— Я пойду, — неуверенно сказала Лита. Она хотела спросить, настигли они того игрока или нет, но осеклась.
Зверь кивнул, но не двинулся с места. В тягостном ожидании Лита заломила пальцы. Наконец волколак шагнул в сторону раз, другой и опустился в сугроб. Из снега выскользнул уже здоровенный волк и скрылся между елями.
Пробираться по целине не пришлось — Лита полезла по глубокому следу, который оставил игрок. Она старалась не выглядывать меж стволов косматые тени. Это могло их спровоцировать.
Дом был совсем рядом.
Ветер стих. Снегопад закончился, и в тёмном небе заблестели звёзды. Недавно Матвей всю ночь на них любовался, пока почти сутки тащился по объездной дороге. И ещё сутки обратно тащиться будет, не вечно же гостить у брата. Дома его кузница ждёт, дел непочатый край. Снова всю ночь глядеть на звёзды, вглядываться в чернеющий лес на той стороне реки и гадать, всё ли хорошо в одиноком доме на поляне.
Задумавшись, Матвей поскользнулся и неловко взмахнул руками. Дальше он зашагал уже осторожнее. Тишину нарушало только поскрипывание снега под валенками.
На крыльце трактира Матвей отряхнул налипший на валенки снег. Окна общего зала на первом этаже светились, но привычного гула голосов и треньканья гитары не было слышно. Странно. Вечером народу всегда полно — каждому ведь охота выпить кружечку-другую, поговорить с людьми или раскинуть партейку в карты. Последний раз шаркнув ногой, Матвей вошёл внутрь.
В зале висел табачный дым. Народ сгрудился возле стойки. Матвей подошёл к сомкнутым спинам и заглянул поверх голов, благо рост позволял.
Обычно улыбчивый Савелич, здешний трактирщик, едва ли не первый раз в жизни был серьёзен. Заметив нового гостя, он махнул, чтобы расступились. Матвей облокотился на стойку, но вместо обычной кружки «за счёт заведения нашему замечательному мастеру» получил только вопрос:
— Скидываться будешь?
Матвей стянул рукавицы.
— На что скидываемся?
— Герой у нас тут нашёлся. Колдунью готов убить.
Одна рукавица улетела на пол. Кто-то нагнулся за ней, пока Матвей таращился на трактирщика.
— Давно пора! — поддержали из толпы, кажется, кто-то из плотников. Остальные согласно загудели.
— Какую ещё колдунью? — переспросил Матвей, до дрожи в коленях боясь услышать ответ.
— Да будто они тут толпами носятся. Которая в лесу живёт, — хмыкнул Савелич. — Будет ей над нами издеваться! Сколько она уже народу погубила? Деверя моего вчера, у Борьки двух сыновей, Игнатьича, ты сам еле ноги унёс…
Воздух наполнился согласными возгласами и именами. Каждый вспоминал, кого на лесной дороге ограбили и кому удалось выжить после пробежки по лесу. За эту зиму унести ноги от волколаков удалось только Матвею. Ругали дорогу в объезд, которую по весне обязательно развезёт. В меховой шапке Савелича звякали монеты — не скупился никто.
— Что за герой-то? — спохватился Матвей. — Его самого не сожрут?
— Ты б его видел!
— В дверь заходит — пригибается!
— Подковы руками гнёт!
Вот же принесло героя… Что он тут забыл? Большинство рыцарей обходили стороной северные земли: ближе к югу и теплее, и народу больше — а значит, и слава о подвигах дальше разнесётся. И люди там побогаче, так что и благодарность у них весомее.
— Это всё хорошо, — согласился Матвей. — Только у нас тут не дракон, не славная битва и не принцесса, которую спасать надо, чтобы полкняжества получить. Много ли ему славы с какой-то колдуньи, которая и носу из леса не кажет?
— Так он не рыцарь, он и на проблемы простых людей посмотреть может!
— А хватит ли у него сил тогда? А то хорохориться тут и я могу, — нарочито усомнился Матвей.
— Рыцарь там или нет, какая разница?
— Рыцарское звание ещё никого от клыков не защищало, — рассудительно заметил Савелич. — А человек нам помочь готов. Что мы, отказываться будем? Да и на всамделишных рыцарей у нас точно денег не хватит.
Матвей заметил дрожь собственных пальцев и поспешно сунул руку в карман.
— И когда он собирается… м-м… геройствовать?
— Утром, конечно, — ответил Савелич, пробуя шапку с монетами на вес. — Не по темноте же ему там шариться…
За ночь подморозило. Снег покрылся тонкой корочкой наста и лежал на земле белоснежной скатертью. Чистой скатертью, свежей, без единого волчьего следа.
Весь покрытый испариной, Матвей карабкался по сугробам. Позаимствованный топор оттягивал руку. Любимый молот был бы привычнее, но драться всерьёз Матвею ни тем, ни другим не доводилось. Он вообще не любил драться, да и не умел, а от волколаков оба раза ушёл благодаря подсказке Литы, ну и силе с выносливостью, конечно.
К сожалению, герой оказался умнее, чем надеялся Матвей: прошлым вечером он не напился до чёртиков и пошёл «на дело» чуть свет. Во всяком случае, на рассвете его в трактире уже не было. И теперь Матвей боялся опоздать.
До сих пор ему не встретился ни один волколак.
Между елями показался просвет — вот она, поляна Литы. Матвей огляделся, прячась за деревьями. Проломленный наст отмечал чей-то путь с края поляны до крыльца дома.
В глубине леса зародился знакомый вой. Глубокий и протяжный, он повис в морозном воздухе. От знакомого звука по спине Матвея пробежал холодок. Где-то началась игра, не иначе герой этот треклятый попался. Одно хорошо: перед началом игры волколаки наверняка лишили его и оружия, и одежды — ну не мог он справиться с целой стаей, пусть он хоть трижды герой и рыцарь. Так что добрался он до дома Литы как и все, голый и замёрзший.
Но с Литой и без оружия легко справиться. Шар не подпустит героя близко, но кто знает, что случится, если в неё бросить кочергой или стулом.
Матвей припустил по снегу. Взлетев по ступеням, он рванул на себя дверь и в два прыжка пересёк сени.
По лестнице навстречу ему спустился герой. В свете, падавшем из открытой входной двери, блеснул кухонный нож Литы.
— Тьфу ты, я уж думал, это колдунья, — герой расслабился, переступил босыми ногами по скрипящим половицам. — Тоже попался?
Матвей подумал, как бы сейчас пригодился какой-нибудь план. Нормальный, а не ночное решение вооружиться топором и забрать отсюда Литу. Хорошо, хоть Лита успела где-то спрятаться. При всей его смелости, у Матвея не хватило бы духу замахнуться топором на человека — на настоящего человека, мокрого, замёрзшего и хромавшего, а не на того великана-героя-чудовище, который виделся ему ночью во сне.
Надо его убедить, что Литы здесь нет, и увести отсюда, пока не пришли волколаки.
— Я знаю эти места, здесь есть короткая дорога, — начал Матвей. — Давай быстрее, пока они не пришли! Уже воют, слышал?
— О, топор! — герой навис над ним горой мышц. Ну и здоровый, небось и правда его матушка с великаном согрешила.
— Зачем топор? — Матвей отступил к выходу. — Бежим быстрее, и топор не понадобится!
— Бежать? Колдунья здесь. Разберёмся с ней и дело с концом. Тем более нас теперь двое.
У Матвея потемнело в глазах.
— Ты её нашёл?
— Нет, я видел свет в окне, когда сюда шёл. И печь тёплая. Спряталась куда-то.
— Печь, небось, с ночи не остыла, а колдунья тебе глаза отвела, сбежала и хихикает, как ты тут волколаков дожидаешься, — заюлил Матвей, потихоньку отступая к выходу.
Ему самому уже чудился хруст снега под волчьими лапами, хотя стае нужно минут десять, чтобы сюда добраться.
— Там дрова не прогорели, только положили, — герой с подозрением уставился на Матвея. — А ты с ней не заодно?
— Да уйти я отсюда хочу, пока жив! — не сдержался Матвей. — Ну её, эту колдунью. Закружит, закрутит мороком и скормит своим волколакам…
— Ну и катись, скатертью дорога. Только топор оставь.
— Э нет, — Матвей увернулся от героя. — Я тебя одного не оставлю. Давай лучше искать помогу.
— О, молодец! — сразу подобрел герой и хлопнул нового напарника по плечу. — Слушай, ты помельче, слазай в подпол. Там лаз такой маленький, а ломать ничего не хочу, ещё услышит.
Не сказать, чтобы их разговор можно было назвать тихим и скрытным, но Матвею было всё равно. Бросив взгляд на белый снег под елями, он направился в сторону кухни. Наверняка Лита в подполе и спряталась. Предупредить её, чтобы сидела тихо, и дело с концом.
Половик на кухне валялся в углу, а крышка люка была распахнута. Отверстие наполовину заколотили новыми досками, гораздо светлее остальных. В оставшуюся щель как раз могла пролезть тоненькая девушка, а здоровый волколак или плечистый герой — нет.
Матвей скинул куртку и тёплую рубаху, сел на край люка и пошарил ногой в поисках лесенки. Ничего. Опёршись руками на занозистые доски, он выдохнул и соскользнул в темноту.
Подпол оказался неглубоким. Потирая ободранную грудь, Матвей прищурился — свет выхватывал только пустые полки рядом.
Кухонный пол заскрипел.
— Ну что там? — окликнул герой.
— Не ори, я только слез, — прошипел Матвей. — Иди отсюда, не топочи тут.
Под скрип половиц герой вышел. Матвей пригнул голову, чтобы не задеть потолок, и стал пробираться вглубь подпола. Казалось, он раскинулся подо всем домом, а то и дальше. Наверху снова проскрипели половицы, в глаза Матвею посыпались крошки.
— Это ты? — вдруг прошептал кто-то снизу.
На полу, забившись между двумя ларями, съёжилась Лита.
— Я, — Матвей присел на корточки рядом с ней. — Ш-ш-ш, он прямо над нами.
Словно в подтверждение его слов, над головой снова скрипнуло, но тише. Матвей различил стук когтей по половицам.
— Зачем ты пришёл? — в полутьме блестели только белки глаз. — Ты с ним заодно?
— Наверху волколаки, — Матвей обхватил её руки. — Здесь можно запереться изнутри?
— Нет… Можно залезть в сундук…
— Они превратятся и откроют руками! Выход отсюда один?
Она кивнула, подтягивая колени к груди. Ну конечно. Ладно хоть топор есть. Наверное, оказавшись между Литой и волколаком, он не будет колебаться.
— А шар твой где? Почему не взяла?
— Взяла.
То, что показала Лита, больше походило на снежок — плотный и гладкий, полностью покрытый снегом.
— С каждым днём он всё холоднее.
— Хотя бы от волколаков он ещё защищает?
— Не знаю.
Матвей сжал шарик в ладонях. Руки едва ощутимо кольнуло. Не мог дед по-простому заговорить шар на внучку? Понапридумал же, теплится жизнь.
— Что это? Ты с кем-то подрался? — спросила Лита, протянув руку к его груди.
Какую-то секунду Матвей ждал прикосновения, но подрагивавшие пальцы отдёрнулись.
— Это кровь?
— О доски поцарапался, — отмахнулся Матвей и машинально потёр ссадины.
— Ты весь испачкался, — шепнула Лита.
Она вытерла его одной из тряпок, в которые был завёрнут шар. Матвей ждал, когда она закончит — в основном потому, что не знал, что делать дальше. По дому бродит нанятый убийца, а его жертва сидит в подполе и промокает капельки крови из пары жалких царапин такого же жалкого защитника.
Наверху раздался вопль. Что-то с грохотом рухнуло, грозное рычание слилось с человеческим рыком.
— Зачем ты пришёл?
— Тебя спасать, — Матвей вложил шар обратно в ладони девушки и накрыл их своими. — Я закрою подпол снаружи, подвину стол на крышку, ты потом сможешь открыть?
Она молча смотрела на их сомкнутые руки. У неё такие тонкие, изящные пальцы… Ничего она не откроет.
— Зачем тебе меня спасать?
— Да разве я мог тебя бросить? — Матвей погладил холодные пальцы.
Глаза Литы блестели.
— Тебя не было целый месяц.
— Я вроде не был тебе нужен. Не бойся, я что-нибудь…
Между пальцев Литы пробилось сияние. А дальше Матвея отбросило от девушки. Он кубарем перевалился через ларь. Неведомая сила рванула его наверх, прямо к свежим доскам люка.
Матвей едва успел закрыть голову руками. Доски с грохотом разлетелись, осыпав кухню щепками. Плечи и руку до самой кисти пронзила боль, а неведомая сила уже несла Матвея по сеням. Впереди кто-то взвизгнул, а потом его вытащило на улицу.
Блестящий снег ослепил. Матвей врезался во что-то меховое и сбил его, проехался по чьей-то шерсти боком и мешком свалился в сугроб. Ему на голову упала куртка.
Когда Матвей стянул куртку с головы, над ним пролетела его брошенная рубаха и стряхнула с еловых ветвей снег. Поднявшись на колени, Матвей набросил куртку и оглянулся на дом Литы.
Обзор заслонил поднявшийся на ноги человек. Густые тёмные волосы покрывали не только голову, но и шею по бокам и спускались на грудь.
Несмотря на человеческий облик, волколак коротко заворчал. Из-под его верхней губы выступали клыки. Рукав куртки запутался, оставив Матвея наполовину связанным.
Справа раздался грозный крик героя:
— Ведьма проклятая, да я сейчас!..
Матвей обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как превратившиеся волколаки оглушили героя ударом сзади и поволокли бесчувственное тело прочь.
Рукав наконец сдался. Матвей одёрнул куртку, жалея, что даже свободными руками справиться с волколаком шансов мало. А со стаей — так и вовсе невозможно.
По краю поляны к нему неспешно стягивались волки.
— Уходи, — хрипло рыкнул волколак перед ним, очень по-человечески уперев руки в бока.
— И далеко вы меня отпустите?
Матвей медленно отступал задом наперёд, чтобы не поворачиваться спиной. По бокам мелькали косматые спины.
— Иди отсюда, — повторил волколак. Он говорил с трудом, словно ему давно не приходилось пользоваться человеческой речью.
— Хватит ли вам одной девушки на всех? — Матвей пытался тянуть время. Нечего и думать, чтобы прорваться к избушке с боем, но и уйти просто так он не мог. Прижаться бы спиной к чему-нибудь, а то сейчас сзади напрыгнут…
— Мы её охраняем. От таких, как ты, — изволил объяснить волколак.
Матвей задохнулся от обиды.
— Ещё скажи…
Дверь в дом распахнулась. На крыльце появилась Лита.
— Матвей, подожди!
Матвей неуклюже прыгнул вперёд, ломая корку наста, но волколак бросился ему наперерез.
— Отстань от него! — крикнула Лита.
На Матвея навалилось человеческое тело волколака. Они вдвоём рухнули в снег. Матвей пнул вслепую, промазал и уже ждал, что его либо загрызут, либо раздавят весом, когда тяжесть со спины вдруг пропала.
— Ты жив?
В снег рядом упала Лита, её маленькие ладони легли на плечи Матвею. Он поднялся на локтях. Рядом больше никого не было, только между елями мелькнул и исчез последний лохматый силуэт.
— Ты ранен? Тебя не успели укусить?
Лита бросилась ему на шею, едва не повалив обратно в снег.
— Всё нормально, — обнимая её за талию, Матвей наконец сел нормально. — Зачем ты вышла? И… почему меня от тебя не отбрасывает?
Она чуть отстранилась, пряча улыбку.
— Тебя признал шар. Он просто оттаял, а я хотела его промокнуть, и взяла те же вещи, в которые его укутывала. Я не думала, что так получится…
— А что не так с этими вещами? Там моих вроде не было.
— На них же была твоя кровь.
Неожиданно даже для себя Матвей расхохотался.
— Теперь волколаки и меня будут охранять?
— Будут, — Лита погладила его по руке. — Но у меня есть одна просьба к тебе.
Сегодня солнце светило особенно ярко. Матвей решил не брать сани, пошёл пешком. И пусть сумка с инструментами оттягивала плечо, пусть недавно навалило свежего снега — шагалось ему легко и свободно.
Завидев у дороги маленькую ёлочку, он свернул с дороги и углубился в лес. Сегодня можно не торопиться.
На крыльце его встречала Лита.
— Ты как будто всю ночь здесь простояла, — Матвей обнял девушку.
— С кухни увидела, — Лита вывернулась и потянула его внутрь. — Заходи, дверь закрывай, а то дом выстудишь.
Зверь кивнул, но не двинулся с места. В тягостном ожидании Лита заломила пальцы. Наконец волколак шагнул в сторону раз, другой и опустился в сугроб. Из снега выскользнул уже здоровенный волк и скрылся между елями.
Пробираться по целине не пришлось — Лита полезла по глубокому следу, который оставил игрок. Она старалась не выглядывать меж стволов косматые тени. Это могло их спровоцировать.
Дом был совсем рядом.
Ветер стих. Снегопад закончился, и в тёмном небе заблестели звёзды. Недавно Матвей всю ночь на них любовался, пока почти сутки тащился по объездной дороге. И ещё сутки обратно тащиться будет, не вечно же гостить у брата. Дома его кузница ждёт, дел непочатый край. Снова всю ночь глядеть на звёзды, вглядываться в чернеющий лес на той стороне реки и гадать, всё ли хорошо в одиноком доме на поляне.
Задумавшись, Матвей поскользнулся и неловко взмахнул руками. Дальше он зашагал уже осторожнее. Тишину нарушало только поскрипывание снега под валенками.
На крыльце трактира Матвей отряхнул налипший на валенки снег. Окна общего зала на первом этаже светились, но привычного гула голосов и треньканья гитары не было слышно. Странно. Вечером народу всегда полно — каждому ведь охота выпить кружечку-другую, поговорить с людьми или раскинуть партейку в карты. Последний раз шаркнув ногой, Матвей вошёл внутрь.
В зале висел табачный дым. Народ сгрудился возле стойки. Матвей подошёл к сомкнутым спинам и заглянул поверх голов, благо рост позволял.
Обычно улыбчивый Савелич, здешний трактирщик, едва ли не первый раз в жизни был серьёзен. Заметив нового гостя, он махнул, чтобы расступились. Матвей облокотился на стойку, но вместо обычной кружки «за счёт заведения нашему замечательному мастеру» получил только вопрос:
— Скидываться будешь?
Матвей стянул рукавицы.
— На что скидываемся?
— Герой у нас тут нашёлся. Колдунью готов убить.
Одна рукавица улетела на пол. Кто-то нагнулся за ней, пока Матвей таращился на трактирщика.
— Давно пора! — поддержали из толпы, кажется, кто-то из плотников. Остальные согласно загудели.
— Какую ещё колдунью? — переспросил Матвей, до дрожи в коленях боясь услышать ответ.
— Да будто они тут толпами носятся. Которая в лесу живёт, — хмыкнул Савелич. — Будет ей над нами издеваться! Сколько она уже народу погубила? Деверя моего вчера, у Борьки двух сыновей, Игнатьича, ты сам еле ноги унёс…
Воздух наполнился согласными возгласами и именами. Каждый вспоминал, кого на лесной дороге ограбили и кому удалось выжить после пробежки по лесу. За эту зиму унести ноги от волколаков удалось только Матвею. Ругали дорогу в объезд, которую по весне обязательно развезёт. В меховой шапке Савелича звякали монеты — не скупился никто.
— Что за герой-то? — спохватился Матвей. — Его самого не сожрут?
— Ты б его видел!
— В дверь заходит — пригибается!
— Подковы руками гнёт!
Вот же принесло героя… Что он тут забыл? Большинство рыцарей обходили стороной северные земли: ближе к югу и теплее, и народу больше — а значит, и слава о подвигах дальше разнесётся. И люди там побогаче, так что и благодарность у них весомее.
— Это всё хорошо, — согласился Матвей. — Только у нас тут не дракон, не славная битва и не принцесса, которую спасать надо, чтобы полкняжества получить. Много ли ему славы с какой-то колдуньи, которая и носу из леса не кажет?
— Так он не рыцарь, он и на проблемы простых людей посмотреть может!
— А хватит ли у него сил тогда? А то хорохориться тут и я могу, — нарочито усомнился Матвей.
— Рыцарь там или нет, какая разница?
— Рыцарское звание ещё никого от клыков не защищало, — рассудительно заметил Савелич. — А человек нам помочь готов. Что мы, отказываться будем? Да и на всамделишных рыцарей у нас точно денег не хватит.
Матвей заметил дрожь собственных пальцев и поспешно сунул руку в карман.
— И когда он собирается… м-м… геройствовать?
— Утром, конечно, — ответил Савелич, пробуя шапку с монетами на вес. — Не по темноте же ему там шариться…
За ночь подморозило. Снег покрылся тонкой корочкой наста и лежал на земле белоснежной скатертью. Чистой скатертью, свежей, без единого волчьего следа.
Весь покрытый испариной, Матвей карабкался по сугробам. Позаимствованный топор оттягивал руку. Любимый молот был бы привычнее, но драться всерьёз Матвею ни тем, ни другим не доводилось. Он вообще не любил драться, да и не умел, а от волколаков оба раза ушёл благодаря подсказке Литы, ну и силе с выносливостью, конечно.
К сожалению, герой оказался умнее, чем надеялся Матвей: прошлым вечером он не напился до чёртиков и пошёл «на дело» чуть свет. Во всяком случае, на рассвете его в трактире уже не было. И теперь Матвей боялся опоздать.
До сих пор ему не встретился ни один волколак.
Между елями показался просвет — вот она, поляна Литы. Матвей огляделся, прячась за деревьями. Проломленный наст отмечал чей-то путь с края поляны до крыльца дома.
В глубине леса зародился знакомый вой. Глубокий и протяжный, он повис в морозном воздухе. От знакомого звука по спине Матвея пробежал холодок. Где-то началась игра, не иначе герой этот треклятый попался. Одно хорошо: перед началом игры волколаки наверняка лишили его и оружия, и одежды — ну не мог он справиться с целой стаей, пусть он хоть трижды герой и рыцарь. Так что добрался он до дома Литы как и все, голый и замёрзший.
Но с Литой и без оружия легко справиться. Шар не подпустит героя близко, но кто знает, что случится, если в неё бросить кочергой или стулом.
Матвей припустил по снегу. Взлетев по ступеням, он рванул на себя дверь и в два прыжка пересёк сени.
По лестнице навстречу ему спустился герой. В свете, падавшем из открытой входной двери, блеснул кухонный нож Литы.
— Тьфу ты, я уж думал, это колдунья, — герой расслабился, переступил босыми ногами по скрипящим половицам. — Тоже попался?
Матвей подумал, как бы сейчас пригодился какой-нибудь план. Нормальный, а не ночное решение вооружиться топором и забрать отсюда Литу. Хорошо, хоть Лита успела где-то спрятаться. При всей его смелости, у Матвея не хватило бы духу замахнуться топором на человека — на настоящего человека, мокрого, замёрзшего и хромавшего, а не на того великана-героя-чудовище, который виделся ему ночью во сне.
Надо его убедить, что Литы здесь нет, и увести отсюда, пока не пришли волколаки.
— Я знаю эти места, здесь есть короткая дорога, — начал Матвей. — Давай быстрее, пока они не пришли! Уже воют, слышал?
— О, топор! — герой навис над ним горой мышц. Ну и здоровый, небось и правда его матушка с великаном согрешила.
— Зачем топор? — Матвей отступил к выходу. — Бежим быстрее, и топор не понадобится!
— Бежать? Колдунья здесь. Разберёмся с ней и дело с концом. Тем более нас теперь двое.
У Матвея потемнело в глазах.
— Ты её нашёл?
— Нет, я видел свет в окне, когда сюда шёл. И печь тёплая. Спряталась куда-то.
— Печь, небось, с ночи не остыла, а колдунья тебе глаза отвела, сбежала и хихикает, как ты тут волколаков дожидаешься, — заюлил Матвей, потихоньку отступая к выходу.
Ему самому уже чудился хруст снега под волчьими лапами, хотя стае нужно минут десять, чтобы сюда добраться.
— Там дрова не прогорели, только положили, — герой с подозрением уставился на Матвея. — А ты с ней не заодно?
— Да уйти я отсюда хочу, пока жив! — не сдержался Матвей. — Ну её, эту колдунью. Закружит, закрутит мороком и скормит своим волколакам…
— Ну и катись, скатертью дорога. Только топор оставь.
— Э нет, — Матвей увернулся от героя. — Я тебя одного не оставлю. Давай лучше искать помогу.
— О, молодец! — сразу подобрел герой и хлопнул нового напарника по плечу. — Слушай, ты помельче, слазай в подпол. Там лаз такой маленький, а ломать ничего не хочу, ещё услышит.
Не сказать, чтобы их разговор можно было назвать тихим и скрытным, но Матвею было всё равно. Бросив взгляд на белый снег под елями, он направился в сторону кухни. Наверняка Лита в подполе и спряталась. Предупредить её, чтобы сидела тихо, и дело с концом.
Половик на кухне валялся в углу, а крышка люка была распахнута. Отверстие наполовину заколотили новыми досками, гораздо светлее остальных. В оставшуюся щель как раз могла пролезть тоненькая девушка, а здоровый волколак или плечистый герой — нет.
Матвей скинул куртку и тёплую рубаху, сел на край люка и пошарил ногой в поисках лесенки. Ничего. Опёршись руками на занозистые доски, он выдохнул и соскользнул в темноту.
Подпол оказался неглубоким. Потирая ободранную грудь, Матвей прищурился — свет выхватывал только пустые полки рядом.
Кухонный пол заскрипел.
— Ну что там? — окликнул герой.
— Не ори, я только слез, — прошипел Матвей. — Иди отсюда, не топочи тут.
Под скрип половиц герой вышел. Матвей пригнул голову, чтобы не задеть потолок, и стал пробираться вглубь подпола. Казалось, он раскинулся подо всем домом, а то и дальше. Наверху снова проскрипели половицы, в глаза Матвею посыпались крошки.
— Это ты? — вдруг прошептал кто-то снизу.
На полу, забившись между двумя ларями, съёжилась Лита.
— Я, — Матвей присел на корточки рядом с ней. — Ш-ш-ш, он прямо над нами.
Словно в подтверждение его слов, над головой снова скрипнуло, но тише. Матвей различил стук когтей по половицам.
— Зачем ты пришёл? — в полутьме блестели только белки глаз. — Ты с ним заодно?
— Наверху волколаки, — Матвей обхватил её руки. — Здесь можно запереться изнутри?
— Нет… Можно залезть в сундук…
— Они превратятся и откроют руками! Выход отсюда один?
Она кивнула, подтягивая колени к груди. Ну конечно. Ладно хоть топор есть. Наверное, оказавшись между Литой и волколаком, он не будет колебаться.
— А шар твой где? Почему не взяла?
— Взяла.
То, что показала Лита, больше походило на снежок — плотный и гладкий, полностью покрытый снегом.
— С каждым днём он всё холоднее.
— Хотя бы от волколаков он ещё защищает?
— Не знаю.
Матвей сжал шарик в ладонях. Руки едва ощутимо кольнуло. Не мог дед по-простому заговорить шар на внучку? Понапридумал же, теплится жизнь.
— Что это? Ты с кем-то подрался? — спросила Лита, протянув руку к его груди.
Какую-то секунду Матвей ждал прикосновения, но подрагивавшие пальцы отдёрнулись.
— Это кровь?
— О доски поцарапался, — отмахнулся Матвей и машинально потёр ссадины.
— Ты весь испачкался, — шепнула Лита.
Она вытерла его одной из тряпок, в которые был завёрнут шар. Матвей ждал, когда она закончит — в основном потому, что не знал, что делать дальше. По дому бродит нанятый убийца, а его жертва сидит в подполе и промокает капельки крови из пары жалких царапин такого же жалкого защитника.
Наверху раздался вопль. Что-то с грохотом рухнуло, грозное рычание слилось с человеческим рыком.
— Зачем ты пришёл?
— Тебя спасать, — Матвей вложил шар обратно в ладони девушки и накрыл их своими. — Я закрою подпол снаружи, подвину стол на крышку, ты потом сможешь открыть?
Она молча смотрела на их сомкнутые руки. У неё такие тонкие, изящные пальцы… Ничего она не откроет.
— Зачем тебе меня спасать?
— Да разве я мог тебя бросить? — Матвей погладил холодные пальцы.
Глаза Литы блестели.
— Тебя не было целый месяц.
— Я вроде не был тебе нужен. Не бойся, я что-нибудь…
Между пальцев Литы пробилось сияние. А дальше Матвея отбросило от девушки. Он кубарем перевалился через ларь. Неведомая сила рванула его наверх, прямо к свежим доскам люка.
Матвей едва успел закрыть голову руками. Доски с грохотом разлетелись, осыпав кухню щепками. Плечи и руку до самой кисти пронзила боль, а неведомая сила уже несла Матвея по сеням. Впереди кто-то взвизгнул, а потом его вытащило на улицу.
Блестящий снег ослепил. Матвей врезался во что-то меховое и сбил его, проехался по чьей-то шерсти боком и мешком свалился в сугроб. Ему на голову упала куртка.
Когда Матвей стянул куртку с головы, над ним пролетела его брошенная рубаха и стряхнула с еловых ветвей снег. Поднявшись на колени, Матвей набросил куртку и оглянулся на дом Литы.
Обзор заслонил поднявшийся на ноги человек. Густые тёмные волосы покрывали не только голову, но и шею по бокам и спускались на грудь.
Несмотря на человеческий облик, волколак коротко заворчал. Из-под его верхней губы выступали клыки. Рукав куртки запутался, оставив Матвея наполовину связанным.
Справа раздался грозный крик героя:
— Ведьма проклятая, да я сейчас!..
Матвей обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как превратившиеся волколаки оглушили героя ударом сзади и поволокли бесчувственное тело прочь.
Рукав наконец сдался. Матвей одёрнул куртку, жалея, что даже свободными руками справиться с волколаком шансов мало. А со стаей — так и вовсе невозможно.
По краю поляны к нему неспешно стягивались волки.
— Уходи, — хрипло рыкнул волколак перед ним, очень по-человечески уперев руки в бока.
— И далеко вы меня отпустите?
Матвей медленно отступал задом наперёд, чтобы не поворачиваться спиной. По бокам мелькали косматые спины.
— Иди отсюда, — повторил волколак. Он говорил с трудом, словно ему давно не приходилось пользоваться человеческой речью.
— Хватит ли вам одной девушки на всех? — Матвей пытался тянуть время. Нечего и думать, чтобы прорваться к избушке с боем, но и уйти просто так он не мог. Прижаться бы спиной к чему-нибудь, а то сейчас сзади напрыгнут…
— Мы её охраняем. От таких, как ты, — изволил объяснить волколак.
Матвей задохнулся от обиды.
— Ещё скажи…
Дверь в дом распахнулась. На крыльце появилась Лита.
— Матвей, подожди!
Матвей неуклюже прыгнул вперёд, ломая корку наста, но волколак бросился ему наперерез.
— Отстань от него! — крикнула Лита.
На Матвея навалилось человеческое тело волколака. Они вдвоём рухнули в снег. Матвей пнул вслепую, промазал и уже ждал, что его либо загрызут, либо раздавят весом, когда тяжесть со спины вдруг пропала.
— Ты жив?
В снег рядом упала Лита, её маленькие ладони легли на плечи Матвею. Он поднялся на локтях. Рядом больше никого не было, только между елями мелькнул и исчез последний лохматый силуэт.
— Ты ранен? Тебя не успели укусить?
Лита бросилась ему на шею, едва не повалив обратно в снег.
— Всё нормально, — обнимая её за талию, Матвей наконец сел нормально. — Зачем ты вышла? И… почему меня от тебя не отбрасывает?
Она чуть отстранилась, пряча улыбку.
— Тебя признал шар. Он просто оттаял, а я хотела его промокнуть, и взяла те же вещи, в которые его укутывала. Я не думала, что так получится…
— А что не так с этими вещами? Там моих вроде не было.
— На них же была твоя кровь.
Неожиданно даже для себя Матвей расхохотался.
— Теперь волколаки и меня будут охранять?
— Будут, — Лита погладила его по руке. — Но у меня есть одна просьба к тебе.
Сегодня солнце светило особенно ярко. Матвей решил не брать сани, пошёл пешком. И пусть сумка с инструментами оттягивала плечо, пусть недавно навалило свежего снега — шагалось ему легко и свободно.
Завидев у дороги маленькую ёлочку, он свернул с дороги и углубился в лес. Сегодня можно не торопиться.
На крыльце его встречала Лита.
— Ты как будто всю ночь здесь простояла, — Матвей обнял девушку.
— С кухни увидела, — Лита вывернулась и потянула его внутрь. — Заходи, дверь закрывай, а то дом выстудишь.
