила больше, чем дочь, — так порою казалось Полли.
Но в этом были и явные плюсы!
— Вот, держи, — вручила она заветный пакетик, стоило лишь Тому открыть ей дверь.
— Порошок? — удивился мальчишка.
— Лучше: твоё спасение!
И Полли наконец-то рассказала весь план, который был до безобразия прост (как и все гениальные вещи).
Томми всё внимательно выслушал, покивал, но почему-то не воодушевился. Он, конечно, принёс столовую ложку, стакан воды, даже неуверенно понюхал пакет с порошком, походившим на перемолотую чернику, но если бы не уговоры Полли, он бы на такое никогда не решился. Но Полли сделала своё дело, и вот — Томми несмело двинулся в сторону реки, где, полулёжа в гамаке, его отец почитывал свежий выпуск газеты.
Полли шмыгнула в подходящие кусты. Она подбадривала Томми, когда тот оборачивался, махала на него руками, а если он останавливался, то шипела, словно гусыня:
— Ну иди уже, иди! — и вздыхала, как будто взрослая.
И вот, наконец, Томми подошёл к отцу.
— Папа, — сказал он неуверенно, косясь на кусты, — я не могу ехать в Итон.
Мистер Холидей оторвался от чтения и посмотрел на сына поверх очков.
— Почему? — спросил он.
Томми замялся немного, но всё же выставил язык напоказ.
— Смотри, — предупредил он заранее, — у меня ангина.
Мистер Холидей покрутил Тома за ухо из стороны в сторону, вроде как всматриваясь в потемневшее горло.
— Ага? — с надеждой вопросил Том, а Полли вся съёжилась в предвкушении.
— Это не ангина.
У друзей всё внутри так и рухнуло. Словно свалился карточный домик!
— Грипп? — попробовал Томми опять, но отец уже отпустил его лицо и снова уткнулся в газету. — Я уверен, что это заразно!
— Ни капли.
«Я скоро умру!» — подсказала Полли из своего куста.
— Я скоро умру, — повторил Том, чуть не плача.
«Мне уже нечем дышать!»
— Нечем дышать.
— Так, Полли, выходи, — спокойно попросил мистер Холидей, обращаясь к газете, — и больше не рвите ягоды у соседей.
— Но это не ягоды! — высунулась Полли, растрёпанная, как щенок, с листьями на макушке. — Это не ягоды, я вам клянусь!
— А что?
— Это ангина!
Но Том уже понял, что ничего не вышло, и поник плечами и головой.
— Я ел краситель, — признался он полушёпотом. — Невкусный.
— Ну что ты! — цыкнула на него Полли. — Всё испортил. Он почти поверил! Сэр, вы поверили?
— Краситель? — переспросил мистер Холидей с интересом.
— Да, — подтвердила Полли, — от ягод горло не прокрасится… Так вы поверили?
— Только в то, что мой сын дурачок.
Услышав это, Томми воодушевился:
— Значит, я могу не ехать в Итон? — с надеждой уточнил он.
— Это значит, что тебе обязательно надо ехать, пока ещё не слишком поздно, — пригвоздил мистер Холидей.
И с такой силой расправил газету, и так посмотрел, и так отвернулся, что стало предельно ясно — ничегошеньки у Полли не получилось.
Разве что — покрасить Тому болтливый язык.
* * *
В конце концов, Полли и Том отправились в магазин за рассадой. Они шли, не оглядываясь по сторонам, хотя погода была хороша. Шевелил ветер верхушки вязов, проглядывала сквозь листья река… Но последние краски лета не будоражат сердце, как первые!
От них даже немного грустно.
— Родители не в духе, — вдруг признался Том, хотя всю дорогу удручённо молчал. — Мне кажется, Полли, что если я уеду сейчас, то потеряю семью. Следующим летом её не будет, я просто уверен!
— Какие глупости, — неубедительно соврала Полли: она, вообще-то, слышала пару раз, как ссорятся родители Тома. Пускай они и пытались это скрывать.
