Чем бы Лан ни занималась перед отходом ко сну (поливала свой куст азалии, вырезала куколок из бумаги, слезала с дерева), её няня докучала беседой о принце Со.
Но однажды малышка Лан опять улизнула от нянек. Она намеревалась спрятаться в тени бамбука, как обычно — за драконом, но там гуляла сестрица Наын, так что Лан пришлось убежать к иве над прудиком. Она не часто уходила так глубоко в сад, но всё-таки знала, что на иве никто не сможет её увидеть, а она — будет видеть всех.
С трудом забираясь по стволу, шершавому и сухому, она прислушивалась к цикадам и нескольким лягушкам в пруду. Ветер качал ветки ивы, словно перебирал струны на цитре. Изредка через листья пробивался тёплый луч солнца.
Вдруг снизу послышалось:
— Хорошее место, чтобы никто тебя не нашёл.
Лан крепко обняла ветку и оглянулась: на большом валуне, под этой же ивой, лежал на спине четвёртый принц Со. Руки его были под головой. Он казался расслабленным, словно и не удивился, заметив Лан.
«Наверное, он давно увидел меня» — догадалась малышка Лан.
— Я не знала, что вы здесь, господин, — буркнула она недовольно.
— Братец, — поправил её Ван Со.
В этот момент старая нянька тоже вышла к пруду.
«Госпожа, госпожа!» — позвала она громко.
Лан испуганно глянула на неё из-за веток, затем — вниз на Со, и хотя поняла, что теперь её точно найдут, обняла ствол ивы покрепче и замерла. Но когда нянька приблизилась к иве, Ван Со поднялся и вышел к ней, раздвинув зелёные ветки.
— Господин! — бросилась нянька на землю. — Простите, что потревожила вас! Маленькая госпожа вновь от нас убежала…
Лан зажмурилась от волнения и вся обратилась в слух.
Но Со ответил спокойно, тихо:
— Думаю, она просто бегает по дворцу, как обычно. Я не видел её в саду.
Лан выдохнула от облегчения. В этот момент она даже забыла кровь, что была на одежде Ван Со. Никто раньше не выгораживал её от надоедливых нянек!
— Хорошо, господин, — тем временем поднялась на ноги её нянька. — Мы поищем где-нибудь ещё.
И она отошла, не поворачиваясь спиной, в полупоклоне, и вскоре исчезла за деревьями и кустами цветов.
— Спасибо, — неловко поблагодарила малышка Лан, когда Со опять появился под ивой и посмотрел на неё.
Удивительно, хотя он и не улыбался, глаза у него сияли. И при этом он оставался каким-то серьёзным и прямым, словно палка.
Пытаясь скрыть смущение и досаду, Лан вздёрнула нос.
— Но вы мне всё равно не нравитесь, господин.
— Братец.
— Нет — господин.
Принц вместо того, чтобы наказать её или обидеться, вдруг подошёл ещё ближе.
— Сегодня День рождения Будды, — сказал он совсем невпопад.
— Я знаю, — хмыкнула малышка Лан, всё не опуская из вредности носа. — Вечером будет пир.
Она покачала ногой, едва не задев плечо Со, но и тут он остался стоять вот так — под веткой, не отходя.
— Во дворце всё не так, как снаружи, — принц Со взялся рукой за ветку, на которой сидела Лан. — Ты была на празднике за стеной?
Лан только слушала истории слуг и нянек о том, что за мир находится там, за высокой стеной из камня, а сама ни разу не выходила. Очень сложно вырваться из дворца, если тебе только шесть с половиной лет!
Ван Со будто услышал её:
— Хочешь сходить со мной за стену сегодня? — спросил он.
Лан поняла, что Со пытается с ней подружиться — кому может не захотеться выйти из дворца на свободу? — но она попыталась скрыть, как ей пришлась по душе такая затея. По-прежнему задрав нос и не глядя на принца, она поинтересовалась:
— А старая нянька моя пойдёт?
— Не пойдёт, если не хочешь.
— Хочу, — тут же вышла из образа Лан, цепляясь за ветку, словно мартышка, и наклоняясь над Со, — у неё там семья, а дракон… мой отец… наш отец — он не разрешает ей выходить просто так. Я возьму её с собой — можно?
Сердце у Лан забилось почти у горла — так она взволновалась. Город! Свобода!
«Никогда… Никогда!»
Стрёкот цикад был снаружи и был у принцессы внутри.
— Да, — без сомнений разрешил Со — сделал то, что не делал и сам дракон. — Я поговорю с императором: я уверен, он отпустит вас на праздник со мной.
* * *
Как только няня убежала домой, Лан осталась вместе с Ван Со, и они вместе прошлись по базарным улочкам, посмотрели на выступления циркачей (принц Со даже помог Лан взобраться на дерево, чтобы всё разглядеть) и попробовали рисовые пирожки. Никто не обращал на них внимания; отчасти потому, что на Со был широкополый кат, а Лан и вовсе одели под мальчика. Но и без этого их вряд ли бы кто-то узнал: горожане веселились, танцевали под чангу, распивали макколли — им было не до знатных особ.
— Куда ты хочешь ещё? — спросил Со, когда они побывали во всех местах, где шумела толпа и музыка.
Лан огляделась: перед стеной замка, в конце улицы, где торговали тканями, виднелось озеро. Оно было тоже украшено к празднику: Лан видела, как плавали по воде фонари. Огонь внутри них изредка трепетал, словно билась крыльями бабочка.
— Туда, — указала она.
И вот, подойдя к небольшой пристани, где привязана была лодка, Лан забралась в неё и легла.
Со тогда спросил у малышки Лан:
— Ты не устала, сестрица?
— Устала.
— Мы можем вернуться домой.
Лан покачала в ответ головой:
— Когда ещё я выйду наружу? — сказала она. — Я хочу посмотреть, как фонарики полетят вверх, хочу покататься на лодке и поглядеть на небо. Тебе не кажется, что звёзд здесь больше, чем во дворце, братец Со?
Лан и сама не поняла, почему так назвала Ван Со, но это оказалось легко — легче, чем называть господином родного брата. Ван Со тоже это заметил, но сел рядом в лодку молча, а потом — ловко оттолкнулся от берега, словно часто такое делал.
— Кажется, небо здесь яснее, чем во дворце, — добавила малышка Лан, покрасневшая всё-таки до ушей.
— На свободе яснее не только небо, — согласился Ван Со.
— А что ещё?
— Я думаю — всё, что угодно.
И они поплыли неспешно к середине озера, отдаляясь от света и шума толпы. Лан поднялась и потрогала воду рукой. Хотя во дворце были пруды, были каналы глубокие и большие, это озеро показалось совсем иным — наверное, лучше, чем всё на свете. Оно было мягким, с рябью от ветра, и качались ветки ивы неподалёку, и начинали моргать светлячки, и фонарики ползли по воде, словно дивные уточки.
— Смотри, братец! — воскликнула принцесса. — Кто-то пустил корабли!
Действительно, стайка бумажных корабликов покачивалась на волнах, которые отходили от вёсел. Их паруса были сделаны из листьев цветов и деревьев. Со перестал грести, чтобы кораблики не утонули в волне.
— Однажды я плавал на таких кораблях, — поделился он, — их было так же много.
— А где ты нашёл паруса? — удивилась Лан. — Дерево было огромным — для настоящего корабля?
— Я не смог найти такого, — признался Со. — Наши паруса были не из листьев, а всего лишь из ткани.
— А у Властелина искал? — поинтересовалась Лан.
— Пока что я не бывал у него.
— Почему?
Принц Со странно повёл плечом, словно не знал, как же так получилось, что он до сих пор оставался в живых.
— Когда я попаду туда, то обязательно поищу такое дерево для тебя, — пообещал он.
— Властелин может всё, что угодно. Наверняка у него есть огромные деревья с листьями, похожими на паруса.
Ван Со улыбнулся — впервые за всё то время, что его знала малышка Лан.
— Ух ты! — воскликнула она и даже вскочила. — Улыбаешься, братец!
— Разве?
— Посмотри в отраженье луны.
И принцесса указала на воду, где плавала луна, словно круглое зеркало. Принц не ослушался; нагнувшись над водой, подцепляя кораблик, он действительно посмотрел на себя. Лан была очень довольна: ей вовсе не показалось.
Ван Со умел улыбаться, как и все остальные сыновья дракона, как и сам дракон, как и обычные смертные люди.
И тогда он становился молодым и красивым.
— Да, пожалуй, — удивился принц, — похоже на то, что я чем-то доволен сегодня.
— Наверное, мной.
Ван Со не ответил, но Лан показалось, что она поняла и так — по глазам, по улыбке, по тому, как смотрел в этот момент Со на мир.
— Вот бы и мой пони умел улыбаться, — вздохнула малышка Лан, снова ложась на дно лодки и смотря в небо — на звёзды и на луну.
— Зачем? — не понял её Ван Со.
Лан представила своего пони, который щиплет нянькино платье, приняв его за цветы, и как его глаза блестят, как у Со, и как он улыбается.
— Чтобы он тоже помолодел, как и ты, — пояснила она.
А потом — звонко расхохоталась.
«Как жаль, что я не знала его молодым!» — подумала она, а братец Со продолжил грести…
* * *
Когда пришёл конец праздника, все окружили озеро, чтобы запустить фонари.
У Лан и Ван Со тоже был свой фонарик. Конечно же, дракон. И когда Со зажёг его, то показалось, будто пламя вырывается у дракона из пасти.
— Проглотит, Ван Со! — испугалась малышка Лан, не в силах оторвать взгляд.
Казалось, что в руках у Ван Со один только огонь — так полыхал фонарик. Пламя как будто лизало его ладонь и постоянно грозило.
Но Ван Со всё не выпускал дракона из рук…
А потом фонари полетели. Все разом! Как тысяча светлячков, как брызги от фейерверков — все фонарики взмыли в воздух над озером, а их отражения утонули в воде между звёзд. Ночной воздух был свеж и напоен ароматом цветов, звуки дудочки доносились из города, словно напоминание о минувшем, и Лан прислонилась к Ван Со — её убаюкала та свобода, которую она сегодня познала.
Вскоре принц поднял её на руки, и пока они возвращались во дворец, сквозь сонную пелену, малышка Лан могла видеть, как убирают яства с прилавков и запирают двери...
И пускай, пускай улетели все фонари — у Лан осталось воспоминание о том, как же они прекрасны!
И пока — этого вполне достаточно.
Читать дальше: https://www.litres.ru/o-kit/ry-ry-chzhi-ry-ry/
Но однажды малышка Лан опять улизнула от нянек. Она намеревалась спрятаться в тени бамбука, как обычно — за драконом, но там гуляла сестрица Наын, так что Лан пришлось убежать к иве над прудиком. Она не часто уходила так глубоко в сад, но всё-таки знала, что на иве никто не сможет её увидеть, а она — будет видеть всех.
С трудом забираясь по стволу, шершавому и сухому, она прислушивалась к цикадам и нескольким лягушкам в пруду. Ветер качал ветки ивы, словно перебирал струны на цитре. Изредка через листья пробивался тёплый луч солнца.
Вдруг снизу послышалось:
— Хорошее место, чтобы никто тебя не нашёл.
Лан крепко обняла ветку и оглянулась: на большом валуне, под этой же ивой, лежал на спине четвёртый принц Со. Руки его были под головой. Он казался расслабленным, словно и не удивился, заметив Лан.
«Наверное, он давно увидел меня» — догадалась малышка Лан.
— Я не знала, что вы здесь, господин, — буркнула она недовольно.
— Братец, — поправил её Ван Со.
В этот момент старая нянька тоже вышла к пруду.
«Госпожа, госпожа!» — позвала она громко.
Лан испуганно глянула на неё из-за веток, затем — вниз на Со, и хотя поняла, что теперь её точно найдут, обняла ствол ивы покрепче и замерла. Но когда нянька приблизилась к иве, Ван Со поднялся и вышел к ней, раздвинув зелёные ветки.
— Господин! — бросилась нянька на землю. — Простите, что потревожила вас! Маленькая госпожа вновь от нас убежала…
Лан зажмурилась от волнения и вся обратилась в слух.
Но Со ответил спокойно, тихо:
— Думаю, она просто бегает по дворцу, как обычно. Я не видел её в саду.
Лан выдохнула от облегчения. В этот момент она даже забыла кровь, что была на одежде Ван Со. Никто раньше не выгораживал её от надоедливых нянек!
— Хорошо, господин, — тем временем поднялась на ноги её нянька. — Мы поищем где-нибудь ещё.
И она отошла, не поворачиваясь спиной, в полупоклоне, и вскоре исчезла за деревьями и кустами цветов.
— Спасибо, — неловко поблагодарила малышка Лан, когда Со опять появился под ивой и посмотрел на неё.
Удивительно, хотя он и не улыбался, глаза у него сияли. И при этом он оставался каким-то серьёзным и прямым, словно палка.
Пытаясь скрыть смущение и досаду, Лан вздёрнула нос.
— Но вы мне всё равно не нравитесь, господин.
— Братец.
— Нет — господин.
Принц вместо того, чтобы наказать её или обидеться, вдруг подошёл ещё ближе.
— Сегодня День рождения Будды, — сказал он совсем невпопад.
— Я знаю, — хмыкнула малышка Лан, всё не опуская из вредности носа. — Вечером будет пир.
Она покачала ногой, едва не задев плечо Со, но и тут он остался стоять вот так — под веткой, не отходя.
— Во дворце всё не так, как снаружи, — принц Со взялся рукой за ветку, на которой сидела Лан. — Ты была на празднике за стеной?
Лан только слушала истории слуг и нянек о том, что за мир находится там, за высокой стеной из камня, а сама ни разу не выходила. Очень сложно вырваться из дворца, если тебе только шесть с половиной лет!
Ван Со будто услышал её:
— Хочешь сходить со мной за стену сегодня? — спросил он.
Лан поняла, что Со пытается с ней подружиться — кому может не захотеться выйти из дворца на свободу? — но она попыталась скрыть, как ей пришлась по душе такая затея. По-прежнему задрав нос и не глядя на принца, она поинтересовалась:
— А старая нянька моя пойдёт?
— Не пойдёт, если не хочешь.
— Хочу, — тут же вышла из образа Лан, цепляясь за ветку, словно мартышка, и наклоняясь над Со, — у неё там семья, а дракон… мой отец… наш отец — он не разрешает ей выходить просто так. Я возьму её с собой — можно?
Сердце у Лан забилось почти у горла — так она взволновалась. Город! Свобода!
«Никогда… Никогда!»
Стрёкот цикад был снаружи и был у принцессы внутри.
— Да, — без сомнений разрешил Со — сделал то, что не делал и сам дракон. — Я поговорю с императором: я уверен, он отпустит вас на праздник со мной.
* * *
Как только няня убежала домой, Лан осталась вместе с Ван Со, и они вместе прошлись по базарным улочкам, посмотрели на выступления циркачей (принц Со даже помог Лан взобраться на дерево, чтобы всё разглядеть) и попробовали рисовые пирожки. Никто не обращал на них внимания; отчасти потому, что на Со был широкополый кат, а Лан и вовсе одели под мальчика. Но и без этого их вряд ли бы кто-то узнал: горожане веселились, танцевали под чангу, распивали макколли — им было не до знатных особ.
— Куда ты хочешь ещё? — спросил Со, когда они побывали во всех местах, где шумела толпа и музыка.
Лан огляделась: перед стеной замка, в конце улицы, где торговали тканями, виднелось озеро. Оно было тоже украшено к празднику: Лан видела, как плавали по воде фонари. Огонь внутри них изредка трепетал, словно билась крыльями бабочка.
— Туда, — указала она.
И вот, подойдя к небольшой пристани, где привязана была лодка, Лан забралась в неё и легла.
Со тогда спросил у малышки Лан:
— Ты не устала, сестрица?
— Устала.
— Мы можем вернуться домой.
Лан покачала в ответ головой:
— Когда ещё я выйду наружу? — сказала она. — Я хочу посмотреть, как фонарики полетят вверх, хочу покататься на лодке и поглядеть на небо. Тебе не кажется, что звёзд здесь больше, чем во дворце, братец Со?
Лан и сама не поняла, почему так назвала Ван Со, но это оказалось легко — легче, чем называть господином родного брата. Ван Со тоже это заметил, но сел рядом в лодку молча, а потом — ловко оттолкнулся от берега, словно часто такое делал.
— Кажется, небо здесь яснее, чем во дворце, — добавила малышка Лан, покрасневшая всё-таки до ушей.
— На свободе яснее не только небо, — согласился Ван Со.
— А что ещё?
— Я думаю — всё, что угодно.
И они поплыли неспешно к середине озера, отдаляясь от света и шума толпы. Лан поднялась и потрогала воду рукой. Хотя во дворце были пруды, были каналы глубокие и большие, это озеро показалось совсем иным — наверное, лучше, чем всё на свете. Оно было мягким, с рябью от ветра, и качались ветки ивы неподалёку, и начинали моргать светлячки, и фонарики ползли по воде, словно дивные уточки.
— Смотри, братец! — воскликнула принцесса. — Кто-то пустил корабли!
Действительно, стайка бумажных корабликов покачивалась на волнах, которые отходили от вёсел. Их паруса были сделаны из листьев цветов и деревьев. Со перестал грести, чтобы кораблики не утонули в волне.
— Однажды я плавал на таких кораблях, — поделился он, — их было так же много.
— А где ты нашёл паруса? — удивилась Лан. — Дерево было огромным — для настоящего корабля?
— Я не смог найти такого, — признался Со. — Наши паруса были не из листьев, а всего лишь из ткани.
— А у Властелина искал? — поинтересовалась Лан.
— Пока что я не бывал у него.
— Почему?
Принц Со странно повёл плечом, словно не знал, как же так получилось, что он до сих пор оставался в живых.
— Когда я попаду туда, то обязательно поищу такое дерево для тебя, — пообещал он.
— Властелин может всё, что угодно. Наверняка у него есть огромные деревья с листьями, похожими на паруса.
Ван Со улыбнулся — впервые за всё то время, что его знала малышка Лан.
— Ух ты! — воскликнула она и даже вскочила. — Улыбаешься, братец!
— Разве?
— Посмотри в отраженье луны.
И принцесса указала на воду, где плавала луна, словно круглое зеркало. Принц не ослушался; нагнувшись над водой, подцепляя кораблик, он действительно посмотрел на себя. Лан была очень довольна: ей вовсе не показалось.
Ван Со умел улыбаться, как и все остальные сыновья дракона, как и сам дракон, как и обычные смертные люди.
И тогда он становился молодым и красивым.
— Да, пожалуй, — удивился принц, — похоже на то, что я чем-то доволен сегодня.
— Наверное, мной.
Ван Со не ответил, но Лан показалось, что она поняла и так — по глазам, по улыбке, по тому, как смотрел в этот момент Со на мир.
— Вот бы и мой пони умел улыбаться, — вздохнула малышка Лан, снова ложась на дно лодки и смотря в небо — на звёзды и на луну.
— Зачем? — не понял её Ван Со.
Лан представила своего пони, который щиплет нянькино платье, приняв его за цветы, и как его глаза блестят, как у Со, и как он улыбается.
— Чтобы он тоже помолодел, как и ты, — пояснила она.
А потом — звонко расхохоталась.
«Как жаль, что я не знала его молодым!» — подумала она, а братец Со продолжил грести…
* * *
Когда пришёл конец праздника, все окружили озеро, чтобы запустить фонари.
У Лан и Ван Со тоже был свой фонарик. Конечно же, дракон. И когда Со зажёг его, то показалось, будто пламя вырывается у дракона из пасти.
— Проглотит, Ван Со! — испугалась малышка Лан, не в силах оторвать взгляд.
Казалось, что в руках у Ван Со один только огонь — так полыхал фонарик. Пламя как будто лизало его ладонь и постоянно грозило.
Но Ван Со всё не выпускал дракона из рук…
А потом фонари полетели. Все разом! Как тысяча светлячков, как брызги от фейерверков — все фонарики взмыли в воздух над озером, а их отражения утонули в воде между звёзд. Ночной воздух был свеж и напоен ароматом цветов, звуки дудочки доносились из города, словно напоминание о минувшем, и Лан прислонилась к Ван Со — её убаюкала та свобода, которую она сегодня познала.
Вскоре принц поднял её на руки, и пока они возвращались во дворец, сквозь сонную пелену, малышка Лан могла видеть, как убирают яства с прилавков и запирают двери...
И пускай, пускай улетели все фонари — у Лан осталось воспоминание о том, как же они прекрасны!
И пока — этого вполне достаточно.
Читать дальше: https://www.litres.ru/o-kit/ry-ry-chzhi-ry-ry/
